Текст книги "Виктория значит Победа (СИ)"

Автор книги: Константин Крутских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 3

Глава 3

Встреча в лесу

Покинув гостеприимную поляну, конь, вроде бы, вернулся на прежний маршрут. Вике даже стало казаться, что он твердо осознает, куда именно они направляются.

Темнота все сгущалась, но Луч и не думал останавливаться. И у Вики даже появилась смутная догадка – а что, если он бывал здесь раньше? Даже не просто бывал, а прекрасно знал эту дорогу, которую человеку, тем более постороннему, отыскать было бы очень трудно.

Ну что ж, тем лучше. Значит, у нее уже есть друг, знакомый с этим миром. Это уже очень много, и вдвоем они точно не пропадут.

А если еще по пути попадется хижина, где живет веселый монах, который угостит ее жаренным мясом, а утром они вместе вступят в бой за справедливость… Впрочем, это уже не про Алису, но тоже любимая британская классика.

Эти фантазии снова взбодрили ее, и на душе стало совсем легко. Все в ее руках. Все в руках Вики-победителя.

Вскоре девочка поняла, что конь ступает по лесу почти бесшумно. Для такого большого животного это казалось чудом. А раньше он, вроде бы, двигался обычно, под копытами хрустели кустарники и обломанные веточки деревьев. И что это значит? Неужели почувствовал какую-то опасность? Или, по крайней мере, знает, что приближается к такому месту, где лучше держать ухо востро? Поняв это, Вика тоже постаралась держаться как можно тише. Впрочем, для нее это было не так уж сложно. Кроны многоярусных сосен были высоко, тонкие плодоносящие экземпляры больше не попадались, а подлесок был слишком низким, не доставал до ее подошв. Время года здесь стояло, пожалуй, то же самое, что на Земле, так что теперь, когда одежда подсохла, было совсем не холодно.

Тем временем, Луч все замедлял и замедлял шаг. И, наконец, замер, как вкопанный. Вика прислушалась, потом огляделась по сторонам. И заметила, что впереди, за деревьями, вроде бы, мерцают блики огня. Неужели костер? Люди? Сердце девочки бешено заколотилась в ожидании встречи с жителями этого незнакомого мира. Какими они окажутся? Похожими на нас? Развитыми, или нет? Дружелюбными, или враждебными?

– Лучик, давай понемногу вперед, только чтобы нас не заметили, – произнесла Вика на ухо коню.

И тот, как всегда, будто понимая ее речь, сделал несколько шагов, затем вновь остановился.

Теперь стала ясно видна поляна, посреди которой горел костер. Вокруг него толпилось множество живых существ – и люди, и кони. При виде последних, девочка было решила, что люди могут оказаться, например, конными туристами. Но разглядев их получше поняла, что в этих краях, точнее, в эту эпоху, вряд ли вообще ли есть и туризм, и спорт.

У костра сидело несколько неприветливых на вид воинов в кожаных доспехах и шлемах. Вика тут же смекнула, что до металлических доспехов этот мир, видимо, не дорос. Вообще эти люди напоминали кочевников из каких-то очень далеких эпох. Их грубые лица заросли густой черной бородой, ладони, кажется, тоже были довольно волосатыми, словно у обезьян. Они переговаривались между собою на каком-то языке, который издалека было трудно разобрать.

Воины отдыхали. Привязав коней к ближайшим деревьям, они жарили на костре тушу какого-то недавно убитого зверя, смеялись и передавали друг другу бурдюк с бесцветной жидкостью, которая тут же текла по их черным бородам.

Девочке стало окончательно ясно, что к этим типам лучше не приближаться. Дикари, агрессивные, да еще и пьяные. Она уже хотела было попросить коня дать задний ход, но решила все же побыть здесь еще – может, удастся узнать хоть что-то полезное.

Вика прислушалась, втайне надеясь, что, может быть, язык все же окажется знакомым. Ведь если это параллельный мир, он вполне может быть копией Земли, лишь с небольшими отличиями, вроде плодоносящих сосен.

Теперь, как будто сбылось то, о чем она грезила над иностранными книгами – они с Лучом и впрямь оказалась в своем собственном неведомом мире. Вот только знание земных языков здесь, увы, не помогло. За несколько минут девочка успела убедиться, что это точно не английский и не немецкий и не что-нибудь похожее на них. Но при этом она сделала потрясающее открытие – ей показалось, что она понимает этот язык, хотя точно никогда его не учила!

– Монтако тячи олеме вешема? – спросил воин, вертевший тушу над костром. И Вика почему-то поняла его слова: "Сколько сегодня у нас добычи?"

– Тырмыт! Кемонь фьюод я кандаш ланьод! – ответил сидевший напротив. И в голове у Вики тут же всплыло – "Достаточно! Десять мальчишек и восемь девчонок!"

Она мысленно порадовалась своей неожиданной способности, и только потом до нее дошел весь ужасный смысл услышанного. Добыча? Мальчишки и девчонки? И где же они?

И, будто угадав ее мысли, еще один воин насмешливо произнес:

– Пеаб этэтни пуныпиод! (Надо накормить щенков!)

С этими словами он дернул за веревку, конец которой, оказывается, держал в руках. И от этого рывка тут же поднялись на ноги несколько оборванных, чумазых детей. Впрочем, они были такими явно не по своей вине. Вика заметила, что волосы и кожа у них очень светлые, как у нее самой, только перепачканы сажей или землей, а одежда, кажется, совсем недавно была куда более цивилизованной, чем у их поработителей, ее явно пошили из тканей, созданных человеком.

Воин, смеясь, протянул стоящему ближе к нему мальчишке обглоданную кость. Когда тот брезгливо отвернулся, бородач стал пихать кость ему прямо в плотно сомкнутые губы, а когда вновь ничего не вышло, с размаху ударил ею паренька. Тот полетел наземь, увлекая за собою привязанных к нему собратьев.

Воины загоготали, выкрикивая что-то неразборчивое. Бурдюк с хмельным напитком снова пошел по кругу.

Внутри у Вики все закипело. Вот так обращаться с детьми? Да люди ли это вообще? Скольких малышей она сама защитила в свое время от распоясавшихся старшеклассников, пока те не начали ее уважать и бояться! Но тут дело похлеще. Тут явно не ограничится разбитым носом. К тому же, она одна в чужом мире, не знает ни здешних законов, ни расстановки сил. А вдруг одолеть этих садистов недостаточно, вдруг у них поблизости еще главные силы? Но нет, она же Вика-победитель, она не может пройти мимо несправедливости, чем бы это ей ни грозило.

– Лучик, этих ребят точно надо спасать, – прошептала девочка, прильнувши к самой шее коня. – Ты не против, если я использую твою гриву вместо уздечки? Не просто подержусь, как сейчас, а по-настоящему? Потерпишь?

Конь кивнул, как будто соглашаясь. Тогда девочка намотала его длинные пряди на кулак левой руки, а правой подхватила толстую суковатую ветку, по-видимому, отбитую от дерева грозой, и запутавшуюся в соседних ветвях. Вот так, хоть какое-то оружие.

Вика никогда не делала лошадям больно, вот и теперь не ударила Луча пятками в бока, а негромко произнесла:

– Н-но! Пошел!

Крепко держась за гриву, она направила своего скакуна прямо в центр окружавшей костер толпы. Воины обернулись было на стук копыт, но было уже поздно. Белокурая молния ворвалась в их круг и начала наносить удары один за другим.

Воин, оказавшийся прямо на пути у скакуна, переломился пополам под его копытами, даже не успев вскрикнуть. Еще одного Вика с размаху огрела своей дубинкой, так, что острые сучки вонзились ему в лицо, и тот покатился по земле, вопя от боли.

Тем временем, всадница ринулась к тому мерзавцу, что ударил мальчишку. Сейчас бородач сжимал в руках бурдюк, и продолжал хлебать, видимо, не заметив всеобщей суматохи. И Вика, словно копьем, с ходу пропорола острым концом ветки и бурдюк, и, то, к чему он был прижат. Прозрачная жидкость хлынула наружу, стекая прямо в костер по одежде воина, и она тут же занялась ярким пламенем. Садист заорал и закружился на месте, разбрасывая снопы искр. А Вика, тем временем, заметила, что у него на поясе висит длинный меч, и легко выхватила его.

"Ну вот, – подумалось, ей, – теперь пригодятся уроки Петра Леонидовича. Не зря я прицепилась к нему с фехтованием". Конечно, шашка – это не меч, а скорее, очень длинный нож, без гарды. И, тем не менее, Вике показалось, что у нее получится обращаться и с мечом.

Живой факел продолжал метаться по поляне, и только теперь девочка сообразила, что он больше не держит веревку, к которой были привязаны дети. Поэтому она тут же обернулась к ним и крикнула:

– Лапсед! Куржашке!

Это означало "Ребята! Бегите!" Вика и сама не поняла, каким образом эти слова возникли у нее в голове, как сорвались с языка. Однако, дети расслышали и поняли их. Они начали подниматься с земли и неуклюже, сталкиваясь друг с другом, засеменили туда, где образовалась брешь.

Как вдруг, оборванная девочка, двигавшаяся в этой веренице последней, повернулась к всаднице и крикнула:

– Хатрафордулке! (Оглянись!)

Вика поспешно последовала совету, развернулась в седле, и тут же рванула Луча за гриву, чтобы отскочить в сторону. Оказалось, что за это время воины успели опомниться от неожиданной атаки и теперь оседлали своих коней. Двое, которых Вика и Луч повергли сразу же, так и оставались лежать кучей грязных шкур. Живой факел догорал у остатков костра. А вот остальные враги уже скакали во весь опор.

Поскольку Вика успела вовремя увернуться, они пронеслись мимо. А когда первый из всадников развернулся к ней, девочка уже успела парировать его атаку своим клинком. Оказалось, что меч сидит в руке даже еще лучше, чем шашка, а гарда, изогнутая в сторону острия, сильно помогает отбивать удары. Ну что ж, тем лучше.

Вика ударила еще пару раз, отбивая атаку противника. И тут она заметила, что он всего лишь на секунду отставил незащищенным горло. Здесь было нечего раздумывать и жевать сопли по поводу гуманности – от того, кто ударит первым, зависела собственная жизнь. И Вика тут же воспользовалась оплошностью врага – изо всей силы рубанула по открытой полоске шеи. Клинок прошел сквозь плоть противника, словно сквозь масло, и тут случилось совершенно неожиданное. Отрубленная голова подпрыгнула в воздух, как будто подброшенная мощной струей, а из-под кожаных доспехов вырвался столб каких-то мелких мушек, тут же растворившихся в ночном небе. Опустевшая одежда безвольно сползла на землю.

Так значит, ее враги это даже не люди, не гуманоиды, а вообще непонятно что, какая-то нежить. Ну, тогда тем более церемониться с ними нечего.

Вика отразила еще один удар, и пнула следующего противника ногой в колено. Тот скорчился и повис в седле, и девочка тут же рубанула его по шее. Эффект оказался тот же самый.

Тогда, приободренная этим открытием, Вика начала рубить направо и налево. Удары противников сыпались на нее градом, но она ловко отбивала их и уворачивалась, уворачивалась, не давая врагам опомниться.

Вот Луч выскочил из свалки, и двое пьяных всадников вонзили мечи друг в друга. Снова сплошной рой непонятных мушек взметнулся над поляной. А Вика врубилась в кучу и пронзила еще одного, затем еще.

Какой-то воин попытался достать ее издалека, одним лишь острием клинка. Но Вика так ударила по металлу, что всадник не удержал его в руках и сам завалился вперед. Девочка тут же срубила ему голову, и едва успела увернуться от роя.

Вот сразу двое окружили ее с боков и попытались пронзить. Один клинок она отбила, от другого увернулась. Снова ударила ногой, снова рубанула одного и проткнула другого.

Луч тоже не оставался простым ездовым животным, а вовсю участвовал в битве. То схватит кого-то зубами и рванет с седла, затем добьет копытами. То ударит лбом в бок, так что враг подставится под Викин меч. То изо всех сил толкнет вражеского коня, и тот сбросит всадника. Словом, вдвоем они оказались довольно сильной командой.

Девочка почувствовала какое-то необычайное окрыление, которое снисходило на нее совсем редко. Например, тогда, когда она отстояла свое право заниматься трудом с мальчишками. Или когда впервые в жизни взяла высокий барьер. На тренировках по фехтованию такого еще не бывало. Вообще тут было стразу столько всего нового – Вика впервые в жизни скакала во весь опор на коне без сбруи, впервые взяла в руки меч вместо шашки, впервые фехтовала верхом и впервые насмерть сражалась за собственную жизнь и, что важнее всего, за жизни многих других.

"Эх, – невольно подумалось ей, – как жалко, что меня сейчас не видит приемная комиссия. Наверняка взяли бы учиться на каскадера без всяких экзаменов! Это же прямо настоящее кино!"

Удаль, с которой она делала в жизни буквально все, сейчас, как будто, достигла своего апогея. Девочка только теперь почувствовала в себе талант настоящего воина. Одно дело – начистить морду обычным хулиганам в подворотне, и совсем другое – в течение нескольких минут придумать множество различных комбинаций, умело орудуя клинком и любой частью тела, высмотреть ту единственную точку, удар по которой станет смертью для врага и жизнью для тебя. Как там писал Пушкин – "Есть упоение в бою"? И Вика, много раз повторявшая эти строки и на уроке, и просто так, для себя, лишь теперь осознала все их значение.

Нет, это все не было веселой игрой, где тебе никогда ничего не будет. Несколько клинков все-таки успели достать ее по касательной. Кто-то смог дотянуться и уколоть в бок, и теперь на рубашке проступило широкое алое пятно. По левой руке от локтя вниз тянулся глубокий порез, на правой ладони тоже виднелась пара отметин. Да и Лучу досталось – несколько красных полос покрывало его бока и шею. И все-таки, воспетое поэтом упоение не покидало Вику.

Она сыпала удар за ударом, не чувствуя никакой усталости и боли. От клинка уже будто бы сыпались искры. Ей вспомнился сегодняшний совет есаула – не злиться, быть хладнокровной. И это действительно помогало ей теперь каждый раз делать правильный расчет. Вот еще раз скрестились клинки, и еще, и, наконец, слабое место найдено, голова нежити летит с плеч, в воздух вздымается следующий рой.

Наконец, Вика взмахнула мечом в очередной раз и поняла, что уже рубит пустоту. Оглядевшись, она увидела, что ее окружают одни лишь кони, в седлах у которых болтаются пустые кожаные доспехи. Неужели победа? Сколько же их было? Человек… нет, штук двадцать?

Как вдруг тишину прорезал истеричный крик:

– Эй тарванашке! Ма каль мурхата тема! (Не двигайся! Я сейчас убью его!)

Девочка стремительно обернулась.

Дети, которым она велела бежать, так и не смогли уйти далеко, видимо, запутались в веревке. А последний из оставшихся в живых воинов держал за волосы того самого несчастного мальчишку, которому уже досталось костью по лицу. Малец дрожал то ли от страха, то ли от боли, а чернобородый прижимал к его тонкой шее свой меч.

Вика мысленно оценила расстояние. Далековато. Прежде, чем Луч развернется и успеет сделать хоть один скачок, этот урод и впрямь прикончит мальчишку.

Раздумывать было некогда – и девочка метнула свой меч так, как мечут копье. Он просвистел в воздухе и вонзился прямо в лоб воина, пронзив голову насквозь. И тут же упал наземь, поскольку и голова, и все тело обратились в уже привычный рой мушек.

Вика огляделась по сторонам. Все, больше врагов не наблюдалось. Только их кони, уже забывшие о том, что у них были хозяева, мирно пощипывали травку.

А девочка только теперь почувствовала, как она снова дико устала. Сползла со спины Луча и вместе с ним двинулась к детям. Прислушалась к своим ощущениям. Нет, все-таки эта усталость была приятной, как будто после хорошей тренировки. Вот только раны теперь давали о себе знать, в бою было просто как-то не до них.

Вика подобрала свой меч, прекрасно помня, где он упал. Осмотрев клинок, увидела, что на нем нет ни капли крови. Ну да, это и не удивительно с такой непонятной, разлетающейся нежитью. А вот сама она окровавлена, хотя, впрочем, раны, кажется не глубокие, должны как-нибудь затянуться.

Будто уловив ее мысли, Луч пошарил носом в траве и вскоре протянул ей несколько круглых листьев, напоминавших подорожник. Ну, конечно, сразу стало понятно, что это лекарство. Вика поблагодарила своего друга и приложила листья к ранам. Зелень тут же пристала к еще незасохшей крови.

– Лапсед! – крикнула Вика. – Лапсед, кайкки кифодьс! (Ребята, всё закончилось!)

Испуганные дети начали осторожно подниматься с земли. А Вика поняла, что еще придется малость поработать мечом – освободить их от веревок.

Дети потирали затекшие запястья, разминали руки и ноги. Но не успела она еще закончить свое дело, как раздался сначала чей-то неуверенный робкий голос, потом чей-то еще, более твердый, потом еще и еще. И все они повторяли примерно одно и то же:

– Са Войтто! Са нейтсют Войтто! Кугу нейтсют Войтто виссатерс!

"Чего? – удивленно подумала Вика. – "Великая дева Войтто вернулась?" Что это значит? Это они про меня, что ли?"

А дети, окружив ее, дергали за руки и все продолжали кричать:

– Са Войтто! Са Войтто!

Ну да, "Ты Войтто!". За кого же, интересно, они ее принимают?

Затем кто-то из детей приблизился к ее коню и воскликнул:

– Киир!

Все остальные обернулись, словно по команде, и тоже закричали:

– Киир! Киир!

Тут Вика совсем растерялась – ведь это слово означало именно "луч"! Но откуда здешним детям знать ее скакуна? А тот, как будто понимая их речь, вскинул голову и протяжно заржал. Дети облепили его со всех сторон, а он не пытался их отогнать, как обычно поступал с земными детьми.

– Элякёён! Нейтсют Войтто я Киир виссатерсид! (Ура! Дева Войтто и Луч вернулись!) – разносились над поляной звонкие детские голоса.

Нет, Вика уже была окончательно сбита с толку. Значит, даже не ее одну, а их вместе с Лучом принимают за какую-то местную легенду? Причем, имя коня даже совпадает в переводе?

"Ну вот, из одной сказки в другую, – подумалось ей. – Теперь еще меня объявят Феей Летающего Домика". Ну что ж, может быть, так даже лучше. Может быть, статус легенды поможет ей поскорее вернуться домой.

Пока дети играли с конем, Вика отыскала среди кожаных доспехов сохранившуюся перевязь для меча и надела ее. Вот так. А то не таскать же его в руке все время. Затем она окинула взглядом ребятню. По словам захватчиков, их должно было быть восемнадцать. Да, вроде бы все на месте. Значит, пора двигаться, нечего тут больше делать. Только куда двигаться? А, впрочем, Луч, или Киир, наверняка знает дорогу, уж теперь-то Вика в этом не сомневалась. И, скорее всего, приведет именно туда, где живут эти дети.

– Лапсед, всем слушать меня! – крикнула Вика, и голоса разом смолкли. – Кто умеет скакать верхом?

Ответом было дружное молчание.

– Ладно, – произнесла она. – Тогда сделаем так. Я вас подсажу, а вы держитесь изо всех сил. Передний – за гриву, остальные за сидящего впереди!

И, не раздумывая, она подхватила первого попавшегося мальчишку и усадила на ближайшего из вражеских коней. Тот отреагировал спокойно, и Вика посадила к нему на спину следующего, затем еще одного. По трое они чувствовали себя в седле совсем неплохо.

Таким образом, Вика пересажала всех детей. Затем, подумав, сняла сбрую с одно из оставшихся коней и принялась "одевать" Луча. После этого она построила всех коней, в том числе, и свободных, друг за другом, запрыгнула в седло и по-русски попросила своего друга:

– Ну, давай, вперед!

Луч двинулся в одному ему известном направлении. Обернувшись, Вика увидела, что и все остальные кони покорно шагают за ним. Ну что ж, расчет был верным. Хорошо бы и дальше здесь всё получалось не хуже.

Глава 4

Глава 4

Старая новая родина

Когда вереница углубилась в лес, Вика заметила, что Луч вновь шагает привольно, ничего не опасаясь и хрустя опавшими веточками. Значит, больше не чувствует опасности. Что ж, весьма кстати. Все-таки, приключений на сегодня более, чем достаточно. Да и когда это – «сегодня»? Если считать с того момента, как она проснулась ночью, наверняка прошло уже больше суток. А часы уже давно встали.

Постой-постой… Проснулась ночью… А во сне видела именно те созвездия, которые разглядела на здешнем небе. Вика задрала голову к небу и стала пристально разглядывать их. Да, все именно так. Только теперь она знала их имена! Вон, в самом центре, прямо над головой – Кантелеенсойттая (Гусляр), чуть справа – Вадас (Охотник), вон там, немного ближе к горизонту – Вуныл (Русалка). Да, все до одного созвездия теперь были ей знакомы. Она даже знала, что здешняя полярная звезда называется Каваменге.

Так что же все это значит? Она попала в параллельный мир, но он для нее не такой уж чужой? А все эти знания – языка, созвездий – это что, генетическая память? И то, что дети за кого-то принимают ее вместе с конем? Может ли это быть простым совпадением? А вдруг, она и вправду… отсюда? Нет, такого не может быть! Вика прекрасно знала, что была дочерью своего папы. У нее было свидетельство о рождении, были альбомы со старыми фотографиями, где бережно отображались все этапы ее жизни. Наконец, она была и внешне похожа на папу, и невольно копировала его манеры – в этом никто не сомневался. Словом, Вика точно знала, что родилась на Земле. Но тогда откуда же все это?

– Лучик, ты что-нибудь понимаешь? – спросила она, и тот, обернулся к ней и посмотрел как-то странно, будто бы с некоторой хитрецой. – Понятно, значит, ты, похоже, во всем этом участвуешь, и только одна я, как дурочка, ничего не понимаю. Ладно уж, топай…

Вскоре им попалась еще одна поляна с молодыми плодоносящими деревьями. Вика обрадовалась – все-таки, битва сильно истощила ее силы. Дети загалдели, и пришлось прикрикнуть, чтобы никто не соскакивал наземь, чтобы ели, оставаясь в седле. Ее приказа никто не посмел ослушаться, и все принялись молча рвать чудесные плоды. Кони не отставали от них, тоже угощались. А сама Вика снова опустошила половину дерева.

Почувствовав новый прилив сил, она уже во весь голос крикнула:

– Н-но, Лучик, давай, прямо к цели!

И отряд двинулся дальше. То ли подкрепление подействовало, а то ли Луч почувствовал, что финиш близок.

Вика не знала, сколько времени прошло, как вдруг, ее конь остановился и радостно заржал, высоко запрокинув голову.

Странно. Вроде бы, окрестный пейзаж ничем не изменился. Кругом по-прежнему тянулся лес, состоявший из одних только старых сосен. Потом, приглядевшись, Вика заметила, что посреди деревьев поднимается травянистый холм высотою метра в два и диаметром метров в пять. На нем тоже росли деревья, так что, случайный путник мог бы вполне проехать мимо. Но Луч, видимо, искал именно его.

Приблизившись к крутому склону холма, белый конь наклонил голову, как будто собираясь щипать траву, но вместо этого подхватил зубами какое-то кольцо величиною с хороший бублик и потянул его на себя.

В недрах холма раздался какой-то резкий и долгий звук. Конь потянул снова и снова, звук продолжался. Затем внутри холма раздался лязг, вроде бы заработали механизмы. Луч поспешно выпустил кольцо и отпрянул.

Прямоугольный кусок травянистой поверхности размером с двери подъезда отполз куда-то в сторону, и за ним показалась массивная металлическая решетка, за которой стояли двое воинов в стальных с виду доспехах и с длинными мечами наперевес.

– Кто здесь? – донеслось оттуда. – Кто здесь? Назовите себя, немедленно!

Вика растерялась, не зная, что ответить. И понимала, что стражники, конечно правы – нельзя пускать, кого попало, если тут орудуют похитители детей. Что же делать? Назваться заблудившейся странницей смешно, кто в такое поверит. Тогда что же?

Как вдруг один из мальчишек спрыгнул с коня, за ним еще несколько ребятишек. Они подбежали к решетке и во все горло заорали:

– Войтто! Кугу нейтсют Войтто виссатерс! Войтто! Войтто!

"Опять твердят о том, что я откуда-то вернулась, – подумала Вика уныло, – Чем мне это поможет?"

Однако она ошиблась. Стражник, стоявший ближе, выронил меч, протянул руки прямо сквозь прутья к одному из мальчишек и воскликнул:

– Унжа, сынок, не уж-то ты? Живой?

– Да, папа, я живой! – отвечал мальчик, бросаясь к нему. – И спасла меня дева Войтто!

– Осторожно, Вакш! – предупредил второй стражник. – А вдруг это ловушка?

– Да какая ловушка, Зор, – отвечал счастливый Вакш по-прежнему обнимая сына сквозь прутья. – Смотри, все пропавшие здесь! Давай, открывай.

– Войтто! Войтто! – наперебой кричала детвора.

Теперь уже все спасенные толпились у ворот, давно спрыгнув на землю, и лишь одна Вика не решалась спешиться.

Тем временем, решетка поднялась, но дети не спешили заходить внутрь.

– Папа! – крикнул Унжа и потянул отца за руку, – папа, да посмотри же ты, с нами сама Войтто! Кугу нейтсют Войтто!

– Что? Какая Войтто? – не понял тот. – Войтто на месте, на главной площади. О чем ты, сынок?

– Да нет же, папа, она пришла с нами! Она спасла нас!

Но Вакш был настолько поглощен своим неожиданным счастьем, что ничего не мог взять в толк. А вот второй охранник, Зор, которого дети буквально за руки подтащили к Вике, подняв глаза, невольно вздрогнул от удивления:

– Не может быть! Неужели и впрямь сама Войтто? И Киир?

– Да! Да! Это она! – наперебой кричали дети. – Она нас спасла! Она перебила всех врагов! Великая Войтто!

Вика молча сидела в седле, по-прежнему не зная, что сказать. Подтвердить, что она и впрямь эта пресловутая Войтто? А если потом в ней распознают самозванку? Тогда можно и не сносить головы.

Тем временем, стражник сделал пару шагов назад, трижды поклонился ей в пояс и произнес:

– Приветствую тебя, великая дева Войтто! Позволь, я проведу тебя к нашим властям.

– Йолван (хорошо), – только и нашлась, что сказать Вика. Голова у нее просто шла кругом.

Зор взял Луча под уздцы и двинулся вглубь холма. Вика слегка пригнулась, чтобы не стукнуться головой о притолоку. Боковым зрением она видела, как Вакш и дети загоняют в ворота остальных коней. Когда все оказались внутри, Вакш опустил решетку, а затем и задвинул почвенную маскировку. К удивлению Вики, для этого оказалось достаточно нажать несколько кнопок на стене. Вот не думала, что здесь есть такая техника!

Вакш остался на посту, а Зор нажал еще какую-то кнопку, и площадка на которой стояли все, кроме Вакша, неожиданно резко дернулась и поехала вниз! Это был лифт, самый настоящий лифт!

Вика удивленно взирала на то, как проплывают мимо слои сперва мягкой почвы, потом глины, а потом, кажется гранита, или еще каких-то минералов. У лифта не было боковых стенок, но все дети дисциплинированно держались посередине и придерживали коней под уздцы. Видимо, давно привыкли ездить подобным образом.

Наконец, лифт остановился. Зор сошел первым, открыл какую-то дверь и на минуту исчез. Потом появился вместе еще с несколькими стражниками. Кто-то из них взялся увести коней, кто-то – развести детей по домам, но все с невольным трепетом поглядывали на Вику. А ей оставалось только вымученно улыбаться.

Наконец, когда толпа рассосалась, Зор снова взял Луча под уздцы и вывел за дверь. Всаднице снова пришлось пригнуться.

Как она и ожидала, за дверью оказалось что-то вроде караулки, через которую должны были проходить все, прибывавшие сверху. А за ее пределами открывалось какое-то очень светлое пространство. Луч сделал еще несколько шагов и приблизился к высоким перилам, достававшим ему до груди. И тут глазам Вики открылось нечто невероятное.

Светлое пространство оказалось чем-то вроде лестничного пролета в старинных домах, где между перилами лежит огромное расстояние, целый колодец. Здесь этот колодец простирался на многие десятки метров, и по его стенкам тянулись не ступени, а множество этажей, по-видимому, простиравшихся в каждую сторону на несколько километров. И на каждом их них кипела бурная жизнь. И все это освещалось многочисленными лампами, подвешенными под потолком и почти не уступавшими в яркости солнцу.

Пару минут Вика невольно любовалась этим грандиозным зрелищем. Наконец, Зор мягко произнес:

– Идем, Войтто, наши власти, должно быть, уже ждут тебя.

Он подвел коня к какой-то двери, за которой оказался еще один лифт. Он был гораздо меньше, чем предыдущий, и напоминал лифты в старых домах на Земле – с решетчатой дверью. Сквозь нее Вика смогла полюбоваться плавно проплывавшими мимо этажами этого удивительного подземелья. Сначала взялась было считать их, но вскоре сбилась со счету.

Наконец лифт остановился, Зор распахнул дверь, вышел наружу первым и коротко сказал:

– Прошу!

Девочка уже сама тронула Луча с места. Она не увидела больше колодца с перилами и сообразила, что это нижний этаж. Впрочем, здесь было так же светло, как и наверху.

Вика почти сразу же увидела, что ее и впрямь уже ждут. Пред нею стояли с торжественным видом несколько седобородых старцев в самых простых одеждах, напоминавших обычные мужские костюмы двадцатого века, и плоских круглых шапочках. На лацканах их пиджаков виднелось по скромному красному с золотом значку. И все, больше никаких отличительных знаков.

Старец с самой длинной бородой, стоявший впереди всех, о чем то коротко переговорил с Зором и кивком отпустил его. Тот немедленно исчез в лифте. А старец приблизился к Вике и произнес:

– Уважаемая дева, пожалуйста, прежде, чем начать знакомство, будь добра исполнить одну формальность.

– Йолван (хорошо), – откликнулась Вика.

– Протяни, пожалуйста, руку, – произнес старец.

Девочка без страха протянула ему раскрытую ладонь. Но, вопреки ожиданиям, он не пожал ее, а приложил к какому-то прибору, который достал из кармана. У этого прибора был холодный стеклянный экранчик, на который поместилась вся ладонь. Старец нажал кнопку, и Вика заметила, что под ладонью поползла световая полоска – это наверняка был сканер!

Полоска доехала до края, потом быстро вернулась на место и погасла. Раздался краткий гудок. Старец удовлетворенно кивнул, отпустил Викину руку и вернулся к своим коллегам. Они принялись шептаться, разглядывая приборчик, что-то долго и бурно обсуждали. Наконец, длиннобородый старец снова приблизился к девочке, поклонился и торжественно произнес:

– Приветствую тебя, велика дева Войтто, в славном городе Тьедекаупунки!

Вика, наконец-то, спрыгнула с коня и поклонилась в ответ.

– Я очень рада, что попала в ваш славный город, – сказала она. – А вы, стало быть, его олавуй (мэр)?

– Да, именно так, – произнес старец. – Зовут меня Кахеняога. А должность моя правильнее называется мэр-академик. А это мои помощники – академик по вопросам обороны, академик по вооружениям, членкор по продовольствию, членкор по образованию, профессор по благоустройству, профессор по производству.

Каждый старец кланялся Вике, называл свое имя и пожимал руку. А ее удивление росло все больше и больше. В этом странном подземном городе все чиновники имеют ученые звания? Точнее, наверное, и впрямь являются учеными? Только теперь она вспомнила, что шапочки, венчавшие головы старцев – это ермолки, которые носили академики в довоенных фильмах.

– Ну что же, – сказал, наконец, академик Кахеняога. – Мы убедились, что ты и впрямь та, кого мы ждали, точнее, искали долгие столетия. Прибор сосканировал отпечаток твоей ладони и сравнил с отпечатком прежней девы Войтто. Совпадение стопроцентное. К тому же, ты ведь сразу вспомнила наш язык, как только попала сюда, ыйге (верно)?