Текст книги "Профессионал (ЛП)"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 39

Если ты помолвлена – жизнь уже не кажется весёлой? – спросила Джесс пару дней спустя. – Я думала, вы, ребята, после музея только и делаете что воркуете.

Он ещё сильнее отдалился, если это вообще возможно. – Этим утром он вновь без вести пропал. И (внимание!) не оставил записки, запоздало отправив смс "на переговорах".

О, спасибо. Я думала, воспоминания о Пахане сблизят нас. Но эта история о моём отце была последней, которую я вытянула из Севастьяна.

Прям какой-то депрессивный тип, – заключила Джесс.

Предполагается, что через два дня мы вернёмся в Россию. Он обещал, что там всё будет по-другому.

И?

Я в сомнениях, Джесс, и не уверена, что хочу с ним возвращаться. – В худшие моменты я даже не знала, смогу ли, не пожертвовав огромной частью себя. – Разве может секс быть таким прекрасным, в то время как остальные стороны жизни – просто ни о чём? Нет никаких сомнений в том, что никто другой не подойдёт мне так идеально в постели. Его я нашла с первого же захода.

Звучит так, как будто ты в него влюблена, Нэт.

Так и есть, – признала я. – Но всё сложно. У этой любви могут быть острые края. И это выматывает. Не помню, чтобы когда-нибудь я так уставала.

Возможно, стоит выбраться из-под его влияния и спокойно обдумать всё произошедшее. Его индивидуальность была больше жизни, как и те вещи, которые он мне показал, так что я, наверное, перегружена всем этим.

Иногда мне казалось, что будет здорово выбраться из-под этого давления. В другие моменты мысль о расставании сводила меня с ума.

Ты должна обострить проблему, – сказала Джесс. – Если хочешь добиться от него ответов, потребуй этого. Разговаривай с ним на понятном ему языке: единорогов. Или Глоков или кого там ещё. Тяни, пока не вытащишь эту занозу у льва из лапы.

А если я не смогу её вытащить?

Тогда пусть подыхает от гангрены – в одиночестве. Установи предел. Дай ещё один шанс, но потом – всё.

Может, она была права. Он хотел, чтобы только я подстраивалась – а сам упрямо оставался прежним. Может, уже хватит компромиссов и выдумывания оправданий.

Знаешь, возможно, тебе потребуется обрубить все концы, Нэт. Думаю, ты надеешься, что я буду тебя убеждать разделить с ним все его беды и горести, все его детские психологические травмы. Так вот, это не так. Иногда самосохранение означает сохранение себя самой.

Очень глубокомысленно, Джесс. – Но как раз к этому я и склонялась: сохранить Натали внутри Натали. – Откуда ты об этом узнала?

Прочитала в каком-то дешёвом любовном романе.

Я ахнула:

Ты читать умеешь?

Вот это моя Натали! Мне тебя не хватало. Отделайся от этого депрессивного единорога и возвращайся домой.

Я вспомнила, как он отреагировал, когда я предложила взять паузу; он разнёс туалетный столик.

С таким, как он, будет непросто взять перерыв.

Тогда помни мой совет. 2Б, детка. – Будь безумнее.

Когда мы попрощались, я оделась, приготовившись к битве. Чего бы я только не дала за пару джинсов и свободную обувь – или за любую вещь со дна моей бельевой корзины в Небраске.

Я остановилась на шёлковой блузке глубокого синего цвета и чёрной зауженной юбке. Волосы я собрала в пучок, обуваясь в остроносые туфли.

Наступил уже поздний вечер, когда он, вернувшись, стал подниматься в нашу комнату. От него просто волнами распространялась усталость.

Не просто усталость – отстранённость. Всё стало куда хуже, чем было. И я могла поклясться, что видела даже недовольство на его лице.

Недовольство... мной? Что, чёрт возьми, я сделала?

Нам надо поговорить.

Он отстегнул кобуру, перекатывая голову по плечам.

Не сейчас.

Откладывать больше не получится. Мне надоело здесь торчать, пока ты ходишь на свои таинственные переговоры – и что у тебя вечно от меня секреты. Мне надоело, что я всё время вне твоей жизни.

Его взгляд был угрожающим.

Ты должна набраться терпения.

Терпения? Он опять на меня всё перекладывает?

Когда ты собираешься подпустить меня к себе? Когда мой рейтинг повысится до той отметки, после которой ты посвятишь меня в свои дела? Чтобы действительно их обсуждать? Когда мы переспим? Так мы уже! Когда мы будем жить вместе? Мы уже живём. – Я постучала пальцем по подбородку. – Хмм? Может тогда, когда ты выпорешь и трахнешь меня перед толпой зрителей? Что может быть интимнее этого? И всё равно ты не делишься со мной тем, что происходит в твоей жизни? В твоей голове?

Возможно, этого никогда не случится, – сказал он, и от этого меня переполнило беспокойством. – Тебе когда-нибудь это приходило в голову? Как насчёт "никогда"?

Если ты не воспринимаешь меня, как партнёра, тогда я ничем не лучше куклы, игрушки, которую ты достаёшь и убираешь тогда, когда тебе удобно. – Как и я поступала со своим арсеналом. – И как ты думаешь, я себя в таком случае чувствую?

Для него я была просто собственностью – о чём он мне и сообщил.

Надо было прислушаться к этому, дорогуша.

Ладонью он провёл по губам.

Может, ты ждёшь от меня того, чего я не знаю, как дать.

Ты знаешь. Просто не хочешь!

Значит, я во всём виноват? Почему я должен тебе что-то говорить, если я чувствую, как ты от меня отдаляешься?

О, нет-нет-нет, Сибиряк. Я не отдаляюсь, это ты выставляешь меня за грёбанную дверь! Если не перестанешь – я взорвусь. Ты понял?

Хоть я и чувствовала в нём странную разновидность паники, внешне он оставался совершенно спокоен.

Назад дороги нет, сладкая. Ты пристрастилась ко мне так же, как и я к тебе.

Под влиянием. Этого я отрицать не могла. Не говоря уж о том, что я, как идиотка, в него влюбилась. Но если он мне не подходит...

Это правда, я пристрастилась к тебе. Но, может, пора менять привычки...

Внизу раздался какой-то шум. Севастьян схватил кобуру и мгновенно вытащил пистолет.

Стой здесь. Запри за мной дверь.

У меня сердце упало.

Кто там? Кто-то чужой?

Он наклонил голову. Через секунду ответил:

Нет, и в этом-то проблема.

Как? Почему??

Потому что чужих я могу убить.

Глава 40

Закрывая за ним дверь, я раздумывала, почему Севастьян не приказал мне укрыться в убежище.

Но разве я не знала ответ? Он не хотел, чтобы я видела их на мониторах. А значит, я должна была их увидеть.

Сидя за столом, я просматривала монитор за монитором, пока он спускался вниз по лестнице. Мои глаза округлились, когда я посмотрела на монитор, который показывал парковку. Наш охранник валялся на земле. Но, по крайней мере, было похоже, что он дышит.

На кухне я заметила темноволосого парня, такого же высокого, как Севастьян, разминающего пальцы на правой руке. Этот парень одним ударом вырубил того верзилу?

Может, это – таинственный Максим? Одет он был так же хорошо, как и Севастьян, наверное, даже чуть более консервативно. Несмотря на недавнюю стычку, он умудрился сохранить свой костюм в безупречном виде.

На цветном экране я видела, что его глаза были пронзительного синего цвета. И почему-то незнакомец мне кого-то напоминал.

Он, не стесняясь, взял бутылку водки и вытащил рюмки, будто только и ждал Севастьяна. Хотя рюмок было три. А где же третий?

Севастьян вошёл в комнату. Несмотря на то, что выглядел он так, словно готов был броситься в бой, он опустил пистолет, засунув его за пояс сзади.

Удивительно, но второй мужчина не показывал никакого страха. Он ухмыльнулся и что-то агрессивно произнёс.

Разве он не видит, что Севастьян на грани насилия? Оно кипело внутри, готовое прорваться в любой момент.

Новый диалог – они говорили по-русски? – Севастьян вдохнул-выдохнул, словно пытаясь успокоиться.

Мне надо было знать, о чём они говорили! Я сняла туфли, взяв их с собой, и выскользнула из комнаты. Я прокралась вниз по лестнице, остановившись перед кухонной дверью. Теперь я буду подглядывать и подслушивать?

Если бы он со мной разговаривал, я бы до такого не опустилась!

Отвечай! – вскричал по-русски Севастьян. – Какого дьявола ты здесь делаешь?

Мужчина отвечал тоже на русском:

И это твой тёплый приём? После той работы, которую я проделал, чтобы помочь твоей невесте, ты даже не позволишь с ней познакомиться?

Невесте? Почему Севастьян сказал, что мы помолвлены? И что именно этот человек для меня делал?

Ты это делал не из благородных побуждений, Максим. А чтобы просто чем-то занять свой больной мозг.

Я фыркнула.

Максим. Во плоти.

Постановщик игры на отдыхе опасен, – подтвердил Максим. – Как нам всегда говорил старый ублюдок: "Без авантюр жизнь слишком затягивается". В любом случае, кто бы говорил – именно ты сейчас играешь в опасную игру.

В какую игру? Он говорит о делах синдиката?

Когда я попросил о помощи, – сказал Севастьян, – я сказал, чтобы ты не рассматривал это, как что-то большее. Ты согласился.

Полагаешь, нам нужно от тебя что-то большее, Роман? – Роман?? – Не льсти себе. Я просто хочу познакомиться с женщиной, которая, наконец-то, поставила моего старшего брата на колени.

Я прислонилась к стене. Максим – это брат Севастьяна.

Это было заметно. Оба были черноволосыми, высокого роста и мускулистого телосложения. Помимо того, что глаза Максима были пронзительно-синими, а у Севастьяна – золотыми, и нос Севастьяна был сломан – в остальном их черты были схожи. Но не поэтому он казался мне знакомым. Наконец, я вспомнила. Я видела его фото в интернете, когда читала о другой семье Севастьян о богатых и сплочённых Севастьян.

Это был Максимиллиан Севастьян, политик.

Разве речь в статье шла не о трёх братьях? Я попыталась вспомнить. Кажется, младшего звали Дмитрий, и он возглавлял какую-то компанию. О старшем не было никакой информации, кроме имени – Роман Севастьян.

Это же имя значилось в его фальшивом паспорте. Только вот он не был фальшивым. Его настоящее имя было Роман. И он родился в обеспеченной и уважаемой семье.

Неудивительно, что он обладал утончёнными манерами. Неудивительно, что в седле он держался, как прирождённый наездник.

О чём ещё он мне не сказал? Я уставилась в потолок. Хотя, лучше спросить так: о чём он мне вообще сказал?

Даже те крупицы информации, которые я с таким трудом из него добывала, оказались ложью! Когда я спросила, остался ли кто-то из его семьи в живых – отдельно уточнив про братьев и сестёр – он ответил, что нет. Но у него был даже не один брат, а двое.

Каким-то образом из богатой и уважаемой семьи он попал в трущобы. Если он и жил на улицах, то недолгое время, пока Пахан его не нашёл.

Разве что и это тоже было ложью. Может, он и Пахана одурачил. Кто, чёрт возьми, знает?

Вспомнив о своих талантах, я почувствовала, как на щеках выступает краска. Мои инстинкты с мужчинами неприкосновенны. Я могу с лёгкостью разгадывать мужчин...

Выметайся отсюда к чёрту, Макс. Я не буду просить дважды.

На прошлой неделе ты водил её в клуб, а запланировать ужин со мной ты не можешь?

Я зажала ладонью рот.

Брат Севастьяна знал про "Ле Либертин"? Видел меня?

И какого чёрта Севастьян повёл меня в секс-клуб, который посещал его брат? Как... мерзко!

Не удивляйся, – продолжал Максим. – Я в курсе всего, что ты делаешь. Ты забыл, информация – это мой бизнес. А теперь позови мою невестку, чтобы мы познакомились, иначе я силой поднимусь наверх.

Невестку! Этому безумию пора положить конец. Я обулась, пригладила волосы и вошла в кухню.

Севастьян ринулся вперёд, встав между Максимом и мной.

Натали, поднимайся наверх. Немедленно.

Мои ноги словно приросли к полу.

Ты сказал, что никого из семьи у тебя не осталось. Ни братьев, ни сестёр.

Максим поцокал языком, бочком огибая Севастьяна.

У Романа двое братьев. Я Максим – самый симпатичный. А ты, Натали Портер, даже прекраснее, чем я думал. Определённо мне стоит запланировать поездку в Небраску. – Он протянул руку, так что я ответила на рукопожатие. Максим развернул мою ладонь, чтобы запечатлеть поцелуй на запястье, одновременно сверля меня своим пронизывающим синим взглядом. – Рад познакомиться.

Севастьяну это совсем не понравилось. Значит, посмеёмся. Я улыбнулась Максиму в ответ.

Очень рада встрече.

Стиснув мою руку, Севастьян потянул меня назад.

Жди меня в нашей комнате.

Избавляется от меня? Он даже не собирался изображать, что ему стыдно за своё враньё.

Нет, Натали останется, чтобы выпить, – сказал Максим, наполняя рюмки. Видимо, у него не было таких проблем с алкоголем, как у брата. – Мы закажем доставку еды.

Он был таким же властным, как и Севастьян!

Отказываюсь уходить, не узнав поближе свою невестку.

Замуж за Севастьяна я не выходила.

Это мелочи. Скоро выйдешь. Роман считает, что вы помолвлены.

Ты имеешь в виду, мы будем связаны обязательствами?

О, нет, я имею в виду настоящую официальную свадьбу.

И Севастьян был уверен, что я вот так соглашусь? Этот козёл даже не сделал мне предложения! Я чувствовала, как ладони у меня сворачиваются в кулаки.

Я спрашивала, когда он расскажет мне о делах. Он считал нас помолвленными, но не удостоил меня доверия?

Могут ли наши "отношения" стать ещё абсурднее?

На свадьбу я бы держать пари не стала.

Севастьян так стиснул зубы, что мышцы челюсти дрогнули.

Я повернулась к Максиму.

Я слышала, что ты мне оказывал помощь. Какую?

В России я политик. Один из самых влиятельных. – Он улыбнулся, обаятельно полируя свои ногти. И всё равно я чувствовала внутри него боль. Может, очарование он использовал для камуфляжа, как маску? – В настоящее время некоторые из политиков пользуются теми же ресурсами, что и бандиты и воровские авторитеты – это же касается и тактики. Роман знал, что у меня есть люди, способные обеспечить тебе безопасность в Берёзке.

Ну, тогда spasibo.

Низким голосом он пробормотал:

Vsegda pozhaluista. – Харизма этого мужчины била все мыслимые пределы. Он одарил меня новой улыбкой, открывшей ряд белых зубов. Я вспомнила, что однажды увидела у Севастьяна настоящую улыбку, и поняла, что эти двое похожи куда сильнее, чем мне казалось. – Ты всё ещё зовёшь моего брата по фамилии?

Так он сказал его называть.

Максим к нему повернулся.

Ты больше не рядовой боевик. Твоя невеста должна называть тебя как-то более интимно.

Я не его... – О, забудем.

Ни один из них меня не слушал.

Эти двое сверлили друг друга взглядом, причём Роман находился уже на грани насилия. И пока в вентилятор не попало дерьмо, я должна была у одного из Севастьянов получить ответы.

Зачем вы всю неделю встречались? – спросила я Максима.

С моей помощью он отделял тебя от мафии – продавая активы синдиката, чтобы купить легальные равной стоимости. Как игра в "Монополию" на миллионы долларов. У него были все доверенности, а у меня – причины, чтобы провернуть всё тихо и быстро. Что я и проделал – должен заметить, не услышав ни единого "спасибо". – Максим многозначительно посмотрел на брата, однако во взгляде, казалось, сквозило веселье, словно бы вся эта ситуация его забавляла.

Я развернулась к Севастьяну.

Ты бы мог и меня брать на эти переговоры или, по крайней мере, рассказать мне о них. Речь шла о моём наследстве!

Ты не проявляла к деньгам никакого интереса...

Уж кто бы говорил, братишка, – встрял Максим. Он объяснил мне, – Роман на этой неделе мог бы сделаться миллиардером. Но по непонятным мне причинам он не стал тебя обирать, как и отказался нарушить слово, данное твоему отцу. От твоего имени он работал, чтобы разорвать связи наследства Ковалева с организованной преступностью. И как только процесс завершится, Роман станет местным авторитетом.

Я посмотрела на Севастьяна, сузив глаза. – Я спрашивала тебя об этом! Это одно из тех решений, которые мы должны были принимать вместе! Он подписался на новое положение, ни слова мне не сказав.

Потому что я не его партнёр. Я – собственность.

Никто не советуется с любимой игрушкой, чтобы обсудить карьеру. Тьфу!

Нахмурившись, он буквально выплюнул:

Натали, наверх – быстро.

Не смей мне вот так приказывать! – В присутствии его брата? Кровь прилила к щекам. Неужели он думает, что может командовать мной просто потому, что он делает так в постели?

Но почему бы ему так не считать? Господи Боже, я ничего не исправила, доверившись ему в сексе – я лишь всё испортила.

Какое-то время назад я спрашивала себя, на что я готова пойти, чтобы получить от Севастьяна нечто большее.

Мой окончательный ответ: не на это.

Придётся признать: что бы я ни делала, ничто не сможет поколебать этого человека. Он будет всегда для меня закрыт. А я заслужила нечто большее, чем просто положение спутника на орбите и тонну лжи.

Я заслужила сохранение себя. В противном случае лучше мне быть одной.

В моём мозгу словно бы медленно, постепенно, потрескивая, вспыхнула неоновая надпись. "Эти отношения обречены, тупица!"

Я обладала стержнем в спине и жаром в груди. Мое время дорого стоило; я не могла поощрять дерьмовое поведение. Я не могу его починить, Пахан.

Максим сказал мне:

Не слушай его, dorogaya moya. – Ты должна его научить, что такие приказы – за пределами некоторых... ситуаций – не приветствуются.

Сколько этот человек знает о моей сексуальной жизни? Если они оба посещали один и тот же клуб, значит ли это, что два брата разделяли схожие интересы?

И знаете, что? Это не моё дело.

Роман тот ещё фрукт, правда? – продолжал Максим. – Молчаливый, задумчивый. Если тебя это утешит, он всегда говорил мало, ничего о себе не рассказывал. Когда мы были детьми, тишина вознаграждалась. Всё остальное ... нет.

Я не успела обдумать его слова, потому что Севастьян прорычал:

Zatknis' na hui! Очевидно, готовый взорваться, он сказал мне:

Иди уже! Иначе я отнесу тебя в комнату.

Когда я сказала Максиму:

Было приятно познакомиться, – он кинул на меня разочарованный взгляд, словно

думал, что я буду и дальше бороться. – Я буду наверху, – сказала я. Ложь, в дополнение к Севастьяновой.

Я не сдамся. Я собираюсь двигаться дальше.

В нашей комнате я сложила в сумку для документов свой новый паспорт, заветное письмо Пахана и немного денег. Я схватила пальто, мобильник и больше ничего.

Выходя из комнаты, я выключила камеру в спальне. 2Б, крошка.svidaniya, Сибиряк.

Глава 41

Посадка на ваш рейс сейчас начнётся, – сообщил мне французский сотрудник службы безопасности, проверяя мой билет и поддельный паспорт.фальшивым акцентом в тон ему я ответила:

Я удивительно расторопна. – Особенно если меня правильно мотивировать.

Час назад я выскользнула из дома через чёрный ход, прокралась мимо стонущего охранника, потом поймала такси. По дороге в аэропорт я через телефон купила билет эконом класса до Небраски.

Рейс я выбирала по единственному критерию. Он вылетал, вроде как, прямо сейчас. Оставалось только надеяться, что паспорт сработает.

Я подавила вздох облегчения, когда мужчина вернул мне паспорт.

Мадемуазель, вам придётся бежать, чтобы успеть на самолёт.

Спасибо! – отозвалась я через плечо. Бежать? На каблуках и в открытом бюстгальтере? Замечательно. Мои каблуки цокали, сиськи подпрыгивали – на радость двум мужчинам, мимо которых я пробежала. Вот почему я предпочитала носить лифчики-минимайзеры!

Пока я бежала по коридору, набрала номер Джесс.

Она ответила после первого же гудка.

Как протекает занозоэктомия?

Я оставила его умирать на столе. – Мой взгляд метался по сторонам, интересно, сколько у меня времени, прежде чем Севастьян заметит моё отсутствие. – Сейчас я в аэропорту. – Уйти от него – это к лучшему. Мне нужно домой, повидаться с друзьями, с мамой. Чтобы разобраться во всем, что со мной произошло. Чтобы вернуться к своей старой себе.

Он будет тебя преследовать?

Ты даже не представляешь как...

На телефоне пиликнула смс. Я прочитала текст, скривившись.

«Тащи свою задницу назад или я её выдеру».

Чёрт, Джесс! Он знает, что я уехала. Он поймёт, что я здесь, и поедет следом. – Чтобы поймать меня и привести обратно.

Как же я ввязалась в этот невообразимый бардак? Всё началось с того, что я хотела разыскать своих биологических родителей. Они оба мертвы, а я до сих пор нахожусь в каком-то водовороте, не говоря уж о преследующем меня лжеце – бывшем бойфренде, который, к тому же, является ещё и убийцей.

Твою мать!

У тебя ведь фора, верно? – сказала Джесс. – И там повсюду сотрудники службы безопасности.

Если у меня получится сейчас улететь, как думаешь, мы сможем пересидеть в домике твоих родителей на озере пару недель? – Или месяцев? Или лет?

Пересидеть? Нэт, что он с тобой сделал?! – Её голос звучал на грани ярости.

Не то, что ты думаешь. Но он не тот, кто я думала.

Скелеты в шкафу?

Целый могильник. Я до сих пор не знаю и половины. Он сказал мне, что у него нет семьи, а сейчас я узнаю, что у него есть брат! Он сказал, что никого из его родных не осталось, но я только что с его братом познакомилась! Он высокопоставленный политик. Их семья очень богата.

Я думала, ты говорила, что Севастьян был беспризорником.

Он хотел, чтобы я в это верила. Ты и не представляешь, как я шокирована. Джесс, я даже не знала его настоящего имени.

Долбануться, это уже серьёзно. Значит, отправимся в дом на озере. Возьму мармеладок, встречу тебя в аэропорту, и мы отчалим. Короткий вопрос безо всякого подтекста: его братец секси?

Джесс! – Я замедлила бег, проводя ладонью по затылку. В тот день, когда я встретила Севастьяна, у меня было чувство, что за мной наблюдали; это же чувство появилось у меня и сейчас.

Насторожившись, я осмотрела терминал...

Севастьян! Он был здесь, по ту сторону контрольно-пропускного пункта он проталкивался через сгрудившихся пассажиров.

Боже, даже сейчас у меня захватывало дух от его мощного тела и решительного поведения.

Внимательный взгляд его золотых глаз прочёсывал окружающее пространство. Потому что он охотился.

На меня.

Мне пора. Этот мудак уже здесь. – Щёлк.

Как он нашел меня так быстро?

Наши взгляды встретились. На его лице мелькнуло замешательство. Как будто он действительно понятия не имел, почему я убежала.

Жаль, Севастьян, но с меня хватит.

Приходилось надеяться, что он не сможет пройти сквозь длинную очередь входного контроля. Каковы шансы, что у него есть билет – и он избавился от своего постоянного пистолета?

Его замешательство превращалось в ярость. Язык тела обещал убить любого, кто окажется между нами. Для меня его глаза были полны предупреждения. Не смей бежать.

Мое выражение лица сказало ему "этот тупица наконец-то может читать неоновые вывески". Отсалютовав ему двумя пальцами, я направилась к своему выходу. Шла посадка! Мне бы только попасть в самолёт...

Я уже совсем запыхалась, когда влилась в медленно ползущую очередь пассажиров.

Извините, – обратилась я к группе стоящих впереди милых старушек, – не возражаете, если я пройду вперёд?

Они наградили меня взглядами "иди, сучка".

Краем зрения я увидела, как толпа расступалась перед высоким тёмноволосым мужчиной. Чёрт, он прошёл сквозь охрану! Моя очередь еле ползла...

В панике я побежала по коридору подальше от выхода, понимая, чем всё это кончится. Он поймает меня, а я буду кричать и брыкаться.

А он всё равно меня не отпустит.

Когда я оказалась в тупике, то развернулась к нему, распрямив плечи.

Он приближался ко мне, и в его глазах было безумие.

Пойдём. – Он схватил меня за плечо.

Пусти меня. – Я попытался вырваться из его мёртвой хватки. – Я не пойду с тобой.

Натали, живо.

Люди смотрели на нас и перешёптывались, прикрываясь ладонями.

Почему ты не можешь оставить меня в покое? – шёпотом отрезала я. – Всю неделю ты только этим и занимался! – Днём, по крайней мере.

Если будешь сопротивляться, я отправлюсь в тюрьму. Ничто другое меня не остановит.

Чёрт! Его поведение обещало боль любому, кто посмеет встать между нами. В бане он сказал, что может убить ради того, чтобы обладать мною.

Я не хотела, чтобы кто-нибудь пострадал. Как не хотела, чтобы он отправился в тюрьму. Снова.

Интерпол будет счастлив взять под стражу такого, как я.

Посмотрев в сторону, я увидела сотрудника терминала, который тянулся к красному телефону. Чтобы вызвать службу безопасности?

Кстати, о принятии важных решений под давлением: моя свобода или его?

Я вспомнила, каким вчера вечером был Севастьян в нашей постели. Мужчина моей мечты.

Чёрт, чёрт, чёрт! Похоже, уйти от него я способна, но отправить в тюрьму – не могу. Не после всего, что он для меня сделал.

Этот человек спас мне жизнь.

Он усилил хватку, удерживая своим бешеным взглядом мой. Его ноздри раздувались, глаза казались почти чёрными.

Меня не оторвут от тебя. Ты меня понимаешь?

Я сглотнула, надеясь, что не понимаю. Я вспомнила, что он сделал с Глебом, и пожалела любого охранника, который захочет встать на пути у этого разъярённого громилы. Другого выбора, кроме как пойти с ним, у меня не было. Пока.

Отпусти мою руку, и я пойду с тобой.

Вместо этого он потащил меня за собой, мою просьбу снова проигнорировали.

Ты не можешь так!

Могу.

Ладно, то, что он силой меня вернёт, не означает, что я там останусь. Он не может следить за мной каждую секунду. Ему я пообещала:

Если только не запрёшь меня в клетке, я всё равно вернусь в Небраску.

Клеткой я не погнушаюсь.

Ты скотина! – Как только мы покинули аэропорт, я вдавила свой острый каблук в его икру так же, как тогда ударила его машину в Берёзке.

Он, казалось, вообще ничего не почувствовал.

Так что я пнула его по лодыжке.

Ничего. А потом он бросил меня на заднее сиденье в лимузине, просигнализировав водителю ехать.

Дурное предчувствие пересилило мой гнев. Перегородка между нами и водителем была поднята; я была во власти Севастьяна.

Что он собирался со мной сделать?

Он дёрнул меня, усадив к себе на колени, как будто даже этих двадцати сантиметров между нами было для него слишком много. Он прижал меня к груди, обхватив огромными мускулистыми ручищами.

На обратном пути из клуба он держал меня именно так. Такой желанной и защищённой я себя никогда ещё не чувствовала.

А сейчас? Я никогда не чувствовала себя более противоречиво. Ведь какая-то же предательская часть меня взывала к нему, когда он сканировал толпу в поисках своей женщины? Какая-то часть меня была просто в восторге от того, что он назвал меня невестой?

Что со мной не так ??

Пока я продолжала протестовать, он снял с меня сумку и пальто – мы по-прежнему находились недостаточно близко? – потом прижал сильнее к себе, вдыхая аромат моих волос, словно мы очень давно не виделись.

Почему ты ушла? – отстранённо спросил он.

Ты знаешь, почему! Я не подписывалась на односторонние отношения, не подписывалась на то, что со мной будут обращаться, как с вещью. Ты не доверяешь мне, приказываешь и врёшь!

Словно не слыша меня, он рявкнул по-русски:

Ты не бросишь меня, Наталья! Я не отпущу тебя.

Боже, ты меня вообще слышишь? Ты говоришь, как больной! Ты не сможешь меня удержать, если я этого не хочу! – Мне удалось на пару сантиметров отстраниться, чтобы посмотреть ему в лицо – о чём я сразу же пожалела.

Профессиональный киллер был зациклен на мне, и теперь, казалось, переживал своего рода психический срыв из-за моего побега. Было похоже, что он не понимал моих слов, потому что в его голове постоянно рвались снаряды.

Осознав, что говорить с ним бесполезно, я замолчала. Но он не успокоился.

А сейчас я тебя накажу.

Я сглотнула.

В БДСМ вернулась буква Д?

Он произнёс в мои волосы:

Я же говорил, если побежишь – я тебя поймаю. Я говорил, что перегну тебя через колено и отшлёпаю, пока не поумнеешь.

Его смс гласила, что он меня выдерет. От этой мысли я лишь сильнее напряглась.

А разве я не всегда выполняю свои обещания?