Текст книги "Паладин II (СИ)"

Автор книги: Константин Вайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Аннулет. Книга 6 – Паладин II

Глава 1

Книга 6. Паладин Аннулета. Часть 2

Глава 1

После визита Шешковского мы достаточно быстро собрались и выехали из «Берлоги». Я ехал в автомобиле своего наставника вместе с Георгием. Дорога нам предстояла не близкая, часа четыре на машине по горным дорогам, а затем идти пешком с рюкзаками ещё пару часов до места стоянки.

Пётр Корсаков отправился обратно в Москву – рулить делами моего рода, а Давид и Сан Саныч поехали на второй машине вслед за нами.

Иван Грищенко долго молчал, задумчиво барабаня пальцами по рулю, но в итоге не выдержал:

– Да, Георгий, ты основательно попал. Что планируете делать дальше? – обратился он ко мне.

– Не знаю, – признался я. Всю дорогу раздумывал на эту тему, прикидывая так и этак. Не хотелось отдавать Спиридонова в лапы Шешковского. Но тот продемонстрировал кнут весьма внушительного размера практически не оставив нам выбора.

– Захар будет рад получить в собственность паладина Аннулета, – спокойно произнёс Иван и глянул на меня, ожидая реакции.

Я в ответ лишь слегка улыбнулся. Грищенко – опытный «мастер» с большими связями и приличным жизненным опытом. Ничего удивительного, что он знает наш секрет, но сыграть дурачка попробовать можно.

Длительное общение с наставником позволило мне получше узнать его. Он, конечно, резкий и действует достаточно прямолинейно, но это и хорошо – не люблю интриги и недомолвки. Тем более, долгая работа преподавателем оставила на нём свой отппечаток. Если прямо задать вопрос, Иван всегда старается максимально полно на него ответить. Хорошая черта.

– И давно вы знаете, что Георгий тоже паладин? – Я повернулся и глянул на Спиридонова, сидевшего на заднем сиденье. Тот безучастно смотрел в окно, не обращая никакого внимания на наш разговор.

– Это было не сложно. Ответь на простой вопрос, какие причины у него вступать в твой род, кроме как получения паладинства? Встречал я подобных людей. Сразу видно, что служение Аннулету для него – не пустые слова. Как и для многих сотрудников Геникона.

– Он мог вступить в мой род, чтобы служить мне. Я ж всё-таки паладин! – предположил я. В моей голове суетились мысли, если он знает о Георгии, то наверняка знает и император. На эту тему у нас был разговор с Сан Санычем и по его словам, это весьма не приятный сценарий, при котором моя полезность падает, а риск что от меня пожелают избавится – растет.

– Да не бзди ты, – усмехнулся Иван будто прочитав мои мысли, – ИСБ давно уже знает об этом. Такие вещи трудно скрыть. Это идиот Шешковский постоянно поёт свою любимую песню, что ИСБ прогнило и катится в пропасть. На деле всё не так уж плохо. В Москве достаточно высококвалифицированных сотрудников. А в регионах… тут где как. Но и при Шешковском было так же.

– За мной следят? Слушают? – решил уточнить я.

– Бывает, – спокойно пожал плечами наставник, – ты не только ценный кадр для Империи, но и можешь представлять опасность.

– Силы паладина… – понимающе произнёс я, – Император действительно настолько меня опасается, что может убрать с доски?

Всё-таки Иван знаком с ним достаточно близко, так что есть шанс получить правдивый ответ на этот важный для меня вопрос.

– Император трепетно относится к своей безопасности, и не без причины. Но не думаю, что он отдаст подобный приказ, – Грищенко покачал головой, – вполне достаточно держать тебя на расстоянии. Но и ты не совершай глупостей. Все эти хороводы вокруг тебя Шешковского, Демидова и Владимира Николаевича…

– Намёк понял, – согласился я с ним с облегчением. Получается я был прав: нет смысла убивать паладина, достаточно просто не подпускать близко.

– Вернёмся к нашим баранам, – Иван кинул взгляд в заднее зеркальце, посмотрев на Григория, – уверен, Императору не понравится, если у Шешковского появится личный паладин. Я вижу лишь один выход – принести вассальную клятву Николаю Алексеевичу.

– Так, вроде, об этом и шла речь? – удивился я. – Захар Леонидович говорил о клятве роду Романовых.

– Ты слушал, да слышал не то. Уверен, что клятву Георгию пришлось бы дать не просто роду Романовых, а главе Геникона. А кто у нас глава?

– Романов старший, бывший Император, – согласно кивнул я. Только сейчас до меня дошло. Прав Иван – Шешковский красиво всё придумал. И ведь не подкопаешься. Клятва роду Романовых отдаёт Григория в руки Шешковского.

– Молодец, ученик, – снисходительно глянул на меня Грищенко.

– Я не буду гробить алтари ради больного старика, – неожиданно выдал Григорий.

– Оу! – удивлённо протянул Иван. – Так, стало быть, вы всё знаете? – Он повернулся ко мне и внимательно посмотрел, ожидая ответа.

– Аркадий и Леонид уничтожали алтари, высасывая из них энергию, чтобы с помощью какого-то ритуала продлевать жизнь Алексею Петровичу, – согласно кивнул я с видом прилежного ученика.

– Хорошо, что вы в курсе, – выдохнул Иван, – мне не нравится вся эта ситуация, но посвящать в неё я бы вас не стал.

– Это всё противоречит духу Геникона. Это неправильно, так быть не должно! – уверенно заявил Георгий.

– Николай Алексеевич – поздний сын. Родила его третья жена Алексея Петровича. Ходило много слухов, что он не родной. Но алтарь его принял, значит, в нём есть кровь Романовых. Хотя некоторые считают, что для такого дела просто выписали дальнего родственника откуда-то с окраин Империи, – неожиданно решил поделиться с нами такими откровенными подробностями Иван Грищенко.

– Как там было на самом деле, я не знаю. Официальная версия гласит, что целитель восьмого ранга может творить чудеса, – он замолчал, а я не знал, что ответить на эту откровенность. – Я с Николаем познакомился в кадетском училище. Он был одним из моих учеников. Сам понимаешь, дети бывают весьма злыми, и Николаю перепадало немало насмешек по этому поводу. При этом он был старательным и талантливым. Я всегда выделяю таких ребят. За три года учёбы мы немного сблизились, так что Николай даже начал называть меня дядькой. К двадцати годам у него практически не было настоящих друзей и верных людей. Сам понимаешь, в какой среде он рос. Одни подлизы и зависники.

Я удивлённо посмотрел на Ивана. С этой стороны жизнь наследника Императора я не рассматривал, но, если подумать, это вполне ожидаемо.

– Нет, я не стал его другом, скорее, меня действительно можно назвать его человеком, но никак не псом, готовым бездумно выполнять любую команду, – похоже, его задевает это прозвище.

– Интересно, – кивнул я, – но почему вы решили это рассказать? Показать, что Николай Алексеевич – тоже человек? Я и так об этом знал. А жалеть или сочувствовать не вижу смысла. Да, думаю, подобное вряд ли порадовало бы Императора.

– Я не закончил, – Грищенко недовольно нахмурился, – Алексей Петрович был смертельно болен и не слишком хотел отдавать власть в руки молодого сына, которому на тот момент не было даже двадцати пяти лет. Проще было передать Империю брату с условием, что тот отдаст трон Николаю Алексеевичу через десять лет. Но тут возникает вполне объяснимое опасение, что подобное может и не произойти. Сам понимаешь…

Тут сложно было спорить. Уверен, за десять лет многое может произойти. Тяжело будет просто так взять и отдать корону, тем более когда ты только вошел в о вкус власти. Тут возникает много вариантов: наследник вдруг скоропостижно скончается или просто заболеет, исчезнет, откажется от правления…

– Генерал Геникона, который Леонид, отыскал ритуал, позволяющий продлевать жизнь, и пришёл с ним не к кому-нибудь, а к Николаю Алексеевичу. Тот позвал меня посоветоваться. Да, я был одним из тех, кто решил пожертвовать частью алтарей ради мира в Империи и сохранения прямой ветви династии на троне. Не забывайте, что Владимир Николаевич стар, и, если бы он стал Императором, в случае его смерти появилось бы слишком много претендентов на освободившийся престол. Это гражданская война, – сумрачно произнёс Грищенко, – да и внешние враги не спят, так и ждут, где кусок урвать. Империя не должна ослабнуть.

– Понимаю, – согласился я, – кроме внешних врагов, есть и великие княжества, которые вполне могут захотеть независимости.

– Всё так и есть. Так что решение было трудным, но единственно верным на тот момент.

Георгий с недовольным лицом слушал откровения Грищенко, всем своим видом демонстрируя несогласие.

– Я не буду уничтожать алтари! – упрямо произнёс он. – Все ваши умозаключения призрачны и притянуты за уши. Вы пошли по наиболее простому пути ради получения власти. И сейчас продолжаете использовать сослагательное склонение. Была БЫ война, пролилось БЫ много крови… Ищете оправдание?

– Возможно, – не стал с ним спорить Иван, – в то время мы считали, что поступили правильно. Да и по ритуалу не было подробностей. Сколько нужно энергии Аннулета, как часто она требуется? В Империи хватало умирающих алтарей, часть из которых были бесхозны. Ими можно было пожертвовать совершенно безболезненно.

– Сейчас таких не осталось, – сквозь сжатые губы проговорил Григорий.

– Да, тем более, у Империи есть целых два паладина, которые способны починить алтари. Но я не договорил! Секрет ритуала, скорее всего, утерян. Леонид не желал им ни с кем делиться и хранил только в своей голове. Возможно, в особняке имелись какие-то бумаги, но он выгорел дотла…

– Не без вашей помощи? – улыбнулся я. Грищенко произнёс это с намёком, который я, надеюсь, правильно расшифровал.

– Возможно, – улыбнулся тот, – так что моё предложение – принести присягу лично Николаю Алексеевичу – решает все основные проблемы, включая проблемы с совестью одного мага Геникона, – он со значением посмотрел на Георгия.

– Стоп! – не выдержал я такого сманивания моего вассала. – Моему роду нужен целитель. Пятый ранг меня вполне устроит.

– Ах ты, хитрый жук! – рассмеялся Грищенко. – Думаю, этот вопрос можно решить!

– Что скажешь, Георгий? – Я развернулся и вопросительно уставился на своего вассала.

– Получается, Алексея Петровича вы списали? – Тот кинул взгляд на Грищенко, – и по делом ему!

– Этот мир держится на нескончаемом круговороте жизни и смерти, – философски заметил Иван.

– Я согласен! Но в род Шуваловых найдите целителя! – кивнул Георгий.

Вскоре мы доехали до финальной точки и, навьючив на себя рюкзаки, пошли в горы.

– Вон там, вдали, гора под названием «Два брата», а мы поднимаемся к горе Семашхо. Сейчас начало весны, и все реки полноводны, тебе легко будет найти с ними общий язык, – пояснял по пути Иван Грищенко. – Устроим лагерь, и утром я вас покину вместе с Георгием. Мы пойдём другим путём, там нас встретят.

– Хотите избавиться от наблюдателей из ИСБ, – сообразил я, – они же должны быть на вашей стороне?

– Должны быть, – мрачно подтвердил Грищенко, – но в службе хватает людей Шешковского. Не хочу рисковать. Для них проще убрать Георгия, чем допустить его переход под руку Императора.

Спустя пару часов мы наконец остановились. Я рухнул, как подкошенный. Ходить по горам с набитым вещами рюкзаком оказалось для меня не просто.

Давид и Сан Саныч при этом выглядели достаточно бодро и сразу приступили к установке палаток. Я, слегка отдышавшись, присоединился к ним. Хуже всего выглядел Георгий. Он так и лежал на рюкзаке, устало прикрыв глаза, сказывалось отсутствие регулярной физической нагрузки.

Спустя пару часов лагерь был разбит. Палатки установили, а на костре в котелке готовилась еда. Мы с Грищенко спустились к горной реке – он не желал тратить впустую ни минуты времени.

– Опусти руки в поток и попробуй сначала просто ощутить дух этой реки, – Иван стоял на высоком камне, с удовольствием наблюдая за бурной рекой, от шума которой закладывало уши.

Я с опаской подошёл по скользким камням к воде и осмотрелся. Да уж, стоит совершить одно неверное движение, и меня собьёт с ног и унесёт стихия. Выбрав один из больших камней, я забрался на него. Река ударялась в камень, разбрасывая брызги во все стороны. Для большей устойчивости пришлось лечь на живот.

Опустил руки в ледяную воду и потянулся к духу реки. Оказалось, тут даже и тянуться не надо, – вся вода была насыщена стихией. Вроде бы удобно, но, как оказалось, для повелителя стихии это является огромной проблемой. Духу было просто наплевать на меня и мои жалкие попытки с ним познакомиться. Я оказался слишком мелким, как назойливая муха. Он никак не желал услышать меня и обратить хоть какое-то внимание. Когда мои руки окончательно замёрзли, я поднялся на ноги, совершенно разочарованный.

– Он меня даже не замечает! – пожаловался я наставнику, растирая руки.

– А ты как думал! – ухмыльнулся тот. – Ты – мелочь и неумеха. Чем ты можешь его заинтересовать?

– А вы можете? – недовольно поинтересовался я в надежде стереть с лица наставника самодовольную ухмылку.

– Пфф! – Иван поднял руки, и к нему сразу потянулись водяные жгуты. Они были толстыми и длинными. Жгуты переплетались и, играя друг с другом, кружились вокруг Ивана.

– Я тоже так хочу! – Я с завистью глядел на крайне довольного наставника. – Что мне делать?

– Больше желания, больше силы воли! – У Грищенко возбуждённо горели глаза. Он чуть ли не приплясывал на месте от возбуждения. Похоже, этот дух совсем не чета моему подземному. – Насыщай свои руки максимумом магии, так ты для него станешь вкуснее. Стихия любит магию, она заинтересуется тобой, тогда и попытайся найти с ней общий язык!

Воспользовавшись его советом, я стянул всю магию к рукам и опустил их воду. Это помогло! Вода стала окутывать мои руки, как маленькие рыбки – кусочек хлеба, откусывая понемножку. Магию трудно было удерживать, тем более, когда её без перерыва раздирают на мелкие части. При этом я одновременно пытался наладить общение, призывая дух стихии. Но, похоже, меня даже не слышали, принимая просто за бессловесный корм.

– Не получается, – признался я, в очередной раз сходя на берег.

– А ты как думал, – хохотнул наставник, – вот так придёшь и сразу приручишь стихию такого уровня?

– Хорошо было бы, – раздражённо ответил я. Иван меня в данный момент сильно бесил. Слишком он был доволен и уверен в себе.

– Смотри, – Грищенко кивнул головой на небольшую заводь, образовавшуюся за крупными камнями. Там поток был не настолько мощным, – начни работать оттуда. Это проще. Сначала просто посиди, настройся, прислушайся к себе и воде, постарайся уловить её эмоции. Но это уже завтра утром, магии у тебя почти не осталось. Не забывай об этом, а то свалишься и отправишься искать общий язык с рекой до ближайшего водопада! – рассмеялся он и хлопнул меня по плечу.

Тут он был прав: мой источник болел и вот-вот грозил уйти в откат. Слишком уж активно поток тянул из меня магию, как голодный зверь, дорвавшийся до еды, а я увлекся и забыл о контроле.

Поднявшись на берег, мы уселись вокруг костра. Давид раздал всем миски и наложил гречневой каши с мясом. Солнце зашло, и на лагерь опустилась темнота. Река находилась в пятидесяти метрах от нас, и её шум заставлял говорить громко, но вскоре все привыкли к подобному соседству.

– Утром мы с Георгием уходим. Ты завтра целый день тренируйся. Вы страхуйте, чтобы он не словил откат, – Иван посмотрел на Сан Саныча и Давида, а дождавшись от них кивков, продолжил:

– Ещё раз переночуете, и утром продолжи тренировку до обеда. Затем сворачивайте лагерь и езжайте на следующую точку, к озеру. Место помнишь? – Он бросил взгляд на Сан Саныча.

– Всё отмечено, – кивнул тот в ответ.

– Там вас встретят и разместят в домике. Туда я и приеду. Думаю, за два-три дня мы с Георгием уладим все дела. Сейчас сними с него вассальную клятву, – напомнил он.

– Без проблем, – кивнул я, – только ещё бы знать, как это делать? Алтарь не нужен? – решил уточнить я.

– Ты сам – ходячий алтарь! – рассмеялся Иван, кивнув головой на мой браслет. – Просто положи на Георгия руку и пожелай отпустить его из своего рода. Может произнести что-нибудь пафосное, типа: «Живи с честью и не позорь новый род…» Ну, сам придумай!

Иван Грищенко после общения с духом горной реки стал другим человеком. Он много смеялся, постоянно двигался, и вообще – был бодрым, активным и задиристым. В общем, бесил меня неимоверно, вызывая при этом зависть.

Я подошёл к Георгию и положил ему на плечо свою руку.

– Ты желаешь покинуть мой род? – поинтересовался я у него.

– Моё сердце навсегда останется с родом Шуваловых! – с вызовом ответил Георгий.

– Ладно, отпускаю тебя, – кивнул я и отдал мысленную команду браслету. Я никаких изменений не ощутил, но, судя по лицу Георгия, у меня всё получилось.

– Я на мгновение почувствовал себя всеми покинутым сиротой, – произнёс тот с грустью в голосе, – только сейчас понял, что, когда был твоим вассалом, мог ощущать отголоски твоих эмоций. А сейчас ничего, – он развёл руками.

– Любопытно, – я сел обратно и посмотрел на Сан Саныча, – ты тоже ощущаешь мои эмоции?

– Нет, – тот покачал головой, – но есть ощущение принадлежности к роду. Сложно объяснить.

– Мы все – семья, – кивнул головой Давид, – это не твои личные эмоции. Просто чувство единения со всеми. Когда кто-то покидает наш род, мы ощущаем грусть от потери маленького осколка. Но эта грусть мимолётна: мы по-прежнему остаёмся единым целым, и жизнь продолжается.

– Ой, да у нас тут философ завёлся! – рассмеялся Иван Грищенко, затем попытался взять себя в руки. – Ладно, извините. Просто слишком много пафоса.

– Поэтому ты никак не примешь дворянство? – посмотрел на него Сан Саныч.

– Одна из причин, – кивнул Иван, – а ещё очень весело наблюдать каждый раз за новыми кадетами, когда они осознают, что их будет учить и наказывать простолюдин. Правда, последние годы уже такого нет. Слишком многие обо мне знают, – закончил он с самодовольной улыбкой на лице.

Мы разбрелись по палаткам. Со мной отправился Сан Саныч и пол ночи полоскал мне мозги, на тему, что моя жизнь в опасности и прежде чем отдавать паладина императору, мне необходимо получить гарантии, что меня не тронут. Я согласно кивал и поддакивал в нужных местах пока Сан Саныч не уснул, а я еще долго лежал прислушиваясь к задорному голосу реки и размышляя над всем произошедшим.

От автора: Не забудьте добавить книгу в библиотеку, чтобы получать сообщения о выходе новых глав. Ну и заодно нажмите на сердечко!

Спасибо, что вы со мной!

Глава 2

Глава 2

Утро было зябким и туманным. Спустившись к реке, чтобы умыться, я застал там Ивана, который сидел на камне, с задумчивым видом глядя вдаль. Сделав свои дела, присоединился к нему.

– Красиво, – признал Грищенко, – река полна сил и мощи. Она – как молодой парень, который не видит преград. В такие моменты на меня накатывает грусть, ведь мои лучшие годы уже позади. Я нынче, скорее, спокойное озеро, мирно доживающее свой век…

– Вчера вы были гораздо бодрее, – напомнил я.

– Да, река меня зарядила своим настроением. Жаль, что эти моменты так коротки, – он повернулся ко мне, – не переживай: я поговорю с Николаем и попробую донести до него, что ты не замышляешь ничего дурного против Императора, – он словно прочёл мои невысказанные мысли. Что тут поделать – опыт и возраст.

– Спасибо, – я поклонился, – Сан Саныч считает, что Император, получив собственного паладина, решит избавиться от меня, – озвучил свои тому опасения.

– Николай – человек настроения, как и все молодые люди. Однако не забывай, что он – Император, и за эти годы научился не принимать скоропалительных решений. Не давай повода усомниться в своей верности. Служи своему роду и Империи, – он замолчал на половине фразы, отвернувшись от меня.

– Можно ещё вопрос? – Иван кивнул. – Получается, Николай Алексеевич стал Императором, предложив своему отцу способ продления жизни. Здесь я понимаю мотивы как одного, так и другого. Но великий киевский князь Владимир Николаевич, выходит, остался не у дел? У него не было амбиций? Желания занять трон? Всё ж к этому и шло, если я правильно понял.

– Не лез бы ты в большую политику, – Иван поморщился, как от зубной боли, – здесь ты, конечно, прав: Владимир Николаевич был бы рад встать у руля Империи. Я не знаю всех подробностей, но Николай как-то смог с ним договориться. Это всё, что тебе положено знать! – Грищенко резко поднялся. – Пора собираться. Надеюсь, ты сможешь найти общий язык с духом этой реки.

Мы поднялись в лагерь. К нашему приходу завтрак уже был готов. Быстро перекусив, проводили Георгия с Иваном. Они, забрав небольшие рюкзаки, ушли по тропинке в известном только Грищенко направлении.

Я же не стал лениться: взяв Давида, спустился к реке. Пора налаживать с ней контакт!

Убив два часа на попытку достучаться до духа реки, я лежал на камнях, усталый и разочарованный. Ничего у меня не получалось, как бы я ни старался.

– Чувствую себя полной бездарностью, – пожаловался я Давиду, который устроился на бревне, сняв рубашку, и наслаждался не по-весеннему горячим солнцем.

– Зря вы так, глава, – не открывая глаз, покачал головой тот, – вы стали повелителем стихии в семнадцать лет. Это не бездарность. Таких всегда называли гениями! – Давид открыл глаза и с любопытством оглядел меня. – Как вам это удалось?

– Что именно, – я сел рядом с ним и тоже снял футболку, подставив своё белое тело солнечным лучам.

– Как именно вы первый раз подружились со стихией? Что чувствовали в тот момент? Злость, ненависть или, может, наоборот – любовь? Попробуйте вспомнить и вернуть то ощущение.

– Дельная мысль, – я задумчиво посмотрел на Давида и попытался вспомнить, что со мной происходило в первый раз. Я был тогда усталым и расслабленным. Отдался воле волн, по которым успел соскучиться. Мысли… радость и любовь. Я был счастлив окунуться в воду, в свою родную стихию.

Поймав нужное настроение, спустился в небольшой заливчик реки и лёг всем телом в воду. Мне удалось полностью расслабиться. Прохладная вода омывала моё тело, сознание стало растворяться. Сам не заметил, как голову заполнили радостные голоса. Они рассказывали про снега, которые таяли, наполняя реку, про быстрое течение и перекаты. Про то, как много впереди неизведанного: и водопады, и озёра, а может быть, и море! Голосов было много, и все разные. Как будто орава детишек приняла меня за своего и начала радостно галдеть, делясь новостями и своими переживаниями с новым приятелем.

Всё оказалось очень просто. Не надо было пытаться давить на дух реки и выставлять себя самым сильным и важным. Не дорос я пока до подобного. А вот подружиться, признав себя младшим братом, который готов принять помощь, а заодно и поиграть… вот мой путь.

Наставник мог бы сразу объяснить, что в реке не один дух, а много. И среди них есть как старые, мощные и сильные, так и молодые, которые с радостью откликаются на мой зов – хотя бы из любопытства!

Как только я это осознал, дело пошло. Выйдя из заливчика, я поднялся на камень и, напитавшись магией воды, призвал парочку молодых духов. Они откликнулись практически мгновенно, наполнив моё сознание радостью и желанием играть и веселиться.

Создать водные жгуты не составило никакого труда. Вода была для меня, как пластилин, податливой и отзывчивой.

Я почти час играл с новыми друзьями под удивлённым взглядом Давида.

– Глава! Проверьте свой источник. Я его не вижу, но, судя по всему, у вас уже заканчиваются силы, – прервал мои развлечения Давид.

Думаю, мой внешний вид в этот момент оставлял желать лучшего. На лбу выступил пот, дыхание сбилось, но я всего этого не замечал. Настроение было чудесное, мне не хотелось прерывать игру, но Давид был настойчив. Трудно было прерваться и отпустить воду. Не хотелось отвлекаться на какой-то там источник. В данный момент я был могущественным магом, которому покорилась стихия!

– Глава, – продолжал нудеть Давид, – придите в себя!

Мне хотелось прыгнуть в воду с новыми друзьями и отправиться исследовать этот мир. Услышать шум водопадов, увидеть новые места, познакомиться с другими духами. Впереди столько всего необычного и неизведанного!

Очнулся я на берегу. Рядом со мной на корточках сидела Сан Саныч, за ним с виноватым видом стоял Давид.

– Что случилось? – Я удивлённо огляделся.

– У вас был откат. Мне в последний момент удалось вас схватить, иначе бы свалились в реку, – ответил Давид.

– Спасибо, – поблагодарил его я, с трудом поднимаясь на ноги и опираясь на руку Сан Саныча, – что-то я заигрался.

– Поаккуратней надо быть, – тот недовольно покачал головой, – плохо, что в такой важный момент с вами не было наставника.

– Ерунда, – я махнул рукой, – справлюсь пока и без него!

Мы направились в лагерь. Впереди шёл Давид, за ним я, а позади Сан Саныч.

Давид шёл медленно, обходя небольшие лужицы, что скопились среди камней. Когда он сделал широкий шаг, я не удержался и с помощью маленького водяного жгута сдвинул камень под его ногой так, что «мастер» не удержался на ногах и рухнул в лужу, заставив меня расхохотаться. Он поднялся на ноги, что-то ворча под нос, и, пройдя ещё несколько шагов, снова упал в очень большую лужу, подняв фонтаны брызг, не без моей помощи! Я уже не мог удержаться и остановился, согнувшись в приступе хохота.

Давид с подозрением посмотрел на меня.

– Ваши проделки?

– Да нет, что вы! – Я сделал как можно более невинный вид. – Аккуратнее просто надо быть!

Мне стоило большого труда не рассмеяться снова. Уж очень потешный вид был у Давида, когда он продолжил дорогу, ощупывая взглядом каждый камень.

Наконец мы поднялись к нашей стоянке. Настало время обеда и выслушивания нудных лекций от Сан Саныча. Он долго говорил, мол, маг должен постоянно контролировать свой источник, чтобы остановиться вовремя и не словить откат, и всё такое. Его слова пролетали мимо моих ушей.

Тяжело было усидеть на месте, так что, быстро смолотив обед, я с любопытством стал бродить по лагерю, изучая, что как устроено. Как-то раньше не было на это времени.

Вокруг костра стояли три достаточно большие палатки, рядом с одной из них были свалены заготовленные Давидом дрова – он у нас занимался хозяйством. Сейчас, забрав котелок и миски, «мастер» отправился на реку мыть посуду. Мне к реке идти было ещё рано: для восстановления стабильности магического источника надо подождать, как минимум, пару часов. Сеть здесь не ловит, и совершенно не понятно, как убивать появившееся свободное время, тем более, когда энергия так и прёт! Закончив бродить по лагерю, я решил прогуляться вокруг, тем более, скала, под которой мы расположились, так и манила залезть на неё.

Спустя полчаса я покорил эту скалу и сидел на вершине, наслаждаясь видом.

– Афродита, богиня земель заморских, ты куда пропала? – обратился я к браслету, но ответа так и не дождался. – Ау! Выходи уже из своего сна!

– Мне понравилось, как ты меня назвал, – раздался в моей голове тихий голос девушки, – но у меня слишком мало энергии. И в этом ты виноват! – В её голосе проскользнули капризные нотки. – «Напои „Берлогу“, напои источник!» И снова, и снова! Никакой экономии. А потом ещё Борис начал тянуть! Сейчас я понимаю его. Каждую каплю надо беречь! Мне срочно нужен алтарь. Сил совсем нет.

– Где я тебе его возьму? – удивился я в ответ на такое требование. – У меня каникулы, и я заранее договорился, чтобы меня не беспокоили! К тому же, нехорошо забирать энергию из чужих алтарей! – укорил я Афродиту и рассмеялся, представив, что сказал бы на это требование Георгий!

– Тогда хотя бы сходи в прорыв. Он мерзкий, но я потерплю, – в её голосе звучало отвращение.

– И в прорывы нельзя. Иван Грищенко на днях сообщил, что их закрыли для посещения. Да и чем он тебе поможет?

– Его энергия для меня пригодна, – созналась Афродита. В принципе, об этом мне уже говорил Борис: энергию из прорыва алтарь может перерабатывать в нужную ему.

– Ладно, что-нибудь придумаю! – пообещал я.

– Подожди, – сказала девушка. Было понятно, что с каждым мгновением ей всё труднее оставаться в сознании, – сними кольцо водной стихии. Я вижу, как река на тебя воздействует. Приди в себя! – Афродита замолчала.

Кольцо… я задумался, понимая, что совсем не хочу его снимать и избавляться от влияние духов реки. Мне было хорошо, прям как будто снова окунулся в детство. Мир казался таким простым, понятным и безоблачным. Могу делать всё, что захочу. Тело переполняют энергия и сила. Зачем избавляться от этого ощущения и всё усложнять? «Не буду снимать», – решил я.

Спуск со скалы занял значительно больше времени, чем подъём, но при этом был куда как интереснее. Он ставил передо мной задачи, которые я решал, как настоящий скалолаз. Куда поставить ногу, куда руку, чтобы не сорваться вниз. Можно было, конечно, выбрать более простой путь для спуска, но в нём не было вызова.

Когда я пришёл в лагерь, мои руки подрагивали от усталости, но я был очень доволен собой.

– Глава, – Сан Саныч недовольно сжал губы, – вы излишне рисковали!

– Сам разберусь, – оборвал его я, – лучше чаю мне налей. Сейчас отдохну – и к реке. Надо закрепить дружбу!

Он покачал головой и начал разводить угасший костёр, а Давид, схватив котелок, быстрым шагом отправился за водой.

Вечером я снова играл с духами реки. С каждым разом становилось всё легче и легче соединяться с ними. Было весело и очень интересно. Дошло до того, что я с хохотом перебегал реку прямо по воде, поддерживая себя жгутами воды и формируя под ногами небольшие плитки.

Набегавшись, полностью обессиленный, сел передохнуть на берегу.

– Вот сейчас вы по-настоящему похожи на подростка, а то вечно какой-то серьёзный и задумчивый. И это в восемнадцать лет! – Давид с улыбкой на лице присел рядом. – Беззаботные моменты детства надо ловить и ценить.

Я решился и снял кольцо магии воды. Сразу по телу побежала магия огня, вступая в противостояние с водой и смывая моё хорошее настроение. Если вода была весёлой, и в ней играло детство, то огонь был кровожадным. Его радовали совсем другие вещи. Хотелось вступить в бой, жечь врагов и демонстрировать свою крутость!

Надел кольцо обратно, возвращая равновесие, и сразу на меня накатило чувство стыда. Вот, Давид говорит о беззаботном детстве. Но мне не восемнадцать! Я уже взрослый мужчина, который ещё в прошлом мире прожил почти тридцатник. Вести себя, как ребёнок, в моём возрасте просто позорно!

– Давай не будем об этом, – покачал я головой с хмурым лицом, – это была минутная слабость, с которой я уже справился.

– Зря вы так. Не стоит стыдиться подобного поведения. Честно скажу, глядя на вас, вспомнил свои детские годы и более поздний период, когда учился в университете. Даже в двадцать лет я позволял себе наслаждаться жизнью. В этом нет ничего плохого, – он помолчал немного, – многое бы отдал, чтобы снова ощутить такие ничем не замутнённые радость и яркость эмоций.

Мне нравилось общаться с Давидом. Этот ничем не примечательный «мастер» оказался интересным и глубоким человеком с немного философским взглядом на жизнь. И сейчас он был прав: эмоции я получил от общения с мелкими духами реки очень яркие. Жизнь снова заиграла всеми красками. А учитывая, что почти полгода я провёл под влиянием духа подземного источника, – вообще просто небывалый взрыв эмоций! Даже смыв его, мне всё равно хотелось жить дальше, получая удовольствие от всего. Да и любопытство никуда не делось.