Текст книги "Виктория значит Победа (СИ)"

Автор книги: Константин Крутских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

Глава 11

В осаде

Вика огляделась по сторонам – в наступившем полумраке на лицах хонкийцев читалась лишь растерянность. А каково было ей самой, какой шок испытала она оттого, что существо, которое она успела полюбить всей душой, которое считала своей сестрой, от близости которого испытывала неизмеримое счастье, в одночасье обернулось врагом всего здешнего мира! Не говоря о том, что это она сама пригрела такого врага, сама помогла ему внедриться в отряд и разузнать там все государственные тайны! Она, которую здесь считали спасителем, ожидая в течение многих веков, оказалась почти что предателем, пусть даже и невольным. И все же, несмотря на шок и дикую душевную боль, Вика-победитель не растерялась. Она спрыгнула с трибуны и кинулась к своим друзьям.

– Лепотауко, ты имел дело с вирусами? – воскликнула девочка.

– С вирусами? – удивился программист. – Нет, это же по части Кизили.

Все ясно! В этом замкнутом подземном мирке, изолированном от электронного воздействия извне, никто не слышал о вредоносных программах!

– Ребята, я должна срочно попасть в комнату управления! – крикнула Вика.

Они вместе стали дергать дверь, но та не поддавалась.

– Заперто изнутри! – крикнул Ладвапунг.

– Дайте-ка я попробую! – откликнулся Сарвет. – Эх, жалко тут нет моей любимой сыянуй!

Он пару раз ударил плечом, но дверь не поддавалась. Тогда великан осмотрелся по сторонам и поднял в воздух всю трибуну, на которой сейчас никого не было. Воздев ее над головой, он обрушил ее на дверь, затем еще и еще раз… С пятого удара она слетела с петель. Сарвет едва удержался на ногах и отбросил трибуну в сторону.

Вика тут же ворвалась в помещение, за нею весь отряд. Сейчас никакой Ошо здесь уже не была, она смогла ускользнуть каким-то непонятным образом, наверное, колдовским, точно так же, как и попала в закрытое помещение. Впрочем, сейчас не до мести.

Центральный монитор сразу же бросился в глаза. Собственно, других мониторов тут и не было. На нем застыла все та же картинка с черепом. Вика подбежала и бухнулась в кресло, начала жать различные кнопки, но, конечно, толку от этого не было. На Земле, пожалуй, каждый сталкивался с подобной мерзостью – баннер, вирус-вымогатель, который очень часто не распознают антивирусы и который, как правило, можно удалить только с помощью другого компьютера. Ну а тут антивирусов и вовсе нет.

Вика стала припоминать все случаи, когда подобное зло настигало ее дома. Да, обычно это заканчивалось походом к ремонтникам, когда папа таскал системный блок на горбу. Но пару раз, кажется, удалось обойтись без этого. Как там сказала эта тварь – попытка перезагрузки приведет к потере данных. А если обойтись без перезагрузки?

– Лепотауко, – спросила она, ты знаешь, как полностью вырубить питание компьютеров?

– Конечно, – ответил тот. – Вот этим рубильником.

– Так вырубай! – приказала Вика.

– Но ведь сперва положено разгрузить компьютер, – возразил парень. – Вон той кнопкой на корпусе.

– Вырубай! – заорала Вика во все горло.

Программист послушался и рванул рычаг вниз. Комната погрузилась почти в полный мрак, только слабо мерцала аварийная лампочка.

– Ну что же, попробуем, – пробормотала Вика. – Врубай обратно.

Как только Лепотауко выполнил команду, она нажала на системном блоке кнопку включения и стала пристально вглядываться в черный экран.

Так, вот меню загрузки после некорректного отключения. Вика очень боялась, что здесь не предусмотрена безопасная загрузка, раз они тут не знают вирусов. Но вот, кажется, что-то похожее – "Облегченная загрузка. Многие параметры будут недоступны".

Вика нажала ее и с замиранием сердца ждала. Вот, наконец, и показался знакомый стандартный фон, вот очень медленно выскочили иконки. Вот сейчас должно повториться самое страшное. Прошла секунда, другая, десятая. Все, враг себя не проявлял – мгновенное отключение не дало ему заработать вновь. Но до победы еще далеко. Ведь вирус надо найти и уничтожить.

Сперва Вика оглядела рабочий стол. Был в ее жизни случай, когда вирус оказался совсем тупым и записал себя именно туда. Но нет, подобного везения сейчас не произошло – все иконки были явно необходимыми для работы. Тогда что же делать?

Вика напрягла память, затем отыскала здешнюю непривычную иконку коммандера и открыла его. Покопалась в настройках и выбрала упорядочивание по дате.

– Как называется системная папка? – спросила она.

– "Вальмяд", – откликнулся Лепотауко.

– Значит, "Вальмяд", – повторила Вика, ища ее глазами.

Ага, вот она. Подумав, девочка еще покопалась в настройках, назначила показ скрытых файлов и только потом задала поиск.

До чего же мучительно долго ползет список файлов. Один десяток, другой третий, не сосчитаешь, словом.

И тут, наконец, то, что надо – единственный файл, датированный сегодняшним числом!

Вика с торжествующим видом нажала кнопку удаления, затем очистила корзину – здесь она выглядела примерно так же, как на Земле. И только после этого запустила разгрузку.

Подождав положенные пятнадцать секунд, снова нажала кнопку включения. Теперь уже сам собою пошел обычный режим. И повторилась та же история с мучительным ожиданием. Впрочем, это для хонкийцев оно было мучительным, а Вика уже совершенно успокоилась. Компьютер загрузился, и, как она и ожидала, никаких признаков угрозы больше не появлялось.

Вика устало поднялась на ноги, и друзья кинулись обнимать ее. А снаружи стали доноситься восторженные крики – это снова загорались лампы дневного света.

Однако Вика понимала, что нельзя терять времени. Если удалось спасти энергосистему, то это еще не значит, что враг не попытается напасть.

– Лапсед, – обернулась она к друзьям, – вы слышали, эта тварь велела идти к северному выходу? Почему именно туда?

– Это единственный прямой выход на поверхность, по наклонному тоннелю, без лифта, – откликнулся Сарвет. – Он создан именно на тот случай, если откажет энергосистема.

– Ну, я так и думала, – кивнула Вика. – И теперь там ждет вражеское войско. И ждет оно безоружных и беззащитных…

Она пулей вылетела на площадь, подобрала валявшийся на земле микрофон и воскликнула:

– Сыберад! Говорит дева Войтто! Слушай мою команду! Всем консоумольцам немедленно вернуться в свои конюшни, затем верхом и в полном вооружении направляться к северному выходу! Без моей команды на поверхность не выходить, дождаться меня! Не загораживать весь коридор – оставить по правой стене проход для моего отряда!

И, с этими словами, она кинулась в сторону своей лаборатории. Друзья не отставали от нее. Вика невольно отметила про себя, как резво движется, казалось бы, еще недавно скованная ядом нога.

Люди расступались перед ними, давая дорогу. А за их спиной все нарастал и нарастал топот множества ног – это все остальные молодые парни и девчонки кинулись исполнять приказ.

Уже через несколько минут отряд Войтто ворвался в свою конюшню и начал опоясываться оружием, которое обычно хранилось здесь же. Да и кони, как всегда, ждали хозяев в полном снаряжении – так предписывает содержать их консоумольский устав.

Вика взлетела в седло и осторожно вывела Луча в коридор, где по-прежнему двигалось множество народу.

Вообще, быстро скакать не получилось, хотя надо отдать должное консоумольцам, никакой суматохи не было – все действовали слаженно и организованно, видимо отрабатывали нечто подобное на учениях. Вика почти сразу же сообразила, что не знает пути к северному выходу, поэтому попросила консорга возглавить движение отряда. Кизили молча кивнула и рванула вперед.

Оказавшись снова на уже опустевшей центральной площади, всадники проскакали небольшой участок по диагонали и свернули налево. Снова потянулся коридор, но теперь уже заполненный всадниками – видимо, теми, кто жил и работал именно здесь. Они, конечно же, окажутся у цели раньше всех.

А Вика во время пути думала только об одном – о том, что это она одна во всем виновата. Как она могла быть такой дурочкой? Как пригрела эту Ошо? Да еще испытывала при этом такое счастье? Как такое могло случиться? Прямо наваждение какое-то. Ну да, скорее всего именно наваждение, гипноз. Или даже магия, кто их разберет этих колдунов. Но это вовсе не оправдывало Вику в собственных глазах. Как и то, что под чары Ошо попал, видимо, весь отряд. Виновата одна лишь перехваленная неумеха из чужого мира. Ведь именно из-за того, что она утратила бдительность, Ошо смогла изучить компьютерную технику хонкийцев, с помощью лабораторного компьютера узнать о городской энергосистеме. Да и было ли это наваждение колдовством на самом деле? Похоже, ихмевалты тоже тайно пользуются достижениями науки – ведь вирус-то был не магический, а самый что ни на есть цифровой, к тому же, по земным меркам очень слабый. И теперь остается только одно – со всей яростью кинуться на врагов, возможно, искупить свою вину кровью. То есть, вряд ли удастся по-настоящему искупить, себе-то она этого никогда не простит, но можно попытаться хоть как-то сгладить последствия случившегося. Ох, как девочка презирала себя сейчас! И все же думала о том, что те три дня, пока она считала, что у нее есть сестренка, были самыми счастливыми в ее жизни. Самыми счастливыми в жизни, а потом эта жизнь разбилась навсегда. Теперь ей даже уже не хотелось, чтобы в случае гибели ее тело доставили домой, пусть выбросят куда-нибудь, на растерзание диким зверям. Вот только папу жалко, он-то чем виноват?

И похоже, она сейчас и впрямь станет Жанной д'Арк, но только не настоящей, а из пьесы Фридриха Шиллера. Эта пьеса была, пожалуй, самым первым произведением в жанре альтернативной истории, и там Жанна, проявившая душевную слабость, теряет силу, но после все же ведет войско к победе и погибает в бою, а не на костре. Вот что-то такое видимо, предстоит и ей – вести народ в бой, а о себе совсем забыть… Кстати, Вика прекрасно знала эту пьесу и в оригинале, у нее дома было сделанное по ней учебное пособье.

Но вот, наконец, и показался строй неподвижных всадников, вставших друг за другом. Как она и приказала, справа был оставлен узкий проход, рассчитанный на одного коня. Кизили придержала своего скакуна, и Вика двинулась первой.

В строю послышались радостные крики в ее честь. Но теперь они не доставляли ей ничего, кроме жгучего стыда. Ага, а вот и пост у ворот. Вика остановилась и оглядела ряды собравшихся консоумольцев. Подумав, попросила своих друзей провести перекличку отрядов. Когда, наконец, оказалось, что собрались все, кто мог, Вика крикнула:

– Слушай мою команду! Выступаем все разом! Держаться единым строем до тех пор, пока не врежемся во врага! Пока я сама не вступлю в битву, меча не обнажать, не отвлекаться на нападающих с флангов! И даже не кричать! Ударим точно по центру. Всем все ясно?

И услышав утвердительный гул, она обернулась к стражам и приказала:

– Открыть ворота!

Маскировка и решетка поднялись одновременно. В подземелье хлынул неожиданно яркий солнечный свет. И Вика рванула своего скакуна с места.

Луч вихрем вылетел на зеленую траву. Оказалось, здесь лес уже кончался и начиналось бескрайнее поле. Боковым зрением Вика заметила, что по сторонам тянутся шеренги чернобородых вражеских всадников. Значит, сюда прислали ледьферфов. Ну что ж, с ними хоть как-то привычнее, все же какое-то подобие людей. И если уж ранят, то не так мучительно. И даже расположение их она угадала верно – основная масса находилась прямо по курсу, а по бокам – лишь цепочка из единичных воинов, на тот случай, чтобы никто из сдающихся не попытался бежать. Ну что ж, сейчас увидите, как мы сдаемся…

Проскакав сотню метров, Вика с разгону влетела в самую середину основной массы. Похоже, ледьферфы ничего подобного не ожидали. Копыта Луча ударили вражеского коня, стоявшего к нему вполоборота, и тот завалился, увлекая и того, что стоял рядом. Оба всадника тут же обратились в рой мушек.

– Тьетейскирйаллисуус! – только теперь позволила себе выкрикнуть Вика и тут же опустила меч на чью-то неряшливую голову.

– Тьетейскирйаллисуус! Тьетейскирйаллисуус! – словно эхо раздалось у нее за спиной.

Волна консоумольцев врезалась в скопище врага, и завязалась сеча.

Еще несколько коней наскочили на ледьферфов так же успешно, как и Луч. И вражеские лошади, оставшиеся без седоков, начали сеять сумятицу в своих же рядах.

Вика старалась сейчас не думать ни о чем, кроме боя. Просто взяла и отключила свои недавние терзания. Все-таки, она командует войском, от нее зависит жизнь множества людей, доверившихся ей. А значит, никаких эмоций, только холодный расчет.

Строй хонкийцев проделал глубокую полосу в рядах ледьферфов, и теперь те пытались нападать с флангов. Вика хладнокровно орудовала мечом, прокладывая путь все дальше и дальше. Ее отряд, как обычно, следовал за нею. Вот кто-то замахнулся мечом, метясь ей по шее, но она легко увернулась и нанесла ответный удар прямо в грудь противника. Надо заметить, что даже в такой свалке Вика щадила лошадей – она еще в первый раз убедилась, что они ни в чем не виноваты, в них нет ничего колдовского.

Вот кто-то рубанул по плечу, но девочка успела двинуть рукой, и удар прошел по касательной, клинок соскользнул с консоумольской формы. С этим врагом расправиться самой не довелось – Сарвет разнес ему черепушку своей сыянуй.

Резкая боль пронзила спину. Ага, вот и первая рана в этом бою. Даже форма не помогла от такого удара, но, пожалуй, все же смягчила его, острие меча лишь пропороло кожу, кажется, не задев органы и кости. Вика наклонилась и, поднырнув под следующий удар, проткнула врагу живот. Из образовавшей в кожаных доспехах дыры вырвался рой мушек, и только теперь почему-то до Вики дошло, насколько приятнее воевать с ледьферфами, чем с людьми – никаких вывалившихся кишок, кровавых луж и вообще трупов.

Вот Луч схватил зубами какого-то всадника за развевавшуюся черную бороду. Тот повис в пустоте, неловко размахивая руками, и Вика тут же обезглавила его. Свободной рукой подхватила освободившиеся доспехи и швырнула их на голову другого врага, целившегося мечом в спину Ладвапунга. Всадник потерял ориентацию и налетел прямо на случайно выставленный меч кого-то из хонкийцев. А оставшегося без седока ближайшего коня Вика плашмя хлопнула мечом по крупу, и тот, взвившись на дыбы, невольно обрушил копыта на кого-то из ледьферфов.

В этом бою отряд Войтто снова действовал точно так же, как и в предыдущем – каждый использовал собственный стиль. И только Вика рубилась со всей отчаянностью, не жалея себя, как будто все ее тело было стальным. Уже несколько раз врагам удавалось нанести ей легкие раны, но это лишь придавало ей сил, бодрило ее, подхлестывало. Ну а кровь на темной ткани была не так уж заметна.

Вскоре Вика заметила, что продвигаться вперед уже не нужно – ей удалось рассечь массу противников пополам. Значит, теперь враги не будут нападать лишь с одной стороны. И она повернула налево, продолжая рассыпать яростные удары. Ее отряд по-прежнему держался рядом. Сарвет метко крушил врагов своей сыянуй, иногда расшибая их от макушки до самого седла. Все остальные так же ловко орудовали мечами. Почти ни один удар не оказывался напрасным.

Вот один из ледьферфов схватил Вику за косу и попытался стащить ее с седла. Но она сама резко прогнулась назад, ему навстречу и вонзила меч снизу, куда-то прямо под черную бороду. Оказавшись в подобной позе, ну прямо как настоящий каскадер, полоснула клинком по подпругам сразу нескольких седел, а кого-то из всадников задела и по ногам. Четыре или пять ледьферфов оказались под копытами собственных коней, которые тут же затоптали их, превращая в рои мушек.

Вот в руках Лепотакуо треснул меч, но он умудрился ударить наседавшего врага оставшимся обломком в грудь и тут же выхватил оружие у него.

Вот Кизили привстала на стременах, чтобы достать особенно высокого противника, видимо, одного из командиров. Рубанула по руке, но этого оказалось недостаточно, враг остался жив и нанес ответный удар. Девушка едва сумела увернуться и ткнула противника в мечом в живот. Вот этого удара уже хватило на то, чтобы в воздух взвился очередной рой.

Вот Сарвет и Ладвапунг взяли в клещи сразу десяток всадников и начали методично изничтожать их. Конечно, сыянуй действовала внешне эффектнее, чем меч, но продвигались они в принципе, с одинаковой скоростью.

Обернувшись назад, Вика увидела, что правый фланг вражеского войска так же не остался безнаказанным. Шеренги консоумольцев теснили противника, не оставляя ему никакого шанса выжить. В воздухе над полем битвы кружилась такая огромная туча мух, что уже почти заслоняло солнце, и светлый весенний день казался пасмурным осенним.

Луч, как и остальные разумные кони отряда Войтто, по-прежнему не зевал, то и дело хватая противника зубами или сшибая копытами.

Однако не все было так уж гладко в нынешней битве. Вика отчетливо видела, как некоторые хонкийцы валятся из седла на землю, и многие из них больше не шевелятся. В прошлом бою такого не было – никто не погиб, всех отравленных удалось исцелить. И теперь Вика невольно вешала на себя ответственность за то, что кто-то из консоумольцев уже не вернется домой. А отвечать за это она должна только кровью, только кровью. И она без всякого страха продолжала врубаться в ряды ледьферфов. И теперь получая очередную рану, она думала – мол, так тебе и надо, сентиментальная дуреха!

Вике вспомнилась ее первая битва с ледьферфами, и она поняла, что теперь уже не чувствует такого упоения, как тогда на лесной поляне. Хотя тогда она была одна, против двадцати врагов, а теперь с нею были друзья (если только они не отвернутся от нее после случившегося) и вообще целое войско, но теперь битва казалась ей лишь тяжкой работой. Даже в недавнем сражении на поле, с прокушенной ногой и то было куда легче.

Впрочем, уже было очевидно, что остатки вражьего войска отступают. Некоторые ледьферфы разворачивали своих коней и пускали их в галоп. И у Вики появилась безумная мысль – а что, если теперь, на плечах отступающего врага ворваться в крепость, и навести шороху уже там, как это делала настоящая Войтто? Может быть, тогда даже ее миссия будет считаться завершенной, и ей разрешат вернуться домой? Впрочем, это было бы слишком эгоистично после всего случившегося. Ну, или хотя бы, она лишь заскочит домой, оставит записку для папы и вернется сюда, домывать свою вину кровью.

Вика взмахнула мечом еще несколько раз, отбив пару ударов и прикончив еще одного противника. И, кажется, это стало последней каплей.

– Тагаси, эрёёдссе! (Назад, в крепость!) – прокричал высокий бородач, по-видимому, командовавший войском, и развернул своего коня прочь от подземного города. И теперь уже все остальные ледьферфы кинулись прочь, последовав за командиром. Кажется, их было не больше четверти от того числа, что пришло сюда.

– Хонкид, мина ялйессяке! (Хонкийцы, за мной!) – тут же выкрикнула Вика, а Луч, даже не дожидаясь, пока она пришпорит его, понесся вслед за удирающим противником.

Консоумольцы дружно выполнили приказ, и все-таки белокурая молния вырвалась далеко вперед. Викина коса развевалась у нее за спиной, словно знамя, меч сверкал в поднятой над головой руке. Похоже, отступление врага все-таки вернуло ей веру в себя, вернуло упоение битвой. Она сейчас и впрямь походила на грандиозную статую с городской площади.

Как вдруг в ее голове прозвучал скрипучий голос: "Сестра, что ты делаешь? Остановись! Я кому говорю, остановись! Придержи коня!"

От неожиданности Вика чуть не вылетела из седла. А ее рука, помимо воли натянула поводья. Луч как будто налетел на невидимую преграду и так резко встал на дыбы, что всадница не удержалась в седле – впервые в жизни! Она скатилась с его выпрямившейся вертикально спины и грохнулась бы наземь с размаху, если бы не сжимала одной рукой уздечку. Это помогло Вике приземлиться на ноги, но по инерции она после этого все же упала. Верный конь склонился над нею, впрочем напрасно – она тут же вскочила. Но стоило только ей попытаться занести ногу, чтобы вскочить в седло, как в ее сознании снова прозвучал все тот же скрипучий голос: "Сестра, прекрати! Остановись!"

Лишь теперь Вика узнала его – именно этим голосом обращалась к хонкийцам изменившаяся Ошо. И эта ведьма еще смеет называть ее сестрой. А она сама… она сама слушается ее? Нет, не может быть, она остановила Луча просто от неожиданности, и сейчас, конечно же, сядет в седло и поскачет дальше. Но стоило только сделать новую попытку, как опять прозвучал зловещий голос, а все тело как будто налилось свинцовой тяжестью.

Вика рванулась изо всех сил, но так и не смогла оторвать ногу от земли. Наконец, собрав всю свою волю она сделала еще одну отчаянную попытку, но ноги будто вросли в землю, а мускулы не слушались.

Все это произошло за несколько секунд. А уже в следующее мгновение все остальные консоумольцы налетели на нее и чуть было не затоптали. Впрочем, скакавшие впереди разумные кони Викиных друзей не сплоховали и здесь, сумели вовремя остановиться и сдержать вал остальных. Всадники сгрудились нелепой кучей посреди поля, а противник, тем временем, все отдалялся и отдалялся. Погоня была безнадежно испорчена. Крики, топот, ржание, суматоха – никто не мог понять, почему сплоховал их бесстрашный командир, почему внезапно погасла белокурая молния.

Консоумольцы толпились вокруг Вики, не в силах предпринять что-нибудь самостоятельно. Впрочем нет, не все. Какой-то одинокий всадник вырвался из общей кучи и рванулся вслед за ускользающими ледьферфами. Или, точнее… всадница! Сквозь поднявшееся пыльное облако Вика смогла разглядеть щуплую фигурку Кизили.

Враги все продолжали удаляться, когда отважная девушка врезалась в их беспорядочную толпу, сыпля удары направо и налево. Два-три роя взвилось над опустевшими седлами. Но это продолжалось совсем недолго. Вика отчетливо видела, как кто-то рубанул мечом по ноге разумного коня, и всадница рухнула наземь. Ее тут же окружили, скрыв из виду.

Викино сердце так и сжалось, как еще никогда в жизни. Но тело снова не слушалось ее. А в голове снова зазвучал знакомый скрипучий голос: "Войтто, остановись! Остановись, сестра, я прошу тебя! Остановись!" Ее разум, конечно же, не собирался слушать этих слов, но мускулы стали как будто чужими, и она по-прежнему оставалась в столбняке. Даже кровь, как будто, отказывалась двигаться по венам.

Внезапно она почувствовала резкую боль в левом плече. С трудом обернувшись, увидела, что это Луч впился в него зубами. Впился настолько глубоко, что под метализированной формой, кажется даже, проступила кровь. И только это привело Вику в чувство. Теперь она могла хоть как-то двигаться. Сунула в ножны меч, который все это время сжимала в руке, с трудом, со второй попытки, взобралась в седло и слабым, но все-таки твердым голосом скомандовала:

– Эдаси! (Вперед!)

И войско преобразилось, словно по волшебству, которого здесь так не любили.

Однако когда конница преодолела холм, за которым скрылся неприятель, стало очевидно, что время упущено безвозвратно. Последние вражеские всадники уже втягивались в ворота видневшейся вдали мрачной крепости.

А на том месте, где последний раз видели Кизили, лежал лишь ее раненый конь. Он был жив, но правая передняя ногу у него бал перерублена мечом. Перехватив Викин вопросительный взгляд, Сарвет откликнулся:

– Не бросим, конечно, и добивать не станем. Нам не впервой.

Несколько парней спешились и подогнали двоих скакунов, оставшихся без всадников. Сарвет приподнял раненого коня и подлез под него, позволив опираться на три оставшихся ноги. Остальные ребята крепко привязали коня ремнями через спину к двум другим, и эта троица относительно резво двинулась в сторону подземного города.

На обратном пути Вика и ее отряд молчали – вероятно, просто вымотанные битвой. Но ей казалось, что никто не хочет с нею разговаривать. Только когда они все так же молча расседлали коней и ввалились в спальню-столовую, она первой нарушила молчание.

– Ну вот, лапсед, – устало сказала Вика. – Наверное, пожалуй, теперь вы должны судить меня на консоумольском собрании. Меч я сдам, форму тоже. А дальше я готова к любому приговору. Словом, не та оказалась ваша новая Войтто. Другая жизнь, другой мир – все это, видимо, нарушило мой характер. Я жутко виновата перед всей Хонкой – я не оправдала многовековых надежд, пустила прахом труды вашего отряда и всех предыдущих отрядов, все эти поиски, создание порталов и разумных коней. И теперь вам больше нечего ждать. Я должна была сразу сказать, что я простая школьница Вика Никифорова, а никакая не Войтто, что я не справлюсь с ее ролью, и всё.

Повисло неловкое молчание. Подняв глаза, девочка увидела, что друзья смотрят на нее с недоумением. Наконец, тишину нарушил Ладвапунг:

– Войтто, что ты такое говоришь? Да у нас здесь никогда не было таких успехов! За несколько дней тебе удалось обезвредить столько врагов, сколько мы не могли за многие годы! И впервые за долгое время врагам достался всего лишь один пленник, причем в результате трех налетов! А уж как ты спасла энергосистему, как легко и просто – до этого никто из нас не додумался бы!

– И не кокетничай, – усмехнулся Сарвет. – Небось, как все девчонки, набиваешься на комплименты.

Это несколько отрезвило Вику – больше всего в жизни она не любила, когда ее ставили на один уровень с обычными девчонками. И комплиментов тоже не любила.

– Но ведь это из-за меня Консоумол понес потери, – возразила она уже другим тоном. – Из-за меня есть убитые и раненные. И Кизили пропала.

– Румалусед! (Глупости!) – возразил Лепотауко. – Мы все бойцы, и всегда готовы отдать жизнь за Хонку! И потом, кто знает, может быть, Кизили еще жива. Ведь если ее не нашли, значит, она, скорее всего в плену. Ее наверняка будут пытать и приговорят к сожжению, но это может случиться еще не так скоро.

– Словом, надо сперва привести тебя в порядок и отправиться за нею! – подытожил Ладвапунг.

А Вика, услышав о сожжении, подумала, что, пожалуй, одна лишь Кизили из них настоящая Жанна, а из нее самой не получилось даже альтернативной шиллеровской.

В этот момент повисшую было тишину нарушил звонок телефона. Лепотауко взял трубку, долго молча слушал, потом сообщил ребятам:

– Крестьяне случайно нашли тело маленькой девочки. Следов насильственной смерти не обнаружено, эксперты установили внезапную остановку сердца. По приметам это та самая Ошо, учителя ее уже опознали. Но самое главное – смерть наступила за несколько часов до того, как дети пришли к нам на экскурсию, примерно сразу после битвы в восемнадцатом секторе. Так что, та, с кем ты общалась, была засланной ведьмой.

– Вот как… – вздохнула Вика. – Значит, настоящая Ошо была и впрямь такой хорошей, как нам ее представили. И она тоже умерла из-за меня. Если бы я сюда не пришла, то зачем бы ведьме ее убивать? И битву ту мы тоже, выходит, проиграли, раз враг добился своей главной цели, внедрил своего агента.

– Ничего он не добился! – горячо возразил Сарвет. – Ты разрушила все их планы – спасла энергосистему, и ледьферфов мы знатно потрепали, и лошадей множество захватили…

– Все не так просто, – покачала головой девочка. – Я смотрю, никто не решается спросить, почему я сорвала преследование, почему задержала вас и не спасла Кизили?

Все молча уставились на нее, и она, словно ступая в ледяную прорубь, произнесла:

– Я больна. Эта тварь заразила меня. Теперь она может управлять моей волей.

И она, сдерживая рвущиеся наружу слезы только прежней волей Вики-победителя, выложила им все о названной сестре и о кровном обряде.

– Видите, – закончила Вика, – я до сих пор двигаюсь с трудом, я как будто деревянная.

Она попробовала встать с дивана, но негнущиеся ноги тут же кинули ее обратно.

– Видите? – повторила она. – А стоит только подумать о битве, так снова в голове звучит голос ведьмы.

– Ну что же, – произнес могучий Сарвет. – Такой обряд среди наших детей и впрямь дело обычное. Власти с ним борются, как с суеверием, но детям он почему-то нравится, и они продолжают его совершать. Словом, тебе не в чем себя винить, подобное предложение никому не показалось бы подозрительным.

– В твой организм проникла кровь ведьмы, – добавил Ладвапунг. – Но, как ни странно, тебя спасла битва. Точнее, раны. Ты потеряла часть заколдованной крови, и влияние ведьмы ослабло.

– И что мне теперь, всю кровь выпустить что ли? – грустно усмехнулась Вика.

– Нет, конечно, – покачал головой Лепотауко. – Может быть, попробуем тебя лечить, как в прошлый раз?

– Увы, прежний метод лечения здесь уже бессилен, – возразил Ладвапунг. – Кровь ведьмы – это далеко не яд алконьсикров. Тебе не могут помочь другие люди. Ты должна сама найти радикальное средство.

– Сама… – повторила Вика. – А лучшее лекарство, наверное, все-таки искусство. А это значит… Ну да, конечно! Вы говорили, что прежняя Войтто пела! Значит, и я теперь должна спеть! Самое лучшее, что только знаю!

– Так за чем же дело стало? Я сейчас! – воскликнул Ладвапунг.

Теперь он даже не выскочил за дверь, как обычно, а рванулся в конюшню и вылетел из лаборатории верхом. А уже через несколько минут снова влетел в дверь, спрыгнул с коня и протянул Вике настоящую гитару!

– Вот! – сказал он. – Я делал ее все это время, и хотел еще проверить чистоту звука. Но раз тебе срочно надо, то держи!

Гитара, сделанная Ладванунгом, приятно удивила Вику. Все-таки, подобного инструмента еще не знали во всей Хонке (или на всей – так и не удалось выяснить до сих пор), поэтому она ожидала, что получится нечто нескладное. Однако юный поэт, похоже, вложил в свое произведение всю свою лили, и гитара получилась, как будто у известных мастеров. Он даже струны сумел изготовить специально для нее – ведь струны от кантеле были бы коротковаты. И даже уже, как оказалось, настроил инструмент именно так, как Вика написала на чертеже – ми-си-соль-ре-ля-ми.

– Ну, ты и мастер! – воскликнула Вика восхищенно и, как могла в таком состоянии, пожала руку руноильи, затем повернулась к остальным и произнесла: – А вы чтобы больше никогда не смели ругать и задевать его! Сарвет, тебя это особенно касается!

Дальше, опершись о диван, она с трудом села прямо. Поудобнее пристроила гитару на колене. Попробовала взять хотя бы простейший аккорд. Пальцы слушались Вику с трудом. Стило ей только изогнуть пальцы левой руки, как в голове снова прозвучало: "Войтто, сестра, остановись!" Вот тут Вика и поняла, что она на правильном пути!

Она собрала волю в кулак, но пальцы по-прежнему оставались деревянными. И тогда, может быть даже не отдавая себе отчет, а просто размышляя, что бы сейчас следовало спеть, девочка мысленно произнесла слова, которые слышала с пеленок: "Вдоль обрыва, по надпропастью…" И не поверила своим глазам – все четыре пальца встали по местам и прижали струны. "…по самому по краю…" – мысленно продолжила она, и в ее голове тут же раздался визгливый вопль бессилия – ведьма явно сдавала позиции, не в силах справиться с живой поэзией. Она еще пыталась командовать, но ее голос становился все слабее, снизойдя в конце концов до комариного писка.