Текст книги "Агентурная разведка. Книга первая. Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914-1918 гг."

Автор книги: Константин Звонарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Хольмсен начал с указания, что"…неудачное начало кампании 1877-78 гг. объясняется исключительно неточными сведениями о противнике. "Мы упустили из виду необходимость тщательной разведки в Турции. Последняя японская война 1904–1905 гг. от начала до конца обличает нас в полнейшем незнании противника и театра войны, в то время как японцы прекрасно были осведомлены о всем происходящем у нас, благодаря налаженной уже в мирное время хорошей тайной разведке, на которую они денег не жалели".

Хольмсен, видимо, знал, что "исторические призраки" лучше всего действуют на психику русского Ген. штаба…

Далее Хольмсен поучает Ген. штаб о том, как должны быть организована разведка.

"… Существование нашей негласной агентуры заграницей, – писал Хольмсен, – должно быть известно лишь крайне ограниченному числу лиц и агентура должна быть так организована, что арест или измена одного агента не влечет за собой обнаружение существования еще других агентов, или всей нашей организации разведки…"

"… Существующие специальные официальные органы для сбора военных сведений у соседа – военные агенты и консула из военных чинов – должны доставлять таковые сведения о соседе, действуя не только гласно, но и негласно. Наши военные агенты, таким образом, являются руководителями более или менее густой сети тайных агентов. Нельзя не принимать такое положение крайне опасным в отношении содержания организации в тайне. При желании соседнему государству более чем легко выследить всем известного военного агента и его деятельность. Не раз нашим военным агентам приходилось оставлять свои посты вследствие обнаружения их тайной деятельности.

"При ныне существующем у нас положении вещей и при скудости отпускаемых на разведку средств, надо считать нормальным положением то, что с объявлением войны у нас вовсе не окажется организованной разведки в соседней стране. Так оно до сих пор всегда и оказывалось. Таким образом, явствует, что военный агент в силу официального положения не должен являться в роли начальника тайной разведки в стране, где он аккредитован. Он может служить прекрасной контрольной инстанцией над деятельностью прочих органов нашей разведки.

"В дополнение к деятельности нашей заграничной военной агентуры у нас допускается еще и самостоятельная разведка пограничных округов. До самого последнего времени эта разведка велась, главным образом, временно командированными офицерами и всегда с малыми денежными средствами, так что об организации сети тайных агентов на неприятельской территории и думать нельзя было. Можно, поэтому, наперед сказать, что в случае войны нам придется импровизировать организации, т. е. вероятно, что армии в начале кампании будут иметь сведения о противнике только через свою кавалерию.

"Начальники разведывательных отделений штабов военных округов и военные агенты смотрят разно на эти вопросы, иначе нельзя себе объяснить явление, что между ними обыкновенно нет связи, и что они считают себя конкурентами, а не деятелями, служащими одному и тому же делу.

"Дальше оставаться при такой дешевой организации, или, вернее, без всякой организации, – никак нельзя. Это обойдется нам слишком дорого в случае войны и нужно реорганизовать все дело нашей разведки.

"Так как официальное наше представительство с военным агентом должно покинуть соседнюю страну в момент объявления войны, то государство должно иметь в соседней стране органы, которые могли бы оставаться в стране после объявления войны, т. е. тогда, когда сведения о противнике более всего ценны. Очевидно, что эти органы могут быть лишь строго тайные.

"На надежную доставку донесений агентов должно быть обращено самое серьезное внимание, и никоим образом не следует допускать, чтобы донесения предварительно собирались на неприятельской территории, так как захват такой корреспонденции обнаружил бы сразу всю организацию. Органы, разбирающие донесения, должны, по возможности, жить вне неприятельской территории, лучше всего на нейтральной почве. Как известно, Франция и Германия пользуются Бельгией и Швейцарией для таких целей; в этих же странах комплектуется большая часть агентов…"

Генерал-квартирмейстер Ген. штаба нашел нужным реагировать на эти азбучные истины резолюцией следующего содержания:

"Не могу не согласиться со справедливостью всех высказанных здесь мыслей, не являющихся, впрочем, новыми. Но одно – теоретическая схема, а другое – ее проведение в жизнь. Последнее и представляет наибольшую трудность"…

С разведкой штаба Туркестанского военного округа дело обстояло еще хуже. В отчете на имя царя командующий войсками округа за 1904 год писал:

"…Относительно разведок, этой важной отрасли деятельности окружного штаба, приходится отметить, что, к сожалению, полное закрытие доступа в Афганистан, лишает нас возможности получать мало-мальски верные сведения об этой стране, представляющей при настоящем политическом положении особенный для нас интерес. Приходится довольствоваться для разведок исключительно туземцами, среди которых не имеется подготовленных для этого дела людей, но зато несомненно есть не малое число лиц, готовых служить одновременно и нам и противнику. Принимая во внимание всю трудность такого положения, когда нам при столкновении с Афганистаном придется во многих случаях, особенно на первых порах, действовать с закрытыми глазами, я считаю долгом просить ваше императорское величество, дабы были предприняты меры к устранению ненормального здесь пограничного положения, при котором доступ в Афганистан нам совершенно закрыт. Посему желательно добиться открытия для нас этой страны хотя бы в той мере, как-то предоставлено иностранцам-европейцам и даже самим англичанам в Туркестанском крае и в Бухаре. (Против этого сообщения Николай Романов написал: "К министру иностранных дел").

"Ненормальность этого отношения к нам Афганистана тем более неудобна и обидна, что в наши пределы афганцам открыт свободный доступ и они пользуются правом переходить нашу границу, даже имея при себе оружие для охраны торговых караванов от разбоя и грабежа. Эти торговые сношения и вообще свобода пребывания афганцев в наших пределах, давая, правда, и нам лазейку для разведок, широко эксплуатируются афганцами для производства разведки у нас. Большие услуги им в этом отношении оказывают афганские евреи, при содействии русских евреев, побуждаемых к тому не столько денежным вознаграждением, сколько угрозами и насилиями, притеснениями и поборами, а также и приманкою предоставления льгот и привилегий в торговле, – метод для нас, конечно, неподходящий. Нашим немногим агентам приходится быть очень осторожными, даже и в наших пределах, ибо и здесь они не в безопасности от наблюдения афганских шпионов. Таким образом, невозможное, неестественное и нигде в свете несуществующее, можно сказать "азиатское" положение вопроса о границе нашей с Афганистаном, эксплуатируется афганцами с чисто азиатской же пронырливостью и неразборчивостью в средствах…

"Все, практикуемые нами в настоящее время, способы добывания сведений в Афганистане сводятся к трем источникам: 1) печать, 2) рекогносцировки офицерами и 3) сведения, доставляемые шпионами.

1. Печать. По доступности этого источника использование его не встречает особых затруднений и не требует принятия трудно осуществляемых мер.

2. Производство рекогносцировок офицерами. Этим путем добыты самые ценные сведения. К сожалению, будучи применим в Китае, Персии и отчасти в Индии, по отношению к Афганистану он мало доступен и возможен лишь в приграничной полосе… Для улучшения его постановки необходимо открыть для нас границу Афганистана, т. е. добиться возможности легального пребывания в Афганистане русских поданных, в качестве консулов или политических агентов, или для иных, например, торговых дел…

3. Собирание сведений через шпионов. Сведения, добываемые этим путем, составляют преобладающую часть всего получающегося разведками. В тоже время эти сведения являются и наименее удовлетворительными по недостоверности, по неполноте и по несвоевременности.

"В безотчетное распоряжение вышеперечисленных начальников ассигнуются суммы на разведывание, которые они расходуют по своему усмотрению.

"Для непосредственного заведования производством разведок в настоящее время в распоряжении перечисленных начальников пограничных гарнизонов нет специального лица или органа. Они, следовательно, должны принять это на себя лично при содействии подведомственных им штабов. При таких условиях успешность производства разведки в указанных пунктах слишком подвержена случайностям…"

Генеральный штаб сообщил эту выписку министру иностранных дел. Последний ответил, что афганское правительство запрещает въезд в страну европейцев, за исключением англичан, к которым благоволит сам мир. Далее он указывал, что Россия не имеет непосредственных нормальных дипломатических сношений с Афганистаном в силу "ограничительных обязательств, принятых нами по этому предмету перед Англией". Во время англо-бурской войны Россия пыталась освободиться от этих обязательств, но из этого ничего не вышло.

В заключение министр иностранных дел Ламздорф писал, что "при таких условиях, оставаясь на почве международных отношений, министерство иностранных дел не видит другого способа действий, кроме систематического продолжения наших стараний пользоваться удобным случаем, чтобы повторять попытки непосредственного сношения по пограничным делам с афганскими властями, оставаясь строго в пределах наших обязательств перед Англией, и всемерно развивать экономические связи с Афганистаном при содействии туземцев. Если командующему войсками Туркестанского военного округа известны какие-либо новые способы для достижения этой цели, то я был бы крайне признателен за сообщение таковых и не преминул бы высказаться по их содержанию с точки зрения международного положения России".

Понятно, что военному ведомству никаких "новых способов" известно не было.

В отчете за 1906 год, командующий войсками Туркестанского военного округа сообщал, какими средствами он располагает для ведения разведки и через посредство кого он ее ведет:

Что же штаб округа получал за эту сумму?

Штаб округа свои 4.500 руб. расходовал главным образом на выписку иностранных газет, журналов, книг и карт, на печатание результатов рекогносцировок, военно-статистических описаний и других подобных трудов и на "подарки полезным для нас туземцам приграничных стран".

Результаты работы своих вышеуказанных контрагентов сам штаб округа признает "далеко ниже стоящими, чем то было желательно, в особенности по отношению к Афганистану и Индии".

Получив такой пессимистический доклад, генерал-квартирмейстер Ген. штаба решил командировать в штаб Туркестанского военного округа специального офицера для информирования, как "дело разведки поставлено в других военных округах". С этим офицером была послана Начальнику штаба Туркестанского военного округа бумажка, в которой, между прочим, говорилось:

"…Из представленных мне штабами округов отчетов об организации разведки усматривается, что наблюдение за соседними странами и изучение их с военной точки зрения в большой части пограничных округов поставлено далеко неудовлетворительно, значительно ниже того, что можно было бы ожидать в зависимости от средства, отпускаемых для этой цели казной. Замечается, главным образом, отсутствие руководства в деле ведения разведки по данному фронту, отсутствие постоянства и непрерывности разведки, системы в собирании сведений и их надлежащей обработки; замечается недостаток надлежащим образом подготовленного кадра разведчиков; наконец, в некоторых округах допущено употребление денег, отпускаемых на разведку, на расходы, не имеющие никакого отношения к делу разведки, например, на выдачу пособий, постройку памятников и прочее…".

Это все, что ген. – квартирмейстер Ген. штаба нашел нужным и возможным сказать о постановке разведки. Как именно поставить это дело, какие меры предпринять – об этом ни слова. Понятно, что при таком положении нечего и говорить, что дело разведки штаба Туркестанского военного округа оставалось до последних дней его существования в таком же не налаженном, хаотичном состоянии.

Такова общая картина постановки и ведения разведки царским Генеральным штабом до войны 1914–1918 гг.

Когда в 1912 году русский Ген. штаб составлял "разбор французской записки 1911 года", он вынужден был сам сознаться, что"…ни у французов, ни у нас нет точных сведений о числе (германских) резервных дивизий…" Единственное утешение русского Ген. штаба состояло в том, что и французские данные, касавшиеся вооруженных сил Германии и Австро-Венгрии, их состава и мобилизационной готовности, не были, подкреплены ссылками на какие-либо достоверные документы и, по-видимому, основаны только на более или менее вероятных предположениях".

Глава восьмая. Подготовка агентуры к войне

А. На Западе: План «или, или…» – Главная база – официальные военные агенты. – Несколько вариантов схемы связи с официальными военным агентами. – Несоответствие ни одного из них действительности. – Отсутствие мобплана агентурной сети.

Б. На Дальнем Востоке: План организации агентурной разведки. – Штаты и тарифы агентурной сети мирного и военного времен. – «С предметом доклада я был совершенно незнаком…» – Беспечность Ген. штаба. – Австрийский план войны в русском Ген. штабе. – Его несоответствие действительности в 1914 г.

А) На Западе

Несмотря на слабую организацию и результаты работы агентурной разведки, русский Ген. штаб все же решил не допускать повторения упущений русско-японской войны и принялся за разработку плана организации агентуры и связи с ней на военное время. Но в этой попытке он натолкнулся на почти непреодолимые препятствия. Здесь сказалось отсутствие тех необходимых достоверных данных о комбинации сил союзников и противников в будущей войне, какие были необходимы для создания хотя бы приблизительного теоретического плана развертывания агентурной сети на военное время. Генеральный штаб нашел выход в том, что составил этот план гадательно на или, или…

План этот, о котором мы говорим, относится к концу 1912 года, и называется "Организация связи военных агентов с Главным управлением Генерального штаба на случай европейской войны с участием России".

Авторы этого плана писали, что "первостепенная важность для нас быть во время европейской войны с участием России возможно полнее осведомленными о действиях не только наших противников, но и союзников, выдвигает на очередь вопрос о заблаговременном принятии необходимых мер к обеспечению связи наших военных агентов с Главным управлением Ген. штаба".

Из этого заявления можно понять, что во время такой войны Ген. штаб предполагал вести разведку, главным образом, посредством официальных военных агентов.

Но уже далее начинаются гадания Ген. штаба:

"Условия, в которых должна осуществляться означенная связь, будут определяться, во-первых, участием или неучастием того или другого государства в войне, а во-вторых, – политической группировкой воюющих держав. Ввиду сего представляется необходимым предусмотреть способы организации связи в каждой из тех обстановок, вероятность или лишь возможность возникновения которых в случае войны в Европе допускается современными политическими группировками и интересами европейских государств".

Рассмотрение этих данных заставило русский Ген. штаб остановиться на нижеследующих разновидностях возможной группировки европейских государств в случае возникновения войны с участием России.

Первый случай: а) Державы тройственного согласия и примыкающие к ним: Россия, Франция, Англия, Болгария, Сербия, Черногория и Греция;

б) державы тройственного союза и примыкающие к этому союзу: Германия, Австро-Венгрия, Италия, Румыния, Швеция и Турция;

в) нейтральные: Норвегия, Дания, Бельгия, Голландия, Греция, Испания, Португалия и Швейцария.

Второй случай: Группировка государств подобна предыдущей, но Италия нейтральна или примыкает к державам тройственного согласия.

Третий случай: Группировка та же, что в первом случае, но Швеция нейтральна.

Четвертый случай: Группировка та же, что в первом случае, но Италия и Швеция нейтральны.

В зависимости от положения, занятого тем или другим государством по отношению к прочим участникам войны, военные агенты, находившиеся в этих государствах должны были или остаться на своих местах или переместиться туда, куда это оказалось бы по обстоятельствам возможным и наиболее выгодным. Сопоставляя эти условия с принятыми выше возможными группировками государств, Ген. штаб наметил места пребывания русских военных агентов на время европейской войны с участием России следующим образом:

1. Военный агент в Германии – должен был переместиться в Данию, а в случае невозможности – в Норвегию.

2. Военный агент в Австро-Венгрии – должен был переместиться в Сербию.

3. Военный агент в Италии – в случае враждебного отношения Италии – должен был переместиться в южную Францию или Швейцарию.

4. Военный агент в Румынии – должен был переместиться в Болгарию.

5. Военный агент в Швеции – в случае враждебного отношения Швеции – должен был переместиться в Норвегию.

6. Военный агент в Турции – в случае враждебного отношения Турции – должен был переместиться в Болгарию.

7. Военный агент в Бельгии и Голландии – в случае невозможности оставаться на месте – должен был переехать во Францию.

8. Военный агент в Швейцарии – в случае невозможности остаться на месте – перемещался во Францию.

9. Военные агенты во Франции, Англии, Болгарии, Сербии, Черногории и Греции – должны были оставаться на своих местах.

Таким образом, военные агенты в случае европейской войны должны были, по мысли Ген. штаба, составить как бы три группы в различных частях Европы, а именно:

1. Северную (военные агенты в Германии и Швеции).

2. Западную (военные агенты во Франции, Англии, Швейцарии, Бельгии и Италии).

3. Юго-Восточную (военные агенты в Австро-Венгрии, Румынии, Болгарии, Сербии, Черногории, Греции и Турции).

Весьма интересно проследить, как предполагал Ген. штаб поддерживать связь с этими, перемещенными при разных комбинациях, военными агентами.

При первой политической комбинации, указанной выше, Ген. штаб находил, что по воздушной (надземной) телеграфной линии поддерживать связь с военными агентами первой группы будет невозможно, так как за исключением Норвегии все прямые телеграфные линии должны быть "отрезаны враждебными силами".

"Вследствие этого, – пишет Ген. штаб, – окажется необходимым, отказавшись от сухопутных телеграфных линий, воспользоваться морскими телеграфными кабелями. При этом, однако, необходимо заметить, что рассчитывать для сношений военный агентов западноевропейских государств с Россией на кабели, пролегающие в южной и средней части Немецкого моря, в Балтийском море и проливах между этими морями, было бы неосторожно, вследствие возможного господства здесь германского флота, могущего испортить эти кабели. Равным образом, для сношений Балканских государств с Россией нельзя будет воспользоваться морским кабелем, пролегающим через Дарданеллы и Босфор. Таким образом, приходится искать или более кружных, но зато более обеспеченных от покушений со стороны противника, кабелей, или вообще иных способов передачи по телеграфу (комбинированных, т. е. частью по воздушному, сухопутному телеграфу или по морскому кабелю, частью на судах)".

Генеральный штаб намечал следующие линии связи с разными группами военных агентов.

А.Телеграфная связь с Россией военных агентов северной группы(местопребывание в Норвегии или Дании). Ввиду невозможности пользоваться для связи из Норвегии (Дании) линиями, проходившими через Швецию, а равным образом пользоваться кабелем, пролегавшим через Балтийское море до Либавы, оставалось единственное кружное направление – Христиания (Копенгаген) и вдоль скандинавского берега Атлантического и Ледовитого океанов до г. Александровска в России и далее на Петербург. Линия эта могла считаться вполне обеспеченной, кроме кабеля в Скагерраке.

Б.Телеграфная связь с Россией военных агентов западной группы, по мысли Ген. штаба, должна была базироваться на Лондон, как на центр многочисленных телеграфных линий (морских кабелей).

Из этих линий предполагалось возможным использовать следующие:

1. Скандинавская линия: кабель Питерхэд (английский и датский кабели) в Англии, Экерзунд – в Норвегии и далее сухопутная линия по скандинавскому берегу Атлантического и Ледовитого океанов до Александровска и далее на Петербург. Порчу германским флотом кабеля на участке Питерхед – Экерзунд, Ген. штаб считал возможной, но маловероятной из предположений, что "британский флот сохранит за собой господство в северной части немецкого моря".

2. Индоевропейская линия (английские кабели): Порткерно – Гибралтар – Мальта – Александрия – Суэц – Аден – Бомбей; отсюда воздушная линия сухопутного телеграфа на Карачи – Рабат – Керман – Исфагань – Тегеран – Тавриз – Джульфа – Тифлис; или же от Карачи – кабель: Карачи – Джаск – Бендер – Аббат – Бушир, а оттуда по воздушной линии сухопутного телеграфа на Шираз – Тегеран – Тавриз – Джульфа – Тифлис.

Индоевропейская линия вообще считалась Генеральным штабом обеспеченной, исключая лишь некоторую опасность в Средиземном, море, где можно было ожидать покушений на нее со стороны австрийского, итальянского и турецкого флотов.

3. Трансатлантическая линия: кабели: Валенчиа (американские и английские кабели) – (Ирландия) или Брест (французские кабели) – Вашингтон и воздушная сухопутная линия оттуда до Сан-Франциско; далее кабель на Гонолулу – Манилу – Шанхай и датский кабель Шанхай – Владивосток или воздушная линия сухопутного телеграфа – Пекин – Урга – Кяхта – Верхнеудинск – Иркутск.

Генеральный штаб считал эту линию "чрезвычайно кружной" и не вполне обеспеченной в пределах Китая и в Корейском проливе, но находил, что "все же пользование ею вполне возможно".

4. Южно-Африканская линия: Английский кабель Порткерно – остров Мадейра – о. св. Елены – Кентоун, далее сухопутная линия на Дурбан и кабель на Занзибар – Аден – Бомбей; оттуда – как указано выше – через Персию в Тифлис.

Эта линия значительно короче трансатлантической, но Ген. штаб считал менее надежным участок в пределах Персии, хотя все же допускал возможность использования этой линии в случае порчи кабелей в Средиземном море.

Вторым вариантом той же линии от Дурбана предполагалось использовать английский кабель через Батавию (Зондские острова) в Сингапур и далее кабель, и сухопутную линию на Мадрас – Бомбей – Персия – Тифлис, или же английский кабель на Шанхай и сухопутную линию на Пекин – Верхнеудинск.

Из всех перечисленных направлений первое, т. е. скандинавское, являлось кратчайшим и, по мнению русского Ген. штаба,

– наиболее надежным. Но, как известно, действительность зло насмеялась над русским Ген. штабом именно на этой "надежной линии" (см. подробнее мою книгу о германской разведке).

Сделав, таким образом, своеобразную экскурсию по всем воздушным и подводным телеграфным линиям всего земного шара, Ген. штаб все же этим не ограничился и предусмотрел в своем плане "зафрахтование нескольких пароходов в распоряжение военного агента в Англии для установления рейсов с целью перевозки телеграмм от Питерхэда к Экерзунду, или же установления таких рейсов распоряжением нашего морского генерального штаба".

Кроме того, в этом плане предусматривалось, чтобы военные агенты западной группы посылали бы все свои донесения по двум, а наиболее важные – даже по трем направлениям одновременно.

Центром сосредоточения всех донесений военных агентов западной группы намечался Лондон, откуда военный агент в Англии должен был, в зависимости от обстоятельств, направлять их и Россию по той или иной линии связи. Но боязнь перегрузить военного агента в Лондоне работой заставила Ген. штаб сделать следующую оговорку: "…военный агент во Франции и пребывающие на территории этой страны военные агенты из Италии и Швейцарии могут (в предположении, что французский флот будет господствовать в Средиземном море) направлять все свои донесения, с одной стороны, на Марсель – Бон (в Алжире) и Мальту и далее по индо-европейской линии на Бомбей, а с другой – на Лиссабон и далее на южно-африканской линии на Сингапур – Шанхай и лишь важнейшие донесения, кроме того, еще и в Лондон".

Военному агенту во Франции, кроме того, разрешалось пользоваться радиотелеграфом Париж – Бобруйск и Бизерта – Севастополь.

В.Телеграфная связь с Россией военных агентов юго-восточной группы.

а) Болгария была связана с Россией морским кабелем от Варны до Севастополя и линией радиотелеграфа Варна – Одесса, по которым военный агент и должен был направлять свои донесения. В целях предосторожности, на случай порчи этих линий, предполагалось с началом военных действий постоянно иметь в Варне, в полной готовности, одно или несколько военных посыльных судов.

б) Сербия была непосредственно связана с Болгарией сухопутным телеграфом. В виду этого предполагалось, что телеграммы будут передаваться из Белграда или Ниша в Софию и далее на Варну, а оттуда, как указано выше, – на Севастополь или Одессу.

в) На регулярную связь с Черногорией Ген. штаб не надеялся, ибо она была "со всех сторон окружена территорией неприязненных ей государств".

г) Греция была связана морскими кабелями: а) с Италией; б) с островом Мальта от Пирея через Патрос и о. Цанте и в) с о. Критом (последний в свою очередь был связан кабелем с Александрией) от Пирея же. Из этих линий в рассматриваемом случае военный агент мог бы воспользоваться лишь двумя последними. Генеральный штаб, однако, допускал, что "оба этих кабеля могут быть испорчены австрийским, итальянским и турецким флотами" и в этом случае "Греция окажется совершенно отрезанной от России и связь ее с последней станет совершенно случайной".

По мысли Ген. штаба для обеспечения телеграфной связи военных агентов с Россией, при наличии в военное время любой из указанных выше политических комбинаций, необходимо было озаботиться заблаговременной организацией передаточных инстанций в 16 пунктах (не считая тех, где имелись военные агенты). В 8-ми из числа этих пунктов имелись штатные русские консула, об использовании которых в качестве передатчиков Ген. штаб запросил разрешения министерства иностранных дел; для остающихся восьми пунктов Ген. штаб сам взялся подыскать соответствующих лиц.

Параллельно с телеграфной связью Ген. штаб также наметил поддержание связи с военными агентами при помощи пароходов. Для этой цели предполагалось зафрахтовать в Англии несколько морских пароходов, на которых разъезжали бы специальные курьеры.

В заключение авторы плана говорили следующее:

"Донесения военных агентов в военное время, естественно, должны будут передаваться по телеграфу в зашифрованном виде. Опыт мирного времени показывает, насколько часто телеграммы, передаваемые шифром, доставляются адресату в искаженном, не поддающемся расшифрованию виде. В виду сего, в военное время необходимо:

1. При отправлении шифрованных телеграмм выбирать направления с наименьшим числом передаточных станций.

2. Телеграммы, посылаемые по длинным, кружным направлениям, передавать по преимуществу по условному коду.

3. Обязать отправителей шифрованных телеграмм посылать таковые с обратной проверкой по различным направлениям".

Одновременно с приведенным планом "организации связи" Ген. штабом был разработан также "условный телеграфный код на французском языке". В проекте имелась разработка такого же кода на немецком языке.

Все это в конце 1912 года было разослано всем военным агентам "для руководства".

Мы привели этот длинный план "организации связи" почти полностью с целью документально показать, как русский Ген. штаб подготавливал агентурную разведку к военному времени, чтобы показать, что русский Генеральный штаб и в 1912 году не знал еще возможных противников и союзников России. Весь план был построен на предположениях и знаменитых "или", "или", бывших, как показала война 1914–1918 гг., совершенно неверными. Поэтому неудивительно, что весь этот план, как мы увидим из дальнейшего, во время войны оказался для проведения в жизнь совершенно непригодным и о его существовании забыли даже его авторы.

Таким образом, мы имели возможность ознакомиться с планом "организации связи между военными агентами и Ген. штабом", а также с фактом существования "условного телеграфного кода на французском языке". Но в архивах Ген. штаба мы не обнаружили ни плана мобилизации агентурной сети мирного времени на случай войны, ни указаний военным агентам, как и какими путями им собирать сведения для передачи по вышеуказанной "связи по условному телеграфному коду". Этот факт, а также то обстоятельство, что в начале войны 1914–1918 гг. Ген. штаб фактически никакой заблаговременно созданной агентурной сети среди противников России не имел, – заставляют нас предполагать, что об этом основном вопросе разведки Ген. штаб, видимо, позабыл.

Б) На Дальнем Востоке.

Единственно, что мы обнаружили в архиве Ген. штаба, – это план организации агентурной сети военного времени на Дальнем Востоке. Начальник 5-го делопроизводства Ген. штаба 10 октября 1909 года представил по команде доклад-план, в котором писал, что после минувшей войны, наглядно показавшей, сколь необходима правильно и широко организованная в мирное время разведка о вероятных противниках, на эту отрасль подготовки к войне не было обращено должного внимания Главного штаба. Рядом мероприятий, а именно: привлечением штабов дальневосточных военных округов и военных агентов к планомерной разведке, постановкой во главе консульств в Цицикаре и Гирине офицеров Генерального штаба, переводом одного из помощников военного агента в Китае на постоянное пребывание в Мукден и насаждением на Дальнем Востоке хотя и редкой, но по своим качествам весьма удовлетворительной, сети негласных агентов, было якобы, достигнуто то, что, несмотря на относительную незначительность расходовавшихся средств, Главное управление Генерального штаба могло считать себя своевременно и весьма широко и обстоятельно осведомленным о всех, достойных внимания, событиях дальневосточной жизни.

Однако генерал-квартирмейстер считал, что этим задача Генерального штаба в отношении организации разведки на Дальнем Востоке отнюдь далеко еще не была решена.

По его мнению, основная задача военной разведки заключается в обеспечении государству непрерывной и возможно более полной осведомленности о вероятном противнике, как залог победы над последним в решающие моменты вооруженной борьбы. "Принимая во внимание, что в подготовительные к последним периоды военных действий государство лишено возможности пользоваться для ведения разведки своими правительственными агентами на местах, и что войсковая, не только стратегическая, но и тактическая разведка при современных условиях ведения войны в указанные периоды отнюдь не способна дать исчерпывающих результатов, приходится из вышеприведенного определения задачи военной разведки заключить, что она окажется достижимой лишь при условии наличия у государства в день объявления войны обширной, надлежаще укомплектованной и сообразованной в своем начертании с потребностями военного времени агентурной сети".