Текст книги "Орден во всю спину 4 (СИ)"

Автор книги: Константин Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

А вот у самого Ярослава Косого дело не шло. Ну надо было немного хоть сделать такой вид. Он то заваливался набок, то дергался, будто педали сами его носили куда хотели.

Не то чтобы он вообще не мог научиться – нет. Просто как бы нужно было время. Обычно у людей уходит на это несколько дней, иногда неделя. Всё нормально. Но Ярослав делал вид, что злится. Особенно когда даже Чудило ухитрился проехать пару метров, не упав в пыль.

Он бурчал себе под нос, потом резко обернулся к Лариске:

– Лариса Петровна, а с велосипедом точно всё в порядке? Может, он какой-то кривой?

Лариска хихикнула, прикрыв рот ладонью. Нет, злиться на него она не собиралась – знала уже эту его привычку сваливать вину на кого угодно, только не на себя.

Ульяна мягко сказала:

– Спокойно. Научишься за пару дней. Всё у тебя получится.

И тут воздух разорвал глухой грохот. Земля будто дрогнула, где-то вдалеке над крепостью поднялся чёрный дым. Это был взрыв – сильный, словно бомба.

У Ярослава внутри похолодело. Первая мысль – неужто Ярослава Журавлёва опять что-то взорвала? Но вслушавшись внимательнее, он понял – нет, это не её самоделка. Там рвануло что-то другое, серьёзное.

Он резко обернулся:

– Чудило, Лёшка – хватайте пистолеты, закрывайте двери! Никого не пускайте и сами не высовывайтесь! Госпожа Ульяна, останьтесь здесь. Если что – держите магазин.

После этих слов он шагнул за порог. Дверь за его спиной со звоном захлопнулась, и в воздухе остался висеть запах масла от велосипеда, перемешанный с гарью взрыва, донесшейся с той стороны крепости.

Ярослав шёл быстро, почти бегом. Его шаги гулко отдавались по мостовой. Он чувствовал – как сверх, он не имел права сидеть сложа руки. Нужно было увидеть всё своими глазами, оценить, понять. Только тогда можно принять решение.

По расчётам, место взрыва было в нескольких километрах. Но для него это пустяк – всего несколько минут бега.

На горизонте показалось здание – этажей десять, не меньше. Одно из самых высоких в крепости. С его крыши можно было увидеть всё поле боя, и Ярослав уже направился туда.

Глава 19

Звуки взрывов прокатывались по крепости один за другим, но уже не такими гулкими, как первый – тот раскат до сих пор звенел в ушах, будто кто-то ударил по огромному железному колоколу. Теперь же звук напоминал хлопки – приглушённые, но настораживающие.

Ярослав Косой бежал вперёд и замечал, как жильцы один за другим выглядывают из своих квартир. Окна приоткрывались с визгом ржавых рам, скрипели ставни. Люди высовывались наружу, переговаривались, запах свежего дыма и гари уже пополз по улицам.

– Завод рванул, наверное! – выкрикнул кто-то. – Там же цистерны стояли, вот и бабахает!

Но Ярослав знал нутром – не похоже. Слишком уж всё напряжено в последние дни, слишком много мутных типов собиралось в крепости 289. Случайностью тут и не пахло – пахло бедой, дымом и чем-то острым, металлическим.

Подбежав к подножию высотки, он бросил взгляд на фасад: облезшие стены, внизу – логотип банка Консорциума Сечина, наклеенный криво и потерявший цвет. Ярослав не стал задерживаться. Вдох – и он уже цепляется руками за выступы, прыгает по карнизам. Пыль сыплется под ногами, обдирает ладони, в ноздри забивается запах сырой штукатурки.

Добравшись до края крыши, он потянулся наверх – и вдруг ощутил ледяной холод у лба. Дуло пистолета.

Ярослав замер. Сердце бухнуло раз, другой. Поднял глаза – и едва не выругался: знакомая фигура в кепке, ухмылка.

Ярослава Журавлёва.

Она, похоже, тоже не ожидала встретить здесь его. Но руки у неё дрожать не собирались – пистолет держала уверенно.

– Ну надо же, – протянула она, прищурившись. – Косой, что ты тут делаешь в такое время?

– А тебя что сюда привело? – спокойно ответил Ярослав, стараясь не дёргаться. – Звуки взрыва, как и меня.

Он уже понял, что не она устроила этот хаос. Банк находился далеко от эпицентра. Но двигаться опрометчиво он не мог – знал её меткость: дёрнешься – пуля точно найдёт.

– Позволь ещё раз спросить, – ухмыльнулась она. – Кинжал твой или мой?

– Мой, – без колебаний отрезал Ярослав.

Ярослава моргнула, явно не ожидая. Ситуация абсурдная: вокруг крепость сотрясают взрывы, а они спорят о каком-то клинке. Но Косой был упрям, как всегда.

– Ну и ладно, – она фыркнула и опустила оружие. – Стрелять и не собиралась, напугать – да.

Ярослав подтянулся на крышу, отряхнул с себя пыль и мелкие камешки. Ветер гнал по бетону обрывки бумаги, пахло гарью и чем-то жгучим, химическим.

– Что за шум? – спросил он, прищуриваясь вдаль.

– Дерипаска играет с огнём, – ответила Ярослава и снова прицелилась уже куда-то в сторону горизонта. – К ним явился сверх – продавать свою кровь. Думал, будто это благотворительная контора. А они на него напали. Хотели живьём взять.

– И что? – Ярослав нахмурился. – Неужели компания Дерипаски, при их ресурсах, облажалась? Они же за кровь обещали пять миллионов рублей!

Он выдохнул с облегчением: хорошо, что сам не сунулся и Чудила не полез сдаваться. Хотя сейчас самое время. Один раз обломались, может ума поднаберутся.

– Сначала им удалось, – сказала Ярослава. – Усыпили его, вкололи сильнейшее снотворное. Но не учли одно: у него был напарник.

Она говорила тихо, но в словах звенела сталь.

– Два сверхa, – продолжила она. – Они явно заранее договорились – если один попадёт в беду, другой вытащит. Вот и вытащил. Теперь у них союз.

Всё точно также, как он и хотел действовать. Теперь интерес к инциденту разгорелся ещё больше. Если иметь такую силу, то не то что пистолета не надо и умение делать бомбы не особо пригодится. Короче, свитков явно не хватает! Ярослав молча кивнул, вглядываясь в далёкий чёрный столб дыма. В груди клокотало беспокойство: крепость 289 трещала по швам, и кто знает, чем всё это кончится.

Косой наконец уловил суть происходящего. Даже тот сверх, что рискнул продать свою кровь, оказался не так прост – всё у него было просчитано. Ярослав усмехнулся, тихо фыркнув сквозь зубы:

– Ну, выходит, Дерипаска облажался. Самое время их обчистить, не находишь?

Ярослава Журавлёва покачала головой, её длинные волосы мягко качнулись в свете луны.

– Не спеши радоваться, – сказала она. – Недооценивать их глупо. У Дерипаски есть боевые отряды "Рассвет", и они чертовски сильны. Даже пятеро таких в крепости способны устроить резню. А эти двое сверхов вообще ещё дышат только потому, что Толстяк Ланский из Консорциума Потанина решил повалять дурака и вмешаться.

– Лев Станиславович? – удивился Ярослав. – Да что ему, родимому, до Дерипаски?

Журавлёва тихо вздохнула, будто вспоминая.

– Владимир Ланский в прошлом году устроил им засаду. Взял в плен сотню их бойцов – живыми. Так что, да, между ними старая вражда.

Ярослав нахмурился.

– Но зачем Ланский вообще полез в их дела?

– Дерипаска заманил одного его солдата, что был в отпуске, – объяснила она. – Подставили грамотно, всё сделали тихо, и только когда было поздно, Ланский понял, что к чему. Но в засаде он отыгрался и вытащил своего человека.

У Косого пересохло в горле – вот уж действительно грязные игры. Мир корпораций оказался хуже воровских разборок: нож в спину здесь был правилом.

– Слушай, – осторожно спросил он, – если вы с Дерипаской в контрах, то почему вы и против Ланского? Разве враг твоего врага не друг?

Журавлёва посмотрела на него так, будто он сказал что-то совсем наивное.

– Враги есть враги. И точка. Союзы нас не интересуют.

Косой замолчал. В её голосе не было ни пафоса, ни сомнений – только жёсткая уверенность. И тут он понял: у её организации есть чёткие правила, почти как у старых воров. Кто перешёл дорогу – записан в враги, хоть будь ты сам чёрт.

Журавлёва уже отвлеклась, подняв к плечу длинную тяжёлую винтовку с прицелом. Металл тихо скрипнул, затвор щёлкнул, и Ярослав ощутил запах оружейного масла. Она уткнулась щекой в холодный приклад и посмотрела сквозь оптику, хмурясь.

– И Дерипаска, и Ланский играют с тем, чего не понимают, – сказала она ровно. – Они хотят подчинить силы, которые неподвластны человеку. Но чем бы это ни кончилось, результат будет один – катастрофа.

Косой хмыкнул. Слова звучали так, будто за ними стояла какая-то великая миссия – чуть ли не спасение человечества. "Ага, щас, – подумал он. – Нашли альтруистов". В этом мире никто не делал ничего просто так.

Тем временем шум усиливался. Внизу, у перекрёстков, с гулом двигателей подкатывали грузовики Консорциума Сечина. Лязг металла, треск раций, команды короткими криками – и через минуту весь квартал оказался перекрыт. Солдаты тащили баррикады, на перекрёстках вспыхивали прожекторы, пахло бензином и палёной резиной. Взводы двинулись внутрь, шаги их отдавались тяжёлым эхом в переулках.

Место, где устроилась Журавлёва, оказалось за пределами оцепления. Ярослав вдруг понял, что сам он выбрал это укрытие случайно, просто наудачу. А она – знала заранее, как будут действовать войска Сечина. Это тоже было частью её расчёта.

– Хм, – пробормотал Косой, – Консорциум Сечина припёрся поздновато. Казалось бы, крепость для них родной дом….

– У них есть дела поважнее, – отрезала Журавлёва. – Они двигаются только тогда, когда угроза реальна. Тише!

Она затаила дыхание, её тело словно превратилось в камень. Косой машинально проследил взглядом по линии её винтовки – и увидел. За ограждением, прямо под фонарём, крышка канализационного люка тихо скользнула в сторону. Из темноты вылез грузный, запыхавшийся Лев Станиславович Ланский. Пот катился по его лбу, куртка пропиталась вонючей сыростью подземных ходов. За ним показался Антон, тащивший на плече человека без сознания. Позади бежали ещё двое, переглядываясь и озираясь, будто крысы, выскочившие на свет.

Они рванули к машине, оставленной в тени у дома. Металл дверцы глухо звякнул, когда один из людей рванул ручку. Было ясно: они готовились к бегству.

Косой сидел рядом с Журавлёвой и не мог отделаться от навязчивой мысли: да откуда, чёрт подери, Лев Станиславович так хорошо знает канализацию крепости Консорциума Сечина? Будто он тут сам чертёжником работал или у них в штабе на руках полный план. А может, шпионы Потанина гнездятся здесь уже не первый год, копаясь в подземных ходах и сливая всё, что знают?

Внизу, среди запаха сырости и тухлой воды, Ланский со своими людьми выбирался наружу, цепляясь за металлические скобы. Тяжёлое дыхание слышалось даже наверху, а на влажной коже блестел пот. Из люка, словно крысы из норы, показались и его люди – Антон тащил на плече какого-то без сознания, остальные озирались, нервно вскидывая оружие.

Журавлёва протянула Ярославу небольшой прибор – старый, ободранный, но рабочий ночник.

– Лови.

Он фыркнул и отмахнулся:

– Ты что, решила, что я твой корректировщик? Мечтай.

– Расстояние.

Он закатил глаза, но всё же прикинул:

– Шестьсот пятьдесят один метр.

– Ветер?

– Полветра, где-то ноль целых четыре десятых.

Она молча кивнула, пальцы привычно бегали по винтовке. Ярослав наблюдал, как она сосредоточенно делает поправки, и не выдержал:

– Ты что, собралась Ланского завалить?

Он не успел услышать ответа. Грохот выстрела ударил по ушам, эхо метнулось по крышам, и Ярослав вздрогнул так, что чуть не рухнул с карниза.

Он резко глянул вниз – Лев Станиславович цел, целы и его люди. Пуля угодила во внедорожник, стоящий в стороне.

– Промазала?! – вырвалось у Косого.

Но секунду спустя яркая вспышка разорвала тьму. Взрыв накрыл машину, огонь взметнулся языками, запах бензина и горелой резины ударил в нос. Металл трещал, будто гигантская банка консервов на костре.

Ярослав с открытым ртом перевёл взгляд на Журавлёву. Она ухмыльнулась.

– Я всегда целюсь в бензобак.

Он только покачал головой. Никто из снайперов не использует зажигательные патроны на солдатах – слишком дорогое удовольствие. А она, выходит, заранее знала, что сделает.

Внизу раздался рёв ярости. Лев Станиславович метался, брызгая слюной – спасение было так близко, рукой подать до машины! Теперь же железная коробка превратилась в пылающий факел. Времени на раздумья не оставалось: он махнул рукой своим, и вся шайка снова юркнула в канализационный люк, скрываясь в смраде подземелий.

Журавлёва спокойно сложила винтовку, застегнула ремни и бросила на Ярослава взгляд:

– Ну что, понравилось шоу?

– Ты серьёзно вышла ночью только ради того, чтобы взорвать машину Ланского? – пробормотал Косой.

– Ага. Это было весело.

"Весело?! Сумасшедшая баба!" – хотелось заорать Ярославу. Но слова застряли в горле.

И тут издалека послышались крики, шум бегущих сапог, треск раций. Войска Консорциума Сечина подбирались всё ближе, перекрывая улицы.

Журавлёва улыбнулась уголком губ:

– Удачи тебе.

Рядом с ней вдруг разверзлась тьма – словно дверь открылась прямо в воздухе. Из темноты протянулась женская рука. Журавлёва ухватилась за неё и исчезла в мгновение ока.

Ярослав узнал бы эти пальцы где угодно – Любовь Синявина. Опять!

Да тля, не успел воспользоваться свитком. Мать его…. Зато выругаться не успел по другому поводу, как чей-то голос разнёсся снизу:

– На крыше банка снайпер!

– Какое, мать его, веселье?! – взвыл про себя Ярослав и тут же сорвался с крыши.

Спускался он так, будто за ним гнался сам чёрт. Пальцы срывались с камня, по ладоням стекал пот, сердце гулко билось в висках. Только чудом не рухнул вниз.

***

Когда Косой добрался до магазина, он был мокрый насквозь – пот заливал глаза, одежда липла к телу. В груди колотилось так, что казалось, ребра не выдержат. Он пробежал всю дорогу, едва не налетая на патрули.

Внутрь, конечно, не сунулся через парадную дверь – слишком глупо. С разбегу, через крышу, он перелетел во двор и, приземлившись, едва не рухнул на колени.

Запах влажной земли и угарного газа от костров в соседнем квартале щекотал ноздри. Воздух был густым, липким, тяжёлым. И всё, что хотел Ярослав в этот момент – хоть глоток спокойствия. Ведь в промежутке он успел вызвать свою тень и с его помощью наведаться к "Дерипаске". Раз веселье, так веселье, тем более он не выбросил мысль про то что там сильно облажались. И нет, он не боялся, что его узнают, он пережди чем вызывать тень надел маску и та теперь была тое в маске, только не разрушаемой. И по крышам, по крышам. Короче, сейчас с ним был целый баул денег…. Ну, а чё, так даже лучше вышло и ничью кровь сдавать не пришлось.

Косой едва переступил порог двора, как его тут же окружили свои. Первым к нему кинулся Лёшка – прищурился, всмотрелся, будто проверяя каждую царапину, и только убедившись, что Ярослав цел, шумно выдохнул и отпустил его рукав. А тот такой с баулом экспроприированных денег. Хорошо Проныра сумкой не заинтересовался. Иногда то что он тормоз, это даже хорошо. Ведь убегал-то он без неё. Так что считай повезло с братом.

– Брат, да что ж там стряслось? – спросил он, и голос у него дрожал то ли от волнения, то ли от остаточного страха.

Ярослав отмахнулся, но коротко объяснил:

– Компания Дерипаски сцепилась со сверхами. Те пришли вроде как кровь продать, а попали в капкан. У Дерипаски намерения были далеки от честных.

Ульяна, стоявшая чуть поодаль, слушала молча. Она уже бывала рядом с Косым в 289-й крепости и понимала: этот парень далеко не простак. А раз Чудило называет его своим учителем, то и сам Ярослав не может быть обычным человеком.

Правды о сверхах Ульяна не знала, только догадывалась – чисто логикой.

Косой глянул на неё и сказал спокойно:

– Госпожа Ульяна, опасность миновала. Лучше всего, если Чудило проводит вас обратно.

– Ладно, – кивнула она.

Тут в дверь магазина громко застучали. "Да твою же налево!" Ярослав нахмурился: лавка закрыта уж два часа, кто там шляется? Он глянул в глазок и увидел… Лев Станиславович Ланский собственной персоной, да ещё с компанией. Да чтоб ему. Надо хоть баул сначала заныкать, прежде чем его пускать.

Дверь распахнулась, и запах ударил в нос таким тяжёлым духом, что Косой невольно поморщился. Не свезло, пришлось встречать так, прямо с деньгами. Хорошо, что никто про содержимое не знает, а то было бы. Срочно, срочно инвентарь надо расширять. Хоть бы минутку дали. Да в принципе сам дурак, можно было остановиться по дороге… нет, пожалуй – это тоже был не вариант, столько там рыскало народа. Спалился бы нафиг!

– Ты чего так смердишь? – удивился Ярослав, быд-то сам не видел, где тот лазил.

Ланский шагнул внутрь, за ним протиснулся Антон и остальные. Видно было, что Ланский не горит желанием выкладывать правду.

– Споткнулся, – буркнул он. – Давай уже своё чёрное лекарство, у меня тут раненый.

Косой прищурился:

– Что за рана? Я ведь только что слышал взрывы в крепости. Это случайно не ваших рук дело?

– Не городи ерунды! – Ланский дёрнулся, будто его током ударило. – Мы просто… да споткнулись!

Сам он, конечно, понимал – врать Косому бессмысленно. Умный он слишком, не купится на такую дешевку. Но выхода у Льва не было.

Ярослав усмехнулся и, делая вид, что невзначай интересуется, спросил:

– А чего это вы пешком? Где машина?

Ну, как бы святое дело по чужим мозолям оттоптаться.

– Отправил в сервис, – быстро отрезал Ланский.

– Сервис? Это что ещё такое? – приподнял бровь Косой.

– Машины после долгой езды требуют ухода. Не знаешь, что ли? – уже раздражённо пояснил Лев Станиславович.

– Да я и не водил никогда, – ухмыльнулся Косой.

Тут Ланский впился в него взглядом и, понизив голос, отчеканил:

– Молчи о сегодняшнем. Слово пикнешь – и я всем разболтаю, что Чудило у тебя сверх.

– Да не парься ты, – отмахнулся Ярослав и достал баночку с чёрным лекарством. Он внимательно осмотрел бессознательного парня, которого притащили с собой эти ночные гости. Мысль кольнула: неужто это один из тех самых сверхов, что сегодня попались?

В больницу Ланский тащить его не решился, вот и приперлись сюда. С Косым у них отношения натянутые, но в такой момент он оказался надёжнее других.

Неожиданно Лев Станиславович сузил глаза и спросил:

– Косой, а чего это ты взмокший? Ты ведь бегал, да?

– Да ну, – Ярослав махнул рукой в сторону двора, где сиротливо стоял велосипед. – Учился кататься на велосипеде. Госпожа Ульяна специально приехала нас обучать.

– А-а, – протянул Ланский, перевёл взгляд на девушку. – Так это вы наставляли их?

Ульяна мягко улыбнулась и кивнула:

– Верно. Они раньше ни разу не садились на велосипед.

Сказала это она так спокойно, будто всю жизнь и делала только то, что обучала людей ездить по кругу, – ни тени смущения, ни намёка на подыгрыш.

Глава 20

Лев Станиславович Ланский неотрывно следил за тем, как Лариска с Косым колдовали над раненым. Они осторожно очищали кровавые разводы, стараясь не причинить лишней боли, и Ланский то и дело срывался:

– Аккуратнее! Не угробьте его к чёртовой матери!

Волнение его глодало сильнее, чем он сам ожидал. Он понимал: стоит сверху прийти в себя, и оставалось лишь дёрнуть за нужную ниточку в его сердце, раскачать чувства – и, возможно, она станет ему опорой, его личным телохранителем. Как у брата, у Владимира Ланского…

Он бросил быстрый взгляд на Чудило. А что, если эта баба окажется куда сильнее, чем он? Вот была бы удача! Тогда Косой точно удавился бы от зависти.

Старые обиды всё ещё зудели в груди. Не вышло заманить Чудило в свои ряды – и досада не отпускала.

Лариска вернулась с влажным полотенцем, осторожно провела по лицу раненой и вдруг ахнула:

– Так это же женщина! Лет двадцать семь, не больше.

Глаза Ланского вспыхнули алчным огнём.

– Точно?

Он наклонился ближе, и сомнения отпали – перед ним действительно была женщина, хоть и израненная до полусмерти.

Чудило тоже приблизился, глядя во все глаза:

– Учитель, да это же прямо Белый Дракон!

– Вот только этого мне не хватало, – нахмурился Ланский. – Ты уж если выбрал себе наставника, то не тяни в это болото других!

Он нервно подумал: а что если женщина рванёт следом за Чудилой и остальными в Западный Рай, за буддийскими писаниями? Столько сил он угробил на её спасение – не для того же, чтобы она к чужим перебежала!

К счастью, Чудило спустя пару минут признал:

– Нет… я ошибся. Она старше Белого Дракона.

Ланский выдохнул с облегчением и даже усмехнулся:

– Вот и ладно. А то я уж подумал, что ты в детском саду возрасты считаешь.

И сам же покачал головой: да что ж это я, серьёзно слушаю бредни сумасшедшего?

Косой, заметив, что перед ними женщина, благоразумно отошёл в сторону, уступив место Лариске. Та решительно выставила всех за дверь:

– Когда женщине лекарство дают – мужики могут и подождать.

Но тут раненая зашевелилась, ресницы дрогнули, и она вдруг резко приподнялась. Глаза метнулись по комнате, полный настороженности взгляд:

– Кто вы такие?

Ланский опередил всех, шагнув вперёд:

– Я тот, кто вытащил тебя из лап Дерипаски!

Она смерила его долгим взглядом и усмехнулась:

– Ты? Да ты и пальцем не пошевелил бы.

– Что значит "не пошевелил бы"?! – Ланский едва не сшиб стол, так возмутился. – Я, между прочим, твою шкуру спас!

Но женщина не стала спорить – поднялась, шатко двинулась к выходу, и на втором шаге рухнула прямо на каменный пол. Чёрное лекарство немного уняло боль, но силы не вернуло.

Лариска подхватила её, помогла усесться и мягко сказала:

– Лежи смирно, тебе ещё рано вставать.

А та вдруг заплакала – тихо, но слёзы катились без остановки.

– Мой брат… он всё ещё у Дерипаски.

Ланский остолбенел. Значит, у неё есть брат-сверх? То есть в одной семье сразу двое таких?

Косой в ту же минуту понял, почему она так рвалась спасать того второго, а сам при этом думал, да как так-то, что пока грабил этого Дерипаску, ничего не аметил?

Рядом Антон, молчаливый до того, вдруг заметил тихим голосом:

– …

Сначала он сказал это сухо и почти равнодушно, будто речь шла о ком-то постороннем:

– Тогда он точно мёртв. Когда ты тащила его на себе и грянул взрыв гранатомёта, вас разметало в разные стороны. Мы едва успели вытащить тебя. А твоему брату повезло куда меньше. К тому же люди Дерипаски давно собирают кровь сверхов. Живыми доноров они не оставляют.

Косой невольно притих. А он-то дурак хотел Чудило туда послать. Когда он впервые услышал о корпорации Дерипаски, ему казалось, что те работают ради спасения человечества, что у них почти святая миссия – сохранить хоть какой-то уголёк для будущего. А теперь выходило, что всё это прикрытие, а на деле они не гнушаются ничем ради капли сверховской крови. От этой мысли внутри всё перевернулось. И тут же пришёл вопрос: а можно ли теперь считать врагов Дерипаски вроде Ярославы Журавлёвой хорошими людьми? Да, вряд ли. Косой давно чуял, что девушка не из тех, кто живёт по понятным правилам.

Впрочем, и сами слова "хороший" и "плохой" слишком мелки для человеческой натуры. Люди куда сложнее, чем эти ярлыки.

Он посмотрел на Льва Ланского и тихо бросил:

– Слушай, Толстяк, не говори, что втянул нас в разборки с Дерипаской.

– Да не дёргайся ты, – фыркнул тот, даже не подняв глаз. – Никто тебя за хвост тянуть не станет. И уж точно я не заставлю тебя кого-то спасать просто так. Антон завтра утром скинет тебе сто пятьдесят тысяч рублей.

Женщина-сверх, едва держась на ногах, всё больше приходила в себя. В её взгляде мелькнула пустота – будто она уже понимала: брата не вернуть. Теперь ей оставалось только спрятаться, затаиться и однажды отомстить.

Ланский присел рядом с ней на корточки, его голос зазвучал мягче обычного:

– Зачем тебе уходить одной? Оставайся с нами. У нас тоже с Дерипаской счёты. Мы недавно перебили сотню их людей, и это только начало. – Он поймал себя на том, что снова думает о ней не как о союзнике, а как о женщине, редкой и опасной.

Но она лишь прищурилась и хрипло сказала:

– А ты сам-то выглядишь человеком?

Ланский вспыхнул, руки затряслись от злости:

– Так ты, значит, руку кусаешь, которая тебя спасла? Я ведь вытащил тебя!

Женщина поднялась, поклонилась Косому и остальным и сказала:

– Спасибо всем. Я – Дина Фомина. Если судьба сведёт нас ещё раз, я отплачу вам. Но сейчас мне нельзя оставаться рядом. Иначе лишь навлеку на вас беду.

"Благодарность получена от Дины Фоминой +1!" – промелькнуло в голове Косого.

А Ланский чуть не взвыл от обиды:

– Почему?! Почему она благодарит их, а не меня?!

Антон тихо буркнул у него за спиной:

– Может, дело в том, что ты, босс, на добряка смахиваешь мало.

Ланский резко обернулся и уставился на него:

– Слышь, дружок, у тебя кожа, похоже, совсем дубовая стала!

Не успел договорить, как Дина снова обмякла и рухнула в обморок.

– И что теперь? – Лариска нахмурилась, глядя на Косого.

Тот пожал плечами и холодно бросил:

– Толстяк, твоя спасённая – твоя забота. Забирай её.

Он и сам не был уверен: может, она и правда рухнула без сил, а может, хитрит, чтобы повиснуть у них на шее. Но благодарность её звучала искренне.

Ланский, однако, отрезал:

– Нет, она останется тут. Я всё оплачу. Позаботьтесь о ней. Завтра переведу деньги.

– По рукам, – кивнул Косой. – Старшая сестра, отведи её к себе. Чудило, будешь караулить дверь. Ни шагу без присмотра, пока Толстяк не расплатится.

– Есть, учитель, – откликнулся Чудило.

Ланский только рот раскрыл – так его ошарашили эти приказы.

Тем вечером Ланский со своей бригадой сидел у них почти до полуночи, прежде чем наконец свалить. Косой же всю ночь не сомкнул глаз, прислушивался, будто ждал подвоха. Ну, заодно наконец занялся расширением этого чёртова инвентаря. Чёртов дворец совсем обнаглел. За то чтобы увеличить имеющуюся конуру в два раза в два раза и запросил больше. А в три в три. Совсем обнаглел. Столько денег стрёс Ярослава. Нет, теперь небольшой грот в золотой стене дворца превратился в такой серьёзный шкаф, да ещё и с дверцами, но дальше расширяться деньги кончились.

Не совсем, но на следующее увеличение денег уже не хватало, зато столько полезного на это потом куплю, хотя бы шкаф с полками закажу в эту нишу, чтобы добро складывать было удобнее. А что класть уже было. Хотя бы бомбы, а там и продовольствие для путешествий, оружие, одежду, запчасти для велосипеда. Может велосипед и не так удобно, как на своём теневом двойнике скакать, но зато так не спалишься без дела.

***

А утром повёл Лёху и Дауна в школу.

Возле ворот они наткнулись на Ярославу Журавлёву.

– Привет, старшая сестричка, – вежливо улыбнулся Лёха.

– И тебе привет, – оживилась она. – Завтра принесу гостинцев. Твой брат наверняка передаст тебе.

– Ага, – серьёзно кивнул Лёха.

Косой, наблюдая со стороны, ощутил смутное раздражение. С каких это пор они стали так мило болтать?

Журавлёва вдруг поинтересовалась:

– Ярослав, тебя ведь вчера Ульяна учила кататься на велосипеде? А почему сегодня пешком? Не научился?

Косой расхохотался, будто это шутка:

– Да брось, как можно не справиться с такой ерундой!

– Ну тогда почему не приехал на велике? – нахмурилась она.

Косой замялся, потом с самым серьёзным видом сказал:

– Отдал велосипед на ремонт.

Журавлёва заморгала и явно не поняла, о чём речь.

Косой ляпнул про "техническое обслуживание велосипеда" и сразу понял, что что-то не так. Но поздно – Ярослава Журавлёва уже держалась за живот, согнувшись пополам у ворот школы. Смех у неё был звонкий, почти заразительный – прохожие оборачивались, думая, что она с ума сошла.

– Чего тут смешного? – буркнул он, нахмурившись, и прошёл внутрь, оставив её хохотать под ясным небом.

В классе оказалось ещё хуже. Сели они рядом, на последнюю парту, и Журавлёва теперь изо всех сил старалась не смотреть на него – иначе снова сорвалась бы на смех. Плечи у неё всё равно подрагивали.

– Ну и что такого смешного? – спросил он, не выдержав.

– Да признай ты уже, что не умеешь кататься! – фыркнула она. – А то выдумал оправдание похлеще школьного сочинения.

– А что? – искренне удивился Косой. – Я у Ланского спросил, почему его тачки не видно, а он сказал, что сдал в сервис. Ну я и подумал….

– Господи! – Журавлёва закатила глаза. – Он машину чинит. У неё масло, фильтры, свечи. А у твоего "коня" что, масло менять надо? Или колодки тормозные по регламенту?

Косой покраснел, поняв, где прокололся. Велосипеды, оказывается, "в сервис" не возят. Это издержки бедности: не знаешь элементарного, потому что опыта нет.

Он упрямо поднял брови:

– Ну и пусть! Даже если я не научился с первого раза, что такого? Ты-то сама небось тоже сразу не поехала.

– Ошибаешься, – совершенно серьёзно заявила она. – Села и поехала.

Косой чуть не поперхнулся. Секунду даже подумывал, не воспользоваться ли свитком копирования навыков, чтобы срисовать у неё умение. С его-то везением, у неё наверняка "уровень мастер". Но на всякий случай спросил во Дворце:

– Каков её навык езды на велосипеде?

– Отсутствует, – безжалостно прозвучал ответ.

Он обернулся и уставился на Журавлёву в полном недоумении. "Вот это да, ещё и врёт как дышит".

Идиому – "не писать черновик" – он впервые встретил в классе. Потом уточнил у учителя, откуда взялось выражение. Тот объяснил, что раньше было "нести чепуху", а теперь пишут "писать черновик". Одним словом – когда человек несёт ахинею, не думая.

С велосипедом разобрались, но Косой сделал вывод: с этой девчонкой лучше всё проверять дважды.

Вскоре прозвенел звонок. Вошёл новый учитель математики – высокий, сухой, в очках – и объявил медленным голосом:

– Временно буду вести у вас алгебру и начала анализа. Сегодня – вероятность.

Для Косого это был тёмный лес. Он и раньше-то. А сейчас тем более. Всё, что он слышал, превращалось в белый шум. Он понимал одно: нужно догонять программу самому, иначе на экзаменах труба. Ульяна как-то сказала ему, что экзамены близко, и если работать, за год можно пройти весь курс. А если напрячься по-настоящему – и за полгода. Косой ухватился за эту мысль, как утопающий за бревно: университет казался ему светом в конце тоннеля. Тем боле можно ведь во время "сна" сидеть во дворце и заниматься, да и смотреть за окружающим. Кстати караул от Проныры больше был и не нужен, если разобраться.

Он уже собирался углубиться в тетрадь, когда заметил: Журавлёва банально спит, положив голову на парту. Тихо сопит, как дома под одеялом. Косой черкнул на клочке бумаги:

"Ты вообще учиться собираешься? Зачем в школу ходишь?"

Она лениво приоткрыла глаза, прочла и нацарапала в ответ:

"Я сюда спать хожу."

Он снова сунул ей листочек:

"А дома нельзя спать?"

"Здесь удобнее," – ответила она.

Косой чуть не рассмеялся. Но записки он писал не ради балагана. Хотел убедиться, что именно она подкинула ту странную бумажку у порога их лавки. Только вот Журавлёва явно это чувствовала и нарочно меняла почерк.

Он задавал глупые вопросы:

"Где тут можно нормально поесть?"

"Какие ещё виды транспорта не нужно сдавать в сервис?"

"Что ела на ужин?"

Она отвечала, как ни в чём не бывало, сохраняя каменное лицо. Они сидели рядом, почти плечом к плечу, и одновременно играли в глупую игру – проверяли друг друга, изображая невинных идиотов.