Текст книги "Журнал «Если», 1993 № 08"

Автор книги: Клиффорд Дональд Саймак

Соавторы: Станислав Лем,Гордон Руперт Диксон,Джек Холбрук Вэнс,Александр Кабаков,Роман Белоусов,Рафаэль Лафферти,Реджинальд Бретнор,Олег Табаков,Андрей Подольский,Александр Борунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава VIII

Очнувшись, Рэйф понял, что находится в небольшом, человек на двенадцать, самолете. Пробуждение, против обычного, не только не прине-ело ясности, но стало началом долгого и странного периода, когда способность самоконтроля порой изменяла Рэйфу.

Самолет летел на большой высоте. Три раза, когда ему удавалось собрать все силы и повернуть голову в сторону иллюминатора, он видел то бескрайнюю водную гладь, то сплошной снег и лед или пустые, бесплодные равнины и мертвые горы.

Рэйф вдруг осознал, что его совершенно не волнует, где он и что с ним. Ощущение было совсем иным, чем после наркотиков, которыми его накачали в полиции: он чувствовал себя в каком-то мягком уютном коконе, отделяющем его от остального мира. Но если не делать попыток двигаться или мыслить, состояние вполне приятное. Одна лишь мысль о том, что надо повернуть голову, требовала невероятных усилий.

Он все-таки сделал это усилие и попытался посмотреть, что происходит в кресле, через проход. Там с безмятежным выражением лица сидела Габи. Лукаса же нигде не было видно.

Пришлось сделать еще одно усилие, чтобы вернуть голову в прежнее положение. Впрочем, обратное движение было уже не столь мучительным. Рэйф наконец увидел, что его руки не связаны и свободно лежат на коленях. «Значит, меня ничто не держит. Ничто, кроме этого кокона, который не дает ни думать, ни двигаться», – подумал он.

Эта мысль вконец обессилила его.

Но очень скоро что-то стало раздражать Рэйфа: глубины сознания работали, жили. У Рэйфа появилось ощущение, подобное смутной тревоге человека, выходящего из дома: что-то забыл взять или сделать…

Ощущение постепенно усиливалось. Словно маленький зверек, оно вгрызалось в сознание Рэйфа, пытаясь пробиться сквозь слой безразличия и апатии.

Самолет бесшумно несся на огромной высоте, а Рэйф все продолжал наблюдать за растущим внутри раздражением. Постепенно оно стало приобретать более четкие границы. Это была – теперь он знал точно – та часть сознания, которая вечно не давала ему покоя вопросами типа «кто-то это может, а разве ты не можешь?» Та часть его самого, которая не признавала поражений.

И теперь она отказывалась мириться с тем, что он полулежит в кресле безвольный, бездвижный, не способный ни мыслить, ни шевелиться. Она не давала покоя, толкала к действию. Постепенно Рэйф проникался уверенностью, что сможет мыслить на этом новом для него уровне сознания, и тогда мертвящее оцепенение потеряет власть над ним.

Он попробовал.

Это было непривычно и весьма странно: чистое мышление, свободное от эмоций, не облаченное в слова, без образов и символов.

Его воля, стремления, желания теперь представлялись ему пучком сил: против них была направлена другая сила, Рэйф узнал ее. Она была той же природы, что и излучение, сковывающее по ночам все живое.

«Значит, – мысль вспыхнула, как искра, вырвавшись откуда-то из глубин подсознания, – значит, я в состоянии справиться с этой силой, так же как я справлялся с обыкновенным излучением. Надо только уловить ее, вычислить ее направление и сосредоточить в этом месте все свои силы».

Его мозг медленно оживал, пробуждаемый ощущением собственной мощи: так исполин просыпается после векового сна. Теперь Рэйф начинал мыслить на качественно ином уровне, так как если бы он переходил от алгебры к интегральному исчислению.

Медленно и осторожно, словно слепой, ощупывая неизвестное пространство, он принялся исследовать окружающий мир. Габи была совсем близко, он ощущал присутствие ее сознания где-то рядом, но знал, что чувствовать его она не способна.

Рэйф начал искать Лукаса и сразу на него наткнулся – яркий, мощный импульс, который ни с чем нельзя было спутать. Лукас, подумалось Рэйфу, наверное, всегда мыслит на этом уровне – человеческая поверхностность чужда ему.

Лукаса в самолете не было.

– Почему? – полетел беззвучный вопрос.

– Эб велел мне прятаться, когда за ним пришли люди, – возник моментальный ответ. – Прошлой ночью ты велел мне убежать из мотеля. Когда вы с Габриеллой потеряли сознание, я увидел, что помочь вам не смогу, и спрятался.

– Где ты теперь? – мысленно спросил Рэйф, имея в виду «Где твое физическое тело?».

– Рядом с тем местом, где нас поймали, – ответил Лукас. – Там недалеко начинаются леса. Здесь я родился. И здесь я в безопасности.

– Ты ранен, Лукас?

Воздух вдруг стал завихряться, закружился в невидимом водовороте и застыл волчьей мордой перед самым лицом Рэйфа. Лукас с расстояния меньше фута смотрел ему прямо в глаза: «Нет».

– Я тебя вижу, – говорило сознание Лукаса. – Я не вижу Габриеллы, но я чувствую, что с ней все в порядке, только она сейчас спит.

– С ней все в порядке, – подумал Рэйф. – Лукас, скажи мне, ты можешь видеть Эба?

– Нет.

– Ты можешь чувствовать Эба так же, как ты чувствуешь Габриеллу?

– Да. Нет, – сказал волк. – Я чувствую его где-то, но не здесь, я не знаю где. Но мы найдем его.

– Почему ты так уверен?

– Эб обещал мне, что мы найдем его.

Рэйф немного помедлил, пытаясь осознать ситуацию с помощью нового для него способа мышления.

– Ты можешь сказать, Лукас, – подумал Рэйф, – этот самолет, Габи и я, и все, кто здесь есть, мы движемся к тому месту, где сейчас находится Эб?

– Нет, – сразу ответил Лукас. – Эб не там, куда вы летите. Он в другом месте.

– Как мне его найти?

– Это знает человек-знает человек-знает человек…

– Не понимаю, – сказал Рэйф.

– Человек который знает-человек который знает-человек который знает…

Рэйф ничего не понял. Он попытается перевести это на другие уровни и вдруг понял, в чем вся трудность. У Лукаса, как и у него самого, мысли были лишены образов, символов, а ответ, которого он ждал, можно было выразить лишь словами-символами. Их не было в лексиконе микрокомпьютера Лукаса.

– Ладно, все в порядке, – успокоил он Лукаса. – Оставайся на месте. Мы вернемся за тобой.

– Хорошо. Вы вернетесь. До тех пор меня никто не найдет. Я буду ждать.

Постепенно видимый образ Лукаса растворился в воздухе, и Рэйф перешел к изучению самолета и его обитателей.

Теперь он чувствовал их присутствие так же, как ощущал и Габи. Их было восемь, и Рэйф, к своему удивлению, обнаружил, что все они, кроме двоих в кабине пилота, находились под влиянием той же давящей обезоруживающей силы.

Он продолжал тренинг своего сознания.

Через час с небольшим самолет начал снижаться, покружил над посадочной площадкой и приземлился.

Рэйф откинулся в кресле и стал ждать. Излучение, давившее на него всю дорогу, теперь не оказывало никакого влияния, хотя действие его продолжалось – Рэйф это знал. Вскоре он почувствовал, как нечто заставляет всех встать и выйти из самолета. Делая вид, что подчиняется этому энергетическому импульсу, он встал. Его спутники тоже поднялись с кресел и направились к выходу. Их встретил яркий солнечный свет. Вдруг внезапно откуда-то набежали облака, стало сумрачно… Взглянув вверх, Рэйф увидел, что упавшая тень не имеет никакого отношения к облачности, ее отбрасывала большая, почти отвесная скала из красноватого гранита, а металлическая посадочная полоса, на которую только что приземлился самолет, в эту скалу втягивается, как язык. Еще через мгновение и самолет, и люди оказались внутри скалы; массивная вертикальная дверь сползала, закрывая проход, через который их сюда доставили.

Внутри скалы были вырублены коридоры и комнаты. Огромные, ярко освещенные, они казались, скорее, улицами и площадями. Пилот, держа в руках небольшой зеленый ящичек, двинулся по одному из коридоров, за ним молча последовала Габи, которой кто-то помог забраться в каталку. Рэйф последовал за ними.

Пилот подвел их к коридорчику, куда выходили две комнаты. В одну из них, все так же не говоря ни слова, вошла Габи. Дверь за ней закрылась. Рэйф открыл соседнюю.

Это была уютная комнатка с ванной. Рэйф с наслаждением погрузился в горячую воду. Здесь же, к вящей его радости, нашлись бритва, мыло и полотенце.

Через полчаса бодрый и благоухающий Рэйф стоял на пороге комнаты Габи. Она уже успела привести себя в порядок и лежала на кровати поверх покрывала. Девушка приветливо улыбнулась.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Габи.

– Нормально, – ответил он. – Разумеется, я бы не отказался поспать, но что делать, я уже привык к бодрствованию. А ты как?

Вместо ответа она снова улыбнулась, приподнялась и вытащила из-за пояса зеленую коробочку, тот самый блок управления, что был в руках у человека, который привел их сюда. Следом появился небольшой футляр с инструментами.

Она прикоснулась одной рукой к уху, другой указала Рэйфу на потолок. Он кивнул: предосторожность не помешает, комната вполне могла прослушиваться. Но все-таки как она умудрилась добыть этот аппарат?

– Человеку, который привел нас сюда, я очень благодарна, – продолжала Габи совершенно невозмутимым тоном, одновременно со словами вскрывая блок, – он подождал, пока я умоюсь, а потом помог мне пересесть из коляски в кровать. Думаю, он и не представлял, какая я тяжелая. Ему даже пришлось оставить посреди комнаты то, что он нес, – она показала на аппарат, – чтобы вытащить меня из каталки и посадить на кровать.

Теперь понятно: Габи залезла к нему в карман, пока он перетаскивал ее. Наконец миниатюрной отверточкой Габи нащупала невидимый зазор в стенке ящичка. Крышка с щелчком отскочила. Внутри было множество схем.

– Мне было так неудобно просить его о помощи, – продолжала девушка, сменив отвертку на непонятный для Рэйфа длинный и тонкий инструмент, которым стала проверять одну за другой все схемы в блоке. – Но я привыкла к тому, что Эб всегда мне помогал. Знаешь, я ведь часто ассистировала Эбу, когда он работал, иногда даже целыми ночами, и к утру так уставала, что просто была не в состоянии сама вылезти из каталки.

– Да? Я не знал, – сказал Рэйф. Он с интересом следил за манипуляциями Габи. Ему все эти бесчисленные схемы ничего не говорили, но девушка, судя по всему, превосходно разбиралась в них и тщательно обследовала каждую деталь блока.

– Да, – произнесла она, откладывая свой инструмент и закрывая крышку аппарата. – Эб чувствовал себя виноватым, что так выматывает меня. Но ведь он был чистым теоретиком. Вся техника в доме лежала на мне.

Она уложила инструменты в футляр и вместе с блоком протянула Рэйфу.

– Так что я просто не знаю, что бы и делала без своей каталки, – сказала Габи, показывая на нее. – Она так прекрасно продумана. В ней можно возить все, что только понадобиться, – она еще раз кивнула в сторону приспособления.

Рэйф подошел к цилиндру и заглянул внутрь.

По всему внутреннему краю были вшиты матерчатые кармашки с клапанами на кнопках. Один из карманов был пуст. Рэйф сунул туда футляр с инструментами и застегнул клапан. Потом повернулся к Габи, спрашивая глазами, что делать с блоком.

Габи показала рукой в угол комнаты, на маленький столик.

– Конечно, было бы куда легче, если бы я могла передвигаться без каталки, – сказала она. – Эб все надеялся, что когда-нибудь снова поставит меня на ноги, но у него ничего не вышло. Без коляски я совершенно беспомощна. Мы с Эбом наметили себе ближайшую цель – чтобы я смогла пройти от одной стены лаборатории до другой, но пока я не в состоянии сделать даже двух шагов.

В ее последних словах крылся намек, не понять который было невозможно. На глаз расстояние между кроватью и столиком, куда Рэйф положил блок, было никак не меньше десяти метров. Габи явно давала ему понять, что способна пройти намного больше, чем он думает. Он понимающе кивнул.

– И все-таки не стоит терять надежды, – сказал он вслух. – Кто знает, может, что-нибудь и получится. Надо пытаться.

– У меня уже есть одна прекрасная идея, – ее глаза сверкнули. – Ты еще не знаешь, на что я способна, если передо мной стоит цель. А сейчас, я думаю, можно немного и поспать – ты ведь так хотел отоспаться. К тому же в любой момент может вернуться человек, который привел нас сюда.

– Я думаю, ты права, – сказал Рэйф, – он может, например, вспомнить, что забыл накрыть тебя одеялом, или еще что-нибудь.

– Или еще что-нибудь, – повторила она.

Взгляды обоих одновременно обратились к столику у двери, где стоял зеленый ящичек, в десяти метрах от парализованной девушки, с парализованными ногами, которая сама не может встать с кровати. Рэйф на прощание улыбнулся и вышел.

Вернувшись в свою комнату, он лег и тут же спокойно заснул. Поначалу его сны ничем не были отягощены. А потом внезапно, без всякого перехода, он вновь очутился в подземельях, в центре Вселенной.

Рэйф стоял в той самой пещере, где обитало существо, называвшее себя Сатаной. Но на этот раз облик его был совсем иным. Он представлял собой гору потухших углей от множества костров – каждый последующий разжигался на пепелище предыдущего. Эти потухшие угли высились огромной мрачной башней. Основание башни тонуло в темноте, а наверху, под самым потолком, вспыхивали язычки пламени последнего из костров.

– Ты думал, что убил меня? – спросило существо. – Ты думал, что ушел от меня? Никто не может меня убить, и куда бы ты ни двинулся, все равно вернешься сюда…

Рэйф ответил ему на недавно освоенном языке подсознания.

– Ты – ничто, – гневно сказал он. – Ты отрицание жизни. Тебя нет.

Мрачная громада с ревом и грохотом стала разламываться на куски, заваливая собой Рэйфа. В его плечо вцепилась чья-то рука, стала тянуть его к себе… Он проснулся.

Незнакомый человек тряс Рэйфа за плечо.

– Вставайте, вас ждут.

– Кто ждет? – спросил Рэйф.

Ответа не последовало. Посланник молча стоял и ждал, пока он встанет; в руках у него был знаковый уже Рэйфу ящичек. Проснувшись окончательно, Рэйф снова ощутил присутствие ненавистного излучения, которое пыталось вывести его из равновесия в самолете.

– Сюда, – позвал человек.

Они вышли из комнаты. У дверей их уже ждала Габи со своим провожатым, в руках которого тоже был блок управления. Их долго вели по длинному, высокому, ярко освещенному коридору, пока наконец они не оказались в большом круглом зале с одним невероятных размеров окном в стене. За стеклом открывался вид на отвесные скалы.

Около окна на небольшом возвышении Рэйф увидел людей. Посредине, на длинной кушетке восседали, скрестив ноги, трое пожилых мужчин в белых дхоти. Их смуглые благообразные лица выражали спокойствие и умиротворение. Было очевидно, что за этим стоят долгие годы самопознания и медитации. Слева от них, на некотором расстоянии от окна, стоял человек лет пятидесяти в строгом костюме.

Тех, кто был по правую руку от людей в дхоти, Рэйф узнал сразу: Пир Валлас, член команды Шатла, а рядом с ним – Мартин Пу-Ли собственной персоной. Он окинул вошедших мрачным взглядом.

Рэйфа и Габи провели в центр комнаты.

Для Габи принесли стул и помогли ей пересесть в него. Пленники выжидающе смотрели на людей в дхоти: Габи – сидя, Рэйф – стоя, ни на шаг не отходя от нее.

– Если ты думаешь, что я очень рад видеть тебя здесь, – сурово заговорил Мартин, – то ты глубоко ошибаешься. Отнюдь не рад.

Человек в дхоти, сидящий в центре, медленно поднял смуглую руку.

– Давайте отбросим личные амбиции, – мягко проговорил он. – Потому что сейчас для нас главное – докопаться до истины.

Глава IX

– И зачем ты, Рэйф, встрял в это дело? – не унимался Мартин Пу-Ли. – Ведь там, на Луне, у тебя все шло прекрасно.

На какой-то миг Рэйф даже пожалел его.

– Я же все объяснил, прежде чем запереть тебя в шкафу, – ответил он. – Таких, как я, нельзя изолировать против их воли.

– Так ли это? – спросил сидящий в центре человек в дхоти. – Неужели единственной причиной вашего возвращения на Землю было стремление к действию?

– Нет, – ответил Рэйф. – Уже давно все шло наперекосяк. Проект застрял на мертвой точке – три года пропали впустую. А между тем Земля год за годом тратила на реализацию Проекта триллионы долларов. И никого эта сенсация не волновала. Даже вопросов никто не задавал. И понятно почему.

Он бросил на Мартина проницательный взгляд.

– Потому что дело к рукам прибрала ловкая троица: Мартин, Пао и Форбрингер.

– Нет, – сказал человек в дхоти. – Землей управляет лишь один.

Рэйф перевел взгляд на говорившего.

– И кто же это?

Человек в дхоти не вздрогнул, не изменился в лице, но все же чувствовалось, с каким трудом дается ему ответ.

– Повелитель демонов, – изрек он.

– Твой друг, – резко перебил его Мартин. – Эбнер Лезинг.

– Ложь! – воскликнула Габи.

– Тем не менее, некоторые из нас, мисс Лезинг, придерживаются такого мнения, – сказал человек в дхоти, – или, сказать точнее, не все мы убеждены в противоположном.

– А я убежден, что Лезинг, и никто другой, – вмешался в разговор стоявший рядом с ним высокий грузный человек в строгом костюме. – Эти двое, между прочим, прекрасно все знают. Надо заставить их говорить.

Его напряженный голос резал слух и уже начал раздражать Рэйфа. Он в упор посмотрел на наглеца, и их взгляды встретились. В этих глазах была полная пустота.

– Ты боишься чего-то, дружище? – тихо спросил Рэйф.

– Да. Боюсь, – просто ответил тот, но тут же отвел взгляд и повернулся к человеку в дхоти. – Мы рискуем каждую минуту, пока они здесь. Раз уж они в наших руках, почему мы ничего не предпринимаем?

Тот остановил его жестом.

– Они здесь, и это уже немало, – возразил он. – У входа ждет пятиместный корабль. Пока же в нашем распоряжении несколько минут, а может, и полчаса. Этого недостаточно, чтобы заставить говорить такого человека, как Рэйф Харальд, но, возможно, хватит для того, чтобы завоевать его доверие. Мистер Харальд, вы уже, наверное, составили свое мнение о том, кто мы такие?

– Думаю, да, – сказал Рэйф. – Вы все являетесь частью некой организации, которая так успешно заправляет всеми делами на Земле, что планета уже наполовину вымерла. Но при том вы проявляете странную неосведомленность. Судя по всему, вы даже не знаете, кто вами управляет.

– Наставник управляет Землей, – произнес человек в дхоти. – Повелитель Демонов.

– Да нет, – сказал Мартин, – все это выдумки. Чучело гороховое – этот ваш Наставник, Повелитель Демонов, Тебом Шанкар, Старик на Горе. Рэйф, послушай…

Рэйф повернулся к нему.

– Я не буду утверждать, что твои слова – наглая клевета, – через силу, словно подписывая себе смертный приговор произнес Мартин. – Но пойми, случай, чистый случай свел нас вместе с Пао и Форбрингером. Он же взвалил на наши плечи ответственность, которую мы вовсе не собирались брать. Да, от нас действительно зависело очень многое. Но он – или они, не знаю – вынудили нас к этому.

– И вам оставались только дневные часы, – вставил Рэйф.

– Мы делали все, что могли. Пытались организовать «полуночников», то есть тех, на кого не действует излучение. Кстати, мы их уже не раз пускали в работу.

– Вы набирали всех, кого только можно, это понятно, – сказал Рэйф, глядя на сердитого толстяка в костюме.

– На неприятности нарываешься? – злобно спросил тот.

– Да нет, просто вспоминаю, – ответил Рэйф. – Я твою фотографию несколько раз видел в газетах. – Поставка опиума с Востока на Запад, было дело?

– Допрыгаешься, – пробормотал толстяк.

– Это и было началом конца, – Рэйф вновь обратился к Мартину. – Вы брали всех, кто попадался под руку: уголовников, чтобы те держали в руках зомби, людей с природным иммунитетом, йогов, тех, кто вольно или невольно мог управлять собственным сознанием. А так как вы набрали всякий сброд, то организация быстро развалилась. Или я не прав?

– Ты ничего не понял, – разозлился Мартин.

– Он не лжет, мистер Харальд, – снова заговорил человек в дхоти. – Причиной провалов нашей работы по ночам стало вовсе не отсутствие дисциплины среди подчиненных. Уже в самом начале мы обнаружили присутствие некоего субъекта, находящегося вне нас, управляющего нами.

– Лезинг, – вставил Мартин.

– Некто… – повторил человек в дхоти, все так же глядя в глаза Рэйфу. – Некто, контролирующий нас. Дергающий за ниточки. Некто или нечто. Вот он-то, мистер Харальд, и есть хозяин мира, настоящий хозяин. Если ему нужно, он может действовать даже днем, причем не считаясь ни с мистером Пу-Ли, ни с Виллетом Форбрингером, ни с Пао Галло.

– А заодно, – сказал Рэйф, – он заставил вас поверить в себя.

– Он заставит поверить и вас, мистер Харальд, и очень скоро.

Рэйф покачал головой.

– Нет, – усмехнулся он. – Я уже давно работаю над собой. Сама мысль, что кто-то способен управлять мною, не соответствует моей модели мироздания.

Человек в дхоти некоторое время еще наблюдал за Рэйфом, потом перевел взгляд на Мартина.

– Это из-за него мы так рисковали? – недоуменно спросил он. – Из-за этого эгоцентриста? Он действительно считает себя центром Вселенной?

Мартин кивнул. Затем, слегка запинаясь, ответил:

– Считает. А ведь он и впрямь таков. Если можно себе представить лучшие мозги в лучшем теле, то за десять лет отбора космонавтов для Проекта мы такого не нашли. Его готовили в командиры первого корабля.

– И все же, – продолжил индус, обращаясь к Рэйфу, – я не могу отказать вам в праве сомневаться в существовании Наставника. Вы сейчас сказали, мистер Харальд, что представления такого рода не существует в вашей модели вселенной. Но мы так же не предполагали существования Повелителя Демонов. Люди, которых подобно мне, интересует лишь истина, не готовили себя к этой борьбе. Обстоятельства втянули нас в нее – мы оказались среди тех немногих, кто способен бодрствовать в часы излучения, когда весь мир спит. У нас не было выбора.

– А теперь вы готовы принять как факт этого Наставника? – с вызовом спросил Рэйф. – Готовы поверить в некое существо, обладающее сверхъестественной силой и властью?

– Не сверхъестественной, – мягко, но уверенно возразил человек в дхоти. – Всякая сила перестает быть сверхъестественной, как только она познана, а мы знаем об этих силах много больше, чем кто бы то ни был.

– И вы знаете, как они могут быть использованы в своекорыстных целях?

– Нет, – его черные спокойные глаза не отрывались от Рэйфа. – Этого мы не знаем. А вы?

– Я знаю только, что темное сознание, если его ничто не останавливает, может со временем расти и набирать силу.

Перед глазами Рэйфа помимо его воли пронеслись подземелья, забитые мусором, где залегло существо, представшее ему слизняком из тысяч пустых оболочек или наслоением множества потухших костров.

Внезапно раздался глухой звук. В комнате тут же стало темнее – света не убыло, но, казалось, воздух сгустился, не пропуская его. В то же мгновение Рэйф почувствовал, как вокруг него разливается излучение, подобное тому, что наводило на него умиротворение в самолете. Рэйф попытался вырваться из его объятий. Смотреть становилось все труднее, казалось, воздух загустел и пошел рябью. Трое в дхоти продолжали сидеть на кушетке, не двигаясь с места, не изменяясь в лице, а остальных удар настиг внезапно, остановив на полуслове, полушаге.

Изваяниями Будд, вырезанными из черного дерева, казались трое в дхоти. Волна излучения ударила с новой силой и вдруг откатила, исчезла. Толстяк, стоявший недалеко от кушетки с раскрытым ртом и отвисшей челюстью, вдруг завыл:

– Тебо-о-о-м… – стонало его нутро, – Шанка-а-ар.

В зале стало еще темнее, и из сгустков черноты возникли мрачные двухмерные силуэты, по своему обыкновению размахивающие дубинками.

Рэйф рванулся к Габи и стащил ее со стула. Быстро окинув взглядом весь зал, он попытался найти ее каталку, но в темноте это было невозможно. Габи с трудом передвигала ноги, спотыкалась, но все-таки двигалась, причем довольно быстро, чего Рэйф от нее никак не ожидал.

Едва различимая в сгустившемся воздухе черная фигура надвигалась на Габи, но девушка успела отскочить в сторону. Удар ногой – и коридор перед ними очистился.

Рэйф, Габи и вместе с ними Мартин, спотыкаясь, побежали к выходу. По дороге они проскочили мимо трех черных силуэтов. Дышать становилось все тяжелее. Но наконец показалось отверстие в скале, то самое, возле которого приземлился их самолет.

Огромные ворота были подняты. На площадке стояло несколько самолетов. Сквозь стекло кабин были видны лежащие там люди. Все они, по-видимому, находились в состоянии транса. Из открытых люков доносилось тяжелое дыхание, дыхание людей, спящих неспокойным сном.

– Он сказал, пятиместный самолет… – сквозь зубы процедил Рэйф, уже почти не в состоянии дышать. – Должно быть, вот этот… Быстро!

В это время за их спиной бесшумно возникли два черных силуэта с ножами.

Рэйф был уже почти у самолета, когда неожиданно ноги его подкосились. Он увидел, как Мартин, высунувшись из самолета, протягивает ему руку. Затем наступила полная темнота.

…Очнувшись, Рэйф услышал ровное гудение мотора. Что-то сдавливало грудь. Скосив глаза вниз, он увидел, что рубашки на нем нет, а вся грудь перебинтована. Какое-то время он лежал, ничего не понимая, и не сразу ощутил боль.

Потом появились смутные очертания лица Габи.

– Лежи спокойно. В тебя всадили нож, когда ты залезал в самолет.

Рэйфа захлестнула волна нестерпимой обиды, чуть ли не стыда.

– Где Мартин?

– Ведет машину. Лежи спокойно, – сказала Габи. – Ты действительно серьезно ранен, это уже без шуток. Мартин везет нас к врачу.

– Нет, – покачал головой Рэйф, – подожди. Сейчас я попробую…

Он закрыл глаза и попытался снова перейти на язык подсознания. Поначалу ему это не удавалось. Слишком много событий, слишком яркие переживания наслоились на тот уровень, куда ему надо пробиться. Рэйф еще раз сосредоточился – и вышел на него.

Если я ранен, думал он, то наверняка могу почувствовать, где конкретно и насколько серьезно.

Его мысль блуждала по всем нервным узлам и сплетениям, пытаясь все прочувствовать и осознать.

– Все в порядке, – сказал Рэйф, открывая глаза.

– Ничего серьезного. Кости, мышцы, крупные сосуды – все цело. Забавно, почему я все-таки так оплошал?

– Нормальным людям, – сердито сказала Габи, – не кажется забавным так «оплошать», когда нож торчит в боку.

Услышав вдруг как бы со стороны свои собственные слова, она рассмеялась. А начав смеяться, остановиться уже не могла. Смех ее все больше напоминал рыдания и постепенно перерос в настоящую истерику. Совершенно обессиленная, не в состоянии взять себя в руки, она уронила голову на грудь Рэйфа, и теперь он всем телом ощущал ее дрожь.

Над головой Габи появилось озабоченное лицо Мартина.

– Что такое? – спросил он. – Что тут происходит?

Девушка выпрямилась и, наконец успокоившись, откинула со лба волосы.

– Все в порядке, – сказала она. – С ним все в порядке. Это я просто сорвалась.

– Никаких врачей, – вкрадчиво произнес Рэйф, глядя в лицо Мартина. – Дай мне руку и помоги добраться до пульта.

– Ты не должен двигаться!

– Должен. И буду. – Рэйф сделал усилие и рывком сел.

– Послушай! Ты же истечешь кровью!

– Нет. Я собираюсь выздороветь куда быстрее, чем могут себе представить любые врачи. А теперь помоги мне добраться до пульта – или прикажешь ползком?

Мартин открыл было рот, но предпочел промолчать. Он взял Рэйфа под руку и довел до кресла у пульта управления.

– Спасибо, – сказал Рэйф. – Отлично, – окинув взглядом приборную доску, добавил он. – Ты, значит, еще не стер…

Он схватил левой рукой правую руку Мартина, скользнувшую к клавиатуре автопилота.

– Осторожно, – проговорил Рэйф, – хоть меня немного и помяли, но оставить тебя без пальцев еще смогу. Уйди.

С минуту Мартин не двигался, но затем убрал руку.

– Спасибо, – еще раз сказал Рэйф.

Он попытался найти программу, которую Мартин собирался стереть. С маленького дисплея автопилота исчезла навигационная карта и вместо нее появилась карта Англии со светящейся точкой милях в пятидесяти к северо-востоку от Лондона.

– Понятно. Значит, сюда нас и должны были доставить.

– Это просто направление, общее направление, – нервно заговорил Мартин. – Как только самолет попадет туда, его поведут наземные службы. Я клянусь тебе, никто там, я имею в виду там, откуда мы только что вырвались, никто не знает, кто или что нас ждет в этом месте. Если бы мы знали, возможно, нам и не пришлось бы расспрашивать тебя и мисс Лезинг.

– В таком случае, – Рэйф посмотрел ему в лицо, – почему вы собирались отправить нас туда?

– У нас не было выбора, – ответил Мартин. – Я говорил тебе, что не мы, а кто-то другой или что-то другое привело тебя сюда, на Землю.

– Значит, по-твоему, – вступила в разговор Габи, – Повелитель Демонов, Тебом Шанкар, или как там его еще зовут, ждет нас?

Габи говорила спокойно, но в словах чувствовался страх.

– Не знаю! – и без того вытянутое лицо Мартина совсем перекосилось. – Может, это и не он. Это было бы слишком просто. Я думаю, нас решили убить, когда выяснилось, что мы пытаемся вытянуть из вас какую-то информацию, вместо того чтобы сразу отправить к нему. Но это всего лишь мои догадки. Не знаю!

– Все это мы выясним через несколько дней, как только я встану на ноги, – сказал Рэйф.

Он нагнулся к пульту и перепрограммировал автопилот на Северную Америку.

– Куда мы летим? – спросила Габи.

– Найдем Лукаса и отсидимся вместе, – ответил Рэйф.

Самолет, послушный автопилоту, уже разворачивался, оставляя сзади себя полуденное солнце.