Текст книги "Последние годы Сталина. Эпоха возрождения"

Автор книги: Константин Романенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц)

Глава 4
Страдания «маршала Победы»

Был ли Жуков великим стратегом? А мог ли вообще безграмотный солдафон им быть?

Тонов А. «Независимая газета»,

5 марта 1994 г.

I сессия Верховного Совета СССР 2-го созыва состоялась 12 – 19 марта 1946 года. Она приняла Закон о 4-м пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяйства на 1946 – 1950 годы. В период работы сессии, 15 марта, после принятия решения о преобразовании Совета Народных Комиссаров СССР в Совет министров, Сталин стал его Председателем с сохранением обязанностей Министра вооруженных сил. Уже само переименование названия правительства свидетельствовало о том, что Вождь менял курс государственного корабля.

В числе его заместителей были В.М. Молотов – министр иностранных дел, И.Ф. Тевосян – министр металлургической промышленности, Н.А. Вознесенский – председатель Госплана. Министром вооружений остался Д.Ф. Устинов. Министерство госбезопасности возглавил В.Н. Меркулов, занимавший этот пост с 1943 года. 4 мая его заменит начальник Главного управления (военной) контрразведки (ГУКР), которая входила в наркомат обороны, B.C. Абакумов.

Одновременно Сталин произвел реорганизацию партийных структур. Состав Оргбюро увеличился почти вдвое – с 9 до 15 человек.

На Пленуме ЦК ВКП(б) 18 марта секретариат ЦК был утвержден в составе: А.А. Жданов, А.А. Кузнецов, Г.М. Маленков, И.В. Сталин. Членами Оргбюро были избраны

Г.Ф. Александров, В.М. Андрианов, НА. Булганин, А.А. Жданов, В.В. Кузнецов, Г.М. Маленков, Л.З. Мехлис, Н.А. Михайлов, Н.С. Патоличев, Г.М. Попов, М.И. Родионов, И.В. Сталин, М.А. Суслов, Н.Н. Шаталин.

Четыре года тяжелейшей войны оставили на освобожденной от оккупации территории еще большие разрушения, чем после войны гражданской. Все предстояло возрождать заново. Утвержденный пятилетний план предусматривал осуществление восстановления в кратчайшие сроки, и Сталин отчетливо понимал сложность стоящей перед ним задачи.

Трезво взвешивая все обстоятельства, он пришел к выводу: для успешного осуществления его планов необходим специальный системный компонент, способный мобилизовать и контролировать деятельность всех органов управленческого механизма.

Необходимость создания такой системы обуславливалась еще и тем, что за годы войны партия лишилась лучшей части своего состава. Из 3 млн. 872 тыс. членов партии и кандидатов, состоявших в ВКП(б) на 1 января 1941 г., в живых осталось 872 тыс. Правда, за счет военных призывов (только в 1943 году в партию было принято 2 млн. 794 тыс. человек) численность партии в полтора раза даже возросла. На 1 января 1946 г. она составила 5 млн. 511 тыс. человек [21]21
  Сироткин В.Сталин. Как заставить людей работать? М., 2004. С. 101.


[Закрыть]. Но качественно кадровые потери были невосполнимы и не могли не повлиять на состояние общества.

Общеизвестно, что власть многих людей портит, а бесконтрольная власть – развращает. Особенно во время войны, когда в обществе возрождается принцип – война все спишет. Война выдвинула на высокие командные должности большой слой молодых военных. К ее концу из 2952 военачальников в звании генералов почти у 40 процентов возраст не превышал 35 лет. Из названого количества 1753 человека получили генеральские погоны во время войны. Примечательно, что 286 генералов были беспартийными, а 238 вступили в партию во время войны [22]22
  Сироткин В.Сталин. Как заставить людей работать? М., 2004. С. 90.


[Закрыть].

Генералиссимус с особой заботой относился к военным, вынесшим на своих плечах ратную тяжесть минувшей войны, он придал им особый статус. Еще в 1943 году, как символ ратного иерархического отличия, в армии восстановили погоны, воинские звания, появилась походная и парадная формы. Государство учредило суворовские и нахимовские училища, в которые в первую очередь принимали детей погибших на фронте военнослужащих.

Действующие и демобилизованные фронтовые офицеры получали не только наградные деньги за ордена и медали, но и обеспечивались дополнительными вознаграждениями за выслугу лет, за звания, за должность. В условиях карточной системы офицеры и генералы могли пользоваться без карточек коммерческими магазинами и ресторанами. Более того, им воспрещалось посещение ресторанов ниже первого класса.

С 1946 года маршалам выделили государственные дачи в ближнем Подмосковье, а генералам – дачные участки площадью до одного гектара. В структуре военторгов открылись пошивочные мастерские и парикмахерские. Милиции запрещалось задерживать военнослужащих, от солдата до маршала, за любые нарушения. Задержание даже изрядно выпившего военнослужащего являлось прерогативой только военных патрулей.

Но, чтобы обеспечить связанность событий, вернемся назад, к первым месяцам 1946 года. Именно в то время, когда после фултонской речи Черчилля с Запада поползли тучи «холодной войны», а Жданов в связи с начавшимся противостоянием учил «интеллигентов», отсидевшихся в суровые годы в тыловых регионах страны, чувству патриотизма и гражданской гордости, произошли некоторые печальные, но, в принципе, незначительные события.

Однако после смерти Вождя злобствующие антисталинисты начали раздувать из этих банальных и довольно пошлых историй мыльный пузырь. Брызги этого пузыря рассыпались пакостными пятнами по портрету выдающейся исторической фигуры, якобы разрушая «культ личности».

Повторим, что война, даже -самая освободительная и благородная, развращает человека, понижает уровень его моральных и нравственных принципов. К сожалению, иллюзия, что война « все спишет», не обошла стороной некоторых наших военных. Однако Иосиф Сталин не руководствовался таким расхожим взглядом.

В период хрущевской вакханалии в истории «дело авиаторов» представлялось как один из эпизодов «сталинского беззакония» послевоенного периода. Но так ли уж были безобидны люди, осужденные по этому уголовному делу? И так ли всё просто с этим делом?

Долгое время наиболее громкие дела послевоенных лет услужливые пропагандистские перья объясняли чем угодно, только не их подлинными причинами. К числу «жертв» Сталина «дети оттепели» причислили и наркома авиационной промышленности А.И. Шахурина.

Сын крестьянина Алексей Шахурин получил образование в Московском инженерно-экономическом институте в 1932 году. После завершения учебы работал на авиационном заводе. В 1938– г. стал 1-м секретарем Ярославского, а в 1939 г. – Горьковского обкома ВКП(б). В начале января 1940 года Сталин назначил 36-летнего специалиста наркомом авиационной промышленности. Во время войны Шахурин провел большую работу по эвакуации предприятий отрасли на Урал, организовав резкое увеличение выпуска самолетов.

Казалось бы, с таким послужным списком наркому было гарантированно благополучное будущее. Однако 5 января 1946 года Шахурин был снят с поста. Но и это еще не свидетельствовало о крахе карьеры генерал-полковника инженерно-авиационной службы, Героя Социалистического Труда.

Но всплыли важные обстоятельства. Несмотря на строгую приемку продукции на предприятиях, сигналы о высокой аварийности в авиации поступали Сталину еще во время войны. В исторической литературе запечатлен эпизод, рассказывающий о том, как в июне 1943 г. в кабинете Верховного Главнокомандующего рассматривался вопрос о поставке в войска большой партии бракованных истребителей Як-9. У новых самолетов на фронте стала растрескиваться обшивка крыла.

Сталин был возмущен. Курская операция оказалась под угрозой срыва из-за отсутствия достаточного истребительного прикрытия войск. Однако замнаркома В.П. Деменьтьев пообещал Сталину устранить дефект в течение двух недель. Он выполнил обещание, и суровых санкций в отношении виновных высокого ранга не последовало.

Но еще в 1945 году начальник военной контрразведки Абакумов сообщил Сталину о письмах летчиков, в которых аварии самолетов во время войны объяснялись браком деталей и плохим качеством изготовления узлов самолетов. Сигналы об авариях в авиации поступали Сталину и после войны.

Между тем со времен Хрущева и до сегодняшних дней некоторые историки уперто и тупо утверждают, будто бы «дело авиаторов» 1946 года «сфальсифицировано». И более полусотни лет по публикациям «высоколобых» интеллигентов кочевала побасенка. Будто бы причиной ареста «авиаторов» явились слова, сказанные сыном Сталина Василием, который «пожаловался отцу, что американские самолеты лучше советских». Эту утку, похожую на плоский анекдот, пустил гулять по страницам антисталинских публикаций А.А. Новиков, освобожденный в мае 1953 года из заключения.

В действительности основанием для привлечения к уголовной ответственности работников авиапромышленности стало пространное письмо в ЦК «о недостатках в ВВС», написанное командующим ВВС Московского военного округа генералом Сбытовым.

В числе первых арестованных в январе 1946 г. оказался маршал авиации С.В. Худяков (Арменак Ханферянц) [23]23
  Сироткин В.Сталин. Как заставить людей работать? М., 2004. С. 96.


[Закрыть]. Позже в кабинеты следователей попали главный инженер ВВС А.К. Репин и начальник главного управления авиазаказов ВВС Н.П. Селезнев. В числе арестованных оказались и партаппаратчики – заведующие авиационными секторами промышленного отдела ЦК ВКП(б) А.В. Будников и Г.М. Григорян.

Нити дела тянулись все выше. На основании следственных материалов 19 марта 1946 года нарком авиационной промышленности Шахурин был выведен из состава ЦК. Одновременно член ЦК Маленков, который во время войны курировал авиационную промышленность, был смещен с поста заместителя председателя СНК.

Георгий Максимилианович Маленков родился в семье служащего. Во время Гражданской войны был политработником; после войны учился в МВТУ им. Баумана. Не закончив последнего курса, он стал техническим секретарем Оргбюро. С 1934 г. возглавлял отдел руководящих партийных органов ЦК ВКП(б). До войны, в период Большой чистки, он выезжал в Белоруссию, Армению и другие регионы по вопросам контроля деятельности местного партаппарата. Член ЦК с 1939 года, в годы Великой Отечественной войны Маленков входил в состав ГКО, где отвечал за авиационную промышленность. Одновременно, с лета 1944 г., он был заместителем председателя Совета Народных Комиссаров (СНК) СССР.

Примечательно, что накануне, 18 марта, место Шахурина в ЦК занял освобожденный с поста 1-го секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Алексей Александрович Кузнецов. Одновременно он стал членом Оргбюро и начальником управления кадров ЦК.

На описанных выше событиях следствие не закончилось. 23 апреля 1946 года арестовали еще одного авиатора – бывшего главкома ВВС, Главного маршала авиации А.А. Новикова.

Арестованный вместе с Новиковым бывший член Военного совета ВВС Н.С. Шиманов на следствии показал, что «за годы войны ВВС приняли не менее 5 тысяч бракованных самолетов». По данным СМЕРШа [24]24
  Главное управление контрразведки – СМЕРШ (расшифровывается как «Смерть шпионам») руководило контрразведкой в армии и на флоте.


[Закрыть], в результате конструкторского и заводского брака с 1942 года по февраль 1946 года произошло 756 аварий и 305 катастроф. И примерно в 45 тысячах случаев самолеты не смогли вылететь на боевые задания из-за поломок, произошедших на земле.

В своих показаниях Шиманов указывал, что бывший нарком авиапромышленности Шахурин «создавал видимость, что авиационная промышленность выполняет производственную программу, и получал за это награды. Вместо того чтобы доложить народному комиссару обороны, что самолеты разваливаются в воздухе, мы сидели на совещании и писали графики устранения дефектов на самолетах».

На оснований этих показаний 4 апреля арестовали бывшего наркома авиационной промышленности А.И. Шахурина.

Ситуация в авиапроме не могла не встревожить Сталина. В архиве Политбюро сохранился документ – секретная шифрограмма, направленная 4 апреля за подписью Сталина в партийные организации и государственные ведомства. В ней отмечалось:

«Проверка работы ВВС и жалобы летчиков с фронта на недоброкачественность наших самолетов привели к выводу, что бывший нарком авиапромышленности Шахурин, который сдавал самолеты для фронта, а затем бывший главный инженер ВВС Репин и подчиненный ему Селезнев, которые принимали самолеты от Шахурина для фронта, находились в сговоре между собой. С целью принять от Шахурина для фронта недоброкачественные самолеты, выдавая их за доброкачественные, обмануть таким образом правительство и потом получить награды за «выполнение» и «перевыполнение» плана.

Эта преступная деятельность поименованных выше лиц продолжалась около двух лет и вела к гибели наших летчиков на фронте».

Политбюро, рассмотревшее этот вопрос 4 мая, приняло секретное постановление. Оно обвиняло Шахурина в том, что из меркантильных целей, превышая служебные полномочия, он «допустил преступные нарушения в авиационной промышленности», повлекшие за собой гибель летчиков.

Следствием дела авиаторов стало и еще одно кадровое решение. В этот же день начальник Главного управления контрразведки СМЕРШ и заместитель наркома обороны СССР B.C. Абакумов сменил на посту министра Госбезопасности В.Н. Меркулова.

Сын офицера, комиссар госбезопасности 1-го ранга Всеволод Иванович Меркулов до революции учился на физико-математическом факультете Петербургского университета. Не завершив обучение, с началом Первой мировой войны поступил в школу прапорщиков и в 1916 году попал в действующую армию. Во время Гражданской войны был учителем школы слепых в Тифлисе.

Трудно поверить, чтобы романтически настроенный 22-летний юноша, оставивший институт для того, чтобы отправиться на фронт, занимался в националистической Грузии только учительством. Скорее всего, он принимал участие в подпольной работе. Потому в 1921 году Всеволод был принят в аппарат Закавказского ЧК. В 1938 году Меркулова вызвали в Москву, где он получил должности 1-го заместителя наркома внутренних дел СССР и начальника главного управления государственной безопасности (ГУГБ). При слиянии в 1941 году Народного комиссариата государственной безопасности (НКГБ) и наркомата внутренних дел (НКВД) он стал первым заместителем у Берии. Руководил 1-м (охрана правительства), 2-м (контрразведка) и 3-м (секретно-политическим) управлениями.

Под псевдонимом Всеволод Рокк Меркулов написал патриотическую пьесу «Инженер Сергеев». В апреле 1943 года, когда НКГБ вновь стал самостоятельным ведомством, его возглавил генерал армии Меркулов. После смещения 4 мая 1946 г. с поста министра госбезопасности почти год он оставался не у дел. Только в апреле 47-го года его назначили начальником главного управления советским имуществом за границей при Совете министров СССР. В октябре 1950 г. он был назначен министром государственного контроля СССР. После убийства Берии Хрущев приказал арестовать Меркулова. 23 декабря 1953 года на основании сфабрикованного по указанию Хрущева дела бывшего генерала армии приговорили к смертной казни и расстреляли. Фактически Хрущев расстрелял маршала.

Но вернемся вновь к субботе 4 мая 1946 года. И напомним, что в этот день Политбюро обвинило бывшего наркома авиапромышленности Шахурина в том, что он допустил в своем ведомстве преступные нарушения – «выпуск нестандартной, недоброкачественной и некомплектной продукции», повлекшей гибель людей, а министр госбезопасности Меркулов лишился своего поста.

В этот же день произошло еще одно событие, которое историография проигнорировала. Между тем оно косвенным образом проливает свет на те выводы, которые Сталин сделал из «дела авиаторов».

Министр внешней торговли СССР (1958-1985 гг.) Н.С. Патоличев в воспоминаниях, опубликованных в 1977 году, привел эпизод встречи со Сталиным 4 мая 1946 года. Накануне 18 марта Николай Семенович вместе с Родионовым и Сусловым был избран в Оргбюро на Пленуме. Повторим и то, что тогда же Кузнецов и Маленков вошли в число членов секретариата ЦК.

Вечером Патоличеву позвонил секретарь Вождя Поскребышев.

– Срочно приезжай в Кремль на квартиру к товарищу Сталину, – сказал он и положил трубку.

Вождь принял недавно назначенного заведующим организационно-инструкторским отделом ЦК партии, «челябинца» [25]25
  В 1941-1946 гг. Н.С. Патоличев работал секретарем Челябинского обкома и горкома ВКП(б). – Авт.


[Закрыть], в присутствии секретарей ЦК Жданова и Кузнецова. Усадив гостя, Сталин продолжал медленно ходить по комнате.

Он расспрашивал Патоличева о работе отдела с региональными парторганизациями. Интересовался деталями утвержденного ГКО плана строительства на Магнитогорском комбинате и работой над тяжелым танком ИС. Задав другие интересующие его вопросы, в продолжение разговора Сталин спросил: достаточно ли полно ЦК контролирует работу на местах?

Патоличев пишет: «Ободренный его вниманием, я сказал, что практика ослабления контроля за местными партийными организациями продолжается и в мирное время… Он задал мне много вопросов и не торопил с ответами… Когда я ответил на его последний вопрос, он после некоторого молчания остановился, посмотрел на нас всех по очереди и сказал:

– Надо восстановить права ЦК контролировать деятельность парторганизаций…Давайте подумаем… Какие новые организационные формы должны быть введены в структуру ЦК, чтобы успешно осуществлять наши задачи? Давайте создадим специальное управление в ЦК и назовем его Управлением по проверке партийных органов. – Считая вопрос решенным, обращаясь к Патоличеву, он добавил: – А вас назначим начальником этого управления. Сколько вам нужно заместителей и кого вы хотели бы иметь в качестве заместителей?

После обсуждения кандидатур Вождь пояснил, что новое управление по проверке партийных органов должно не только «контролировать партийные организации, а активно помогать им в работе, хорошо представлять в местных парторганизациях ЦК». Он предложил назвать уполномоченных «инспекторами ЦК» и перечислил секретарей областных и краевых комитетов, которых рекомендовал назначить инспекторами.

Патоличев продолжает: «Сталин ходил по комнате, говорил негромко, будто думал вслух:

– Теперь новые задачи, 1946 год – первый послевоенный. Утверждена новая пятилетка… А это все опытные и авторитетные секретари. Они хорошо будут представлять Центральный комитет…

Сталин говорил просто и убедительно… Потом, остановившись, спросил:

– Сколько вам лет?

– Тридцать семь.

Сталин опять пошел и снова остановился:

– Что, если мы утвердим вас секретарем ЦК?

…Завершая беседу, он поднял трубку и, позвонив Поскребышеву, распорядился:

– Запишите второй пункт проекта решения ЦК – утвердить секретарем ЦК товарища Патоличева. – Каким был первый пункт, я не знал. Это стало известно несколько позднее. Он гласил, что Г.М. Маленков освобождается от обязанностей секретаря ЦК(курсив мой. – К.Р.)» [26]26
  Патоличев Н.Испытание на зрелость. М., 1977. С. 279-284.


[Закрыть].

Конечно, организация нового управления не была экспромтом Вождя. Появившийся в этот период институт инспекторов ЦК фактически стал выполнять ту же роль, что и представители Ставки при военных Советах фронтов во время войны. Инспекторами ЦК стали лучшие секретари областных и городских комитетов. Опытные и грамотные организаторы, от имени ЦК они курировали работу на местах, сыграв значительную роль в выполнении планов пятилетки.

Для 37-летнего Патоличева этот вечер завершился скромным ужином в квартире Вождя, в компании с ленинградцами – Андреем Ждановым и Алексеем Кузнецовым. Став начальником Управления ЦК по проверке партийных кадров, а также заместителем председателя совета по делам колхозов при Совете министров СССР, он сделает блестящую карьеру. Он будет одним из доверенных сотрудников Сталина. В 1956 году Патоличева назначат 1-м заместителем министра иностранных дел, а с августа 1958 г. министром внешней торговли СССР.

Итак, первым пунктом постановления, утвержденного 6 мая, стало отстранение Маленкова от должности секретаря ЦК и начальника управления кадров. О его осведомленности как куратора ГКО по авиационной промышленности о поставке в войска бракованных самолетов говорили многие арестованные. Находившийся под следствием Главный маршал авиации А.А. Новиков 30 апреля в заявлении на имя Сталина писал:

«…Должен также заявить, что, когда Сталин вызвал меня и объявил, что снимает с должности командующего ВВС, и крепко поругал меня за серьезные недочеты в работе, я в душе возмутился поведением Маленкова, который при этом разговоре присутствовал, но ничего не сказал, в то время как Маленкову было хорошо известно о всех недочетах в приемке на вооружение ВВС бракованной материальной части от Наркомата авиационной промышленности».

Нет, Сталин не оставил эту информацию без внимания. Смещение старейшего члена ЦК Маленкова с постов в руководстве партии и правительстве стало наказанием за те нарушения, которые произошли в курируемой им отрасли. С непосредственными виновными Вождь обошелся суровее

Заседание Военной коллегии Верховного суда СССР состоялось 11 мая. Представшим на процессе семи ответственным работникам вменялось в вину, что в период войны Министерство авиапромышленности выпускало бракованную продукцию, а руководство ВВС принимало ее, направляя в действующие боевые части. В результате гибли летчики.

В качестве меры пресечения двум маршалам авиации Новикову и Ханферянц-Худякову, заместителю командующего ВВС А. Репнину, начальнику главного управления заказов ВВС Н. Селезневу, работникам ЦК Шиманову, Будникову, Григорьяну приговор определил от двух до семи лет тюремного заключения.

Нарком авиапрома Шахурин был приговорен к семи годам лишения свободы «за злоупотребления и превышение власти при особо отягощающих обстоятельствах» и «выпуск нестандартной, недоброкачественной продукции»

Вопрос: «Были ли эти обвинения необоснованными?» – праздный. На него ответил суд. Один из юридических принципов гласит: «De miniminon curat 1ех» – закон не занимается пустяками, а обвинения «военным авиаторам», рассматриваемые с позиции закона, были далеко не пустяковыми.

Таким образом, как бы низко ни ценила жизнь пилотов «демократическая» общественность, но налицо если не крупное вредительство, то вопиющая преступная халатность. Это признали и сами обвиняемые, получившие в результате суда разные сроки тюремного заключения.

Все было справедливо. Кстати, принятый еще в тридцатые годы закон о том, что «выпуск бракованной продукции является уголовно наказуемым преступлением», не был отменен до конца существования советского государства.

Впрочем, в авиапроме серьезный брак выявлялся и после войны. Еще 24 августа 1945 года Государственный комитет обороны принял специальное постановление «О самолете Як-9 с мотором ВК-107А», недоработанным и прошедшем только заводские, а не государственные испытания. Из поступивших в войска почти 4 тысяч самолетов 2267 сразу поставили на прикол.

После смерти Вождя осужденные будут амнистированы и восстановлены в званиях и должностях; им вернут награды. Правда, А. Шахурин станет не министром, а замминистра Минавиапрома. В декабре 1954 г. он выступит свидетелем в суде над Абакумовым. Спустя тридцать лет он напишет воспоминания. В книге, изданной под названием «Крылья победы», он расскажет о встречах со Сталиным, но ни словом не обмолвится ни о своем аресте, ни о суде, ни о заключении.

Однако «дело авиаторов» неожиданно обернулось крупными неприятностями еще для одного маршала. Уже через неделю после ареста, 30 апреля 1946 года, «большой друг Жукова» главный маршал авиации (с 1944 года) Александр Новиков написал на имя Сталина пространное заявление.

На следствии Новикову предъявили основательный список «полетных заданий» пилотов военно-транспортной авиации. Протоколы опросов летчиков свидетельствовали, что по заданию главного маршала авиации с июля по октябрь 1945 года с берлинского аэродрома самолеты чуть ли не эскадрильями возили в Москву «барахло» [27]27
  Сироткин В.Сталин. Как заставить людей работать? М., 2004. С. 99-100.


[Закрыть].

Речь шла о коврах, мехах, хрустале, фарфоре и других «трофеях», которые, расходуя казенный керосин, «пилоты маршала» доставляли на подмосковные аэродромы, а оттуда на его дачу и дачи его друзей. Предъявленные показания солдат-грузчиков и описи обнаруженного «барахла» не позволяли Новикову запираться.

И, желая доказать свое искреннее раскаяние и лояльность, маршал авиации решил вывести на чистую воду своего главного друга, с которым занимался «трофейным бизнесом».

В заявлении на имя Сталина 30 апреля он сообщал: «Настоящим заявлением я хочу Вам честно и до конца рассказать, что, кроме нанесенного мною большого вреда в бытность мою командующим ВВС, о чем я уже дал показания, я также виновен еще в более важных преступлениях…

Хотя я теперь арестован и не мое дело давать какие-либо советы, в чем и как поступить, я хочу рассказать Вам о своих связях с Жуковым, потому что, мне кажется, пора положить конец такому вредному поведению Жукова; ибо если дело так далее пойдет, то это может привести к пагубным последствиям.

За время войны, бывая на фронтах вместе с Жуковым, между нами установились близкие отношения, которые продолжались до дня моего ареста.

Касаясь,Жукова, я прежде всего хочу сказать, что человек он исключительно властолюбивый и самовлюбленный, очень любит славу, почет и угодничество перед ним и не может терпеть возражений(курсивы мои. – К.Р.).

…Жуков ведет вредную, обособленную линию, т. е. сколачивает людей вокруг себя, приближает их к себе и делает вид, что для них он является «добрым дядей». Таким человеком у Жукова был я, а также Серов [28]28
  Серов И.А., комиссар госбезопасности 2-го ранга. В январе – июне 1945 года являлся заместителем командующего 1-м Белорусским фронтом Жукова и уполномоченным НКВД.


[Закрыть].

Жуков был ко мне очень хорошо расположен, и я в свою очередь угодничал перед ним.

Жуков очень любит знать все новости, что делается в верхах, и по его просьбе, когда Жуков находился на фронте, я по мере того, что мне удавалось узнать, снабжал его соответствующей информацией о том, что делалось в Ставке…

Так, были случаи, когда после посещения Ставки я рассказывал Жукову о настроениях Сталина, когда и за что Сталин ругал меня и других, какие я слышал там разговорыи т. д.

Жуков очень хитро и тонко и в осторожной форме в беседе со мной, а также среди других лиц пытался умалить руководящую роль в войне Верховного Главнокомандования, и в то же время Жуков не стеснялся выпячивать свою роль в войне как полководца и даже заявляет, что основные планы операций разработаны им.

…Как-то в феврале 1946 года, находился у Жукова в кабинете или на даче, точно не помню, Жуков рассказывал мне, что ему в Берлин звонил Сталин и спрашивал, какое бы он хотел получить назначение. На это он, по словам Жукова, якобы ответил, что хочет пойтиГлавнокомандующим сухопутными силами.

Это свое мнение Жуков мне мотивировал не государственными интересами, а тем, что, находясь в этой должности, он, по существу, будет руководить почти всем Наркоматом обороны, всегда будет поддерживать связь с войсками и тем самым не потеряет свою известность. Все, как сказал Жуков, будут знать обо мне.

Если же, говорил Жуков, пойти заместителем Министра вооруженных сил по общим вопросам, то придется отвечать за все, а авторитета в войсках будет меньше» [29]29
  Цит по: Краснов В.Неизвестный Жуков: лавры и тернии полководца. М., 2002. С. 456-462.


[Закрыть].

Логика Жукова интересна: известности, власти и авторитета хочется, а «отвечать за все» – нет.

Очевидно и то, что Новиков не обладал эпистолярными талантами. Но это заявление 45-летнего маршала не страницы из «романа в письмах», а всего лишь попытка продемонстрировать свою преданность Генералиссимусу, чтобы уменьшить величину ожидавшегося наказания.

Сын крестьянина А.А. Новиков образование получил в учительской семинарии (1918), на курсах «Выстрел» (1922) и в академии имени Фрунзе (1930). С 1933 года – начальник штаба авиабригады, затем командир легкобомбардировочной эскадры. Во время советско-финской войны начальник штаба ВВС Северо-Западного фронта. В начале Великой Отечественной войны он командовал ВВС Северного и Ленинградского фронтов. В феврале 1942 года Сталин назначил сорокадвухлетнего генерала 1-м заместителем командующего. С апреля он стал командующим ВВС Красной Армии и, одновременно, заместителем Наркома обороны по авиации. То есть заместителем Сталина.

В качестве представителя Ставки он координировал действия авиации во всех наиболее крупных операциях, включая Сталинградскую и Курскую битвы, и в войне с Японией. Новиков имел звание Героя Советского Союза, а по положению в воинской иерархии фактически не уступал Жукову. Оба маршала направлялись Верховным Главнокомандующим на фронты в качестве личных представителей.

Напротив, когда в феврале 1944 года Сталин поручил Жукову командовать 1-м Украинским фронтом, освободив его от обязанностей своего заместителя, то положение Новикова оказалось даже более высоким – Новиков оставался в этом статусе при Сталине. И «сухопутный» маршал не случайно дружил с «авиационным».

Конечно, за такой «дружбой» со стороны Жукова стоял тонкий расчет. После смещения с командной должности Новиков ходил к более опытному коллеге, рассчитывая на его поддержку. Но «сухопутный маршал», кроме участливых слов, ничего не сделал. И теперь, находясь под следствием и прозрев в отношении подлинных причин «дружбы», Александр Александрович спешил резать правду-матку.

Он писал о позиции коллеги: «После снятия меня с должности главнокомандующего ВВС я, будучи в кабинете у Жукова, высказал ему свои обиды, что Сталин неправильно поступил, сняв меня с работы и начав аресты людей из ВВС.

Жуков поддержал мои мысли и сказал: «Надо же на кого-то свалить».

Больше того, Жуков мне говорит: «Смотри, никто за тебя и слова не промолвил, да и как замолвить, когда такое решение принято Сталиным». Хотя Жуков прямо не говорил, но из разговора я понял, что он не согласен с решением правительства о снятии меня с должности командующего ВВС».

Интересно, что Жуков имел в виду под словами «надо же на кого-то свалить». Вину в поставке на фронт бракованной продукции на самого Сталина?

Выше приведена цитата из этого же «заявления Новикова Сталину» о том, что «Маленкову было хорошо известно о всех недочетах в приемке на вооружение ВВС бракованной материальной части».

А.А. Новиков продолжает: «Когда я поделился с Жуковым (об осведомленности Маленкова. – К.Р.), то он ответил мне, что «теперь уже тебя никто не поддержит, все как в рот воды набрали».

Я хоть усмехнулся, говорит мне Жуков, когда Сталин делал тебе замечания по работе, и сказал два слова – «ничего, исправится».

«Усмехнемся» и мы, читатель. «Трехзвездный герой» отважился на усмешку и «два слова»! Какая смелость – показал фигу в кармане! Но если он действительно не считал Новикова виновным в случившемся, то где его принципиальность? Где «маршальский характер»?

Между тем маршалу была присуща не только «робость» перед Сталиным. Ему было свойственно и хвастовство. В кругу близких лиц он бравировал близостью с Верховным Главнокомандующим.

Новиков пишет: «Тогда же Жуков мне еще рассказывал о том, что в разговоре по «ВЧ» в связи с реорганизацией Наркомата Обороны Сталин спрашивал его, кого и на какие должности он считает лучше назначить.

Жуков, как он мне об этом говорил, высказал Сталину свои соображения, и он с ним согласился, но тем не менее якобы сказал: «Я подожду Вашего приезда в Москву, и тогда вопрос о назначении решим вместе».