Текст книги "Профессионал (ЛП)"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Кресли Коул
Профессионал
Если побежишь – я тебя поймаю. Это моя работа.
Александр Севастьян по прозвищу «Сибиряк» – вышибала Братвы, бывший профессиональный боксёр.
Еду в бандитскую Россию. Вместе с извращённым вышибалой, который выглядит горячее солнца. Что может пойти не так?
Натали Мэри Портер, студентка-выпускница.
Пролог
От кого: [email protected]
Отправлено: Суббота, 14:51
Кому: [email protected]
Тема: Не держите меня в неизвестности...
Уважаемый г-н Зиронов,
Извините, что снова вам пишу, но мне ужасно хочется узнать результат сравнения ДНК, которое вы обнаружили в прошлом месяце. После полугода поисков моих биологических родителей я была бы рада услышать хоть какие-то новости, даже если эта ниточка никуда не ведёт.
Я пыталась до вас дозвониться, но ваша голосовая почта переполнена. У меня недостаточно средств, чтобы начать всё сначала с новым сыщиком, так что ответьте, пожалуйста.
С уважением,
Натали Портер.
От кого: [email protected]
Отправлено: Четверг, 13:14
Кому: [email protected]
Тема: Требуется ответ!
Уважаемый г-н Зиронов,
Я начинаю беспокоиться, поэтому, пожалуйста, ответьте. Вы подарили мне надежду, что я вскоре найду моих папу и маму. Я отправлю вам всё, что у меня осталось. Всё, что угодно.
Но мне нужен ответ.
С уважением,
Натали.
Отправлено: Четверг, 13:15
Кому: [email protected]
Тема: Письмо доставить не удалось
Не удалось доставить письмо по следующему адресу(ам):@russian-ancestry-DNA.com
Почтовый ящик переполнен
Глава 1
Маменькин сынок. Неисправимый пикапер. Без чувства юмора. Скорострел. – Каждого входящего в студенческий бар парня я мгновенно награждала характеристикой, сообщая об этом своим подвыпившим подругам.
Я обладала сверхъестественным даром мгновенной оценки парней и была постоянным "мужчинологом" нашей компании. В чём секрет?
Я всегда сосредотачивалась только на недостатках, а парни, ну, они всегда этому соответствовали.
Девушки за столиком – несколько подруг моей соседки по комнате и парочка моих собственных – смотрели на меня словно на выступающего перед публикой артиста, местную клоунессу. Зато напитки всегда были бесплатны...
После такой недели, как у меня, соль, текила и лайм на ужин – как раз то, что доктор прописал.
Моя лучшая подруга Джессика прошептала мне на ухо:
Аккуратней, разборчивая ты наша, не то унесёшь свою девственную плеву с собой в могилу. Как бородавку.
Только она одна знала, что я её так никому и не подарила – и почему.
Удар ниже пояса, Джесс, – беззлобно ответила я. Меня, равно как и её, было непросто разозлить, именно поэтому мы так здорово уживались в качестве соседок.
Во всём остальном мы были совершенными противоположностями. Она была длинноногой загорелой коротковолосой брюнеткой с яркими голубыми глазами, я – невысокой, полногрудой, с длинными рыжими волосами и кожей цвета фарфоровой раковины.
Я всегда была зубрилой-трудоголиком, изо всех сил добиваясь учёной степени по истории. Накопив «хвосты» за несколько лет, Джесс, наконец-то, попыталась ознакомиться с основными курсами по своей специальности – в свободном режиме – и решила, что колледж – это "вымогательство" для "жалких уёбков". Несмотря на середину семестра, завтра она отправлялась в поездку по греческим островам со своей состоятельной семьёй.
Парни из общаги, сидящие за одним из соседних столиков, прислали нам новую порцию текилы. Мы дружно чокнулись, затем привычно лизнули-опрокинули-куснули. Текилу, не парней.
Там, где другие женщины при взгляде на этих невероятно привлекательных парней могли увидеть потенциальных кавалеров или же просто забавных партнеров на одну ночь, я видела лишь усиливающуюся мигрень. Остальные девчонки разгорячились и принялись поправлять одежду и косметику; я же просто скучала.
Но так было не всегда.
Расскажи-ка про ребят из общаги, Нэт! – воскликнула наша подруга Полли – крепко сбитая, вскормленная кукурузой девушка из Омахи. Ферма её родителей была всего лишь в нескольких километрах от нашей. То есть, больше не нашей, поскольку в прошлом году мама её продала.
Слишком просто, – ответила я, уже успев оценить троицу. Первый постоянно высматривал результаты спортивных состязаний по телевизору, одновременно подёргивая ногой. Второй представлял собой неопределённое пьяное недоразумение, над которым посмеивались его собственные друзья. Причёска и одежда третьего выглядели идеально, но он регулярно проверял их состояние в зеркале за барной стойкой.
Слева направо, а? – начала я. – Закостенелый игроман, запойный алкоголик и – как бы это сказать? – третий недостаточно экипирован.
Я вздохнула. Да уж, прочесть эти парней – легче лёгкого. Где же волнение? Вот она я – в том же баре "Линкольн", который посещаю всегда, в окружении тех же подруг, с которыми всегда провожу время. Завтра у меня первая смена в одном ресторане, вторая – в другом, а в понедельник – семинары, часть из которых надо посетить, а часть – провести. Всю прошлую неделю я спала в среднем по четыре часа в сутки. Что я вообще здесь делаю?
Полагаю, отосплюсь на том свете.
Я выбрала себе жертву на вечер, – сообщила прекрасная Джесс. – Мой – плохо экипированный. – Как обычно, она одержит очередную победу и уведёт паренька к нему домой, чтобы уйти сразу, как только она с ним закончит. – Такие парни, – небрежно продолжала она, – компенсируют все недостатки своим ртом. Точно вам говорю.
Лучше уж тебе быть поосторожней, Джессибел, – сказала я, – а не то заполучишь очередного прилипчивого поклонника.
Ничего не могу поделать со своим Бермудским треугольником, – она указала на промежность, – едва попав сюда, парни остаются надолго.
Я постучала пальцем по подбородку:
О, а я думала, ты так называешь это место потому, что оно засасывает толпы моряков.
Между взрывами хохота она кивнула:
Что ж, это совершенно справедливое замечание!
Это сейчас мы могли смеяться на эту тему, но мне уже приходилось сталкиваться со всеми последствиями её романов: отчаянными подарками, полуночными звонками, преследованиями.
В чём смысл всех этих страхов? Переживаний? Свидания, любовь и секс были слишком переоценены – это я постоянно пыталась объяснить Джесс. В ответ она таинственно улыбалась: "Однажды тебя огреет мешком по голове. Надеюсь оказаться поблизости, чтобы на это посмотреть..."
Когда смех стих, Полли предложила:
Расскажи про него, – и махнула на дверь.
Прекрасно. – Со скукой выдохнув – зарабатывай выпивку, клоунесса, – я развернулась к выходу. И обнаружила там мужчину с самой крутой внешностью, какую когда-либо видела.
Его ярко-золотые глаза выделялись на фоне густых чёрных волос длиной до плеч. Римский нос был, видимо, когда-то сломан, а обе губы рассекал тонкий, как лезвие, шрам. Боксёр?
Это не сочеталось с его дорогой одеждой: сшитым на заказ чёрным пальто и строгой рубашкой, тёмно-серыми брюками, чёрными кожаными туфлями и ремнём. Благодаря Джесс я почерпнула немало сведений о моде и научилась видеть дорогой материал. Его костюм стоил, наверное, больше, чем весь мой гардероб.
Когда он встал у стойки и заказал выпить, я увидела на одной его руке три перстня и ещё один – на большом пальце другой руки, а также крутую татуировку, краешек которой выглядывал из-под стоячего воротничка.
Высокий, стройный, мускулистого телосложения, он выглядел где-то на двадцать девять или тридцать лет, однако его лицо было уставшим, как у пожилого. Эти грубовато высеченные черты придавали ему некую суровую привлекательность, хоть и не в классическом понимании красоты.
Его окружала аура какой-то апатии, но, в то же время, он явно держался настороже. Что за чёрт? Мой внутренний анализатор мужчин дал сбой. Исчислению не подлежит!
Я чувствовала на себе взгляды подруг, но совершенно растерялась.
Я... я ничего не могу сказать. – Любитель подраться или богатый плейбой или всё сразу? Кроме того, в верхних нотах ощущалось что-то европейское с явно выраженным ощущением опасности!
Он был словно учебник истории, написанный на неизвестном мне языке. Завораживающе.
Джесс пихнула меня в бок, и я увидела на её лице нахальную ухмылку.
Можешь уже закрыть свой рот, шлюшка. – Потом добавила покровительственно, – Добро пожаловать в мой мир, где первые встречи всегда воспроизводятся в замедленном темпе, а песня "Наконец-то" играет без остановки.
Нет-нет, её мир был слишком беспокойным и напряжённым. Так почему мой взгляд вновь вернулся к этому мужчине?
Экземпляр то, что надо – типа, смесь бойца без правил и модели из журнала GQ. – Джесс менять тему не собиралась. – Думаю, тёлки на него так и вешаются. Но он дважды удостоился твоего взгляда, что возводит его в ранг редких и загадочных существ и делает личным единорогом этого бара. Здесь требуется более близкое исследование, тебе так не кажется?
Я могу его расспросить, классифицировать, а потом полностью выкинуть из головы. Для этой идеи я уже достаточно опьянела.
Так мне пойти и самой ему представиться?
Она кивнула:
Если, конечно, ты не зассала. Так что ступай и не сомневайся ни в чём – сегодня ты выглядишь отпадно.
Стиль Джесс назывался "сексуальный гламур"! А мой? Принимайте меня такой, какая я есть, придурки. Но сегодня я была в узкой замшевой мини-юбке, облегающем красном топе – из коллекции топов с глубоким вырезом Джесс и, в кои-то веки, мой лифчик не был уменьшающим.
Этот наряд возник по причине того, что вся моя обычная одежда – джинсы и водолазки – в настоящий момент находилась в переполненной корзине для белья. Сапоги-ботфорты, которые купила мне Джесс, я надела сегодня специально для неё в знак признательности.
Я встала, пригладила на плече копну вьющихся волос, потом одёрнула юбку, заработав от Джесс громкий шлепок для храбрости. Когда я проходила мимо столика парней, Плохо экипированный и Запойный алкоголик поприветствовали меня поднятием рюмок, но моей уверенности это не поколебало.
Когда я была на полпути к Крутому парню, его глаза вдруг остановились на мне. Взгляд потеплел, и в этот момент всё пространство вокруг как-то уменьшилось, согрелось. Я подавила желание подуть на себя. Впервые в жизни я чувствовала себя чуточку... легкомысленно.
Когда я присоединилась к нему у стойки, он полностью ко мне развернулся. С близкого расстояния его внешность пугала и одновременно привлекала куда сильнее. Он оказался выше, чем я думала.
Его завораживающие глаза были янтарными с чёрной каймой вокруг радужки.
Обращая внимание на другие детали – ссадины на костяшках; татуировки под перстнями; гладко выбритый подбородок – я ощутила жар, исходящий от этого огромного тела. А затем впервые вдохнула его сводящий с ума запах.
Свежий, мужской, пьянящий.
Как мешком по голове.
Говори, Нэт. Мне пришлось поднять голову вверх, чтобы встретиться с ним взглядом.
Ээ, привет, я – Натали. – Я протянула ему руку. Он её не пожал. Окей... я сглотнула. – Могу я угостить тебя выпивкой? – Это водка со льдом? Он явно не походил на любителей "текилы-бум".
Наклонив голову, он изучал моё лицо так же, как я изучала выражения лиц парней. И по-прежнему молчал. Может, он не говорит по-английски. В университете "небраска-линкольн" училось много иностранцев.
Выпивка? – Я указала на его нетронутый стакан и изобразила жестом глоток.
Выражение его лица почти не изменилось, у меня создалось ощущение, что я разговариваю со стеной.
Вспыхнув, я пробормотала:
Таааак, ладненько. Мило поболтали, приятель. – С вымученной улыбкой я повернулась к нему спиной...
На мой локоть легла мозолистая ладонь, и по сравнению с температурой его тела металл перстней на пальцах казался прохладным. От этого контакта по мне будто электричество пробежало, и я вздрогнула.
Стой, – сказал он. Кажется, я расслышала его акцент?
Ты из России? – Я тут же добавила, – Zdraw-svoi-tee.
Он всё ещё держал меня за локоть. Разве рука может быть такой горячей? Я прогнала мысли о том, как он трогает и другие части моего тела, распространяя по ним тепло...
Значит, ты говоришь на моём языке?
В точку, он русский!
Немножко, – довольно призналась я. Можно расспросить его о стране, чтобы узнать побольше о том месте, где я родилась! – Я посетила один-два семинара. – Или четыре. Мой руководитель требовал хорошего знания второго языка, и я выбрала русский.
Его взгляд скользил по бару, в позе читалось напряжение, он словно ожидал удара в любой момент. Потом он вновь встретился со мной взглядом.
Из всех мужчин в баре ты выбрала меня? – Он говорил на очень хорошем английском, хоть и с сильным акцентом. – Ищешь неприятностей?
С уверенностью, которой не чувствовала, я его поддразнила:
Может быть. – Мой голос звучал хрипло, я всё ещё не отдышалась, впервые ощутив его прикосновение. – Я их нашла?
Он посмотрел вниз и, казалось, удивился, что всё ещё держит мою руку. Резко её отпустив, он в ту же секунду пришёл в ярость.
Нет, малышка. Не нашла. – С отвращением на лице он развернулся и пошёл прочь.
Я уставилась на дверь, борясь с замешательством. Что это сейчас было? Я ведь видела в его глазах интерес, разве нет?
А он повёл себя, как вампир, обнаруживший вместо меня сияющий солнечный луч.
Глава 2
Какого чёрта, ты его что, укусила?
Ты оскорбила его мужественность?
Дай я понюхаю, как пахнет у тебя изо рта.
В баре я пробыла достаточно долго, чтобы вытерпеть все насмешки подруг потому, что тут было малолюдно, и потому, что я, чёрт побери, умела сохранять хорошую мину при плохой игре. В целом я старалась не относиться к себе слишком серьёзно – в конце концов, я ведь называла себя "мужчинологом". Мой девиз "если не трахнуть, то хоть посмеяться".
Несколько тостов спустя я попрощалась и нетвёрдой походкой отправилась домой мы с Джесс делили жильё в пяти кварталах отсюда.
Улица была заполнена толпами студентов, выпускающими пар перед началом сессии. Стояла холодная осенняя ночь, над головой висела полная луна. Я поплотнее запахнула пальто. Накануне сбора урожая воздух наполнял аромат свежескошенной кукурузы – что всегда приводило меня в восторг, ведь в сердце я по-прежнему оставалась фермерской девушкой.
Мимо, взявшись за руки, прошла очередная парочка, я посмотрела им вслед с некоторой тоской. Несмотря на мою нетерпимость к мужчинам и их проблемам, я бы не отказалась от перспективы быть согретой кем-нибудь этой зимой.
Тем, кто, заметив, что мои руки замёрзли, обхватил бы их своими ладонями.
Не думай о русском, не думай...
Слишком поздно. Конечно, я не воображала, что буду разгуливать по кампусу под ручку с парнем вроде него. Но, всё-таки, было в нём что-то такое...
Внезапно я почувствовала, что за мной следят. Проведя ладонью по затылку, я быстро осмотрелась вокруг. Но улица была заполнена лишь студентами, которые толпились у входов в бары.
Наверное, это действие текилы. Или стресс после сумасшедшего расписания этой недели. Что до безопасности, то единственной пугающей штукой в кампусе была его смертельная скука.
Стряхнув с себя это тревожное ощущение, я достала из кармана мобильник и проверила почту. От Зиронова – ничего. Я начинала подозревать, что этот сыщик меня надул. Не в первый раз меня грабили представители этой братии. Похоже, я зря спустила свои чаевые за целый год на этого ДНК-кретина.
Было письмо от мамы, которая волновалась и спрашивала, почему это я так много работаю. Если она прознает о моём расследовании, то воспримет это слишком близко к сердцу, а новых осложнений в наших отношениях нам как раз не нужно.
Дойдя, наконец, до дома, я прошла по длинной дорожке, проложенной через наш большой двор. Мы жили в милом бунгало середины прошлого века, которым владели родители Джесс. Она называла его "Дыргало", что являло собой идеальное свидетельство уровня её зрелости.
Войдя в дом и сбросив по пути пальто, я прошла на кухню, где меня ждал охлаждённый Гейторейд – моё секретное противопохмельное средство.
Услышав снаружи какой-то звук, я прокричала, не отрываясь от холодильника:
Джесс, это ты? – Мой голос звучал пьяно. – Чё вернулась? – Может, её впервые отфутболили? Мы могли бы вместе погрустить по этому поводу.
Ответа не было. Я пожала плечами – «Дыргало» производило шум и стоны похлеще любого порнофильма.
Я закрыла холодильник. Половина дверцы была увешена глянцевыми картинками из модных журналов Джесс. А на моей половине висели открытки. Она отправляла их из каждого места, которое посетила во время каникул. И хотя у меня всегда было открытое приглашение от её семьи и огромное желание путешествовать, я постоянно оказывалась загружена работой. И никогда не бывала дальше Среднего Запада.
Я никогда не видела морского побережья, не говоря уж об Эйфелевой башне.
Если бы я получала доллар всякий раз, когда смотрела на эти открытки с обещанием самой себе "Однажды...", то не работала бы сейчас на трёх работах.
Приняв дозу Гейторейда, я, покачиваясь, отправилась в свою комнату, завязывая волосы в узел, чтобы принять ванну. Когда, минуту спустя, я погрузилась в горячую воду, меня накрыло новой волной пьяного разочарования.
После того, как мой первый опыт съёма размазал меня по стенке, я задумалась, почему парни продолжают увиваться за девушками, несмотря на постоянный риск нарваться на отказ. Те мужчины, которых я отвергла – ударил ли мой ответ по их "моджо"?
Чего я не могла понять, так это почему русский так внезапно разозлился. Что, чёрт возьми, во мне было такого отталкивающего? Конечно, я не была такой красоткой, как Джесс, но мужчины всегда обращали на меня внимание с тех пор, как я отрастила грудь.
Я с любопытством скользнула ладонями вдоль ног. Они были подтянутыми от беготни во время обслуживания столиков, а руки – стройными от постоянного таскания подносов.
Ладони обвели контур бёдер. Которые, признаться, были широки, зато талия – стройной. А груди? Довольно большие, они покачивались в воде, и коралловые соски как раз чуть выступали над поверхностью. Всё моё оборудование сегодня было выставлено на обозрение, а этот русский даже не удосужился дважды на него взглянуть.
Что, если бы я не вызвала у него отторжение? Что бы я чувствовала, если бы его грубые ладони массировали мою грудь? Я опешила оттого, какой вспышкой возбуждения пронзила меня эта мысль. Мои соски напряглись. От накатившей на них воды у меня перехватило дыхание.
Я говорила с ним менее пары минут, смотрела на него всего минут десять, но за это время он успел так сильно на меня подействовать?
Да к чёрту – он может меня презирать сколько угодно, это не остановит моих фантазий о нём. С мысленным "пошёл ты, русский" я потянулась к промежности, представляя себе его широкие плечи, квадратную челюсть, его рот. Эти полуприкрытые золотые глаза.
Даже сквозь воду я чувствовала, насколько скользкой стала моя киска, мой палец скользнул вдоль складочек, раскрывая их. Дотронувшись до клитора, я обнаружила, что он набух и стал супер-чувствителен.
Вздыхая от желания, я стала поглаживать его круговыми движениями. Мои веки закрылись, а колени раскинули по обе стороны ванны. Свободной рукой я гладила грудь, потирая соски большим пальцем...
Я размышляла, не достать ли мне один из моих верных вибраторов. Но потом, представив, как русский целует моё тело, опускаясь всё ниже с этим обжигающим выражением на лице, я поняла, что не дотяну.
И хотя ни с одним парнем я не доходила до такого положения, я ясно увидела темноволосую голову русского у себя между бёдер в тот момент, когда он начал меня лизать. Новое движение пальцев – и я дёрнулась в воде, задыхаясь. Я буду ощущать его твёрдые губы на своей влажной плоти, когда он станет ласкать меня языком. Он захочет, чтобы влага из меня просто стала сочиться, и я уступлю.
В этих фантазиях мой клитор пульсировал не от собственного пальца, а от движений его жадного языка.
Когда я напряглась перед оргазмом, каждый сантиметр моего тела, казалось, вжался сам в себя, словно звезда, готовая взорваться. Ладонь, скользнувшая по набухшим соскам, вызвала новый залп ощущений. Уже близко, всего лишь пара движений... Я приоткрыла глаза, чтобы посмотреть, как моё тело забьётся в оргазме. Краешком глаза, что-то странное... сквозь пар, мне показалось, что я вижу русского.
Стоящего в дверном проёме и наблюдающего за мной своим воспламеняющим взглядом.
Широкая грудь вздымалась, зубы были стиснуты.
Мышцы напряжены так, словно он собирался броситься на меня.
Я попыталась прищуриться сквозь облако пара. Конечно же, это игры моего затуманенного разума. Я что, настолько пьяна? Я была на грани оргазма, пальцы на ногах уже подгибались. Когда я встретилась с его завораживающим воображаемым взглядом, мой коварный пальчик решил ещё раз скользнуть по клитору движением, бросающим в дрожь.
Он резко выдохнул, сжимая и разжимая огромные кулаки. Желание схватить и сожрать меня по кусочку было написано на его лице.
Уже близко... Потом я осознала, что он действительно стоит в дверях моей ванной.
Русский вломился в мой дом и следил за мной, словно какой-то маньяк!
Я резко дёрнулась, набирая в лёгкие воздух, чтобы заорать, но он оборвал меня:
Прикройся, Натали. – Грубый голос, нахмуренные брови. – Нам надо поговорить. – Выругавшись по-русски, он вышел вон.
Прикрыться? Поговорить?
Преследователи-маньяки не говорят подобную хрень!
Я была так сбита с толку, что даже не могла завизжать. Рот открывался, но наружу не выходило ни звука. Выбравшись из ванны, я обернула вокруг себя полотенце. Несмотря на всю неразбериху, когда махровая ткань коснулась напряжённых сосков, мне пришлось резко вдохнуть.
Поискав вокруг что-нибудь, что можно было бы использовать как оружие, я схватила крышку туалетного бачка, установив её на плече, как бейсбольную биту. Из безопасного пространства ванной я крикнула:
Не знаю, что ты забыл у меня дома. Но ты должен уйти немедленно. Или я позвоню в полицию!
Меня послал твой отец, – ответил он из моей комнаты.
Я покачнулась, а моё импровизированное оружие дёрнулось. Учитывая его русский акцент – и период времени – я знала, что он говорит о моём биологическом отце. И всё же ответила:
Мой отец умер шесть лет назад.
Ты знаешь, что я говорю не о нём.
Тогда я затараторила:
Что тебе о нём известно? Кто ты такой? Почему ты вломился в мой дом?
Вломился? – Фыркающий звук. – Ключ лежит под пластмассовым камнем. Заходи кто хочет, – ворчливо добавил он. – Твой отец – важный и состоятельный человек. Он поручил мне быть твоим новым телохранителем.
Телохранителем! Зачем мне телохранитель?
Любой член семьи с десятизначным доходом, – тут я ахнула, – нуждается в защите.
Говоришь, он – миллиардер? – Это что, розыгрыш? Может, это в рублях.
Верно. Его имя – Павел Ковалёв. Он лишь недавно узнал о твоём существовании от сыщика, которого ты наняла.
Вот я и узнала имя своего отца.
Только чрезмерное любопытство побудило меня выяснить имена моих биологических родителей. Потом мне пришло на ум, что это любопытство я унаследовала от них.
Потом я представила себе мужчину и женщину в возрасте примерно сорока лет, погружённых в постоянные размышления о ребёнке, которого двадцать четыре года назад они оставили в русском приюте. Эта мысль побудила меня устроиться на ещё одну работу и начать бесконечные поиски. Я это делала не только ради себя, но и ради них.
Но он не знал о моём существовании? Я нахмурилась.
Мой сыщик? Зиронов? Он не отвечал ни на мои письма, ни на звонки.
Его предупредили, что теперь мы сами будем всем заниматься.
О. – Спасибо за информацию, кретин. По крайней мере, меня не надули в очередной раз. Наоборот, мне... повезло.
После шести лет поисков.
Меня закачало от шока – и выпитой текилы.
Я вернула крышку бачка на место, пока она не обрушилась на меня, словно мультяшная наковальня.
Если ты – мой телохранитель, то зачем смотрел на меня в ванной? – Я натянула розовый халат, поспешно заменив им полотенце. – А?
Молчание. Когда я не услышала ничего, то ощутила всплеск паники, неужели этот мужчина новый источник ответов, униматель моего любопытства исчез так же быстро, как появился?
Ты тут? – Пытаясь не думать о том, насколько короток мой шёлковый халат и за каким занятием он меня только что застал я высунула из ванной голову; никаких признаков его присутствия. Поэтому я медленно прокралась в свою комнату. – Ты не ответил на вопрос. Эй, что ты делаешь в моём шкафу?
Он вышел из встроенного гардероба.
Где твой чемодан?
При чём тут это? – У меня не было настоящего чемодана. Для университета я паковала вещи в корзины для белья и коробки.
Он окинул меня взглядом, задержавшись на определённых частях тела. Потом, словно очнувшись, он схватил мою вместительную сумку для книг, вытряхивая все библиотечные экземпляры на пол. «История сексуальности», «Границы Эроса», «Жало во плоти».
Какого чёрта, русский? – Если он и заметил названия моим основным объектом изучения была история женщин и пола то они его не заинтересовали.
Когда он кинул опустевшую сумку в мою сторону, я едва смогла её поймать.
Собери только самое необходимое. Всё остальное будет тебе предоставлено.
С открытым ртом я уставилась на сумку, потом вновь подняла взгляд.
Я ничего не стану делать, пока ты не скажешь, куда, по твоему мнению, мне предстоит отправиться. И почему всё это не может подождать до завтра. Кто знает, может, ты торговец людьми!
И, стало быть, так я работаю? – Он нетерпеливо и удивлённо вздохнул, словно никто никогда прежде с ним не спорил словно он проделывал то же самое с сотней других девушек, и каждая из них начинала собираться со словами «Да, сэр».
Меня зовут Александр Севастьян. Зови меня Севастьян. – Будто русское произношение имени Себастьян. – Уже несколько десятков лет я работаю на твоего отца. Ковалёв очень хочет с тобой встретиться. – И добавил, будто про себя, – никогда не видел у него такого страстного желания.
Как он может быть уверен в том, что я его дочь? Зиронов мог ошибаться.
Nyet. – «Nyet» было жёстким «нет», «net» – мягким. – Ты переслала ему образец твоей ДНК. У Ковалёва уже был приготовлен собственный. Ошибки нет.
Если он так хотел со мной встретиться, то почему не приехал сам? Почему просто не позвонил?
Как я уже сказал, в России он очень важный человек, и в настоящий момент занят рабочими вопросами, с которыми не справится никто, кроме него. Он мне всецело доверяет. – Севастьян переместился к окну в спальне и посмотрел на улицу между створок жалюзи с той же настороженностью, которую я заметила в нём ещё в баре. – Если ты соберёшь сумку и сядешь со мной в самолёт, то он встретит тебя в своей резиденции в Подмосковье менее чем через четырнадцать часов. Это желание твоего отца и я собираюсь его исполнить.
Может, мой анализатор мужчин и молчал, как рыба, но детектор уровня чуши по-прежнему показывал, что всё в порядке; вопреки всякой логике, я начинала этому парню верить.
Однако реальность напомнила о себе.
Но у меня завтра рабочая смена. – Которая мне уже не понадобится, если мои поиски окончены. – И занятия! – Как только слова слетели с моих губ, я почувствовала себя глупо. Что этот высокий татуированный русский знает о высшем образовании в Небраске? Не всё ли ему равно?
Тем удивительнее был его ответ:
Мы понимаем, как важна для тебя учёба. Но твой отец хочет, чтобы ты поехала в Россию сейчас. Не в следующем месяце и не на следующей неделе. Мы уезжаем сегодня.
Он всегда получает всё, что хочет?
Непременно. – Севастьян взглянул на свои дорогие с виду часы. – Наш самолёт взлетает через час. По дороге в аэропорт я расскажу тебе больше.
Аэропорт? Самолёт? Я никогда не была в самолёте. А сейчас получается, что я могу оказаться в России меньше чем через день. Не думай об открытках, не думай...
Даже Джесс никогда не была в России!
Потом я выпрямилась.
И всё-таки, что за спешка? А главное у меня нет паспорта! Как я попаду без него в Москву?
Я разберусь с этим. Не проблема. – Севастьян выключил лампу на прикроватном столике, и комната погрузилась в полумрак.
Как это не проблема? – Татуировки на его повреждённых пальцах зародили во мне смутное сомнение, но я попыталась его отогнать. Нет, это невозможно...
Я понимаю, что это непросто принять. Но сейчас всё для тебя изменилось, Натали. Некоторые правила... больше не действуют.
Я расправила плечи.
Не пойдёт...
Давай, я упрощу ситуацию, – прервал меня он. – Я выйду из этого дома через пять минут. И либо ты выйдешь со мной, собранная и одетая, либо покинешь дом в этом халате..., – его пронзительные глаза пробежались по мне и соскам, проступающим под шёлком, – ...либо переброшенная через моё плечо. Выбор за тобой.
Мой рот открылся. Его тон и поведение не оставляли сомнений в том, что он совершенно серьёзно собирался меня похитить. Этот телохранитель рублёвого миллиардера собирался выполнить свою работу точка. И всё же я решилась на ещё один вопрос.
Почему ты ничего не сказал о моей матери?
Он прищурился, и я снова почувствовала, что немногие осмеливались давать ему отпор.
Четыре минуты.
Я скрестила руки на груди.
Я не могу под это так просто подписаться, Севастьян. Не могу, не получив ответы.
Я пообещал, что эти ответы ты получишь в дороге.
Худший вариант: если мне не понравится то, что он скажет, то я сбегу от него в аэропорту, прямо в руки сотрудников безопасности.
Севастьян подошёл ко мне. Мягкий свет сглаживал его жёсткие черты. Они были почти слишком мужественными. Вдобавок к сильной широкой челюсти чуть искривлённая носовая перегородка придавала ему жуликоватый вид. Но в целом, окутанный этой аурой опасности, он выглядел невероятно привлекательно.
Ты должна мне довериться, зверек, – сказал он и протянул руку, чтобы нежно ущипнуть меня за подбородок. От этого прикосновения моё тело вновь наполнилось ошеломляющим теплом. Это всего лишь действие алкоголя, уверяла я себя, либо моральное истощение. Или неудачное принятие ванны.
Знаешь, я не собираюсь причинять тебе вред, – пробормотал он. – В противном случае я бы ещё раньше увёл тебя из бара, чтобы где-нибудь уединиться. – От этих слов моё дыхание стало прерывистым. – Разве ты не пошла бы со мной?
В мгновенье ока.
Он наклонился, чтобы прошептать мне на ухо:
Правильно, Наталья. Ты бы пошла, куда бы я не повёл.
Ээ... – Я всё ещё приходила в себя от этого хриплого голоса, произнёсшего моё имя, как вдруг ощутила его тёплое дыхание. Боже, его губы скользнули по моему уху? Если его запах и тепло волновали меня, то от этого лёгкого прикосновения у меня подкосились ноги.
Он отстранился с непроницаемым выражением лица.
Так почему бы тебе не перестать вести себя так, словно ты уже не решила отправиться со мной?
П-простите?
Ты всё решила, как только услышала слова «Россия», «отец» и «ехать». – Его рот вытянулся в узкую линию, отчего этот тонкий, как лезвие, шрам побелел.
