Текст книги "Охотники за душами (СИ)"
Автор книги: Крис Брэдфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Мой конь успевает доскакать до ограждения выгона и замирает там, а Феникс на галопе подлетает ко мне и ловко спешивается.
– Ты не ранена?
– Это ты… Тебя… подстрелили! – скулю я, силясь приподняться.
Феникс помогает мне сесть, быстро ощупывает на предмет переломов.
– Что это было? – отталкивая его заботливые руки, выдыхаю я. – У меня случилось это… Отблеск… Мы были индейцы-шейенны, нас преследовали по равнинам маршал и его люди…
– Просто я… – Феникс обращает взгляд к заходящему солнцу, словно ищет в небе утраченное воспоминание. – Я не помню всех деталей наших прошлых жизней. Так, частично. – А потом он улыбается мне и рывком поднимает меня на ноги. – Но, в общем, в любом случае ты провела время с пользой. Хоть и словила Отблеск скачки по Великим Равнинам, зато теперь в текущей жизни умение ездить верхом останется с тобой.
Он ласково гладит меня по плечу, взмахом руки отпускает свою кобылу и ведет меня обратно к амбару, где мы собираемся ночевать.
Чувствуя сердцем, что Феникс недоговаривает, что он куда больше помнит, чем готов мне сказать, я резко спрашиваю:
– Кто был тот маршал?
Феникс останавливается на полпути, оборачивается. На лицо его ложится горькая тень.
– Он успел сменить много имен, но имя его души я знаю. Танас.
16
Наутро я просыпаюсь в лучах бледного рассветного солнца. Над лугом висит низкий туман, поглощающий свет, только верхушки холмов ярко блещут зеленью, как острова среди туманного моря. Сонно моргая и зевая, я выхожу из амбара – и вижу, что не напрасно доверилась Фениксу… по крайней мере в этом вопросе. Пока я спала на сене внутри, он, похоже, так и бодрствовал снаружи, охраняя мой сон.
Несмотря на бессонную ночь, Феникс выглядит вполне бодро. Увидев, что я проснулась, он кивает мне на мотоцикл, и я послушно вскарабкиваюсь на заднее сиденье. Уже привычно обхватываю его за талию. Ревет мотор – и мы снова трогаемся в путь.
После ночи, проведенной в груде грязноватого сена, утренний ветер даже приятен – он холодит лицо, выдувает из волос соломинки и нитки паутины. Однако же ветер не может выдуть из головы кошмары и видения, посетившие меня в течение ночи. Как если бы в моей голове открылись шлюзы, и обрывки прошлых жизней хлынули в них потоком. Какие-то Отблески – счастливые, как воспоминания о сельской жизни на севере Таиланда, когда я работала на рисовых полях восемь веков назад. Какие-то – очень горькие, например, о том, как я тащусь, умирая от жажды и голода, по выжженным равнинам Абиссинии… А какие-то – просто ужасающие: камера пыток, дыба и плаха, своды тюремной камеры, сожжение у столба… Но общих моментов во всех воспоминаниях неизменно два: присутствие Феникса, дающее надежду и защиту, в каком бы теле он ни рождался в очередной раз… И длинная тень Танаса, постоянная тень угрозы, нависающая над каждой моей жизнью, омрачающая ее, как зловещая грозовая туча.
Мы объезжаем деревню по боковым дорожкам, и по пути я не могу не думать со страхом о том, что уготовила мне нынешняя жизнь.
Какое она теперь вообще имеет значение – после всего, что я узнала о прошлых воплощениях? Что подумают мои родители, если узнают, что я реинкарнировала… Что я вообще Первопроходец? Есть хоть малейший шанс, что они мне поверят?
Я представляю себе реакцию Мэи – она будет хохотать, как сумасшедшая. Высмеет меня, скажет, что я спятила на почве чтения исторических романов. Но с реальностью не поспоришь: Танас снова вышел на мой след, и меня не оставляет ощущение, что с каждым новым воплощением он подбирается все ближе к своей ужасной цели.
А если он преуспеет с жертвоприношением, у меня еще будут новые жизни? Или эта церемония меня окончательно уничтожит, убьет мою душу? Или у Феникса получится снова меня защитить… еще один раз?
Крепко обхватив руками его мускулистое стройное тело, я так ясно ощущаю, насколько мой защитник в этом воплощении юн и хрупок… Насколько он смертен. Он ни разу не супергерой. Он – парень из плоти и крови.
И снова нас двое против целой армии Охотников за душами. Если быть честной с самой собой, это оставляет нам не очень-то много шансов.
Мне очень страшно, что эта моя жизнь станет последней.
Выехав на шоссе, мы какое-то время мчимся в потоке транспорта и сворачиваем на парковку, чтобы залить бак и заодно самим перекусить.
– Только не снимай шлем, – предупреждает Феникс, тормозя байк возле заправочного автомата.
– Почему?
Феникс вместо ответа кивает на угол заправки, где висит камера слежения.
– Нам не обязательно заниматься излишней саморекламой, – поясняет он.
Наполнив бак мотоцикла под завязку, Феникс быстро забегает в магазинчик, чтобы заплатить за бензин, и возвращается с парой готовых сэндвичей в пластике, карманным дорожным атласом и складной лопаткой для уборки снега.
– А это зачем? – спрашиваю я о последней покупке.
– Потом объясню, – отзывается он, пряча покупки в рюкзак. – Сначала пойдем как следует позавтракаем.
Припарковав байк позади заправки, мы спешим в придорожное кафе. Окинув быстрым взглядом помещение, Феникс выбирает пластиковый столик в дальнем углу, вне зоны видимости единственной в кафе камеры слежения. Наконец-то можно освободиться от шлема. Я с наслаждением встряхиваю волосами, потираю усталое лицо ладонями. Еще очень рано, так что ресторанчик практически пуст – если не считать повара, единственной официантки с мутными от недосыпа глазами и бритого наголо грузного дальнобойщика, взгромоздившегося на барный стул за стойкой.
Быстро проглядев меню, мы делаем заказ подошедшей официантке: Феникс просит полный английский завтрак и апельсиновый сок. А у меня совсем нет аппетита, хотя, казалось бы, за последние сутки я съела всего ничего. Поэтому я заказываю только лишь чашку чая и тост.
В ожидании завтрака я спрашиваю:
– Можешь рассказать мне о Танасе? Хочу знать больше.
Феникс задумчиво вертит в руке столовый нож, проводит по его лезвию с неодобрением – словно думает: вот бесполезная в бою штуковина.
– Танас – это самая черная из существующих душ, – наконец чуть слышно говорит он. – Воплощенная смерть.
Не слишком обнадеживающее описание… У меня в горле встает горький комок, и я с трудом сглатываю. Вспоминаю полные тьмы глаза Дэмиена – дыры в саму смерть: холодную, бездушную и жестокую.
– Он воплощается раз за разом, как и мы?
Феникс кивает:
– Танас существует на Земле как минимум столько же, сколько Первопроходцы. А может, и дольше. Может, даже раньше рождения Света. Он – господин и повелитель Воплощенных…
Он сразу умолкает при виде приближающейся официантки, которая несет напитки. Улыбнувшись Фениксу с легким оттенком флирта, она ставит перед нами чашку чая и стакан сока и снова удаляется, а я наклоняюсь вперед, чтобы шепотом спросить:
– Кто такие Воплощенные?
Феникс отпивает глоток сока и спокойно поясняет:
– Ну, это слуги и рабы Танаса. Несчастные истязаемые души, тронутые тьмой… или души, которые по своей воле отвернулись от Света. Среди них существует иерархия – Жрецы, потом Охотники за душами, потом Наблюдатели, а низшая ступень – простые верные. И сейчас нас должны больше всего заботить Охотники. – С этими словами он указывает на меня кончиком ножа, как указкой, и лицо его весьма мрачно. – Они будут идти по твоему следу, как свора ищеек, и не остановятся, пока… пока ты не умрешь. У них единственная цель жизни: помочь Танасу уничтожить всех до единого Первопроходцев вместе с их душами и таким образом загасить Свет Человечества.
По всему моему телу прокатывается дрожь. Я вспоминаю Отблеск жертвоприношения на вершине церемониальной пирамиды, там еще было извержение вулкана, и земля содрогалась… Столовый нож в руке Феникса, кажется мне, на миг превращается в изогнутое нефритовое лезвие, похожее на язык ядовитой змеи, перед глазами всплывает лицо Танаса с ритуальной раскраской, с угольно-черными глазами и чудовищной усмешкой, когда он возносит нож, чтобы вонзить его в мое сердце…
Я трясу головой, чтобы отогнать ужасное видение.
– Давай дальше. Зачем Танасу это нужно? Уничтожить Свет, который предположительно заключен в Первопроходцах?
– А зачем вообще злу нужно что-либо уничтожать? – отзывается Феникс, царапая кончиком ножа пластиковую крышку стола. – Затем, чтобы победить. И править миром своими темными путями. С уничтожением каждой новой души Первопроходца сила Танаса и его власть возрастают.
На этих его словах за окном кафе на солнце набегает легкое облако, на миг погружая наш столик в тень. Я хочу спрашивать еще, хочу знать больше, но одновременно слишком боюсь возможных ответов на свои вопросы…
Официантка снова нарушает наше уединение: она принесла завтрак. Еда на тарелке Феникса кажется мне невыносимо жирной и горячей. Феникс с удовольствием режет колбаску пополам и отправляет половину в рот так жадно, будто это его последняя в жизни трапеза. Я тем временем не могу заставить себя прикоснуться к своему несчастному тосту, только отхлебываю чай и спрашиваю:
– И каков по этому поводу наш план?
Держа чашку в ладонях, я грею об нее руки – разговоры о Танасе слабо совместимы с едой.
– Что мы будем делать? Убегать… Прятаться… Сражаться?
Я с трудом выговариваю последнее слово – оно наполняет меня ужасом. Я всегда была такой неконфликтной, терпеть не могла любые конфронтации и споры – а уж драться и вовсе никогда не умела. На самом деле я не имею ни малейшего представления, как это – сражаться, драться.
– Все это сразу, по мере надобности, – отзывается Феникс, вслед за колбаской закидывая в рот кусок яичницы. – Но сперва нам надо отыскать Габриэля.
– Кто такой Габриэль?
– Он Душевидец.
Я отпиваю еще крохотный глоточек чая.
– Отлично. И что это значит?
– Тот, кто обладает даром видеть прошлые жизни других людей и связи между ними, – поясняет Феникс, едва проглотив очередную порцию еды. – Душевидец – он вроде духовного гида по всей Земле, проводник между этим миром и Вышними Сферами. А еще Душевидцы могут предоставлять временное убежище и давать указания, что нужно делать дальше, чтобы повысить шансы на выживание. Но Душевидцев на свете очень мало, и расстояние между ними обычно очень велико. В каждом поколении их рождается всего несколько человек, и они рассеяны по всему миру.
Наконец ощутив подобие аппетита, я откусываю кусочек от своего тоста с маслом.
– И где же нам искать этого Габриэля?
– По счастью, согласно моим сведениям, он находится здесь, в Англии, – отзывается Феникс, вытаскивая свежекупленный дорожный атлас, и раскрывает его на столе. – Мои источники говорят, что он служит приходским священником в местечке под названием Хэйвенбери.
Мы плечо к плечу склоняемся над атласом. В индексе населенных пунктов подобные крохотные деревеньки не значатся, так что нам приходится перелистывать страницу за страницей, тщательно проверяя все названия.
Минут через пять бесплодных поисков я вздыхаю:
– Какая жалость, что я без смартфона! Мы бы сразу нагуглили этот Хэйвенбери…
– Я не доверяю технике, – бормочет Феникс, переходя к очередной секции карты. – А кроме того, мобильник мог бы им помочь отследить твое местоположение.
Я тревожно ерзаю на стуле – моя паранойя снова начинает возрастать. Возвращается тягостное чувство, что на меня смотрят. Я быстро окидываю взглядом кафе, чтобы убедиться, что это чувство не обоснованно. Повар прикуривает сигарету от кухонной газовой плиты, официантка отдыхает, уткнувшись в экран смартфона, дальнобойщик поглощен чтением газеты. Никому здесь нет до меня ни малейшего дела. Пусть так будет и дальше, пожалуйста! Однако же отсутствие телефона заставляет меня чувствовать себя отрезанной от внешнего мира, слишком зависящей от Феникса. Если бы можно было просто поговорить с Мэи, услышать ее мнение обо всем этом! Оказавшись в настолько критическом положении, я особенно остро осознаю, насколько нуждаюсь в ее дружбе, высоко ее ценю.
Кое-как дожевав свой тост и допив чай, я в молчании продолжаю вместе с Фениксом изучать карту сантиметр за сантиметром.
– Все равно что искать иголку в стоге сена, – вздыхаю я тоскливо спустя еще десять минут.
Феникс напряженно хмурится:
– Извини. Информация, которую мне дал мой источник, немного невнятная… Он упомянул местность под названием типа «Глокестер» или «Глоу… что-то там».
– Может, Глостершир? – предполагаю я с надеждой.
– Точно! – щелкает пальцами Феникс. – Это самое слово!
Он быстро отлистывает атлас к разделу графства Глостершир, и мы возобновляем свои поиски. Еще четыре страницы розысков, и я уже почти готова сдаться, но тут замечаю нужное название, написанное мельчайшим шрифтом.
– Вот оно! – Я тычу пальцем в слово «Хэйвенбери» – крохотное поселение в самом центре района Костуолд.
Феникс прищуривается, прикидывая расстояние.
– Так, до места нам около сотни миль. Это два часа… а может, и меньше. Поехали, надо спешить.
Феникс поспешно заталкивает в рот остатки своего завтрака, а я тем временем поднимаюсь из-за стола.
– Ты куда? – резко спрашивает он, чуть не подавившись недожеванным.
– Э-гм… как бы тебе сказать… в уборную, – отзываюсь я, чувствуя себя собакой на очень коротком поводке.
Феникс глотает, одним махом допивает апельсиновый сок и кивает:
– Хорошо, только давай очень быстро. И держись вне зоны обзора камеры.
17
Я иду по кафе, стараясь держать голову низко склоненной, прятать лицо. Прохожу мимо стойки, где сидит со своей газетой дальнобойщик, прихлебывая кофе из чашки, и читает раздел спортивных репортажей.
Воспользовавшись туалетом, я подхожу к раковине помыть руки и лицо, хоть немного смыть грязь и пот долгой поездки. Плеснув на щеки холодной водой, я вглядываюсь в свое отражение в зеркале – и с трудом себя узнаю.
Русые волнистые волосы спутаны, все в колтунах. Лицо изможденное, бледное, щеки ввалились, под глазами круги от недосыпа и стресса – но при всем этом… Я различаю слабое сапфирово-голубое мерцание в своих зеленовато-коричневых радужках.
Я наклоняюсь вперед и вглядываюсь: кажется, я могу увидеть в зеркале призраки своих прошлых лиц. Лица из прошлых жизней – где-то губы у меня были полнее, лицо шире, волосы короче, кожа темнее или светлее… Но личность за всеми этими обличиями остается той же: это моя сущность, это я.
Завороженная собственным отражением, я смотрю в зеркало, видя нескончаемый зеркальный коридор своих жизней, и не могу сдвинуться с места.
За последнюю неделю я сильно изменилась – после роковой встречи с Дэмиеном в музее что-то неудержимо стронулось с места. Сперва эта встреча, потом нападение его банды, потом попытка похищения, потом ДТП, которое устроил Феникс, чтобы вырвать меня из рук инспектора Шоу… Все это наложило на меня неизгладимый отпечаток. Но кроме следов, которые, несомненно, оставили на моем лице пережитые потрясения, я вижу кое-что еще. Я словно бы стала… в самом деле старше. Не то чтобы я постарела, нет никаких морщин и тому подобного – изменилось выражение моего лица. Можно выразиться так: я выгляжу… «взрослой не по годам». Как если бы опыт прошлых жизней просочился в мое нынешнее тело, и каждый Отблеск принес с собой очередную частичку осознания того, кто я на самом деле есть.
Однако же у меня по-прежнему слишком много вопросов, ответы на которые отнюдь не плавают на поверхности.
Что это такое – быть Первопроходцем? Что это означает – «нести Свет Человечества»? Что я по этому поводу должна делать?
Надеюсь, что этот самый Габриэль, Душевидец, хоть что-то для меня прояснит… Но в любом случае я чувствую, что на меня – такую еще юную и неподготовленную – возлегла огромная ответственность. Если Феникс говорит правду и ничего, кроме правды, получается, что я – одна из тех, кто держит в своих руках судьбу мира.
Сама мысль об этом ужасает. Я ведь просто юная девушка из Южного Лондона… а не какая-то там многократно перерождавшаяся с начала времен светоносная душа!
Я вглядываюсь в свое отражение в зеркале, отчаянно ища облик девушки, которой я была так недавно. И вижу лица, множество лиц… Лиц моих предыдущих воплощений. А потом из-за моего плеча всплывает еще одно лицо – с угольно-черными глазами, полное холодной ненависти… Лицо Дэмиена!
На меня наваливается ледяной ужас, резко становится очень холодно – так, что кожа покрывается мурашками, а волоски на затылке приподнимаются. Я резко разворачиваюсь, чтобы хоть как-то защититься, – но за спиной у меня никого нет.
Это просто мое воображение проделывает опасные трюки. Напряжение последних дней дало себя знать – привело меня на грань нервного срыва. Я уже и правда от собственной тени шарахаюсь.
С еще не унявшимся сердцебиением я наконец выхожу из уборной и снова иду по коридору. В ярком свете ресторанных ламп я вдруг замечаю на стене телефон-автомат – и мне в голову сразу приходит мысль о родителях.
Боже, ведь меня не было дома целую ночь! Они сейчас сходят с ума от волнения!
Быстро обшарив карманы в поисках мелочи, я обнаруживаю в заднем кармашке джинсов фунтовую монетку. Ура! Я начинаю лихорадочно набирать номер – и тут кто-то грубо выхватывает у меня трубку и вешает ее обратно.
– Ты что! – шипит Феникс мне в ухо, глаза его расширены от гнева. – Что ты делаешь, с ума сошла?
– Звоню родителям! – потрясенно отзываюсь я, в шоке от его реакции.
– Ты не должна так поступать, – жестко обрывает меня Феникс. – Больше ты не можешь себе позволить звонков. Тебе нельзя никому доверять.
– Ну уж нет, своим родителям я доверяю! – яростно вскрикиваю я и протягиваю руку, чтобы снова схватить телефонную трубку. Феникс перехватывает мою руку за запястье, трясет головой:
– Нет, Дженна. Отныне – нет. Их номер наверняка прослушивается – или полицией, или Охотниками, или и теми и другими. Ты никому не должна выдавать нашего местоположения, нашей цели. От этого зависит твоя жизнь…
Я невольно закатываю глаза, не в силах больше слушать его наставления. А потом чуть оглядываюсь через плечо – и вижу, что на нас внимательно смотрит дальнобойщик за стойкой. Мой взгляд падает чуть ниже – на лист газеты у него в руках, – и у меня отвисает челюсть. На первой же странице на полразворота – моя фотография рядышком с паспортной фоткой Феникса, размытой увеличением, но все же узнаваемой, и заголовок огромными буквами…
ТЕРРОРИСТ ПОХИТИЛ ЧЕЛОВЕКА!
– Эй! – грозно окликает дальнобойщик, слезая с барной табуретки. – Что это ты пристал? Ну-ка пусти ее!
Феникс оборачивается, растягивает губы в дружелюбной улыбке:
– Парень, это не то, что ты думаешь. У нас с моей девушкой все в порядке. Пей спокойно свой кофе.
Однако же взгляд здоровяка беспокойно движется от лица Феникса – к газетной странице… потом опять к нашей парочке… Тяжелые брови его сдвигаются – явно в такт тяжелому раздумью. Повар и официантка, отвлекшись от своих дел, тоже тревожно смотрят на нас.
Дальнобойщик, заложив большие пальцы за пояс, движется в нашу сторону, явно приняв решение:
– Я кому сказал – отпусти девчонку!
Разжав пальцы, стиснутые на моем запястье, Феникс, резко метнувшись к мужчине вдвое его больше и тяжелее, с силой бьет его в живот своим мотоциклетным шлемом. Дальнобойщик, не успев и рукой взмахнуть, с оханьем сгибается пополам и ударяется о ресторанный столик. Феникс добавляет ему еще один удар шлемом – на этот раз по затылку, чтобы точно его нокаутировать, – а потом хватает меня за руку, и мы пулей вылетаем прочь из помещения. Пробегая мимо нашего столика, он успевает бросить на него пару монет и с криком «Сдачи не надо» подхватывает со стула мой собственный шлем.
Выскочив за дверь, мы мчимся к парковке, слыша за спиной вопли повара, который кричит «караул» и зовет охрану. Взлетев на байк, мы с грохотом выкатываемся с заправки, оставляя за собой шлейф дыма, и я успеваю заметить сквозь окно ресторана, что официантка взволнованно говорит с кем-то по телефону. Дальнобойщик, еще не пришедший в себя, так и лежит животом на столе, свесив руки.
В мотоциклетном реве можно только кричать – и я ору Фениксу на ухо:
– Зачем ты его так избил?!
Феникс гонит во всю мощь, нагнувшись к рулю: все, что его сейчас волнует, – это отъехать как можно дальше от заправки.
– Он что, был Охотник? Или Наблюдатель? – кричу я ему, пытаясь вспомнить глаза дальнобойщика во время ссоры: я уверена, что это были обычные человеческие глаза… И не могу не сочувствовать человеку, который хотел меня защитить от насилия, даже если на самом деле я и не нуждалась в защите.
Феникс не отвечает – то ли не слышит в реве мотора, то ли нарочно меня игнорирует. Я прижимаюсь к нему всем телом и ору в самое его ухо. Мотоцикл слегка подпрыгивает, потому что центр тяжести сместился, и Феникс слегка откидывается назад, чтобы восстановить баланс.
– Ты что, хочешь нас убить? – кричит он в ответ.
– Нет! – отзываюсь я. – Но ты хотел убить того дядьку! И может, даже убил!
Феникс, не оборачиваясь, отрицательно качает головой:
– Точно не убил! Ну голова поболит пару дней, как он придет в себя!
– Но зачем вообще это было?! Зачем второй-то раз было бить?
Феникс бросает на меня взгляд в зеркало заднего вида.
– Затем! Я сделаю все, что угодно, чтобы тебя защитить!
– Что угодно? – повторяю я. Непреклонность его голоса пугает меня, запускает тревожную сигнализацию. – В том числе и убьешь человека, если будет нужно?
Феникс смотрит только вперед, на дорогу, и так же непререкаемо и спокойно отвечает:
– Что угодно в пределах необходимого.
А потом он жмет на газ – и наш байк ускоряется, мотор ревет, делая продолжение разговора невозможным. Я прижимаюсь к нему, выпрямляюсь, чтобы не мешать движению, снова доверяя ему свою жизнь… Но ровно теперь – когда я научилась доверять своему защитнику – в моем сердце поселяется крохотное зерно сомнения.
А что, если мой защитник – убийца? Что, если я еду вместе с убийцей?
