Текст книги "Слово на букву «Л»"
Автор книги: Клер Кальман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Белла разрешает отцу надеть на нее носочки, потому ей самой трудно натянуть их на мокрые ноги. Папа так их перекручивает, что пятка оказывается сбоку. К тому же он слишком туго затягивает пряжку на ее красных ботинках, немного прищемив ножку. Но она не говорит ему об этом.
Потом они идут выпить шерриада[8]. Дверной проем в кафе занавешен яркими лентами, которые колышутся под легким бризом. Ей очень хочется, чтобы этот день никогда не кончался, чтобы сладкие розовые пузырьки шерриада, скрип гальки, чайки, соленый запах моря и папа были всегда с ней. Пока Белла сидит на волнорезе, он наклоняется поправить ей носочки и заглядывает в ее глаза:
– Ладно, звоночек, побежали. Мама нас заждалась.
* * *
Алессандра все колдовала над прической.
– Очень красиво, – заметил Джеральд. – Как всегда.
Она отмахнулась от него, пошевелив в воздухе длинными, изящными пальцами.
– И зачем мы, женщины, тратим столько времени и денег, прихорашиваясь для вас, мужчин? Вы все равно не замечаете никакой разницы.
Алессандра было повернулась к Белле, но, увидев ее линялые джинсы и конский хвост, вздохнула и направилась на кухню со словами:
– Ладно, развлекайте себя сами и не путайтесь у меня под ногами. Пойду приготовлю что-нибудь на обед. Так, ничего особенного, гостей ведь все равно не будет.
«Ничего особенного» включало в себя: тарталетки со спаржей и швейцарским сыром, террин[9] из уложенного слоями копченого цыпленка со шпинатом и салат.
– Ну, какие новости? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Алессандра, когда домашний обед завершился и подошло время для десерта (размятых в подогретом портвейне груш).
Белла сразу представила, как еще невысказанные вопросы «Ты с кем-нибудь встречаешься?»и «Ты хотя бы пытаешься?»тихо ползут к ней по безупречно отглаженной скатерти мимо фарфоровой вазы с тугими бутонами роз. Она сосредоточенно отломила ложкой кусочек груши и с легкостью политика направила разговор в другое русло, сообщив:
– Да вот, собираюсь нанять кого-нибудь – в доме сыро. И стены нужно подштукатурить.
– Это, наверное, дорого, – произнес Джеральд. – Тебе нужны деньги?
– А ты... – начала было Алессандра.
– Спасибо, деньги у меня есть. И Селин, кажется, мной довольна. Наверное, потому, что я привела с собой несколько серьезных клиентов, которых можно быстренько пустить в оборот. Она говорит, что если все пойдет хорошо, то на следующий год можно будет поговорить о партнерстве.
– Просто здорово! Давайте выпьем за это, – предложил отец.
– Хорошо, конечно, что они ценят тебя, но не слишком ли это рискованно? – спросила Алессандра. – А если компания обанкротится? Тебе придется платить по долгам?
Белла отхлебнула вина и сказала, поднимаясь из-за стола:
– Спасибо, мама, за твой оптимизм. Давайте я сделаю кофе.
– Лучше я сама, Белла, дорогая. Кофеварка что-то взбрыкивает в последнее время.
– Как я ее понимаю, – пробормотала Белла себе под нос.
Воскресным утром Джеральд повел Беллу на традиционную прогулку по саду. Они остановились у грядки с овощами и принялись все придирчиво осматривать, обсуждать и измерять, как будто готовились к сельскохозяйственной выставке.
– Пока не очень хорошо растет, конечно. Но я в этом году собираюсь вырастить отменные кабачки. Мама говорит, что из них получается хороший суп.
– Да? А я думала – суп excellente[10] .
– Не забывайся, дочь моя.
Каждый раз, когда она хвалила или указывала на что-нибудь, отец с удивительной ловкостью переступал через узкие грядки, срывал фрукты и овощи и просил ее обязательно попробовать.
Белла вконец расстроилась. Она так ничего и не посадила на своем малюсеньком участке, тогда как папа без труда навел порядок в огромном саду.
– Даже не знаю, может, мне перепланировать свой садик? Чтобы было легче с ним управляться? А то он совсем зарос, – пожаловалась она.
– Здравая мысль, – одобрил отец. – Если хочешь, я приеду взглянуть на него или найду какого-нибудь знающего человека.
– Я, конечно, не разбираюсь в современной моде, – сказала Алессандра, доставая из гардероба кофточку для Беллы, – но вот эта, по-моему, ко всему подойдет.
Белла слишком хорошо знала свою мать, чтобы не догадаться, что именно Алессандра хотела сказать на самом деле: «И она намного лучше, чем твоя ужасная футболка».
– Какая красивая, – Белла прикоснулась щекой к скользящему атласному рукаву, – а тебе не жалко ее отдавать?
– Мы теперь редко выходим. Так что вечерних нарядов у меня больше чем достаточно.
В твоем возрасте я бы каждый вечер бегала на танцы, только и делая, что отбиваясь от поклонников.
Белла приложила к себе шелковый шифоновый топ и посмотрелась в зеркало, залюбовавшись насыщенным, словно спелая вишня, ярко-красным цветом.
– Алый так идет к твоим волосам. Я никогда не понимала, почему молодежь все время носит черное. Забирай все, – Алессандра сняла с вешалки нижнюю часть ансамбля. – Вот, я в него все равно не влезаю. Старость – не радость.
И она похлопала по своим все еще стройным бедрам.
Учти, молодость пролетит очень быстро.
– Дочка, ты ведь такая красивая, а в хорошей одежде была бы вообще неотразима. Просто обидно, что ты так мало обращаешь на себя внимания.
Так ты никогда никого не подцепишь.
Надев топ и юбку, Белла увидела себя в зеркале непривычно элегантной и взрослой. Она прошлась по спальне, чувствуя, как юбка облегает ноги. Пышные рукава выглядели более привлекательно, чем голые руки, призывно сияя своим полупрозрачным шелком.
– На тебе этот наряд смотрится по-настоящему элегантно, – оценила Алессандра. – Он очень подойдет для какого-нибудь особенного события. Например, для ужина.
– Современных женщин больше не приглашают на ужин, – проигнорировала Белла скрытый вопрос. – Пойми, мама, теперь мы сами за все платим.
– Да, конечно. Это я просто так... – усмехнулась Алессандра.
– Знаешь, к этому наряду нужны туфли на высоком каблуке, – добавила она, взглянув на Беллины ноги.
И когда ты только перестанешь от всех прятаться за такой неженственной одеждой.
– Мам, у меня есть туфли на выход, просто глупо было бы надевать их в дорогу.
– Понимаю. Зачем же ехать к нам в нарядной одежде, – она повернулась и вышла из комнаты.
Оставшись одна в родительской спальне, Белла еще раз осмотрела свое отражение. Из зеркала на нее критически взглянула женщина в наряде, который ей совершенно не шел. Как будто маленькая девочка тайком надела мамино платье, туфли, которые ей велики, и боа из перьев. Нет, этим никого не одурачишь. Все сразу поймут, что она лишь притворяется элегантной взрослой женщиной. Не сразу расстегнув молнию, в которой застрял шелк, она сняла юбку и потянулась за джинсами.
– Не забудь свой подарок на новоселье, – напомнил отец, пока она перетаскивала свои сумки на крыльцо. – Есть у тебя место в багажнике?
– Джеральд, дорогой, помоги ей, пожалуйста, – руководила Алессандра.
Белла догадалась, что в этом свертке, даже не разворачивая его. Подарок был завернут в два пакета: в одном явно находился громоздкий абажур, а в другом – подставка для декоративной лампы. Еще не увидев ее, Белла уже знала, что лампа не впишется в ее интерьер. Она была слишком большая и, зная вкус матери, слишком грандиозная. Подставка, скорее всего, была расписана изображениями экзотических птиц или пышными букетами. И, конечно, она была дорогой. На эти деньги можно было бы купить несколько приличных полотенец или хороших, качественных кастрюль.
– Какая прелесть! – воскликнула Белла. – Вот это настоящий подарок.
– Откроешь? – за свертком с видом собственника стояла Алессандра. Без сомнения, лампу выбирала она.
– Нет-нет, она так хорошо упакована. Не разобьется в дороге. Рассмотрю ее как следует дома.
– Хорошо. – Алессандра пригладила выбившуюся прядь и сложила руки на груди. – Не гони, поезжай осторожно.
Чуть наклонившись, она запечатлела на щеке дочери легкий поцелуй.
Как только Белла села в машину, Джеральд вручил ей конверт:
– Кое-какая мелочь для твоего сада. Конечно, не бог весть что, но...
– Да уж, для вишневого саженца пакет маловат, – пошутила Белла.
– Ну, поезжай, поезжай, – наклонился он поцеловать ее на прощанье и шепнул: – Я вложил в конверт чек на подарок, так что ты всегда можешь его сдать или обменять. Ждем приглашения на новоселье. Если ты не застесняешься своих глупых престарелых родителей, мы приедем и поможем все организовать.
– Ну, папа, о чем ты говоришь! Буду безумно рада видеть вас у себя.
Но перед глазами у нее тут же возникла ужасная картина грядущего новоселья.
В гостиной собрались все ее друзья, они разговаривают и смеются, балансируя с тарелками и бокалами в руках среди по-прежнему не разобранных коробок. И тут происходит Прибытие Родителей, сравнимое разве что с въездом Клеопатры в Рим. Все суетятся, родители снимают перчатки, шарфы, спрашивают, где то-то и то-то, говорят, что они все-все забыли, потом выясняется, что не забыли... Отец никак не может успокоиться насчет машины, по-стариковски надоедливо, в десятый раз спрашивает, там ли он припарковался. Алессандра тут же скрывается на кухне, где замечает прикрепленную к доске для заметок фотографию Беллы с Патриком. Но вместо того чтобы спросить, что ее больше всего волнует, начинает восхищаться кухней: как все красиво, как удобно, все под рукой, в маленькой кухне намного легче, не правда ли? И, указывая на портьеры, которые Белла специально сделала подлиннее:
– В новом доме так много дел, подрубишь портьеры попозже, дорогая. О, в спальне дощатый пол? Надо было сказать, мы бы с удовольствием дали денег на ковровое покрытие. Или так теперь модно?
_____
Помогут все организовать? Нет уж, спасибо.
Выехав за ворота, Белла посигналила на прощанье. В зеркале заднего вида она увидела отца с высоко поднятой рукой, как будто он махал проходящему кораблю с необитаемого острова, и мать, неуверенно покачивавшую ладонью в воздухе.
6
«Почему бы Вам не записаться в какой-нибудь кружок по интересам – там Вы познакомитесь с новыми людьми и заодно чему-нибудь научитесь!» – сидя на работе в туалете, Белла без особого интереса листала женский журнал. И почему в журналах всегда даются одни и те же советы? Ну, кого можно встретить в кружке по интересам? Однако тем же вечером она обсудила эту идею с друзьями. Ник посчитал ее рациональной (на что Вив только хихикнула: «Рациональная идея? Как же, как же, за рациональностью мы в кружок и ходим».) и поинтересовался, входит ли плотницкое дело и ремонт автомобиля в круг ее интересов. Белла ответила, что больше склоняется к витражу или шитью одеял из лоскутков, и ей просто непонятно, как Вив обходится без таких сокровенных знаний.
– Слушай, ты хочешь познакомиться с кем-нибудь или нет? – спросила подруга. – Пожалуйста, иди в кружок с одеялами, только не жалуйся потом, что там нет ни одного мужчины. Нет, конечно, ты можешь притвориться, что сорокасемилетняя бородатая акушерка может сойти за мужчину...
– Ладно, запишусь хоть на какие-нибудь курсы, надо же знакомиться с местными. А то чувствую себя здесь туристкой, – решила Белла.
Они сидели за обеденным столом и ели китайскую лапшу с креветками, имбирем и чесноком. Ник в третий раз уронил креветку, пытаясь палочками поднести ее ко рту. Белла и Вив изо всех сил старались не засмеяться.
– Ник, я больше не могу выносить этот саспенс. Возьми вилку, – Вив повернулась в Белле, шутливо скрежеща зубами. – Ну почему он все время так!
– Нет, нет, я почти научился, смотрите, – дрожащие палочки Ника почти препроводили креветку в последний путь.
– Ничему ты не научился! – палочки Вив легко выбили ракообразное у него из рук.
Спасенная креветка плюхнулась обратно, в уютное гнездышко из лапши. Побежденный, Ник пошел на кухню за вилкой.
– Даже если я встречу в этом кружке кого-нибудь, я не буду знать, как себя вести. Свидания и секс я еще могу выдержать, но вот серьезные отношения... Ну почему у всех, у всех получается, а у меня – нет! Должно быть, есть какой-то секрет, которого я не знаю, – предположила Белла. – Ты, как умная замужняя женщина, должна дать мне совет.
– Вив, где вилки с голубыми ручками? Другими я есть лапшу не буду, – донеслось из кухни.
– Да уж, серьезные отношения – это про нас, – с готовностью кивнула Вив и, обернувшись в сторону кухни,заорала: – Где и всегда – во втором ящике!
– Значит, нет никакого секрета?
– Типа секретного рецепта мороженого, которым владела моя бабушка-шотландка? – Вив подняла глаза к потолку. – Ну, если такой секрет и существует, то мне о нем никто не сказал. И, видит бог, Нику тоже. Представь, он считает, что взаимная поддержка означает подпирать друг друга после кружки пива. Нет, не знаю я никакой тайны. А впрочем, знаю! Главное – это общение. Нельзя доводить до того, что один сидит, надувшись, а другой ломает голову, что происходит. Так и до развода недалеко. Да, и еще не помешает добавить в рецепт немного любви. Она очень помогает преодолевать (тут Вив чуть повысила голос) ВСЕ МЕЛКИЕ МАРАЗМЫ.
Белла прикусила нижнюю губу:
– Что, и это все?
– Я здесь никаких вилок не вижу, – донесся жалостливый голос из кухни.
– Нет, не все. Это как повезет, – Вив поднялась и промаршировала на кухню. – Не в этом втором ящике, а в другом!
– Если повезет, – продолжила она, возвращаясь, – то, может быть, в конце концов среди уродов, психов и маменькиных сынков ты найдешь одного приличного, лишь слегка ненормального мужчину, который не может найти вилку на собственной кухне, но, по крайней мере, всегда готов попытаться это сделать.
– Ладно, я уже наелась, – Белла постучала палочками по животу.
– Подожди, на следующей неделе Ник будет готовить, – пообещала Вив.
Сидя на работе и листая брошюру с курсами для взрослых, Белла думает, что стоит записаться просто ради того, чтобы уяснить себе логику их подбора. Местная библиотека, как она выяснила, организует такие разные по темам, продолжительности и цене курсы и кружки, что разобраться в них нет никакой возможности. Очень соблазнительно отложить всю эту затею до сентября, когда она могла бы с новой энергией взяться за расшифровку брошюры, и начать занятия с нового учебного года. Но Белла знает себя – к тому времени она про это вообще забудет. Ее жизненная философия заключается в известной шутке: никогда не делай сегодня того, что можно отложить на завтра.
Итак, сейчас или никогда. Что она сделала за прошедшие два дня? Испекла никому не нужный лимонный пирог и подрубила шторы. Более того, эти шторы она добавила в Список (Скоро выйдет в свет в десяти томах. Спрашивайте в магазинах!) – исключительно для удовольствия что-нибудь из него наконец вычеркнуть. Нужно срочно заняться чем-нибудь серьезным.
Она снова углубилась в брошюру. Может, выбрать кружок по месторасположению? Любой, лишь бы не очень далеко ездить. Или ткнуть в первый попавшийся? Она закрывает глаза и попадает пальцем в Изостудию. Замечательно. Единственный предмет, который ей не нужен. Рисовать она умеет. Или, по крайней мере, когда-то умела. Ей вспоминаются ее детские, незрелые мечты стать художником.
Почему на свете не существует действительно нужных ей курсов? Ну, зачем, например, терять время на курсы машинного вязания или вышивания крестиком, когда на самом деле ей нужен курс «Преодоление трудностей в отношениях для начинающих»? Ведь если даже курсы по украшению пирогов наверняка подразумевают предварительную подготовку, то так же должно обстоять дело и с курсами для желающих найти свою половинку. Всегда нужно начинать с первого блюда, оставляя пироги на сладкое. Ее мысли постепенно перетекли в направлении обеда.
Захватив сумку, Белла направилась к киоску с сэндвичами. По дороге она разработала целый учебный план. Курс по преодолению трудностей в отношениях должен вводить слушателя в тему постепенно, давая ему возможность закрепить пройденный материал. Скажем, урок первый: от первого телефонного разговора до первого свидания. Второй: как изящно раздеваться. И так далее: прелюдия и искусство надевания презерватива, знакомство с родителями, первые ссоры (для новичков) и, наконец, умение сказать, что вам нужно побыть одному, тогда как в действительности вам хочется послать партнера подальше.
* * *
Занятия на курсах «Ремонт автомобиля» начинались во вторник, в полшестого. Белла заскочила домой за машиной. Та не завелась. Ха-ха-ха. Она в сердцах стукнула по панели. Как приятно узнать, что Господь Бог тоже не лишен юмора. Естественно, пытаясь завести мотор, она, как последняя бестолочь, тут же залила его бензином. Потом немного поиграла в доброго и злого полицейского, то ласково уговаривая машину завестись, то злобно обзывая ее старой заразой и угрожая обменять на мотороллер.
Никакого эффекта. Белла обреченно вытащила ключи. Чудесно, просто чудесно. Еще один провал. Идея с кружками с самого начала была идиотизмом, там все равно никого не встретишь, да и какой смысл, когда у нее там, пардон, все давно мхом заросло? Пора признать печальный факт – она навсегда останется старой девой, без мужа и детей, и кончит занятиями дурацкой благотворительностью. Будет помогать беженцам или несчастным жертвам обжорства. Отправится в кругосветное путешествие на трехколесном велосипеде или первой взберется на Джомолунгму в одних тапочках.
Так, последняя попытка. Машина завелась! Один взгляд на часы – и вперед, еще можно успеть. Пока Белла доехала и нашла парковку, занятие уже наполовину прошло. Прежде чем входить, она с неожиданной для себя самой сообразительностью решила заглянуть в класс через приоткрытую дверь.
Вокруг кучи железа, напоминавшей двигатель, собралась дюжина слушателей. Неожиданно они расступились, пропуская в центр мужчину лет пятидесяти в голубых нарукавниках, и снова сомкнули ряды, развернувшись к Белле лицом. За исключением пары мужчин, вся группа состояла из дам. Двое изгоев мужского пола выглядели весьма неординарно: рыжая шевелюра первого стояла дыбом, как будто в нее только что ударила молния, а прыщи второго образовывали на лице красивые созвездия. Обоим не было и семнадцати. Белла отпрянула от двери, как шпион в дешевом детективном фильме. Надо бежать! К черту эти двигатели, для этого есть автомастерские.
Однако уезжать с пустыми руками не хотелось. Она подошла к доске объявлений. Сегодня проводилось сразу несколько курсов: «Сам себе бухгалтер» (как можно устоять!), «Итальянский язык для второго года обучения» (к сожалению, она знает только слова grazia и spaghetti ,да и Алессандра будет все время придираться к произношению), «Польские народные танцы» (уже почти закончились) и «Рисование с натуры для начинающих» (начало через тридцать секунд). Вряд ли в классе будут толпы мужчин, но это уже неважно. Зато она приятно проведет время, так как еще со времен учебы в художественном институте она хорошо помнила ту сосредоточенность на работе, которая ей всегда так нравилась. Рисуя, она полностью концентрировалась на процессе, орудуя карандашом, словно скальпелем, стараясь точно перенести свое трехмерное видение на двухмерную плоскость. Она поспешила вдоль коридора в поисках нужной двери. И почему в подобных учреждениях классы всегда так странно пронумерованы? Ей нужно было в класс номер WG4, но вокруг не было ни намека на WG1, 2 и 3.
Наконец она нашла нужную комнату, расположенную в незаметной пристройке, и ворвалась в класс посредине вступительной речи преподавателя. Он как раз говорил, что к нему нужно обращаться по инициалам «ДжейТи» и что ему можно задавать любые вопросы. Несмотря на требование называть его ДжейТи, выглядел он совершенно нормальным.
– Можно мне присоединиться, мистер... э-э-э? – выдавила из себя Белла, пытаясь избежать странного обращения, которое напоминало ей две вещи: название чистящего порошка и маниакального начальника, который воображает, будто он накоротке с подчиненными. В самом деле, как можно разрешать называть себя ДжейТи и не краснеть при этом? Тем временем мистер Э-э-э попросил всех начать с пятнадцатиминутного наброска, а затем перейти к основному занятию.
Натурщик сбросил халат и занял место на подиуме, поставив одну ногу на стул.
– Вот видишь, – сказала себе Белла, – ты все-таки оказалась сегодня рядом с голым мужчиной, и притом без всяких обычно связанных с этим неудобств. Ни тебе вымученных каламбуров, ни лапанья за задницу, ни последующего цистита, ни необходимости знакомить его с мамой. Все устроилось просто чудесно.
Она порылась в сумке, надеясь наткнуться на острый карандаш, и, взглянув на натурщика, подумала, что, как только начинаешь смотреть глазами художника, нагота теряет свое значение. Человек превращается в облеченный плотью скелет, в сочетание объемов и плоскостей, света и тени. Ах, если бы она всегда могла видеть людей, как сейчас, во всей их простоте! Однако само по себе рисование не казалось ей простым, отнюдь. Например, как передать эту согнутую в колене ногу, ведь сначала на листе она кажется сломанной? Или нарисовать эти отвисшие мускулы так, чтобы они не были похожи на куриные потроха? Но чем больше смотришь, тем больше видишь и учишься. А если есть талант, то простая фиксация превращается в нечто большее, во что-то столь же далекое от реальности, как ты сама. Можно прожить на земле тысячу лет (или тридцать три года, что тоже не очень легко) и так ничего и не понять об окружающих тебя людях. На этой мысли все осознанное ушло, и она полностью погрузилась в рисование.
Только когда наступил перерыв и натурщик сошел с подиума, Белла, словно очнувшись от транса, по-настоящему разглядела комнату и находящихся в ней людей. Она заморгала, как будто вокруг зажегся яркий свет, все еще находясь во власти форм и образов. Постепенно ее мозг начал различать слова, но сначала в форме букв и линий и только потом – звуков. Она подумала, что рисование и вправду может заменить плотскую любовь. Только рисуя, можно так же забыть обо всем на свете.
Кто-то стоял за ее левым плечом. ДжейТи подошел посмотреть на ее работу. Он одобрительно кивнул и, глядя на ее набросок с натуры, сказал:
– Я вижу, вы не совсем начинающая.
7
Воскресенье. Кажется, этот день придуман специально для того, чтобы все одинокие люди почувствовали себя еще более одинокими. Не то чтобы ей нечем было заняться. К примеру, эти залежи коробок все равно когда-нибудь надо разбирать. Но есть ли смысл все распаковывать, а когда начнется ремонт, упаковывать снова? С другой стороны, не напрягать же все время знакомых. Положим, Вив будет не против, но Ник начал высказываться в том духе, что детей им теперь заводить не надо, у них, дескать, есть Белла.
– А что, – сказал он однажды вечером, – очень удобно: никаких тебе пеленок, не надо устраивать чадо в школу, отбирать у него телефон или бороться с ночными гулянками. И как до этого никто не додумался? Зачем мучиться с младенцем или, еще хуже, с подростком, когда можно удочерить взрослую, прекрасно воспитанную, умеющую готовить женщину?
Господи, как они тогда хохотали!
Белла достала Список. Первой строкой значилась «уборка дома и сада». Нет, это не для воскресного утра. Она решительно подчеркнула пункт «сырость» и, как бы приближая его выполнение, добавила рядом – «вызвонить мистера Боумана, мастера». «Трещина в стене студии»? Трещину откладываем на потом. Далее шли «шторка для душа и маркиза под ванну». Вот выбрать шторку – это пожалуйста. «Хабитат»[11] открывается только в полдень, так что она еще успеет немного прибраться и позавтракать.
Она поставила на поднос чашку с кукурузными хлопьями с молоком, чай, горячий кекс и, усевшись на диван, включила на видео «Филадельфийскую историю». Ей пришло в голову, что все проблемы современности происходят от того, что в мире просто не осталось таких мужчин, как Гарри Грант. Или, по крайней мере, как Джеймс Стюарт. Приближалась сцена, когда герой целует Кэтрин Хепберн, выходящую замуж за другого, и они, пьяные, купаются ночью, при свете луны.
– Это не любовь, ведь так? – шепчет он ей на ухо.
– Нет-нет, это не может быть любовь! – отвечает Кэтрин, прислонившись спиной к дереву, и луна освещает ее взволнованное лицо.
– Значит, нам нельзя? – протяжно произносит он.
– Ни в коем случае! – отказывает Кэтрин; она необыкновенно хороша даже в пьяном виде.
Белла выключила телевизор и снова опустила голову на подушку. Что, если она никогда не встретит не только суженого, но и вообще никого? Так и состарится одна. И станет одинокой пожилой женщиной, которая хлопочет над своими бесчисленными котами и ездит с группой таких же, как она, одиночек в Таиланд – учиться, как делать батик. Пройдет время, подруги перестанут пытаться свести ее с кем-нибудь и начнут относиться к ней с жалостью. Они будут говорить ей, что завидуют ее свободе, что она может хоть сейчас полететь в Нью-Йорк, а они должны все планировать за полгода вперед. Что ей не надо ни с кем ругаться и выяснять – кому мыть посуду, а кому выносить мусор; что никто ей не скажет «зачем ты купила еще один пиджак, у тебя их и так некуда девать». Ей не придется спорить до хрипоты, доказывая, что, отдавая детей в частную школу, она не предает своих социалистических убеждений, что она сама – естественно! – предпочитает обычную школу, но Бетти такая умница, что просто жалко отдавать ее туда, где никто не заметит ее талантов. Что ей, наконец, не нужно просыпаться в три часа ночи к ребенку и бороться за одеяло с храпящим чудовищем, спящим с ней в одной кровати.
О боже, уже почти двенадцать. Нет, нужно срочно заняться делом. Пойти на пленэр, что ли? ДжейТи сказал, что нужно рисовать каждый божий день, надо привыкнуть к этому, как привыкаешь чистить зубы. Ее взгляд упал на заждавшуюся мистера Боумана облупившуюся штукатурку (она почему-то подумала, что у него, должно быть, какая-то легкая болезнь, типа ангины или нарыва). Она снова перевела взгляд на коробки. Может, притвориться, что так и задумано? А что, вполне вероятно, что она введет в моду стиль «творческий беспорядок» и во всех глянцевых журналах появятся фотографии интерьеров, созданных ее подражателями, например снимок кухни: на переднем плане художественно опрокинутые бачки с мусором. Камера дотошно исследует их содержимое.
Мысли о красотах дизайна снова навели ее на необходимость покупки шторки для душа. Уж с ней-то, хочешь не хочешь, придется стать жаворонком: вскакивать, как все энергичные женщины, в шесть утра, принимать душ и поедать утренний йогурт, сидя в позе лотоса, вместо того чтобы часами отмокать в ванне, читая и предаваясь мечтаниям. Итак, немедленно в «Хабитат»! А по возвращении – физическая работа в саду, на свежем воздухе.
Патрик «Хабитат» ненавидел. Он вообще не любил магазины, особенно те, где нельзя было купить еду. Чтобы не ходить с ней в эту дизайнерскую Мекку, он притворялся подслеповатым дальтоником:
– Иди одна, Бел. Ты в этом разбираешься, а я ничего не понимаю.
Такие заявления всегда ставили ее в тупик. Что значит «не понимаю»? Ей казалось, что люди не могут не понимать разницу между красивым и некрасивым. Ведь разницу между фруктовым пирожным и салатом из креветок все понимают? И как можно не обращать внимания на окружающую тебя мебель и интерьер! Дом – это трехмерная картина, требующая кисти художника. Разве это не удовольствие – добиться потрясающего сочетания цветов, текстур, света и тени, четко продуманных контрастов? Пожалуй, только французы придумали для этого подходящее слово – frisson[12] .
Патрик приводил потрясающие доводы: – Покрывало, к примеру, есть покрывало. И если я под ним сплю, это не значит, что я должен им любоваться. И потом, во сне я его все равно не вижу.
Белла прикусила губу – почему, когда вспоминается всякая ерунда, она начинает особенно по нему скучать?
Если бы Белла как следует подумала, то сразу поняла бы, что «Хабитат» – не лучшее место для одиночек, особенно в выходной. Но теперь ей открылась страшная и неумолимая правда: «Хабитат» – это самый нижний круг воскресного ада для одиноких женщин. Никогда еще она не видела столько супружеских пар в одном месте: наверно, они размножались почкованием здесь же, в подвале. Это были пары-клоны, прилагающиеся к выставленным кухонным гарнитурам, сияющим кофеваркам, терракотовым хлебницам и «оригинальным» мыльницам в форме рыбок. Они жили в окружении модных ниспадающих портьер, носили модные свободные пиджаки и воспитывали модных, послушных детей. Словно подчиняясь невидимому гениальному дирижеру, они исполняли гимн потребителя (интересно, куда девался старый добрый покупатель?), призывая всех тратить, тратить и еще раз тратить. В супермаркетах, например, сладости и шоколад всегда лежат на уровне руки, так что она сама тянется схватить три упаковки совершенно ненужных орешков. Очевидно, в мебельных магазинах их роль выполняют гуляющие парочки, вдохновляющие грустных одиночек на покупки. Одиночки начинают надеяться, что, купив миленький сервиз из крестьянских кофейных кружек, средиземноморский кувшин и клетчатую скатерть с подходящими салфетками, они в виде бонуса получат безупречного супруга и набор деток. «Хабитат» – все для совершенной жизни!
По магазину было невозможно пройти, не споткнувшись о коляску или подкатившегося прямо под ноги ползунка на помочах. Особи постарше осаждали Беллу со всех сторон, мешая ей рассматривать столики и диваны. Как маленькие заводные пупсы, они, не зная отдыха, копошились тут и там, особенно в отделе игрушек.
И к чему в мебельном магазине отдел игрушек? Ей совершенно не нужны ни плюшевые верблюды, ни пушистые детеныши морских котиков с их невинными черными глазками... Она вдруг обнаружила, что тянется к прилавку за мягким игрушечным поросенком – для себя!И вот хрюшка уже радостно повизгивает у нее в руках: «У-и-и, у-и-и, я иду с тобой!» Боже мой, мягкая игрушка. С ужасом она поняла, что даже не заплатила. Что дальше? Сорок мягких игрушек на диване, у каждой свое собственное миленькое прозвище?По ночам она будет разговаривать с ними, а в бумажнике – держать их фотографии. На предыдущей работе у нее была коллега, с виду совершенно нормальная женщина, которая принесла на работу плюшевого медвежонка и заставляла всех здороваться с ним за лапу. Ну уж нет, она ни за что не позволит себе превратиться в Мисс Мягкую Игрушку. А как можно рассаживать плюшевых мишек на супружескойкровати – этого она вообще не могла понять. Педофилия какая-то. Прямо Лолита и мы.
Для прояснения рассудка она решила позвонить Вив.
– Но ведь ты его не купила, так? – подытожила она.
– Нет, вовремя остановилась. Самое главное, что я понимала весь ужас происходящего, но все равно хотела его купить, – пожаловалась Белла. – Думала спрятать его под подушку. Пристрелите меня, пока не поздно.
