Брейгель

Текст добавлен: 4 октября 2016, 21:23

Текст книги "Брейгель"

Автор книги: Клод Роке

Жанр:

Биографии и мемуары

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Теми же настроениями проникнута и вторая картина. Что же касается третьей – здесь всё сложнее. На первый взгляд – картина умилительная: на большой площади перед красивым зданием резвятся дети – милые крошки в ярких, пестрых одеждах. Но присмотримся внимательнее и увидим, что умиляться нечему – большинство их забав носит жестокий характер: здесь и пощечины, и выдирание волос, и растягивание на доске, и коллективное избиение… Да, не так уж всё мило и трогательно в этом «перевернутом» мире, где дети стремятся не отставать от взрослых…

В 1563 году в жизни Брейгеля наступил перелом: он женился на дочери своего бывшего учителя, оставил Антверпен и переехал в Брюссель. Чем был вызван этот внезапный переезд, оборвавший многое в судьбе художника, в том числе и обеспеченную работу в мастерской Иеронима Кока? В Брюсселе жила его теща, вдова ван Эльста, и, по утверждению Мандера, именно она потребовала переселения молодых, поскольку-де у художника в Антверпене остался некий «грешок», с которым иначе покончить было нельзя. Быть может, это и так. У холостого мужчины в годах Брейгеля мог быть и не один «грешок», хотя толком об этом ничего не известно. И всё же объяснение биографа представляется нам если не ложным, то во всяком случае недостаточным. Вероятно, были и другие, более глубокие причины, связанные то ли с политикой, то ли с конфессиональными гонениями, которые уже шли полным ходом. Так или иначе, но истину мы не узнаем, хотя один намек на нее всё же имеется. Брюссель, город гораздо менее богатый, чем Антверпен, был вместе с тем административным центром страны. В Брюсселе жила наместница Нидерландов, сестра испанского короля Маргарита Пармская; там же обитал и ее ближайший помощник, хитрый бургундец кардинал Гранвелла. Есть данные, что Гранвелла благоволил к Брейгелю; во всяком случае, он собирал его картины. Некоторые исследователи на этом основании придерживаются взгляда, что в творениях Брейгеля власти не видели ничего «крамольного». Мы же придерживаемся обратного мнения: «крамолой», если она талантлива и остроумна, будь то в искусстве или в литературе, всегда увлекались именно те, кто должен бы ее бояться, – сильные мира, против которых она направлена. Вспомним, как упивались «пикантностью» антифеодальных и антицерковных писаний кюре Мелье французские аристократы XVIII века! Или еще ближе к нашей теме – как обожал изувер и фанатик Филипп II «еретические» картины Босха! Очевидно, то же можно сказать и о главных картинах Брейгеля брюссельского периода.

Сюда художник привез новую триаду, чем-то напоминающую предыдущую, но гораздо более сложную по содержанию и трудную для восприятия. Это «Падение ангелов», «Безумная Грета» и «Триумф Смерти», датированные 1562 годом. Эти три картины – наиболее «босховские» из всего творчества художника. Особенно это относится к «Падению ангелов», где разнообразные чудовища, в которых превращаются падшие ангелы, удивительно напоминают адских монстров Босха. Эта картина – самая простая и понятная из триады, «Безумная Грета» – гораздо сложнее и зашифрованнее. Что же касается «Триумфа Смерти», то она перекликается с многочисленными средневековыми «Плясками смерти», в частности, с аналогичными композициями Гольбейна; смысл ее тот, что от смерти не уйти никому, будь ты простой человек, рыцарь, монах или император. В целом триада как бы объединяет три ипостаси, три неизбежных пристанища всех персонажей «перевернутого» мира – землю, небо и ад.

Не рассматривая оба варианта «Вавилонской башни» (1563), перейдем прямо к той картине, которая является одним из высших достижений брейгелевского творчества. Речь пойдет о «Несении креста» (1564), в котором синтезируются все прежние раздумья и достижения мастера. Сюжет этой картины довольно часто встречается в предшествующей живописи, в том числе дважды повторен Босхом. Но то, что сделал Брейгель, до него не делал никто. И первое, что бросается в глаза, – очевидный отход от традиций «духовного отца»: Брейгель впервые отходит от Босха и становится подлинным Брейгелем, Великим Брейгелем. Вместе с тем «Несение креста», как и «Падение Икара», является картиной-загадкой: при беглом осмотре видишь одно, а при внимательном – совсем другое.

Картина, как это и прежде бывало у Брейгеля, панорамна, с высоким горизонтом и узкой полоской неба. Перед зрителем расстилается необъятная пересеченная поверхность земли, с оврагами, скалами и городом-крепостью на горизонте. В панораме три плана, но глаз останавливается на первом и третьем. Первый план – очень крупный, как бы приближенный к зрителю, и на нем обычная группа оплакивающих Христа: Богоматерь, Иоанн Богослов и две их спутницы. Это – традиционная группа, многократно повторенная в живописи и обычно сопровождающая сюжет «Снятие с креста». Но здесь она вроде бы «не на месте», ибо зритель не видит мертвого Христа! Невольно взор поднимается кверху – к третьему, очень мелкому плану; здесь, в правом верхнем углу картины, зритель сразу замечает тесный круг мельчайших человеческих фигурок, обступивших открытое место. Ясно, это Голгофа, об этом свидетельствуют и два врытых в землю креста. Но почему их только два, а между ними лишь готовится место для третьего, главного? Значит, Христос еще не распят? И тогда начинаешь всматриваться во второй, промежуточный план, сначала пропущенный ввиду его какой-то бессистемности, разобщенности. Здесь тоже мелкие фигурки, хотя и значительно крупнее, чем на Голгофе. Но сразу не поймешь, что они делают, куда и зачем идут: здесь и пешие, и конные, они движутся группами и в одиночку, и, как поначалу кажется, в разные стороны. Но нет, они движутся в одном направлении – к Голгофе; но движутся нестройно: по дороге останавливаются, оглядываются, словно сомневаются, идти ли дальше. И только всмотревшись в этот бестолковый муравейник, замечаешь где-то в толще его диагонально лежащий крест и упавшего под его тяжестью Христа… В этой удивительной композиции Брейгеля, представляющей безумное, бестолковое и безразличное человечество, мотив «отчуждения» выражен наиболее ярко, с помощью средств, впервые – и только им – примененных в живописи. Это впечатление усугубляется еще одним нестандартным приемом. В нижнем правом углу картины, у самого ее края, можно разглядеть полузаслоненного сухим деревом человека в черном костюме, наблюдающего за «действом». На его худом изможденном лице – печать беспредельной грусти; широко раскрытые глаза словно видят дальше и глубже лежащего перед ним, проникая за пределы «перевернутого» мира.159 В целом картина производит сильное впечатление. Она глубоко потрясла Бертольта Брехта, живо интересовавшегося творчеством Брейгеля.

Вслед за «Несением креста» Брейгель написал еще несколько картин на библейские темы: «Проповедь Иоанна Крестителя» (1566), «Перепись в Вифлееме» (1566), «Избиение младенцев» (1566) и «Обращение Павла» (1567). Но когда он заканчивал последнюю из них, уже третий год шла Нидерландская революция; в движении конного отряда на картине многие усматривали намек на кровавую экспедицию герцога Альбы, ставшего новым хозяином страны. Вот здесь-то и будет уместно поставить полемический вопрос об отношении художника к реальным событиям, проходившим не в абстрактном мире, а на его родине.

Еще в то время, когда Брейгель жил в Антверпене, накал политической жизни в стране усиливался от года к году. Экономический кризис, охвативший Испанию в правление Филиппа II (1556-1598), заставил короля обратить пристальное внимание на богатства Нидерландов. Получая с них больше налогов, чем со всех остальных своих владений вместе взятых, он рассчитывал эти доходы еще умножить. С этой целью было решено «испанизировать» подопечную страну или, попросту говоря, превратить ее в колонию и грабить теми же методами, какими уже были ограблены заокеанские земли. Здесь на подмогу Филиппу пришла любовно опекаемая им католическая церковь. Ревностный католик, оплот и радетель «святой инквизиции» у себя дома, Филипп решил создать нечто подобное в Нидерландах и уже приступил к реализации этого плана.

В стране запылали костры, на которых усердно жгли кальвинистов, лютеран, анабаптистов и прочих «еретиков», составлявших немалую часть населения, особенно на севере. Тогда поднялось всё население Нидерландов. Первыми заявили о себе дворяне, возглавляемые лидерами национальной аристократии – принцем Вильгельмом Оранским, полководцем, графом Эгмонтом и адмиралом Горном. В 1565 году была организована «Святая лига», и в Брюссель, ко двору Маргариты Пармской, отправилась депутация дворян с требованием отменить репрессивные меры правительства. Но народ не стал ждать официальных решений и дружно поднялся на борьбу. Осенью 1566 года в двенадцати провинциях из семнадцати вспыхнуло восстание под флагом «иконоборчества» – борьбы против «римского идолопоклонства». Толпы людей, вдохновляемые кальвинистскими проповедниками, врывались в храмы, ломали церковную утварь, уничтожали иконы и статуи. Маргарите (не без помощи струхнувшего нидерландского дворянства) с трудом удалось подавить восстание. Но Филипп решил использовать повод для задуманной акции. Маргарита Пармская фактически была отстранена от власти, а ее место занял суровый и жестокий полководец герцог Альба. Немедленно по прибытии в Нидерланды новый наместник учредил «Совет по делу о мятежах», по приговору которого погибло около восьми тысяч человек, в том числе Эгмонт и Горн… Дальнейшего Брейгелю увидеть не довелось – он умер в 1569 году, за три года до начала нового восстания, ставшего пиком Нидерландской революции.

Как реагировал Брейгель на все эти события, и реагировал ли вообще? Постановка вопроса для всякого, кто знаком с творчеством художника, должна показаться странной. Тем не менее она закономерна, ибо с легкой руки крупнейшего «брейгелеведа» Ш. Тольная сложилось мнение, будто Брейгель, поглощенный «глобальными» проблемами, был абсолютно равнодушен к «мелочам», иначе говоря, ко всему, что происходило в его стране. Сторонники этой теории в качестве одного из наиболее сильных аргументов приводят то обстоятельство, что именно в самые горячие годы (1565-1568) Брейгель обратился вдруг к пейзажу и жанру – создал свои замечательные «Месяцы» (один из них – упоминаемый выше «Зимний пейзаж», который правильнее называть «Охотники на снегу», – общепризнанный шедевр), а также не менее замечательные жанровые картины из жизни простого народа (за которые и получил прозвище «Мужицкого») – такие, как «Крестьянский танец» и «Крестьянская свадьба». На это можно возразить, что пейзаж был одной из центральных тем Брейгеля всегда, начиная с первых альпийских зарисовок, а народ (именно простой народ, крестьяне) заполнял все его полотна, в том числе и «глобального» характера. Не видеть же того, как живо и глубоко (конечно, прибегая к «эзоповскому» языку) художник реагировал на всё, происходившее вокруг него, может только тот, кто не хочет этого замечать. Вспомним хотя бы одну из его ранних работ, разобранную выше, – рисунок 1556 года «Большие рыбы поедают малых». Что же касается поздних произведений Брейгеля, относящихся ко времени начала революции, то здесь тоже всё прозрачно, а «библейская» форма – всего лишь защитная оболочка, чуть-чуть прикрывающая подлинную суть. В этом смысле особенно характерны три полотна 1566 года (времени иконоборческого восстания и начала карательных акций Испании) – «Проповедь Иоанна Крестителя», «Перепись в Вифлееме» и «Избиение младенцев».

Первая из этих картин наиболее сложна по смыслу и не сразу поддается прочтению. На ней, как и на «Несении креста»!! огромное количество людей; но теперь они представляют не разобщенные группы, а целостную, сплоченную массу, занимающую большую часть картины. У зрителя сразу создается впечатление, будто он видит некое сборище, спонтанно собравшееся в глубине леса. В центре этой массы народа, составляющей замкнутый круг (или, скорее, амфитеатр), проповедует Иоанн, указывающий обеими руками направо, в просвет между деревьями. Там открывается прорезанная широкой рекой поляна, но такая бледная и воздушная, что может быть принята за видение или сон. На этом призрачном фоне едва различимы две крохотные фигурки, совершающие обряд крешения. Таким образом, мы видим как бы картину в картине: одна реальная, весомая, ощутимая в своей материальности – проповедник вещает собравшимся слушателям; другая призрачная, отличная и по цвету, и по интенсивности – тот же Иоанн крестит Иисуса Христа. Очевидно, вторая картина – предмет повествования проповедника в первой, реальной. Это – основной смысл картины. Но в ней определенно проглядывает и другой смысл, зашифрованный, обнаруживаемый тем, что в толще слушателей мы замечаем обращенное к нам лицо… Брейгеля!160 Причем выражение лица трагическое, полное скорби!…

Трудно отделаться от впечатления, будто присутствуешь на одной из тайных сходок, сопутствующих иконоборческому восстанию, и что художник, создавший это полотно, вне зависимости от своей конфессиональной принадлежности, с пониманием и болью относится к происходящему…

Две другие картины гораздо более откровенны и смотрятся как диптих, ибо показывают два евангельских сказания, привязанных к одному и тому же месту и хронологически следующих друг за другом. Первое относится к переписи населения по распоряжению римского императора; второе изображает избиение детей по приказу Ирода, рассчитывавшего таким образом уничтожить ребенка-Христа. Оба события происходили в Вифлееме. И у Брейгеля изображен Вифлеем. Но какой! И тут, и там мы видим засыпанную снегом деревню с характерными фламандскими домиками; и тут, и там группы людей, одетых в современные Брейгелю костюмы; лишь на одном из них – видимо, в целях маскировки – полосатый восточный халат.

На первой картине главное событие происходит в нижнем левом углу, где толпятся люди, ожидающие своей очереди, в то время как переписчики в темных одеждах, сидя у открытого окна одного из домов, записывают в книги имена собравшихся. Характерная деталь: высоко на стене дома, где обитают переписчики, прибита доска с черным имперским орлом Габсбургов; а рядом стоит охранник с алебардой. Всё это очень похоже на выколачивание очередного (или внеочередного) налога с жителей Нидерландов.

Что происходит, если налог вовремя не уплачен – об этом повествует вторая картина. Мы видим те же заснеженные домики, и тот же имперский орел красуется на груди главного распорядителя. И не сразу понимаешь, что полным ходом идет расправа – обнаженные мечи, убитые дети, женщины с заломленными над головой руками, мужчины, о чем-то тщетно умоляющие ландскнехтов. А вдали, словно окостенелый бездушный механизм, застыла монолитная группа конных солдат в кирасах и с поднятыми пиками, видимо страхующая убийц…161 И это ли не отклик чуткой души художника на увиденное в реальной жизни, если не «перевернутого мира», то «перевернутого мирка» своей страны, своего города, своей деревни?…

Можно было бы говорить еще, но это вряд ли многое прибавит, а потому перейдем к последней картине Брейгеля. Мы не уверены, что она действительно последняя по времени написания – она датирована 1568 годом, когда художник создал еще и другие первоклассные картины; но по смыслу она должна быть последней: здесь, как бы подводя черту, Брейгель от частного снова переходит к общему и говорит свое последнее слово, произносит свой беспощадный приговор обществу, в котором, волею Провидения, ему довелось жить и умереть. Речь пойдет о «Притче о слепых» (другие названия: «Слепые», «Парабола слепых»).

В картине как бы два изолированных друг от друга плана. Дальний – мирный и безлюдный фламандский пейзаж: несколько островерхих деревенских домиков, маленькая уютная церквушка, там и сям разбросанные деревья, птицы, высоко парящие в небе, кустарники, речка, заросшая зеленью. Передний план – шестеро слепых, бредущих не по дороге, не по тропинке, а по неровной, словно вздыбившейся земле, резко отделенной от зеленого ковра дальнего плана. И деревья, и дома, и церковь, и река для них чужие, они не видят ничего этого – глазницы их пусты, а у иных уже полностью закрыты кожными складками. Они проходят мимо, движимые какой-то своей целью. Чтобы не сбиться с пути, они держатся друг за друга. Но вот происходит беда: слепой поводырь не нащупал посохом конца пригорка и вместе со своим скарбом полетел в реку. Следующий, с искаженным от ужаса лицом, падает на него. Третий, связанный со вторым посредством посоха, уже пошатнулся и сейчас последует за своими предшественниками. Четвертый еще устойчиво держится на ногах, но чувствует неладное – это написано на его безглазом лице. Пятый и шестой пока ни о чем не догадываются, но и им неминуемо быть в реке следом за их товарищами. Таково внешнее, зримое содержание картины. Внутреннее же, незримое, но постигаемое, прочитывается без особого труда: природа вечна и совершенна, а жизнь людей – это путь слепых, кончающийся неизбежной гибелью.

Таков последний аккорд художника-философа в его многочастной мировой симфонии.

* * *

Прочерченная на предыдущих страницах краткая канва творчества Брейгеля, равно как и заключительная хронологическая таблица, – необходимое приложение к книге, лежащей перед нами. Ибо книга эта, как уже отмечалось, необычна, как необычен и ее автор.

Клод Анри Роке, родившийся в 1933 году, литератор весьма широкого профиля: он культуролог, эссеист и поэт. И хотя перу его принадлежит ряд работ по архитектуре и скульптуре, главное в его творчестве – своеобразные интервью, «беседы» (entretiens), которые он как бы проводит с заинтересовавшими его деятелями мировой культуры, такими, как Мирча Элиаде (1907-1986) – румынский писатель и историк религий,162 Ланца дель Васто (1901-1981) – ученик Ганди163 или Андре Леруа Гуран (1911-1986) – этнолог и знаток доисторического искусства.164 Мы не случайно остановились на этом, поскольку книга о Брейгеле, вышедшая в Париже в 1987 году, тоже своего рода «беседы» с художником и о художнике, повествование, написанное в весьма свободной манере, с неожиданными переходами от истории к искусству и от домысла к фантазии.165 Автор не стесняет себя формой изложения, давая главы то в несколько десятков страниц, то в несколько десятков строк, то выступая от лица Брейгеля, то рассуждая о Брейгеле, то ведя плавный рассказ, то сочиняя текст ненаписанного письма; не выдерживает он и хронологического принципа, с легкостью переходя от более позднего к более раннему и обратно. Но Роке, сам уроженец Дюнкерка, прекрасно знает страну, о которой пишет, ее особенности, ее историю. Стремясь сделать повествование о Брейгеле эмоционально-правдивым, он из конца в конец объездил те земли, в которых бывал художник, и прошел все дороги, по которым тот некогда ходил. Он всё разведал об интересных людях – современниках Брейгеля, а потому читатель получит попутно тьму полезных сведений о разных лицах – о Дюрере, об Эразме, о Хуго ван дер Гусе и многих других. Самыми сильными страницами книги, на наш взгляд, являются экскурсы автора в историю (хотя и далеко не всегда непосредственно связанные с Брейгелем). Таковы, например, мастерски изложенные эпизоды восстания анабаптистов в начале книги и события Нидерландской революции в ее конце. Иногда, правда, и здесь проскальзывают кое-какие неточности, вроде того, что будущего императора Карла V Габсбургского Роке величает «Люксембургским» (Люксембургским был Карл IV), а сына Филиппа II называет Хуаном, хотя в действительности тот был Карлосом (Хуаном был сводный брат Филиппа). Впрочем, это мелочи, которые встречаются почти в каждой книге. Они вполне компенсируются прекрасным русским переводом и теми весьма уместными комментариями, которыми переводчик снабдил текст повести.

Что же касается видения автором отдельных картин Брейгеля и его творчества в целом, то в эту сферу мы вторгаться не станем. Наша концепция довольно полно высказана выше, а сравнить ее со взглядами Роке и принять ту или иную точку зрения – дело читателя.

А. Левандовский

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА ПИТЕРА БРЕЙГЕЛЯ СТАРШЕГО

1525-1530– в диапазоне этих лет родился Питер Брейгель Старший, по мнению одних – в деревне Брёгел близ города Бреды в Северном Брабанте (на территории современных Нидерландов), по мнению других – в деревне с таким же названием недалеко от города Брее в Кемпене (на территории нынешнего бельгийского Лимбурга).

1527, 21 мая– родился Филипп II Габсбург.

1528– умер Альбрехт Дюрер.

1545-1550– Брейгель учился живописи у художника-романиста Питера Кукке ван Эльста в Антверпене.

1546– Иероним Кок открыл в Антверпене лавку эстампов «Четыре ветра».

1551– Питер Брейгель внесен в реестр гильдии Святого Луки в Антверпене как полноправный мастер живописи; возможно, с этого времени он начал работать для граверной мастерской Иеронима Кока.

1552-1553 (?)– Брейгель (возможно, по совету Кока) отправляется в Италию через Францию, создает многочисленные альпийские зарисовки. Знакомство Брейгеля с географом Абрахамом Ортелием.

1555-1558– создание первой значительной живописной работы Брейгеля «Падение Икара».

1556– для граверной мастерской «Четыре ветра» Брейгель создает рисунки «Большие рыбы поедают малых» и «Осел в школе».

1557– по рисункам Брейгеля создан цикл из семи гравюр «Смертные грехи».

1559– Филипп II покидает Нидерланды; начало регентства его сводной сестры Маргариты Пармской. Брейгель создает картины «Битва Поста и Масленицы», «Пословицы».

1560– Брейгель пишет картину «Детские игры».

1562– Брейгелем созданы картины «Падение ангелов», «Безумная Грета», «Триумф Смерти», «Самоубийство Саула», «Две обезьяны».

1563– переезд Брейгеля из Антверпена в Брюссель, венчание с Марией Кукке в брюссельской церкви Нотр-Дам де ла Шапель; создание картины «Вавилонская башня».

1564– рождение старшего сына, Питера Брейгеля Младшего («Брейгеля Адского»). Брейгель пишет картину «Несение креста».

1565– начало революции в Нидерландах, создание «Святой лиги» дворянства. Брейгель пишет цикл пейзажей «Времена года», или «Месяцы» (наиболее прославленный из них – «Охотники на снегу», или «Зимний пейзаж»).

1566– создание Брейгелем картин «Проповедь Иоанна Крестителя», «Избиение младенцев», «Перепись в Вифлееме».

1567– Филипп II Испанский посылает в Нидерланды армию под предводительством герцога Альбы; окончание регентства Маргариты Пармской и создание Совета по делу о мятежах. Брейгель пишет картину «Обращение Павла».

1568– кровавый террор Альбы в Нидерландах. Создание Брейгелем последних работ: «Мизантроп», «Слепые», «Калеки», «Крестьянский танец», «Крестьянская свадьба», «Сорока на виселице», «Буря на море», «Разоритель гнезд».

1569, 5 сентября– Питер Брейгель скончался в Брюсселе и был погребен в церкви Нотр-Дам де ла Шапель.

О БИБЛИОГРАФИИ

Книги и статьи, посвященные Брейгелю, столь многочисленны, что я отсылаю читателя к библиографическому указателю, который приводится в каталоге выставки, проходившей в 1980 году во Дворце изящных искусств в Брюсселе: Breugel – unе dynastie de peintres(«Брейгели – династия живописцев»).

Тем не менее я хочу упомянуть здесь некоторые работы, из которых в основном черпал материал для своей книги:

Baie Е.Le Siecle des Geux – Histoire de la sensibilite flamande sous le Renaissance. Bruxelles, 1928-1953.

Braudel F.Civilisation materielle, economie et capitalisme, XV-XVIII siecles. Paris, 1979.

Cazaux Y.Naissance des Pays-Bas. Paris, 1983. (Я заимствовал оттуда главным образом описания мельниц.)

Chastel A.Le Sac de Rome – 1527. Paris, 1984.

Cohn N.Les Fanatiques de l'Apocalypse. Paris, 1983.

D'Aubarede G.La Revolution des Saints, 1520-1536. Paris, 1946.

Eekhoud G.Les Libertins d'Anvers. Paris, 1912.

Febvre L.Philippe II et la Franche-Comte. Paris, 1970.

Forneron H.Histoire de Philippe II. Paris, 1881-1882.

Gossan E.L'Etablissement du regime espagnol dans les Pays-Bas et l'Insurrection, Bruxelles, 1905.

Jacquot J. et Koningson E.(editeurs). Les Fetes de la Renaissance. Paris, 1973, 1975. Vol. I, II, III.

Lesure F.(editeur). La Renaissance dans les Provinces du Nord. Pans, 1956.

Madariaga S.Charles Quint. Paris, 1969.

Saunders J.B.and O'Malley Ch. D. The Illustrations from the Works of Andreas Vesalius of Brussels. New York, 1973.

Verheyden A.Le Conseil des Troubles. Flavion-Florennes, 1981. Wedgwood С. V.Guillaume le Taciturne. Paris, 1978.

Я цитировал Гвиччардини по брюссельскому изданию 1943 года, Ван Мандера – по парижскому изданию 1965 года.

Редакция позволила себе дополнить библиографию, представленную К. А. Роке, списком литературы о Питере Брейгеле на русском языке.

Алпатов М. В.Питер Брейгель Мужицкий. М., 1933.

Алпатов М. В.«Слепые» Брейгеля // Этюды по истории западноевропейского искусства. М.-Л., 1939; М., 1963.

Бенеш О.Искусство Северного Возрождения. М., 1973.

Ван Мандер К.Книга о художниках. М.-Л., 1946.

Виппер Б.Р.Становление голландской живописи XVII в. М., 1957.

Герси Т.Брейгель и нидерландская живопись его века. Будапешт, 1970.

Гершензон-Чегодаева Я. М.Брейгель. М., 1983.

Грегори М.Брейгель. М., 1992.

Дворжак М.Питер Брейгель Старший // Очерки по истории средневековья. М., 1934.

Золотой век нидерландской живописи: Альбом / Авт.-сост Н. Н. Никулин. М., 1981.

Картина А., Лумисте М., Пихлак Э.Нидерландская живопись XV-XVII вв. Таллин, 1978.

Климов Р. Б.Питер Брейгель. М, 1954.

Котельникова Т. А.Брейгель. М., 2006.

Львов С.Питер Брейгель Старший. М., 1971.

Никулин Н. Н.Заметки о творчестве Питера Брейгеля Старшего // Труды Гос. Эрмитажа. Л., 1961. Т. 6. С. 5-21.

Питер Брейгель: Альбом. М., 1995.

Фехнер Е. Ю.Нидерландская живопись XVI в. Л., 1949.

Шедевры Фландрии и Голландии: Альбом / Авт.-сост. Ю. И. Кузнецов // Рисунки старых мастеров. Вып. 4. М., 1981.

Примечания

См., например:

«Все к городу стремятся океаны!

О, Вавилон, возникший наконец!

Народы смешаны в единый стук сердец;

Наречья слиты воедино;

И город, как рука, раскрывшая персты,

Весь мир сжимает, подчинив хребты,

Смирив пучины».

Порт (цикл «Города-спруты», 1895), перевод Г. Шенгели.

См.: Fecht G. Die Form der altagyptishen Literatur. Metrische und stylistische Analyse // Zeitschrift fur Agyptischen Sprache und Altertumskunde. Leipzig. Bd. 91. 1964. S. 11-63; Bd. 92. 1965. S. 10-32. Из этой статьи взят и эпиграф к данному разделу.

Точная дата его рождения неизвестна; считается, что Брейгель родился между 1525 и 1530 годами (здесь и далее – примечания переводчика).

В настоящем издании рисунок, о котором идет речь, воспроизведен на переплете. Он же открывает иллюстративный ряд книги.

Себастиан Франк (1499-1542) – немецкий гуманист, который перевел на немецкий язык «Похвалу Глупости» Эразма Роттердамского и составил большую антологию народных немецких пословиц и поговорок (1541).

Иоанн Лейденский (настоящее имя – Ян Бокелзон) родился в 1509 году, был портным, позже купцом и трактирщиком в Лейдене. В 1534 году, как странствующий пророк анабаптистов, прибыл с другим пророком, Яном Матисом, в Мюнстер. Отличаясь красноречием, красотой и искушенностью в интригах, он привлек на свою сторону многих горожан. 23 февраля 1534 года анабаптисты получили большинство в городском магистрате. Все, кто отказался принять их веру, были изгнаны из города. После гибели «главного пророка», Яна Матиса (5 апреля 1534 года), Иоанн Лейденский установил свою диктатуру, учредив в городе новый порядок, «Сионское царство», и объявив себя апокалиптическим царем Нового Израиля. Он ввел общность имущества и многоженство, железную трудовую и военную дисциплину, окружил себя королевской роскошью и правил с неслыханным произволом и жестокостью (в частности, собственноручно отрубил голову своей жене). 24 июня 1535 года город был захвачен войсками сеньора Мюнстера, князя-епископа Франца фон Вальдека, после чего Иоанна Лейденского предали мучительной казни.

Мария Венгерская – тогдашняя регентша Нидерландов.

Плотная шерстяная или хлопчатобумажная ткань.

Крыло представляло собой брус с прикрепленной к нему деревянной решеткой; чем меньше ячеек этой решетки закрывалось дощечками, тем более легким было крыло.

Ян ван Рёйсбрук (1294-1381) – фламандский мистик, с 1318 года священник церкви Сен-Гюдюль в Брюсселе. В 60-летнем возрасте он удалился в августинский монастырь Грёнендаль близ Ватерлоо и к концу жизни стал его настоятелем; автор сочинений «Об истинном созерцании», «О семи степенях любви», «Краса духовного брака» и др.

Меркатор (Герард ван Кремер) (1512-1594) – фламандский картограф; в 1552 году эмигрировал в Дуйсбург (Германия). Предложил новые математически обоснованные принципы построения карт, в частности несколько картографических проекций; основной труд его жизни, «Атлас» (сборник карт европейских стран), был издан посмертно в 1595 году. В предисловии к «Атласу» излагаются предмет и задачи географии.

Город и крупный порт в Швеции, на побережье пролива Каттегат, в устье реки Гёта-эльв.

Город и порт на северо-западе Норвегии, на берегу Тронхеймс-Фьорда.

Род парусного судна.

Город в Греции (ныне называется Нафпактос), недалеко от залива Патраикос, где 7 октября 1571 года произошло крупнейшее сражение гребных судов между турецким флотом и кораблями Священной лиги (Венеция, Испания, Папа римский, Мальта и ряд итальянских государств). Турецкий флот был разбит союзным флотом под командованием Хуана Австрийского, брата Филиппа II.

Описывается ремень-рыба (другое название – сельдяной король) – несъедобная рыба отряда опахообразных; ее спинной плавник красного цвета начинается на голове и тянется вдоль всей спины, передние лучи плавника образуют над головой «султан». Встречается в косяках сельди. Указания Гвиччардини на ее размеры ошибочны – она может достигать девяти метров в длину.

Водное млекопитающее семейства дельфиновых, достигает в длину 10 метров; встречается от экватора до вод Арктики и Антарктики.

Туаз составляет 1 метр 95 сантиметров.

Морская мера длины, равная 120 саженям (около 256 метров).

Светло-коричневая краска; ее добывают из чернильного мешка морского моллюска – сепии.

Прозрачная коричневая краска из древесной сажи, смешанной с растворимым в воде растительным клеем.

Шелковая узорчатая ткань.

В общем и целом ( лат).

Перевод Ю.М. Кагана.

Лк. 14: 16-24.

Цар. 8: 11-18.

Макизары – то есть члены отрядов маки, одно из названий французских партизан (от французского maquis, заросли колючих кустарников, где эти люди скрывались). Давид скрывался от Саула в пустынях и лесах и с группой своих приверженцев совершал нападения на филистимлян.

Назад к карточке книги "Брейгель"