Текст книги "Жернова войны (СИ)"

Автор книги: Коротыш Сердитый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

Только при свете солнца можно было тщательно рассмотреть картину случившегося – повсюду валялись мертвые тела паразитов, среди которых прятался молодой мохнач, привлеченный запахом крови и мяса. Он уже слизал все внутренности у тварей и сейчас заметил людей, не зная что ему делать – напасть или сбежать. Охотники заметили его раньше и Клык остановил группу.

– Дети – назад. Подождем, может быть уйдет.

– А как же мясо? – спросил Дрын.

– Если нападет, то будет мясо, если сыт, то убежит, сами мы провоцировать его на атаку не будем. Где-то рядом его мать.

– Слишком молод? – спросил Рог, отец Хвата, который взял в схватке с Королевой много трофеев, но отказался отдыхать и пошел с сыном на площадку.

– Похоже на то. – Клык был опытным охотником и точно знал повадки зверей, мог их чувствовать. – Подождем.

Однако мохначи уходить не собирались – к детенышу присоединилась мать, зверь раза в два крупнее мелкого и превосходящая в росте самого высокого охотника в группе. Хват сравнил размеры тварей и впечатлился, особенно передними острыми костяными пиками вместо пальцев – на такую насадит как на шампур. Звери ворчали, детеныш продолжал хлюпать жижей, которая осталась в паразите, мать настороженно следила за людьми. Клык вздохнул – он понял, что без схватки не обойтись.

– На мелкого внимания не обращаем. – Произнес он. – Главное вырубить мать, она матерая и опытная, вон сколько шрамов на шкуре и до сих пор жива. Молодой может напасть только на детей, посчитав их за свою добычу, так что Хват, Горелый, Подмышка, возьмите копья и упрете их в землю, когда он прыгнет. Бить мохнача следует с боков и в шею, там, где костяной воротник чуть-чуть поднимается. Передними конечностями он вас не достанет, если насадится на копье, а вы его будете крепко держать, главное, не давайте себя повалить – разорвет. Щипок, останься с ними. – Клык втянул носом воздух. – Готовится. Теперь с матерью – ударим сразу с двух сторон, кому-то надо будет подманить ее, чтобы заинтересовалась им.

– Я это сделаю. – Рог поднял ладонь вверх.

– Хорошо, – Кивнул Клык, – бьем также в шею, в подмышечную впадину средней лапы, в живот, можно в задницу, это ее взбесит и она начнет прыгать по площадке, тогда наша задача измотать ее. Запомнили уязвимые места? – все покивали. – Тогда начинаем.

Крупная тварь заворчала сильнее, когда Рог вышел вперед и стукнул топором о кинжал, словно вызывая ее на бой. Она оттолкнула хитиновый панцирь, задрала морду к небу и пронзительно завопила, предупреждая, что это ее добыча. Звук прокатился по горам и пропал в вышине снежных вершин. Мохнач стукнула передними конечностями друг о друга и неожиданно быстро прыгнула к Рогу, чтобы единым ударом насадить его как бабочку на булавку. Однако отец Хвата не стоял, щелкая клювом, он подхватил копье и также упер его древко в площадку, приготовившись к удару. Копье было полностью стальным и металл глубоко вошел в грудную пластину твари, попав между костей, проткнув плотную кожу. Мохнач завыла от боли и заскребла пиками, стараясь попасть по Рогу, но тому ловко удавалось уклоняться. На залитую красным площадку снова закапала кровь, замерзая на ветру, мохнач дергался, но на него с боков уже обрушился град ударов. Рогу повезло, что копье попало именно в щель грудных пластин – оно могло легко соскользнуть и отлететь в сторону от натиска такого могучего зверя, ведь мохначи дерутся друг с другом именно так, стараясь ударить в грудь, чтобы убить наверняка и пронзить сердце. Остальные охотники начали сильными ударами колоть в живот, в шею, в подмышки и тварь, наплевав на торчавшее из груди копье, которое доставляло ей некоторый дискомфорт, тут же атаковала их. Но белокожие звери, замотанные в шкуры, оказались трудной добычей – они были резкие и быстрые, уходили от ударов ее лап и при этом продолжали колоть тело чем-то острым, причиняя боль. Она еще не сталкивалась с этим видом зверей, зная повадки своих родичей и этих вкусных стайных тварей, поэтому не могла знать, что они такие хитрые, эти белокожие звери. Ее сын поспешил на выручку и предпочел напасть на более мелких зверят, рассудив, что они вряд ли смогут с ним справиться, но они также начали колоть в него копьями, а один вдруг каким-то образом оказался у него на спине, вцепившись в шкуру. Сын тут же упал на спину, чтобы придавить врага своим телом, но открылся для удара в живот, чем звери и воспользовались. Мать видела, что ее детеныш медленно умирал и звал на помощь и от этого разъярилась еще больше. Она отбросила с дороги кого-то и кинулась на защиту малыша, как что-то подрубило ей ноги и зверюга споткнулась. Она не успевала добраться до сына и поняла, что смерть пришла за ней, потому что враг замахнулся и ударил прямо под шейный ворот, отсекая ей голову.

Хват тяжело дышал, придавленный тушей зверя – когда копья соскользнули с грудной клетки, то каким-то образом он очутился на спине детеныша, вцепившись в его шерсть и не растерялся, воткнув свой острый кинжал прямо в пульсирующую вену на шее. Тот немедленно завалился на спину, чтобы раздавить его и стало не продохнуть, нога оказалась прижата, рядом то и дело щелкали пики, как друзья пришли на выручку, воткнув копья в живот твари, а Щипок еще и провернул наконечник внутри. Детеныш завопил от боли и мамаша кинулась на выручку, однако и остальные охотники не сплоховали – подрубили ей ноги и сейчас добивали могучего зверя. Клык опустил свой топор и сказал:

– Не встречалась еще с нами, повезло нам, что не знала про копья. – Он посмотрел на Хвата, которого вытаскивали из-под туши. – Жив?

– Помят только. – Ответил тот, ворочая челюстью, проверяя все ли зубы на месте. – Придавил так, что не вздохнуть, не пернуть.

– Это да. – Захохотал Рог. – Молодец, сын!

– Давайте шкуры снимем и мясо нарежем, пока еще теплое. – Предложил Щипок. – Да и дозоры выставить не помешает.

– Думаю, сюда уже никто не придет. – Произнес Клык, глядя в сторону гор. – Она предупредила всех, что это ее добыча и раз ответного рева мы не слышали, то и оспаривать ее право никто не стал. – Охотник посмотрел на людей. – Теперь понимаете, что это не паразиты, от мохнача в одиночку не отмашешься.

– Это да. – Хват разминался, массируя придавленную ногу. – Тяжелый.

– Много одежды. – Кивнул Дрын. – Хорошая добыча.

В дозор поставили мальчишек и Щипка, а сами очень быстро разделали туши и погрузили куски на самые крупные панцири, чтобы по снегу дотащить до пещеры. Впрячься пришлось опять же мальчишкам – воину нужны свободные руки, чтобы защитить караван. Хват тянул свою волокушу, было тяжело, придавленное детенышем тело ныло от удара, который чуть не вышиб из него дух, но, слава Богу, кости и кожа были крепкими и не сломались, а синяки он уже давно перестал считать. Пещера встретила их восторженным ревом – все слышали как орал мохнач и понимали, что группе охотников будет сложно. Однако все обошлось, даже никто не погиб, если не считать синяков, ушибов, резаных ран и царапин – вертелась мамаша с копьем в груди уж больно бодро. Женщины сразу же занялись готовкой мяса, кто-то начал его вялить, запасая впрок, другие приняли шкуры и добыли соли, погрузив в ванны с раствором. Хвату стало интересно, в главную пещеру он заглядывал редко и теперь изучал обустройство поселка с интересом.

Ванны были просто высечены в камне, воду брали из небольшого подземного водопада, который тек в пещере. И если кристаллы соли можно было найти тут же, то вот квасцы или какую-то мазь готовили из смеси лишайника, измельченного камня, вероятно песка и вытяжки из жил, все это смазывали жиром и натирали шкуру прежде чем погрузить в соляной раствор. Шерсть не скоблили, хотя может быть это делали потом при производстве обуви – шили что-то наподобие индейских мокасинов, где подошвой выступала обработанная кость. Сапоги получались крепкими и носились всю жизнь, во всяком случае у взрослых – дети же бегали в мягких мокасинах, на них тратить кость никто не собирался.

Еды было много, горючего камня тоже, так что никто добывать металл и сланец не пошел – все остались в пещере, к тому же со дня на день ждали посланника. Жердь с утра разослал геологоразведчиков, чтобы нашли в горах новое месторождение металла или горючего камня, ведь в скором времени предстояло переселение. Люди могли пропасть на сутки или вообще не вернутся, будучи съеденными, но не противились воле вождя и ушли парами. Остальные же пока решили добить рудную жилу, которая давала все меньше металла и набрать сколько унесут горючих камней. Их было много, но делить поселок или добывать только сланец Жердь не собирался – ему нужен был металл.

Посланник прибыл через три дня – дозорные заметили его караван издалека и вождь выдвинулся на встречу. В это время поселковые трудились на рудной жиле, детей поставили на горючий камень, который вырубать было вроде как попроще, да и заметно, где идет слой сланца. В охрану выделили трех воинов, которые тщательно следили за склонами гор и дорогой. Хват махал киркой, откалывая крупные куски, а более мелкие Варежка и Кость оттаскивали их в кучки. Ребята работали как заведенные, сил было много, свежий воздух бодрил и даже рутинная работа не надоедала, потому что мелкота постоянно перебрасывалась шутками.

– Эй, Горелый, что это у тебя сзади сверкает? – смеясь, показывал пальцем Дрищ.

– Что? – мальчишка начинал крутиться.

– У тебя жопа горит! – кричал ему Дрищ и отбегал подальше, чтобы не получить тумака. – Потому ты и Горелый!

– Да у него глаз черный, как горючий камень, вот и Горелый. – Вступился за друга Хват.

– А ты почему Хват?

– А ты почему Дрищ? – отвечал капитан вопросом на вопрос и забияка задумывался, пока не начинали смеяться уже над ним.

– Смотрите, что я нашла! – Варежка протянула небольшой сверкающий при свете дня камешек. – Красиво!

На руке девочки лежал алмаз, ну или может быть другой какой драгоценный камень, Хват в этом не разбирался.

– Твердый. – Попробовала Варежка его на зуб.

– Дай сюда! – подбежал Кость и отобрал камушек.

– Мое!! – завопила Варежка. – Он отобрал!! – она насупилась.

Подмышка ловко подставил подножку Кости и тот шваркнулся носом о твердую площадку. Взрослые смотрели на это сквозь пальцы.

– Не хорошо. – Произнес Ворох, отставив кирку, подходя к встающему мальчишке. – Отдай Варежке, она нашла.

– Мое! – пристукнула ногой девчонка.

– Давай, Кость, не жмись. – Хмыкнул Хват, мощным ударом сразу же откалывая большой кусок, а потом дробя его на более мелкие, чтобы было не так тяжело и поместилось в наплечную корзину из хитина паразита. – Себе потом найдешь.

– Нужна тебе эта девчачья безделушка. – Шмыгнул носом Горелый. – Или ты девочка?

– Я не девочка! – Кость вернул камушек Варежке. – Я воин!!

– Слышь, воин, ну-ка, быстро метнулся за огнивцем. – Пробурчал Хват, снова вырубая сланец.

– Хватит на сегодня. – Объявил Дрын, оставшийся за старшего. – Много нарубили, молодцы, нам теперь все это тащить в пещеру.

Дети отдали рабочий инструмент мужчинам, которые все навьючили на одного, мальчишки приняли на спины корзины, в которые девочки начали складывать камень, после того, как часть осталась на площадке, но "ранцы" были полны, то процессия тронулась к поселку и именно в это время протрубил рог, возвещая, что посланник Верховного Вождя прибыл. Дрын встрепенулся и ускорил шаг, но его окрикнул Щипок, чтобы не торопился – дети просто не успеют.

Возле пещеры стояли сани, которые Хват осмотрел самым внимательным образом, благо, что был не один такой любопытный – полозья были стальными, широкими, чтобы не проваливались в снег, а вот настил между ними был деревянным. Он даже провел рукой, чтобы убедиться в этом – натуральное обработанное дерево. Видимо там, где стоял замок гейзеров было больше или же иногда наступало самое настоящее лето и не вся планета была затянута льдом. Но, сообразив, что раз здесь существовало сообщение между мирами, то древесину могли и завести с какой-нибудь из планет, а такие сани это просто показатель статуса. Дерево здесь было на вес золота, вот только последнего Хват не видел, не считая алмазов, которыми никто даже не заинтересовался. Аборигены не видели перспективы их применения, а инструктор хорошо запомнил слова Топора и Клыка о Империуме, чтобы вылезать с предложением о торговле. А ну как все повернется точно также как предсказывали эти двое? Аборигенов просто сметут, когда прибыль станет выше человеческих жизней. Надо бы разобраться, что это еще за Империум такой и чем так страшна служба в гвардии.

В пещере возле костра уже собрались представители Верховного Вождя – посланник со свитой, все одетые в отлично выделанную, сшитую кожаную одежду, сапоги, штаны, поверх имели кольчуги, кое-кто даже щеголял в доспехах и шлеме. Сразу было видно, что это богатая воинская элита – металла на них висело немеряно, все вооружены мечами и боевыми топорами на деревянном топорище, вели себя немного важно, что явно не понравилось некоторым из мужчин поселения, да и сам старейшина сморщил нос при таком снобском поведении, что не укрылось от взора посланника.

– Ты чем-то недоволен, вождь? – спросил он.

– Мы собрали оговоренное количество горючего камня и металла, отдаем своих лучших охотников и воинов для Состязания, – произнес Жердь, – но твои люди ведут себя здесь как хозяева, забыв законы гостеприимства. Где ты их набрал, посланник?

На этот раз сморщился представитель местной власти, а некоторые из воинов положили ладони на рукояти мечей, услышав в речи старейшины крамолу, направленную в их адрес.

– Ты знаешь закон, который принес нам Империум – каждые пять периодов отдавать для службы в гвардии десятую часть населения планеты и мы его неукоснительно исполняем. За это мы получили дерево, – Ага, кивнул сам себе Хват, – металлы, инструменты, что позволило вам превратиться из зверей в людей. Мы ОБЯЗАНЫ так делать иначе ты знаешь, что может произойти. – Посланник особенно выделил это слово. – Что же касается моих людей, то мне придал их в охрану Верховный Вождь и оспаривать его волю я не собирался. Их поведение на их совести и отвечать они будут перед своим вождем, не перед тобой.

– Странные ты речи ведешь, посол. – Жердь встал с камня, на котором сидел и наши охотники подобрались. Выдержав схватку с мохначами и паразитами, они совершенно не боялись своих родичей, которые были готовы поднять на них оружие. – Раньше ты мог только просить, но сейчас уже требуешь, приводишь в мой поселок каких-то головорезов. – Недовольное бурчание в рядах посланника. – Ты думаешь я не вижу, что они из Изгоев? Где тотемы поморов? Где метки степняков? Где закопченные рожи пещерников?

– Они из уничтоженного паразитами поселка в горах, поэтому не носят знаков. – Ровно ответил посланник. – Разве я должен отчитываться перед тобой, вождь?

– Я здесь главный. – Ответил ему Жердь и обвел рукой пещеру. – Меня выбрали эти люди, чтобы я вел их и я не обману их ожиданий. Мы не отказываемся от своих обязательств, данных Верховному Вождю, но и хотим, чтобы в нашем доме гости вели себя по нашим правилам. Если я приду в твой дом, посланник, и разожгу костер на полу, разве ты не возразишь мне? – Жердь буравил более низкого человека взглядом.

Один из его свиты демонстративно харкнул на пол, подчеркивая тем самым свое пренебрежение к хозяевам. Старейшина глянул в его сторону и вопросительно посмотрел на посланника, который чуть прикрыл глаза, словно извиняясь за поведение воина.

– Давайте не будем обострять обстановку. – Произнес он. – Мы просто заберем что нам причитается и уйдем.

– За плевок он должен ответить. – Проревел Клык, указывая на воина. – Прямо здесь и прямо сейчас.

– У вас еще будет возможность встретиться с ним на арене. – Повернулся к нему посланник.

– Я уже был на арене, посол и знаю, что там дерутся не до смерти. – Клык посмотрел на вождя. – Жердь, ты что, не видишь, что они не те, за кого себя выдают?

Воины разом побледнели и вытащили мечи. Вот это номер, подумал Хват, хватаясь за кинжал, который прочно занял свое место на поясе в ножнах из шкур. Видимо, это какая-то дикая банда, остатки разоренного паразитами или мохначами поселка, которые не захотели идти под чью-то руку, а решили промышлять грабежом и убийствами. Изредка охотники рассказывали такие истории о встрече с такими дикими бандами. Похоже, что каравану посланника не повезло. Тот, кто выдавал себя за него, ощерился и немедленно атаковал Жердь, стоявшего рядом, вот только старейшина не зря носил свой титул.

Вождь был готов к атаке, он отшагнул в сторону, перехватывая руку "посла" с кинжалом, ломая ее, а потом сильным ударом отправляя того в нокаут – бандит просто не ожидал, что с ним справятся так быстро. Его тело тут же спеленали веревками, чтобы потом допросить. Если уж Жердь один на один вышел с мохначом и победил его, то что тут говорить о каком-то изгое? Остальные зарычали и кинулись на мужчин, чтобы пробить себе дорогу к выходу, где уже раздался лязг мечей – там стража дралась с бандитами, которые незаметно подошли по склону горы. Их было много и навалились они как паразиты разом, так что двоим часовым, Мошонке и Однорукому не повезло, хотя они смогли все же забрать с собой на тот свет равное количество противников.

В пещере все жители были в первую очередь воинами и охотниками и всегда были готовы отразить атаку. Хват, Горелый, Подмышка, Кость, Вонючка, Коса и остальные дети, в том числе и девчонки не сплоховали и тоже кинулись в битву, хотя против взрослых не имели шансов, но втроем или вчетвером на одного то вполне могли справиться. Бандиты были шустрыми и быстрыми, достаточно ловкими и резкими, однако люди защищали свое поселение, рядом с ними были дети и жены и это еще больше прибавляло сил воинам. Клык могучим ударом чисто разрубил крепкий череп "плевуна" и отразил атаку другого, кто попытался ткнуть его мечом, однако бандит не понял с кем связался и рухнул на пол пещеры с улыбкой на полголовы – верхняя часть отсутствовала. Внутрь изгоев набилось не больше десятка, так что достаточно быстро с ними разобрались и мужчины приготовились отразить штурм, услышав крики бандитов снаружи. Там не горели желанием лезть внутрь, успев подхарчиться с каравана посланника и сейчас решали, а стоило ли оно того. Когда Крут и Рог выскочили из пещеры первыми, то в них полетели копья, часть из которых удалось отбить, однако одно прочно засело в ноге отца и Хват поспешил ему на помощь, стараясь защитить от набегающих бандитов. Кто-то из них не ожидал такой прыти от пацана и очень удивился, когда получил резаную рану под коленку, а потом еще и удар кинжалом в пах. Мелкота была слишком шустрой, ловко передвигалась по снегу и не сильно проваливалась, так что воин заревел скорее от обиды, чем от боли, как Рог с криком боли вытащил копье и сильным ударом вбил его наконечник в горло бандиту. Из пещеры уже выбегали остальные защитники и бандиты, поняв, что могут остаться в меньшинстве, попрыгали в сани, предварительно успев их развернуть, чтобы скатиться вниз с горы. Самые трусливые заняли места в передних рядах, более тупые или храбрые продолжали драться с пещерниками, погибая один за другим – атаку на изгоев возглавлял Жердь, получивший уже с десяток резаных ран, но не обращая на них внимания. Его пьянило ощущение битвы, запах крови и смерти, его ноздри широко раздувались, а меч опускался на головы без остановки. Вождь вел себя словно берсерк, которому нипочем вражеские атаки и изгои дрогнули, побросав своих раненых на поле боя. Клык метнул свой топор прямо в лыжу саней, чтобы остановить их, Хват и Горелый успели добежать до них первыми и теперь запрыгнули внутрь, не давая троице бандитов сбежать – остальные просто не успели сесть в последний вагон. Думая, что с мальцами они справятся самостоятельно, двое из них, оставив третьего рулить, ткнули в тела парнишек мечами, но не тут-то было. Хват вцепился мертвой хваткой (вот откуда имя!) в шкуру бандита и двумя ударами кинжалом в горло убил его, но получил глубокую резаную рану бедра левой ноги, когда второй атаковал капитана. Горелый сбоку воткнул бандиту в висок топорик и тот ему даже помог – сани подпрыгнули на торчавшем из-под снега камне, рулевой не справился с управлением и транспорт завалился, разметав всех по снегу. Хват удачно упал на спину, проехался на заднице и его не накрыло санями, чего не скажешь о Горелом, который здорово получил по башке. К ним уже бежали воины из пещеры, третий бандит очухался, увидел мальчишку и метнулся к нему, чтобы прибить, но провалился в снег, а Хват, перехватив кинжал за лезвие, метнул его изгою в лицо. Тот был плохо сбалансирован, поэтому попал не клинком, а рукоятью и не оставил даже отметины. Бандит зарычал и выбрался из снежного плена, чтобы убить мальчика, как метко брошенное копье воткнулось ему в бок и изгой завалился, хватаясь за древко. К саням уже подбежали двое – Рог и Клык, отец Горелого. Они добили еще живых бандитов и перевернули сани, чтобы подтащить их к пещере, где бой уже заканчивался – изгои бросились бежать, но их закидали копьями в спину.

– Ты как, сын, ранен? – спросил Хвата отец.

– Бедро порезали. – Тот попытался встать, но охнул, а кровь еще больше запачкала белый снег.

Рог молча взял сына на руки и положил на сани рядом с Горелым, который был без сознания – его здорово приложило санями. Мужчины вдвоем впряглись в повозку и потащили ее ко входу в пещеру, пока Хват сам себя перебинтовывал чистыми шкурами.

Возле пещеры лежали как минимум тридцать тел бандитов и семеро пещерников, тех, кто пал в бою, храбро защищая своих. Внутри было еще с десяток бандитов, ровно столько, кому хватило доспехов охраны посланника. Когда Рог попытался внести на руках сына в пещеру, который вполне мог сам передвигаться, пусть и хромая, Жердь уже вспорол горло подменному послу – он узнал все, что ему нужно.

– Так, – вождь повернулся к своим воинам, которых из тридцати десятков осталось всего девятнадцать – внутри пещеры лежали мертвыми еще двое. – Щипок, Дрын, приберитесь снаружи, все тела сжечь. Дети, кто на ногах, помогите им. Все, кто может стоять на ногах – за мной, нужно найти тело посланника и его свиты.

– Бандиты могли сжечь их, вождь. – Произнес со своей лежанки Топор, который еще не оправился от полученных ран и скрипел зубами, когда началась свалка в пещере, однако смог ткнуть кого-то копьем в спину.

– Не сожгли – спрятали в снегу, чтобы черви не добрались. – Пробурчал Жердь. – На будущее. Они людоеды и грабежом занимаются уже давно. В схватке с воинами посланника они потеряли два десятка своих воинов, это была славная битва. – Старейшина склонил свою голову в знак почтения к павшим воинам и все в пещере повторили его жест. – Нам нужно найти тело посланника и рассказать все Верховному Вождю.

– В нем паразиты могли уже отложить личинки. – Заметил Клык.

– Не отложили – людоеды умеют скрывать запах тела, натирая его каким-то составом. Так мне он сказал. – Жердь указал на убитого им лжепосланника.

– Нам бы этот рецепт пригодился. – Проворчал Щипок. – Если тебя не учует зверь, то это славная охота может получиться.

– Мыться надо чаще. – Засмеялась его жена. – Тогда и запаха не будет. Они, наверное, омывают покойников, а потом закапывают в снег, вот и нет запаха.

– Может быть. – Кивнул Жердь. – Я возьму с собой десяток. Рог, Клык, Крут, Запах, Ворох уже достаточно взрослый, Скала, Кусок, Твердь, Лоб, Шорох, пока достаточно. Остальным прибраться здесь и в пещере, тела, как я уже сказал, сжечь.

Вождь и названые им скрылись в снегах, чтобы отыскать тела посланника, при этом Ворох сиял как начищенная бляха армейского ремня. Хват хромал по пещере и его усадили вместе с другими тяжелоранеными, чтобы менял повязки и грел воду на костре. Горелый пришел в себя и лупал глазами, пытаясь сообразить, что именно произошло. Топорик свой он потерял, когда перевернулись сани и его мигом отправили вместе с Вонючкой искать его и кинжал Хвата. Нечего разбрасываться оружием. Навыки поиска в снегу парни уже имели, так что должны были прорыть руками и носами достаточно большую площадь, чтобы найти искомое. Хват грелся возле костра, от движений его рана раскрылась и начала кровоточить. Тут бы сшить ее, подумал капитан и вспомнил про иглы и тонкие жилы, которые использовали как нитки.

– Варежка, – позвал капитан, – передай мне нитку и иглу.

– Зачем? – спросила любопытная девочка, которую поставили кашеварить – война войной, а обед по расписанию, пока взрослые прибирали трупы и мыли пол пещеры от крови.

– Рану зашивать буду. – Хват показал глубокий разрез, сочившийся кровью, которую каждый раз приходилось промокать. Мать была занята на работах, видела, что сын живой и находится в безопасности, так что не беспокоилась. Тут люди получали и гораздо серьезные раны и выживали, ничего страшного, взять хотя бы того же Топора, которого натурально замесили паразиты, всего исколов своими жвалами и острыми ногами, понаделав дырок в теле больше чем в дуршлаге и ничего, живой, вон лежит, глазами лупает. Так что пока сын под присмотром можно и делами заняться, хищников отвадить, а то за эти три дня поселок потерял очень много воинов и защитников, а новые пока еще не выросли, но уже сейчас видно, что добрыми бойцами будут.

– Сейчас. – Девочка не стала спорить и быстро принесла требуемое, после чего села рядом и стала наблюдать, как Хват прокалывает себе кожу, стягивая жилами и завязывая в узелок.

Тут нужна была бы кривая игла, но так как рыбу тут не ловили и похожих крючков не было, так что приходилось пользоваться тем что есть. Кожа приподнималась и прокалывалась насквозь. Что самое странное, сильной боли Хват не испытывал, чтобы в месте ранения применили анестезию или так отсутствовали нервные рецепторы. Может быть именно этим объяснялась повышенная невосприимчивость холода? Варежка, и подтянувшаяся к ней Льдинка наблюдали как Хват орудует иглой и достаточно быстро заштопал сам себя. Он связал последний узелок, оторвал нитку и протянул иглу девочке.

– Благодарю.

– Теперь кровь не будет течь так сильно. – Заметила Льдинка. – Ты это где-то видел?

– Я подумал, раз мы сживаем кожу шкур, то почему нельзя зашить свою собственную? – ответил капитан, – а не ждать, когда рана срастется сама собой. Так будет быстрее.

– Тогда надо зашить дядьку Топора. – Сказала Варежка. – А то он весь в полосах.

– Чего это вы собрались надо мной учинять? – встрепенулся тот. – Не надо меня шить, я и так уже почти здоров.

– Лежи, здоровый. – Произнесла, проходя мимо воина одна из женщин. – Еще как минимум дней девять или десять.

Счет тут знают, подумал Хват, но ему почему-то не учат. Как же так? Или привыкли считать на пальцах? Странно все это, надо бы добраться до замка, там, возможно, более продвинутая цивилизация чем пещерники. Но чтобы туда добраться, нужна сначала вырасти, а это как минимум до следующей пятилетки. Хват не заметил, как пригрелся и уснул.

Вождь с воинами вернулись с телом посланника и несколькими воинами только на следующий день – банда напала на них в предгорьях, когда те уже преодолели основной путь и предвкушали отдых в компании поселка. Что поразило Хвата, так это то, что посланник был ниже ростом их всех и едва дотягивал до коротышки Щипка, да и кожа его не была белой, какой-то серо-зеленой, покрытой оспинами. Все с интересом смотрели на труп посла Верховного Вождя.

– Отчего он такой? – спросил кто-то из детей и на него не зашикали – этот вопрос вертелся у всех на устах.

– Он с другой планеты. – Ответил старейшина. – Был послан сюда Империумом, видите эти металлические трубки у него на голове и пластину, закрывающую отверстие в черепе? Над ним поработали люди Империума, превратив в своего верного слугу.

– Это что, нам тоже в башку трубки вставят? – спросил со страхом Дрын. Он дико боялся всего непонятного.

– Не знаю. – Пожал плечами вождь. – Те, кто покидает планету для службы в гвардии еще ни разу не возвращались.

– Я не хочу. – Твердо сказал охотник.

– Кто же тебя спрашивать будет. – Хмыкнул Жердь. – Но мне это тоже не нравится.

– Его не заразил паразит? – спросила одна из женщин и старейшина наклонился, чтобы заглянуть в рот мертвеца.

– Ожога нет, плоть чистая, так что все в порядке. – Сообщил он и все вздохнули с облегчением. – С воинами тоже все нормально.

– Когда понесем их в замок? – спросил Клык, поигрывая топором. – Мы должны были уже отправиться сегодня вместе с посланником. Место встречи не изменилось, также возле дорожного камня?

– Да. – Кивнул вождь и посмотрел на пещерников. – Мне придется идти с вами, занять место убитого.

– А кто нас поведет в горы на новую выработку? – спросила одна из женщин, кажется жена Дрына.

– Разведчики еще не вернулись?

– Нет.

– Дождетесь их и уходите. – Распорядился вождь. – Я заберу с собой полтора десятка мужчин и три десятка женщин, четверо воинов останутся в поселке, брюхатые и с малолетними детьми тоже. Дети младше восьми периодов также будут с вами. Ожог, оставайся, будешь кузнецом в поселке. За старшего, пока меня не будет – Топор. Если я вытяну жребий, то он станет старейшиной поселка. Я сказал. – Жердь склонил голову в знак окончания своей речи.

Топор приподнялся на локте и осмотрел "свою паству".

– Придется подождать, когда я смогу встать на ноги. – Проворчал тот.

– Мы уходим сейчас же. – Произнес вождь. – Жены воинов и охотников идут с ними, остальные – по желанию.

Оставшихся без мужчин женщин за последнее время было большинство и они незамедлительно согласились. Дети, чьи родители уходили в замок, становились общими детьми поселка и имели свой особый статус. В том смысле, что их не шпыняли, они считались полувзрослыми, имеющими право голоса и отвечающими за свои поступки. Так мать Хвата и Горелого отправлялись за своими мужьями и было неизвестно, вернуться они или нет, так что оба приятеля автоматически становились полноправными членами "племени". Они могли ходить на охоту, работать в кузне, изучая и перенимая мастерство, заступать на посты часовыми, в общем, хоть и маленькие еще, но уже доказавшие, что на них можно положиться в бою. Хват не переживал по поводу потери родителей, собственно как и многие дети, которые наоборот гордились такой честью. На этой планете рано вступаешь во взрослую жизнь и, не умея себя защитить, быстро подохнешь. Своего рода естественный отбор, где выживает сильнейший.

Старейшину и его воинов собрали быстро, сани посланника починили и уложили его тело на них вместе с погибшими бойцами свиты, после чего караван отправился к замку на проведение Состязаний. Это должен был состоятся праздник поклонения с обжорством мяса и песнями и танцами, однако нападение бандитов смешало все планы поселка и теперь оставшимся приходилось бороться за выживание, потому что в любую секунду могли нагрянуть мохначи или паразиты. Топор первым своим указом запретил выходить из пещеры пока не вернутся разведчики – припасов должно было хватить на десятидневку, это потом нужно будет думать, где добыть мяса. Или же прожить на похлебке из лишайников и мха, который заботливо разводили в пещере, да и корнеплоды кустиков, произрастающих возле гейзеров, тоже годились в пищу.