Текст книги "Жрец Без Имени (СИ)"

Автор книги: Константин Стоминин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)

– Вероятно. Возможно, что скрытый класс существует, он определяет базовые умения. При этом мы можем набрать еще 3–4 способности для экспериментов и окончательного выбора. Но тогда все еще хуже, – она повысила голос, окончательно выбив меня из колеи. С чего бы тогда все было еще хуже? Видя мое непонимание, Мария снизошла до объяснений чуть ли не на пальцах. – Выше полусотни уровней подняться без печати почти невозможно. На нее завязаны классы, а так же куча других ограничений. Например, можно получать больше характеристик от кристаллов. В таком случае получается, мы действительно играем в демо-версию. А для продолжения нужно стать представителем одной из двенадцати играбельных рас. Тогда становится ясно, ради чего можно идти на поклон к вампирам или драконам. Все ради печати.

Я застыл, прекрасно понимая слова девушки, но отказываясь в них верить. Система действительно работает именно так? Но ведь это же нелепо. Зачем переносить людей в этот мир, если человек не может оставаться собой? Или может, и тогда соблазн в виде "полной версии" с плюшками в виде роста уровня – это простое и банальное испытание?

– Так, цыц, – то ли Марии, то ли самому себе сказал я. – Успокойся. Люди тоже имеют собственную печать, в этом можешь не сомневаться. Просто у нас она нулевого ранга. И заблокирована. Полагаю, что Архонтами, но это не очень точно.

Ну вот, теперь на меня смотрят без тени понимания в глазах. Объяснять все, как есть или лукавить? А может просто пустить на самотек и будет, что будет? Как бы то ни было, у меня была как минимум одна причина поделиться информацией с девушкой. Судя по тому, как активно старик приподнимает ее над остальными последователями, он хочет, чтобы я ввел ее в курс дела. Вопрос лишь в том, хочу ли этого я сам.

И что-то мне подсказывает, что невелико желание. Как минимум выкладывать все карты мне бы очень не понравилось. А потому стоит обойтись малой кровью.

– Суть в том, что я не просто так задвигал телегу про людей и человечность. Почему-то на нашей расе стоит штраф. Куча ограничений, если так можно выразиться. Собственно, эта несправедливость и выковырнула моего покровителя из небытия. Или… где там обычно боги прохлаждаются. Суть в том, что у людей есть шанс.

– Бог Без Имени, – тихо шепнула девушка. – И как получить от него этот… дар?

– Не так уж и сложно, – так и хотелось сказать, что нужно всего лишь подождать недельку и я все организую. Сразу после собственной, оплачу печати для Васи и Маши. Тут уж без вопросов. Одна слишком много для меня делает, а другая, кхм, по блату проходит. – Просто будь человеком, и вскоре мой покровитель все устроит. А теперь, давай. Раз мы определились, кто с кем и как, самое время найти выход. Должен быть путь, который приведет нас прямиком в склеп крепости.

– Склеп? Мавзолей… ну точно, там же был расположен вход в шахты! – бодро заявила девушка и обернулась на висящую на стене карту. Про тебя-то, родная, я и забыть успел.

– Только учти, – на всякий случай уточнил я. – Потайными дверями пользоваться не умею. А там камень.

– Не думаю, что стоит переживать. В крайнем случае всегда можно пробиться силой. Уж в этом вы мне поверьте, – чему я не мог не обрадоваться, так это факту, что вернулось уважительное обращение. Оно мне, конечно, нафиг не надо, зато солидно. Так что пусть зовет, как хочет, хоть кличку придумывает.

Как ни странно, по дороге нам не встретились проблемы. Путь от комнаты до выхода занял не так уж и много времени, но я все же мог воспользоваться этой паузой, чтобы как следует подумать. Вот, выберемся мы, предстанем все такие красивые перед отрядом. И? С чего начинать рассказ? С того, что упал, выжил и исцелил? Рассказывать о том, что нашел записи еще утром на складе? А как нашел? Предчувствуя расспросы, я нещадно сжигал ману, освещая нам путь. Эффект поддельного освещения был лишь в пыточной, да и нужен ли свет, когда идти приходится строго по прямой, пусть и с уклоном вверх?

Однако сложности были впереди, причем такие, о которых я и подумать не мог. Мы едва начали приближаться к каменному тупику, замаячившему на границе освещения, как раздался громкий взрыв, заставивший дрогнуть своды прохода. Я лишь успел подумать о том, чтобы закричать, когда тупик буквально разнесло мощным взрывом. Единственное, о чем я успел подумать – безопасность женщины. Пусть дебафы и пропали, защита была нулевой. А потому я инстинктивно кинулся на нее, заваливая на пол и прикрывая от камней, полетевших в нас.

Получен урон: 512. Получена травма головы. Потеря сознания на 30 минут. Максимальный запас здоровья снижен на 20 % на 30 минут.

– Это еще как понимать, – слова Трофима отозвались эхом в пещере и легкой болью где-то в висках. – Вася меня убьет, – последнее, что я услышал, прежде чем отключиться, так и не поднявшись с полуголой женщины. Самое неловкое положение, чтобы терять сознание, ничего не скажешь. Но что еще хуже, рисковать собой ради баб, при этом калечась как только можно, стало входить у меня в привычку. И тенденция эта мне нравится все меньше.

И почему мне так не везет на женщин? Всякий раз, как в жизни возникает новая персона, мне тут же достается по самое не хочу.

Эпилог. Тришула

Алиса сидела в коридоре напротив методично покачивающейся девушки. В отличие от самой Тришы, ее новая знакомая вовсе не умела держать под контролем собственные эмоции, и те читались в каждом ее непроизвольном жесте. И даже несмотря на то, что подобное состояние было оправдано пережитым стрессом, подобная несдержанность вызывала лишь жалость и презрение. На активное знакомство не было ни времени, ни какого-то желания. В качестве акта вежливости девушки представились друг другу, но вдаваться в подробности не стали.

Вновь подняв глаза, Алиса скользнула по ней взглядом. Красные волосы, мягкие черты лица, сжавшиеся в одну тонкую линию губы. Бледная, с чуть подрагивающими плечами и тусклым взглядом. Юлия, как звали эту нервную особу, сейчас вполне подходила на роль врага номер один для своей спутницы. В ее внешности было что-то милое, наивное и невинное, а подобное сочетание качеств очень раздражало людей вроде Алисы. В прочем, здесь любой набор качеств покажется раздражающим, ведь именно из-за Юлии весь вечер пошел псу под хвост. Всего пару часов назад Тришула была окрылена невероятной победой, чувствовала сладкий вкус совместного подвига всей гильдии, а теперь она сидела в приемном отделении и душила в зародыше любые признаки волнения. Человек, с которым она хотела провести время, решил геройствовать и за пределами монитора.

Мужественный поступок своего друга Алиса принимала, как вполне закономерное явление, ожидаемое. Но терялась в догадках, поступил ли горе-герой, как лев или же как павлин, задаром теперь валяющийся без сознания. Он правильно повел себя, попытавшись спасти это нервное и невнимательное недоразумение, но стоило ли оно того?

Больше всего Тришу злило то, что он рискнул здоровьем, не думая о ней, о том, что делать ей, если геройство доведет ее последнего близкого человека до могилы. А ведь он мог погибнуть, если бы не какое-то нелепое чудо. В какой-то момент она была даже уверена, что может прощаться с ним в последний раз. Рекламный щит упал прямо на него, придавил. В таком положении ему должно было переломать кости, и Триша могла бы с пеной у рта доказывать, что видела кровь. Но даже себе девушка в этом не признавалась. Вселенная не любит болтливых умников, а чудеса имеют привычку происходить редко и лишь с теми, кто готов в них верить. Свои воспоминания девушка валила на минутное помутнение, раз за разом повторяя про себя "мне показалось". Простая фраза, ставшая за прошедшие пару часов мантрой.

Если девушку и волновало что-то кроме состояния ее компаньона по рейду, то это мысли, которые могли кататься в голове у виновницы происшествия. Пусть невольно, но это Юлия спровоцировала неприятности, что автоматически взваливало на ее плечи ответственность, по крайней мере в глазах обозленной Триши. Ей же оставалось лишь догадываться, как себя чувствует тот, из-за которого хороший человек уезжает на скорой. И что важнее, видела ли она то, что так яростно списывала на разыгравшееся воображение Алиса. Об этом можно было спросить прямо, но девушка в упор не видела ни единственной возможности завязать разговор, и при этом избежать обвинений в адрес этой красноволоски.

Вот только и молчать, сидя друг к другу носом уже изрядно надоело.

– Ты как? – все же выдавила из себя Алиса. Слова давались тяжело, будто она уже давно не раскрывала рот.

Даже голос звучал незнакомо и неуверенно. А ведь когда медики только приехали, это ей пришлось рассказывать о том, что и как произошло, пересказывая такие подробности чужого здоровья, которых она и о себе не вспомнит, вроде наличия хронических заболеваний или случаев травм, проблем с давлением и прочими, бесконечными системами организма. И ведь она все это знала, как будто не зря каждую неделю вламывалась в чужую квартиру с ревизией.

Жаль, что сейчас этот опыт не имел особого смысла, как и большая часть навыков девушки. Разве что умение заткнуть и построить отряд в две дюжины человек мог быть полезен, так как мягкое обращение осталось незамечено. Погруженная в себя, Юля снова качнулась чуть вперед и пристально вгляделась в сложенные на коленях руки. В этом крепком замке напряженных пальцев она силилась разглядеть что-то или же напротив, пыталась не замечать ничего вокруг.

– Кхм, – хмыкнула Триша и немного расплавила плечи. Шуметь в больнице было дурной затеей, потому она и пошла от противного. Максимально опуская связки, она тихо и вкрадчиво позвала девушку по имени.

– А? – в глаза красноволосой красавицы вернулся блеск разумности. Она едва не подскочила на месте, тут же впиваясь взглядом в Тришу. От столь затравленного поведения становилось не по себе даже мейн-танку. Она в принципе не часто позволяла себе инициативу в общении с посторонними, а тут еще и девчонка, похожая на красноперого цыпленка.

– Как ты, Юль? – повторила свой вопрос, возвращая голосу привычное спокойное звучание.

– А, нормально, – уклончиво отозвалась девушка и поспешила отвести глаза.

– Волнуешься, – констатировала Алиса. – За него?

– Конечно же за него! – воскликнула спасенная, словно бы очевидный вопрос мог ее оскорбить. – Как тут не волноваться, если это я виновата. Сколько раз меня предупреждали, не ходить ни с телефоном, ни с наушниками.

– Ну, поздновато дошло, – отозвалась Триша.

После этих слов возникло неловкое молчание, ведь по всем законам жанра ей стоило возразить чужому самобичеванию, выказать поддержку. Да только в планы разборки с чужой совестью не входили, иным был замысел единственной трехрогой демоницы. Пауза затягивалась, и приходилось вновь брать инициативу.

– Если ты так нервничаешь из-за того, что этот псих переломал себе тушу, можешь расслабиться. Такую глупость он вряд ли мог допустить, слишком расчетливый, – сказала Алиса и почти поверила собственным словам.

– Почему псих? – Юлия нашла, за что зацепиться и немного даже выпрямилась. – Потому что кинулся?

– Если бы, – хмыкнула Тришаула. – Он постоянно выкидывает какие-то глупости, объясняя их самыми бредовыми мотивами. В некоторые моменты это звучит так надуманно, что мне кажется, что он меня троллит.

– Вы наверное давно знакомы, – девушка натянуто улыбнулась. Было видно, что веселиться ей не очень хочется, но вежливость и воспитание преобладают над здравым смыслом. Алису от такой показухи чуть не передернуло.

– Пожалуй, слишком давно. В общем, единственное, что я точно могу гарантировать, так это то, что он в порядке. Иначе я надеру ему зад, – серьезным тоном заявила Триша. Вот теперь фальшивая улыбка переросла в весьма искренний смешок. Положительная динамика – успех, который требует закрепления.

– Юль, пошли, выйдем на минутку? Я терпеть не могу больничный запах, а на выходе, вроде, был кофейный автомат.

– Да, пожалуй ты права. Не знаю, что мне нужно больше: глоток свежего воздуха или глоток крепкого кофе, – на выдохе ответила девушка и поднялась.

Накинув на плечи рюкзак, в который помимо прочего уже была упакована ее куртка. Как бы не кривила душой Триша, обвиняя невнимательность девушки, злиться на нее не получалось. Глупость – не грех, а несчастный случай – следствие халатности монтажников. Да и не получалось как-то злиться на человека, от которого так странно веяло детством. Хотя возможно, от "детства" только неразумность и оставалась. Понимание этой возможности и останавливало мейн-танка от того, чтобы слепо поверить грустным глазам.

Даже в столь поздний час мед учреждение не дремало. Активность кипела не так ярко, как днем, но дежурные врачи и медсестры встречались. Одна из них проводила девушек хмурым, а скорее просто уставшим взглядом. Именно она пыталась отправить страдалиц ночевать дома, но столкнулась с завидным упорством горячей головы. Триша на пальцах объяснила, почему ей можно остаться, заплатив за эту возможность крокодильими слезами и коробкой ликерных конфет. Удивительным в этой ситуации было лишь то, что девичья печаль могла тронуть и мужчин, и сердобольных женщин. Даже тех, кто имел профессиональный иммунитет к чужим страданиям. Все же, они оставались людьми, и в большинстве своем не видели проблемы в паре девочек, сиротливо устроившихся в конце коридора.

Для того, чтобы добраться до автомата, им пришлось покинуть отделение, выходя в большой холл. Вот, где действительно было пустынно и даже темно. Главный вход был закрыт на ночь, а потому единственными источниками света служили плафоны в коридоре. Хотя, и сами автоматы кое-как мерцали в этой темноте, словно фонарь рыбы-удильщика.

Алиса первой шагнула во мрак, замечая, что спутница не слишком торопится последовать ее примеру.

– Проблемы? – спросила Триша, помедлив и бросив на девушку взгляд из-за плеча. – Ночные больницы видеть не доводилось?

– Я с темнотой в принципе не совсем на "ты", – смутилась девушка, начиная бубнить под нос.

– Да ладно тебе, это же не ночная заброшка, а вполне рабочее здание. Ни собак, ни бомжей, ни шприцов.

– Я не про то! – пискнула Юлия, немного подобравшись. – Как будто темнота сама по себе не может быть страшной. В ней же может прятаться что угодно.

– О, что угодно? – повторила Триша. – Например тортик? И клоун с ножом, чтобы его нарезать.

Осклабившись, девушка махнула рукой, призывая новую знакомую идти за собой. Она в упор не видела ни одной угрозы, которая могла бы притаиться в холле. Самый большой ужас любой больницы – это его медперсонал, вот где могут прятаться и чудовища, и демоны вперемешку с ангелами и святыми. Такой вот парадокс профессии.

Как бы то ни было, клоун стал аргументом, не позволившим Юлии остаться в одиночестве даже на свету. Воровато и боязливо она прошлась вслед за девушкой, едва не цепляясь за чужую одежду. И в этом напряжении было нечто, что забавляло Алису, отвлекая ее от тяжелых мыслей. Подобная романтика наивности и легкого испуга, оставшаяся далеко в детстве.

– Слушай, а откуда взялся твой страх темноты?

– Он, вроде как, всегда был при мне, – неуверенно ответила девушка.

– И ты никак не боролась с этим? Любой страх – это слабость. Не пыталась это искоренить?

– Как будто ты сама ничего не боишься, – голос Юлии звучал чуть обиженно и напряженно. Слова явно задевали какую-то струнку ее души, но, судя по всему, довольно крепкую.

– Есть одно. Но это вполне естественный страх. После того, как потеряла брата, смерть стала единственной моей фобией, – вздохнула Алиса, запуская в автомат очередь блестящих пятаков. – Наверное, я просто боюсь, что когда-нибудь останусь совсем одна.

– Прости, – тут же выпалила Юлия. Красные волосы рассыпались по лицу, когда она уронила голову, чуть всхлипывая. – Ты, должно быть, имеешь полное право винить меня в том, что…

– Пф, мать, окстись, – Триша ощутимо хлопнула ее по плечу. – Во-первых, никто не умер, хоть и отчаянно попытался. Во-вторых, ты хоть и заслуживаешь порицания, однако под рекламный щит никого не толкала. Да, любить мне тебя не хочется, но ведь в результате все обязано кончиться хорошо. Не люблю я разводить трагедию раньше времени.

– И все же, я чувствую свою вину, – выдохнула она, словно став еще меньше.

– А, будет тебе. Придет в себя, извинишься. Вряд ли он будет злиться, раз сам нарвался. Угостишь его кофе и пиццей, и он думать забудет о том, что рисковал собой.

– Как-то мелковато…

– А он, готова поспорить, и не нарывался на всеобщее признание, – Триша говорила, и сама удивлялась, как от внутренних обвинений перешла к открытому утешению. – В общем, сожми зубы в кулак и ной. Мысль о смерти более жестока, чем ее результат.