Текст книги "Разгар зимы"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Глава 37
Джек рассказывал мне о гранатах. Как только ты выдернешь чеку, она тебе больше не друг.
И большинство из них взрываются в течении пяти секунд.
Одна тысяча один…
Арик с Джеком вместе бросились наперехват. Столкновение. Ругань. При мигающем освещении, я не могла разглядеть, что происходит.
Одна тысяча два…
Майло начал брыкаться, и я полоснула его когтями. Арик поймал гранату.
Одна тысяча три…
Он подпрыгнул вверх, и надавил на дверцу люка с такой силой, что она слетела с петель. Клон Вайолет завопила. Джек обхватил меня руками и прижал к стене.
– Держись.
Одна тысяча четыре…
Арик с криком выбросил гранату в открытый люк. В единственно возможное место. Туда, где находились несущие тросы. Тормозной механизм.
Одна тысяча пять…
Взрыв!
Мы... начали стремительно лететь вниз. В свободном падении. Ощущение невесомости вырвало крик из моей груди.
– Я держу тебя, bébé! Мы справимся. Справимся...
Приземление.
Резкий удар. Скрежет металла. Острая боль.
Джека отбросило в другой конец покорёженной кабины. Я каким-то образом удержалась. Сглотнув, я опустила взгляд. Из моего тела торчал кусок металла.
Крышу лифта накрыло лавиной камней и обломков. Вайолет завопила. Снова обвал. Через люковое отверстие на нас посыпались камни, измазанные в крови клона.
Нужно уходить. Сдерживая крик, на нетвердых ногах я ступила шаг вперёд.
– Эви! – Джек начал ощупывать меня на предмет травм, – о, боже! У тебя идет кровь?
– Со мной всё будет в порядке. Ты не ранен?
– Non.
– Арик? – позвала я.
– Я в норме. А вот с Майло бывало и лучше.
Он свернулся на полу и стонал от боли. Камнепад не прекращался.
Джек перевел взгляд вверх.
– Нужно выбираться пока нас не завалило.
Арик достал меч, чтобы разомкнуть искореженные дверцы лифта.
– Или пока очередное воплощение не швырнуло ещё одну гранату.
Вырвав дверцу, он бросил ее на пол.
Зажав ладонью рану на боку, я выглянула в тускло освещенное складское помещение. Что это там, поддоны с консервами?
Сквозь грохот падающих камней я услышала рычание. Джек достал из кармана фонарик и бросил его. Фонарик покатился по полу. Когда он остановился, у меня перехватило дыхание.
Бэгмены. Сотни Бэгменов. Все заклеймённые.
Майло рассмеялся.
– Хвост. Хвост. Теперь хитрая ящерица его отбросит.
С диким рёвом орда бросилась в нашу сторону.
Джек крикнул Арику:
– Помоги ей выбраться!
Пока Арик подсаживал меня к люковому отверстию, Джек схватил Майло и толкнул его к приближающимся Бэгменам.
Несмотря на боль в боку я выползла на крышу и увидела умирающую копию Вайолет, придавленную валуном. Она смотрела на меня с невозмутимой улыбкой, как пассажир отъезжающего поезда. Словно в предвкушении новой встречи. Затем её глаза закрылись.
Сверху снова посыпались камни. И один довольно большой угодил прямо мне в голову. Я пошатнулась. Перед глазами все поплыло, один мертвый клон превратился в четыре.
– Они доберутся до нас, – Джек выхватил свои пистолеты и начал стрелять по Бэгменам.
– Поднимайтесь сюда!
Я думала, что они с Ариком вылезут следом за мной. Рычание становились все громче.
– Если мы их не остановим, – у Арика в руках блеснули мечи, – они прорвутся на крышу лифта.
Я подняла глаза.
– До верхнего этажа футов тридцать.
Двери лифта на этом этаже вынесло ударной волной. На площадке мигали красные лампочки.
– Выведи её отсюда, Жнец! СЕЙЧАС! – Закричал Джек.
Прежде чем я успела возразить, Арик подпрыгнул и выбрался ко мне. Обхватив мой окровавленный бок, он подвел меня к краю шахты:
– Ты сможешь.
– Смогу что?
Он подбросил меня вверх точно к открытому проёму.
Ойойой. Я приземлилась прямо на рану, половиной тела повиснув в воздухе.
– Поднимайся, Императрица!
Перебирая ботинками по неровной стене шахты, я пыталась подтянуться, как вдруг голову пронзила резкая боль.
Еще один камень? Перелом черепа? По виску потекла струйка крови. Мои глифы вспыхнули. Собравшись с последними силами, я вскарабкалась в очередное складское помещение.
Снизу доносилось громкое рычание. Выстрелов больше не было слышно. Джек?
Я не могла выпустить вихрь из шипов без риска для жизни Джека. Яд на Бэгменов не действовал. Вокруг не было ни живых растений, ни земли, чтобы их вырастить.
Я повалилась на живот и подползла к краю.
– Арик! – я видела его сквозь пелену стекающей по лицу крови, из которой на полу уже образовывалась красная лужица. – Не бросай его!
После секундного колебания Арик схватился за остаток оборванного несущего троса и оторвал его от кабины.
– Дэво! – он опустил его в люковое отверстие. – Цепляйся!
– Поймал! Давай, давай! Мать твою, они уже здесь!
Одним резким движением, Арик потянул трос на себя и прыгнул ко мне. Внезапно, его сильно дернуло назад, но он успел ухватиться кончиками четырех пальцев за край пола.
– Смертный за что-то зацепился.
Джек висел на тросе, наполовину протиснувшись в люковое отверстие. Бэгмены цеплялись ему за ноги в попытках затянуть назад.
Одной рукой держась за трос, Джек стрелял по ним из арбалета. Но место каждого убитого им Бэгмена занимали двое новых.
Держась только кончиками пальцев, Арик тянул Джека... и Бэгменов, ухватившихся за него. Они словно перетягивали канат.
– Я не могу его больше держать. Смертного, наверное, уже укусили.
Обломок скалы размером с футбольный мяч попал Арику по затылку. От удара его шлем слетел с головы, но краем зацепился за небольшой каменный выступ прямо над нарастающей толпой Бэгменов.
– Я должен его вернуть.
Взгляд Арика метался от болтающегося шлема к Джеку. Сколько ещё времени пройдёт прежде, чем он решит бросить «смертного» ради спасения своего исключительно драгоценного доспеха? А что если он решит не бросать Джека? Что если я потеряю их обоих?
Никогда больше не увижу ясных серых глаз Джека.
Обезоруживающую улыбку Арика?
Императрицу не пленить и не удержать... и она не теряет тех, кого любит. Несмотря на ранение меня охватил пыл сражения. Под грохот колотящегося сердца я поднялась на колени. Арик хотел, чтобы я дала волю красной ведьме? Я готова!
Но как бороться Бэгменами? Мои глаза забегали. Как?
«Копай глубже, – шептала ведьма, – загляни в себя».
Могла ли источником арсенала стать... я сама?
– Чёрт бы их побрал, – крикнул Джек, – стрелы тоже кончились!
– Sievā, я не могу его больше держать.
Я почувствовала странные вибрации. По телу разливалось головокружительное наслаждение. Дыхание участилось настолько, что я начала задыхаться.
Ощущение расползающихся в земле корней не было мне ново. Но на этот раз они расползались словно во мне самой.
И это было невероятно.
Красная ведьма просыпается – смотри, Смерть, вот и она – я выпускаю её на волю. Глифы взорвались ярким сиянием. Свечение исходило от моего лица, лилось сквозь одежду.
Бэгмены взвыли, прикрывая чувствительные к свету глаза.
Из моей шеи выстрелили лозы – сплетение стеблей плюща и розы. Зеленые жгуты извивались вокруг меня гигантским ореолом.
Ухватившись за вьющиеся прутья, я выдергивала их из своего тела и с криком бросала в лифтовую шахту. Мои собственные гранаты.
Я представила, как проклёвываются молодые побеги, как они разрастаются, питаясь не от земли, но от моей силы.
Я полностью отдалась этому ощущению и блаженно улыбнулась, когда почувствовала свои лозы, пронизывающие рёбра, протыкающие черепа. Вскрывающие Бэгменов изнутри.
Да, это невероятно.
Плющ жадно проникал под слизистую кожу, и твари с воплями убирали руки от Джека.
– Всё, Эви. Я свободен.
На моих глазах, обвивая всё вокруг зеленью, стебли роз и плюща поползли вверх по стенам лифтовой шахты. Лозы сплелись надо мной в прочную сеть, защищая от падающих обломков.
Отступив край пола, Арик упал, и через несколько футов смог ухватиться за один из прочных стеблей. Наматывая на него трос, он начал подтягивать к себе Джека.
Затем Смерть и Джек начали подниматься.
Как только они вдвоем оказались наверху, Арик спросил:
– Тебя не укусили, смертный?
Подвернув края пропитанных слизью джинсов, Джек осмотрел свои ноги. Ни крови. Ни повреждений на коже.
– Non. Но еще немного и...
Мы спасли его вовремя.
По моему велению сеть упала, поймав в ловушку толпящихся внизу Бэгменов. Они дёргались, барахтались под ней... а ведьма во мне негодовала. Битва с внешними противниками отражала мою внутреннюю борьбу.
Когда воздух наполнился ароматом роз, я впилась взглядом в Смерть. За него одного можно было получить целых пять знаков. И на нём не было шлема.
– Сдерживайся, Императрица, – он напряжённо нахмурился, – помни, я не стану с тобой сражаться.
Я повернулась к Джеку за помощью. Но, встретившись с ним взглядом, поняла, что он не был моим якорем.
Он был напоминанием... о том, что я хотела сохранить человечность.
Но разве Арик и сам не был напоминанием? О клятве никогда больше не причинить ему вред?
Глубоко вдохнув, я попыталась усмирить ведьму. Сердцебиение успокоилось, когти втянулись, глифы погасли.
Я использовала свои силы как никогда раньше. Пять знаков были почти у меня в руках. Но я укротила свою ведьму!
Мои лозы подхватили устрашающий черный шлем Смерти и понесли вверх. Я взяла его, и протянула Арику.
– Что скажешь? – спросила я, пытаясь отдышаться. – Я достаточно дала ей волю?
Он покачал головой.
– Да ладно тебе! Куда уж больше?
Лёгкий кивок.
– Это лишь малая часть, Императрица.
– Серьёзно? – пыл сражения погас так же быстро, как и вспыхнул, меня охватило головокружение. – Да мои глифы могли осветить небольшой городок. Со всеми этими лозами, я была страшнее любой Шкатулки Ужасов.
Прозвище, которое дала мне Селена.
– Согласен. И тем не менее это лишь малая часть.
Джек хлопнул себя по лицу.
– Где ты этому научилась, peekôn? Бэгмены подумали, что попали под солнечные лучи. Сколько же лоз ты можешь вырастить одновременно?
Хотя бы он был впечатлён.
– Не знаю. Это мой новый набор хитрых приёмов.
– Мне постоянно казалось, что ты вот-вот бросишь мою кайджанскую задницу. Но ты этого не сделал.
– Думаю, твоё время ещё не пришло, – Арик надел шлем.
– И всё-таки моё время не пришло благодаря тебе.
Смущенный признательностью Джека, Арик опустился на колени рядом со мной:
– У тебя рана на голове.
Волна адреналина уступила место мучительной боли во всём теле и приступу тошноты.
Арик откинул в сторону мои волосы.
– Не просто рана. У тебя проломлен череп. И насквозь проколот бок.
– Я исцелюсь.
Джек косо на меня взглянул.
Я покосилась на него в ответ.
– О чём ты думал? Совсем не обязательно было идти на Бэгменов почти без оружия... – моё волнение перешло в гнев, – точно так же, как и прошлой ночью! Ты же пообещал мне этого не делать.
Джек был застигнут врасплох.
– Возможно, вы обсудите это в другой раз, – сказал Арик, – я слышу какое-то движение на лестнице.
Мы посмотрели на светящийся зеленый указатель ВЫХОД над открытой дверью.
– У меня нет боеприпасов, – Джек протёр рукавом вспотевший лоб, – опять Бэгмены?
– Я бы не надеялся на такое везение.
Из-за двери загудел хор голосов:
– Мы будем любить тебя очень сильно.
Глава 38
В помещение одновременно ввалилось так много воплощений, что эта картина не укладывалась в моем затуманенном сознании.
Абсолютно одинаковые. Как те бумажные фигурки, растянутые в ряд, только с клинками в руках.
Обнажив собственные мечи, Смерть бросился в бой. Джек за неимением ничего другого вооружился огнетушителем.
После попытки подняться на ноги меня вырвало в лужу собственной крови.
– Не подходи, Императрица, – крикнул Арик, размахивая оружием.
– Мы сами разберёмся! – Джек огрел Винсента по голове.
Опираясь о стену, я неуверенно встала на ноги. Мне бы лишь немного окрепнуть, чтобы призвать на помощь всю ту лавину зелени из шахты лифта.
Кто-то ладонью зажал мне рот.
Показалось, земля уходит из-под ног... нет, мы действительно двигались. Фрагмент стены начал вращаться и нас уволокло в потайное помещение...
– Если хочешь увидеть Селену живой, – прошептал мужской голос, – будь послушной девочкой.
Винсент. Я почувствовала, что этот настоящий.
Никогда ему не увидеть меня послушной девочкой.
Как только он обхватил меня за шею, я выпустила ядовитые шипы. Половина символа скоро станет моей!
– Узнаешь? – он поднёс к моему лицу датчик давления. – Теперь ошейничек носит Селена.
Но… но знак Любовников…
Нет, нет, Селена мой друг. Она же убрала стрелу Лучницы, предназначенную для меня.
Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Винсент мог провести меня к ней... и Вайолет в Обитель. Я подняла руки в знак капитуляции.
– Я крайне удивлён, Императрица. Ты на самом деле беспокоишься о другой карте, – он втащил меня в тесную лифтовую кабину, ненамного просторнее кухонного подъёмника, – а мы с Ви ещё сомневались, усмирит ли эта угроза твою кровожадность.
Начался подъём – трудно сказать, сколько этажей мы проехали. Он вытолкнул меня в очередное техническое помещение с оранжевыми надписями на стенах.
УДАР ПОРАЖЕНИЕ ПАДЕНИЕ БЕЗУМИЕ
Над ним появилось изображение карты, перевёрнутое, но абсолютно чёткое. Наконец, я столкнулась с одним из исходных близнецов.
Настоящий Винсент разительно отличался от своих рослых безупречно сложенных воплощений. Худой, но обрюзгший. С желтушной лоснящейся кожей. Волосы растрёпаны, майка и джинсы забрызганы кровью. Руки покрыты рубцами и свежими порезами из-за постоянных кровопусканий.
Создавая воплощения, он здорово так идеализировал свой образ. Тщеславный? О, да.
Я не могла дождаться, когда увижу настоящую Вайолет.
– Признайся: ты отфотошопил свои воплощения?
– Ты действительно хочешь поговорить о моей внешности? – даже голос у него был писклявее, чем у воплощений. – Вся в крови. И на этот раз, как не удивительно, в своей собственной.
Справедливое замечание.
– Где твоя сестра и Селена?
– К ним я тебя и веду, – он жестом показал мне идти рядом.
Я решила потянуть время, чтобы немного исцелиться и восстановиться. Чтобы продумать план, как заполучить датчик, устранить близнецов, и вернуться к Арику и Джеку.
Мы с Винсентом брели по коридору бок о бок, как два ученика направляющиеся в класс на урок. Как будто я не убила бы его при первой же возможности. Как будто он не предвкушал, как заставит меня истошно кричать. Как будто Бэгмены только что не сожрали его отца.
Затишье перед бурей. Мы с Винсентом оба знали это.
– Почему написаны именно эти слова? – мой голос звучал приглушенно – от рвоты и криков я сильно охрипла.
– Чтобы мы с Вайолет не забывали о своем могуществе.
– То есть?
– Мы управляем самой разрушительной силой во Вселенной.
Как же меня достали эти слова.
– Я ошибалась, когда говорила так о любви.
Он нахмурился.
– Конечно же, это самая разрушительная сила... наша сила. Любовь порождает насилие, убийства и войны. С чего бы ещё смертные отождествляли её со столь ужасными вещами?
– Что ты имеешь в виду?
– Не зря же говорят: любовь зла, от любви до ненависти – один шаг. Нас поражают недуги, поражает горе и поражает любовь. Мы влюбляемся до беспамятства, до безумия, но ведь безумие тоже болезнь. Мы сгораем в любви, утопаем в любви, падаем в омут.
Я не знала, как правильно описать любовь... знала лишь, что у них было слишком извращённое понятие о ней.
– Символ любви – сердце, пронзённое стрелой. Звучит болезненно, не так ли? – свободной рукой он оттянул воротник и повертел головой. – Словно невидимый удар в сердце.
– Любовь причиняет боль. Я поняла.
Он ухмыльнулся; я брезгливо поморщилась. Зубы у него были такие же жёлтые, как и у отца.
– Ты и сейчас чувствуешь боль, Императрица. Твоё сердце разрывается... между охотником и Смертью.
Где-то в этом логове Арик неутомимо сражался за меня. Да, я его любила. Но и Джека я любила.
– Все сложно, – мой ответ месяца.
– Приведя сюда Смерть, ты нарушила наши правила. Но я этому даже рад. Теперь мы сможем использовать против тебя сразу двух твоих возлюбленных. Пожалуй, стоит взять их живыми.
Его глаза потемнели, взгляд стал пустым.
– Ты сейчас смотришь глазами своих воплощений.
– Мы смотрим.
– Siev ā, ответь мне! —
– Арик! Со мной пока всё в порядке. Как вы с Джеком ? —
– Заняты. —
– Я с Винсентом. Пока не нашла ни Селену, ни Вайолет . —
– Я приду за тобой. Держись . —
– Я могу потянуть время. —
Нет ответа.
Взгляд Винсента прояснился.
– Ты вспомнила наше прошлое?
Сквозь боль покачала головой.
– Но, когда Смерть переведёт ваши хроники, я обязательно поинтересуюсь.
– Пока мы тут разговариваем, воплощения направляются к вашим лошадям, чтобы забрать украденное у нас имущество.
– У бронированного жеребца Смерти? – я чуть не рассмеялась. – Желаю удачи.
Им еще повезет, если они его просто не поймают. Из Бэгменов Танатос своими копытами приготовил отличный паштет.
– Что в этих хрониках такого важного?
– Когда мы были детьми, отец каждый вечер читал нам их перед сном, – кровавые сказки на ночь, – мы сентиментальны.
Сентиментальны?
– Из-за тебя и сестры, ваш отец пошёл на корм Бэгменам.
Он кивнул.
– Сегодня мы любили нашего отца. Мы любили нашу мать, придя в эту жизнь.
Она умерла при родах?
У меня закралось подозрение.
– Винсент, ты когда-нибудь покидал это место?
Он удивлённо заморгал.
– С чего бы?
В ответ на мой недоумевающий взгляд он пояснил:
– Отец купил Обитель, когда мама была беременна нами... на случай, если его дети будут вовлечены в новую игру и на случай новых катаклизмов. Когда он узнал, что родятся близнецы, то понял, что игра вот-вот начнётся. И мы с самого рождения жили здесь в полной безопасности.
Неужели близнецы никогда не видели солнца?
Он показал на дверь.
– Туда.
Я решила и дальше следовать за ним.
Как только мы переступили порог, он закрыл за собой дверь и, не отрывая палец от датчика, запер ее с помощью комбинации, которую я не видела.
Я оказалась с ним в ловушке?
Он оказался в ловушке со мной.
Подойди, Винсент, прикоснись...
Он привёл меня в просторную игровую. У одной стены рядом с раковиной стоял холодильник, микроволновка и мусорное ведро, переполненное упаковками из-под замороженных полуфабрикатов и чипсов. Вокруг него валялась скомканная одежда.
Вдоль другой стены тянулся длинный стол, заставленный клавиатурами и джойстиками. Многочисленные мониторы пестрели приостановленными видеоиграми.
Перед мягким геймерским креслом стояла тарелка с недоеденным горячим бутербродом Hot Pocket32 и банка Колы.
– Значит, это и есть твое герцогство. И ты целыми днями сидишь здесь и играешь?
В то время как весь остальной мир борется за выживание? Как получилось, что эту берлогу заняла пара засранцев, которые меньше всего этого заслуживают?
– Мы играем, когда не оттачиваем своё мастерство. И когда нас никто не прерывает, – он бросил на меня недовольный взгляд и опустился в кресло, – в некотором смысле вся наша жизнь – видеоигра. Мы посылаем в мир свои аватары, а Обитель – логово большого босса.
Винсент был чудовищем... и все же он говорил, как возбужденный подросток:
– Мы превратили его в дом ужасов! С воплощениями, патрулирующими каждый этаж, и Бэгменами в подвале, охраняющими наши сокровища. Поздравляем, Императрица, ты пережила нашу маленькую шалость со взрывом и попала на этот секретный бонусный уровень. Но у тебя осталась только одна жизнь.
Он обнажил свою гадкую ухмылку.
Винсент Миловичи не имел недостатка в замороженных закусках, но, видимо, никогда не видел зубной щетки. Я отвела от него взгляд и покосилась на одежду возле мусорной корзины.
Это были вещи Селены?
Да, это была ее рубашка, куртка и ботинки... выброшенные вместе с обёртками от еды. Потому что близнецы не думали, что они ей ещё понадобятся?
– Где Селена? Что вы с ней сделали?
Он растерянно ответил:
– Мы любили ее.
Во мне вскипела ярость:
– Ты её изнасиловал?
– Чтобы я изменил Ви? Ты с ума сошла?
Он был настолько возмущён, что я ему даже поверила.
Вот уж никогда бы не подумала, что почувствую облегчение, от того, что Винсент хранит верность Вайолет.
– Ты же говорил, что отведешь меня к ней.
Он снова оттянул воротник:
– Что за спешка? У нас есть уйма времени.
– Почему ты не хочешь, чтобы я её увидела? Стыдишься своих извращенных деяний?
Он ухмыльнулся.
– Любодеяний.
Я бросила на него выразительный взгляд в духе Селены. Серьёзно?
Он свёл чёрные брови.
– Мы гордимся своей работой, Императрица. Всегда гордились.
Работой?
– Но если тебе так уж невтерпеж...
Он потянулся к столу и нажал на кнопку. Отъехала часть стены, открывая камеру пыток. В нос ударила такая жуткая вонь, что меня чуть снова не вырвало.
На этом фоне палатка в лагере южной АЮВ напоминала кружок самодеятельности. Кроме известных мне приспособлений там было и много новых. Позорный столб, дыба, настоящая гильотина.
Бревна с кандалами. Окровавленные молотки и топоры на верстаке. Настенная панель с различными металлическими масками позора, ножовками, секаторами и другими хитроумными инструментами.
В вентилируемой яме горел большой костёр, рядом стоял стеллаж со щипцами и штырями. Один труп гнил на стуле с шипами; второй разлагается в подвесной клетке.
– Жертв поступает всё меньше и меньше, – Винсент вздохнул, словно был смущён скудным размахом кровопролития, – но теперь ты со своей способностью к регенерации станешь для меня нескончаемой видеоигрой.
Там же стояла кровать с мятыми простынями. Неужели близнецы спали здесь, среди трупов и вони.
– Где же Вайолет?
– Она всегда рядом.
– Если вы с сестрой обладаете силами Чудо-близнецов, то почему не ходите везде месте?
– Наши способности... развиваются.
Казалось, он считал это удачной шуткой.
В правом углу я увидела окровавленную деревянную колоду с воткнутым топором. Перед ней кто-то стоял на коленях.
– Селена?
Глава 39
Застыв на месте, она невидящим взглядом смотрела в одну точку. Полураздетая – в одних джинсах и бюстгальтере, опухшая от синяков, и похудевшая за считанные дни фунтов на двадцать. Спутанные длинные волосы спадали ей на лицо.
– Своим приездом вы нас прервали, – недовольно проворчал Винсент, – мы как раз собирались отрубить Лучнице руку.
Я бросилась к ней и опустилась на колени. Рядом с устрашающим лезвием топора на колоде лежала её вытянутая рука.
О, боже мой, чтобы удержать её на месте, они вбили ей в руку ржавый гвоздь. Это и стало последней каплей?
Убрав волосы с её лица, я отбросила их за плечи и заметила у неё на груди рубцующееся клеймо: два совмещенных треугольника с исходящими из них стрелами.
Во мне вскипел гнев. Из шеи вытянулась лоза и начала разветвляться у меня за спиной. Но теперь это был не зеленый ореол, а капюшон кобры.
Винсента передёрнуло от отвращения.
– Ты не можешь даже представить, как ты нам омерзительна, – он выставил вперёд руку с датчиком, – полегче, Императрица. Теперь, когда у нас есть ты, Лучница не так уж сильно нам и нужна.
Чёрт бы побрал этот датчик! Мне под силу совладать со своей яростью. Стиснув зубы, я заставила лозу свернуться.
Медленно втягиваясь, она спряталась мне под кожу. Я снова повернулась к Селене.
– Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь, – никакой реакции, – Селена, ответь мне!
Ничего.
Я подняла взгляд на Винсента.
– Какого черта ты с ней сделал?
Он сел на край кровати.
– Дожидаясь исцеления руки Лучницы, мы держали ее стоя в вертикальном карцере с петлей на шее, заставляя балансировать на кончиках пальцев на раскалённой плите, – он говорил об этом так же непринуждённо, как и его воплощение, – смертных хватало всего на пару часов, но она продержалась несколько дней без еды и воды. Она стала чистым холстом, на котором мы могли оттачивать свое мастерство.
Если они с ней сотворили такое, то что же они сделали с Джеком?
– Сегодня мы собирались по одному отрубать ей пальцы, терзая осознанием того, что она никогда больше не сможет выпустить стрелу. Но Ви решила, что хочет отсечь руку Лучницы целиком. И я, разумеется обездвижив нашу пленницу, начал точить топор, – он вздохнул, – чего не сделаешь ради любви.
Мои когти начали сочиться ядом. Мне не терпелось вогнать их в его лоснящиеся обвисшие щёки.
– Когда вы прибыли, я как раз занёс топор и задержал его над головой для пущего эффекта. Я ожидал рыданий и мольбы – ты же знаешь, как это всегда бывает с пленниками. Но из твердокожей Лучницы не вышибешь слезу. Она просто сломалась. Ви считает, что она была обучена отключать чувства перед лицом пыток. А я думаю, Лучница вырубилась, потому что впервые увидела мою сестру.
По спине пробежал холодок.
– Но почему это ввело Селену в ступор?
Со мной будет то же самое?
Очередная ухмылка.
– Сама увидишь.
Я сглотнула.
– Раз ты здесь, мы повременим с рукой Лучницы в надежде, что ты сможешь вывести её из оцепенения. Она должна в полной мере прочувствовать наше мастерство... – он прервался и посмотрел куда-то позади Селены, – секундочку. У нас непредвиденная ситуация. Он встал, обошел её и остановился у большой лужи крови…
– Это кровь Селены?
В ответ он закатил белесые глаза. Свободной рукой вынул из кармана джинсов складную опасную бритву и щелчком раскрыл её. Затем полоснул себя по руке со стоном... удовольствия? И вытянул порезанную руку с датчиком над лужей.
Когда упала первая багровая капля, воздух над поверхностью лужи заколебался, словно накаляясь. Я почувствовала силу, как при творении Финном иллюзий.
– Ты создаёшь воплощение.
Винсент сложил бритву и спрятал её обратно в карман.
– Своих детей мы производим на свет рядом с узниками, чтобы они без промедления постигали ремесло любви.
Чтобы дать Джеку и Арику время добраться до нас, мне нужно было вовлечь его в разговор.
– Разве для создания клона вы с Вайолет не должны смешать свою кровь?
– Её кровь здесь уже есть.
– Сколько воплощений ты сотворил?
Он выпятил грудь.
– Полчища. Мы отправляем их исследовать земли вплоть до территорий, бывших когда-то Тихим океаном и даже за экватор.
Он видел всё, на что смотрели они.
– И? Что там сейчас?
– То же, что и здесь: пустоши и пепелища. Забвение. Мир испытал на себе силу любви и теперь он разрушен.
Он говорил так, словно мы дошли до точки. Но ведь должно же быть что-то ещё! Во всём этом должен быть смысл. Урок. Его просто нужно отыскать. Иначе, получается, мы до конца своих дней обречены на скитания. Скитания среди дерьма наподобие этого.
– Смертные шатаются по миру в поисках призрачного убежища. Но они сами себя водят за нос. Ничего там нет.
Хэйвен мог бы стать таким местом. А может, смысл в том, чтобы вопреки всему не терять надежду и оставаться человеком?
– Ваша семья могла бы сделать столько хорошего для этого мира. Но ты решил стать монстром из ночных кошмаров.
– В отличие от тебя? Посмотри правде в глаза, Императрица, ты – зло. Как и все остальные карты.
– Это не правда. Смерть – не зло.
– Ты совсем его не знаешь, если думаешь так.
– Я знала его на протяжении многих жизней, – рассеянно ответила я, не сводя глаз с лужи крови. В ней отражались блики костра, пробуждая во мне проблески воспоминаний.
Летний рассвет. Всепроникающий аромат роз.
Я спросила у кого-то:
– Как там мой цветок?
Но воспоминание сразу же рассеялось, потому что из крови показались пальцы. У меня перехватило дыхание от этого жуткого зрелища. Из крови поднимался клон. Словно вставал из могилы.
Показалась ладонь, но кровь не оставляла следов на фарфоровой коже. Начали проявляться татуировки – черные надписи тем же готическим шрифтом. Серийный номер? Не может быть...
Селена никак не отреагировала даже на это... рождение.
Воплощение продолжало подниматься, появилась другая рука. Я с трудом оторвала от неё взгляд и заметила, что безжизненные глаза Винсента снова смотрели в никуда. Он наблюдал за схваткой? Не значило ли это, что он не видел, что происходит вокруг?
Почему-то Арик давно не отзывался.
– Этот бой обещает быть интересным. Теперь, заметив твоё отсутствие, Смерть уберёт охотника с расчетом, что ты всё равно ничего не увидишь.
– Смерть на такое не пойдёт. У него есть достоинство. Посмотри правде в глаза, Винсент, признай, что некоторые карты добрые...
Мой взгляд скользнул обратно к луже крови, из которой восставал клон Вайолет.
Вид крови вызвал воспоминания о нашем с Любовниками прошлом. Я видела холмы заросшие розами с шипами размером с кинжал. И кровь Вайолет, капающую сверху. Я ловила её в раскрытые ладони, как капли дождя.
Почему она была наверху?
Когда перед глазами предстала полная картина произошедшего, у меня подкосились ноги. Стены начали давить, дыхание перехватило.
Обвив тело Вайолет лозами, я подвесила её на... лопасти ветряной мельницы, обтянутой полотном. Насквозь пропитав белую ткань, кровь стекала прямо мне в руки.
Сооружение стонало под тяжестью розовых стеблей. Они заполонили собой земли Любовников. Я заполонила собой.
Я скомандовала лозам проникнуть ей под кожу, но жизни не лишала. Вайолет вертелась по кругу, издавая истошные крики...
Она была ещё моложе, чем я сейчас. У меня сжалось сердце.
Армия мелет, ветряная мельница вращается. Я знала, Мэтью должен был предупредить меня о приближении АЮВ.
И он предупреждал... просто я не поняла.
Я держала Вайолет в таком состоянии несколько дней, пока не пришёл Винсент, чтобы пожертвовать собой ради неё.
Подойди, воссоединись с ней, заплати цену. Сдаться – не зазорно, Любовник. Я приказала шипам расступиться, подзывая его. Как искусно мы маним. Как прекрасно караем.
Я изрезала его на куски. Задушила их лозами. Выцарапала когтями глаза и посеяла ростки в глазных впадинах.
Близнецы в той жизни не обязательно были чудовищами. Но я была. Злой, как дремлющая во мне красная ведьма. И Арик ещё хотел, чтобы я дала ей волю? Как же я могла говорить, что знаю Смерть, если я и себя саму не знаю?
– Ты вспомнила! – Винсент моргнул, проясняя взгляд. – Во всяком случае, обещание своё ты сдержала, убила нас одновременно. Но затем осквернила наши останки. Летописцы нашли наши тела с проросшими в них стеблями роз...
Я почувствовала, что задыхаюсь. Когда мы выберемся отсюда, я приму эти воспоминания с покаянием. Но сейчас я должна помочь Селене.
– В этой жизни нас с Ви ничто не разделит... никогда.
Тогда где же в этой чертовой дыре находилась она?
Глядя на меня, Винсент произнес:
– Мы решили, что сегодня один из твоих возлюбленных должен умереть. Выбирать тебе. Жнец? Или охотник?
Я резко мотнула головой.
– Ты не заставишь меня выбирать.
– Тогда мы примем решение за тебя, – он потёр подбородок, – падёт охотник. Наши воплощения сейчас им займутся.
– Арик! Помоги Джеку, пожалуйста ! —
– Ты вертишь мной, как хочешь, жена. —
Селена как будто напряглась? Меня одолевало отчаянное стремление защитить Джека; и она чувствовала то же самое? Достаточно ли этого, чтобы привести ее в сознание?
Если и была возможность до неё достучаться... Ради Джека Селена Луа могла сделать все.
Издевательским тоном Винсент произнес:
– Смерть от рук моих детей не бывает лёгкой. Твоего охотника – любителя позариться на чужое, ждёт... мучительная смерть.
