Текст книги "Жрец Без Имени (СИ)"

Автор книги: Константин Стоминин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

– Великая Грешница Тришула, – довольно прочитал наш лидер. – Славненький вышел забег. Может, завтра еще разок, м? Прям с утра.

– Иди в зад, командир, – смакуя момент отозвался Игорь. Остальные и вовсе не стали отвечать. Над головами большей части наших горели значки АФК, как и над моим Абиссом.

Так уж вышло, что организм напомнил о том, что выпить воды и кофе перед рейдом – глупая затея. Пока играл, можно было еще потерпеть, но теперь от ощущений слезы наворачивались. Сперва от давления, потом от облегчения, как физического, так и психологического. Удачно совпали два повода для обретения банального человеческого счастья. А то, что теперь стол и клавиатуру чистить, да с пола собирать пролитый кофе, так это – ерунда. Сделаю вид, что не заметил и дождусь самопроизвольного разрешения вопроса.

– Так, раз все в сборе, начнем делить наши сокровища, – сказал командир, спустя несколько минут после победы. Все успели вдоволь нарадоваться, кто-то уже строчил на форумы и хвастался скриншотами. Но мы знали, что самое главное испытание впереди, а потому невольно сжимали кулаки, наблюдая за лидером, идущим к сундуку.

– Ну так? – возбужденно спросила Алиса.

– Тсс, не спугни удачу, – осек ее один из магов.

– Так, пожалуй оставим интересное напоследок. На гильдейский склад отправляются сетовые наручи Принца Рагдры, а пока что разыграем эпики и ингредиенты. Сперва "Браслеты Наложницы".

Передо мной возникло описание предмета. Стандартный эпик, с нулевой защитой и сопротивлением хоть какому-то виду урона. Из интересных свойств можно выделить подъем интеллекта и удвоение продолжительности действия любой магии. Рядом окошко со стандартными вариантами: нужно, не нужно, продать, разобрать. Не задумываясь, я отказался и откинулся на спинку, глядя, как в чате стали возникать цифры. Бросок стогранного кубика определит победителя этой лотереи.

– А тебе пойдет, – съязвила Триша, наблюдая за персонажем Игоря. Теперь в комплекте с мрачными черно-серебристыми одеждами жреца, красовалась пара широких золотистых обручей на запястьях.

– Вот же срань. Статы нормальные, но видок, – недовольно проворчал победитель розыгрыша. – Тоже мне рубаха от Юдашкина, браслеты промокашкина.

– Не нравятся, так подари кому-нибудь, – усмехнулся я и тут же чуть нахмурился.

"Коса Наложницы" – оружие, которым обладала один из мобов. Ожидаемые эффекты, рассчитанные на мультикласс. Неплохое двуручное оружие с физическим уроном, но со свойствами катализатора. Повышает интеллект и усиливает урон от магии стихий. Настоящий подарок для какого-нибудь танк-мага. Жаль, что у нас таких в отряде нет. Силы для использования такой игрушки может хватить не у каждого кастера, потому и ушла она анролом единственному, кто проголосовал за получение предмета. Все же нашелся колдун с "неправильным" распределением очков.

Когда же прозвучало "Кинжал Наложницы", стало не до шуток. У него были совершенно непривлекательные особенности. Судя по описанию, кинжал имел относительно мелкий урон, который увеличивался пропорционально эффективности исцеляющих способностей владельца. Причем бонус работал временно, что делало оружие бесполезным для роги, а требование к ловкости не позволяло использовать этот клинок ни одному жрецу. В результате, оружие полностью оправдывало свой низкий статус эпика, пусть и редкого. Но раз я пришел сюда за кинжалом, то и получить его обязан.

– Играю, – хмыкнул я, выбирая соответствующий ответ и в меню. Как оказалось, немногие хотели заполучить ножик в коллекцию. Среди нас было много игроков с кинжалами получше, да и мои собственные ножики выглядели полезными. Потому я понимал союзников, выбравших продажу.

– Абисс, – констатировал результат наш лидер.

– Добро пожаловать в гарем, – не удержался от колкости клирик. – Теперь нас трое таких, только, вот, хозяин шляется где-то.

– Смиритесь, черти, вы – рабы гильдии, – высказалась Триша, и ее персонаж тут же стал нелепо танцевать, подчеркивая абсурдность сказанного.

– Но-но, – отозвался я. – Пока что просто наложники, о госпожа моя, – сказал я, подражая ее тону, а после нащелкал в меню жестов тот же танец. К нам присоединилась и небольшая группа энтузиастов со стороны мечников, а после и магов.

– Закончили? Тогда продолжаем, – с нескрываемым удовольствием произнес командир, а после стал делить оставшийся лут. В результате дележки мне удалось получить еще немного мелочи вроде дорогих, но бесполезных украшений, судя по всему, принадлежавших супруге принца. Чувствуя себя мародером, я раз за разом указывал намерение продать разыгрываемое, но из-за количества дорогих безделушек обиженным не ушел никто.

Рейд компенсировал большую часть затрат на свитки и зелья, хотя в плюс выйти не удалось. Конечно, если продать оружие, полученное с Ложи Греха, можно окупить поход, но делать этого точно никто не станет. Как-никак, пока что лишь нам удалось заполучить редкие ценности. Справится кто-то еще, в срочном порядке избавимся, но пока в мире есть лишь один экземпляр такого ножика, его рыночная стоимость будет только расти.

– Ну, вот и закончили, – сказал я, покинув игру. Абисс остался на главной площади ближайшего города, куда нас телепортировал маг. Теперь была лишь комната в чате, от которой понемногу отключались люди. Как и мы многие наверняка болтали в привате весь рейд, а некоторые могли и лично перекинуться друг с другом парой ласковых. Сеня, насколько мне известно, является младшим братом одной из магичек, а у той в свою очередь есть муж, рубившийся в походе мечом. Забавно осознавать, сколь тесен реальный мир, где даже игровые товарищи могут оказаться близкими друзьями. Наверное, в этом одна из прелестей ММО, позволяющих незнакомцам стать соратниками на пути к цели.

В прочем, такие как мы с Алисой, напротив, перенесли дружбу в новый мир из реальности, чтобы дать ей новые краски. Все же наши игровые персонажи сильно отличаются от нас самих, и игровое общение не идет в сравнение с более близким. Абисс – моя проекция, проходящая сквозь сложную призму, а уж Триша – настоящее альтер эго Алисы, проявившееся в недружелюбной среде конфликта меча и магии. Повод задуматься о том, что же делает людей такими, какие они есть. Быть может, нас определяет окружающая среда, формирующая личность через опыт, а может личность просто стремится туда, где более подходящая для нее среда.

Как бы то ни было, реальный мир с его повседневностью – жутко утомительное место. Страшно представить, что случилось бы с человечеством, рухни их привычный уклад жизни. Система упрощает существование, но мешает жить. Что до внутренней свободы, даже при создании игрового персонажа выбор богаче и разнообразнее, а способы самореализации не столь очевидны и однообразны.

Все же реальность – скучная игра.

Пока я думал обо всем этом, не заметил, как остался наедине с погасшим монитором. Отключил компьютер, даже не заметив этого, не попрощался с гильдейскими. Вышло невежливо, но справедливая кара за все грехи и так была ближе некуда. Прямо за дверью, стук в которую сложно было прозевать.

Поднявшись, я направился к двери, параллельно шаря в темноте руками в поисках выключателя. Как на зло, мебель моей обители тоже решила совершить прогулку в этот прекрасный вечер, а потому я сперва напоролся коленом на тумбочку, потом задел мизинцем ножку стула. Хотелось даже на минутку взять паузу и передохнуть у стенки, но злосчастная мебель не могла сбить меня с выбранного курса. Мой дом – моя крепость, здесь я хозяин, а не какие-то вещи.

– Ну, наконец-то, – немного обеспокоенно выдала Алиса, стоя в проходе. В подъезде свет не горел, но за моей спиной была уже зажжена лампочка, освещавшая прихожую и часть зала.

– Прости, пересчитывал мебель мизинцами, – сказал я, чуть передернув плечами и отступив.

– И как? Все на месте? – участливо поинтересовалась девушка.

– Все, – ответил я, закрывая за девушкой дверь и лишь тогда замечая, что не с пустыми руками пришла девушка. В одной ее руке было крепко сжато горлышко винной бутылки. Очень предусмотрительно, надо сказать. В поздний час алкоголем не торгуют. По крайней мере, честные люди. И хоть бесчестных в нашем районе хватает, выискивать их не было никакого желания. Несмотря на это, я прекрасно понимал, что мне все равно придется идти наружу.

– Это я оставляю тут, – донеслось из кухни вслед за хлопком холодильной дверцы. – Надеюсь, что ты не против немного пройтись? Нам с тобой нужна еда.

– А что, нельзя устроить застолье без нее? – спросил я, откровенно сомневаясь в такой перспективе. Вариантов, как избежать экзекуции, у меня нет, а потому остается лишь следовать указаниям. В конечном счете, нет никакой разницы, как пройдет вечер и где.

– Если ты не оденешься сейчас…

– Уже почти оделся, – прервал я назревающее возмущение. Сменить домашние шорты на джинсы, натянуть на голый торс футболку, и все, можно хоть на выданье.

– Краше только в гроб кладут, – не разделяя моего энтузиазма, ответила Алиса. Или Триша, зависит от точки зрения. Мне, вот, гораздо приятнее полагать, что Алиса – девушка, которая обо мне заботится, а Триша – та, что дразнит. И плевать, что говорю я об одном и том же неделимом человеке.

– Скажешь тоже, – хмыкнул я, переводя на зеркало взгляд. – Хотя, вроде и не врешь, – проговорил я тише, глядя в бледное, немного осунувшееся лицо с потемневшими синяками вокруг глаз и растрепанными волосами. Я изрядно оброс, игнорируя парикмахерские, да трехдневная щетина в глаза бросалась. Запустил я себя давно, а замечать последствия начал только сейчас. Удивительное дело.

Еще удивительнее, что даже этот факт меня не тревожил. Лишь немного удручал. Приняв из рук девушки расческу, я расчесал спутанные волосы, придавая им более человечный вид.

– Ну, шарахаться не будут, – объявила Алиса и от души хлопнула меня по лопаткам. – Теперь выпрямись, смотри перед собой и притворяйся живым. А то последнее время у тебя это плохо выходит. Ладно, хватит о грустном. Деньги взял, телефон взял, ключи взял.

Под ее перечисление, я хлопал по карманам джинсов и ветровки, проверяя и перепроверяя все по списку. Судя по всему, я ничего не забыл, а потому можно было расслабиться. Вряд ли кто-то станет звонить мне, когда рядом Алиса, ведь кроме нее мой номер есть разве что у банка и самого сотового оператора.

Щелкнув выключателем, я погрузил собственную квартиру во мрак. Лишь закрывая дверь, я с неприязнью отметил, сколь холодной и глубокой была эта темнота, воцарившаяся в прихожей. Я видел, как она перетекает, меняет форму и очертания, а где-то вдалеке она создавала размытые очертания человека.

– Ты долго? – неопределенно спросила Алиса, заметив, как я пялюсь в полузакрытый дверной проем. Проследив за моим взглядом, она вопросительно уставилась на меня. – Что-то забыл?

– Да нет, задумался, – ответил я, помотав головой. Толкнув дверь, я провернул в замке ключ и с чистой совестью спрятал его в кармане куртки. – Куда хочешь пойти? Торты есть в круглосуточном напротив остановки, причем свежие и хорошие.

– А на самой остановке можно закупиться фастфудом. Я бы не отказалась от чего-нибудь жирного, острого и очень-очень вредного! – решительно заявила Алиса, недвусмысленно потирая руки.

Решение было очевидным, а его реализация виделась довольно простой задачей. Подобная прогулка могла занять от силы минут двадцать, учитывая очереди и светофоры. Как оказалось, темные улицы города имели свой необычный шарм. С детства темнота вызывала у меня страх из-за кошмаров, но вместе с тем и легкий восторг. Как-никак, именно в темноте воображение работало ярче всего. Пусть и было ветрено, воздух все еще казался теплым, а в шуме листвы терялся прочий грохот города. Счастье, что жили мы далеко от центра, и вечер в районе был вполне себе уютным временем. Шляющегося народа почти нет. Лишь редкие бездельники вроде меня, да собачники, которых на улицу тянут питомцы.

Все время задумываюсь о том, чтобы завести собаку. Взять из приюта какую-нибудь грустную зверюгу, сделать ее жизнь чуть более приятной. Это бы добавило в мое существование чуть больше смысла, хоть у меня уже есть кошка. Пожалуй, помимо собственной лени, меня останавливало лишь то, что два животных могут не поладить. И тогда вместо счастливой и вполне удовлетворенной кошки, у меня будет пара бесноватых тварей. Вдохнув полной грудью, я уверенно направился в компании Алисы вдоль проезжей части. Что с одной, что с другой стороны возвышались пятиэтажки, в некоторых из них аккуратно обосновались уже закрытые магазинчики. Местами еще горел свет, но за стеклами высоких окон было видно лишь силуэт уборщицы, полирующей пол. В квартирах же было более живо. Перед выходным днем многие сдвигали режим, позволяя себе подольше наслаждаться ленивым вечером. Многие проводили его перед телевизором, более близкие мне по духу не отлипали от мониторов, отбивая на клавиатуре комбинации ударов. Игр столько, что во все не переиграть, а успехи в любой из них там и останутся. Даже киберспорт, набирающий популярность, не может считаться полноценным мостом между мирами. Ведь время идет, игры устаревают, а человек, чьей жизнью стала такая разновидность спорта, уходит из памяти вслед за ней.

Бессмертными играми остаются лишь шахматы, да и те со временем извратились. Мне же близки ММО, но лишь те, что все еще поддерживаются разработчиками. "Одиум" – одна из самых ярких страстей, так как свежа, привлекательна и захватывающа. А уж то, сколько в нее вкладывается бабла – просто песня. Компания, что подарила нам Ложу Греха, как самого сильного на данный момент босса, славится не только извращенной фантазией, но и стремлением реализовать давнюю мечту людей. Виртуализация и игра с полным погружением. Хотя, это – всего лишь планы, и до их осуществления еще надо дожить.

Алиса мило болтала о каких-то пустяках, рассказывала о каких-то делах на учебе, перемывала кости подругам. Я взирал на это с высоты нескольких метров, а потому лишь обрывками воспринимал доносящуюся информацию. Единственное, что можно было с уверенностью утверждать, так это то, что мое тело в непринужденной манере ей отвечало, демонстрировало интерес и любопытство. Я же позволял себе безмятежно парить на высоте третьего этажа, медитативно размышляя о жизни, будущем и перспективах человечества, увидеть которые вряд ли так просто удастся.

Неудержимый поток сознания прервался неожиданным скрипом. Судя по тому, что на него отреагировал лишь я, звук утонул в шелесте листьев, не отвлекая от разговора парочку внизу. Прочие люди тоже не торопились озираться в поиске источника шума. Мне же положение не позволяло игнорировать. Я могу отдалиться от своего сосуда всего метров на сто, но с их неторопливой походкой мне этого достаточно. Обычно я впитывал лишь ту информацию, на которой был сосредоточен, но в дополнение к ней примесью шли сторонние важные знания.

Так и сейчас. Не успел я принять решение, как у одного из рекламных щитов обломилось крепление. Конструкция, слишком ненадежная жалобно пискнула, а после со скрежетом потеряла еще одну опору. Все происходило слишком быстро, чтобы я мог тратить время на раздумья. Рывок цепи, связывавшей с оболочкой, буквально вбил меня со всеми новыми знаниями в тело. Не было даже того привычного онемения и покалывания, что сопутствовало переходу между уровнями бытия. Напряжение охватило каждую часть тела, когда я рывком развернулся и сорвался с места в бег.

Жаль, что жизнь затворника сильно испортила тело. Не привыкшее к нагрузкам, оно едва выдавало скорости, что я от него требовал. Всего несколько быстрых рывков потребовалось, чтобы вернуться, едва не сбивая с ног идущую навстречу девушку. Я всегда не любил тех, кто ходит по улице в наушниках или с телефоном в руках. Данная особа прекрасно сочетала в себе оба нежелательных элемента. Нависшую угрозу она принципиально не видела, и когда я с силой оттолкнул ее в сторону, сильно удивилась. Ее лицо, наполненное страхом, непониманием и даже гневом вызвало во мне смешок, но сказать ничего я уже не смог.

Сперва я ничего не ощутил от адреналина, лишь заметил стремительно приближающийся асфальт. А после по телу стал огнем растекаться ужас. Тело словно спицами пронзило, а в глазах потемнело от тянущей боли, мечущейся в зажатом металлом теле. Последнее, что я увидел – красная пелена, занавесом опускающаяся на глаза. И зачем я это сделал? Выпендривался перед Тришей? Нарывался на благодарность? Скорее просто потому, что мог сделать нечто такое. Морально-волевой импульс, доказывающий, что я способен совершить небольшой, но подвиг. Я – человек. Я сам решаю, как мне поступать.

В любом случае, вот такой конец – не такая уж скверная участь, пусть и не самая привлекательная. Мой личный безнадежный вайп. Такие мысли роились в сознании, уже покинувшем тело. Меня встречали привычные темные глубины, в которых так приятно тонул уставший дух. Я боялся этой тьмы, но не видел в ней угрозы. Хотелось раствориться в ней, уснуть и больше не просыпаться в этом мире, полном обмана.

Глава 5. Сделка

Из забытья меня вырвал голос, немного хриплый и усталый.

– Мир полон обмана, но вся его ложь – лишь следствие человеческого существования.

В прочем, судя по звучанию, его обладатель был полон энтузиазма и, кажется, улыбался. В этой безразличной тьме я не мог видеть говорящего, да и слышать что-либо было невозможно. Стало быть, эту реплику я просто осознал, как это обычно бывает в бестелесности. Но ведь даже меня самого здесь нет. А где это… "здесь"? Да и могу ли я утверждать, что в этом абстрактном "здесь" меня нет. Тогда как я могу мыслить? Задаваясь вопросом о собственной реальности, я подтверждаю это бытие. Но наблюдающий не может быть объектом собственного наблюдения.

Не потому ли голос обратился ко мне? Если он ко мне обратился, значит я не только мыслю, наблюдаю, но и могу быть наблюдаем. Словно кот в открытой коробке. Как только ты его видишь, состояние последнего становится очевидно. Так и в моем случае, ведь не мыслил же я, пока не ухватился за брошенную фразу. Кто-то открыл коробку и взглянул на меня. Я стал воспринимаем, а следовательно реален. Значит, я есть.

"Я есть" – мысленно повторил я, вложив в это определенную долю уверенности. Тьма тут же расступилась, обжигая глаза тусклым, но столь непривычным фиолетовым светом. Бар встречал легкой музыкой на фоне, полусотней мелких светлячков-диодов, создававших освещение. Центральное помещение выглядело, как и всегда, уютным и уединенным местом. Легкий аромат дыма и алкоголя в воздухе, мягкие прохладные цвета освещения и полная свобода. Так мне казалось до тех пор, пока сладкую иллюзию комфорта не разрушил все тот же голос.

– Все верно, но лишь относительно. Сейчас ты существуешь, потому что я тебя воспринимаю: вижу, слышу, чувствую. Хотя это – ложь. Здесь не ты сам, а проекция тебя, пойманная цепким взглядом созерцателя. Но, поверь, и этого хватит, чтобы мыслить. Несмотря на то, что твое нынешнее состояние напоминает мимолетную грезу стороннего сновидца, ты вполне способен осознавать как внешнее, так и внутренне. Как прискорбно, что нельзя того же самого сказать о твоем теле. Оболочка оказалась очень хрупкой и сейчас она расколота, а твоя душа отправилась в руки Смерти, чтобы завершить этот виток порочного цикла, – говорил он. Тихий, размеренный и завораживающий. Пусть и с легкой хрипотцой, часто присущей старшему поколению, но глубокий и текучий. Пока я был увлечен речами незнакомца, мне даже не хотелось его перебивать. Пусть желание обрушить на него вопросы и было велико, некоторая часть меня отчетливо чувствовала в его словах определенный смысл, суть и ответ, опережающий половину моих "что", "кто" и главное "почему".

– Стало быть, я все же умер? – я задал главный беспокоивший меня вопрос. Ответ на него будет основополагающим для всего, что меня дальше ждет. Как бы то ни было, я всегда знал, что смерть тела – не конец жизни.

– Если говорить о твоем теле, ответ очевиден. Травмы, стресс, образ жизни и множество незначительных мелочей, складывающихся в длинную вереницу совпадений, причин и следствий. Все это привело к тому, что твое время вышло, пусть еще и не наступил конец. Время – относительная величина, придуманная человеком для собственного удобства. Но оно – это цепочка из состояний, сменяющих друг друга. Жизнь сменяется Смертью, словно кадры старой киноленты. Но вот, ты здесь и сейчас. Вопрос в том, когда ты "сейчас" и где это "здесь". Ответишь? – последнее слово было произнесено неожиданно близко. Если до этого голос звучал отовсюду, раздавался и в зале, и в моей голове, то последний вопрос имел вполне конкретный источник.

Неожиданная перемена заставила меня вздрогнуть и резко развернуться всем телом в сторону, где предположительно мог находиться говоривший. Это был первый раз, когда в этом баре оказался кто-то кроме меня самого. Беспрецедентный случай.

Перед барной стойкой в паре мест от меня находился мужчина. Определить сходу его возраст было довольно сложно, пусть и было понятно, что за плечами у него не один десяток лет, не два и не пять. Старое, морщинистое лицо утопало в посеревшем от времени капюшоне, но разглядеть его не составило труда. Крупный нос, густые седые брови над впалыми глазами. Линия губ скрыта за густыми поседевшими усами, плавно переходящими в густую, пышную, но не длинную бороду. На осунувшемся лице были видны старые шрамы, а обесцветившаяся кожа намекала на нездоровье своего обладателя. Тем не менее, гость не выглядел дряхлой развалюхой. Ростом он, наверняка, обошел меня, да и плечи, скрытые потрепанным плащом были широкими, как у спортсменов или отставных военных.

Так как он был полностью развернут ко мне, для удобства старик опирался локтем на стойку, полностью опустив на нее руку. Широкая ладонь, даже на вид грубая мозолистая кожа, привычные рубцы, намекающие на суровую жизнь и неприятную историю, скрытую за каждым из таких шрамов. Из-за серого балахона я не мог рассмотреть его одежду, но и тех черт, которые я заприметил, было вполне достаточно, чтобы в голове сложился образ хмурого и сурового воина, сложившего на старости лет оружие, но не отказавшегося от прежней жизни. Последнее очень уж выдавал взгляд. Горящие глаза, полные того живого света, воли и решимости.

Встреча с подобными старцами еще ни в одной истории не оканчивалась тихим и спокойным прощанием. А его путанный слог сильно напоминал фольклор. Мифические предвестники, волхвы, пророки и умудренные опытом колдуны и шаманы, вот кто любил говорить загадками. И если его слова про смерть – не шутка, а само присутствие постороннего – не больная фантазия умирающего сознания, с головоломкой лучше справиться. Иначе, предсказанный конец окажется неминуем.

Вот только мое положение не слишком походило на древний фольклор. Куда больше я видел соответствия с современной литературой. Смерть, неожиданный гость, дальше должно пойти предложение века, от которого мне, вероятно, не удастся так легко отказаться. Но от этого меня отделяет загадка.

– Череда состояний. Жизнь и смерть словно соседние кадры на кинопленке, – повторил я слова старика, стараясь разглядеть в аналогии смысл. Ответ нагрянул довольно неожиданный. – Хочешь сказать, что мою пленку заживало?

– Моими стараниями, – не преминул уточнить мужчина. Широкая грубая ладонь огладила кустистую бороду, а на лице появилась довольная ухмылка. – Хорошее сравнение, да боюсь не точное. Я лишь немного остановил проигрыватель и, – вскинув руку, он недвусмысленно вытянул указательный и средний пальцы, а затем клацнул получившимися ножницами. – Жизнь и смерть похожи. Они – разные стороны одного и того же бытия. Сменяя друг друга, они образуют зацикленную бесконечную спираль, записывая и перезаписывая на ленту все новую и новую историю. Но сейчас в кульминационный момент, на смену ушедшей форме не явилась новая.

– Не успела явиться. Но, полагаю, все непременно вернется на круги своя. Ошибку заметят, и я готов руку дать на отсечение, что это случится сразу после этого разговора, – сказал я, представляя костлявую старуху, что стоит за дверью, словно на приеме у терапевта. Прямо перед ней прошмыгнул какой-то тип, и теперь нарушил ход работы, потому что ему надо было только лишь спросить.

– Руку? – мужчина вскинул бровь, словно моя реплика застала его врасплох.

– Чужую, – тут же прибавил я, чем вызвал тихую, едва заметную усмешку. Буду считать, что это было одобрительным хмыканьем. Но впредь слова стоит подбирать осторожнее, а то еще отрубит. Или все же откусит? Все зависит от того, кто передо мной оказался. – В любом случае, с кем имею честь говорить?

– Хороший вопрос, – уверенно отозвался он и отвернулся от меня, уставившись на витрину с алкоголем. – Ты поверишь любому ответу, или же мне придется доказывать слова делом? Учти, что я не на шоу талантов заглянул и потому никаких фокусов демонстрировать не буду.

– Мне хватит имени, – чуть оторопело пояснил я и, понятное дело, соврал. Это понимал и мой собеседник, покачав головой.

– Вряд ли. Ты слишком сильно во всем сомневаешься, ищешь несоответствие, пытаешься осознать то, что невозможно вообразить. Природа твоего разума заставляет тебя задаваться вопросами, но на поиск ответа воли уже не остается, – выдал он, стрельнув в мою сторону взглядом. – И это не так уж плохо. Порой таким людям достаточно дать тот самый ответ, чтобы они перешли от созерцания к действию. И потому я могу смело представиться, не кривя душой. Я – Никто. И меня почти что нет.

Признаться, такой ответ меня обрадовал не больше, чем молчание. Вряд ли у моего собеседника была необходимость врать. Как бы много я ни мечтал о собственной уникальности, мы находимся в разных весовых категориях на этом поприще. К тому же, чтобы обмануть меня, можно было придумать и что-то более разумное.

– Не верю, – произнес я, слегка напрягшись. Может ответ на вопрос и мог бы дать своеобразный стимул, но в результате лишь обременил меня новой горой вопросов. – Что это вообще за ответ такой?

– Даром получил, даром отдаю. Иного я, увы, уже не заслуживаю. В прочем, я тебя понимаю. Ты, наверное, хотел узнать не то, кем я стал, но кем был до этого. Могу рассказать поучительную историю о доверии и предательстве, поведать о былых деньках, но ведь сам понимаешь, как мало значит упущенное прошлое. Сейчас от меня действительно мало, что осталось.

– При всем уважении, ты неплохо сохранился, – пробормотал я очередную глупость, скорее лишь для того, чтобы не быть совсем уж бессловесной куклой.

– Внешность, форма не столь важна, как наполнение. В конце концов, любой облик является всего лишь картинкой в голове наблюдателя. Она может отражать содержание, а может скрывать его. В моем случае это скорее попытка скрыть от чужих глаз тот факт, что за этой пылью уже давно ничего не осталось. Но стоит ли тебе волноваться о таких пустяках? – последнюю фразу старик произнес с неожиданной бодростью. Словно неожиданно взбодрился, он хлопнул ладонью по стойке. – Твое-то положение куда хуже!

– Как-то не обнадеживающе, – заметил я, ощутив липкий холодный ком, подкативший к горлу. Если это все действительно не окажется горячечным бредом, мои дела хуже некуда. А в таком случае действительно сложно посочувствовать абстрактным проблемам незваного гостя.

– В прочем, у меня есть утешение для такого случая. Ты ведь ждешь, что я это скажу, не так ли?

– Все верно, – признался я. Умирать совсем не хочется. Само собой, это – естественный человеческий страх перед неизвестностью. Но теперь, когда я стою одной ногой в могиле, хочется ухватиться за любую возможность, которая попадется. В такие моменты человек готов поверить и в бога, и в дьявола, в любую сущность, которая пообещает жизнь взамен неминуемой гибели. – Не просто же так ты заявился в мою голову. Сложно представить, что в такой момент кто-то, а вернее сам Никто, придет лишь для того, чтобы поглумиться над смертным.

– Буквально смертным, – не поленился отметить старик, вновь прихватывая бороду и неторопливо почесывая подбородок. – Но тут ты прав. Мне еще есть, что терять, а подобные свидания, поверь, стоят немалой цены даже для тех, кто когда-то был Богом.

Не Дьяволом, и то хлеб. Но все же подобное откровение ощущалось, как снег на голову в середине июля. Внешне меня могло выдать раскрасневшееся лицо, но внутри метался настоящий ураган бесконтрольных эмоций. Мое замешательство не ускользнуло от глаз сверхъестественной сущности. Самопровозглашенный бог глядел на меня спокойным и оценивающим взглядом, словно оценивая реакцию. И видел он гораздо больше, чем могло показаться. Даже прикрыться захотелось, как будто с меня штаны спустили посреди парка.

Пусть мне и сложно принимать такую правду, но существование высших сил стало для меня почти что фактом после того, как я первый раз вывалился из своего сосуда. Мои прогулки вне тела столь же невероятны, как и бог, так что мешает моему собеседнику быть одним из "Тех Самых".

– Если ты перечисляешь в уме все известные имена, могу утешить. Я нейтрально отношусь ко всем вашим верованиям. К ним у меня ровным счетом никакого интереса, – прояснил старик, немного прикрывая глаза. – Руины моего олимпа в другом мире, совсем не похожем на вашу Землю. Или правильнее сказать "Реальность", как его называют аборигены.

– Cтало быть, гость из другого мира, – я сделал вид, что переварить эту информацию не составило труда. Самая большая ложь в моей недолгой жизни. И самая наглая, учитывая тот факт, что пытался обмануть божество, пусть и самопровозголашенное.

– Не волнуйся, у тебя будет время, чтобы разобраться. Более того, я прекрасно понимаю твои сомнения. Но времени у нас остается все меньше, ибо даже вечность можно растратить ни на что.

Я неуверенно кивнул, призывая гостя продолжать, сжимая кулаки. Напряжение сковывало все тело, я просто не мог доверять случайному посетителю, но и возразить ему не мог. Некоторая часть меня полностью осознавала тот факт, что ни единого слова лжи мой собеседник не произнес. Примерно также было, когда возникала связь между душой и телом. Образы и факты просто возникали в голове потоком упорядоченной информации. Вот и сейчас я ощущал правду, не имея доказательств, хоть и не пользовался своей секретной способностью.

– Ты уже должен был понять, что мне могло понадобиться. Более того, я знаю, каков будет твой ответ на мое предложение. И все же не высказанное слово исчезнет, а сказанное утвердится во Вселенной. Там, куда ты отправишься, это назвали бы Согласием, но мы просто заключим элементарную сделку. Я предлагаю тебе новую жизнь в Двенадцатигранном Мире, а так же возможность занять место… героя.