Текст книги "Журнал «Если», 1993 № 08"

Автор книги: Клиффорд Дональд Саймак

Соавторы: Станислав Лем,Гордон Руперт Диксон,Джек Холбрук Вэнс,Александр Кабаков,Роман Белоусов,Рафаэль Лафферти,Реджинальд Бретнор,Олег Табаков,Андрей Подольский,Александр Борунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава II

На землю вел металлический трап футов сорока. У самого трапа приткнулся черный двухколесный лимузин. Задняя дверца машины была открыта. Возле нее стояли мужчина, в котором нетрудно было угадать агента службы безопасности, и высокая светловолосая дама лет тридцати с небольшим. Увидев Рэйфа, женщина с хмурым видом подошла к трапу.

– В чем дело? Мистер Пу-Ли ничего не говорил мне о том, что кто-то из космонавтов прилетит вместо него.

– Разумеется, – невозмутимо ответил Рэйф. – Операция секретная.

Он улыбнулся ей, но дама оказалась из числа стойких. Лицо ее оставалось каменным.

Рэйф прошел мимо и устроился на заднем сидении лимузина. После ярко освещенного корабля и залитого светом космодрома в машине было сумрачно, а сиденья, учитывая земную-силу тяжести, казались слишком мягкими. Поколебавшись мгновение, женщина села рядом. Через стеклянную перегородку она отдала какие-то распоряжения шоферу, рядом с которым уже разместился человек из спецслужбы. Загудели гироскопы, машина, качнувшись, поднялась, встала на колеса и устремилась по бетонному полю космодрома к шоссе.

– Скоро ли мы прибудем на место? – поинтересовался Рэйф.

– Какое это имеет значение, – в голосе женщины чувствовалось напряжение.

– Дело в том, что сейчас любая задержка может повлечь непредсказуемые последствия, – медленно и терпеливо произнес Рэйф, глядя ей прямо в глаза.

Он не отводил своего взгляда, покуда стойкая дама, смутившись, не отвернулась.

– Через полчаса приедем, – ответила она, – это недалеко от Сиэтла.

Откинувшись на спинку сидения, она сосредоточенно смотрела прямо перед собой, так что Рэйфу, сидящему рядом, был хорошо виден ее профиль. Несмотря на суровое выражение лица, женщина выглядела довольно привлекательной. «Если бы не эти темные круги под глазами, – заметил про себя Рэйф. – Слишком много ты спишь, впрочем, сейчас на Земле все спят куда больше, чем им того хочется».

Все эти полчаса они ехали молча. Только единожды Рэйф нарушил молчание.

– Как я понял, вы меня знаете, – мягко произнес он. Машина уже выехала с космодрома и неслась по шоссе среди весенней зелени предместья. – А вы ведь так и не сказали, как вас зовут.

– Ли, – ответила она.

Безразличие и одновременно затаенное страдание угадывались в ее интонации – просто имя, как у домашней собачки, не более, словно женщина давно смирилась с тем, что она принадлежит не себе, а тем, чью волю призвана выполнять. Рэйф снова молча уставился на бесконечную бетонную ленту скоростной трассы, уходившую за горизонт.

Наконец, машина свернула с шоссе на асфальтовую дорогу, ведущую к воротам какого-то здания, напоминающего не то большую усадьбу, не то маленькое учреждение. У ворот и вокруг дома сновало довольно много людей в гражданской одежде. Но все же что-то неуловимое выдавало их принадлежность, как и встречавшего Рэйфа мужчины, к службе безопасности.

– Приехали? – спросил Рэйф, когда лимузин остановился перед массивной дверью.

– Войдете вместе со мной, – ответила Ли.

Она вышла из машины, Рэйф пошел следом.

Их впустили внутрь, и там он увидел еще двоих субъектов, тоже сильно смахивавших на агентов.

– Подождите меня здесь, – предупредила Ли, – я сейчас вернусь.

Она прошла по коридору к двери, постучала и скрылась за ее створками. Через минуту Ли появилась снова.

– Пройдите, мистер Харальд.

Рэйф в сопровождении тех двоих, что встретили их у входа, последовал за Ли.

Она протянула руку:

– Пожалуйста, портфель.

Рэйф улыбнулся и отдал.

Она передала портфель одному из охранников, и тот удалился. Другой же вошел в комнату вместе с Ли и Рэйфом.

Все трое оказались в комнате, служившей, вероятнее всего, библиотекой или кабинетом. В облицованном шпатом камине лежали поленья, но горели не они, а какие-то бумаги.

В высоких креслах по бокам камина сидели два человека, с которыми и намеревался встретиться Мартин Пу-Ли. Рэйф сразу узнал их.

Первый – высокий, с негнущейся спиной, лет пятидесяти, был несомненно маршал Виллет Форбрингер. С тех пор, как проявился усыпляющий эффект работы станций Проекта Энергии Ядра, ООН руководила всеми полицейскими силами планеты. Черный шелковый платок, который носил маршал вместо галстука, придавал его лицу болезненную бледность, а волосы и брови от этого казались совсем седыми. Сидевший напротив Форбрингера Пао Галло в свои шестьдесят выглядел на сорок. У него были смолисто-черные, коротко стриженные волосы, крупное подвижное тело и безмятежный взгляд.

Казалось, ведущая роль в допросе будет принадлежать Форбрингеру, однако первым заговорил Пао Галло – на английском, но с легким французским акцентом.

– Вы, разумеется, имеете при себе какие-нибудь документы, удостоверяющие, что Мартин Пу-Ли уполномочил вас прилететь сюда?

Рэйф покачал головой. Он глянул на охранника, зашедшего вместе с ним. Пао тоже повернулся в ту сторону.

– Его обыскивали?

– Нет, сэр, он ведь один из космо…

– Значит, обыщите прямо сейчас, – распорядился Форбрингер.

Охранник с виноватым выражением лица приступил к своим обязанностям. Рэйф ободряюще улыбнулся ему. Ли вышла и тут же вернулась с портфелем.

– Ничего нет, – доложил охранник.

– В портфеле тоже ничего, – подтвердила Ли.

– Верните ему портфель, – велел Пао, – и подождите за дверью. Оба.

Ли и мужчина повиновались. Когда дверь за ними закрылась, Рэйф с портфелем под мышкой подошел к руководителям Проекта и уселся на стул напротив.

– Вам никто не предлагал сесть, Харальд, – сказал Форбрингер. – Вы знаете, что за одно только ваше появление здесь вас можно арестовать? Никто из участников Проекта, кроме Мартина, не имеет права возвращаться на Землю.

– Где Мартин? – спросил Пао Галло.

– Остался на Луне.

– Значит, он послал вас?

– Нет, – ответил Рэйф, – я его запер и полетел вместо него.

– И вас взяли на борт без каких-либо на то указаний? – изумился Форбрингер.

– Я дал им понять, что везу на Землю документы, которые наконец сдвинут с мертвой точки главную и единственную проблему всего нашего Проекта: как избежать разрушения нервной системы при замораживании. Ведь из-за этого Проект топчется на месте уже три года. Ни одного межзвездного перелета так и не осуществили, – сказал Рэйф. – Я их уверил, что есть некие тайные и веские причины, по которым вместо Мартина лететь необходимо мне.

– Разумеется, никакого решения этих проблем у вас нет, – утвердительно произнес Форбрингер.

– Нет, – подтвердил Рэйф.

– Понятно, – неуверенно протянул Пао, – ну, тогда говорите, зачем вы здесь.

– Эбнер Кармоди Лезинг, – сказал Рэйф. – Биофизик, которого я рекомендовал для работы в Проекте три года назад, а отборочный комитет отверг. Я звонил на Землю вчера, но не смог с ним связаться. Мне сообщили, что он исчез восемь дней назад.

Рэйф замолчал и посмотрел на своих собеседников.

– Так что же случилось с этим, как его, Лезингом? – после паузы спросил Форбрингер.

– Этот же вопрос я задал Мартину, – сказал Рэйф, – перед тем как запереть его. Он заявил, что ему ничего не известно об исчезновении Эбнера.

Форбрингер бросил взгляд на Пао, Пао выразительно повел бровями и отвернулся.

– И вы полагаете, что об этом должны знать мы? – спросил Форбрингер. – Не так ли?

– Либо один из вас, либо Мартин, – Рэйф смотрел то на одного, то на другого. – Или же вы оба, а может быть, и все трое.

– Какого черта! – рявкнул Форбрингер. – Делать нам больше нечего, кроме как следить за каждым пропавшим на Земле. На нас лежит ответственность за судьбу всего мира!

– За похороны всего мира, – мягко поправил Рэйф.

Где-то высоко в дымоходе над камином тихонько завывал легкий вечерний ветерок, он пробрался и в комнату, уже смешанный с еле уловимым запахом сгоревшего дерева и невыметенной золы.

Первым заговорил Пао.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы сами прекрасно знаете, – голос Рэйфа стал резким и беспощадным. – Уже три года разработку Проекта Дальней Звезды тормозит единственная проблема: разрушение нервной системы при криогенных процессах. Без разработок по крионике нечего помышлять даже о путешествии на Альфа Центавра. Земля гибнет!

– Гибнет? – взъярился Пао. – Вы забыли, что уже давно покончено с голодом. Наш Проект Энергии Ядра может давать энергию для производства продуктов в таких количествах, что мы продержимся еще добрую тысячу лет – пока вы там решаете свои глобальные проблемы замораживания.

– Гибнет, – повторил Рэйф. – Не хлебом единым жив человек. Женщина, которая меня сюда привезла, уже наполовину мертва. То же самое происходит с людьми из нашего Проекта там, на Луне. Но главное, что один из вас, или двое, а может, и все трое сознательно допускаете это.

Пао что-то проворчал.

– Псих, – процедил сквозь зубы Форбрингер.

– И Мартин выразился так же. Хотя, конечно, знал, что лжет. И вы тоже. Вы же ясно сознаете, что мир умирает. И если это не ваша прямая воля, то какое-то странное попустительство. Скажите, кто и чем вас так запугал?

– Боже праведный! – Форбрингер обернулся к Пао, – я отказываюсь это слушать!

– Секундочку, – перебил Пао, остановив его едва заметным движением руки, – так что вы от нас хотите, Харальд?

– Я уже сказал, – ответил Рэйф, – я хочу знать, куда делся Лезинг и кто виноват в его исчезновении.

– А почему он исчез, вас не интересует? – Пао чуть подался вперед в своем кресле.

– Это мне известно, и вам, думаю, тоже, – Рэйф пристально посмотрел ему в глаза. – Наверняка Эбнер в своей работе нащупал нечто, способное сдвинуть Проект с мертвой точки. Так что его похищение свидетельствует о динамике событий: кто-то не просто сложа руки дожидается, пока мир умрет, а планомерно форсирует процесс. Так кто же из вас двоих приказал его похитить?

– По крайней мере, не я, – сказал Пао, – Да у меня минуты лишней нет. Станции Энергии Ядра и фабрики пищевой промышленности отнимают все силы. – Он повернулся к Форбрингеру: – А ты, Билл, что скажешь?

И без того бледное злое лицо Форбрингера сейчас стало просто отталкивающим.

– Я не считаю нужным отвечать на подобные вопросы.

– Значит, вы тоже ничего не знаете. Ну что ж, либо один из вас, либо вы оба лжете, – произнес Рэйф.

Его собеседники явно нервничали. Форбрингер уперся руками в подлокотники кресла, словно собирался вскочить.

– Ну хорошо. Говорить вы, судя по всему, не настроены. Если можно, я бы хотел показать вам кое-что. Не могли бы вы пригласить в комнату одного из ваших людей, мне нужен ассистент.

– А с этим человеком… – спросил Пао, – то, что вы покажете… Что вы с ним собираетесь делать?

– Разве это важно?

– Нет, – ответил Форбрингер, прежде чем Пао успел открыть рот. Он дотянулся до стола, нажал кнопку на телефоне и поднял трубку. – Пришлите сюда Джима.

Дверь открылась, Рэйф поднялся и пошел навстречу вошедшему охраннику.

– Подойди поближе, – сказал Рэйф, и когда они оказались лицом к лицу, взял охранника за локоть.

– Вот сюда.

Продолжая говорить, он вдруг обхватил парня и резко надавил своими сильными пальцами на точку где-то под грудиной. Охранник рухнул прямо на Рэйфа. Рэйф успел подхватить падающее тело и свободной рукой, которой только что придерживал локоть, вынул из-за пазухи бесчувственного охранника небольшой пистолет. Засунув добытое оружие за пояс, он подтащил тело к стулу, на котором только что сидел сам, и усадил его.

– Что происходит?! – раздался голос Пао. Оба члена Проекта были уже на ногах и остолбенело смотрели на Рэйфа.

– Вы не обратили внимания? – удивился он. – У меня прекрасная реакция.

Он повернулся к ним лицом и вытащил пистолет.

– Сядьте-ка обратно.

Вид пистолета убедил их, и они сели.

– Отлично. Так вот, реакция, как я уже сказал, у меня отличная. Я вполне могу на нее положиться и снова убрать пистолет в карман, чтобы связать вашего человека. Ведь я всегда успею выхватить оружие и застрелить обоих, если вы двинетесь с места или издадите хоть один звук. Ясно?

– Мистер Харальд… – начал было Пао.

– Я сказал – никакого шума. Никаких разговоров.

Пао замолк. Заткнув пистолет за пояс, Рэйф занялся охранником: шнурками крепко связал ему руки за спиной.

– Ну вот, – сказал Рэйф, поворачиваясь к Пао и Форбрингеру, – а теперь мы вместе выходим и садимся в ту же машину, которая доставила меня сюда. Своим людям скажете, чтобы до особого распоряжения никто в кабинет не входил. С собой мы берем только Ли – она поведет лимузин. Больше никого. Вы поняли? – Оба кивнули. – Отлично. Тогда вставайте и – вперед.

Они вышли из комнаты, и Форбрингер подозвал Ли.

– Опечатать комнату до особого распоряжения. Мы с мистером Харальд ом и мистером Галло сейчас уезжаем. Вы будете за рулем. Больше никто не нужен.

– Слушаюсь, сэр. Лимузин, на котором привезли мистера Харальда, все еще стоит у дверей. Он вам подойдет?

– Вполне, – ответил Форбрингер.

Рэйф пропустил их вперед и, пока они следовали к машине, не отставал ни на шаг. Мужчины заняли заднее сиденье, Ли – место за рулем. Лимузин, плавно поднявшись на два колеса, выехал за ворота.

– Куда, сэр? – искаженный переговорным устройством голос Ли стал еще более спокойным и бесстрастным. Форбрингер вопрошающе глянул на Рэйфа.

– Я думаю, на космодром Армстронга, – ответил Рэйф. – Нам будет нужен самолет с вертикальным взлетом, трехместный. Если такой найдется где-нибудь поближе, то пожалуйста.

– На космодром, Ли, – сказал Форбрингер. Он дотянулся до пульта на перегородке между передними и задними сиденьями и щелкнул выключателем около маленького динамика, из которого только что звучал голос Ли. – Ли не сможет управлять самолетом с вертикальным взлетом.

– Я смогу, – сказал Рэйф.

За всю дорогу никто не произнес ни слова. Когда машина уже въехала на космодром, заговорил Рэйф.

– Теперь вы позвоните, – велел он Форбрингеру, – и закажете трехместный самолет. Сошлетесь на чрезвычайные обстоятельства или на что вам будет угодно. Нам сгодится любая машина, хоть пассажирский аэробус, лишь бы он был готов к полету.

Форбрингер набрал номер.

– Говорит Виллет Форбрингер. Код «Аякс – десять». Мне срочно требуется трехместный самолет вертикального взлета, готовый к полету. Сейчас мы на краю поля. Когда мы доедем до вашего управления, он будет готов?

– Но… сэр… я, – даже сквозь треск динамика чувствовался испуг в голосе диспетчера. – Мистер Форбрингер, может быть, вам лучше самому переговорить с капитаном? Я только дежурный…

– Это сделаете вы, – мрачно проговорил Форбрингер, – расценивайте это как приказ – и выполняйте.

– Сэр… я не знаю, сэр…

Форбрингер резко прервал связь и откинулся назад, глядя на Рэйфа.

– Непонятно, какого черта я стараюсь… – зло сказал он. – Можно подумать, я просто рвусь ехать с вами.

– Обязаны рваться, – мягко ответил Рэйф, – если вы честный человек.

Машина миновала высокие строения вокзала и остановилась у небольшого дома, над крышей которого горела желтая надпись «Полиция».

– Всем оставаться на местах, – приказал Рэйф, – пока не подадут самолет. Форбрингер, переговорите с ними еще раз.

На этот раз диспетчер сообщил, что трехместный самолет ждет их на посадочной полосе. А через пять минут Рэйф уже сидел за пультом, не спуская, однако, глаз с зеркала, в котором отражались Пао с Форбрингером, послушно сложившие руки на коленях. Самолет плавно взмыл вверх. Маленькая фигурка Ли на взлетном поле уменьшилась и вскоре вовсе исчезла. Когда самолет набрал высоту в восемь тысяч футов, Рэйф направил его на восток, затем перевел на автопилот, а сам повернулся вместе с креслом лицом к своим пленникам.

– Дозволено ли будет узнать, куда нас везут? – поинтересовался Пао.

– Я еще сам не решил, куда конкретно, – ответил Рэйф. – Будем двигаться на восток, пока не стемнеет или пока вы оба не заснете.

Форбрингер и Пао от неожиданности замерли.

– Чертов придурок! – зарычал Форбрингер. – Ты соображаешь, что любой аэродром, над которым мы будем пролетать на автопилоте, сделает попытку нас посадить? А на машине таких размеров, как эта, нет даже механизмов автоматической посадки! Ты что, хочешь превратить нас в горстку пепла?

Форбрингер вдруг замолчал. Сузившимися глазами он уставился на Рэйфа.

– Или… ты хочешь сказать, что не собираешься засыпать? Значит, ты что-то вроде зомби?

– Можно сказать и так, – ответил Рэйф.

Он ждал, что после этих слов они засыплют его вопросами, но оба молчали. Пао даже не шевельнулся. Форбрингер откинулся в кресле и скрестил руки на груди, словно человек, принявший наконец важное решение.

Глава III

Тягостное молчание нарушил Пао.

– Я не знаю, в какой степени вы можете противостоять усыпляющему воздействию. Четыре года назад, когда вы покинули Землю, станции Энергии Ядра еще не действовали. Одним словом, вы просто не имели возможности проверить на себе…

– Я побывал на одной из экспериментальных станций за два года до отлета на Луну, – возразил Рэйф.

Пао замолчал и вздохнул.

Солнце садилось, его последние лучи золотили проплывавшие под самолетом разноцветные лоскутки полей, ферм, а впереди, на горизонте, уже виднелись тускло мерцающие огни города. Где-то в той стороне была и станция; _%ее мощная передающая антенна соединялась с шахтой, врезающейся на триста миль в раскаленные недра Земли. Скоро станция будет включена, и оттуда, из самой глубины, потечет энергия – на генераторы, затем на электростанции и в город, огоньки которого стремительно приближались. Энергию ощутит любое живое существо, оказавшееся в радиусе действия станции: каждый человек и каждое животное должны будут заснуть, хотят они того или нет.

Солнце опустилось почти к самому горизонту. Через несколько минут его сменит другой источник… Наконец Пао вновь решился заговорить.

– Ну хорошо, допустим, вы уже знаете, как на вас действует энергия станций, и уверены, что в отличие от всех остальных не уснете. Вы уверены, что даже при подобном воздействии на альфа-ритмы мозга будете в состоянии двигаться, и не просто ходить, словно лунатик, но и до некоторой степени управлять своими действиями. Но должны же вы понимать, что сейчас об этом состоянии нам известно намного больше, нежели шесть лет назад, когда только испытывались экспериментальные модели станций. Теперь мы, например, знаем, что у людей может заметно изменяться оценка собственных действий. Предположим, самому человеку кажется, что он в полном порядке, но окружающие-то видят, что он ведет себя так, будто находится под изрядной дозой наркотика или алкоголя. Характерно, что испытуемый, как и пьяный, уверен в своей непогрешимости.

– Все это мне известно. Поэтому и Ли стала такой, и миллионы людей на Земле. Если напиваться каждую ночь, хочешь ты того или нет…

– Вы меня не слушаете, – сказал Галло.

– Нет, это вы не слушаете меня, – возразил Рэйф. – Почему бы вам не отключить станции, допустим, на неделю и не посмотреть, как это скажется на людях?

– На неделю! – фыркнул Форбрингер. – Да мы на одну ночь не можем их отключить! Мы только начали производить необходимый минимум пищи. Неделю простоят заводы – и начнется голод, последствия которого уже не исправить.

– Откуда у вас такая уверенность? – спросил Рэйф.

– Он уверен, потому что абсолютно прав, – вмешался Пао Галло. – А вот почему вы нам не верите?

Последние слова вяло слетели с его губ, и он вдруг замолк; веки его вздрогнули и закрылись, лицо обмякло. В соседнем кресле, свесив голову набок, уже посапывал Форбрингер.

Станция заработала, теперь и Рэйф это понял. В глазах потемнело, кабина куда-то поплыла. Судя по всему, самолет уже некоторое время находился в зоне излучения.

Рэйф инстинктивно напрягся, готовясь противостоять этой давящей силе. Но надо было, наоборот, заставить себя расслабиться.

– Не сопротивляйся… Не сопротивляйся, – внушал он себе. – Пусть все идет, как идет… Спокойно… спокойно…

Он повторял и повторял эти слова, зная, что они помогут ему понять, с чем он в силах бороться, а чему противостоять бесполезно. Излучение, давящее и усыпляющее, он остановить не может; хочет он того или нет, оно будет воздействовать на альфа-ритмы его мозга. Но можно скоординировать работу мозга с деятельностью всего организма, над которым излучение не властно. Он может это сделать, чтобы не заснуть, не выключиться из жизни подобно большей части людей на планете, подобно той женщине с синевой под глазами и с печатью безнадежной тоски на лице.

Только немногие могли бодрствовать в эти ночные часы. Во-первых, те, у кого обнаружился врожденный иммунитет к излучению (их теперь называли «зомби»), во-вторых, еще совсем немного людей, способных сознательно контролировать свои действия во время работы станции. Такие, как Рэйф…

– Все идет, как и должно идти… Еще один рывок… Хорошо. Ты должен собраться, взять себя в руки… взять себя в руки… Еще один рывок… Ты можешь преодолеть это излучение… Ты можешь его отвести… Еще немного… Все!

Рэйф выпрямился и открыл глаза. Теперь он чувствовал себя вполне нормально, если не считать странного ощущения легкой вибрации во всем теле, напоминающей дребезжание струны, не слышимой, но воспринимаемой телом. Впрочем, это было едва заметно.

Рэйф медленно и плавно поднес к глазам левую руку и сосредоточил взгляд на часах. Циферблат выглядел как обычно, минутная стрелка, казалось, ползла с положенной скоростью, зато секундная неслась по кругу в четыре – пять раз быстрее.

«Вот она, моя хваленая реакция», – усмехнулся Рэйф.

Улыбка чуть было не свела на нет все его титанические усилия – перед глазами пошли круги, кабина поплыла, и сонливость тяжелой лапой снова вдавила его в кресло.

– Спокойно… Спокойно… Часы – всего лишь молекула Вселенной. Время относительно. Действие излучения – тоже только часть мироздания. Искаженное пространство остается пространством. Искаженное время остается временем. Все зависит от восприятия. Все… Ни время, ни пространство, ни Вселенная не имеют надо мной никакой власти. Они относительны. Они существуют относительно меня. Я – центр своей Вселенной…

Способность самоконтроля наконец вернулась. Рэйф снова посмотрел на часы.

– Спокойней, спокойней, – продолжал повторять он, обращаясь к неугомонной стрелке, – замедляй ход…

Еще какое-то время она носилась по кругу с той же скоростью, но постепенно начала замедлять движение.

– Медленнее, еще медленнее…

Не норма, конечно, но все же лучше, чем прежде…

Пора было заняться самолетом.

Внизу уже светился город, и наземные службы аэродрома наверняка засекли самолет, в ночное время все они запрограммированы на посадку любого транспорта, летящего на автопилоте по их воздушной трассе (если, конечно, можно назвать трассой абсолютно пустое в ночные часы небо). Рэйф вовремя успел переключиться на ручное управление – еще немного, и самолет был бы втянут на ближайшую посадочную полосу, а у этого аппарата, как и предупреждал Форбрингер, никаких механизмов для автоматической посадки не было.

На землю ушел сигнал о том, что самолет идет на ручном управлении, и Рэйф наконец приземлился на ярко освещенную полосу прямо за главным зданием вокзала. Вокруг сияли огни, но никаких признаков жизни видно не было. С трудом преодолевая искушение плюнуть на все и прилечь, Рэйф поднялоя с кресла, прошел мимо своих спящих пленников и ступил на залитый светом бетон.

В лицо ударил холодный ночной ветер. Однако ему показалось, что поток лишь скользит по поверхности кожи, но не освежает. Чувствуя движение воздуха, Рэйф как будто был отделен от него стеной.

Он долго шел через все огромное здание аэропорта, мимо безлюдных ресторанов, киосков и стоек. Гулкое эхо его шагов было единственным звуком, заполняющим пространство большого зала. При выходе из здания Рэйф вновь удивился новому для себя ощущению воздуха – сильная струя, бьющая из кондиционера, показалась ему нежным ветерком.

На улице, у самого аэропорта, тянулись длинные ряды машин, которые предлагала станция проката. Но Рэйф прошел мимо и немного дальше нашел то, что ему было нужно, – частную стоянку.

Рэйф передвигался от одной машины к другой, методично нажимая на дверную ручку каждой – хоть одна-то должна быть незапертой… На четырнадцатой или пятнадцатой ему повезло – хозяин оказался растяпой. Но не настолько, чтобы при открытой двери еще и забыть ключи. Пришлось проверить еще несколько автомобилей – нашелся и такой!

Рэйф забрался в машину и включил приборы. Судя по их показаниям, она была на ходу, вот только оба аккумулятора почти сели. Станция обслуживания находилась рядом, и Рэйф, недолго думая, вскрыл монтировкой дверь и позаимствовал новый аккумулятор.

На дисплее навигационного компьютера зажглась зеленая точка, она светилась около самого Эльдорадо в Канзасе. Значит, он все-таки сбился с курса и летел от Орегона не прямо на восток, а немного южнее. «Надо поторапливаться», – подумал Рэйф и, выехав из города, сразу перешел на скоростную полосу шоссе. Впрочем, старый драндулет, который угнал Рэйф, больше чем на двести в час явно не тянул.

Рэйф выжимал из старушки все, на что она была способна. Мимо промелькнул спящий Канзас-сити, потом дорога свернула к северу, через Сент-Джозеф в Айову, и когда он въехал в Триннел, маленький университетский городок под Де Муаном, часы на дисплее показывали двадцать восемь минут двенадцатого.

Еще семь часов темноты и излучения. И еще семь часов с небольшим до того, как Форбрингер объявит всемирный розыск.

Цепочка предупредительных красных огоньков, вдруг возникшая перед самым носом машины, заставила Рэйфа резко ударить по тормозам. Автомобиль с оглушительным визгом остановился. Только теперь Рэйф заметил, что улица впереди перекопана, а для транспорта оставлен лишь узкий проезд слева, у самого тротуара. Он продолжал путь уже осторожнее.

Вдруг переднее колесо уткнулось во что-то сыпучее и вязкое, мотор заглох, машина, дернувшись пару раз, замерла. Перед ветровым стеклом промелькнула какая-то тень. Рэйф потянулся к поясу за пистолетом, но не нащупал его.

Под влиянием импульса Рэйф выскочил из машины. На фоне сумеречного неба вырисовывалась огромная черная фигура с занесенной для удара рукой. Мгновенно вспыхнувшая ярость придала Рэйфу сил, он обманным маневром подался назад, а затем первым нанес удар.

Сцепившись, противники повалились на землю. Несколько минут они барахтались в грязи, а когда Рэйф смог разомкнуть на своем горле цепкие пальцы врага и откатился в сторону, то прямо над собой увидел второго – с дубиной в поднятой руке.

Рэйф успел увернуться, и дубина обрушилась в грязь. Владелец дубинки двигался на удивление медленно, неуклюже, словно во сне, и пока он выпрямлялся, Рэйф успел вскочить на ноги и ребром ладони ударить противника по шее. Тяжелое тело рухнуло на землю, и только теперь, при свете фар застрявшей машины, можно было рассмотреть его – плотный мужчина лет сорока, на поясе – нож. Наверное, это и есть тот, кого называют «зомби».

Пора заняться машиной. При свете фар Рэйф наконец-то смог разглядеть, где находится. Зомби просто передвинули сигнальные огни, потому он и съехал прямо в разрытую часть улицы. Теперь машина плотно засела в песке. Рэйф включил зажигание и медленно, осторожно попытался выбраться. Колеса буксовали, разбрасывая песок. Машина начала было проседать, но через несколько секунд переднее колесо все-таки въехало на мостовую. Машина дернулась и выскочила на тротуар.

Адрес он помнил наизусть – Бушер Драйв, дом пять тысяч пятьсот четырнадцать. Судя по карте Гриннела на дисплее компьютера, это где-то недалеко. Вскоре он уже ехал по Бушер Драйв, вглядываясь в освещенные фарами номера домов.

По обе стороны улицы возвышались старые громоздкие здания. Таких не строили уже лет пятьдесят. Большая их часть была скрыта от посторонних глаз высокими заборами или живой изгородью. Калитки, ворота, заборы… Наконец номер пять тысяч пятьсот четырнадцать.

Дом окружала двухметровая проволочная изгородь, за которой виднелся ряд высоких деревьев. И ворота, и калитка были заперты.

Оставалась только одна возможность: высокий вяз, раскинувший свои ветви за ограду дома. Что ж, ствол дерева, конечно, не гимнастический канат, но снаряд вполне подходящий. Несколько ловких движений – и Рэйф сидел верхом на мощной ветке по ту сторону забора. Выбирая место для посадки, он услышал внизу глухой звук: не то урчание, не то рык…

Через минуту Рэйф разглядел и его источник.

Это был волк. Взрослый самец, весом в добрых сто сорок фунтов. Слегка оскалив клыки, он стоял прямо под веткой, на которой замер Рэйф, и в упор смотрел на человека. Хвост волка был неподвижен, глаза блестели, отражая свет уличных фонарей. Металлом блеснула и часть головы между ушами зверя. Или это только показалось Рэйфу?

Рык перешел в завывание, и в этом вое Рэйф явственно разобрал слова:

– Я – Лукас, – сказал волк. – Мне приказано убивать.