Текст книги "Засланец(СИ)"

Автор книги: Константин Хвостополосатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 43 страниц)

3. Три

Все время скачка к одиннадцатой точке маршрута древнего правительственного корабля прошло под впечатлением случившейся близкой встречи с чуждой нам формой жизни и разума. Мы строили теории, просматривали весь зафиксированный материал, мне же еще раз пришлось делиться своими воспоминаниями. Светлано-Стекляшкинское КБ провело ряд всесторонних исследований отобранных Санычем образцов, но ничего необычного в них обнаружить не удалось. Как их ни крути, это оказались всего лишь осколки минералов. К необъяснимым странностям произведенных исследований можно было отнести тот факт, что структура и состав осколков зачастую сильно отличались друг от друга. Хотя, вариантов тут тоже обозревалось много. Возможно, все или некоторые кристаллы могли отличаться друг от друга, как по внутренней структуре, так и по химическому составу, это же в свою очередь могло быть результатом появления из разных «инкубаторов».

Светлана построила в симуляторе модель малого и большого кристалла на основании оставшихся в блоке моей брани обрывков информации. Анализ материала показал, что кристаллам оказалась очень неудобна обстановка боя внутри помещений базы «Дорога в ад», только по этой причине нам удалось в какой-то мере противостоять им. Будь это открытый космос, шансов у нас осталось бы значительно меньше. Попросту говоря, кристаллы предпочти бы полное уничтожение базы из космоса, и геройский рейд объединенного «тюлькиного флота» мелких кораблей неожиданно спас нас всех.

Мы с Санычем усердно вырабатывали на симуляторе тактику борьбы как против больших кристаллов, управляя «Ботаником», так и против малых, управляя поочередно парой «уларских» истребителей или парой наших корабельных челноков. Мы уже давно определились в приоритетах, Саныч предпочитал рожденную в муках «Блоху», я же – проверенный и даже немного пижонский по сравнению с «Блохой» «Клоп».

Между делом Саныч вместе с нашим КБ разрабатывал принципиально новую модель легкого истребителя на базе «уларского» корпуса, но без ограничения по технологиям. Дело шло не слишком активно по причине некоторой нехватки компонентов. Все части и узлы машины, конечно, можно было собрать, но на борту «Ботаника» просто не имелось столь больших излишков свободного материала. Так что машину удалось собрать только частично, остальное же пока разрабатывалось и воплощалось «на бумаге», то есть только в теоретических выкладках. Я в этом процессе не участвовал, заменив его серией тренировок направленных на шлифовку навыков обращения с моим «гравитационным» симбионтом. Как показала жизнь, штука эта могла быть использована не только для цирковых фокусов.

Идею спаррингов с Санычем пришлось оставить давным-давно. Слишком уж неравными оказались наши «весовые» категории. Саныч стал настоящим «танком» или скорее киношным терминатором, я же по моему собственному мнению больше походил на хорошо экипированного диверсанта. Сами понимаете, диверсанту вполне по зубам уничтожить танк, но сделать это можно не во время прямого столкновения.

Интеграцию мне симбионта с возможностями магнитного взаимодействия пришлось отложить на неопределенный срок. Светлана, понаблюдав за освоением установленных Санычем симбионтов, сделала вывод, что установка симбионтов для вида разумных «хомо сапиенс» целесообразна по очереди после уверенного освоения функций уже установленных модулей. Так бойцу скорее дается наука комплексного применения модулей. Кроме того, меня останавливал тот факт, что над моим теперешним комплексным телом поработал Стекляшка, ошлифовав его до уровня драгоценного камня. Просто не хотелось очередной переделки. Как известно: «Лучшее враг хорошего».

* * *

– Дама и Господа, мы выходим, – произнес я пафосную фразу в момент начала перехода в родное пространство, – всем помыть руки, перед и зад, а так же надеть парадно-выходное нижнее белье и наряды.

– Не хотелось бы опять нарваться на бриллиантовое воинство, – пробурчал Саныч, – прошлую систему нам так и не дали толком осмотреть.

– Интересно, как бы ты относился к вопросу, если бы осколки противника оказались презренными «камушками», – подначил я Саныча, – мы бы ту систему покинули лет через пять, забив под завязку все имеющиеся свободные щели?

– Тебе что, чужого добра жалко? – хмыкнул Саныч, – я бы и с тобой поделился.

– На кой черт мне эти стекляшки? – фыркнул я, – до сих пор не могу понять твою тягу к ним.

– Привычка, – усмехнулся Саныч.

Наша беседа «ни о чем» прекратилась с выходом «Ботаника» из многомерности. Выход проходил по какой-то свежерассчитанной системе «гладких ступеней», которая была разработана после всевозможного анализа действий кристаллических кораблей. Ничего невозможного в такой технологии не оказалось, просто раньше никто не задумывался о возможности плавного выхода из многомерности. По имевшейся информации в КСС мы осуществляли первый плавный выход из многомерности по расчетам нашего КБ. Собственно преимущество такого выхода просматривалось всего одно – минимальное возмущение окружающего пространства. Как пояснила Светлана, незаметность выхода напрямую зависела от времени перехода. Теоретически можно было выйти совсем не вызывая возмущений, превышающих природные флуктуации фона. Как всегда обнаружились и плюсы, и минусы. Плюс оказался, пожалуй, на руку кораблю нашего класса, то есть разведчику – это незаметное проникновение. Минус – он и в Африке минус. Не знаю, как кристаллы, но корабль КСС во время такого долгого выхода оказался начисто лишен маневра, что означало практически статическую мишень для противника. Поскольку выход был первым в серии такого рода экспериментов, проходил он по большому временному промежутку, чтобы набрать необходимые для обработки результаты. Теоретически мы могли бы даже сильно промахнуться с точкой выхода, получив взамен интересные данные, так что эксперимент того стоил.

В отличие от обычного практически мгновенного перехода, мы «всплывали» больше десяти минут. Результатом стала погрешность выхода, обернувшаяся нам почти сутками хода на звездных двигателях к системе планет. О результатах произведенных выходом возмущений судить было трудно по причине отсутствия стороннего наблюдателя, но «Ботаник» не «парил» остатками «иного» вещества, прихваченного из чужих измерений, что позволяло косвенно судить о приемлемой незаметности нашего появления. Случились и откровенно плохие новости: в процессе выхода мы не могли использовать какие-либо приборы или сенсоры кроме тех, которые реагировали на свет, да и те работали с жуткими искажениями и сбоями. Визуальная картинка как будто проявлялась на фотопленке серией скачков.

– Да, выглядит паршиво, – отозвался Саныч, – так мы скорее потеряем, чем приобретем.

– Не факт, – возразил я, – мы будем легкой мишенью только по полному выходу из многомерности, зато у меня есть уверенность, что мы сможем уйти обратно без предварительной подготовки, практически мгновенно полностью погрузившись обратно.

– И куда мы попадем? – ехидно спросил Саныч, – опять незнамо куда?

– Если без подготовки, то шанс такой есть, – задумался я, – но можно просчитать резервную точку выхода для прыжка экстренного ухода. Это нужно додумать, но сработать должно почти на все сто процентов.

– Для этого нужно будет определить потенциальных врагов, – возразил Саныч, – с такой-то точностью и четкостью сенсоров можно задницей на них сесть, не заметив.

– Мы рассчитаем программу калибровки оборудования для работы во время плавного «всплытия», – отозвалась Светлана, – правда, нужна экспериментальная база с различной скоростью «всплытия» для всестороннего изучения и построения оптимального алгоритма. Но даже во время следующего «всплытия» будет более-менее устойчивая «картинка».

– О! Тогда это сильно меняет дело, – согласился Саныч, – по крайней мере, мы сможем подготовиться или хотя бы слинять без проблем.

– Интересно, как это со стороны выглядит? – задумчиво спросил я, – так же эффектно, как у кристаллов или нет.

– Ну, так давай я погляжу, обрадовался Саныч, – вы меня на «Блохе» оставите, сами прыгнете куда-нибудь туда-обратно, а я все сниму на камеры.

– Ты серьезно мозги оставил в каюте или нет? – откровенно удивился я, – даже с минимальным допустимым прыжком я не выйду точно в точку, чем короче прыжок, тем сложнее попасть в точку, да и при коротком тебе тут куковать с несколько дней придется.

– Не, так не договаривались, – возмутился Саныч, – несколько дней на одном месте, очешуеть можно. Все, поехали глядеть, что тут нам припасли в этой дырке от бублика.

Система в точке нашего выхода имела всего пять планет. Звезда оказалась чуть больше и ярче Солнца, но визуально мне показалось, что она ничем не отличается от нашей родной звезды. Эта звезда стала первой столь похожей с нашим родным светилом. Две ближние к светилу небольшие планеты располагались слишком близко к звезде, чтобы быть райскими уголками. Последние две наоборот слишком далеко забрались, чтобы хоть как-то прогреться от местного светила. В целом что-то в этой планетной системе наблюдалось неправильное, хоть, уловить это с первого взгляда мне и не удалось.

– Странный какой-то раскладец, – подтвердил мои мысли Саныч, – как будто кто-то отодвинул все планеты от средней подальше, чтоб не мешались. Или разломались еще две планеты, которые должны были располагаться между второй – третьей и третьей – четвертой.

– Система действительно очень хорошо сбалансирована, – подтвердила Светлана, – Последние две планеты как будто специально расположены там для компенсации гравитационных возмущений звезды и двух первых планет, а два спутника делают точную нивелировку вращения самой планеты. Атмосфера опять же есть только на третьей планете. Там должны быть очень стабильные погодные и сезонные условия.

– Зато, совершенно ясно куда лететь, – подвел я итог, – первый раз такая стопроцентная определенность.

Никакой активности в пределах системы не наблюдалось, и пока «Ботаник» шел на звездных двигателях к третьей планете, мы с Санычем отключились от системы корабля. Я предпочел до подхода к планете поваляться в ванной, где неожиданно слегка вздремнул. К моменту пробуждения оказалось, что «Ботаник» уже достиг планеты и завис на дальней орбите, находящейся за пределами орбит двух спутников планеты, об этом мне доложила Светлана, как только я проснулся.

– Что там интересного? – поинтересовался я, лениво потягиваясь в ванной среди пузырей.

– Планета близка по условиям к твоей родине, но это, конечно, в сравнении с другими мирами, – начала Светлана. – Как мы и полагали, вращение ее происходит практически без смещения оси, из-за этого климатические зоны фиксированы по широте планеты. Область пустыни простирается в районе экватора, дальше к полюсам идут «комфортные» зоны, потом идет падение температуры, и у полюсов она заметно ниже нуля по Цельсию. Много открытой воды, но это скорее отдельные моря, соединенные друг с другом проливами, хотя, одно вполне может претендовать на название «океан». Атмосфера, хоть и подобна земной, но дышать ей без адаптации вам с Санычем не получится. В ней имеются довольно ядовитые для землян соединения, да и состав смещен в сторону углекислого газа. С другой стороны, адаптировать ваши организмы под эту атмосферу будет довольно просто. Следы разумной деятельности присутствуют повсеместно, но высокоразвитой цивилизации космического уровня не обнаружено. С другой стороны в этой планете есть масса загадок, совершенно не укладывающихся в норму. Магнитное поле на планете присутствует более сильное, чем на Земле, а вот гравитация наоборот чуть-чуть ниже земной. Планета имеет очень сильный фон какого-то комплексного излучения, напряженность которого периодически изменяется в разных точках планеты, вызывая довольно обширные интерференционные эффекты. Очень часто на поверхности наблюдаются выбросы различного излучения и полевых структур различного рода. В общем, на поверхности не спокойно, я бы сказала, что энергетический фон планеты соответствует довольно развитой цивилизации, которой там по каким-то причинам нет.

– Радиосигналы, иная связь? – намекнул я.

– Различные сигналы присутствуют, но искусственной модуляции обнаружить не удалось, – ответила Светлана. – Цивилизация на поверхности не сильно отягощена технологиями. Поселения не излишне велики, хотя наблюдается обширная сеть коммуникаций.

– Население? – спросил я.

– Большинство – явные гуманоиды, хотя, довольно часто встречаются и представители иных цивилизаций, – ответила Светлана. – Население не размежевано по видовым признакам, так что очень похоже, что когда-то разные виды разумных имели на планету доступ, а не являются продуктом этой планеты, хотя, это только наблюдение.

– А есть картинки обитателей? – поинтересовался я, – как они выглядят?

– Совсем четких образов нет, – ответила Светлана, – мы на слишком удаленной орбите для точных наблюдений, кроме того, местное поле не дает четко сфокусировать сенсоры. Наша орбита подобрана, исходя из напряженности местного поля, на этом удалении мы можем уверенно экранировать наш корабль.

– Поле опасно? – уточнил я.

– На первый взгляд нет, оно практически нейтрально, – огорошила меня Светлана, – но не все компоненты его известны, по косвенным данным, в спектре присутствуют неизвестные составляющие. Мы пробуем анализировать его более детально. Готовим парочку зондов, скоро сможем рассмотреть местных обитателей поближе.

– Загадок много, – усмехнулся я, – наша броня способна экранировать излучение?

– На счет твоей не знаю, – призналась Светлана, – броня КСС с великой вероятностью выдержит полную экранировку и у поверхности планеты, хотя потребление энергии будет сильно увеличено. Я так понимаю, вы с Санычем захотите прогуляться.

– Есть противопоказания? – съехидничал я.

– В общем-то, нет, – усмехнулась Светлана, – берите «Клопа» и дуйте на поверхность, проще отпустить вас, чем искать аргументы. Тем более, что вряд ли что-то, кроме излучения, может угрожать вам на поверхности. Не снимайте костюмы, не купайтесь в непроверенных водоемах, не ковыряйте в носу, не дергайте девочек за косички и слушайтесь пионервожатую.

– Заманчивые условия, – вылез я из ванной, – а из рогатки пострелять можно?

* * *

Зонды ушли в населенные районы, мы же с Санычем спорили в какую из малообитаемых сторон податься. Саныч не любил жару, высказываясь за область холода, я же скорее склонялся к пустыне, хотя в скафандрах ни жара, ни холод значения для нас не имели. Бросить монетку в подключенном к «Клопу» состоянии шансов не было, пришлось обратиться к помощи МИ бота. Генератор случайных чисел выкинул мою пустыню.

Поверхность планеты практически в центре экваториальной зоны оказалась довольно обычного коричнево-желтого цвета, часто попадались массивы серого, белого, иногда черного окраса. Песка практически не наблюдалось, преобладала гористая местность, изрезанная расщелинами. Мы сели на плоском слегка наклоненном плато, тут же две из шести опор бота проломили поверхность. Хорошо, что мы еще не расслабились, так что сменить место удалось, даже не поцарапав днища. Следующая посадка оказалась более удачной – я выбрал огромное плоское плато. Собственно, смотреть тут было не на что и мы, немного прогулявшись, решили подлететь поближе к обитаемым землям.

Тем временем зонды добрались до первых населенных пунктов. Картинка, переданная с них, напомнила мне земное средневековье с некоторыми вкраплениями более поздних эпох. Большое поселение, обнесенное полями, внутри большое скопление народа, напоминающее базарную площадь. Одно и двухэтажные сооружения в основном прямоугольной формы, видимо, такой формы дома строить оказалось элементарно проще всего. По проходящей через окраину села широкой дороге проехала сначала вереница повозок, запряженных животными, издалека напоминающими быков, затем пара самодвижущихся повозок и, наконец, кавалькада людей верхом, больше всего напомнивших рыцарей в доспехах. Мы с Санычем смотрели, натурально разинув рты, до самого момента, когда от очередной повозки к зонду не прорезалась тусклая тоненькая молния. Изображение тут же пропало, через мгновение появилось снова, но уже в приличном отдалении от поселения. Очевидно, зонд заметили и даже попытались сбить. Для махрового средневековья, наблюдаемого нами, ручная молния выглядела явно не по уровню развития.

– Забодай меня комар, чем они это сделали и как! – удивился Саныч. – У них, скорее всего, ничего даже отдаленно напоминающего радио нет.

– Так это было обыкновенное волшебство, – рассмеялся я, – там колдун на телеге ехал!

– Ага, ибн Хоттаб Трах-Тибидохович, – отмахнулся Саныч, – наверное, какие-нибудь особенности местной атмосферы. Излучение это ненормальное или еще чего. Надо быть поаккуратнее «на грунте». О, смотри! Вон в ложбинке среди каких-то развалин вроде человек ходит.

Действительно, среди развалин, выраставших из слегка расступившихся барханов песка, по небольшой ровной площадке неторопливо расхаживала фигурка. Отработавшие оптические сенсоры показывали в приближении самого обычного человека, одетого в длинный песчаного цвета плащ. Человек задумчиво ходил вокруг какой-то конструкции, а может, схемы, нарисованной и частично выложенной на грунте. Наши с Санычем челюсти, фигурально выражаясь, упали на пол второй раз за час.

– Мне не снится это? – промямлил Саныч, – это обычный земной бомж или как их там, бабуин?

– Бедуин, – поправил я автоматически, – что там под капюшоном, не видно, но руки, ноги и фигура сильно схожи. Пойдем, поглядим пешком, а то еще испугается бота и сбежит. Мало ли как в условиях этих местных полей поведет себя маскировка. Зонд кто-то без труда рассмотрел.

– Только парой пойдем, – вставил Саныч, – или могу я один.

– Шиш тебе, – показал я ему системный кукиш, – парой, так парой. Может, получится разговор затеять, моя броня хоть что-то уловить сможет, по крайней мере, такая возможность хоть теоретически существует.

Мы оставили челнок за пару барханов от развалин и дальше пошли пешком. После долгого хождения по чистеньким коридорам отсеков идти по песку оказалось непривычно и довольно неуютно. К аборигену решили вдвоем не подходить, Саныч обошел бархан с другой стороны и занял позицию по всем правилам наблюдения. Я же, дождавшись его сигнала, перевалил за вершину бархана и пошел в сторону любителя пустыни. Человек, видимо, был сильно занят своим делом или же совершенно не ожидал такой встречи в этом всеми богами забытом месте. Я подошел к нему на расстояние максимум в двадцать метров совершенно незамеченным. Немного обескураженный таким исходом дела, я остановился и несколько минут наблюдал за фигурой в плаще, надеясь рассмотреть лицо и понять, что же он тут делает. Время шло, а незнакомец продолжал что-то перекладывать, отходить, смотреть со стороны и опять перекладывать. Мне просто надоело и я, выставив руки ладонями вперед, позвал местного жителя. Реакция случилась совершенно неожиданной, человек отпрыгнул от своего сооружения, развернувшись ко мне лицом, принял стойку на сильно согнутых ногах и сложил из рук под длинными рукавами какую-то фигуру. Несколько секунд мы стояли без движения и созерцали друг друга.

Капюшон слетел с головы незнакомца во время прыжка, и на меня смотрело не совсем привычное, но все же, человеческое лицо. Нет, различия, конечно, наблюдались, но при плохом освещении я вполне мог бы принять его за обычного человека.

Очень медленно незнакомец осмотрел верхушки барханов, стараясь не выпускать меня из виду. Видимо, это его немного успокоило, и он принял более спокойную позу, тем не менее, не изменив положение рук. Тут же с его стороны последовала какая-то тирада. Я, естественно, ничего не понял и предпочел просто промолчать, переступив с ноги на ногу. Абориген повторил что-то опять, добавив еще несколько слов. Я ему ответил какую-то ерунду, скорее показывая, что я его слышу, но не понимаю – глупо было надеяться, что он поймет земной язык. Человек на момент замер, потом опять что-то сказал, повторил попытку, затем еще раз. Видимо, пробовал другие языки или повторял вопрос. Я подумал, что первичный контакт налажен и, немного согнув руки в локтях, шагнул по направлению к незнакомцу.

Я ожидал чего угодно. Человек мог попытаться убежать, вытащить какое-то оружие, в конце концов, просто расслабиться, но он атаковал. Я не понял, что и как он сделал, возникнув из пустоты, на меня накатил огромный шар огня. Я не испугался, а скорее удивился. Броня отлично сработала, и огонь без вреда окатил мою фигуру. К моему удивлению, это оказался не обычный огонь и сознание мое слегка поплыло, мой симбионт начал «вопить» о вторжении. От ментальной атаки я пошатнулся и присел, наклонившись назад. Через мгновение меня отпустило, и огонь вокруг меня спал. Последнее, что я успел увидеть, была летящая в меня ажурная полупрозрачная конструкция, сотканная из зеленоватой плазмы.

* * *

Мне было плохо. Нет. Мне было что-то между плохо и очень плохо. Сознание казалось ватным, а глаза не желали фокусироваться.

– Серега, не трепыхайся, – услышал я голос Саныча, – ты уже в медицинском боксе «Ботаника».

– Все так печально? – лениво удивился я.

– Теперь нет, – успокоил Саныч, – но было да. Процедуры еще не завершены, но я попросил Светлану привести тебя в сознание, нам нужно знать, ты что-то понял из слов аборигена?

– Ничего, – ответил я, – не спрашиваю, что это было, но ты, наверное, убил аборигена?

– Ты не поверишь! – воскликнул Саныч. – Я лупанул по нему четыре раза из штурмовой винтовки. Три импульса просто отклонились, а один как будто расплылся вокруг него. При этом мужик тот просто шлепнулся на задницу и затрусил головой. Пришлось его по-братски приложить рукой, да еще и повторить для верности. До сих пору удивляюсь, как не убил в запале.

– Нехилый крендель нам попался, – согласился я, – тут все такие загадочные, интересно?

– Черт их знает, – ответил Саныч, – нам уже четыре зонда сильно повредили, наблюдение пришлось перенести на высоту около километра.

– Что с моей броней? – спросил я обеспокоенно.

– Не могу сказать точно, – промямлил Саныч, – она частично сошла с тебя, когда мы подключили тебя к медицинской «кроватке», но какие-то фрагменты, кажется, так и остались на тебе.

– Странно, я не чувствую этих фрагментов, – удивился я, – видимо, они повреждены.

– Не забивай голову ерундой, потом со всем разберемся, – отмахнулся Саныч, – у нас еще несколько комплектов запчастей к ней есть, все починишь. И вообще, пора тебе в отключку, дружище, знаю, что тебе сейчас туго, в следующий раз очнешься новеньким.

* * *

Очнулся я действительно новеньким, но со старыми душевными дырами. Встретили меня Саныч и Светлана воплоти. Мы посидели, неплохо выпив за мое очередное рождение, поболтали на отвлеченные темы и про последние новости. Я был рад друзьям, но меня сильно тянуло увидеть своего «котенка». В конце концов, я просто сказал друзьям правду. Никто, собственно, и не возражал. Светлана изъявила желание пойти со мной. Пока мы шли в наш «оружейный» ангар она пыталась ввести меня в курс нынешних дел. Оказалось, что в медицинском блоке я провалялся больше двух месяцев, что у меня за это время поменяли, я даже не стал спрашивать. Когда я пришел в себя в «кроватке» медицинского блока на теле обнаружились два грудных фрагмента брони, часть руки от локтя и коленный фрагмент. Было и так понятно, что эти фрагменты оказались сильно повреждены и броня «отстрелила» их за невозможностью «скатать» при деактивации. Саму же броню после того, как она сошла с меня, отнесли в «оружейный» ангар. Мой «котенок» встретил меня, лежа на лабораторном верстаке. Броня не полностью скаталась, а только частично свернулась, оставив развернутой всю спинную часть. Пристроив поврежденные части около верстака, я положил руку на «котенка». Броня нехотя кольнула руку и, опознав хозяина, налилась приятным теплом.

– Давай, помогу, – сказала Светлана, легко подхватив броню.

– Спасибо, – поблагодарил я, принимая броню на плечи.

Броня частично охватила мое туловище и полностью голову, видимо, запустив программу диагностики. Через несколько секунд я вздохнул с облегчением. Конечно, некоторые блоки брони оказались повреждены, заблокированы или рассогласованы, но общий вердикт гласил, что все устранимо. Основная система интеллекта брони не пострадала, хотя частично были утеряны данные, находившиеся в ячейках хранения поврежденных фрагментов. Ремонт начался со смены всех элементов питания брони. Затем я получил инструкции и визуальную маркировку необходимых запасных блоков. Приняв все нужные части, броня начала интеграцию и настройку. Далее мое присутствие стало не обязательно, судя же по полученному прогнозу, ждать мне предстояло почти два дня.

– Вы что-то смогли понять из происшедшего? – задал я давно ожидаемый вопрос.

– Предположений много, есть кое-какие теории, – ответила Светлана, – все требует проверки на месте. Точно можно сказать только то, что энергия для атаки была взята из этого энергетического компота, окутывающего планету. Абориген каким-то образом смог сформировать и направить на тебя огромные потоки энергии, которая в процессе атаки еще и претерпела ряд изменений.

– Ты мне пытаешься дать научное описание процесса магического воздействия? – рассмеялся я, – вот уж не думал, что сказки так скоро станут былью.

– Можно и так назвать, – улыбнулась Светлана, – как бы оно ни было, результат получился по истине сказочный. Мы пытаемся проанализировать все действия аборигена, надеюсь, очень помогут записи, которые мы только что сняли с твоей брони, возможно, что-то удастся прояснить.

– Кроме теории магии нам тут есть из-за чего оставаться? – спросил я, – что-то может дать нам путеводный импульс в наших поисках?

– Да, на планете есть работающее оборудование Содружества, – ответила Светлана. – Пока невозможно понять, где оно и что это за оборудование, мешает энергетика планеты. Несколько раз зонды проходили протоколы согласования оборудования по кодировкам КСС, но во всех случаях процесс прерывался из-за обрыва связи. Тут может заваляться потерянный шлем десантника, винтовка, поврежденный десантный бот или целая база КСС, только вот узнать это получится, разве что попав на поверхность.

– Значит, будем попадать, – решил я, – починим «котенка» и пойдем на поверхность изучать и отыскивать. Кстати, у меня имеются большие предчувствия, что нужно будет внедряться в население, собрали какую-нибудь информацию об укладе их жизни, порядках, общественном строе?

– Информации мало, – призналась Светлана, – строй сильно похож на феодализм, форма правления вообще сплошной винегрет, я бы назвала ее «анархия». В каждой провинции свой царек, имеющий свою армию, религия если и есть, то не слишком вторгается в политическую жизнь общества, наблюдается несколько каких-то обособленных групп, выполняющих непонятные функции. В общем, все придется узнавать на месте. Я вообще считаю, что если все будет излишне сложно, можно отправиться в конечную точку пути правительственного корабля. Слишком уж необычно все в этой системе.

– Что еще тут необычно? – удивился я.

– Эта система несет следы искусственной коррекции, – ответила Светлана, – ее очень сильно изменили, а может, и вообще создали искусственно. Все объекты в ней связаны друг с другом многочисленными энергетическими каналами. Думаю, ты не удивишься, если я скажу, что самые мощные каналы ведут к третьей планете. Она тут – пуп системы.

– Может, тут метрушники замешаны? – предположил я.

– Мы проверили, станции космополитена тут нет, – возразила Светлана, – кстати, проверь при очередном слиянии со своей броней. Здесь явно наблюдается не работа Содружества, размах серьезный и технологии совершенно неизвестные. Опять же, никаких искусственных космических объектов, это совершенно не характерно для нашей цивилизации, шагнувшей далеко вглубь космоса.

– Похоже, у них тут подобные метрушникам технологии? – предположил я. – Зачем им тогда корабли или космические объекты? А может, планету просто по каким-то причинам отключили от транспортной сети, оставив на произвол судьбы, а местные ребята – потомки запертых тут существ. Да много всяких вариантов развития событий. Определенно, нужно покопаться в этой лавке чудес. Что-то удалось узнать о местных разумных в плане физиологии и видовой распространенности?

– Физиологию напавшего на тебя разумного мы неплохо изучили, – ответила Светлана, – можно сказать, что у вас больше похожего, чем разного. На счет всего остального информации почти так же мало, как и по прибытию сюда. Мы так и не смогли понять, почему в некоторых случаях наши зонды могут подобраться практически вплотную к поселениям, а иногда их замечают на дальних подлетах. Очень часто наблюдаемую площадь накрывают разнообразные по своей природе помехи. Определенно можно только сказать, что гуманоиды составляют приблизительно одиннадцать, возможно, двенадцать процентов населения планеты. Естественно, большинство поселений планеты имеет ярко выраженные признаки селекции по определенному виду разумных. То есть в определенных поселках большинство разумных тяготеет к одному виду, хотя «чужаков» там никто не пугается и не притесняет. Многонациональными являются только города, превышающие определенный порог населенности.

– Значит, можно сказать, что я похож приблизительно на каждого десятого жителя планеты, – подвел я итог, – неплохо. Имеется возможность затесаться в массы.

– К сожалению, гуманоидные существа не слишком распространены на планете, – ответила Светлана, – В большинстве случаев они обитают большими обособленными группами, сильно похожими на государства. Конечно, встречаются представители этого вида и в других районах планеты, но в очень небольших количествах.

– А как вы умудрились изучить столь хорошо представителя гуманоидного вида разумных? – спросил я. – Саныч же сказал, что напавший на меня отшельник остался жив и местами невредим.

– Да, – подтвердила Светлана, – он как раз у нас на «Клопе» находится.

– Улет! – сильно удивился я, – он что, все это время тут обитает?

– Да, Саныч зачем-то решил прихватить его на борт, не сильно-то слушая моих доводов, – пояснила Светлана. – В общем-то, это оказалось даже полезно, удалось детально изучить его организм. Но тут тоже возникли непредвиденные сложности. Этот разумный впал в состояние близкое к человеческой коме. Трудно сказать, был ли он в таком состоянии после аргументов Саныча или это случилось позднее, до сих пор мы никак не можем привести его в сознание. На данный момент его организм нормально функционирует, все нанесенные повреждения устранены, но процессы заметно замедлены даже по сравнению с моментом подключения его к медицинскому оборудованию челнока.