Текст книги "Виктория значит Победа (СИ)"

Автор книги: Константин Крутских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Чернобородые шли в бой, как будто даже не по своей воле – видя, что противник превосходит их во всем, что даже еще совсем недавние рабы переходят в наступление, ледьферфы пытались пятиться, но, кажется ихмевалты подталкивали их чем-то вроде силового поля. Вскоре Вика даже заметила нескольких колдунов, стоящих в самом дальнем конце площади, почти что в проходах между домами, и вытянувших руки вперед, держа раскрытые ладони под прямым углом. Они повторяли одни и те же пихательные движения, отчего гигантские невидимые ладони толкали ледьферфов в спину. Тем, кажется уже и не хотелось драться, настолько неожиданным было нападение белокурых всадников. Некоторые даже в отчаянии бросали оружие и пытались бежать, но наталкивались на невидимую стену.

Вика мысленно прикинула расстояние, отделявшее ее от ихмевалтов. Далековато, меч настолько не бросишь. Да и не стоит лишний раз кидаться своим кровным клинком. И тут она вспомнила, что на всякий случай, еще в подземном городе сунула несколько гвоздей в карманы брюк. Проворно выхватив парочку, она тщательно прицелилась и метнула один из них в сторону колдуна, стоявшего в центре. Она сделала это совершенно спокойно, не суетясь, так как метала дротики в мишень, висевшую на двери ее комнаты.

Окрестности прорезал истошный вопль, такой от которого кровь застыла в жилах. Гвоздь угодил колдуну под самый край капюшона точно в центр. И теперь тот рухнул, как подкошенный, заметался на брусчатке из стороны в сторону. Схватившись руками за длинный стержень, он изо всех сил пытался его выдернуть, но светлая стал сидела крепко и не хотела отпускать его. Еще через несколько мгновений он затих, раскинув руки по сторонам. Видимо, сталь действоала на здешнюю нечесть так же, как на земную – серебро или осина.

Не теряя времени, Вика метнула еще один гвоздь, потом выхватила из кармана еще пару и тоже пустила их в дело. Все три гвоздя достигли цели – два сразили колдунов, стоявших по бокам, а последний прошил ладонь одному из находившихся в центре, из-за того, что тот дернулся, когда гвоздь уже был в полете. Но в любом случае, он больше не мог управлять ледьферфами, и гвоздь вытащить тоже не мог, а размахивал в воздухе пробитой рукой, словно собираясь воспользоваться пращой.

И несколько чернобородых воинов сразу же бросились бежать. Раненый ихмевалт схватил одного из них за бороду здоровой рукой и приказал вытаскивать гвоздь. Тот сумел это сделать – ведь ледьферфы имели совсем не ту природу, что колдуны. Ихмевалт снова вытянул руку, и Вика увидела, что рана мгновенно затянулась. Без всякой благодарности к своему спасителю, колдун пихнул его в грудь, пихнул не рукой, а с помощью магии, и тот мгновенно вылетел в передний ряд сражавшихся, сразу же окончив свои дни под палицей Сарвета.

Видя, как эффектно действуют гвозди, пленники, до этого, в основном, просто сжимавшие их в руках, в качестве оберегов, теперь тоже стали все активнее пользоваться ими. Толпа ощетинилась, словно гигантский дикобраз, и даже мечи ледьферфов порою отскакивали от светлой стали.

Тем временем, Вика прорубала себе проход к оставшимся в живых ихмевалтам. Только теперь она поняла, что дальнейший план действий еще не продуман. Когда ребята раздумывали над картой крепости в своей лаборатории, все казалось довольно простым – перелететь через крепостную стену, прикончить курихалдьяс, ворваться в жилища пленников, раздать им гвозди, узнать у них, что известно о Кизили, и тогда уже такой толпой нагрянуть туда, где ее держат, забрать ее, возможно ликвидировать нескольких колдунов и, не вступая в крупную битву, увести людей в подземный город… А теперь вот пришлось импровизировать.

В который раз Вика применила свою излюбленную тактику – разрезать строй врагов на части. Она довольно быстро продвигалась вперед, рассыпая удары направо и налево. Деморализованные лельферфы отбивались ожесточенно, но в панике уже не успевали как следует подумать, и один за другим превращались в стаи мух. Толкаемые колдунами смертники буквально лезли под мечи и копыта.

Но вот, наконец, и прорублен проход. Трое оставшихся ихмевалтов пытаются сдержать всадников все той же силой, с помощью которой гнали в бой ледьферфов. Их руки с выставленными ладонями тянутся, тянуться вперед, как будто пытаются оторваться.

Вика взмахнула мечом и ударила перед собою в пустом пространстве. Сперва клинок натолкнулся на что-то, и все-таки это не была такая глухая стена, как казалось. Скорее, податливая густая масса, в которой меч на мгновение завяз, но уже через мгновение пошел вниз довольно бодро, как будто разрезая студень. Да, оберегающая сталь запросто справилась с защитой колдунов, и теперь им оставалось только бежать.

Но не тут то было! Четверо всадников подскочили к ним, прежде, чем они успели скрыться. В воздухе засвистели клинки, и три кучи тряпья полетели под копыта коней. Раньше Вике приходилось расправляться лишь с искусственными тварями, но она и на этот раз не колебалась ни секунды. Ведь даже если это и были почти что люди, они представляли собою зло, а значить жалеть их не стоило. Пощадить зло, пощадить убийц – значит не пощадить их многочисленные жертвы, и настоящие, и будущие. Хотя бы из-за одной только маленькой Ошо, предательски убитой ведьмой, эти мерзавцы не заслуживали жизни.

Вика остановилась, оглядываясь по сторонам. Кажется, врагов на площади больше не осталось. Как вдруг какой-то мальчишка разбежался и прыгнул прямо на Викино седло! Она думала, что он хочет укрыться рядом с нею, но вместо этого пацаненок впился зубами ей в свободную руку Она чуть было не ударила его мечом, но вовремя успела остановиться – ведь это самый настоящий хонкиец, такой же светловолосый, как и остальные дети, разбежавшиеся по площади.

– Мальчик, что с тобою? – спросила она удивленно. – Я же своя, я дева Войтто, ты не узнал меня?

Но мальчишка продолжал сжимать зубами ее руку. Вике пришлось сунуть меч в ножны и освободившейся рукой схватить его за волосы. После крепкого рывка он все же разжал челюсти, и поднял на нее глаза, горящие ненавистью:

– Смерть ученым! – прокричал мальчишка. – Да здравствует магия, главная сила во вселенной!

Одолеть его оказалось вовсве несложно – пацаненок был совсем мал ростом, к тому же, кажется, очень плохо питался, так что Вика, сунув меч в ножны, свободной рукой дала ему крепкий подзатыльник. Всадница крепко прижала его к седлу, не давая двигаться, но на лице ее оставалось недоумение – как это, свой, хонкийский мальчишка, и вот так с ней? Она даже произнесла это вслух.

– Да это Инанашузи! – объяснила подскочившая к ним высокая девочка-подросток, крепко сжимавшая гвоздь. – Первый ученик в нашей школе. Ему колдуны основательно мозги промыли.

– И много у вас таких? – спросила Вика.

– Да нет, всего двое-трое на всю школу, – ответила девочка. – Так-то мы колдунов слушаем-слушаем, а на переменах стишки про них сочиняем… разные, – она слегка покраснела, потом воскликнула: – Как же нас эти колдуны замучили! Вон, видишь, всех девчонок заставляют платье носить! Гадость какая! А я всю жизнь мечтала одеваться как ты, Войтто, чтобы драться было удобнее!

– Ох, ладно, скажи лучше, что с этим обормотом делать? – спросила Вика.

– Давай пока его в твой мешок, – предложила девочка. – А уж ученые разберутся, правда? Ведь наука всесильна?

– Всесильна, – кивнула Вика и подумала о том, сколько детей в мире могли бы прожить счастливую жизнь, могли бы принести огромную пользу людям, если бы им в детстве не промывали мозги всякой хренью!

С помощью девочки, Вика и впрямь запихала дурачка в опустевший мешок и крепко завязала его. Вот так. В городе с ним будут заниматься психологи, и, возможно, смогут вернуть ему человеческий облик.

– Что дальше, Войтто? – спрсоил подскакавший к ней Лепотауко. – Попробуем добить ихмевалтов?

– Нет, – покачала головой Вика. – Если бы с нами было настоящее войско, хотя бы небольшой отряд консоумольцев, тогда можно было бы. Но с нами множество пленников, а это все дети и совершенно необученные драться взрослые. Ты только взгляни на них – кажется, их тут голодом морили, чтобы они не могли восстать. Так что, уводим их, и на этом пока всё.

– Ну, может, хоть твою ведьму поищем, – предложил Ладвапунг. – Ну ту, что лезет к тебе в сознание?

– Некогда, – возразила Вика. – Кто знает, где она прячется, и каков ее настоящий облик? Да и вообще, сколько тут колдунов, мы тоже не знаем. Думаю, их должно быть на целую крепость не меньше сотни. Вот сейчас они очухаются, и тогда не знаю, успеем ли мы спасти пленных.

Слыша ее слова, пленники ринулись было к выходу с площади.

– Стойте! – крикнула Вика. – Не убегайте! Сначала захватим коней! Уведем всех, какие только есть!

– Я знаю, где у них конюшня! – тут же откликнулась та самая девочка, что объяснила ей про отличника.

– Тебя зовут-то как? – спросила Вика.

– Л-12-3-14, – откликнулась та. – Я не отличница, личного имени не заслужила.

Вот даже как! Свободомыслящие дети у ихмевалтов даже не имеют имени. Что же это за ублюдки такие? Ведь на Земле в античные времена даже у рабов были имена.

– Хочешь зваться Пикшумдо? – Вика назвала первое пришедшее ей в голову из здешних имен.

– Да, мне это имя очень нравится! – восторженно воскликнула девочка.

– Ну что же, тогда дева Войтто нарекает тебя так, – подытожила Вика.

Она вовсе не боялась, что перед нею очередная скрытая ведьма – ведь Пикшумдо крепко сжимала в левой руке гвоздь из оберегающей стали. А правой рукой, кстати, подхватила один из разбросанных повсюду ледьферфских мечей. То есть, теперь они уже не валялись на мостовой, пленники мгновенно разобрали их. Но хватило далеко не всем парням, а вот эта девчонка успела разжиться оружием. Чувствовалось, что из нее выйдет славная консоумолка, несмотря на полное отсутствие образования.

– Ну что же, веди нас, Пикшумдо, – произнесла Вика. – Без лошадей такой массе народа не успеть достигнуть города.

Она даже не стала уточнять, все ли люди собрались на площади – было очевидно, что на казни они должны были присутствовать обязательно. Колдуны с помощью магии согнали сюда даже тех, кто не мог встать с постели из-за болезни.

Пикшумдо взялась за повод Луча и решительно двинулась в один из узких проходов, который Вика даже сперва не заметила.

Ее друзья-консоумольцы держались рядом. Вика обернулась к Сарвету и спросила:

– Ну, как там Кизили?

– Жива, – откликнулся великан, приглушая свой рокочущий голос. – Кажется, спит. Они успели ее помучить изрядно, все руки ноги переломали, так что нашему консоргу придется долго проваляться в постели.

– А точно спит? – беспокойно спросила Вика. – А что, если…

– Точно, точно, – успокоил ее Сарвет. – Я же чувствую, как у нее ребра ходят.

И, как будто в подтверждение его слов, израненная девушка заворочалась на седле и во сне заверила проклятых ихмевалтов, что ничего им не скажет, а после пробормотала такие слова, которых, обычно, нет в словарях.

Друзья невольно рассмеялись, но, конечно же, приглушенно, чтобы ее не потревожить, и продолжали путь.

Тем временем, кто-то больно ударил Вику по ноге, и она только теперь вспомнила, про придурочного отличника Инанашузи, которого сама же запихнула в мешок. Хотела было так же отдать его Сарвету с его тяжеловозом, но тут же сообразила, что такое соседство может повредить раненой Кизили.

– Пикшумдо, – окликнула она. – Ты не знаешь, кому можно сплавить этого хулигана?

– Пожалуй, знаю, откликнулась та. – Тут его родители где-то мелькали.

Она нырнула в толпу и уже через несколько секунд появилась вместе с каким-то худым мужичком. Как и у всех взрослых пленников, его светлые хонкийские волосы были перепачканы то ли землей, то ли сажей. После того, как Вика объяснила ему ситуацию, он спокойно взвалил мешок на плечо и пригрозил:

– Ну, я тебя! Ходил в отличниках, ремня не знал, так теперь узнаешь!

И Пикшумдо повела всадников дальше. Вика заметила, что в крепости стоит тишина, если не считать негромкого гула толпы. Видимо все дело в том, что теперь стало некому работать в мастерских. Уже давно совсем стемнело, но высоко, под самыми крышами домов, пылали факелы, видимо, такие же колдовские, как попались им в школе.

– Ну вот, мы и пришли, – сказала, наконец Пикшумдо. – Всех коней держат здесь.

Она указала на широкие двустворчатые ворота, запертые огромным грубым засовом. Сарвет тут же подскакал к ним и сдернув этот засов, оттащил одну из створок в сторону. Четверка всадников проскочила внутрь, собираясь выводить коней из стойл, как вдруг пришлось срочно натягивать поводья.

Коней тут не было, а вместо них было их отвратительное подобие – алконьсикры.

Разноцветные круглоголовые твари заполняли все пространство обширной конюшни. Их огромные круглые глаза глядели на людей с безотчетной злобой.

– Не может быть! – воскликнула Пикшумдо.

На ее лице был написан неподдельный ужас и недоумение, и Вика сразу поняла, что она не врет. Одним рывком втянула девочку к себе на седло, и вовремя – зубы ближайшего алконьсикра лязгнули в воздухе именно том, где только что стояла юная хонкийка. Его голова тут же полетела под копыта Луча, срубленная кровным Викиным клинком, но остальные были совсем близко.

Вика все поняла. Еще несколько минут назад здесь и вправду были нормальные кони, но ихмевалты успели телепортировать их отсюда, а сюда загнать эту мерзость. Как ловко они, однако овладели этим искусством! Хорошо хоть, переместиться в подземный город им не дает стальная оболочка. Но вот если они попали туда обычным способом, то могут перемещаться в любое внутреннее помещение, что доказала Ведьма, убившая Ошо.

– Ладвапунг, у тебя еще не осталось смеси для факелов? – крикнула Вика, но тот только покачал головой. Значит, поджечь этих тварей, как курихалдьяс, не получится. И не выпустить их на улицу, к безоружной толпе тоже уже невозможно – несколько тварей проскочили наружу под ногами коней.

Впрочем, она забыла, что толпа теперь уже не безоружна. И мечи засвистели не только в конюшне, но и там, на улице. Пленники, почувствовавшие аромат близкой свободы, решили биться до последнего, но только не попасть в руки врага. Тем более, к алконьсикрам у них была особая ненависть, ведь именно эти твари многих из них приволокли сюда в раннем детстве.

Здесь, в тесном пространстве, применить какую-либо тактику было просто невозможно. Разноцветные твари пытались просто накрыть всадников волной, подмять и уничтожить. Но это было не так-то просто. Викин кровный клинок так и летал в воздухе, копыта Луча равномерно поднимались и опускались на спины мерзких созданий. Остальные всадники и кони действовали не менее отчаянно. Вот только теперь было одно осложнение – на седле у Вики сидела Пикшумдо, а у Сарвета – и вовсе раненная Кизили. Это заставляло проявлять осторожность, но как такое возможно в подобной свалке?

Впрочем Пикшумдо была вовсе не робкого десятка. Когда один из разноцветных уродов выставил в ее сторону свою зубастую пасть, она с размаху сунула ему прямо в глотку кулак с зажатым в нем гвоздем. Алконьсикр испустил такой немыслимый визг, что остальные твари на секунду остолбенели, и этого хватило, чтобы всадники прорвались в пустовавший угол конюшни, на три четверти отгороженный деревянной стеной, не достававшей до потолка. Ладвапунг и Лепотауко быстро повалили в проход какие-то ящики, и стало можно отдышаться. Рассиживаться, конечно, не стоило – надо было как-то пробиваться на улицу, к пленникам, которым пришлось куда хуже.

Внезапно Вика почувствовала, как левую коленку пронзила дикая боль. Но взглянув на нее, она не заметила ничего особенного. Ей вспомнилось, что именно в эту коленку ей когда-то впился алконьсикр, и именно на ней долго болталась его отрубленная голова. Получается, эти твари посылают какое-то излучение, вызывающие боль давно зажившей раны? Ну нет, уж этот номер не пройдет! Вика старательно припомнила песню Ладвапунга, написанную от лица Киира, с которой когда-то началось ее лечение. Может быть, ей показалось, но волна боли, как будто слегка отхлынула. Ну, значит, переживем!

Алконьсикры пытались проломить стену, отделявшую их от всадников, и бились об нее своими несокрушимыми головами. Видимо, копыта, не выделявшиеся на ноге, были гораздо более слабым местом. Что творится за пределами конюшни, не было видно, поскольку разноцветные тела давно завалили проход, в своей тупо злобе, возможно даже передавив друг друга.

– Ребята, здесь крыша держится на столбах! – крикнула Пикшумдо. – Если один из них повалить, то…

– Понятно, – кивнула Вика. – Сарвет, помоги допрыгнуть!

Великан тут же подхватил ее на руки и перебросил через стену. В полете Вика вытянула руки и уцепилась за самый верх столба, а потом обхватила его ногами. Выхватив меч, принялась рубить столб под самой крышей. Алконьсикры внизу щелкали зубами, пытаясь достать ее, но росту не хватало. Вика мысленно посмеивалась над ними, жаль только боль в коленке снова усилилась. Наконец, почувствовав, что прорубила столб на три четверти, она крикнула:

– Сарвет, веревку!

Тот метнул в ее сторону конец каната, который всегда был приторочен к седлу его тяжеловоза. Вика обмотала веревку вокруг столба и по ней легко перебралась к своим, держась за нее руками и ногами. И, вновь оказавшись в седле, скомандовала:

– Тяни!

Великан изо всех сил дернул за веревку, и надрубленный столб рухнул наземь. А вместе с ним и вся крыша конюшни посыпалась на спины алконьсикров. Послышался визг сотен глоток, от которого просто заложило уши. Что там творилось, под этим завалом, даже вообразить невозможно, похоже, перепуганные твари грызли друг друга, рвали зубами и разноцветную плоть, и древесину, но, конечно не могли освободиться. А Викину коленку внезапно совсем отпустило! Правда, снова дал о себе знать голос ведьмы, но загонять его вглубь сознания она уже давно научилась.

В той части помещения, где находились всадники, крыша лишь слегка накренилась и легла на стену, ранее отделявшую их от врагов. Так что, никого не задело. Теперь настало самое время пробиваться на улицу.

– Сарвет, – приказала Вика, – сделай проход, только аккуратно, чтобы всё не рухнуло.

Великан размахнулся своей сыянуй и ударил по бревнам. От гулкого удара сотряслось все строение, но с первого раза все-таки не уступило, как и со второго, и с третьего. Но разве что-то может устоять под напором Сарвета? И вскоре одно из бревен все-таки треснуло посередине, из него вылетел наружу здоровенный кусок. Доломать остальные бревна уже было не трудно, и через несколько минут всадники один за другим выскочили на улицу.

Здесь битва была в самом разгаре. К удивлению Вики, необученные пленники оказались вовсе не так уж безнадежны в бою. Скорее всего, им придавала силы ярость. Вся земля под ногами была завалена обезглавленными или разрубленными алконьсикрами. Впрочем, и среди людей было немало потерь. Не меньше полутора десятков детей и взрослых распростерлись на земле, а некоторые пытались безуспешно разомкнуть челюсти разноцветных тварей. Но этих людей, в отличие от тех, что погибли на центральной площади, скорее всего, еще удастся откачать.

– Войтто! Войтто! – пронеслось над толпой, едва только Луч вынес ее из развалин конюшни.

И она, конечно же, не стала терять времени, а первым же ударом срубила голову бледно-желтой твари, терзавшей какого-то парня.

Снова закипела жаркая сеча. Всадники и их кони месили разноцветную массу с таким ожесточением, какого раньше даже не наблюдалось. Пикшумдо еще несколько раз проделала свой трюк с гвоздем, и несколько детей последовали ее примеру. Один, правда, зазевался, и зубы твари сомкнулись на его руке, но подскочивший Лепотауко тут же отсек мерзкую круглую голову. А парень, в которого вцепились ее челюсти, тут же стал орудовать этой головой, словно дубинкой.

Вика не знала, сколько продолжалась эта странная битва, но через некоторое время противника все же удалось одолеть. Лишь несколько алконьсикров продолжали барахтаться среди безжизненной массы своих собратьев, но уже не могли подняться. Видя это пленники тут же кидались на них с мечами и срубали ненавистные круглые головы.

– Оставьте их, сейчас не до того! – крикнула Вика.

Но пленники не слушали ее – видимо слишком велика была их ненависть именно к алконьсикрам, когда-то затащившим их сюда. Только когда последняя фиолетовая голова покатилась по мостовой, люди начали строиться в шеренги.

– Так, – произнесла Вика устало. – Столько времени потеряли, сколько людей покалечилось, а к цели мы так и не приблизились. Теперь бы еще узнать, где настоящие лошади?

– Так это же совсем просто – откликнулась Пикшумдо. – Они там, где жили алконьсикры. Колдуны просто поменяли их местами. Я тоже знаю, где это.

И снова пришлось тащиться на другой конец города, так как оказалось, что жилище алконьсикров находилось совсем рядом с жилищами пленников, видимо, для запугивания.

На этот раз не возникло никаких сложностей. Кони оказались за запертыми дверями сараев. Было сразу видно, что здесь они чувствуют себя совсем неуютно, поскольку строения были рассчитаны на низкорослых разноцветных уродов. Возможно, во время телепортации многие лошади даже серьезно ударились о здешние потолки.

Распахнув ворота, консоумольцы выводили всех находившихся в помещении коней, Вика лично проследила, чтобы ни одного не осталось врагам.

Пленники с трудом, иногда с помощью одного-двух товарищей, влезали на спины неоседланных лошадей. С особой заботой усаживали тех, кто пострадал от зубов алконьсикров. И даже погибших хонкийцев тоже погрузили на коней, чтобы уже в подземном городе проводить их в последний путь. Оставлять тела колдунам было нельзя – они могли послужить материалом для новых ледьферфов.

Убедившись, что теперь уже все оказались верхом, Вика уже уверенно двинула свой отряд, не спрашивая ни у кого дороги.

– Ты что, собираешься прорваться через главные ворота? – через некоторое время изумленно спросила Пикшумдо.

– Конечно, – откликнулась Вика.

– Но ведь они заколдованы! – воскликнула юная хонкийка. – У нас многие пытались их открыть, но так ничего и не добились. – Колдуны их даже особо и не охраняют.

– Ничего, попробуем, – ответила Вика.

Ворота она увидела еще издалека. Перед ними ощетинилась мечами горстка ледьферфов. Всадники смяли их так быстро, что даже не успели почувствовать вкуса битвы. Затем Сарвет спрыгнул с коня и скрылся в будке где находился подъемный механизм. Оттуда вылетело еще два роя мух, затем раздались громкие удары – кажется, великан крушил там все подряд. И его палица, усаженная шипами из светлой стали, подействовала безотказно. Цепь, державшая расколдованные теперь ворота, начала разматываться, и они стали опускаться, превращаясь в мост через ров.

И толпа всадников, прославляющая деву Войтто, ринулась на свободу.

Стоило только последнему человеку, имевшему при себе светлую сталь, покинуть мост-ворота, как они сами собой поднялись и захлопнулись.