Текст книги "Журнал «Если», 1993 № 08"
Автор книги: Клиффорд Дональд Саймак
Соавторы: Станислав Лем,Гордон Руперт Диксон,Джек Холбрук Вэнс,Александр Кабаков,Роман Белоусов,Рафаэль Лафферти,Реджинальд Бретнор,Олег Табаков,Андрей Подольский,Александр Борунов
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Рука заныла, как от удара хлыстом. Еще в запале борьбы Рэйф занес ее для нового удара, но вдруг понял, что это уже ни к чему.
Тело урода было распластано по полу, голова свернута на бок, глаза закрыты. Вокруг его детской головки на зеленом ковре темнело мокрое пятно. Над трупом угрюмо стоял Лукас. Рядом с ним Габи неуклюже пыталась подняться на ноги, прижимая руку ко лбу.
Рэйф двинулся помочь ей. Его встревожил удивленный, испуганный взгляд: девушка, казалось, не понимала, где находится.
– Дай-ка, – сказал Рэйф, осторожно отводя ее руку со лба, – я взгляну.
Лоб под рукой оказался гладким, шишка еще не вскочила, но когда Рэйф слегка надавил на него кончиками пальцев, Габи дернулась от боли.
– Тебя он, видимо, тоже задел, – сказал Рэйф.
– Да… наверное… – ответила Габи.
Взгляд ее постепенно начал проясняться. Она нащупала больное место, подошла к зеркалу, чтобы рассмотреть его, потом повернулась к Рэйфу.
– Честно говоря, не помню, чтобы он ударил меня, – сказала она, глядя на распростертое на полу огромное тело. – Но, наверное, все-таки задел, да?
Рэйф кивнул.
– Я так ничего и не поняла, – Габи вопрошающе посмотрела на Рэйфа. – Что он подразумевал, когда говорил, что его имя – Отец Лжи. Он нас обманывал? Когда? В чем?
Рэйф покачал головой.
– Не знаю. Может быть, он действительно считал себя чем-то большим, чем простой смертный, и был уверен, что воскреснет, даже если его убьет зверь, – он помолчал немного. – Все. Надо идти.
Подняв глаза, Рэйф неожиданно встретился с удивленным и даже сердитым взглядом Габи.
– Идти? И оставить его тут?
– Да, – сказал Рэйф.
Лукас подвывая, подскочил и лизнул ее в лицо.
– Вы… – сказала Габи, – вы очень похожи. Ты и Лукас.
– Думаешь? – машинально произнес Рэйф.
– Да, – Габи отвернулась от него. Она справилась со своим голосом, но он теперь звучал глухо и мрачно. – Все в порядке. Пошли.
Они вышли из дома и двинулись по лугу, туда, где на фоне усыпанного звездами неба виднелся темный силуэт самолета.
– Значит, ты летишь туда? – спросила Габи все тем же глухим бесстрастным голосом, когда они сели в самолет – Рэйф и Габи в кресла пилотов, Лукас позади. – На остров?
– Да, но только вдвоем с Лукасом. Мы высадим тебя под Лондоном.
– Нет. Ты знаешь, что я не останусь, – сказала Габи.
– Послушай… – начал Рэйф, но девушка его перебила.
– Я сказала нет, – повторила она. – Давай не будем спорить, не заставляй меня просить Лукаса помочь мне остаться с тобой. Но даже не в этом дело. Там, в доме, ты говорил о разных видах излучения. Может быть, ты и умеешь справляться с некоторыми из них. Но ты понятия не имеешь, с чем придется столкнуться на этом острове, а я представляю. По крайней мере, в этом я разбираюсь лучше тебя.
Ничего не ответив, он поднял самолет в воздух. Программировать автопилот было рано, самолет еще не набрал нужной высоты. Рэйф повернулся и посмотрел в лицо Габи, бледное в слабом зеленоватом свете приборов.
– Лучше меня, говоришь? – переспросил он. – Откуда ты знаешь, какой тип излучения может использоваться на острове?
– Я говорила тебе, что работала с Эбом, – ответила Габи. – В спектре действия излучения есть совершенно четкие верхние и нижние границы. Аппаратура, продуцирующая излучение, должна быть примерно одинаковая – по крайней мере, я надеюсь, что это так. Здесь, в этом доме, от меня не было никакого проку, но даю тебе слово – на острове моя помощь тебе понадобится.
Рэйф молча отвернулся и занялся приборами. Самолет был уже на приличной высоте – сорок-шестьдесят тысяч футов – и набирал скорость. На автопилоте под пальцами Рэйфа зажглись буквы кода – ХАВН.
Самолет резко повернул на сто десять градусов и полетел в юго-западном направлении.
– Впрочем, я предполагал, – пробормотал Рэйф, непонятно к кому обращаясь, – что расхлебывать эту кашу придется вместе.
Самолет летел на автопилоте, следить за приборами не было никакой необходимости, и Рэйф развернул свое кресло так, чтобы сидеть лицом к Габи.
– Ну, хорошо, – сказал он, – тогда давай пофантазируем. Что нас ждет на острове?
– Подводное сонарное сканирование, – начала перечислять Габи. – Воздух контролируется радаром. Пульсирующий лазерный сканер на случай, если кто-нибудь ускользнет от радара и сонара.
– Короче, – сказал Рэйф, – незамеченными мы туда не доберемся.
– Да, думаю, не получится, – закусив нижнюю губу, задумчиво кивнула Габи.
– Ладно, предположим, долетели, – усмехнулся Рэйф. – На что мы можем нарваться на самом острове?
– Видимо, обычный вид излучения, – размышляла вслух Габи, – либо настолько сильное излучение, чтобы совсем усыпить нас, либо, как тогда, в самолете, когда мы летели в горы, достаточное для того, чтобы лишить нас возможности двигаться. Понимаешь, чем более направленного действия ты хочешь добиться, тем больше энергии надо подать на передающее устройство. Дело не в том, что ты переключаешь его с одной частоты на другую, – передающие станции могут работать только во всем спектре одновременно. Единственное, что можно сделать – это дать максимальную мощность на главную станцию, направить ее в нужную тебе точку, а излучение на окружающей эту точку территории будет перекрываться более слабыми станциями (их может быть до пяти тысяч), настроенными на погашение излучения основной. Понятно?
– Честно говоря, не совсем, – признался Рэйф.
– Смотри, – сказала она. – Представь себе прямую линию. Это зона действия твоей первой передающей стации. Теперь стираем почти всю линию, кроме маленького отрезка, и это будет та территория, на которую ты хочешь воздействовать излучением. Чем меньше эта территория, тем больше надо стереть. В итоге для того, чтобы получить такой узконаправленный пучок излучения, необходимо затратить почти столько же энергии, сколько и на первую передающую станцию, то есть, по сути, энергетические затраты удваиваются, что, естественно, невыгодно, даже в масштабе Проекта Энергии Ядра. Поэтому никто и не протестовал, когда уже в самом начале работы над Проектом появился усыпляющий эффект. Чтобы его избежать, энергии потребуется столько же, сколько дают сами станции. Разумеется, за эти три года технология ушла вперед. Мы столкнулись с теми, кто может излучение использовать более дифференцированно. Но предел есть: поэтому я и говорю, что мы можем столкнуться только с одним видом излучения, не больше.
– Ну хорошо, – сказал Рэйф, – а если они переключатся с одного вида на другой?
– Вряд ли, – покачала головой Габи, – это не так просто. Я почти уверена: они не будут, пытаясь сбить нас с толку, использовать разные типы излучения. У них на это уйдет невероятное количество энергии. Им придется выбрать для нас определенный вид излучения.
Она наконец улыбнулась.
– Так что, если только нам удастся незаметно приземлиться на острове, мы сможем идти, куда захотим, по крайней мере ты сможешь, да и Лукас тоже…
– Подожди-ка, – прервал ее Рэйф. – Я все хотел спросить, откуда у Лукаса иммунитет к излучению?
– Никакого иммунитета у него нет, – ответила Габи. – Когда Эб с ним работал, то встроил в череп миниатюрный передатчик. Его излучение ощущается только в радиусе шести дюймов, и ни на кого вокруг не действует, зато передатчик гасит любое внешнее излучение. Естественно, если знать диапазон действия передатчика, нетрудно вывести его из строя. Но это никому не известно – Эб даже мне не сказал. А пытаться сделать что-либо с Лукасом, не зная этих данных, все равно что вскрывать сейф, не зная шифра.
Рэйф понимающе кивнул.
– Так что же мы имеем? – продолжала она. – Лукас и я, да и ты тоже – мы кое-что смыслим в излучении. Итак, если доберемся до острова, мы просто обязаны найти Эба. Без всяких проблем.
– Без проблем, – усмехнувшись, откликнулся Рэйф.
– Что ты смеешься! Какие могут быть проблемы?
– Целая куча. На острове должно быть полно этих двухмерных головорезов. А Лукаса можно вывести из игры, если подобрать нужный диапазон излучения.
– Я же сказала тебе – никто не знает…
– Кроме Эба, – напомнил Рэйф. – А Эб, судя по всему, на острове. Может случиться, он поведал кому-нибудь тайну волка. И в излучении он разбирается по меньшей мере не хуже тебя, и твои возможные ошибки он будет знать заранее.
– Но Эбнер не будет… – она запнулась.
– Он мог измениться, – сказал Рэйф. – Его могли изменить. Не забывай, его не силой увели из дома. Как я понял из рассказов Лукаса, он ушел по собственной воле, а может, и по собственному желанию.
– Лукас говорил, что Эб не хотел уходить!
– Но ушел.
– Почему ты думаешь, что Эб изменился? – раздраженно наседала Габи. – Что могло его изменить?
– Вспомни, как Повелитель демонов приказал тебе поклониться ему. Ты ведь была готова это сделать.
Чтобы не видеть ее глаз, Рэйф уставился в окно, на усыпанное звездами небо. Оба молчали.
– Это был гипноз, – голос Габи прозвучал ровно и спокойно. – С Эбом такое бы не прошло. В отличие от меня, у него железная воля.
– Это уже почти прошло со мной, – сказал Рэйф, – когда я держал его за глотку. К тому же это был не гипноз.
– Не гипноз?! – Габи в изумлении уставилась на него.
– В гипнозе я кое-что понимаю.
– Но тогда что же?
– Возможно, черная магия, – ответил он.
– Чер… – ее и без того широко раскрытые глаза совсем округлились. – Что за чепуха?! Сам Повелитель демонов поймал тебя на том, что ты не веришь в сверхъестественное.
– И ошибся. Я готов поверить во что угодно, если вижу результат. Но, кстати, вовсе не Повелитель демонов подвел меня к этой идее. Я пришел к такому выводу еще до возвращения с Луны. Между прочим, это была одна из причин, почему я вернулся.
– Ты вернулся, потому что считал, что здесь происходит нечто сверхъестественное?
– Да, – сказал он. – Сверхъестественное. Только в несколько нетрадиционном смысле. Попытайся понять, что я тебе сейчас скажу. Представь себе, что во Вселенной существует некая ирреальная сущность. Правда, наша цивилизация отрицает ее существование – само это отрицание можно считать частью развития нашей материальной культуры и технологии.
– Предположим, представила, – сказала Габи. – Что дальше?
– Хорошо, – продолжал Рэйф, – теперь вспомним вот еще что. Принято считать, что интеллектуальный потенциал нашей цивилизации постоянно растет и охватывает все новые и новые области непознанного. И методы познания с каждым разом становятся все более совершенными. Таким образом, предположив, что где-то существует некая область сверхъестественного, не кажется ли тебе, что рано или поздно цивилизация создаст необходимые условия для того, чтобы открыть ее, и поставит нас с ней лицом к лицу.
Пока он говорил, Габи, не отрываясь, смотрела на него.
– Почему ты в этом уверен?
– Я вижу, как нечто воздействует на физическое и психическое состояние людей, причем в масштабе всей Земли, но я не вижу никаких реальных орудий, с помощью которых это можно осуществить. Поэтому я делаю вывод, что эти орудия – из области ирреального. И если так, то и борьба с ними должна вестись тоже на другом уровне.
– Но что же тогда можно сделать? Мы в этой области совершенно беспомощны!
– Если отломить наконечник копья или оборвать тетиву лука, то как оружие они перестанут существовать, – произнес Рэйф.
– Я не совсем понимаю… – нахмурилась Габи.
– Расфокусировать, лишить резкости – и на время они потеряют свою силу, а у нас появится возможность взять ситуацию в свои руки.
– Расфокусировать… – задумчиво произнесла Габи. – Нечто подобное мы уже проделали с Повелителем демонов, да?
– Не думаю.
– По-твоему, эта направленность, этот, как ты его назвал, фокус, связан с чем-то сверхъестественным…
– Ирреальным, – поправил Рэйф.
– С чем-то таким, что еще не открыто человеком? – спросила Габи. – Ты думаешь, подобное ждет нас на острове?
– Скорее, это предчувствие, но вполне основательное, – ответил он. – С момента своего возвращения на Землю, я, кажется, все делаю только для того, чтобы попасть на этот остров. По-моему, Повелитель демонов был куда ближе к правде, чем сам подозревал, когда говорил, что меня призвали – только призвали не к нему, а на остров.
– Призвали… – начала было Габи и вдруг нервно хихикнула. – Я уже, как попугай, повторяю каждое твое слово. Но все-таки, что ты хочешь сказать?
– Ну, может быть, не «призвали», а «втянули»…
– Во что втянули? Зачем?
– Если предположить, что существует пространство, где действуют законы иной реальности, – сказал Рэйф, – то они должны иметь четкую структуру, своего рода физику ирреального. И в эту структуру должно входить равновесие сил. И если в этой структуре моя направленность положительная, а где-то там, на острове, находится носитель отрицательной направленности, тогда, возможно, мы притягиваем друг друга.
– Не слишком ли много предположений? – раздраженно спросила Габи. – Даже если ты и прав со всеми этими плюсами-минусами, с какой стати вы с ним – я уж не знаю, кто он такой – должны встретиться? И почему сейчас, а не на той неделе, не в прошлом месяце, не два года назад?
– Конечно, это предположения, – произнес Рэйф. – А я стараюсь выяснить все, что можно. Но ты ждешь моего ответа – так вот, мне придется столкнуться с противоположным полюсом, чтобы восстановить равновесие, которое я нарушил своим возвращением на Землю. До тех пор пока я оставался на Луне, ситуация балансировала на грани равновесия. Силы одного из полюсов были сконцентрированы вокруг меня. На Земле вокруг другого полюса концентрировались силы, противоположные моим. Вернувшись на Землю, я вторгся на их территорию. Нарушил равновесие. И это равновесие должно быть восстановлено – либо моим возвращением на Луну, а сейчас уже, наверное, слишком поздно, либо встречей с той силой, которая мне противостоит. Только после этой встречи будет ясно, кто выйдет из игры, а кто останется.
Они долго сидели молча, не глядя друг на друга.
– Что будем делать, чтобы нас не заметили на подлете к острову? – тихо, почти шепотом спросила Габи.
– Это вряд ли удастся, – сказал Рэйф, – я и пытаться не буду. Ты, если можешь, лучше отдохни. Скорее всего, если лететь с той же скоростью, мы там будем уже через пару часов.
Габи взглянула на приборы: самолет поднялся до шестидесяти тысяч футов над землей и летел, не меняя направления, на юго-восток, делая тысячу миль в час.
Она кивнула Рэйфу, свернулась клубочком в кресле и закрыла глаза.
А Рэйф с удовольствием расслабился в своем кресле. Он смотрел в черную бездну неба, расшитую звездами, которые, казалось, если и движутся, то не быстрее улитки…
Глава XVКогда звезды, стоявшие над Британскими островами, сменились экваториальными созвездиями, самолет начал медленно снижаться. Он ворвался в бархатную карибскую ночь и вскоре приземлился на пустынную темную землю. Что это был за остров и как выглядело место посадки, Рэйф рассмотреть не мог – вокруг стояла кромешная тьма. Во время посадки был слышен хруст ломающихся под самолетом веток, но вскоре и эти звуки стихли.
В своем кресле, освещенная лишь зеленоватым светом приборов, спала Габи. Рэйф открыл дверь, спрыгнул на землю и тут же по щиколотки погрузился в песок. Густой стеной самолет окружили сосны. Рэйф обернулся к двери, чтобы поговорить с Лукасом.
– Я пойду осмотрюсь, – тихо сказал он. – Оставайся с Габи…
Не успел он договорить, как Лукас выскользнул из двери и исчез в темноте.
– Лукас! – позвал его Рэйф, боясь кричать. – Лукас!
Некоторое время Рэйф неподвижно стоял у самолета и ждал, вслушиваясь в скрип ветвей под влажным ночным ветерком. Лукас не отвечал и не возвращался.
Прикрыв дверь самолета, Рэйф осторожно двинулся по песку к зарослям деревьев, туда, где, кажется, была поляна. Он не ошибся и через минуту оказался на ней. Справа от него заросли были реже, и за ними открывался пустынный, залитый лунным светом пляж. Сейчас, когда шум ветра в ветвях не заглушал другие звуки, он слышал нежный шелест набегавших на берег волн. «Очевидно, мы приземлились на краю острова, в самом диком и безлюдном месте, и это очень странно, – подумал Рэйф. – Логичнее было бы ожидать, что автопилот посадит нас на специально оборудованную площадку, поблизости от жилья».
С другой стороны, можно предположить, что автопилот нуждался в какой-то дополнительной корректировке, о которой Повелитель демонов либо не знал, либо не сказал. А возможно, программа составлена так, что самолет, приземлившийся здесь, сразу становится чужаком.
Эта мысль не успела окончательно оформиться в его голове, а он уже мчался через лес, обратно к самолету.
Самолета не было.
Рэйф чуть не взвыл от злости. Как, оказывается, его легко провести: пока он рассуждал под шум волн, самолет совершенно беззвучно улетел у него прямо из-под носа. Самый простой способ обнаружить незваных гостей: ложная посадка, ты выходишь, а самолет поднимается и летит туда, куда нужно. Тот, кто знает об этом фокусе, спокойно сидит и ждет, лишь самозванцы шныряют под соснами.
Теперь он остался один, с Габи его разлучили очень ловко. Лукас… О том, что случилось с Лукасом, он мог только догадываться. Почему волк выскочил из самолета, почему не отвечал и не возвращался?
«Скорее всего, – мрачно подумал Рэйф, – длина волн, на которой работает передатчик в черепе волка, уже перестала быть тайной, и Лукасу просто приказали уйти. Вряд ли что-либо другое могло заставить его покинуть Габи. И только тот, кто знает об этом передатчике, мог вынудить его убежать, позабыв обо всем. Ну, конечно! Если бы Эбнер позвал волка, тот обязательно подчинился бы. Других вариантов нет. Либо Эб, либо передатчик».
Холодный влажный ветер вернул его к реальности, и он помчался через лес, низко пригибаясь и стремясь оставаться в тени деревьев. Он бежал, продираясь сквозь заросли, пока не задохнулся. Сердце колотилось, словно собиралось выпрыгнуть из груди. Наконец он добрался до того места, где еще несколько минут назад находился самолет. Что такое, почему ему трудно собрать разбегающиеся мысли? Почему он допускает ошибку за ошибкой?
Пот заливал глаза, рубашка прилипла к телу, а он все стоял в ночной темноте, пытаясь понять, откуда исходит сила, парализующая его?
Казалось, ничего не происходило. Не было ни ночного излучения, к которому он уже привык, ни того искажающего мысли и чувства давления, которое он испытал у Повелителя демонов. Сейчас он чувствовал себя превосходно. И только ощущение некоторой заторможенности, скорее, просто понимание, что его подвела медлительность, говорило о чужой силе.
Один, без Габи, в совершенно неизвестном месте, скованный, как кандалами, этой непонятной заторможенностью – что он мог сделать?
Медленно, так медленно, что Рэйф даже успел разозлиться, к нему пришел ответ.
Рэйф спустился в подсознание и перешел на его язык.
В то же мгновение он ощутил, что свободен. Свободен, как промокший до нитки человек, который находит наконец убежище от дождя и спокойно наблюдает из окна, как расходятся грозовые тучи и небо проясняется.
То, что давило на него, было лишь одним из побочных воздействий излучения, разве что более мощным. С другой стороны, усмехнулся Рэйф, это заставило его искать спасения в подсознании, потому что поверхностные уровни сознания защитить уже было нельзя. Помощи теперь можно было ждать только от тех центров мышления, которые ближе всего к древним первобытным инстинктам. Он уже мыслил инстинктивно, как мыслит загнанный зверь, которым, впрочем, ему вскоре и придется стать.
Рэйф попытался настроиться на Лукаса, подобно тому, как он это делал в самолете, когда их везли в горную крепость. Долго ничего не происходило, но вот наконец он ощутил присутствие Лукаса, хотя, где находится волк, так и не сумел понять.
– Лукас? – беззвучно позвал он.
Лукас не отвечал. Рэйф подождал и позвал снова. Он звал и звал его, но так и не дождался отклика. И все же он был совершенно уверен, что волк слышал его призыв, только сейчас, скорее всего, Лукаса занимало нечто другое, и это другое не оставляло ни времени, ни сил на то, чтобы отвечать Рэйфу.
Он оставил попытки. Стало ясно, что отсюда он сейчас помощи не дождется. Рэйф остался один, он принял одиночество как данность. Лишь только эта мысль окончательно утвердилась в его сознании, он снова двинулся в путь, правда, теперь уже не бегом, а спокойным шагом, пытаясь запомнить местность.
Понятно, что искать его начнут там, где сел самолет. Чем дальше он успеет уйти, тем больше времени останется в запасе.
Он шел вдоль берега. Минут через десять он увидел то, что ждал: высокий холм, поднимающийся от самой кромки моря, и начал карабкаться вверх по склону.
На подъем ушло минут пятнадцати: деревьев на вершине почти не было, и весь остров лег перед ним, как на ладони, темный на фоне мерцающего океана. Меньше чем в миле он обнаружил то, что искал: маленький заливчик, окаймленный белой пеной прибоя, и цепочку огней на берегу, похожих сверху на светлячков, высвечивающих контуры огромного многоэтажного здания или нескольких зданий.
Но то, что он увидел в противоположной стороне, насторожило его: небо на востоке уже начинало светлеть. Рэйф последний раз окинул взглядом цепочку огней у залива. Морской ветер холодил правую щеку. «Этим можно воспользоваться, чтобы не потерять направления», – подумал Рэйф. Впрочем, даже если идти не по берегу, а через лес, заблудиться было практически невозможно.
И он помчался вниз по холму, стараясь не выпускать из виду цепочку огней у залива.
Рэйф спешил как мог, но холм пересекало множество тропинок, и рассвет оказался быстрее его. Еще до того как он выбрался из леса и приблизился к одному из сооружений, окруженному аккуратно подстриженными газонами, совсем рассвело.
Рэйф остановился в тени густых деревьев, за которыми начинался газон. Здания соединялись между собой в один большой комплекс. Вокруг, однако, не было ни души, и Рэйф надеялся, что в такой ранний час большинство обитателей дома еще спит.
С того места, где спрятался Рэйф, самолета видно не было. Рэйф решил, что лучше всего обогнуть здание и поискать посадочную площадку. Оставалась слабая надежда, что прилетевший в такую рань самолет до сих пор не обнаружен и Габи еще на свободе, еще спит в кресле, не заметив исчезновения Рэйфа и Лукаса.
Рэйф двинулся вдоль живой изгороди. Вскоре ему пришлось выбирать – делать большой крюк или попробовать проскочить через открытую площадку размером с поле для гольфа. Рэйф предпочел рискнуть и, пригибаясь к самой земле, стараясь прятаться за каждой кочкой, пересек открытое пространство.
Наконец показалось взлетное поле – серая бетонная площадка примерно с пол-акра. На ней стояло двенадцать разных самолетов, в том числе и один пятиместный – либо тот, на котором они прилетели, либо очень похожий.
Рэйф остановился, чтобы перевести дух. Солнце уже начинало припекать, и он весь взмок. Неожиданно Рэйф почувствовал, что излучение, заставившее его искать прибежища в подсознании, исчезло. Голова прояснилась, можно было вернуться на привычный уровень.
За спиной хрустнули ветки, он обернулся.
– Лукас… – позвал он и осекся.
Перед ним был не Лукас. На него уставилась большая немецкая овчарка в массивном ошейнике для сторожевых собак. Оскаленная морда находилась всего в каких-то двенадцати футах от него. Когда Рэйф обернулся, собака зарычала и медленно, не спуская с него глаз, шаг за шагом стала приближаться.
«Если это настоящий сторожевой пес, – подумал Рэйф, – и правильно выдрессирован, для безоружного человека встреча с ним равнозначна встрече с Лукасом».
Белые зубы, поблескивающие в приоткрытой пасти, не оставляли сомнения в том, что им ничего не стоит перекусить кость. Собака была таким же профессионалом, как и сам Рэйф. Оставалось только надеяться, что она успеет подойти поближе к нему до того, как появятся люди, и тогда можно будет попробовать схватиться с ней.
Но рычание становилось все громче, и когда собака была уже футах в шести от Рэйфа, из кустов появился человек с автоматом.
– Кого ты тут нашел, Кинг? – спросил он. – Опять кто-то с кухни? О-о-о! Стой, стой, приятель, не двигайся!
– Я и не двигаюсь, – сказал Рэйф.
– Встречался уже с такими собачками, да? Разбираешься? – это был низенький плотный человек с щеткой рыжих волос на лысеющей голове. Он пристегнул поводок к ошейнику овчарки и махнул автоматом в сторону дома. – Давай-ка туда.
Рэйф пошел первым. Собака замолчала, и слышен был только хруст веток под ногами охранника. Они пересекли газон, зашли в дом и, миновав маленькую прихожую, попали в какое-то помещение, напоминающее кухню.
– Садись вон туда, – приказал охранник, и Рэйф с удовольствием опустился на стул возле металлического стола.
За последние часы он прошел немало, да к тому же по песку, по лесу, так что теперь был рад возможности просто посидеть.
– Устал? – спросил охранник. – Хочешь кофе или чего-нибудь поесть?
– Было бы неплохо…
– Сейчас что-нибудь сообразим. Сиди пока здесь. Я доложу о тебе. Кинг, охранять!
Собака, усевшаяся было на кафельном полу, снова вскочила на ноги. Она уже не рычала, но в глазах, пристально смотрящих на Рэйфа, читалась готовность броситься на него.
Рэйф не двигался. Через несколько минут вернулся охранник. Он принес кофе и яичницу с беконом и жареным хлебом. Поставив еду на стол, он подал Рэйфу вилку и нож.
– Не делать резких движений. Кинг следит.
– Не беспокойся.
Рэйф с жадностью набросился на еду, но не успел доесть, как в помещении появился еще один человек – высокий молодой парень в желтых сапогах, зеленой рубашке и брюках.
– Проводи его, – сказал он охраннику.
– Куда? – спросил тот, вставая.
– В большой зал.
– Пошли, – сказал охранник.
Рэйф поднялся. Они покинули кухню: впереди – «желтые сапоги», позади – охранник с собакой.
Зал был намного больше всех тех комнат, через которые они проходили, с высоким потолками, с голыми мраморными стенами, его оживляло лишь несколько картин в богатых рамах.
Охранник подвел Рэйфа к высоким, почти до потолка, резным дверям, но, вместо того чтобы ввести пленника внутрь, вдруг остановился и подтолкнул Рэйфа к двери.
– Заходите. Вас там ждут. Он пойдет один, Джефер.
Рэйф немного помедлил, затем двинулся вперед. В гулкой тишине слышны были только его шаги – ни топота желтых сапог охранника, ни щелканья когтей собаки по каменному полу.
Едва вступив за порог, Рэйф ощутил легкое воздействие какого-то нового, незнакомого ему вида излучения. На этот раз он автоматически, без малейшего усилия, даже не замедлив шага, ушел в подсознание.
В дальнем конце большого зала Рэйф увидел группу людей, человек двенадцать. Одни стояли, другие сидели в креслах и на диванах, составленных в ряд по одну сторону от возвышения, на котором стояло большое кресло, очень похожее на трон Повелителя демонов. Когда Рэйф вошел, все они повернулись к нему, и оказалось, что больше половины – его знакомые.
Тут был Пао Галло. Рядом с ним напряженно застыл в своем кресле Виллет Форбрингер. За креслом Форбрингера стоял Элова Эхоука, помощник Галло по Центру управления станциями, и еще несколько видных политиков Земли. Но первым, кого увидел Рэйф, войдя в зал, был Эбнер Лезинг: он сидел в одном из кресел, справа и слева от него стояли Габи и Мартин.
Все четверо смотрели друг на друга.
– Вот и ты, – наконец произнес Рэйф.
– Да. Разве это не чудесно? – улыбнулась ему Габи. – Мартин был прав, Рэйф. Эб действительно оказался здесь главным, и все идет чудесно, только люди этого пока не понимают.
