Текст книги "Разгар зимы"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Не говоря ни слова, он взял меня за руку и повёл в свою палатку. Как же начать этот разговор? Я хотела рассказать ему про Арика, но сейчас было не самое подходящее время.
Когда он вошел, палатка словно уменьшилась в размерах. Казалось, его жизненная сила заполняет всё пространство... Он снял сумку, отложил в сторону арбалет.
Мы стояли и смотрели друг на друга в полной тишине. Наконец он подошёл ближе.
– Не думал, что ты можешь быть ещё красивее.
Приподняв пальцами мой подбородок, он наклонился, чтобы меня поцеловать.
Я застыла. Я не раз представляла себе нашу встречу, но не думала, что он вот так просто подойдёт и поцелует меня. По телу пробежала дрожь. Боже, как же я скучала по его губам. Я задыхалась от восхищения.
Но как только мои руки решили к нему потянуться, ноги переместили меня назад.
– Ммм, как ты себя чувствуешь?
Он был явно разочарован моей реакцией. А чего он ожидал? Наши разногласия не разрешатся сами собой.
– Ты же знаешь, я tête dure, – упрям, – я больше волновался о тебе.
– Я в порядке. Ты же знаешь: регенерация.
По тому как он снял куртку, едва ли можно было догадаться, насколько он изранен. Но дергающаяся мышца на челюсти, его выдавала. Затем он принялся отстёгивать наплечную кобуру с двумя пистолетами.
– С каких это пор ты носишь оружие?
– С тех пор, как испытал на себе его боевую мощь...
Он достал из кармана флягу и сделал глоток.
Я присела на койку Мэтью с тем же напряжением, что и он ранее.
– Значит, ты, Джоуль и Габриэль возглавили армию?
– Ouais. (Да). Я хотел позвать и вас с Селеной, но она куда-то запропастилась, а ты отогнала меня после попытки тебя разбудить, – правда? – я не хотел уходить, но должен был убедиться, что к этим filles (женщинам) относятся должным образом.
Конечно, он должен был. Я не знала другого человека, который бы так ненавидел насилие над женщинами.
– Когда люди видят Арканов, подобных Джоулю и Габриэлю, ими становится легче управлять, – он разжег огонь, – мне не претит использовать это, чтобы добиться результата.
С флягой в руке он сел напротив меня, облокотившись о колени. Густые чёрные волосы разметались по лбу и спадали на уши.
Когда-то я, запутавшись пальцами в этих волосах, притягивала его к себе.
– Когда ты решил обнародовать наше существование?
Теперь нас здесь было семеро – Лига Справедливости19 Аркан.
Он сделал ещё глоток.
– Помню, в Бэйсене все любили рассказывать истории. Мы говорили себе, что с такой жизнью можно мириться, если рядом родные и друзья. Что мы исторически привязаны к этим местам. И я подумал, что сейчас людям нужны новые истории, и тут как нельзя кстати пришелся парень, умеющий создавать иллюзии и девчонка со светящейся кожей, – он пожал плечами, казалось, пожалев об этом движении, – мы дали людям новую историю.
Несмотря на его энтузиазм, я всё ещё была удивлена, что он за это взялся.
– Раньше, тебе не было дела до остальных. Ты считал помощь ближнему ерундой. Говорил, что люди – худшее творение природы.
– К тому времени я ещё не встретил столько сильных личностей, как за последние три месяца.
– Ты никогда не искал проблем, сам говорил. Помнишь? А тут ну сплошные неприятности.
– Dis-moi quelque chose que j’connaîs pas, – как будто я не знаю, – но я кое-что понял.
– Что именно?
– Весь род человеческий мог просто исчезнуть, Эви. И только Миловничи собрали армию. Кто-то должен был остановить их. По какой-то причине, это упало на мои плечи. – Еще глоток.
– Ты снова пьешь. Я думала, ты бросил.
Он начал пить в юном возрасте.
– Я должен был мыслить трезво, чтобы добраться до тебя, победить твоих врагов, – он помрачнел, – но, спустя некоторое время ты уже не ждала меня.
Я не могла отрицать этого.
– А теперь?
Понизив голос, он сказал:
– Алкоголь помогает справиться с болью, – я знала, что он говорит о душевной боли, потому что его терпимость к физической боли была невероятной, – я не рассчитывал, что ты придешь, Эви.
– Я не могла не прийти, – произнесла я уже мягче, – расскажешь, что произошло с тобой? С Клотиль?
На его лице отразилось такое страдание, что я вздрогнула.
– Я никогда не расскажу тебе. Jamais. (Никогда).
– Джек, я должна знать.
– Я тоже так думал. А сейчас? Всё бы отдал, лишь бы не знать, – фляга в его руке дрожала, – жаль, что я не смог собственноручно прикончить этих двоих.
– Друг, который был с тобой… Мне так жаль.
Он свел брови.
– Ты когда-нибудь пыталась заставить себя не думать о чём-то? С моим podna (фр.кж. друг)... – его дыхание стало настолько тяжелым, казалось, что на его грудь опустился неподъемный груз, – я вишу на волоске, Эванджелин.
Ох, Джек. Мой взгляд упал на край повязки. Я не могу рассказать ему об Арике. Не сейчас. Не позволю себе разорвать этот волосок.
Джек повыше натянул рубашку, чтобы прикрыть повязку. Стесняется? Меня?
– Это останется на всю жизнь, non? – он вздернул подбородок. – Так сказал доктор.
– Ты выжил после встречи с Винсентом и Вайолет. Это все, что имеет значение.
– Зато ты чуть не погибла. Селена рассказала мне о схватке с Верховной Жрицей.
Я кивнула.
– И о том, что ты ради меня чуть не убила Тесс. Заставила её... повернуть время вспять, чтобы спасти моё зрение. Что там, чёрт возьми, произошло? От Джоуля с Гэйбом многого не добьешься.
Я решила быть предельно честной.
– Близнецы выжгли твои глаза раскалённой ложкой.
– Даже не знаю, как на это реагировать, – он сделал очередной глоток, – я видел Тесс с утра.
Maigre, – тощая, – но не обозленная. Не совсем плохо о тебе отзывается.
Тогда она видимо не помнит всего, что произошло.
– Я слышала твои крики. И слетела с катушек.
Надежда вспыхнула в его серых глазах.
– Если ты так сильно обо мне беспокоишься, значит, ты пришла, чтобы мы снова были вместе? Как раньше? Или так могло бы быть со временем?
– Сейчас многое изменилось, – я не хотела, чтобы он ожидал от меня того, что, возможно, я не смогу дать – так получилось.
– Может ты пришла из чувства вины? Потому что Арканы захватили меня?
– Я ещё до этого решила тебя найти.
– И Смерть тебя отпустил?
– Не совсем, – да ни за что в жизни, – но это не важно. Главное, я здесь.
– Очень даже важно. Как тебе удалось сбежать?
– Мэтью помог мне, – правда, но не вся.
– Но ты не убила Жнеца? – я снова чувствовала, что Джек разочарован. – Даже после того, что он сделал с нами? После того, как он обрек меня, coo-yôn, Финна и Селену на смерть? – пальцем он указал на знаки на моей руке. – Ты ведь двоих уже убила. Почему не Смерть?
– Я лучше узнала историю предыдущих игр. Узнала, почему он меня ненавидит. В прошлом я была далеко не Мисс Дружелюбие. Ты даже не представляешь, как жестоко я его предала.
Джек провёл рукой по отекшему лицу.
– Просвети меня.
– Всё сложно. Я же не требую от тебя ответов, так давай закончим этот разговор.
Но он, казалось, только начал:
– Джоуль сказал, что у него было к тебе предложение. У тебя была возможность спасти меня гораздо раньше, но ты ей не воспользовалась!
– Ты многого не знаешь о Смерти. Я тоже раньше этого не знала.
– Он придет за тобой.
Я не была в этом уверена.
– Понятия не имею, чего от него ждать.
– Ты знала, что единственная, кого он может коснуться?
Я покачала головой
– До того, как он пленил меня, не знала.
– Я и не думал, что есть так много вещей, которые еще могут меня шокировать. Пока не узнал, что этот ублюдок хотел сделать тебя своей. Не убить, а обладать. Это правда?
– Так и было. – Раньше.
– Coo-yôn рассказал о нем. Богатенький благородный рыцарь. Говорит на восьми языках и тому подобная хрень. Он дал тебе теплую комнату в замке и защитил от целого грёбаного мира, – я сама попросила Мэтью сказать Джеку, что в безопасности, но, похоже, он слегка перестарался. – Так может ты совершила глупость, сбежав от него?
Глупость?
– И у тебя хватает наглости такое мне говорить! И это после того, как сам столько мне лгал, – я с трудом сдерживалась, напоминая себе, через что ему довелось пройти.
– Смерть рассказал это тебе, чтобы вбить между нами клин.
– Если бы ты был честен со мной, правда не была бы таким ударом.
– И как, черт возьми, я должен был рассказать тебе про мать, – он опустошил флягу, – я тысячи раз представлял себе твою реакцию. Рассказать тебе все, было равносильно тому, что потерять тебя.
– Я долго была пленницей Смерти вдали от друзей и родных. И вдруг узнаю о том, что ты сделал. С легкостью, – мои слова, похоже, ранили его сильнее, чем недавние пытки, – разве ты не помнишь, как мы обещали больше не хранить секретов друг от друга? Я помню. Помню, как метался твой взгляд.
Будто это было вчера…
Ты меня не обманываешь? Джек, сейчас нет ничего важнее доверия. Учитывая эту игру, весь этот мир, мы должны иметь возможность полагаться друг на друга.
– Я не вру. Ты можешь доверять мне Эви, – сказал он более твердо, – у меня нет секретов, peekon. За исключением того, как сильно я тебя хочу.
– Я поверила тебе, как последняя идиотка – сказала я, – вопреки здравому смыслу купилась на твое вранье. Ты так упрекал меня за мои секреты, тогда как сам скрывал от меня такое!
Он запустил пальцы в волосы.
– Я чувствовал, что между нами что-то стоит. Чувствовал, что ты в опасности. Я должен был узнать о тебе больше, чтобы суметь защитить тебя. Но мое признание ничего бы не изменило, только оттолкнуло бы нас друг от друга.
– Тогда попробуй сейчас. Расскажи мне, что произошло той ночью с моей матерью.
– Ты точно хочешь услышать это? Пройти через это? Тогда, ладно. Я расскажу.
Он подготовился к рассказу, достав из-под кровати бутылку и снова наполнив флягу.
И в этот момент я уже не была так уверена, что хочу обо всем узнать.
Глава 17
– Эта мысль пришла в голову твоей mère после того выстрела из ружья.
Тогда я в первый и в последний раз нажала на курок.
– Она и по лестнице-то спуститься не могла, не то что отправиться в дорогу, но очень хотела, чтобы я увёз тебя, спас от АЮВ. Когда же я сказал, что ты её никогда не бросишь, добавила: «пока я жива».
Затаив дыхание, я наблюдала, как он держа в руке флягу, сел.
– Карен сказала: «И ты поможешь мне, сынок. Просто ещё не знаешь об этом».
Хотя я отказалась от видений о её смерти, Мэтью, видимо, посылал их мне. И с каждым словом произносимым Джеком, в сознании начинали всплывать подробности произошедшего.
Я почувствовала едва уловимый аромат гардении в маминой комнате, и запах Джека: терпкость кожи и нежность кастильского мыла, которым он в тот день умывался.
Я слышала мамино хриплое дыхание. Видела лицо, искаженное болью, которую она пыталась от меня скрыть. Видела пульсирующую жилку на шее Джека, когда он отказывался помочь ей умереть...
– Я бы ни за что в жизни этого не сделал, – он отвёл взгляд, – ни за что в этой грёбаной жизни, но у неё было такое лицо, в глазах застыла стальная решимость. Она сказала, что, если придётся, сама перережет себе горло куском стекла. И, чёрт возьми, Эви, я ей поверил.
Моя отчаянная мать пошла бы на это.
– Как ты это сделал? – я перешла на шёпот.
– Мы с Карен знали, где можно достать смертельную дозу таблеток. На берегу протоки когда-то жил дилер. И пока ты была без сознания, я съездил за его запасами.
– Значит, за ужином вы оба знали, что должно случиться, когда я пойду спать. А по вашему поведению я никогда бы не догадалась.
Ди-ви-о.
– Я хотел, чтобы ей было легче.
– Значит, она... наглоталась таблеток и ты, – я сглотнула, – не брался за подушку?
Джек побледнел даже сквозь синяки.
– Она просила меня это сделать. Приближался рассвет, а с ним и армия. Она так боялась, что ты проснёшься до того, как доза подействует. Я уговаривал её подождать, отвлекал расспросами о тебе.
А я в это время спокойно спала.
– Боже, я так хотел, чтобы таблетки сработали, не мог даже подумать о том, чтобы причинить ей такую боль. Но столько стояло на кону, что я полагаю... наверное, я бы решился. Она верила, что я смогу, так мне и сказала, – он опрокинул флягу и сделал глоток, – даже не знаю, как это характеризует её... и меня.
Со слезами на глазах я смотрела на Джека. Как же это его терзало! Пожертвовав всем, мама спасла меня, но какой ценой? Заставив подростка помочь ей умереть.
Я не могла ненавидеть его. Совсем наоборот.
Он спас меня и прекратил мамины страдания, в то время как я упрямо тешила себя напрасными надеждами. Он избавил ее от мучительной смерти и оставался с ней до самого конца.
Когда-то Мэтью сказал: «Помогая, он вредит». Сейчас же Джек, помогая, навредил сам себе.
Из-за того, что он приложил руку к ее смерти, я долгое время не могла думать о нём без горечи. Теперь всё изменилось.
– В итоге таблетки подействовали спонтанно. Разглядывая свою общую фотографию с тобой и твоей grand-mère, она улыбалась сквозь слёзы, словно с радостью вспоминала ваши шестнадцать лет жизни, но боялась за твоё будущее. За себя она не боялась, нет. Я пообещал, что буду оберегать тебя до последнего. И потом она просто... закрыла глаза.
Теперь я знала. Круг замкнулся. Как однажды сказал Джек, моя мама «умерла с достоинством».
– Эви, как мне заслужить твоё прощение?
Я вытерла глаза рукавом.
– Я не держу на тебя зла. Даже не сомневаюсь, что мама всё равно сделала бы это. Благодаря тебе она хотя бы была не одна.
– Но...
– Но я не уверена, что смогу доверять тебе. Ты умелый обманщик. Это твоя особая способность, подобно нашим силам Арканов.
Когда после Вспышки Джек впервые появился в Хэйвене, я не доверяла ему категорически. Сейчас я чувствовала то же самое.
Он вскочил на ноги и принялся расхаживать взад-вперёд.
– Я не хотел обманывать тебя!
– Это становится закономерностью. Ты захотел посмотреть мой альбом и украл его. Захотел узнать об Арканах и прослушал запись с моей историей. Ты требуешь от меня честности и открытости, но сам ничего не даёшь взамен.
Он впился в меня лихорадочным взглядом.
– Я больше никогда тебя не обману!
– Как я могу тебе верить? – я следом за ним сорвалась с места, – между нами уже есть секреты – то, что Любовники сделали с тобой.
– Вот что я тебе скажу: у меня есть секреты. Целая туча секретов. И некоторые из них я заберу с собой в могилу. Ты просто должна с этим смириться.
Если он хочет сохранить свои тайны, почему бы и мне не сделать то же самое?
Нет. Не рассказать ему об Арике – всё равно, что соврать. Рано или поздно мне придется это сделать.
Он подошёл ближе и взглянул мне в глаза.
– Всю жизнь я разгадывал загадки, решал головоломки. Если близнецы меня чему и научили, так это тому, что есть вещи, которые лучше не знать. Раскрываясь, они оказываются только более мерзкими.
В памяти всплыли слова Жрицы. Разгадывать загадки. В этом плане они с Джеком были похожи.
– Ты любишь меня? – его прямой вопрос застал меня врасплох.
Быть предельно честной?
Я тяжело сглотнула:
– Да.
Он зажмурился. Я думала, что это его немного успокоит, но он стал еще более напряженным.
– Хорошо. Значит, ты примешь меня с моими секретами. Потому что без тебя я не смогу продолжать это.
– Это?
Мы стояли лицом к лицу и тяжело дышали.
– Это, Эви. Жизнь после Вспышки. Борьбу за лучшее будущее, – он запустил пальцы мне в волосы, коснулся затылка, – если ты не будешь моей, все теряет смысл.
Сжав меня в объятиях, он завладел моими губами.
Привкус виски на языке, подействовал на меня как спичка, поднесенная к сухому хворосту. Распалил во мне страсть, и тело мигом отозвалось на это незабываемое ощущение.
Он притянул меня ещё ближе, побуждая ответить на поцелуй. Как же я скучала! Застонав, я обвила руками его шею. Он вздохнул от удовольствия, или это был вздох облегчения?
Я таяла от теплоты его тела, не могла им надышаться. Лишь однажды мы были вместе. И заслужили ещё один раз. Он заслужил почувствовать, наконец, умиротворение.
Что нам мешало сделать это?
Смерть. То, что я сделала с Ариком. Арику.
С усилием воли я отстранилась.
– Нам нужно поговорить.
Я всё объясню. Заставлю его понять.
Он наклонился и прижался губами к моей шее, так что у меня закружилась голова.
– Я скучал по тебе, Эванджелин. Так чертовски дико скучал. Когда ты не захотела иметь со мной ничего общего...– влажной кожей я чувствовала его судорожное дыхание, – я думал, что сойду с ума.
Еще больше поцелуев. Больше жара. Больше возбуждения.
Эти минуты с ним казались мне судьбоносными, словно я собиралась встать на путь, с которого нельзя сойти.
Путь?
– Ах, жимолость, – отняв руки от волос, он нежно положил ладони мне на шею и большими пальцами приподнял голову, чтобы встретиться со мной взглядом, – я бы снова прошёл через всё это, лишь бы вернуть тебя.
Он согласился бы на пытки и клеймение только чтобы быть со мной?
– Джек...
Он снова нашёл мои губы. Не успела я опомниться, как мы уже лежали на кровати. Было так приятно чувствовать на себе его тело, прижиматься друг у другу бедрами.
Между поцелуями он нежно шептал:
– Douce comme du miel, – сладкая, как мёд.
– Я... я... – я не могла сконцентрироваться на том, что собиралась сказать. Или была слишком занята, помогая ему снять мою майку?
Яркое сияние глифов освещало палатку лучше любого огня. Сквозь шелк бюстгальтера я почувствовала тепло его больших мозолистых рук и, вскрикнув, выгнулась ему навстречу. Он хрипло застонал, посылая дрожь по всему моему телу. Спустился цепочкой поцелуев вслед движению моих глифов от шеи и до груди. По груди.
– Ты моя, Эванджелин, – поцелуй, – со мной, – касание языка, – а я твой, – он взял меня за руку, сплетая наши пальцы, и посмотрел в глаза, – я так чертовски сильно мечтал о тебе, об этом. Je t’aime. Я люблю тебя. И буду любить всегда.
Выражение его лица разрывало мне сердце, и я отвела взгляд.
– Мне нужно ещё кое-что тебе рассказать...
Я не договорила.
Необъяснимая настороженность охватила меня. Сердце и так билось, как бешеное, теперь же оно просто выскакивало из груди. Что-то было не так. Что-то приближалось.
Кто-то.
Я оттолкнула Джека и вскочила на ноги.
– В чём дело? Я слишком тороплюсь? Мы можем подождать с этим.
– Ты здесь ни при чём, – я натянула майку, – мне нужно ещё кое с чем разобраться.
– Куда ты собралась? Я иду с тобой.
– Нет! – я развернулась, выставив руку перед собой. – Подожди меня здесь. Пожалуйста, сделай как я прошу. Хотя бы раз.
И вышла, оставив его в полной растерянности.
На улице сгустился такой туман, что даже дышать стало трудно. Выйдя из палатки, я словно воспарила в невесомости, готовясь к неминуемому падению. Я всмотрелась в туман. Мэтью ждал около ворот. Они уже были открыты? У меня внутри всё сжалось. Что он наделал?
Из тьмы показалась фигура всадника в чёрных доспехах.
Здесь был Смерть. Он прошёл через минное поле прямо за стену!
И я понятия не имела, что он собирается делать.
Мои глифы сияли теперь по совершенно другой причине, просвечиваясь даже сквозь туман. Я расцарапала ладони и посеяла защиту, но лозы вокруг меня росли медленно. Слишком медленно. Без солнца я не смогла перезарядиться после последней битвы!
По мере приближения, черты его внешности проявлялись всё чётче. Плотно облегающая броня обрисовывала широкие плечи, мускулистые руки и ноги. Он ехал высокий и гордый, такой благородный верхом на своём призрачном красноглазом жеребце.
Как только лозы потянулись вверх, Смерть обратил свой взгляд ко мне. Его глаза вспыхнули огнем.
Как и мои светящиеся глифы, его пылающий взгляд выражал силу его эмоций... его гнев. Яркое свечение было видно даже сквозь забрало его шлема.
В призрачных объятиях тумана на меня нахлынули воспоминания о нашей последней ночи...
Оказавшись у кровати, я снова попробовала отговорить его.
– Пожалуйста, подумай о том, что ты делаешь. Ты же принуждаешь меня спать с тобой. Разве ты считаешь это нормальным?
Он обхватил меня за талию и легким движением опустил на свою кровать. И хотя его ладони огрубели от меча, пальцы были изящными и нежными.
– Я не просто укладываю тебя в постель. Уступи и станешь только моей. Моей истиной женой. Ради этого я готов на всё. На всё ради тебя. Он склонился надо мной, и мои руки уперлись в его обнаженную грудь, покрытую татуировками. Эти чёрные витиеватые символы рассказывали нашу историю, постоянно напоминали ему, что мне доверять нельзя. Тем не менее я заслужила доверие.
Была ли я готова снова его потерять?
– Отпусти меня Арик. Позволь уйти отсюда. Я вернусь, обещаю.
– Никогда, моя маленькая жена. Я никогда тебя не отпущу.
Ощутив ладонями движения его мышц, я медленно закрыла глаза от удовольствия. Терпкий запах сандала, хвои и мужского тела подчинил меня, как наркотик, полностью усмирив сопротивление. Но я всё же нашла в себе силы сказать: « По-твоему не будет » .
– Не будет? – он заправил прядь волос мне за ухо. – Потерять единственную женщину, с которой я могу быть, ту, которую теперь люблю – вот что не по-моему. Это действительно хуже всего.
Любит.
– Никто не говорит, что ты меня потеряешь. Но если ты сделаешь это со мной, то так оно и будет.
Его губы изогнулись в улыбке. Такой чувственной, такой прекрасной. Он знал, какую власть имеет надо мной.
– Дай мне время, и я усмирю твой гнев. Один раз мне это уже удалось.
Он медленно наклонился, впившись в меня янтарными глазами.
Сопротивляйся ему, сопротивляйся...
Накрыв губы поцелуем, он спутал мои мысли, заставил забыть о том, что я должна была бы помнить. Затем углубил поцелуй, касаясь своим языком моего . А я извивалась в ответ на каждую ласку, словно моё тело подчинялось только ему.
Он не проронил ни слова, но говорил со мной через поцелуи. Напоминал, что не отпустит меня. Уговаривал уступить.
Сдаться.
Я могла бы раствориться в этом мужчине. И когда я застонала, он запрокинул голову и закрыл глаза.
– Ну вот. Так лучше, – он принялся со сверхъестественной скоростью снимать с меня одежду, – позволь мне взглянуть на тебя... прикоснуться к тебе.
Когда я осталась в одних трусиках, он впился в меня жадным взглядом. В каждой напряжённой линии его тела читалось вожделение.
– Императрица...
Тяжело дыша, он ласкал меня утонченными пальцами, осыпал мою грудь поцелуями. Его губы сомкнулись на затвердевшей вершине, и я закатила глаза от наслаждения. Когда он переместился к другой груди, только собственный крик вывел меня из забытья.
Сопротивляйся, Эви!
Если я потеряю контроль, я могу потерять... себя. Когда эта мысль прорвалась сквозь пелену желания, на губах выделился яд. Если он не отпустит меня, я отберу свою свободу сама.
Я обхватила ладонями лицо Арика, побуждая его меня поцеловать, и он охотно это сделал. А потом ещё и ещё.
Наконец он отодвинулся, чтобы стянуть с меня трусики.
– Я снова хочу вкусить тебя. Думаю об этом постоянно, – с его сверхъестественной силой, наверное, трудно было не порвать моё кружевное бельё, – ах, ты тоже меня хочешь.
Я лежала обнажённая под взглядом янтарных глаз, переливающихся звёздным сиянием.
– Как хорошо, siev ā. О боги, я у твоих ног – он одарил меня одной из своих редких беззаботных улыбок —э то ли не счастье?
Я почувствовала, что сейчас расплачусь.
Его пальцы опускались всё ниже, изучая меня трепетными прикосновениями.
– Сегодня я буду в тебе, – прохрипел он, – ты станешь только моей.
Вдруг он прищурился.
– Розы?
И отстранился.
Мой запах изменился. Теперь засыпай, Смерть.
– Что ты сделала, тварь?
Выбравшись из-под него, я схватила свою рубашку, брошенную у изголовья кровати.
– Я обратилась за помощью. Ты же предложил мне принуждение.
Он пробовал сопротивляться, но уже еле двигался – яд успел подействовать. Опустившись на колени, он потянулся через кровать в попытке что-то достать.
Он же не меч с рядом стоящей подставки собирался схватить?
Не успел. Ноги подкосились, и он повалился на матрас. Последним усилием повернул голову ко мне и сжал руки в кулаки.
– Всё-таки... этого следовало ожидать. Отравленный поцелуй. Снова, – он выглядел опустошенным, – ты убьешь меня прежде, чем когда-либо подпустишь к себе.
– Убью? Да ты просто уснешь! – я расправила плечи. – После всего, что между нами было, убийство – первое, что пришло тебе в голову? А первой реакцией было нанести удар?
С болью в сердце я кивнула на меч.
Очевидно, ничего между нами не изменилось, как я себе придумала.
– Я поклялась, что никогда не причиню тебе вреда, Арик. Другие Арканы обещали спасти Джека, если я лишу тебя жизни, но я отказалась.
Судя по движению мышц, он снова пытался дотянуться до оружия. Неужели он бы и сейчас отрубил мне голову, если бы имел такую возможность? Два раза он уже это сделал.
– Да помогут мне боги, siev ā, ты... за это... заплатишь...
Его веки опустились, скрывая полные страдания глаза. Прекрасное лицо расслабилось, тело обмякло.
Я не могла поверить собственным глазам. Мы ведь только что лежали в одной кровати. Он не мог тянуться за мечом. Он никогда бы мне не навредил. Но и я не могла оставить его в таком уязвимом положении, если бы кто-то добрался до него, это было бы на моей совести. Его сторожевой пёс мертв. Волки остались с Ларк. Кто угодно мог пробраться в замок.
Я почувствовала, что должна его защитить. Оделась и забаррикадировала дверь в спальню, а сама собралась вылезти в окно второго этажа.
Я продумала каждый свой шаг.
Он всегда был мишенью для других Арканов.
Я притащила тренировочные мечи.
Он бы не причинил мне вреда. Не смог бы!
Положила возле него доспехи.
Он тянулся за чем-то другим.
Подперла щитом ручку двери.
Он любит меня.
Так почему же он принуждал меня? Почему он поклялся заставить меня заплатить?
Под влиянием красной ведьмы, у меня пропало всякое желание его защищать.
«Вот тебе и глубокая духовная связь, – шептала она, – он стоит ПЯТИ символов».
Железное правило: если тот, кто убивал тебя больше одного раза, тянется за мечом...
Теперь он пришёл за мной, чтобы отомстить. Мрачный Жнец в рыцарских доспехах.
С трепетом глядя на него, я недоумевала, откуда у меня взялись силы покинуть его, отравить его. Я несколько дней его не слышала, и уже начинала волноваться, что дала ему слишком много яда, что причинила ему боль. Зря беспокоилась.
Солдаты замерли в немом изумлении. За последние два часа в эти ворота въехали Джек и Арик, и если Джек внушал уважение, то Смерть – чистейший ужас.
Рядом с конем Смерти, закованным в броню, я заметила силуэт громадного волка. Циклоп выступил вперед, из его пасти торчали человеческие конечности из каменного леса.
Это зверь провел его через минное поле! Или Ларк. Она послала со мной дополнительную защиту не потому, что заботилась обо мне. Она послала шпиона.
Не сводя с меня глаз, Смерть вытащил один из своих мечей. Нет!
Мои лозы вытянулись и уплотнились, и воздух сразу наполнился ароматом роз. Когти начали сочиться ядом, в воздух взметнулись шипы.
Но сквозь мои лозы он мог прорваться, а его броня – нейтрализовать большинство моих сил. Пожелай он моей смерти, так оно и будет. Если только...
Еще три Аркана ворвались в затуманенный двор.
– Кровавый Жнец! – крикнул Джоуль.
В тот же миг Джек за моей спиной взревел:
– Эви!
И началось...
Глава 18
– Я поджарю тебя! – завопил Джоуль.
Габриэль рванул куда-то мимо меня. Увидел Джека? Перед Ариком выскочил Циклоп и припал к земле, готовясь к нападению. Мертвенно-бледный Мэтью, дрожа всем телом, безостановочно бормотал себе под нос: «Тредичи». Тесс спряталась за его спиной и начала плакать. Солдаты бросились врассыпную от места столкновения.
Кожа Джоуля заискрилась в тумане, и он занёс одно из своих копий. Мой взгляд метнулся назад к Смерти. Его плечи под рыцарской броней поднялись и опустились в усталом вздохе. Для него это был просто очередной день, очередной символ, который можно забрать у Аркана. Или у нескольких из нас.
Арик отвернулся от меня, только когда Башня метнул копье. Его меч оказался быстрее. Металл лязгнул о металл, и копье улетело за стену форта. Вдалеке раздался грохот разорвавшейся молнии. Джоуль разочарованно взревел.
– Кто его на хрен впустил? – зарычал Джек, которого удерживал, спасая от верной смерти, Габриэль. – Эви, мать твою, уходи оттуда!
– Зачем ты пришёл, Арик?
Смерть снова повернулся ко мне.
– Чтобы сделать то, что в итоге я делаю всегда.
В итоге он всегда... убивал меня.
Он снял устрашающий шлем. Рыцарь Бесконечности как всегда был гипнотически красив. Светлые волосы обрамляли идеальное лицо с тонкими чертами, янтарные глаза сияли.
Глубоким хриплым голосом он произнес:
– В итоге я всегда тебя прощаю.
Я раскрыла рот от удивления. Что?
– Подавись, Жнец! – Джоуль метнул ещё одно копьё.
В этот раз Арик отразил удар, не отводя от меня жадного взгляда звездных глаз.
– Прощаешь? – я наконец обрела дар речи. – Ты пообещал заставить меня заплатить!
– Это я и собираюсь сделать, Императрица, но не так, как ты думаешь, – в его словах звучал неприкрытый намёк.
– Откуда мне знать, что ты говоришь правду? Перед тем, как потерять сознание, ты тянулся за мечом!
Он сдвинул светлые брови.
– Я тянулся за пузырьком с противоядием, которое создал ещё до Вспышки, в надежде нейтрализовать твой яд. Всегда хотел проверить, подействует ли оно.
Противоядие? Я оторопела.
– Н-но в каждой нашей схватке... ты меня убивал.
Еще одно копьё; опять отбито мечом.
– Эви, да беги же ты от него! – прокричал Джек.
– Ты прекрасно знаешь, что я никогда не смогу навредить тебе, – произнес укоризненно Арик, – хотя и должен бы этого хотеть. Так же, как и ты отказываешься причинять боль мне. Дважды ты могла убить меня. Но в последний раз сделала все, чтобы защитить.
– Но ты... а как же... твой меч?
С невозмутимым терпением он ответил:
– Больше никогда, sievā.
Я посмотрела ему в глаза и почувствовала ту самую глубокую духовную связь. О, боги милостивые... я ему поверила.
Я должна была что-то сделать, пока никто не пострадал. Соглашение! Но Мэтью не мог нанести свою кровь на кожу Арика из-за его смертоносного прикосновения. Может, и я смогла бы использовать кровь Хранителя Игр? Я рванула к Мэтью.
Он уже порезал руку.
– Открытые карты, – шептал он, – пока.
Я приложила палец к ране и кинулась к Арику.
– Какого хрена, Императрица? – прежде чем я подбежала к Смерти, Джоуль метнул еще одно копье.
Арик увернулся, в ночи прогремел его голос:
– Мне начинает надоедать это, Башня.
– Арик, дай мне руку!
Он вложил меч в ножны и спешился со сверхъестественным изяществом. Гремя шпорами, подошёл ко мне и снял шипованную перчатку.
– Не-е-ет! – Закричал Джоуль.
Я провела по символам Арика красную линию.
Почувствовав моё прикосновение, он вздрогнул от наслаждения и прикрыл горящие глаза.
– Убирайся отсюда! – Джек вырвался из хватки Габриэля и бесстрашно бросился на
Арика. Бесстрашие Джека, словно живое существо внутри него, всегда рвалось наружу.
– Остановись, – я ринулась ему наперехват, но он оттащил меня за спину и остановился напротив Арика. Эти двое были приблизительно одного роста и смотрели друг другу прямо в глаза.
