Текст книги "Охотники за душами (СИ)"
Автор книги: Крис Брэдфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
22
– Значит, моя коллега была права насчет вас двоих! – Смотритель самодовольно скрещивает на груди руки и становится у двери в ожидании полиции.
Отряд вооруженных полицейских подходит все ближе, и я понимаю, что у нас совсем нет времени.
– Послушайте, неважно, что пишут в газетах, Феникс никакой не террорист, и он меня не похищал, – торопливо пытаюсь объяснить я. – На самом деле за нами идет охота, и нам правда нужен этот кувшин, это наш единственный шанс выжить!
Смотритель выслушивает мою речь без всякого выражения на лице.
– Это вы полиции будете рассказывать, – говорит он непоколебимо. – А как по мне, вы просто воры.
– Ох, да забирайте вы его, мне-то что! – с усталым вздохом говорит Феникс. К моему изумлению и ужасу, он достает из рюкзака кувшин и кидает его смотрителю. – Вот, ловите!
Застигнутый врасплох смотритель безуспешно пытается поймать кувшин.
– О не-е-ет! – старинный кувшин семнадцатого века разбивается вдребезги у его ног.
В суматохе Феникс хватает меня за руку и тянет к двери. Смотритель в отчаянии пытается собрать черепки, а мы проскакиваем мимо него и почти кубарем скатываемся вниз по лестнице. Однако навстречу нам по ступенькам уже грохочут тяжелые ботинки.
– Ох, ну мы же это уже проходили! – бормочет Феникс при виде полицейского в бронежилете и круглом защитном шлеме.
Теперь это не похоже на дежавю, скорее на повторение истории. А еще в этот раз у Феникса нет рапиры, так что он просто бьет противника кулаком в грудь. Не ожидавший нападения полицейский падает назад, на своих товарищей, ниже по лестнице, они тоже валятся друг на друга, как костяшки домино.
Однако по узкому коридору со стороны главной башни на нас уже надвигается другой отряд полиции.
– Оставайтесь на месте! – приказывает нам офицер с электрошокером в руках.
Мы игнорируем его приказ, разворачиваемся и бежим со всех ног в противоположную сторону, к знакомой дубовой двери – оба мы знаем, что за ней выход на крепостную стену. Точно так же, как четыреста лет назад, мы из последних сил пытаемся добраться до донжона.
Полицейские бегут за нами по пятам, но в этот раз Феникс не останавливается, чтобы задержать их у входа в донжон. Вместо этого мы оба взлетаем по ступеням. Полицейским в их тяжелом снаряжении не угнаться за нами, и мы успеваем вбежать в ворота со знакомой подвесной решеткой. Увы, подъемный механизм заблокирован. Я захлопываю внутреннюю дверь и опускаю засов, но металл задвижки проржавел, и я понимаю, что полицейские легко сломают дверь.
– Куда теперь? – тяжело дыша, я оглядываю внутренний дворик в отчаянной надежде найти другой выход.
Деревянных жилых помещений времен гражданской войны больше нет, об их существовании напоминают лишь квадратные отверстия и каменные опоры в стенах. Справа от нас широкая, заложенная кирпичом арка, но я помню, что там было не пройти и прежде, в нашей прошлой жизни. Узкий сводчатый проход слева от нас ведет в башню донжона, сверху можно обойти по кругу крепостные стены, с которых, конечно, открывается прекрасный вид, но ближе к свободе нас это особо не делает. Похоже, единственный вариант – ступеньки посередине двора, но я уверена, что они ведут в погреб и в подземелье донжона, а это, боюсь, не самый многообещающий способ выбраться из укрепленного замка.
– Дженна, постарайся сосредоточиться. Как нам удалось уйти в прошлый раз? – Феникс, похоже, встревожен не меньше меня.
– Я не знаю, Отблеск закончился раньше, – отвечаю я. – Не знаю, спаслись ли мы. Может быть, нам пришлось сдаться? Или… или мы погибли?
Феникс трясет головой, словно отгоняя страшную мысль.
– Я тоже не помню. Нужно, чтобы воспоминания за что-то зацепились… – Грохот шагов приближается. Феникс быстро прижимает мою руку к стене донжона, я чувствую под пальцами холод булыжника…
– Капитан, мы должны сдаться, – раздается скрипучий голос привратника, удары тарана о ворота звучат для нас похоронным звоном.
Я стою на коленях рядом с Уильямом и прижимаю травяную припарку к его ране. Тревожно прислушиваюсь к грохоту тарана и молю Бога, чтобы за очередным ударом не последовал треск ломающегося дерева. Танасу не терпится добраться до нас, он с рассвета пытается пробить ворота и подвесную решетку.
Пока что прочная дубовая древесина держит удар, но на сколько еще ее хватит?
Уильям непоколебимо смотрит на привратника.
– Нет, – твердо отвечает он. – Это невозможно.
– Но, сэр, почему вы настаиваете? Чего ради нам продолжать сопротивление? – Голос привратника срывается от отчаяния. – Мы проиграли. Все наши товарищи убиты или в плену.
Уильям смотрит на него сурово, но не без сострадания. Я вдруг понимаю, что привратник еще совсем молод, просто изнурен до того, что кажется старше своих лет. Глаза запали, щеки ввалились от постоянного недоедания – по всему видно, что ему немало пришлось вынести с начала осады.
– Потому, дружище, что на карту поставлено нечто поважнее, чем даже судьба нашего короля.
Привратник смотрит на Уильяма с крайним недоверием, он явно не может представить себе ничего, что было бы важнее участи самого короля.
– Но, сэр, у нас мало оружия… и припасы кончаются… и нет воды, – возражает он. – И нет надежды, что…
– Нет воды! – Уильям внезапно поднимается на ноги. – Как же я раньше не подумал!
Я пытаюсь было закрепить повязку на его ране, но ему не до того, он отводит мои руки в сторону.
– Анна, у нас нет времени. – За глухим ударом в ворота следует треск дерева. Таран вот-вот проломит подвесную решетку. – Нужно уходить! – кричит Уильям.
– Но куда? – Мои мысли мечутся в попытках найти путь на волю. Я знаю, что у северной башни главных ворот есть секретный лаз, но нам-то, запертым в донжоне, это ничем не поможет. Когда дело доходит до осады, несокрушимые стены донжона – не только его главное преимущество, но и главная беда. Никто не войдет, и никто не выйдет.
Уильям оставляет за спиной изумленного стражника, берет меня под руку и ведет к башне с колодцем…
– Колодец! – выдыхаю я, очнувшись от Отблеска.
Хотя видение было долгим и ярким, в реальности прошло не более секунды и полиция еще не успела начать штурм. Но их голоса слышатся совсем рядом. Я различаю, как офицер шепчет приказ:
– Оставайтесь на местах. Им не выбраться, они в ловушке.
Но это неправда.
23
На этот раз я беру Феникса за руку, а не он меня. Через сводчатый дверной проем мы ныряем в башню и спускаемся вниз. В конце короткой лестницы зияет каменный провал колодца, вокруг него стоят пластиковые ограждения с надписью «Закрыто на ремонт». Табличка на стене гласит, что глубина колодца составляет более сорока пяти метров, и в целях безопасности туристов на нем установлена металлическая решетка. Но удача в кои-то веки на нашей стороне. Возможно, из-за ремонта входной люк оставили незапертым, и открытый замок висит рядом на цепи.
Феникс заглядывает в темное жерло колодца.
– Мы что, правда туда полезли? – Он, кажется, глубоко сомневается, в своем ли уме было его прошлое воплощение.
Я нервно киваю:
– Но в тот раз там не было воды, помнишь?
Он с сомнением смотрит на меня:
– Вопрос в том, есть ли вода сейчас?
Но времени на размышления у нас не остается: сверху раздается громкий треск – это полицейские сломали деревянную внутреннюю дверь и уже входят во двор. Так что мы, не обращая внимания на ограждения, лезем в люк. Мы садимся на бортик колодца, ноги болтаются в пустоте. К решетке привязан страховочный канат, уходящий куда-то вниз, в темноту.
– Думаешь, его хватит до самого дна? – спрашиваю я. Феникс мрачно хмыкает:
– Вот и проверим!
Он закрывает за нами люк и, просунув руки сквозь решетку, защелкивает замок, отрезая нам путь обратно. Потом хватается обеими руками за веревку, упирается ногами в стены колодца и понемногу начинает спускаться вниз. Я лезу следом за ним, изо всех сил цепляясь руками за веревку.
Камень сырой и скользкий, ноги съезжают по нему вниз. Я упорно перебираю руками, вспоминая свои тренировки по гимнастике – не знаю, что бы я без них сейчас делала. Впрочем, мышцы на руках вскоре все равно начинают ныть, я тяжело дышу, и мое шумное дыхание отражается от стен колодца. В прошлый-то раз Уильям спустил меня вниз в колодезном ведре, что было гораздо менее утомительно и гораздо более спокойно. А сейчас я даже не уверена, что Феникс меня поймает, если я не удержусь за канат и рухну ему на голову.
Мы спускаемся все ниже, воздух становится холоднее, и до нас доносится затхлый запах плесени и стоячей воды. У меня мелькает мысль, что в семнадцатом веке нам удалось бежать из осажденного замка только потому, что колодец был пуст, ведь враги осушили озеро. Я начинаю раскаиваться в своей опрометчивости – Отблеск заставил меня принять слишком отчаянное и безрассудное решение. Если окажется, что в колодце полно воды, побег приведет нас не к свободе, а к смерти!
В шахте становится так темно, что я с трудом могу разглядеть собственные руки. Внизу непроглядная тьма, я едва вижу Феникса, и только негромкий звук толчков о стену убеждает меня в его присутствии. Высоко над нами виднеется все уменьшающийся круг света, и только по нему можно как-то судить, что мы продолжаем продвигаться ниже.
Я застываю от ужаса, когда сверху доносится приказ:
– Проверьте колодец!
В просвете над головой появляется чье-то лицо, частично заслоняя свет. Я стараюсь не дышать, пока полицейский всматривается в глубину колодца. Ни капли не сомневаюсь, он ясно видит, как мы повисли в темноте на канате. Но он только как следует дергает запертый замок и уходит, удостоверившись, что в колодец не попасть.
– Лезем дальше! – шепчет Феникс.
Я продолжаю спуск, цепляясь за веревку трясущимися руками, как вдруг слышится всплеск.
– Ты цел? – встревоженно шепчу я. Вдруг Феникс упал и ушел с головой под воду?
– Все в порядке, – отвечает он вполголоса. – Тут всего по пояс воды.
Я осторожно спускаюсь в ледяную воду, до тех пор, пока ноги не нащупывают илистое дно. От резкого перепада температуры я покрываюсь гусиной кожей, меня бьет крупная дрожь. В воздухе стоит жуткая вонь, которая внезапно напоминает мне, как в прошлый раз мы с Уильямом нашли на дне колодца дохлую полуразложившуюся крысу. В общем-то, я бы обошлась без этого воспоминания. И в этот раз меня, пожалуй, больше тревожит, что нам могут повстречаться живые крысы.
Хотя мои глаза и успели привыкнуть к темноте, я различаю только смутные тени и неясные очертания предметов. Но этого достаточно, чтобы видеть Феникса… и уходящий в темноту туннель.
– Уф, все на месте, – я выдыхаю с облегчением. В глубине души я беспокоилась, что тайный проход между колодцем и озером могли замуровать во время восстановительных работ, или что потолок обвалился, или что с ним случилось что-то еще. Но, к счастью, он уцелел.
Эхо доносит до нас сердитые голоса из башни.
– Они должны быть где-то здесь! Посвети в колодец фонариком, нужно перепроверить.
Мы без колебаний ныряем из шахты в туннель. Пригибаясь, чтобы не стукнуться головой о низкий потолок, мы бредем по полузатопленному коридору на север от донжона, под насыпным холмом и дальше, за стены замка. Кажется, что темнота сгущается и давит на меня со всех сторон. Меня начинает мучить клаустрофобия, и я почти на грани панической атаки, как вдруг впереди начинает виднеться слабый просвет. С каждым шагом он становится все ярче, и моя тревога отступает вместе с темнотой. Наконец мы подходим к каменной арке. Между прутьями проржавевшей решетчатой двери я вижу залитое солнцем озеро. Свобода!
Я толкаю дверь… Потом хватаюсь за прутья, трясу их изо всех сил, в отчаянии поворачиваюсь к Фениксу:
– Не открывается! Нам не выбраться!
Но он только улыбается. Протягивает руку к камням над сводом арки и нащупывает в узкой щели старинный заржавевший ключ.
– Похоже, я рассчитывал, что однажды мы тут снова окажемся! – Он еще сильнее расплывается в улыбке и открывает дверь.
Мы шлепаем по воде через заросли камышей, выбираемся на берег и в изнеможении валимся на траву.
Я понемногу выдыхаю от усталости. Как хорошо ни от кого не убегать – просто лежать на солнышке, ждать, пока подсохнет одежда, и слушать, как в высокой траве трещат цикады и как кричат гуси, пролетая над озером. Наш чудом удавшийся побег страшно меня вымотал.
– Эх, и все это было зря! – ворчу я. Мне обидно думать, как сильно и как бессмысленно мы рисковали собой.
Феникс приподнимает брови со странным выражением на лице.
– Почему зря? – спрашивает он.
– Так потому что ты разбил кувшин! Ты уничтожил тайник! – отвечаю я сквозь зубы.
– Ну да, – он равнодушно пожимает плечами. – Но, может быть, мы приходили не за кувшином?
– А за чем тогда?
– Ну, как тебе сказать… – Он широко улыбается и достает из рюкзака коричневый кожаный мешочек.
Я сразу его узнаю – тот самый небольшой сверток, который я видела в Отблеске. Я уже готова ответить на его улыбку, как вдруг на нас ложится чья-то темная тень.
24
– Крысам не следует дважды спасаться одним путем, – незнакомец жестко усмехается. – В противном случае их привычки становятся слишком предсказуемыми.
Мне постепенно удается признать в темном силуэте Дэмиена.
Черные провалы глаз на худом узком лице кажутся глазами охотничьего сокола, готового сорваться в полет.
Я поспешно вскакиваю на ноги, Феникс уже стоит передо мной, словно пытаясь заслонить собой. Дэмиен, конечно же, не один, вместе с ним – банда из четырех Охотников. Они не произносят ни слова и, кажется, не шевелятся – смотреть на них так же тревожно, как тем далеким вечером, когда они напали на меня в городском парке. Дневной свет не освещает их лиц, они по-прежнему cкрыты в тени капюшонов. Однако мне удается заметить на шее одной из девушек небольшую татуировку в виде паука – кажется, черной вдовы. Еще я вижу, что из-под капюшона одного из парней, видимо, помладше и пониже прочих, торчит прядка светлых волос.
Охотники становятся полукругом и теснят нас к озеру – нам некуда бежать.
– Как ты вообще узнал, что мы в Арунделе? – Феникс почти рычит от гнева.
По лицу Дэмиена скользит тонкая неприятная улыбка.
– Наши Наблюдатели знают все. – Он окидывает своим нечеловеческим взглядом озеро и деревья по его берегам. – Приятное место, да? – Он смеется противным трескучим смехом. – Мне, правда, здесь больше нравилось во времена гражданской войны. Как-то не хватает смерти и хаоса, грохота пушек, звона клинков… А вам?
Мы не вступаем с ним в перепалку, просто стоим прямо и не отвечаем ему.
Глаза Дэмиена злобно сверкают.
– Раньше было лучше! Можно было убить человека, и никто не поднимал лишней суматохи – особенно роялиста, роялисты ведь вообще не люди. О, помню, на этом самом месте мы казнили привратника. Отсекли его тупую башку – как раз за то, что он попался нам на пути и позволил вам двоим смыться, – он раздраженно морщится.
– Если бы не этот болван, мы бы поймали вас еще тогда и уже четыре века назад принесли бы тебя в жертву.
– Ты бессердечное чудовище! У тебя что, вообще нет души? – выкрикиваю я, более не в силах держать язык за зубами.
Четыре столетия спустя я узнаю, что бедный, измученный осадой привратник остался верен мне и Уильяму, несмотря на то что мы проиграли. Неважно, сколько времени прошло с тех пор – я всем сердцем оплакиваю погибшего юношу и никогда не прощу его убийц.
Холодные пустые глаза Дэмиена останавливаются на моем лице:
– О, Дженна, как ты заблуждаешься! Душа у меня есть, и она еще переживет твою.
– Ну уж нет, я этого не позволю! – Голос Феникса звенит от гнева. Я чувствую, что его тело напряжено, как сжатая пружина.
Дэмиен вновь язвительно улыбается:
– Смотрите-ка, вот бесстрашный защитник! Арундельский замок пал, а он остался. Ну ничего, это ненадолго! – Он мерит Феникса презрительным взглядом: – И зачем было вообще возвращаться сюда? Ты давно проиграл эту битву.
– А вот за этим! – кричит Феникс и внезапно бросается на него. Он незаметно достал из кожаного мешочка заостренный камень угольно-черного цвета. Его острым концом он ранит Дэмиена в грудь.
Однако Охотники действуют ужасающе быстро и слаженно. Один из них мгновенно выхватывает откуда-то велосипедную цепь и набрасывает ее на запястье Феникса, отводя удар от Дэмиена. Другая бьет моего Защитника ногой в живот, так что тот складывается пополам от боли. Третий опрокидывает его на землю и наступает ногой на руку, сжимающую окровавленный камень.
Дэмиен стоит неподвижно, он даже не подумал отшатнуться, чтобы избежать удара Феникса. Он презрительно смотрит сверху вниз на моего Защитника, распростертого на земле:
– Ай-ай-ай, кажется, кто-то уже привык проигрывать битвы под Арунделом! Но не волнуйся, больше тебе вообще не придется сражаться! – Кивком головы он приказывает своим молчаливым приспешникам завершить начатое.
Но Феникс, так же как и Уильям много лет назад, не собирается сдаваться без боя. Он неожиданно выкидывает вперед ногу и пинает татуированную Охотницу в коленку, та с воплем боли валится на землю. Резким рывком за велосипедную цепь подтягивает к себе следующего бандита, бьет его локтем в лицо. Слышится жуткий хруст: похоже, забинтованный нос противника сломан уже во второй раз. Охотник с криком отпускает цепь, и Феникс вновь на ногах. Пока он собирается атаковать светловолосого, в драку вступает последний Охотник. Вернее, Охотница, я вижу под капюшоном толстовки ее лицо – высокая девушка, которая в тот раз вырубила Феникса ударом арматуры. Теперь она вооружена парой кастетов, замаскированных под кольца на руке. Она бьет молниеносно, словно гремучая змея, я вижу только вспышку сверкающего металла. Феникс пытается уклониться, но острый край кастета впечатывается ему в подбородок. От сокрушительного удара он почти теряет сознание.
Пошатываясь от боли, Феникс с трудом находит меня глазами.
– Дженна… БЕГИ! – кричит он, и кровь хлещет из распоротой губы. Охотники бьют его вчетвером – целый шквал пинков и ударов.
Дэмиен словно бы забыл обо мне, залюбовавшись избиением Феникса, я в самом деле могла бы убежать. Следовать инстинкту самосохранения. Поступить так, как приказывает мой Защитник, как прежде, в парке…
Но только в этот раз я не побегу. Мне очень страшно, я совсем не умею драться – но никак не могу бросить Феникса.
Я подбираю с земли длинную палку, бросаюсь вперед, замахиваюсь со спины и изо всех сил бью ею по голове светловолосого. C глухим ударом он валится ничком на землю.
Я пытаюсь ударить девушку с кастетом, которая безжалостно избивает Феникса. Однако она ловко блокирует мой удар, подставив предплечье, и палка ломается надвое. Отбросив свое бесполезное оружие, я изо всех сил луплю ее руками и ногами, но с тем же успехом можно было бы пытаться побить бронированного тигра. Она с легкостью отражает все мои бестолковые удары, а потом берет меня за горло и одной рукой приподнимает над землей. Я беспомощно болтаюсь в ее руках, хватая ртом воздух, а остальные охотники тем временем продолжают избивать Феникса. Потом она грубо бросает меня на землю, рядом с моим окровавленным другом.
Дэмиен с невозмутимой небрежностью поднимает отброшенный в сторону черный камень и взвешивает его в руке.
– Вот, значит, что вы здесь искали. Хм-м… обсидиан. И как его только занесло в Англию семнадцатого века?
Плотно сжав губы, Феникс пытается вывернуться из рук Охотников. Дэмиен стоит над ним, широко расставив ноги, и крепко держит в руке обсидиановый осколок.
– А красиво будет убить тебя твоим же оружием. Есть в этом некая поэтическая справедливость, не так ли?
Он опускается на колени, так что ноги оказываются по обе стороны от груди Феникса, и затягивает заклинание:
– Рура, ркумаа, раар ард рурд…
Я мгновенно узнаю древнюю ритуальную песню.
– НЕТ! – в отчаянии выкрикиваю я, – Прошу, не надо!
Но Дэмиен и не думает останавливаться, он обеими руками заносит над головой каменное лезвие. Феникс не в силах остановить его, он смотрит на меня c нечеловеческой тоской во взгляде, и в то мгновение, когда наши глаза встречаются, я понимаю, что он не воскреснет после жертвоприношения. Никогда, ни в этой жизни… ни в следующих.
– Прости… – c трудом выговаривает он окровавленным ртом. – Я тебя подвел…
Его взгляд начинает терять осмысленность, я отчаянно всхлипываю и всеми силами тянусь к нему – но девица с кастетом хватает меня за волосы и тащит в сторону.
– Нет! Не подвел! – Я пытаюсь вывернуться из ее хватки. – Ты никогда меня не подводил!
– Квард ур роу ра датсрк, Ра-Ка! – Голос Дэмиена звучит еще исступленнее моего. Охотники вступают в песню, жуткое пение словно лишает воли.
– РА-КА! РА-КА! РА-КА!
Черные тучи скрывают солнце, нас накрывает тень. Температура резко понижается, кажется, что плеск озерной воды затихает где-то вдалеке, смолкает крик гусей, не трещат сверчки. Кажется, что весь мир задерживает дыхание. Слышен только неостановимый хор, на фоне которого пугающе вдохновенный голос Дэмиена выпевает:
– Уур ра урдар боуркад…
– РА-КА! РА-КА! РА-КА!
Сквозь стоящую в глазах пелену слез я вижу, как обмякает тело Феникса – пение ввело его в подобие какого-то дьявольского транса. Дэмиен выше заносит клинок, сейчас он пронзит сердце Феникса…
– БРОСАЙ ОРУЖИЕ! – раздается чей-то резкий голос. Внезапно нас окружает отряд полицейских.
Но Дэмиен только перехватывает каменный нож покрепче: он явно не собирается подчиняться приказу.
