Текст книги "Король драконов"

Автор книги: Константин Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава двадцать шестая О ПОЛЬЗЕ ПЕРЕМЕН

– Спасибо, госпожа Странствующая! Спасли вы нас! После вашей песни он будто из пуха выстелен! Под ногами не шныряет, каждого слова слушается! И ни царапинки, что главное! Я-то думал, пришибете вы его слегка, пообщиплете, а он – целехонек. Что вы ему спели?

– А, песню о трех галчатах, – рассеянно ответила я.

– О трех галчатах! – восторженно повторил староста.

Честно говоря, в песне не было особой нужды. Когда Воротник пригнал ко мне утром мохнатого гуляку, домовой уже был тих, измотан и совершенно трезв. Песню он выслушал спокойно, только тихо скулил и оглядывался на замершего за спиной Воротника. На мою прическу домовой тоже посматривал с немалой опаской.

– В общем, будешь еще пить, буянить и озорничать – он опять к тебе явится, – указала на дракончика, завершая песенный урок, – А теперь иди!

Домовой испуганно кивнул, боком обошел неподвижного Воротника и с топотом кинулся в глубину храма. За сегодняшнюю ночь бега наперегонки и он, и дракончик похудели не меньше чем вполовину. А я наконец-то смогла хорошо выспаться.

– А мы уже не знали, что и делать! Святители тоже пробовали к Древу пройти, но куда там! Еле убрались! Мы и надежду потеряли! А тут и вы! Светлые Боги вас послали, не иначе!

Волхв с тремя помощниками исчез в святилище и не появлялся с самого утра – обходили посолонь все эти коридоры, отворяя путь для Силы, наводили порядок после буйства домового. Так что благодарил один староста. Снова и снова рассказывал об урожае, о капусте, перескакивал на историю села и снова благодарил. Сельчане толпились неподалеку, с косами, серпами, лукошками и вершами на изготовку, и ждали сигнала к сбору урожая.

– Да-да. – Я уже начинала привыкать к хвалебным речам. Очередная победа, очередные счастливые люди, и новые вести о героической Странствующей, летящие передо мной. Так мне скоро будут памятники ставить! Про песни я уже и молчу – сама сложу, других ждать не буду.

– А мы страже вас не выдадим, госпожа, не сомневайтесь! Добром на добро ответим! Крали вы этот камень или на время взяли – нам едино!

– Да, да… Что?!

Речи старосты приняли неожиданный оборот. Да и заговорил он вполголоса, наклонясь ко мне:

– Знаем мы о вас. – Староста снова мне подмигнул. – Только бы вашей зверушке худо не стало – камень немалый, говорят.

– Это вы о чем? – Поворот в беседе был мне непонятен.

– Это она, эта ящерица камень съела! Хватайте ее! За нее пятьдесят монет обещано!

Я оглянулась на голос. Через толпу селян рвался уже знакомый мне Нелад. Правда, получалось у него не очень. Как бы случайно четверо крепких мужчин стиснули его плечами и чуть приподняли. Так что парень просто болтал ногами в воздухе.

– Она это! Она! – почти со слезами вскричал он. – Об этой ящерице насветили! Ее король ищет!

– Я тебе что сказал делать, Нелад! – сердито обратился к крикуну староста. – Ты все борти оглядел?

– Какие борти! Злодеи они! – попробовал еще шуметь парень, но его быстро унесли-увели за угол храма. Староста глянул вслед и вздохнул:

– Мигать они, конечно, мигали. Только мы ведь могли что-то не увидеть, чего-то не понять. Храм-то у нас есть, а вот чтецы солнечных знаков из столицы не спешат. Но дня через два гонец прискачет, а против грамоты мы уже не пойдем, вы уж извиняйте. Уходить вам надо, госпожа, – неожиданно завершил староста.

– Понятно. – Даже удивительно, но эта новость меня не испугала и особо не расстроила. Сначала Ночные устраивают на нас облаву, теперь вот взялась королевская власть. Что дальше? Начнут охоту Светлые Боги?

Набегавшийся за ночь дракончик свернулся клубочком у моих ног и безмятежно дремал. Что-то с ним надо делать.

– Нелад по тракту ускакал, – сообщил подбежавший к старосте мальчишка. – Ухватил первую лошадь из табуна, без седла и ускакал.

– В Лисьи Опушки спешит, – сплюнул староста. – Нашел себе дружков, что тут и сказать! Они, конечно, трусы, но семеро на одного выйти не побоятся. Нельзя вам в Опушки, Странствующая. Схватят вас там. Значит, я проводника дам. Он окольными тропками проведет. А там уже и до Синих гор недалече, и друзей своих встретите! Что мы, не понимаем, жизнь по-всякому оборачивается! И хорошему человеку случается по кривой дорожке пройтись!

И староста снова мне подмигнул.

Снова ответ пришел внезапно, не кусочками и лоскутами, а готовый, завершенный и замечательный.

– Не нужен проводник, – сказала я старосте. – Но помочь вы мне можете. У вас рыбий клей есть? И лавка, где всякой всячиной торгуют.

Воротника я разбудила позже, перед самым отъездом.

До ворот меня никто не провожал. В храме вот-вот должны были выпустить Силу, и староста остался с сельчанами. Я уже выезжала из ворот, когда за спиной слабо пискнуло:

– Х'иссин!

Воротник осторожно пятился, внимательно глядя куда-то на воротный столб.

– Ты чего?

Я развернула Мышака. Почти к самому частоколу прильнула одна изба – остался только небольшой простенок в локоть шириной. Туда успели накидать каких-то сетей, запихнуть боком сломанную телегу, но сейчас там еще кто-то был! Я вгляделась в полумрак и различила влажный блеск больших глаз.

– Чур меня! – Рука сама потянулась за Шпилькой. Но потом неведомое чудовище коротко замычало.

– Понятно. Воротник! Проходи! Я ее задержу!

Дракончик тихо проскользнул за моей спиной. Корова сунулась было вперед, но завязла в телеге, забарахталась и завертела головой. Ну и что? Все равно, засада была устроена просто блестяще – для коровы. И ведь сидела здесь с утра, не меньше, терпела.

– В следующий раз получится лучше, – успокоила я буренку и двинулась за Воротником, уже протопавшим сотню шагов по дороге.

Заячьи Лужки скоро скрылись за деревьями. Оборачиваясь, я видела разбегающиеся по полю хлопотливые фигурки. Они быстро выстроились в линию, взмахнули серпами, и к небу поднялась протяжная страдная песня. Начиналась жатва.

– Ты не хочешь отдохнуть? – спросила я у едва переставляющего лапы Воротника. Напоследок дракончика напоили теплым козьим молоком с маковым настоем – так я попросила.

Воротник сонно кивнул.

– Ну давай, полежишь на полянке. Ты сегодня молодец, домового вразумил, отдыхай теперь!

Драконник едва доволокся до небольшой поляны и тут же растянулся на траве. Я подождала, пока он ровно засопит, дернула его для пробы за лапу пару раз. Драконник вяло дрыгнулся, но не проснулся.

– Солнце свидетель – не во зло творю! – сказала я больше себе, чем поднимающемуся в небо светилу и начала развязывать узел со всем добытым в селе добром. Работа предстояла новая, интересная и трудная. Хотя, с другой стороны, какая там новая? Такое умеет делать каждая девчонка, выучившаяся в орденской школе!

– Только не просыпайся, – прошептала я и склонилась над Воротником.

Дракончик не проснулся. Уже миновал полдень, а Воротник все спал, изредка дергая лапами и пытаясь ворочаться, но я ему мешала, пока не обработала весь бок, подсушила, а потом перевернула его сама. На жарком солнце зачарованный клей схватился крепко – лучше некуда, но я все-таки ждала. И лишь только когда подергала изо всех сил, но ничего не оторвала, решила – пора уже продолжать путь.

– Давай вставай!

Воротник пытался отбиваться лапами, но я была неумолима. Когда он трижды попытался цапнуть меня за руку, я просто отступила и замычала. Воротник подпрыгнул, как кузнечик. Я едва успела ухватить его за хвост – драконовый король собирался удирать совершенно не подобающим королю образом.

– Нет здесь коров! Шутка! – крикнула я упорно загребающему лапами беглецу.

Дракончик постепенно замер.

– Ну что, отоспался? Пойдем дальше, – предложила я самым что ни на есть беззаботным тоном.

Воротник потихоньку просыпался, приходил в себя. Надо было его отвлечь. Дракончик послушно сделал пару шагов, недоуменно махнул головой, попробовал развернуть крылья. И воздух раскололся от его испуганного визга:

– Х'исси-и-ин!

– Не шевелись!

Перепуганный Воротник замер.

– И морду не трогай, – уже спокойнее продолжала я. – А то троллий ноготь отвалится – я за него ползолотого выложила!

Честно говоря, как выложила – так и убрала, но говорить, что ноготь достался даром, я не стала.

– Ай! Что это! Ой! Что с моими кры-ыльями! – Воротник вертелся по поляне и шумел.

– Не ценишь ты чужой труд, – обиделась я. – Я тут полдня старалась! А в тролльем ногте, думаешь, легко было дырки сделать?

– Зачем? За что? – Воротник почти рыдал.

– «Зачем! За что!» – передразнила я, – Забыл, кого все королевство ищет? Обо мне, между прочим, ни слова, а ведь я тоже из-за тебя переоделась!

Когда я рылась в вещах для Воротника, мне приглянулась очень симпатичненькая рубаха с синими лентами и штаны с вышитыми рыбками. Отдали их совсем недорого. Но Воротнику об этом знать было незачем.

Пристыженный дракончик притих.

– Дальше по тракту нас ждут, – уже спокойнее продолжала я. – Вернее, ждут тебя. Ты ведь проглотил зеленый рубин из королевской сокровищницы.

– Я? – растерянно пискнул дракончик.

– Да, ты. Спать меньше надо. Я пообещала довести тебя до гор? Доведу. Аты просто не мешай и слушайся! И вообще, ты бы себя видел! – добавила я совершенно искренне. – Тебе очень идет!

Воротник недоверчиво качнул головой.

– Увидеть! Конечно! – Я потащила из мешка блюдо. Воротник нетерпеливо переминался, пока я нарочито медленно откупоривала баклажку, наливала воду, говорила заклинание и поднимала зеркало – боком к нему, а потом резко развернула, и дракончик впервые увидел нового себя во всей красе.

– Кулдык! – От неожиданности у Воротника вырвалось очень подходящее к новому облику кудахтанье.

Троллий ноготь с дырками для глаз и ноздрей превратил его морду в огромный хищный клюв. Крылья больше не были зелеными кожаными полотнищами – я щедро обклеила их куриными, гусиными и утиными перьями, добытыми в селе. Получилось ярко, пестро и красиво. Хвост не избежал той же участи и был сейчас похож на что угодно, кроме драконьего хвоста. Гребень на голове я выкрасила охрой, наклеила пару пучков ежовых иголок, а шею обмотала куском заячьего меха. Со спиной возиться уже не стала – просто обернула добытым в селе ярко вышитым покрывалом, продела крылья в прорезанные дыры, зашила на брюхе и пустила с боков длинную бахрому. На лапы я нацепила повязки с перьями. В общем, сделанным я была довольна.

– Резко головой не тряси, хвостом тоже, крылья зря не разворачивай, – учила я дракончика тонкостям жизни в новом облике.

Воротник недоверчиво крутил головой.

– Ты привыкнешь. Зато в мешке больше сидеть не надо, – утешила я дракончика, а напоследок прикрикнула: – И вообще, забыл, кто тут главный? Сказала идти – значит, иди!

Подавленный Воротник понуро поплелся за Мышаком. Мне тоже было слегка жаль малыша, но что делать – война жестока. А затеянную против нас охоту иначе как войной я уже не могла назвать.

Шкура под перьями чесалась, троллий ноготь давил на морду. Я пустила дракончика впереди и свирепо покрикивала, когда он пытался что-нибудь содрать.

Здесь было меньше леса. Часто дорога шла мимо больших прогалин, поросших высокой травой, потом деревья снова подступали к тракту, чтобы опять расступиться и дать простор ветру и солнцу. Поэтому близость села угадать было трудно. Но когда на полянах заколосились вместо травы пшеница и рожь, появились межевые столбы с охранными знаками, убегающие от тракта широкие тропинки, свежие пеньки, шалаши, то сомнений не осталось – вот-вот должны были появиться Лисьи Опушки. Лиса тоже, кстати, встретилась – коротко глянула и перескочила дорогу, махнув на прощание пышным рыжим хвостом.

– Не разговаривай! И хвостом не виляй, – приказала я Воротнику и уже со следующего небольшого холма увидела частокол. Пора было представить мой труд первым ценителям. Очередные дома, очередные люди, только вот Восточный Тракт не пробегал мимо села, как обычно, а нырял в ворота и, похоже, проходил его насквозь. Обойти Лисьи Опушки было сложно. Но я и не собиралась.

Да, нас действительно ждали. У распахнутых ворот томилось семеро мужчин. Видно было, что им давно жарко и скучно. И не были они похожи ни на стражников, ни на бандитов. Обычные крестьяне, в кои веки не занятые делом в самую страду. Это их тоже сердило, я не сомневалась. Лисоопушевцы лежали у ворот, сидели, прислонившись к частоколу, а один мирно дремал стоя, опершись на вилы. На меня не обратили ни малейшего внимания, пока я не подъехала вплотную. Даже маленькая рыжая собачка лишь коротко глянула и снова зажмурилась, вывесив розовый язык. Устали ждать. Честно говоря, поэтому я особо не спешила сегодня в пути – ждала, пока у поимщиков выдохнется свежий охотничий задор.

– Ну что, привез квасу? – начал было один из них, не открывая глаз, и тут я весело крикнула:

– Доброго дня! Я – Странствующая сказительница! Могу потешить веселыми песнями, поведать героическое сказание, прочесть стихи!

Прокатилась маленькая суматоха с поспешным вскакиванием, толчками, тумаками и почти воткнувшимися в чей-то зад вилами. Не сразу и вовсе не просто, но ополчение Лисьих Опушек все-таки выстроилось передо мной, ошалело хлопая сонными глазами. Посмотрели на меня, на Мышака, а потом заметили Воротника, скромно державшегося до поры сзади. Прокатился изумленный вздох, потом еще один. Парочка селян попятилась.

– Шо это такое? – недоуменным басом поинтересовался здоровенный мужик у ворот, на всякий случай стискивая покрепче топор. Маленькая собачка у его ног звонко залаяла.

Хорроший вопрос! Я и сама долго думала, как назвать получившееся. И придумала!

– Гиборейский петух, конечно! А что, никогда такого не видели?

Мужик в замешательстве поскреб топором затылок. Вошедший в роль Воротник попытался с размаху клюнуть что-то на земле, едва не упал и мощно захлопал крыльями. Собачка с визгом рванула наутек. Остальные чуть было не кинулись следом.

– А где дракон? Нелад говорил: дракон будет!

К этому повороту я тоже была готова заранее.

– Да-да, так они и рассказывали: лисоопушевцы всемером против одного выходят, значит, им и петух за дракона сойдет. Смеялись еще. Говорили: ох и зададим мы им опять при встрече!

Мужик потемнел лицом и схватился за старый шрам на лице. С этими славными селами мне все стало ясно уже во время речей заячьих старейшин. Понятно было, что близкие соседи отчаянно друг с другом соперничают, переманивают друг у друга купцов и колдунов, перекатывают валуны на соседние поля, охотятся в чужом лесу, не забывают схлестнуться на каждой осенней ярмарке, а зимой вовсю гоняют друг друга оглоблями по льду какой-нибудь здешней речки. На слова о трусости Лисьих Опушек сельское ополчение отозвалось слитным ворчанием.

– А как же дракон, камень, награда… – Здоровяк никак не мог привыкнуть к мысли, что все пропало. Потом его осенило: – Слушай, девонька, а ты по дороге сюда никого не обгоняла? Дракон по пути не встречался?

– Ящериц видела, – задумчиво ответила я. – Наглых таких, глупых, до драконов им расти – не вырасти.

Воротник за спиной свирепо засопел. Через дырки в тролльем ногте получалось со зловещим свистом.

– А вот про Нелада слышала, – продолжала я беззаветно врать. – Его мужики так и подговаривали: скачи в Опушки, наплети что-нибудь тамошним простофилям – пусть в засаде посидят, пока колос осыпается. А врать можешь смело – хоть про гномов на самобеглой тележке, хоть про дракона, что из королевской сокровищницы камень утащил, будто ему своих мало. Опушевцы поверят!

Здоровяк звучно сплюнул, махнул в сердцах топором и зашагал в село. Мои несостоявшиеся поимщики потянулись следом. По дороге они обещали друг другу устроить что-нибудь хорошее Неладу.

– Может, песню какую для вас спеть? – увязалась я за здоровяком.

Тот лишь угрюмо отмахивался и ворчал, что людей сейчас не собрать – может, ближе к вечеру. Сам он торопился подать знак остальным охотникам, которые цепью растянулись по обе стороны села, до самой Белой речки и Мокрого оврага. Я провела его до какой-то вышки, подождала, пока поднимется в небо белый дым, постояла посреди улицы, печально вздохнула – вдруг кто глядел через ставни – и легонько стукнула каблуками Мышака – пора было покидать гостеприимные Лисьи Опушки.

Ни человека, ни собаки – все становилось как-то скучно. И у вторых распахнутых ворот никто не ждал. Неужели это все? Услышав громкие людские голоса за частоколом, я почти обрадовалась. Засада? Увы. Там меня не ждали и вообще едва заметили.

– Глубже! Ровнее! – хрипло кричал увешанный оберегами седой мужчина двум помощникам. Выбиваясь из сил, они волокли за собой покрытый рунами плуг, оставляющий в твердой земле едва заметную борозду.

– Лошадьми не легче? Или лопатами с кирками? – поинтересовалась я.

Волхв диковато на меня глянул – а это был именно волхв, сомнений не осталось, – но связываться не стал. Как раз сейчас пахари дошли до дороги, и перед полосой утоптанной земли плуг стал намертво.

– Что же вы! Куда же вы! – Волхв кинулся было на помощь, сгоряча тоже впрягся, дернул пару раз, но быстро опомнился и помчался мимо меня в село. Помощники тут же сели возле плуга, отдуваясь и вытирая пот со лба. Совсем молодые парни, лишь чуть старше меня, очень друг на друга похожие.

– Может, к кузнецу в ученики пойдем? Или к травнику за холмом? – с надеждой спросил один у другого.

– Сам знаешь, не возьмет нас никто, связываться побоятся, – угрюмо ответил тот.

Такие разговоры они вели явно не первый раз.

– Доброго дня! А что это вы здесь делаете? – Я спрыгнула с Мышака и села рядом. Протянутая пахарям баклажка с водой сразу расположила их к беседе. Воротник бродил неподалеку, по-птичьи разгребал когтями землю и украдкой чесался – когда думал, что я его не вижу.

Парней звали Лад и Лют.

– С нечистью какой-то воюем, – признался Лад. – Завелась в селе, вот Велимудр ее и изгоняет.

Хмм, Велимудр… Кто же его так назвал? Уж не сам ли себя? Очень было на то похоже.

– Он и зельем поил, и заклинания читал – все без толку. Вздыхают только – то одна, то другая – и глядят жалостливо, – продолжил Лют. – Вот еще одно средство у мимоезжего колдуна выведал, решил попробовать. А делать приходится кому? Нам. Травы собираем, сушим, теперь вот с плугом ходим. Если что-нибудь получится – так он герой, а мы в стороне. А если не сложится – вместе прячемся. А промашки у него часто бывают. И добро, если просто ничего не получается. А то уже и лягушек ненароком вызвал, и град на поля просыпал, когда хотел грозу отвести. Еле тогда убежали! А мы при чем?

Братья готовы были еще жаловаться на нелегкую долю учеников здешнего чародея, но тут объявился и он сам. Велимудр нес большущий жбан. Я поспешила отойти.

– Неужели пить нам несет? – неверяще прошептал один из братьев. И был прав, что не верил.

Волхв торжественно щедро полил поперек дорогу и приказал:

– Тяните!

Теперь братья не только глотали пыль, но и барахтались в грязи. Но все-таки сумели оставить на дороге заполненную водой канавку. Велимудр торжественно что-то над ней пробормотал, поводил ладонями и довольно кивнул:

– Ну все, готово.

Теперь вся пустошь перед селом была исчерчена знаками: рунами страха, запрета и множеством других, мне неизвестных. Поверх всей этой писанины от столбовых ворот к зарослям убегали две цепочки из кучек сухой травы и листьев. Выглядело все, честно говоря, не очень. Но Велимудр был доволен.

– Выстилайте дорогу!

Ученики зашагали от ворот к зарослям, останавливаясь и наклоняясь у каждой кучи сухой травы. Воротник заинтересованно увязался рядом.

– Некуда ему, лихоимцу, деться, – довольно бормотал себе под нос Велимудр. – Войдет, но не выйдет. Пять костров – пять засек. Не пройдет! Здесь останется!

– Кто останется? – снова влезла я со своим неуемным любопытством.

– Он! – значительно ответил волхв. Больше я ничего от него не добилась. Братья уже успели скрыться в зарослях, – Выпускайте! – закричал Велимудр им вслед, что-то забормотал и сильно топнул, разведя руки. От всех куч листьев разом потянули дымки.

Из рощи донесся вой и глухой рокот.

– А кто там у вас болеет? – рассеянно спросила я напоследок, уже ступая к Мышаку. У меня жутко зачесался нос.

– Коровы захворали – так же рассеянно отозвался Велимудр.

– Ага. Удачи вам! – Я сделала пару шагов и остановилась, – Воротни-и-ик!

Дракончик как раз сидел посреди дороги и самозабвенно выкусывал что-то из крыла. Услышав мой голос, он удивленно поднял голову.

За его спиной из лесу выходили первые коровы.

– Беги-и-и!

Дракончик огляделся, от неожиданности на миг присел и резво кинулся вбок. И тут произошло непонятное. Воротник споткнулся и отлетел назад на ровном месте. Поднялся. Недоуменно тряхнул головой. Снова кинулся вперед. В этот раз его просто слегка оттолкнуло. Коровы приближались. За их спинами слышались крики и вой. Стадо набирало ход.

Я стиснула кулаки:

– Ко мне!

Между мной и дракончиком было шагов тридцать, не меньше, коровы шли. Воротник резво кинулся вперед, споткнулся и отскочил.

– Что вы сделали? – Я ухватила волхва за плечо.

– Засеку, – рассеянно отозвался он. – Нелюдским силам преграда, темному чародейству. Только ведь глубоко он прячется, в теле сидит, так его не достанешь!

Я рванулась вперед – и тоже отлетела. Путь из села преграждала невидимая стена.

– Первую засеку прошли, – отмечал для себя Велимудр. – Вторую миновали.

– Убери стену! Убери, слышишь! – Я затрясла волхва за плечи самым непочтительным образом. Правда, он был крупнее меня раза в полтора, так что получилось не очень.

– Сами спадут, – отмахнулся волхв, – Просто так их не снимешь. Пора! Пора!

Перед коровами невесть откуда вынырнуло непонятное чудо – телом человек, но с огромной уродливой башкой от самых плеч, с торчащими в стороны пуками желтых волос. Чудо замахало на коров руками.

Стадо даже не замедлило шаг. Чудо заволновалось, запрыгало, попробовало выть, вскоре дрогнуло и начало пятиться.

– Заворачивай их! Заворачивай! – кричал во весь голос Велимудр. Идущий за стадом парень что-то кричал, но был бессилен. Чудо еще чуть-чуть поплясало перед коровами, но не выдержало – кинуло в них головой и бросилось наутек. Башка покатилась перед стадом, а обезглавленное чудо оказалось одним из братьев – чародейских помощников.

– Не вышло! Не остановить! Войдет ведь, войдет! – Волхв чуть не плакал.

Стадо неспешно приближалось по дороге, а перед ним метался запертый внутри невидимой загородки Воротник. Он пробовал бежать навстречу стаду, но также был остановлен. Путей не было.

– Спрячься!

Воротник огляделся и нырнул за куст у обочины. Неужели нельзя ничего сделать? Стадо приближалось. До Воротника коровам оставалось не больше десяти моих шагов.

Под прикрытием куста дракончик еще раз ударился о невидимую стену, еще раз мотнул головой, огляделся на приближающуюся погибель – и тут в нем взыграла гордость его племени. Малыш вскинул голову и шагнул из-за кустов навстречу – вот он я, глядите! Коровы его заметили.

Только видели они не маленького испуганного дракона. Перед ними предстало новое создание, появившееся лишь этим утром благодаря моему труду и стараниям. Коровы остановились.

– Не трогайте его, слышите! Не трогайте! – закричала я изо всех сил. Воротник развернул крылья. Я закусила губу.

– Му-у-у! – протяжно отозвалась одна из ближних к дракончику коров, развернулась и вовсю начала расталкивать соседок. В стаде поднялось мычание и суматоха. Коровы отступали! Охваченные страхом, не помышляющие ни о чем другом, они поворачивались и бросались врассыпную.

Сообразительные братья-помощники уже вскарабкались на деревья. Последние коровы скрывались в зарослях. На дороге остались в растерянности сидящий Воротник и колыхающееся перед ним серое полупрозрачное марево.

– Что такое… – снова начал волхв, но тут же ликующе закричал: – Поймали! Вот он, окаянный!

Серая хмарь сжалась в небольшой шар.

– Я сейчас тебя привечу! – пообещал волхв, шагая по дороге и что-то перед собой делая. Что именно – я не видела, но серое облако видело и тревожно заметалось. Волхв шел по дороге безо всяких заминок. Я двинулась следом, но снова наткнулась на стену. Воротник благоразумно отодвинулся к обочине.

Подойдя к плененному куску тумана, волхв что-то с ним сделал. Сложно сказать что, потому что я видела Велимудра со спины. Чем-то брызнул? Туман сплелся в тугие пряди, снова собрался в клубок, опять распался.

– Ну что, попался? Будешь теперь знать, как озоровать! Чего село изводишь? – донесся до меня громкий голос Велимудра. Ответа я не услышала, но волхв возмущенно возразил: – Это у тебя корешки были несвежие, я расплатился честь по чести!

Что сказал ему туман, осталось неизвестно, но слов у Велимудра не нашлось, и он снова чем-то брызгнул. Туман опять задергался.

– Ну ладно, кто старое помянет, – примирительно проворчал волхв и заключил: – Следующей весной встретимся! Давай убирайся на свое болото, пока я не передумал!

Туман тут же взвился. Куда он делся потом – я не видела, потому что осторожно принюхивающийся к чему-то Воротник вдруг бодро побежал ко мне по дороге. Чуть позже и я – ему навстречу, и меня ничто не остановило.

– Живой? Здоровый? – бормотала я, перебирая пальцами приклеенные перья. Троллий ноготь царапал мне руку.

– Все хорошо, Х'иссин. Видела, как я их?! – успел прошептать мне на ухо дракончик и смолк: к нам спешил Велимудр.

– Еще чуть – и прорвался бы! – счастливо зашумел волхв уже издали, – Еще чуть – и опять вошел бы в село! Все я верно сделал – и отвар, и траву правильно высушил, и знаки поставил, только вот без вашей птицы ничего не вышло бы!

– Дар ты свой губишь зря, – сказала я счастливому изыскателю. – Иди к королю. Начнется война – цены тебе не будет, обещаю! К врагам тебя будут засылать!

Велимудр недоуменно захлопал глазами. Он еще пытался вручить мне какую-нибудь награду, сгоряча предлагал на вечную службу одного из братьев, но я уже его не слушала. Уже без всяких проволочек я, Мышак и Воротник второй раз за день покинули Лисьи Опушки.