Текст книги "Орден во всю спину 4 (СИ)"

Автор книги: Константин Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4

Беглецы и боевая бригада Консорциума Потанина уперлись в тупик, словно две стаи зверей на узкой тропе. Никто не хотел лезть на рожон: беглецы, ослабленные голодом и холодом, не собирались нападать на вооружённых солдат; но и смириться с тем, что их держат на мушке, они тоже не могли.

Сначала толпа рванулась к лагерю Потанина с надеждой – вот оно, спасение! – но, едва ощутив на себе чёрные дула автоматов, люди тут же пятясь попятились обратно. По толпе прокатился гулкий вздох, в котором смешались страх и отчаяние.

Косой смотрел на всё это со стороны и не находил в действиях солдат ничего необычного. На их месте он поступил бы так же. В мире, где каждый встречный может оказаться врагом, лучше заранее держать чужаков на прицеле, чем потом разгребать последствия.

И всё же беглецы не отступили окончательно. Пусть их не пускают в лагерь – но ведь можно просто держаться рядом, на расстоянии. По крайней мере, люди Потанина знали дорогу к Крепости 289. А раз машины у них наполовину вышли из строя, солдатам теперь тоже приходилось шагать пешком. Это означало, что беженцы не рисковали отстать.

Толпа устроилась неподалёку, кто-то присел прямо на землю, кто-то развёл маленькие костры. Над полем тянуло дымком сырого хвороста, перемешанным с запахом пота и грязных тряпьёвых одежд. Ветер шуршал в сухой траве, звякали кое-где пустые котелки. Люди жались друг к другу, украдкой поглядывая на лагерь Потанина, где бойцы ставили палатки и точили ножи.

– Ярослав, – прошептал старик Ван, прижимая к себе свой потертый рюкзак, – а не опасно ли нам так близко держаться к этим ублюдкам? Ты ведь помнишь, ты сам нескольких из них тогда завалил, возле школы, когда земля дрожала?

Косой бросил взгляд через открытое пространство, отделяющее их от лагеря.

– Думаю, обойдётся, – спокойно ответил он. – Им сейчас не до нас.

Две группы разделяла широкая пустошь – ни кустов, ни валунов, только серо-жёлтая земля, изрытая колеями и застывшими лужами грязи. Люди Потанина явно не собирались подходить ближе. И это, пожалуй, было самым разумным решением для обеих сторон.

Так было даже к лучшему – Консорциум Потанина не подозревал, что Ярослав Косой скрывается где-то рядом.

– Останемся здесь, – негромко сказал он своим спутникам, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Не дергайтесь. Если станет по-настоящему опасно, уйдём в пустошь. Но пока лучше держаться вместе с остальными. Мне тревожно – вдруг волки нагрянут, если мы отделимся от толпы.

Стая не рисковала нападать на несколько тысяч человек разом – звери чуяли силу массы. Но если группа Ярослава попробует держаться в стороне, исход был бы совсем другим. Волки любили выдёргивать из общего круга слабых и одиноких.

Лев Станиславович Ланский, впрочем, и не помышлял о том, чтобы во что бы то ни стало схватить Косого. Ему и без того хватало забот. Когда Владимир Ланский пытался связаться с ним по спутниковому телефону и приказать арестовать Ярослава, на пути встала сама природа: вулканическое облако заглушило сигнал. А когда связь восстановилась, Крепость 334 уже лежала в руинах. В спешке Лев Станиславович даже не прихватил с собой телефон – теперь они с братом были отрезаны друг от друга.

– Ну что ж, как скажешь, так и будет, – пробурчал старик Ван, кивнув и поёживаясь в своём ветхом пальто.

Ярослав, по обыкновению, взялся за привычное дело – собирать хворост для костра. В этот раз он прихватил с собой Чудило. Не потому что считал себя вправе командовать им, а скорее наоборот – он хотел держать его при себе, на виду. Если у этого странного громилы действительно были какие-то потайные замыслы, лучше знать об этом первым. Да и в случае чего справиться с ним мог только Ярослав.

Жить настороже, всё время быть готовым к удару в спину – это выматывало. Но Косой давно решил для себя: осторожность ещё никому не повредила. Впереди их ждал долгий путь, и, если Чудило со временем докажет, что у него нет тёмных помыслов, можно будет ослабить хватку.

Они пробирались вдоль кромки леса, и Ярослав заметил: беглецы не сидели сложа руки. Все прекрасно понимали, что без костра им не выжить. Люди сновали туда-сюда, ломали сухие сучья, тащили целые обломки деревьев, даже ворчливо таскали огонь друг у друга – палка с тлеющей тряпкой шла из рук в руки.

Картина впечатляла: несколько тысяч человек, словно муравейник, рыскали в поисках топлива. И в этом общем гомоне, хрусте ломаемых веток, запахе сырой древесины и дыма чувствовалось странное единение. Ярослав усмехнулся: вышел поздновато – всё уже растащили. Хоть землю грызи, но не найти ни прутика.

Чудило поравнялся и спросил с детской прямотой:

– Учитель, вы же сегодня утром обещали, что мы доберёмся до Западного Рая. А почему его до сих пор нет, даже после целого дня пути?

Ярослав аж споткнулся. Как ответить на такую глупость? Потом нехотя выдавил:

– Западный Рай… переместился в другое место.

– Учитель, – грустно сказал Чудило, – вы меня за полного дурака держите?

Косой только мысленно вздохнул. Ну и простак же попался! Такой отговоркой разве что младенца обманешь.

– Чюдило, – Ярослав попытался перевести разговор, – скажи лучше, у тебя есть ещё какие-нибудь желания, кроме как таскаться за мной за буддийскими писаниями в Западном Раю?

Он приглядывался к собеседнику. Болтливый язык часто бежит быстрее мыслей. Если у того и был какой-то тайный умысел, то, болтая без умолку, он рано или поздно проболтается.

Но тот вдруг смутился, словно мальчишка, пойманный на шалости. И это сбило Ярослава с толку.

– Да, у меня есть ещё одно желание, – сказал Чудило и выпрямился, будто собирался произнести клятву.

– Какое? – Ярослав Косой прищурился.

– Я ищу девушку по имени Люся, – торжественно проговорил Чудило. – В этой жизни у меня всего два предназначения. Первое – сопровождать тебя, учитель, до самого Западного Рая и достать Священные Писания. Второе – найти её… Люсю!

Ярослав чуть не поперхнулся воздухом и уставился на него так, будто у того из ушей должны были вырасти ослиные уши. "Ты, Чудило, какую версию 'Путешествия на Запад' вообще читал?" – только и подумал он. Сколько он ни крутил в памяти разные варианты, которые – нигде такой девицы не встречал.

Тут к ним подошла Ульяна со своей ватагой учеников. Ребята еле тащили объёмные вязанки хвороста, из которых пахло сыростью, смолой и прелыми листьями. Лица у всех были красные от усилий, а пальцы в занозах.

Заметив Ярослава, Ульяна оживилась: глаза вспыхнули, будто в них кто-то бросил искры.

– Ребята, можете не мучиться дальше, – сказала она. – Мы насобирали столько, что и вам хватит. Поделимся.

Толпа за её спиной зашумела: десятки рук собрали то, что один Косой бы и за неделю не наскрёб. Ярослав прикинул на глаз: дров хватит, чтобы всю ночь горело четыре, а то и пять костров. И ещё останется на утро.

Он кивнул, принимая помощь, и отметил про себя, что Ульяна действует грамотно: отдариваться добром за добро всегда правильно.

Тем временем несколько её учениц, переминаясь с ноги на ногу, с любопытством поглядывали на Чудило. Наконец, решившись, одна из них робко сказала:

– Ты… очень красивый.

Чудило вылупил глаза, словно впервые услышал, что его сравнили не с дубиной, а с человеком. Потом медленно выдохнул и от всей души ответил:

– Спасибо, девушки-попрошайки.

Слова его обрушились на бедных девиц, как ушат ледяной воды. Румянец мигом сменился неловкостью, они опустили головы и разбежались.

Ярослав только фыркнул и пошёл вперёд. И вдруг, прищурившись, вскрикнул:

– Ага! Нашёл кое-что стоящее!

Он нагнулся, потрогал землю, раздвинул траву. Нос уловил сладковатый запах прелых листьев и чего-то съедобного. Вглядевшись внимательнее, Косой понял: да это же поле дикого сладкого картофеля!

Как давно он тут рос – непонятно. Но сезон был самый подходящий: клубни наверняка налились соком, сладкие и плотные.

– Ульяна, чего застыла? – резко обернулся он. – Пусть твои ребята копают быстрее!

– Ой! Хорошо! – спохватилась девушка и тут же окликнула учеников. Те дружно опустились на колени и принялись рыть землю голыми руками, кое-кто достал ножи и палки. Из-под комьев уже показались первые красновато-бурые клубни, пахнущие свежей землёй.

Им нужно было спешить: если толпа беглецов заметит находку, урожая им не видать. Людей вокруг было слишком много – кто быстрее, тот и сыт.

Пока ученики выдёргивали один за другим тяжёлые клубни, Ульяна исподтишка смотрела на Ярослава. В нём было что-то странное, притягательное. Сначала – осторожность, потом удивление, потом решительность. Казалось, этот парень каждый раз находил выход там, где другие видели тупик. И теперь ей казалось, что если держаться за ним, они точно доберутся до Крепости 289 живыми.

Буквально в считанные минуты слух о том, что неподалёку нашлась еда, разнёсся по толпе. Беглецы, словно с цепи сорвавшиеся, кинулись на поле, топча траву, пихая друг друга локтями, хватая землю руками, как безумные. Гул голосов, хриплое дыхание, визг женщин и радостные вопли детей слились в один хаотичный гвалт.

Никто не решался сунуться прямо к Ярославу Косому – его репутация и суровый взгляд были лучше всякого оружия. Но поле тянулось широко, и хватало мест, где можно было копать, не нарываясь на неприятности.

Ярослав не обращал внимания на остальных. Вместе с Чудилой они работали молча, азартно выдёргивая из земли толстые, налитые соком клубни. Сырой запах земли щекотал ноздри, на руках выступила грязь вперемешку с соком картофеля. Вскоре возле них лежала приличная куча – больше тридцати крупных клубней, каждый с голову ребёнка. Ярослав провёл рукой по лбу, размазав грязь и пот, и довольно усмехнулся: еды хватит на несколько дней, можно не бояться голода.

Он выпрямился, потянул спину, огляделся – и его словно ударило. Всё поле, ещё минуту назад зелёное и спокойное, превратилось в месиво. Земля перекопана, трава втоптана в грязь, беглецы на четвереньках шарят по земле, словно стая обезумевших кабанов. Кричат, ругаются, толкаются, отбирают клубни друг у друга.

Зрелище было пугающее. Даже нашествие саранчи, думал Ярослав, выглядело бы не так жутко – те хотя бы жужжат и летят одним роем, а тут тысячи человеческих рук вцепились в землю, раздирая её до последнего корешка.

Он вздохнул, глядя, как жадность и страх делают людей похожими на зверей.

Казалось, что эта ночь будет на удивление лёгкой и даже уютной. По всей равнине, насколько хватало глаз, мерцали десятки и сотни костров, вокруг которых собрались люди – тысячи беглецов, прижавшихся друг к другу в кольцах тепла и света. В огонь летели клубни свежевыкопанного сладкого картофеля, шипели, обугливались, источая тот самый терпко-сладкий запах, от которого у всех сводило живот.

В воздухе стоял густой, тягучий аромат печёного картофеля, перемешанный с запахом дыма, влажной земли и человеческого пота. Казалось, сама пустошь, ещё недавно мёртвая и холодная, ожила, засветилась и задышала. В темноте эти костры выглядели, будто звёзды сошли с небес и осели на землю: мерцающие, тёплые, доверчивые.

Люди с нетерпением глазели на угли, на которых клубни набухали, трескались, разрывались, выпуская сладковатый сок. Кто-то облизывался, кто-то ворчал от голода, а кто-то уже торопливо засовывал пальцы в пепел, не обращая внимания на ожоги. Сладкий картофель был такой величины, что походил на бутылку крепкого ликёра – сытный, тяжёлый, налитый.

Ярослав Косой с изумлением наблюдал, как Чудило умял за один присест сразу три таких клубня, и даже глазом не моргнул. Пар от них ещё клубился, но тот только громко хмыкал от удовольствия, словно специально показывал, что горячее ему нипочём.

В какой-то момент Ярослав почувствовал себя обманутым: выходит, этот чудак так настойчиво напрашивался в ученики вовсе не ради великой мудрости или учений, а чтобы потом спокойно подъедать его пайку?

Чудило вытер ладонью рот, размазав по лицу сажу, и обвёл взглядом их небольшую компанию – Ярослава, старика Вана, Лёху Проныру, Лариску и Дауна. В глазах его блеснуло что-то хитрое.

– Чего уставился? – насторожился Ярослав.

– Учитель, – протянул Чудило с той своей наглой серьёзностью, от которой хотелось и в ухо дать, и засмеяться, – а вам не кажется, что нашей маленькой компании всё же чего-то не хватает?

Ярослав нахмурился, не сразу поняв, к чему тот клонит.

– И чего же нам не хватает? – спросил он, недоверчиво сощурившись.

Чудило ещё раз окинул взглядом костёр, потом перевёл глаза то на Лёху, то на Лариску. В этом взгляде было что-то такое, от чего у обоих на лице одновременно отразилось одинаковое раздражение и смущение.

– Мы всё ещё скучаем по Лошади Белого Дракона, – неожиданно заявил Чудило, так серьёзно, будто речь шла не о сказке, а о самом важном жизненном деле.

У Лёшки Проныры и Лариски лица вытянулись. Им стало почти физически нехорошо от того, в какой абсурдный оборот повернула беседа. Но Чудило и бровью не повёл. У него, как оказалось, имелись собственные "принципы".

– И не таращьтесь на меня так, – продолжил он, махнув рукой в их сторону. – Ни ты, ни ты – не Лошадь Белого Дракона. Я не признаю кого попало.

Старик Ван с Дауном переглянулись, одновременно поёжились и опустили глаза. В их головах зародилась пугающая мысль: выходит, если судить по логике этого сумасшедшего, то они вдвоём – не кто иные, как Пигси и Ша Сэн?

Ярослав Косой, лишённый дара речи, сидел с мрачным лицом. Всё же недавно их компания выглядела почти нормальной – небольшая группа уставших, но решительных людей, идущих к цели. Но с появлением Чудилы она словно вывернулась наизнанку: привычные разговоры и заботы о выживании перемежались нелепыми речами, будто они и правда шагают в какой-то мифический "Западный Рай".

И всё-таки Ярославу было любопытно: отчего этот странный тип признал именно его "учителем"? В словах и поступках Чудилы сквозила своя, пусть и причудливая, но цельная логика.

Он предпочёл не заострять внимание на очередной чепухе, а занялся делом – прикинул, сколько сладкого картофеля осталось. По его подсчётам, запасов должно хватить дня на два, если экономно делить. Картофель, к счастью, не из тех продуктов, что быстро портятся: клубни могли пролежать всю зиму и оставаться съедобными. Но таскать на себе мешки с этой тяжестью – дело утомительное.

До Крепости 289 оставалось около сотни километров. Если идти размеренным шагом по восемь часов в день, получалось около сорока километров за сутки. При хорошем темпе можно было выжать и пятьдесят. Но вряд ли старик Ван, Даун и Лариска выдержат такой изнуряющий марш.

Днём Лариска с привычной аккуратностью взялась за Лёшкины ноги. Она вынула из кармана иглу и принялась прокалывать налившиеся волдыри. Под пальцами кожа натягивалась, лопалась с тихим влажным звуком, на воздух выходила мутная жидкость. Лёха кривился, но молчал, стараясь не дёргаться. Он смотрел на сосредоточенное лицо Лариски и вдруг поймал себя на мысли: а ведь неплохо было бы иметь такую сестру рядом – заботливую, строгую, всегда готовую помочь.

Тем временем у беглецов ноги покрывались то свежими пузырями, то подсыхающими струпьями. Месяцы бегства в кровь измотали людей. Никто уже не помнил, когда в последний раз можно было просто остановиться и жить без боли в каждом шаге.

"Сколько ещё километров они способны протянуть?" – задумался Ярослав.

По его прикидкам, им понадобится не меньше трёх дней, чтобы дойти до Крепости 289. Если правильно распределить сладкий картофель, можно даже не отвлекаться на поиски еды.

Мысли его прервали голоса неподалёку. Ульяна, собравшая вокруг себя своих учеников, подала команду:

– Все, подождём здесь ещё немного. Крепость 289 уже близко. Не забудьте взять картофель, который накопали днём. Тяжело нести, но лучше уж гнуться под мешком, чем идти с пустым желудком.

Её ученики заметно изменились. Исчезла та робкая тоска, что мучила их поначалу. Теперь они держались крепче, шагали увереннее, научились терпеть голод и усталость.

– Учитель, а мы точно дойдём? – спросил кто-то тихо, но в этом голосе слышался страх.

– Обязательно, – твёрдо ответила Ульяна. – Пока мы идём за тем молодым человеком, мы точно доберёмся.

Ученики дружно загомонили, переглянулись и заулыбались, подмигивая наставнице. Несколько человек показательно вскинули брови, намекая ей оглянуться.

Ульяна повернула голову – и неожиданно встретилась взглядом с Ярославом. Глаза в глаза. Сердце её ухнуло вниз, и она, спохватившись, тут же отвернулась. Щёки заалели, будто костёр плеснул на них жарким пламенем.

– Почему вы мне раньше не сказали! – прошипела она своим ученикам, притворяясь сердитой.

– Ха-ха! – дружно расхохотались те. – Учитель смущается!

***

Семён немного помедлил, но всё же решился сказать:

– Лу Юань хоть и числится надзирателем крепости, но, босс… у него там руки связаны. Всё-таки Крепость 289 под контролем Консорциума Сечина.

Владимир Ланский прищурился, глядя куда-то вдаль, на тяжёлое серое небо, в котором всё ещё висели рваные клочья пепельных облаков.

– Полномочий у него может быть и немного, – произнёс он медленно, – но уж пару-тройку отрядов частной охраны он выставить способен. И он это сделает. Крепость 289 ближе всех к 334-й, так что если Лёва жив, он пойдёт именно туда. Передай Антону: не найдёт Ланского – значит, сам не жилец.

Семён вздрогнул. Слова босса прозвучали тихо, но в них чувствовалась ледяная твёрдость, не терпящая возражений. Он вдруг осознал: Владимир Ланский ничуть не похож на человека, которого вот-вот посадят под домашний арест или будут таскать по допросам. Наоборот – в его голосе слышалась сила, угроза, воля, идущая наперекор любым приказам Совета.

Более того, Семён понял ещё одну вещь: отношения между Владимиром и Львом Станиславовичем были совсем не такими холодными и формальными, как болтали за спиной. Между ними явно существовала крепкая, пусть и не афишируемая, связь – крепче, чем все слухи и домыслы.

Глава 5

Лев Станиславович Ланский и понятия не имел, что Владимир Ланский уже выслал людей на его поиски, и уж тем более не знал о том, как Совет директоров Консорциума сцепился с самим Владимиром. Все эти интриги оставались где-то далеко, а здесь, посреди пустоши, его внимание привлекало только одно – упоительный запах печёного сладкого картофеля, доносившийся с того места, где лагерем расположились беглецы. Тёплый аромат, сладковатый и чуть дымный, пробирал насквозь, щекотал ноздри, заставлял желудок сводить от тоски.

Лев Станиславович повернул голову к своему ближайшему помощнику и тихо сказал:

– Ладно… Антон, сходи, проверь. Может, на поле остались ещё клубни, которые они не успели выкопать.

Антон нахмурился, почесал затылок и неуверенно предложил:

– А чего тут думать? Давай просто отберём у них немного. Нам же нужнее.

– Ты совсем спятил? – вскинулся Лев Станиславович, голос его зазвенел от злости. – Думаешь, я похож на того, кто будет отнимать последнюю корку у голодных? Если Консорциум прикажет мне пристрелить десяток людей из компании Дерипаски – сделаю это, глазом не моргнув. Но если узнают, что я мародёрствую, отнимаю еду у беглых – как на меня посмотрят? Какая репутация останется?

Антон неловко замялся, понизил голос:

– Но ведь всё поле они уже переворошили. Не оставили ни единого корешка…

И правда – внизу, где толпилось больше трёх тысяч беглецов, земля была перекопана, словно после нашествия саранчи. Сладкий картофель здесь не выращивали специально – он сам когда-то пустил побеги, расползся по склону и десятилетиями множился, скрытый в земле. И вот теперь, когда отчаявшиеся люди, много дней не видевшие еды, наткнулись на этот дар, они не щадили ни клочка – вырывали всё до последнего, чтобы унести с собой. Пусть не съедят сразу – зато хоть в дорогу возьмут, хоть надежда на то, что следующие несколько дней удастся пройти без мучительного голода.

Только те, кто хоть раз в жизни голодал, могли по-настоящему понять, что значит пустота в животе. С момента побега прошло всего несколько дней, а люди уже заметно осунулись, лица вытянулись, скулы заострились. Казалось, сам ветер выдувает силы из их тел. Лишь Косой со товарищи выглядели так, будто беда их не коснулась – крепкие, собранные, не сморщенные изнутри мучительным голодом.

Лев Станиславович Ланский хмурился, обдумывая ситуацию, и наконец заговорил:

– Те, у кого есть хоть какие-то деньги, идите, попробуйте купить у них картошку.

У него самого во время панического бегства не оказалось ни минуты, чтобы схватить что-то ценное. Он даже штаны толком не успел надеть, не то что сунуть в карман кошелёк. Та же участь постигла и солдат боевой бригады: землетрясение грянуло слишком внезапно. Те немногие, кто сообразил прихватить деньги, оказались погребены под обломками своих домов.

Солдаты переглядывались, тяжело вздыхали, рылись по карманам. Шуршали измятые купюры, звякали монеты. В итоге удалось наскрести двадцать тысяч рублей – та мелочь, что обычно носили с собой.

Глаза Ланского блеснули:

– Антон, бери людей и купите еды. Но без глупостей – никаких стычек, никаких угроз.

– Есть! – отрапортовал тот и увёл взвод. Уцелевшие бойцы были спешно сведены в новые подразделения. Хоть многие были ранены и не годились в бой, но две трети из двух сотен солдат ещё держали оружие крепко.

Ланский окликнул их вслед:

– Назначайте цену в пятьдесят раз выше обычной. Мы не пользуемся чужой бедой, но и позорить Консорциум Потанина не станем.

В такие времена еда ценнее любого золота, но стоит ли так щедро бросать деньги – вопрос был спорный.

Ланский всё же надеялся, что через три дня они доберутся до Крепости 289, если будут идти без остановки. Там деньги ещё могли пригодиться: у Консорциума Потанина оставались предприятия и кое-какие активы, даже несмотря на напряжённые отношения с Консорциумом Сечина. Бумаги Потанина всё ещё имели вес, и тратить их бездумно было опасно.

Мир консорциумов был похож на тугой узел: влияние одного тянуло за собой десятки других. Каждая крепость жила на своих ресурсах, и именно это заставляло всех торговать и зависеть друг от друга.

Потанинский консорциум сидел на богатых залежах – титаномагнетит, галит, мирабилит, десклоизит, сера, железо, асбест, слюда, золото, уголь, фосфор, газ и известняк – словно сама земля под ногами держала их на плаву. А юг, где крепко стоял Консорциум Сечина, славился цветными металлами, угольными шахтами и табачными плантациями.

Но главным преимуществом Потанина был чистый, плодородный бассейн. Здесь кормили людей: рис, пшеница, кукуруза, соя, чай. Сечину приходилось покупать у них еду, иначе не прокормить население. Земля не везде щедра, сколько ни приказывай ей плодоносить.

Не прошло и часа, как Антон вернулся. Солдаты несли охапки сладкого картофеля, тяжёлые, землистые, ещё пахнущие сырой почвой. Те, у кого они покупали, не осмелились отказать людям с оружием, да ещё и при такой цене. Тем более что никто их не принуждал – торговля была честной.

Ланский оживился, велел бросать клубни прямо в огонь. Они шипели, потрескивали, разносился густой запах запекающейся кожуры. Голодные люди сгрудились у костра, глотали слюну, ожидая своей доли.

Подсчитав количество картофелин и людей, Ланский тяжело вздохнул:

– Каждому – по половине. Никто не смеет урвать больше. Раненым – целый клубень.

Его слова прозвучали сурово, но справедливо. Люди покорно кивнули – теперь даже половинка картофелины казалась роскошью.

Когда сладкий картофель, обугленный и пахнущий жареной корочкой, был наконец готов, Антон нашёл палку и ловко подцепил клубень из костра для Льва Станиславовича Ланского.

– Вот, босс, держи, – сказал он, протягивая дымящийся картофель.

Ланский осторожно принял его, обжёг пальцы, но только фыркнул. Разломив клубень пополам, он одну часть протянул тому:

– У каждого из нас будет только половина.

– Босс, тебе не стоит делиться… – Антон замялся, глядя на него. – Ты ведь тоже возьмёшь всего лишь половинку?

– Хватит ерунду молоть! – Ланский поморщился от жара, картофель обжигал ладони. – Мне не до споров. Вот дойдём до Крепости 289 – я вас по местам хорошим проведу. Хе-хе… после такой катастрофы нам, чёрт возьми, обязательно должно повезти!

Бойцы боевой бригады ели молча, сосредоточенно. Хрустела под зубами запечённая кожура, сладковатый вкус разливался по рту, и на секунду казалось, что мир перестал быть таким безжалостным.

Косой наблюдал за солдатами Потанина, когда вдруг чей-то крик прорезал гул костра. Послышался звонкий шлепок по щеке.

Все головы повернулись на шум. Мужчина лет сорока пяти с перекошенным лицом яростно спорил с женщиной. Его голос был хриплым, злым:

– Ещё строишь из себя праведницу, после того как сожрала картошку, что я выкопал? Твой муж в крепости под завалами остался! Если бы не я, думаешь, ты бы сейчас здесь жива стояла?!

Женщина, бледная, с заплаканными глазами, прошипела сквозь зубы:

– Я сказала, заплачу, когда доберёмся до Крепости 289!

– Заплатишь? – расхохотался он, толкнув её. – Чем? Там все без гроша будут!

Ярослав нахмурился. Взгляд зацепился за синяк на её щеке. Мужик явно пытался сорвать с неё не только картошку – и, судя по всему, за это его и ударили. Теперь он, в ярости и унижении, тащил женщину куда-то в сторону пустошей. Она рыдала, упиралась, но вырваться не могла. А остальные… отворачивались. Смотрели равнодушно, будто это их не касалось.

И тут, прямо рядом с Ярославом, раздался громовой окрик, от которого зазвенело в ушах:

– Стой! Какого чёрта этот Король Южных гор опять смуту тут сеет?!

Ярослав ошеломлённо оглянулся. Это Чудило, глаза горят, а в руках – его жезл с золотыми кольцами.

Мужчина не успел ничего понять, как Чудило с разбегу врезал ему по рёбрам. Тот рухнул на землю с хрипом, перекатился и затих. Удар был такой силы, что если бы Чудило не сдержался, мужик уже не дышал бы.

Толпа ахнула. Женщина, только что рыдавшая, вдруг сверкнула глазами и закричала на спасителя:

– Зачем ты его ударил?! Убирайся!

Чудило оторопел, опустил жезл и, понурив голову, вернулся к Ярославу, словно побитый щенок.

Все вокруг переглядывались, не понимая, что только что произошло. Только Ярослав чувствовал подвох. Он читал "Путешествие на Запад" и слишком хорошо знал, что Король Южных гор в той истории был демоном, похитившим жену крестьянина.

А Чудило – он ведь всегда так: стоило ему собраться врезать кому-нибудь, он немедленно вешал на противника ярлык демона – хоть Царь Южных гор, хоть ещё кто. Для него это было оправдание, причина. Когда же он не собирался бить – люди оставались людьми.

Это была какая-то странная логика, детская, безумная. Он ведь считал себя Великим Мудрецом, Равным Небесам – и потому обязан был сражаться только с демонами.

Ярослав уставился на него с растерянной усмешкой. Потом, чуть подумав, язвительно бросил:

– Ну что, ученик, а если у тебя демоны закончатся? Что будешь делать, когда врагов станет больше, чем у тебя имён для них?

Ведь в книге демонов было конечное число. И стоило Чудилу "победить" всех – сражаться ему будет больше не с кем.

Чудило уставился в пустоту, нахмурил лоб, будто перед ним стояла действительно важная задача. Секунды тянулись, и казалось, он вот-вот сломает себе голову этим раздумьем. Но потом его лицо прояснилось, словно он нашёл выход из вселенской загадки. Он кивнул самому себе и с серьёзным видом произнёс:

– Всё нормально… я просто начну придумывать демонам новые имена.

Косой застыл с открытым ртом.

То ли Чудило был на самом деле безнадёжно туп, то ли это он так умело притворялся – было непонятно. Только что он с пафосом твердил о том, что его "принципы нерушимы", и вот теперь готов одним махом наполнить новыми именами целый демонологический справочник.

Ярослав вздохнул и только покачал головой.

У костра потрескивали поленья, выбрасывая вверх искры, которые тут же гасли в холодном ночном воздухе. Запах дыма въедался в одежду и волосы, делая всю компанию одинаково закопчённой и усталой.

Чудило опустился на корточки рядом с огнём и какое-то время молча смотрел на огонь, пока жар не начал щипать ему лицо. Потом он нахмурился, поднял глаза на Косого и с обидой в голосе спросил:

– Учитель… Я только что победил этого Короля Южных гор, так почему женщина сказала мне исчезнуть?

Ярослав замолчал. На языке уже вертелось объяснение: "люди не такие простые, не все хотят быть спасёнными, а неблагодарность – тоже часть человеческой натуры". Но он прикусил губу. Если сейчас всё это вывалить на Чудило, то его наивность и детская вера в справедливость рухнут в один миг. А стоит ли лишать его этой невинности?

Ярослав поймал себя на странной мысли: а если бы в самом деле появился в эти лихие времена Великий Мудрец, настоящий, из легенд… и ему удалось бы убедить его отказаться от роли небожителя и стать простым смертным – было бы это благом или грехом? Вопрос оставался без ответа.

В этот момент рядом кашлянул и усмехнулся старик Ван. Его морщинистое лицо в пляшущем свете костра выглядело почти лукавым.

– Слишком ты любишь нос совать, куда не просят, – сказал он, понижая голос. – Знаешь, меньше хлопот было бы в жизни, если бы усвоил простую мудрость: "не твоё дело – и ладно", "мимо проходит – пусть проходит".

Чудило поднял голову, глядя на старика круглыми глазами, будто услышал откровение.

– А что ты имеешь в виду? – спросил он с искренним недоумением.

Старик Ван наклонился вперёд, его глаза блеснули отражением огня.

– Слушай внимательно. Почему не стоит соваться туда, где тебя не ждут? Потому что, если ты не вмешиваешься…

– Это не твоё дело, – оборвал его Чудило с совершенно серьёзным видом.

У старика Вана челюсть отвисла, слова застряли в горле. Он только развёл руками, бессильно уставившись на этого странного, упрямого, будто с другого света человека.

Хохот стоял такой, что костёр будто вторил ему треском сухих сучьев. Косой, Лёшка и Лариска держались за животы, корчась от смеха. Уж больно удачно Чудило применил свою новую коронную фразу – "не твоё дело".

Ярослав, утирая слёзы с глаз, подумал: а вот выучит ли он ещё и "это меня не касается"? Всё будет зависеть только от него самого.

Утро встретило холодным воздухом и запахом влажной земли. Они поднялись раньше всех, и Ярослав вместе с товарищами принялся жарить на углях сладкий картофель. Тёплый, ароматный пар смешивался с дымом, пробираясь в нос и вызывая щемящую радость – еда в этом мире значила слишком много. Большинство беглецов предпочитали доспать свой короткий сон, лишь бы не вставать к завтраку. Но тот, кто не ел утром, весь день оставался продрогшим и вялым.

Ярослав заметил, что люди из Консорциума Потанина тоже поднялись. Воины, в отличие от беглецов, жили по строгому распорядку, и их дисциплина чувствовалась даже в мелочах.