Текст книги "Засланец(СИ)"

Автор книги: Константин Хвостополосатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 43 страниц)

Я увлекся настолько, что даже пропустил возвращение Саныча.

– Ну что, Сергуня, – бесцеремонно влез Саныч в мои размышления, – валим отсюда? Или все же останемся ненадолго? Побродим по станциям, забухаем, баб потискаем, может, на планету прошвырнемся?

– Привык к спокойной жизни, Саныч? – оторвался я от раздумий, – а я тут как раз приключения нам подыскиваю. Время трачу, думаю, что друг мой от однообразия локти кусает.

– Ты о чем? – удивился специалист по стрельбе, – где тут приключения-то?

– Нет, Саныч, я тебе просто поражаюсь, – искренне удивился я, – ты что, совсем не интересовался нашими изысканиями на тему недалекого будущего?

2. Два

Первая интересующая нас точка маршрута правительственного корабля туррутов находилась от нас на расстоянии 20,6 МББ. Логика прыжков по маршруту древнего космолета лично мне показалась довольно простой: все точки располагались приблизительно на одинаковом расстоянии друг от друга. И, скорее всего, выходы из многомерности требовались для контроля состояния корабля, перевозившего столь важных шишек. Не совсем понятным показалось легкое гуляние маршрутных вешек относительно линии самого маршрута, но это могло быть сделано для элементарного удобства. Все точки маршрута располагались в пределах досягаемости небольших планетных систем.

Расстояние прыжка хоть и впечатляло, но совершенно не пугало, как это случилось при моем первом погружении в многомерность. С тех пор утекло много водорода, гелия и разного космического мусора. Сейчас расклад выходил предельно простым: либо короткий прыжок с глубоким погружением и неотлучным пребыванием в кресле, либо долгое путешествие по неглубоким слоям многомерности с моей полной свободой в пределах нашего корабля. И я как раз терзал себя выбором типа предстоящего путешествия. Случись все это сразу по приходу «Ботаника», да после долгой разлуки, я бы без раздумий выбрал долгое путешествие, но в тот момент мне хотелось больше смены обстановки, нежели распитий пива с Санычем. И все же победила свобода. Дав всем сигнал готовности к переходу, я полез в многомерность. Прокладка перехода на грани устойчивого контроля Светланой дала тринадцать дней. Имелся шанс сократить пытку однообразием до одиннадцати дней, но на пути встретилось несколько заковыристо сложных участков.

– Светик, – позвал я, – справишься?

– Уверенности нет, – ответила супруга, – с курса не свалюсь, но погрешность при выходе может случиться безобразной.

Почесав репу, пересмотрел наш путь. Снова не угадал. Район параганских владений оказался на редкость богат мелкими и крупными аномалиями многомерности. Похоже, давало о себе знать расположение в окрестностях спасательной базы предтечей под присмотром Мадам-стража, с которой я уже успел отметиться в достаточно близких знакомствах. Хотя я бы не стал исключать и тот вариант, что спасательную базу не построили именно по причине наличия этих самых аномалий.

Окольно пробежала мысль об организации близкого знакомства Мадам-стража с моей Светланой. Тут же запинав мысленную негодницу до полусмерти, я выкинул ее из головы, а широте своей натуры предложил прогуляться в места обоим нам хорошо известные. При любом развитии событий ничего полезного для нас я так и не спрогнозировал. После недолгого осмысления я пришел к выводу, что попытка легкой добычи информации Светланой имела чрезвычайно мало шансов на успех. А уход Светланы в астар я сразу же без обмана обозвал пушным зверем. Кроме всего этого маячил такой неслабый шанс повиснуть очередным экспонатом в паутине Мадам-стража, потому что я даже приблизительно не смог бы объяснить, как и чем она измеряет свои цветовые уровни развития. Опять же Саныч. Он даже в шутку голубого цвета не воспринимал, а более светлый ему явно не грозил.

Взвесив все «за» и «против», я так и не рассказал Светлане об этом приключении экипажа «Бурундука». С одной стороны меня до сих пор по сну посещали некоторые далеко не однозначные воспоминания, пережитые в «янтаре» базы, с другой – слишком уж шаткими казались наши шансы на спасение в случае неудачного стечения обстоятельств. Вольдовский-то боевой корабль так и не смог покинуть паутину, хотя по уровню развития стоял никак не ниже нашего «Ботаника». А уж энергоустановка его даже в сравнение не шла с нашей. Все-таки вражеская махина родилась полновесным боевым кораблем.

Удачной оказалась четвертая попытка. Уступив рекомендациям моей боевой подруги, я перекроил траекторию прыжка, убрав все насторожившие Светлану участки. Время прохождения увеличилось до шестнадцати с часами дней, но я получил твердое заверение супруги об успешном окончании такого перехода.

Под моим чутким, точнее даже было бы сказать «чувственным» руководством «Ботаник» очередной раз окунулся во враждебные просторы многомерности. И, спустя полчаса, потраченные на проверку обстановки, я освободился из кресла «мотать» очередной срок.

* * *

Безоговорочно выспавшись и вдоволь навалявшись в постели, я стал раздумывать о судьбе оставшихся пятнадцати дней полета. Нет, конечно, супруга могла их скрасить различными вариантами, но злоупотреблять в любом случае не хотелось. Я срочно нуждался в каком-нибудь умном занятии.

Перебрав по очереди, я отбросил: водку с Санычем, вино с Санычем, пиво с Санычем, а так же не вызывавшие после прогулки по Маятнику бои на симуляторе. По окончании этой процедуры в сухом остатке к моему удивлению не осталось совершенно ничего. В легком разочаровании мой взгляд скользнул по стене и уперся во вторую по значимости боевую подругу – наградную броню.

– О, Котенок, – обрадовался я, – а ведь тебя давно пора было бы подвергнуть тщательному технико-профилактическому действу. Сколько всего мы с тобой пережили, сказать-то боязно.

– Мур-р-р… – домыслило мое сознание.

– Светик-солнышко, куда вы подевали причиндалы к моей броне? – уточнил я.

– Саныч под все это выгородил кусок нашей «барахолки», – ответила Светлана, – тебе что-то принести?

– Нет, спасибо, дорогуша, я сам прогуляюсь, – ответил я. – Решил побаловать мою вторую девочку, ревновать не будешь?

– Сам-то справишься? – хмыкнула супруга ехидно. – Я тебе пригоню киборга, а то не дотащишь еще девочку-то.

– Не надо, – принял я шутку, подвигаясь к броне, – мы еще ванную вместе примем, зачем нам в ванной нужен «кузнец». Кузнец нам в этом деле совершенно не нужен, правда, Котенок?

Несмотря на то, что каюта, переоборудованная нами под ванно-банный комбинат, находилась чуть ли не за углом, я немного притомился, перенося туда свою «девочку». Все же мой Котенок хоть и оказался невелик, весил, как взрослый лев. Не сильно раздумывая, я поставил броню в ванную, устроился с ней рядом и пустил тёплую воду.

Пока набиралась вода, я сменил все батареи, засунув старые в пазы резерва. В принципе, внутренняя часть брони грязной мне не показалась, да и за все время ношения я никогда не испытывал неприятностей по этому поводу. Если честно, этот вопрос, конечно, приходил мне в голову, но из-за отсутствия какого-либо снабжения, я педантично откладывал его каждый раз «на потом».

Придвинувшись, я осторожно понюхал внутреннюю «обивку». От нее шел совсем легкий запах, показавшийся мне довольно приятным. И хоть запах у меня так и не смог ассоциироваться с чем-то определенным, пахло явно не крепким мужским потом. Хмыкнув, я приступил к намеченным водным процедурам. Совершенно позабыв о помывочных инструментах, я минут пятнадцать тёр броню руками. И хоть результаты таких усилий казались спорными, мне просто было приятно осознавать, что дело мое праведно. В порыве трудового подвига я даже возжелал тщательно вычистить немногочисленные пазы и стыки. К моему сожалению, ничего подходящего для этого мероприятия под рукой не оказалось. Мысленно порекомендовав Котенку никуда не уходить, я вылез из ванной с намерением притащить из каюты зубную щетку, которой я предпочитал пользоваться еще по земной привычке. Позади меня тут же послышалось тихое бульканье. Я замер, а потом обернулся. В чудесной белоснежной джакузи, сделанной по эксклюзивным лекалам «от Саныча», расползалось ужасно неопрятное темное пятно, в центре которого находилась моя броня. Цвет пятна постепенно менялся, добавляя к гамме все новые и новые краски. Клубясь, пятно медленно расползлось по нижнему слою воды, постепенно поднимаясь к поверхности. Немного понаблюдав за процессом, я нажал клавишу слива.

– Светик, сделай анализ этой мути, – попросил я.

– Хорошо, – отозвалась наша хранительница очага.

Вторая партия воды имела более светлое цветовое оформление, сдвинутое в сторону зеленого. А третья смена, на мой взгляд, осталось совершенно чистой. На всякий случай я еще раз сменил воду.

– Ничего страшного, – вернулась Светлана, – базовые легкие химические элементы, немного тяжелых металлов и обломки разнообразной органики. Ничего особенно ядовитого или чрезвычайно радиоактивного. Купаться в этом тебе, конечно, не стоит, но умереть со встроенным БМКП вряд ли получится. Кроме того, я думаю, что твой Котенок специально дождался, пока ты покинешь ванную. Можете спокойно продолжать интимное купание.

– Какие идеи? – поинтересовался я.

– Много и разные, – ответила Светлана.

– Самые простые для махровой деревенщины, – попросил я.

– Броня имеет встроенный блок жизнеобеспечения, – начала Светлана. – Я не знаю сильно ли он отличается от нашего БМКП, но функции у них схожи. Твой БМКП изначально разработан для твоей физиологии и анатомии, его укомплектовали соответствующим набором необходимых веществ и элементов. Когда ты попадаешь в медицинский блок, происходит перезарядка БМКП. Из него удаляются избыточные вещества и пополняются израсходованные резервы. У БМКП, конечно, есть экстренные варианты сброса и наполнения, но они будут работать только в полевых условиях при отсутствии необходимого оборудования. Эта броня явно рассчитывалась не на человеческий организм, а сменить набор компонентов раньше у нее, видимо, не получилось или получилось сделать это только частично. Вот она и не упустила случая если не пополнить недостающее, то хотя бы сбросить излишки. Кстати, не факт, что она закончила это процесс. Нужно будет предложить ей различные компоненты снабжения.

– Еще бы знать, что ей надо, – почесал я в задумчивости лоб.

– Пожалуй, стоит ее поместить в медблок, – предложила супруга, – там проще всего синтезировать разные вкусности, думаю, что они окажутся сходными с потребностями БМКП.

– Ты хочешь сказать, что вы так и не нашли время изучить броню? – удивился я. – Слишком уж на вас со Стекляшкой не похоже.

– Мы со Стекляшкой пытались изучить второе трофейное изделие, результатом стал практический ноль, – с некоторым разочарованием пояснила супруга. – С разборкой тоже случилась проблема. После того, как броня замкнулась в энергетический кокон, мы решили ее не препарировать. Просто побоялись.

– Ладно, накупались, гони сюда киборга, потащим Котенка в медблок, – решил я.

Оказалось, что без меня Котенок в медблоке «лечиться» не пожелал, и отвергал подношения вплоть до включения в режим защиты. Дело пошло лишь после того, как я надел броню и залез в кроватку медблока. Лежать оказалось чертовски скучно, подбадривала лишь мысль, что делаю я жутко нужное и серьезное дело. На том я и вздремнул.

Время тянулось, как бесконечная цепочка гастарбайтеров, разгружающих вагон с цементом: медленно, печально и серо. Из относительно светлых моментов осталось лишь общение с супругой и злорадствующим Санычем. От нечего делать я купился и на пивные посиделки, и на бои в симуляторе, и даже на разговоры о бабах. Наконец-таки у нас нашлось время рассказать друг другу в подробностях о событиях, случившихся в период пребывания меня в самостоятельном плавании. Похоже, Саныч немного завидовал, что мне удалось так хорошо устроиться в чужом мире, провести время с пользой, а иногда даже с удовольствием, тогда как ему пришлось большую часть полета валяться в стазис-режиме. Но время, необходимое для заправки Котенка подошло к концу, так что мне вскоре пришлось искать иные развлечения.

С совершенно потерянным видом я занялся раскопками «на удачу» в нашей барахолке, питая надежды понять, что за хлам мы туда успели натащить. Котенок стоял на верстаке в углу, выделенном для причиндалов, связанных с броней. Я несколько раз пытался сменить кое-какие компоненты, показавшиеся мне слегка поношенными на новые запчасти из запасного ремкомплекта, но броня безоговорочно отказывалась разъединяться. Хоть это и охладило мой пыл, но не погасило его совсем.

В результате тщательного разбора награбленного Светлана нашла несколько сменных блоков к моему комплекту брони. Поскольку они не походили на уже установленные причиндалы, супруга сделала вывод, что нам попались какие-то опционные элементы вооружения или средств разведки, которые можно интегрировать в броню вместо, а может, и вместе с установленными на данный момент. Легко было понять мое желание ознакомиться с новыми возможностями. По этой причине мысли мои закрутились вокруг этой проблемы. Проверив очередную идею, оказавшуюся неверной, я искренне возмутился:

– Нет, ну это же не логично просто собрать изделие без вариантов замены! Свинство какое-то!

– Возможно, мы не подходим под шаблон техников, которые должны этим заниматься, – выразила сомнение Светлана. – Могут быть определенные условия сборки или требуется подключение к какому-то ремонтному комплексу. Мы так и не смогли понять, кем являлись хозяева этого устройства.

– Кем бы ни были, теперь Котенок мой, – зло сказал я. – И как его ремонтировать, если вдруг что?

– Не исключено, что в полевых условиях есть какие-то варианты ремонта брони, – предположила супруга, – надень и попробуй сделать желаемое.

– Да как я отцеплю фрагмент-то? – удивился я, – они же обтекают тело, если только фрагмент с частью этого тела отцепить. Но тело-то мое, жалко, однако.

И все же я надел броню. Процесс активации завершился, на лицевую панель вывалились обычные данные по состоянию и обстановке.

– Котенок, ну ты хоть помоги мне, – обиженно пробурчал я, – куда эти причиндалы запихивать?

Перед лицом вывалилась голографическая надпись «смена конфигурации», ниже которой висела голографическая же проекция брони, охватывающей мое тело, с кучей сносок и списками. Я выбрал глазами самую верхнюю ссылку со столбиком надписей. Ссылка укрупнилась, правда легче не стало. Приблизительно три четверти надписей оказались сделаны совершенно чуждыми нормальному человеку пиктограммами, иероглифами, клинописью или еще какой шлангописью.

– Черт, ну и как тут поймешь? – спросил я, посмотрев на один из новых блоков. – Мне надо вот эту штуку пристроить. Помогай.

Ссылка сменилась. Из столбца выплыл и укрупнился один кирпичик.

– Слушай, а ты не можешь без вот этой тайнописи? – попросил я, – есть какая-нибудь приличная взрыв-схема с картинками или еще что-то наглядное?

Надпись сменилась голографическим изображением лежащей на верстаке железяки.

– И куда ее ставить нужно? – спросил я.

Часть брони отделилась и распалась на фрагменты, один из которых встал рядом с двумя другими из списка. Схожие железяки лежали на верстаке среди сменных частей. Похоже, что эти части заменяли одна другую, то есть можно было выбрать к установке одну из трех. Запчастина, которая отделилась от брони, очень походила на пушку, стреляющую фиолетовыми серпантинками. Скорее всего, остальные устройства тоже относились к вооружению, хоть с таким же успехом они могли оказаться и хитрой шпионской аппаратурой. Я мысленно поменял мою «пушку-серпантинку» на соседнюю штуковину. Голограмма притухла, а я почувствовал, что часть брони у плеча потекла и стала скатываться. Окончательно убравшись с тела, фрагмент с гулким грохотом упал на палубу.

– Вот черт! – выругался я, – кому-то же и ногу могло отдавить!

– Видимо, режим смены как раз для полевых условий, – подвела итог Светлана, – зато работает.

– Надеюсь, ее можно нацепить обратно, и она не выброшена, как отработавшая батарейка, – с волнением сказал я, осматривая совершенно целый на вид фрагмент брони. – Обидно потерять самую любимую пушку.

– Попробуй вставить на место, – предложила Светлана, – все прояснится.

– Гони сюда киборга, – попросил я, – мне не достать самому до пазов. Вот так вот и погибну в боевой обстановке при смене вооружения. Хотя, кто его в боевой обстановке меняет-то?

Приложенный к плечу в процессе переживаний фрагмент прилип, а я почувствовал, что запустился процесс интеграции. На душу пролился ручеек облегчения. Вторая железка оказалась тоже каким-то оружием. Пробовать его в условиях корабля мы не рискнули. Третья железяка к вооружению явно не принадлежала. К ней вывалилось описание, вот только состояло оно практически полностью из уже знакомой инопланетной шлангописи. Понять, как работает эта приспособа, мне не удалось. Из фрагментов, которые получилось разобрать, напрашивался вывод, что я наблюдаю либо мини-лабораторию, либо иную заумную исследовательскую аппаратуру. Возможно, и даже наверняка, штука эта была чрезвычайно нужной и архи полезной, только вот в условиях корабля я ее испытывать тоже воздержался.

– Что нового? – спросила Светлана.

– Та, что пробовал первой, процентов на девяносто является оружием, – ответил я, – та, которая стоит сейчас, похожа на лабораторию или научный комплекс для каких-то исследований.

– Дай-ка четкую картинку, – попросила супруга.

– Лови, – сказал я, сосредоточившись на зрительных ощущениях.

– Да… Жаль, что я не могу в нее залезть, – капризно пробурчала Светлана, – ты же не захочешь лежать ради науки пару дней в спокойном состоянии.

– И не надейся, – огрызнулся я. – Поставлю-ка я проверенную ружбайку. Вообще, мне все больше нравятся изделия метрушников, или как там они себя называют.

Пережитые приключения пробудили в памяти воспоминания о беседах с хранителем станции космополитена. Сама собой всплыла мысленная фраза: «Хранитель, прошу связь».

– Скользящий нулевого уровня, вызов принят станцией потока, – всплыла в голове фраза, дальше вывалилась куча букв, цифр и еще каких-то опознавательных знаков. – Ключ принят, готов осуществить доставку на станцию.

– Но я же в многомерности, – откровенно удивился я.

– Ты находишься в инкапсулированном пространстве, прошу покинуть его во избежание нарушения целостности указанного континуума, – пришел ответ, – если выход из зоны не возможен, доступен путь вывода в базовое пространство с причинением повреждений локальной среды. Прошу подтвердить вызов.

– А…Я, пожалуй, закончу кое-какие дела, – промямлил я первое пришедшее на ум, – вызову чуть позднее, хорошо?

– При существующей скорости передвижения доставка на станцию потока останется доступной в течение одной целой двухсот восьми тысячных от базового временного цикла вращения твоей родной планеты, – пришел ответ, – погрешность счисления ноль целых две тысячных в тех же единицах измерения.

– Понял, – ответил я.

– Связь окончена, – пришел ответ.

– Светик, ты слышала! – выкрикнул я, – тут тоже есть станция потока, и метрушники могут подобрать меня.

– Нет, не слышала, – удивилась Светлана, – ты с кем-то общался?

– Я нечаянно вызвал хранителя станции, и он ответил, – сказал я уже спокойнее, – он предложил доставить меня на станцию.

– Ничего удивительного в этом нет, – ответила Светлана.

– Но это же – многомерность! – вспылил я.

– Для многих существ многомерность – это нормальная среда обитания, – ответила наша собственная хранительница. – Похоже, что строители этого грандиозного сооружения либо были на «ты» с многомерностью, либо строителей таких насчитывалось куда больше одной расы.

– Слушай, а может, раса, доросшая до уровня хозяев, становится полноправным членом этого сооружения? – предположил я. – Они фактически становятся совладельцами этой сети и продолжают развивать это дело. Как ты думаешь?

– Вполне возможно, – согласилась Светлана, – вот только я не уверена, что наше Содружество доросло до этого уровня. Кстати, это говорит о том, что твоя броня может оказаться темной лошадкой.

– Ты думаешь, она может стать опасной для нас всех? – удивился я.

– Нет. Скорее всего, нет, – успокоила Светлана. – Я подозреваю, что она на некоторое время может оградить тебя от влияния многомерности не хуже нашего «Ботаника». Как бы это ни звучало странно, но такая вероятность существует, только вот ставить эксперименты без нужды я не рекомендую. Кстати, я вижу, ты не забросил практику со своими симбионтами, но гравитационным модулем занимаешься слишком несистематически. Не желаешь усложнить тренировки? Да и остальные два симбиота можно уже давно ставить.

– Знаешь, Светик, – ответил я, – как-то не привычно пользоваться способностями супер-мэна. Я все больше надеюсь на голову и Котенка. Если случается что-то неожиданное – Котенок стреляет, а в случае ожидаемого мы предпочитаем делать ноги. Я гравитационным модулем пользовался всего-то десяток раз с момента его установки, да и то большинство раз можно отнести к фокусам. Так что я предпочту тот набор, что сейчас во мне, пусть он и станет нормой моей жизни.

– Тебе виднее, – усмехнулась Светлана, – твое тело – твое дело. Вот Саныч думает совершенно по-другому. А от тренировок тебе теперь не отвертеться, будем сказку делать былью.

– Саныч просто думает другим местом, – отмахнулся я, – ладно, пошли тренироваться. Хоть этим развлекусь.