Текст книги "Жернова войны (СИ)"

Автор книги: Коротыш Сердитый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)

Помещение, которое выделили под казарму, было большим ангаром для приема челноков. Здесь построили этажи до потолка, разместили ряды двухярусных коек, огородили центральный проем поручными, чтобы огрины не свалились вниз. Впрочем, при их гравитации им не грозило сломать кости, даже упав головой вниз – черепушка крепкая. Хвату и его команде, которая вышла после помывочной и облачилась в чистую одежду, выделили часть коек на третьем этаже слева. Кроме них там уже находились огрины, которые прошли проверку раньше, ведь постов техножрецов было много и они фиксировали людей как на конвейере.

Соседями оказались какие-то незнакомые южные племена, о чем говорил их немного темный цвет кожи, даже можно сказать смуглый, тогда как Хват и все остальные выглядели белоснежками. Они кучковались по двадцать – тридцать человек и, видя такую крупную группу, даже немного струхнули. Многие уже отошли от опьянения и теперь маялись "похмельем", не понимая где они находятся и что вообще происходит. Те, кто был поумнее, сообразили, что их вожди просто их продали и теперь были злы. Хвату приходилось в прошлом командовать взводом и ротой, но там было как максимум сто двадцать человек, а тут почти триста, так что надо было заняться организацией всего этого бедлама, потому что сделать подобное в походе не удавалось.

Когда народ более-менее устроился и покидал свои вещи на койки, Хват хлопнул в ладоши, обращая на себя внимание.

– Друзья. – Обратился он ко всем. – Раз уж мы теперь вместе, то там нужно не просто познакомиться, но и узнать друг друга поближе. Я к чему все это говорю. – Он ткнул в ближайшего незнакомого ему человека. – Вот тебя как зовут?

– Сачок. – Ответил тот, чем позабавил Хвата и некоторых, но сейчас было не до веселья.

– Каждый из старших отрядов знает своих людей также как и я знаю своих, но все вместе мы не знаем друг друга. Чтобы полноценно отвечать, надо выбрать старших более малых отрядов, как охотничьи, тогда будет проще. Допустим, это будет десяток, согласны?

Воины и охотники закивали, да, с десятком управляться легче, даже вождь не всех знает в лицо, не говоря уже по именам.

– Идем дальше. – Произнес Хват. – Старшие десятков выбирают одного из своих, который будет главным над сотней. Как вам?

– А сотники выберут главного над всеми между собой? – спросил его Жила.

– Да, таков мой план.

– Хм, – задумался старший Верховиков. – Это очень интересно и занимательно, раньше мы никогда так не делали. Как же мы будем проводить выборы?

– А кому больше всех доверяют люди и согласны идти под его руководство? – ответил вопросом на вопрос Хват. – И потом, женщин среди нас меньше, чем мужчин, предлагаю поделить их поровну. – Он засмеялся, на что мужики захохотали, а девушки зафыркали.

– Хочешь, чтобы мы были отрядными женами? – спросила одна из них, бойкая конопатая девчушка кажется из рода Рудокопов.

– Ну, если до этого дойдет. – Улыбнулся Хват и хохот стал еще громче. – Слушайте, я не против, чтобы девушки организовали свой собственный отряд, между прочим мы все охотники и воины и можем сами о себе позаботиться. Но если кто-то изъявит желание вступить в мужской коллектив, то я не буду против. Правда им придется тяжело.

– Это еще почему? – спросила конопатая. – Да мы все вам фору дадим, да, девочки? – ее товарки закивали.

– Физиологию никуда не денешь. – Спокойно ответил Хват. – Вы слабее нас, быстрее устаете, редко когда можете удержать удар – военное ремесло не для вас, ваша задача – хранить очаг.

– Тогда чего ты потащил нас с собой?

– А вам хотелось бы быть в рабстве у хрен знает кого? – спросил, прищурившись, Хват и конопатая стушевалась. – То-то же.

– Знай свое место, Заноза. – Буркнул Мастер. Заноза, прокатил на языке это имя Хват, как оно ей подходит, точно шило в заднице. – Я согласен с Хватом – надо делиться. – Он осмотрел всех. – Перемешаем отряды, так мы еще больше скрепим братские узы между родами.

– Я с вами. – Гора поднял ладонь, голосуя.

– Я тоже. – Жила не отставал.

– Мы все согласны! – завопили остальные, на что соседи как-то нервно отреагировали, но на них не обратили внимания.

– Тогда давайте делиться. – Просто предложил Хват.

Естественно, большая часть захотела в его отряд, а место было ограничено, ведь каждый хотел получить толику удачливости от такого вождя и лидера. Многие обижались и лезли в драку, поэтому пришлось внести еще одно предложение.

– Вас лишили Состязаний на Арене? – спросил галдящих охотников Хват. – Так почему бы нам их тут не устроить? – Он посмотрел вниз. – Без оружия, на кулаках. Кто коснулся пола спиной – проиграл и победитель имеет право занять место в отряде того, кого хотел. Может быть я не хочу быть главным и пойду, например, к Горе?

– Брось, это невозможно. – Прогудел тот. – Пять десятков выбрали тебя, ты не имеешь права оставить их.

– Не имею. – Согласился Хват. – Ну как вам мое предложение?

– Согласны. – Кивнул парень со сломанным носом и ткнул пальцем в Подмышку. – Я вызываю тебя!

– Ладно, носатый. – Охотник полностью разоружился, даже верхнюю одежду снял, оставшись в удобных штанах из шкур. Его противник поступил так же.

Народ заголосил, предчувствуя потеху. Они быстро сдвинули койки, даже не заметив, что они прикручены болтами к полу – Гора поднатужился и просто вырвал их с металлом. Самые здоровые и сильные моментально организовали подобие Арены. Хват все высматривал камеры и, углядев две из них, прошел до места их установки и накинул сверху пару рукавиц. Его отряд занял достаточно много места на левой половине третьего этажа, ряды были разделены стенками, своего рода отсеками, где максимум могло поместиться человек пятьсот, так что казарма вмещала общее количество несколько десятков тысяч. Местная служба безопасности могла обеспокоиться тем, что дикари устроили схватки, но это был единственный способ решить многие вопросы быстрее, чем болтовня и крики.

Соперник Подмышки разделся также как и тот до пояса, чем продемонстрировал превосходный мышечный рельеф и множество шрамов на теле. Он был не так сильно старше парня, но вот про его навыки знал только Мастер, к роду которого он и относился. Поединщики несколько секунд изучали друг друга, поводя плечами, разминаясь, после чего сблизились. Вопли в толпе прекратились – все смотрели молча, ничто не должно отвлекать соперников. Если сейчас офицеры на корабле и смотрели в камеры, то видели просто сборище огринов – могучие спины закрывали круг.

Сломанный Нос нанес удар первым, однако для него было удивлением, что Подмышка перехватил его руку и провел прием из айкидо, просто заламывая ее, бросая противника на пол. Шмяк, молодое тело рухнуло, а парень захлопал глазами. Народ выдохнул.

– Это как? – спросил он удивленно.

– А это ухватки такие, друг. – Подмышка держал того за ладонь, резко дергая ее, поднимая соперника. – Без обид?

– Без обид. – Кивнул Нос. – Научишь?

– Обязательно. – Ответил тот, – но мой учитель знает лучше. – Он показал на Хвата.

Все уставились на него.

– Я не видел таких приемов. – Произнес медленно Гора. – Откуда?

– Мы трое, – Хват указал на Подмышку и Горелого, – пришли к Железным Клыкам после того, как наш род вырезали людоеды. Род Стальной Кирки когда-то славился не только своим оружием, но и славными бойцами на Арене. Искусство драться голыми руками передал мне мой отец до того, как ушел на службу и я запомнил движения, а потом кое-что даже добавил. Очень помогало, когда сражаешься с людоедами или мохначами.

– Это правда. – Произнес Болтушка. – Хват и двое его приятелей пришли к нам пять периодов назад. Они последние в своем роду.

– Остался еще Дрын. – Напомнил Подмышка. – Который даже завел семью. Хотя бы он продолжит наш род.

– Это интересно. – Задумчиво произнес Гора. – Вам надо поделиться своими секретами с остальными, пока вы их не забрали с собой в могилу.

– Обязательно. – Кивнул Хват. – Ну, кто следующий?

Лес рук, подумал он, глядя на счастливые физиономии охотников и воинов, этим только бы кулаки почесать друг о друга. Горелый оглядел соперников, выбирая самого сильного и здорового, чтобы показать на что способен.

– Эй, чумазый, – выкрикнула Заноза, протолкавшись вперед. – Может быть сразишься со мной?

– Я предпочитаю сражаться с тобой в постели, а не на Арене. – Ответил здоровяк, чем вызвал смех, но конопатая не смутилась.

– Я опрокину тебя на лопатки. – Она прямо посмотрела в глаза Хвату. – И займу твое место.

– Попробуй, – Горелый скинул с себя верхнюю одежду. – Может уже покажешь свои сиськи, чтобы я мог их оценить?

– Сейчас ты оценишь мой удар. – Засмеялась конопатая и со всего маху засадила Горелому ногой в пах. Многие воины поморщились, понимая, что он чувствует. – А как тебе это.

– Я был не готов, уф! – пробурчал, согнувшись и претерпевая боль парень, подставляя плечо под удары.

Заноза не смогла опрокинуть такой шкаф на лопатки даже при более низкой гравитации и улетела в толпу, когда здоровяк поймал ее в охапку и просто выкинул с арены. Народ улюлюкал и веселился. Помятая Заноза вылезла из толпы, где ее кто-то уже успел потрогать за титьку и она, не глядя, ткнула остреньким локтем в чей-то живот и, отряхнувшись, кинулась в новую драку. Ее кулачок метил Горелому в челюсть, но это было обманный маневр – конопатая оказалась чрезвычайно ловкой и гибкой. Она ушла от размашистых ударов парня, предпочитая бить не в корпус, а в ноги, в подколенный сгиб, в голень, во внутреннюю поверхность бедра. Горелый упал на колени и озверел, как это, какая-то девчонка, которая должна играть роль подстилки, смогла уронить его? Да никогда! Парень резко развернулся и его кулачище вот-вот должен был снести конопатой башку. Заноза поняла это, за мгновение до удара ее зрачки расширились, она слишком заигралась с этим болваном и вот сейчас он натурально вобьет ей голову в задницу, как чья-то рука протянулась и кулак со всей силы впечатался в нее. Конопатая видела, что это был Хват, который следил за поединком и не мог допустить убийства, а Горелый в порыве гнева был на это способен. Рука парня была вывернута и тот сел на задницу, посмотрев на своего товарища – охотники вокруг замерли в ожидании, что будет.

– Уймись. – Просто сказал Хват. – Ты опять забылся. – Он выпустил его руку и повернулся к девушке, которая не отрывала глаз от его покрытой шрамами руки. – А ты молодец, умеешь драться, пускай не честно, – в толпе хмыкнули, – но эффективно. Не любишь проигрывать?

– Предпочитаю побеждать. – С вызовом ответила она.

– Тогда объявляю ничью. – Спокойно произнес Хват. – Думаю, что она достойна своего отряда, как считаете?

– Пожалуй, я соглашусь с тобой. – Степенно кивнул Мастер. – Заноза, конечно, строптивая девочка, но уж больно резкая. Надеюсь, ответственность за других изменит ее характер.

– Горелый, ты идешь ко мне, больше некому приглядеть за таким балбесом как ты. – Улыбнулся Хват и парень поднялся с пола.

– Спасибо. – Кивнул он. – Что-то я и вправду забылся. – Он посмотрел на конопатую. – Извини, что помял тебя, но ты сама виновата.

– А нечего было такой хрен отращивать. – Ответила эта язва и все вокруг засмеялись, а Мастер шлепнул ей по затылку. – Чуть ногу не отбила.

– Вроде целый. – Сунул руку в штаны Горелый. – Хочешь проверить? – народ веселился вовсю.

– Как-нибудь в другой раз, милый. – Заноза призывно улыбнулась и пошла к зрителям, которые приветствовали ее как лидера.

– Ну что, кто следующий? – спросил Хват.

На самом деле поединков было не так уж и много – когда Гора и Хват набрали свои отряды, то остальные как-то сразу же рассосались, знакомые по совместным походам охотники и стоящие в карауле воины старались быть друг к другу поближе. Люди везде одинаковы и всегда образуют группы по интересам. Как только с командирами отрядов определились, то стали выбирать сотников и тут уже было без вариантов – Хват, Гора, Жила. Мастер сам снял свою кандидатуру. Он был взрослым и предоставил молодым самим решать, однако бывший в прошлом капитан ввел такую должность как советник при общем собрании сотников и Мастер с достоинством занял это место – возражений не было. Естественно, что лидером выбрали Хвата, ну кто бы сомневался. Когда завершились все эти поединки и дебаты, а койки были поставлены на место и даже болты вбиты обратно, правда спать на них было очень сложно – они шатались и норовили упасть – то занялись вопросами еды и размещения отрядов по кроватям. Где будем спать первый, а за ним и остальные. Сотня Хвата расположилась вначале лестницы, ведущей к ним на этаж, потом шел Жила и замыкал все это Гора. Заноза напросилась в сотню Хвата и теперь шушукалась о чем-то со своими девушками. В десяток Хвата помимо Горелого и Подмышки входили Кулак, Битень, Веселушка – это из его рода, Ловкач и Стержень пришли от Верховиков, а Молчун и Космач – из Рудокопов. Всего одна девушка, но упертая и целеустремленная, она дралась с превосходящим ее по силе противником из отряда Горы и смогла подсечкой уложить ее. Все-таки подсматривала за нашими с Подмышкой тренировками, подумал Хват, следя за ее движениями. Конечно, они были неумелыми, девушка совершала ошибки, однако уровень тренированности ее соперника тоже не был высоким – он мог сражаться топором или мечом, однако явно был слаб на кулаках и как итог оказался на лопатках. Чего это стоило Веселушке Хват видел – девчонка запыхалась и тяжело дышала, но не показывала этого. Ладно, упертая моя, подумал капитан, поработаем над твоими навыками.

Прошло уже достаточно много времени, а их до сих пор не кормили и даже никто не показался. Хват и остальные десятники распределили еду, которой осталось очень мало, так, червячка заморить. Но надо было поддерживать силы, а соседи, хотя и поглядывали в сторону своих более организованных сородичей, но не рисковали к ним приближаться. Их даже разделял один ряд незанятых коек. Ну и ладно, махнул на них рукой Хват, пускай сидят и боятся, нам бы со своими проблемами разобраться.

– Слышали? – вскинулся вдруг Болтушка, который входил в отряд Клинка. Он почесал себе затылок. – Как будто скребется кто-то.

– Мы же в пустоте, кто там может скрестись? – спросил его Живчик.

– Не знаю, но такое ощущение, что мы не одни. – Болтушка закрутил головой. – Как будто снаружи есть кто-то и он мне не нравится. – Парень поближе подтянул к себе меч.

– Успокойся, никого там нет. – Отозвался Хват. – Это тебе с голодухи мерещится.

– Может быть. – Болтушка было приуныл, но потом сразу же взбодрился. – А помните тогда на охоте, ну, мы еще пошли на рассвете, а старик Топотун все никак не мог разжевать тот кусок мяса. Это потому что у него зубов совсем не осталось, и не потому что их ему выбили, а потому что они выпали. – Болтушка засмеялся. – Ну так вот, когда мы на охоту пошли...

– Он что, еще не закончил? – удивленно спросила Заноза

– Это Болтушка. – Мрачно отозвался Клинок. – Моя кара и мое наказание.

– Это наше секретное оружие. – Отозвался Подмышка. – Когда враги будут одолевать, то мы стреляем им из пращи в их тыл и он заговаривает их до смерти.

А Болтушка продолжал рассказывать как ни в чем не бывало, хотя его мало кто слушал.

– ... как из-под снега выпрыгнет и тут Замах в штаны напрудил. Нет, я бы тоже напрудил, ведь червь был такой огромный, десять моих ростов, а может быть и больше, однако Замах успел как следует испугаться – мы все его запах почувствовали. Или это Вонючка так пах? Не помню, был тогда Вонючка с нами или нет. А, Клинок?

– Не помню. – Буркнул тот.

– Нет ты мне скажи. – Допытывался Болтушка.

– Сказал же, не помню. – Раздраженно отозвался старший.

– Клинок, дай ты ему в глаз, чего ты мнешься? – пробухтел Горелый.

– Да я бы дал, но ты видел, какая у него башка? Кулак по лбу скользит. – Посетовал Клинок, а Болтушка уе решил, что Вонючка на той охоте был, поэтому Замах не при чем, а это от Вонючки так пахло.

– Жратву несут. – Объявил дозорный Космач и Хват приподнялся на локте.

В помещение вкатили несколько контейнеров, один из которых остался на первом этаже, а вот остальные начали подниматься вверх, каждый на свой уровень, чтобы замереть перед поручнями. Стенки открылись сразу же на две стороны и там оказались плоские серые коробки, наверное, сухпаек, подумал Хват и встал с кровати.

– Рекруты, – объявил механический голос. – Это еда. Одна коробка на одного. Раскрывать с торцов, количества продуктов хватит на трое суток. Приступайте к приему пищи.

– Это все конечно хорошо, но срать куда? – спросил Хват в начинающемся гуле, идущем снизу. Однако ему никто не ответил. – Ладно, разберемся, если что устроим отхожий угол. – Он посмотрел на своих людей, на стоявших позади них соседей с голодными глазами, которые, однако не решались пробиться за едой. – Подходим организованно, не толкаемся, получаем одну коробку в одни руки.

С правой стороны третьего этажа уже рвали друг у друга еду, но Хват не переживал, что им не достанется – контейнеры были разделены металлической перегородкой, так что до еды, которая предназначалась его людям варвары не доберутся.

– Сначала мы, потом соседи. – Громко объявил Хват. – Подходим, не стесняемся. – Он и другие сотники начали быстро раздавать сухпаи.

Смуглые люди приближались осторожно, боясь, что у них отберут еду, но ребята Хвата им не препятствовали. Капитан отдал одному в руки коробку и спросил:

– Откуда вы?

Тот в ответ замотал головой, мол, не понимаю, и произнес что-то по-своему. В этом языке Хват уловил нотки английского и француского, но оба языка были настолько изменены, что даже знакомых слов вроде "быстрее" или "дай", "возьми" он не услышал.

– Ладно, надо будет налаживать средство коммуникации. – Проворчал капитан и начал тыкать себя пальцем в грудь и орать при этом, как обычно поступают русские за границей, пытаясь объяснить, что они хотят иностранцам. – Мы вас не тронем, понятно?! Сидите у себя в углу и сидите, к нам не лезьте, ясно? Еду берите, мы не звери, как те, которые внизу. – Он ткнул пальцем себе под ноги и парень упал на колени. – Встань, дурень, я не это имел ввиду. Короче, все с вами будет в порядке, я обещаю, жратву будете получать в срок, только все не едите, а то не хватит на трое суток. Знать бы еще сколько это, – вздохнул Хват. – Давай, топай и остальных позови, а то чего мнутся там как бедные родственники.

Соседи получали пищу, а вот внизу уже разгоралась драка за еду и появились местные силы охраны, которые быстро вразумили рекрутов выстрелами из шокеров. Когда самые сильные и глупые утихомирились, то и остальные получили свой паек и теперь забились по щелям, грызя галеты.

– Хм, вкусно. – Произнес Горелый, вскрыв банку с мясом, потянув за кольцо. Он моментально проглотил содержимое.

– Все сразу не сожри. – Предупредил его Хват, вскрывая свою коробку – пока народ мирно насыщался. – Я тебя кормить не буду.

– Будешь, куда ты денешься. – Нагло отозвался Горелый.

– Получишь. – Погрозил ему кулаком капитан, на что тот мерзко улыбнулся. Это у него была такая игра – позлить Хвата. На самом деле здоровяк отдавал себе отчет в том, что придется экономить, а для выживания группы необходимо сохранить пищу.

Группы правопорядка навели тишину и удалились, контейнеры опустели и убрались следом. Хват расставил часовых, как свет внезапно отключился и раздались удивленные возгласы – вся многоэтажная казарма оказалась в темноте.

– Ну, раз не объявили тревогу, то просто предложили нам поспать. – Произнес Хват. – Те, кто не дежурит – отдыхать. Смены меняются как определились.

Здесь решили использовать водяные часы – проковыряли лезвием кинжала дырку в глиняной чашке, налили воды и пока она по капле вытекает, решили таким образом считать время. Другого способа у них не было.

Бывший комиссар Карл Хольтц, а ныне старший офицер-инструктор в учебной части, предназначенной для нелюдей, гладил свой китель перед тем как явиться на службу – то есть выйти из своей комнаты офицерского общежития и проследовать в кабинет при казарме. Его крайний набор уже отправился в войска и Хольтц искренне пожелал им удачи, конечно, сделать из мелких воришек-ратлингов образцовый полк не получилось, но он хотя бы привил им чувство дисциплины. Да еще отучил тащить все, что плохо лежит, а уж тем более не держать за пазухой хлеб из столовой, куда половина тут же попыталась попасть, да так и остаться в нарядах. Но только бывший комиссар прекрасно изучил этих коротышек, чтобы не попасться на их удочку, как молодые офицеры.

Собственно, полковник Дорст, который командовал частью и контролировал учебный процесс, специально подбирал проштрафившихся или накосячивших офицеров, тщательно изучая их личные дела, а иногда и вмешиваясь в военно-полевой суд, требуя смягчить наказание переводом в учебку. Некоторые воспринимали это как благо, другие грустно вздыхали, а с дураками полковник предпочитал не связываться. Ему нужны были опытные офицеры, которые могли преподавать тактику действий подразделений на поле боя, теоретики, те, которые всю жизнь просидели над книгами и могли много чего подсказать практикам, ну и бывшие комиссары естественно. Те, кто вел в бой солдат силой убеждения, редко когда применяя оружие. Хольтц был как раз из таких.

Случившаяся беседа с полковником расставила многие точки над "и", в том числе и по вопросу личного мнения комиссара по вмешательству церкви в учебный процесс. Да, ему не нравилось, что именно говорят проповедники и он прямо так заявил полковнику, что не допустит подобного. И привел доказательства. Да только Дорст и сам был в курсе того, что происходит. Здесь, в этом учебном полку, Экклезиархия столкнулась лоб в лоб с прожженными вояками, которые болт клали на их приказы и увещевания. Проповедников задвинули в угол, постоянно контролируя, чего он там бормочат, пока прямо с самой столичной планеты сектора не прибыла инспекция Святого Ордена и Инквизиция вместе с ними, потирая руки от желания расправиться с еретиками. Однако полковник намекнул инквизитору и святым отцам, что у него под рукой находится полтора миллиона нелюдей, которые настолько ему доверяют в плане командования, что прямо сейчас могут разорвать всю их компашку на мелкие клочья.

– И потом. – Добавил Дорст, глядя на побледневших святых отцов, которые привыкли к роскоши центрального мира, а не к вони и запаху пота новобранцев, ору сержантов и лязгу гусениц танков – скватов обучали вождению. – Мы здесь готовим защитников Империума, а не проповедников, так что этим солдатам незачем знать все ваши молитвы, они возносят хвалу только одному Богу – Императору и то, когда хотят остаться живы и остаются только благодаря своим полученным и закрепленным здесь навыкам. Так что, высокородные господа, не мешайте мне заниматься своим делом, я ведь не лезу в ваши. – И очень многозначительно посмотрел в глаза главному святейшему инспектору, который чуть сбледнул. – А то тут и инквизиторы рядом, которые и на вас могут найти управу. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Инквизитор со своей свитой в это время рыскал по территории, ища ересь и не находил ее. Никаких остатков трупов сожженных младенцев, никаких святилищ и запрещенных культов, никаких крамольных разговоров – солдаты травили байки в курилках, мечтали о бабах и выпивке и им абсолютно было наплевать плетет ли Хаос против них свои скрытые сети. Обычная воинская часть, где полковой комиссар следит за порядком, ведь к каждому солдату инквизитора не представишь. А святоши, что ж, они ушли несолоно хлебавши, потому что полковник показал наедине главному инспектору одну очень интересную запись, которую ему передал один из доброжелателей губернатора всего сектора. Который и осуществлял патронаж учебной части, потому что понимал, если на планеты, находящиеся в зоне его ответственности нападут орки, эльдары, силы Хаоса или еще какие-нибудь обезьяны-тау, то спасать кроме новобранцев и расположенных на планетах частях СПО будет некому – до Терры далеко, а враги уже стучат в двери. Губернатору самому не нравилось слишком уж возросшее влияние Экклезиархии, он помнил историю Эры Отступничества, когда один властолюбивый святоша натворил дел больше, чем все Губительный Силы вместе взятые. Так что он старался ограничивать возможности церкви запустить свои пальцы поглубже в армию, у нее для защиты сороритки есть. Вот пускай и пудрят мозги своим бабам и учат их как лучше поклоны отбивать, нечего тут в нормальную гвардейскую часть лезть.

В общем, инспекция с разочарованным инквизитором убралась восвояси, а полковник Дорст стал личным врагом номер один у Его Столичного Святейшества, но командиру части было на это пофиг – он готовил солдат, а не священников. И вряд ли святоши могли самостоятельно справиться с ордами демонов Хаоса, которых обычные вооруженные люди при поддержке псайкеров могли вполне порубить в капусту. Поэтому, когда в часть пришел комиссар Хольтц, здесь уже был относительный порядок. Те, кто хотел верить – верили, те, кто слушал вполуха, но прекрасно выполнял все нормативы – отправлялись в штурмовые роты, элиту гвардии. Здесь никто никого не заставлял верить – человек сам для себя выбирал поклоняться ли Богу-Императору или же поминать в битве своих богов. Кроме Богов Хаоса. С культистами у полковника и его офицеров был разговор короткий. И из сделанных наблюдений за огринами, этими громилами, комиссар понял, что есть некоторый процент упертых, кому эта болтовня святош до лампочки. А вот проповедников они раздражали и те старались наказать солдат, имеющих наглость высказать свое мнение по детской наивности. Чтобы этого не происходило, комиссар отбирал таких вот товарищей и самостоятельно, опираясь на помощников, проводил обучение. Специализировался он в основном на огринах, но приходилось заниматься и ратлингами, которые были гораздо смышленее своих больших братьев и не велись на священную пропаганду, предпочитая быть поближе к кухне и набивать там животы, чем вкушать пищу духовную. Скваты так вообще были полностью приравнены к людям, имели своих полковых капелланов и проповедников и варились в своем собственном соку, так что Хольтц даже на их территорию не заглядывал.

Он прогладил воротник так, чтобы тот стоял ровно, одел теплый китель, застегнул все пуговицы, посмотрел на себя в зеркало. Форменная комиссарская фуражка, с которой он не расставался даже здесь сидела на голове как влитая. Кокарда в виде двуглавого орла крупно выделялась на черной коже. Лазпистолет в кобуре и именной силовой меч в ножнах полноценно дополняли образ неукротимого в своей вере комиссара. Того, кто ведет солдат в битву, а не на убой и выигрывает сражения во благо всех людей, живущих в Империуме. Внимательные глаза комиссара придирчиво всмотрелись в созданный им образ офицера, Хольтц сам себе кивнул и вышел из комнаты, чтобы вовремя прибыть на рабочее место. Скоро пребудет транспорт с новобранцами и он должен быть готов.

Планета, на которой расположилась учебка, имела так мало полезных ископаемых, что их уже давно высосали, отдав территории военным, которые тут же устроили на них полигон. Здесь танкисты учились водить машины, здесь формировались инженерные части имперской гвардии из обычных людей, которые под предводительством механикусов учились чинить технику прямо на поле боя, разбирая ее до винтика. И хотя последние относились к этому как к ереси (кто поймет этих долбанутых на всю голову киборгов), но все же проводили лекции и инструктажи. Все сводилось к одному – механикусов не так много и если парочка есть в полку, то уже хорошо и они так загружены работой, что даже выйти им из мастерской некогда. Здесь же существовали артиллеристские полки, грохот канонады пушек которых было слышно издалека, пехотные части, которые учили новобранцев за два месяца управляться с оружием. Это было просто пушечное мясо, ведь для того, чтобы получить подготовленного солдата нужны годы тренировок, а не какие-то паршивые два месяца.

Здесь, на планете, было множество учебок, как для людей, так и для нелюдей. Последние находились на одном большом вытянутом по меридиану острове, отделенном от континентов глубоким океаном и широкими проливами. Так для всех остальных было спокойнее. Учебка принимала только огринов и ратлингов, зверолюдей все же старались комплектовать в другом месте и то сбрасывая как бомбы на головы врага – они были слишком уж неуправляемыми и все время дрались. У них даже речи как таковой не было – рычание, хрип, визги и стоны, в которых ученые до сих пор не могли разобраться. И если огринов еще можно было понять, а некоторые так вообще говорили на низком готике, пускай и с акцентом, то со зверолюдьми такой номер не прокатывал. Животные, что с них возьмешь.

Комиссар вышел из общежития, поймал проезжавшего мимо на транспортере солдата и с ветерком прокатился с ним до пустой казармы на тысячу человек. Ряд таких казарм глядел своими окнами на здание штаба и на плац, так что Хольтц всегда был под присмотром также как и его подопечные. Он выскочил из транспортера, когда солдат притормозил и потопал к своему кабинету. Войдя в пустое, чисто вымытое пространство казармы, он оставил дверь открытой, чтобы ветер прогулялся по койкам. Вдохнув запах не выветриваемой вони огринов и вечно пахнущих едой ратлингов, Хольтц прошел за свой стол, плюхнулся в кресло и налил себе горячую кружку бодрящего напитка – термос каждые два часа подогревал готовую смесь. Коссианцы называли это чаем и комиссару нравился его терпкий вкус. Он отхлебнул и понял, что пора бы заварить новый, вот только его запасы подходили к концу. Что ж, придется идти на поклон к Леониду, подумал он, только ему отправляют посылки прямо с родной планеты. Хольтц заглянул в чашку, увидел в ней свое отражение и хмыкнул, как его вокс-передачик зачирикал и на гололите возникло изображение бывшего капитана его полка Рэда Стокера. Он помахал рукой в знак приветствия и произнес.

– Я набрал для вас рекрутов, комиссар. – Упрямый капрал продолжал обращаться к нему по старому званию. – Необычные ребята, вам понравятся.

– Пересылай данные. – Просто сказал комиссар.

– Уже на пункте связи. – Ответил Стокер. – Мы только что вышли из варпа, все в порядке, потерь нет, будем на орбите где-то через час – один из двигателей сдох, поэтому скорость упала. Наверное, какой-то демон пошалил и откусил сопло. – Капрал улыбался.

– Шутник. – Погрозил ему пальцем Хольтц. – Значит через час. – Он встал, одернув по привычке китель. – Тогда иду.

– До встречи, комиссар. – Отсалютовал ему Стокер и отключился.

Его когитатор не был подключен к полковой сети, там хранились весьма специфические данные по культурным особенностям огринов и Хольтц не хотел, чтобы его подопечных обвинили в ереси, тем более, что он на досуге изучал их и делал кое-какие пометки. Все же у него складывалась некая теория о том, что все культы и религии так или иначе похожи друг на друга, различаются только способы управления паствой. Комиссар прошел в пустующую канцелярию – помощники были в отпуске, но скоро должны были вернуться. Он включил экран и связался с диспетчером на приемном пункте.