Текст книги "Учитель и ученик"
Автор книги: Клаудия Грэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
Глава 13
“Ты говоришь, Meryx[1]1
Meryx, в переводе с англ. Милосердие
[Закрыть]?– Куай-Гон занял свое место на корабле, изучая его внутреннюю работу, которая была уникальным лоскутным одеялом из самых современных технологий и материалов, настолько старых, что они могли бы быть еще до Республики. – Интересный тезка. А вы когда-нибудь его находили?”
– Нет, еще больше жаль,-сказал жилистый мужчина с растрепанными волосами, которого звали Пакс Мэрифер. Его неприязнь к джедаям была очевидна—но не так сильна, как гордость за свой корабль. – Он провел рукой по одной из сверкающих стен и добавил: – Если мы когда-нибудь доберемся до какого-нибудь мерикса, О, я дам ей апгрейд.”
Со своего места рядом с блокирующим сканер полем Оби-Ван повернулся и нахмурился. “А что такое мерикс?”
“Вероятно, это самый редкий драгоценный камень в галактике” – ответила Рахара Вик, помещая оранжевые кристаллы кохлена в аналитический цилиндр. “Это разновидность янтаря-точнее, окаменелый Янтарь белых деревьев врошира на Кашиике, которые вымерли на протяжении тысячелетий.”
– Милосердие кажется мутным и белым, пока свет не попадает на него точно так же.– Лицо Пакса действительно могло выглядеть довольно красивым, когда он улыбался. Куай-Гон подозревал, что мало кто когда-либо учился этому. – Тогда он сияет самым ярким золотом, какое только можно себе представить.”
Оби-Ван интересовался драгоценностями не меньше обычного семнадцатилетнего Падавана, то есть совсем не интересовался ими. “Почему вы назвали свой корабль в честь драгоценного камня, который никогда не находили?”
“Все дело в надежде, – сказала Рахара. Пакс посмотрел на нее-Куай-Гон видел, что это был не тот ответ, который он мог бы дать. Но и он не стал ей возражать.
У этого человека есть душа, подумал Куай-Гон. Но он заставляет ее нести это. “Их корабль назван в честь их конечной цели,-сказал он Оби-Вану. “Это всего лишь стремление. Напоминание о необходимости стремиться к великим свершениям. Что-то такое, к чему любой Падаван должен иметь отношение, конечно.”
Оби-Ван посмотрел на пол и кивнул. “Возможно, вам следует объяснить это нашим новым друзьям—”
Пакс фыркнул. “Заложникам,если так больше нравится.– За это он получил от Рахары удар локтем в ребра.
“ ... именно то, что нам нужно от Милосердия” – заключил Оби-Ван. А это означало, что его Падаван еще не собрал его сам. Он был рассеян в последние несколько дней, все еще уязвленный тем, что Куай-Гон не рассказал ему о Совете. Даже невинное замечание о том, что у него есть цели, к которым нужно стремиться, казалось, задело его. Куай-Гон удивлялся, как все могло так быстро обернуться плохо.
Вероятный ответ: какое-то время им было так плохо, но он этого не замечал. Он был так занят тем, что судил Оби-Вана, что даже не смог полностью оценить самого себя.
Не теряя времени, Куай-Гон ответил: "Мы должны обыскать эту луну довольно тщательно, не давая никому знать, что поиски продолжаются. Использование кораблей Пиджали привлечет внимание и вызовет тревогу. Милосердие, однако, мастерски приспособлен, чтобы избежать обнаружения.”
Это успокоило Пакса, как и было задумано. – Другими словами, вы хотите, чтобы мы сопровождали вас по всей этой Луне, пока вы будете искать—что именно?”
Куай-Гон указал вверх, на пространство между Пиджалом и Луной, где они впервые встретились. – Для того, кто саботировал Корабль Душ, едва не убив всех внутри.”
– Оппозиция, верно? Я читал это в ленте новостей.– Рахара прислонилась к стене. Статика блокирующего сканер-поля вырвала пряди ее волос, как будто она стояла на ветру. – Посмотри на это с другой стороны, Пакс. Мы будем летать вокруг этой луны, защищенные так же хорошо, как и сама принцесса, с двумя джедаями на нашей стороне. И мы не собираемся садиться в тюрьму. Я не вижу здесь никакой обратной стороны.”
– Недостаток в том, что мне это не нравится. Но я должен признать—мы застряли.– Пакс повернулась к Куай-Гону, как будто делая очень большую уступку. “Очень хорошо. Дайте нам ваш желаемый шаблон поиска, и мы можем начать.”
Куай-Гон поднял вверх палец. “Мы начнем завтра. Разведчики могли заметить наш корабль сегодня и быть начеку. Если у них есть источники во дворце, они наверняка знают. Завтра утром, когда вы встретите нас на Пиджале, никто ничего не узнает.”
Пакс закатил глаза при мысли о том, что придется забрать их у Пиджала, но больше никаких возражений не высказал. Когда он ушел в освежитель, Куай-Гон мягко сказал: "интересный парень, твой напарник.”
“Вам вовсе не обязательно быть тактичным. Пакс– слишком много значит для меня. Но вы должны понять, откуда он взялся. Рахара перевела взгляд с Куай-Гона на Оби-Вана и обратно. – Когда Паксу было всего четыре или пять лет, он находился на корабле на границе Дикого космоса, на который напали Дельфийские пираты. Он спрятался в люке для оборудования, потому что был еще достаточно мал, чтобы поместиться. И больше никого. Все остальные разумные существа на борту были убиты, включая его родителей. Пакс осталась один.”
– Какой ужас”-сказал Оби-Ван.
Рахара кивнула. “Да, но я не думаю, что это главная причина, почему он такой, какой есть. Это больше связано с тем, что корабль вышел из строя—его долго не могли найти, и хотя у него были тонны аварийных пайков на складе, у него не было топлива, чтобы добраться куда-нибудь самостоятельно. Видите ли, единственное оборудование, которое пираты оставили после себя, были протокольные дроиды. В основном это были Трипио-единицы. Эти протокольные дроиды растили Пакса в течение следующих пятнадцати лет, пока корабль наконец не был обнаружен. И они научили его вести себя точно так же, как они сами.”
Куай-Гон задумался о тех 3По-единицах, которых он знал раньше. “Это должно быть ... непросто.”
“Это только одно слово, – сказала она со смехом. “Но как только ты поймешь, как с ним обращаться, честно говоря, Пакс будет просто великолепен.”
Оби-Ван бросил на Куай-Гона взгляд, который явно означал: "нам придется поверить ей на слово".
Но у них было больше, чем слово Рахары Вики. Куай—Гон мог чувствовать тонкий поток Силы вокруг этих двоих-ощущение, что они были людьми, привлеченными к более великим вещам. Несмотря на прошлые травмы Рахары и плохое отношение Пакса, здесь было очень мало тьмы.
Некоторые люди, подумал он, тянутся к свету так же верно, как цветы, склоняющиеся к Солнцу.
Пакс вернулась как раз в тот момент, когда Куай-Гон начал вводить начальную поисковую сетку. Рахара подозвала Пакс к их столу с оборудованием и очень тихо прошептала: “похоже, на этой луне водоворотные опалы есть.”
“В лучшем случае полудрагоценные, – фыркнул Пакс.
– Ладно, может быть, люди и не платят за них так много, но кое-что они заплатят. С таким же успехом мы могли бы собирать урожай, какой только сможем. Тогда эта поездка все еще может быть прибыльной для нас—или мы, по крайней мере, будем безубыточны.”
– При условии, – сказал Пакс, – что нас не разнесет на атомы.”
“Да, это могло бы помочь.”
Подавив улыбку, Куай-Гон принялся за работу.
—
Хотя в древних королевских хартиях не было никаких конкретных упоминаний, большинство придворных Пиджали полагали, что по крайней мере на протяжении последних ста коронаций корпорация «Черка» устраивала предварительные торжества в честь наследника престола. Ни один из митингов, которые Черка продвигала, ни оркестровые мероприятия, которые они спонсировали—небольшая частная вечеринка. Что-то личное для наследника и нынешнего начальника сектора.
Вот почему Фэнри проводила свой день на яхте вместе с Меррит Кол.
“Ваше Светлейшее Высочество” – сказала Кол, усаживаясь в мягкое репульсорное кресло рядом с креслом Фэнри на носу корабля. “Когда вы вступите в должность, нам придется обсудить очень много важных вопросов. Но сегодня это только для чистоты—”
– "Какие вопросы?" Невинно спросила Фанри.
Меррит Кол промолчала. Хотя на ней был свободный серебристый халат—вроде тех, что можно носить на яхте,—он выглядел на ней так же неудобно, как ее жесткая униформа Черки выглядела бы на любом другом человеке. Ее светлые волосы трепал морской бриз. “Хорошо. Конечно, мы захотим обсудить различные условия и разрешения. Например, нам понадобится большая власть на Луне, потому что, конечно же, нам нужны как Пиджал, так и лунные якоря, чтобы гиперпространственный коридор оставался нетронутым. И доки, зарезервированные для Кораблей душ—некоторые из них можно было бы использовать в более широких коммерческих целях. Но, как я уже сказала, для всего этого есть время и позже.”
Раэль Аверросс обучал принцессу Фанри в корпоративной структуре Черки. (Это был немалый подвиг, поскольку эта структура была такой же запутанной, как и правительство любой планеты, которую она когда-либо изучала.) Она могла представить себе некоторые из просьб Кол. Однако конкретные просьбы не имели к этому никакого отношения.
“На самом деле я тебе не понадоблюсь.– Фэнри сделала глоток фруктового пунша из своего розового бокала. – Потому что я не буду абсолютным правителем. Только Конституционным.”
“Но это не значит, что у тебя не будет власти!– Кол весело рассмеялась. – Люди все еще смотрят на тебя. Заботятся о вас. Разве они не просили тебя благословить Корабль душ на следующей неделе? Твой символический авторитет больше, чем любой реальный авторитет.
Символический авторитет, подумала Фанри. Это было хорошее кольцо. Звук – ну, это было дружелюбнее, чем абсолютный монарх, не так ли? Добрее. Все больше в контакте с большой галактикой. Не зацементированные в традициях прошлого. Это было что-то совершенно новое.
Она улыбнулась Кол и сказала: "Тогда, я думаю, нам будет о чем поговорить после церемонии.”
“Очень о многом!– Кол протянула ей бокал, чтобы они чокнулись, словно произнося тост За светлое будущее, которое нас ждет.
—
На протяжении всей их работы с экипажем «Милосердия» Куай-Гон заметил, что Оби-Ван в основном хранил молчание. Не такое уж необычное поведение для Падавана...но необычное для Оби-Вана, который обычно взвешивал, уместно это или нет. Куай-Гон осознал это лишь много позже, после того как они попрощались с Паксом и Рахарой на весь вечер и отправились на крейсере обратно в Пиджал.
“Что тебя беспокоит?-Сказал Куай-Гон.
Иногда Оби-Ван пытался притвориться, что его это не беспокоит, но сегодня ему было все равно. “Мы заключили сделку с ворами.”
– Похитителями драгоценностей”-добавил Куай-Гон. “Когда ты так говоришь, в этом есть немного больше щегольства, тебе не кажется?”
– Щегольства?– О, как могли покраснеть щеки Оби-Вана, когда он был на грани высокого морального возмущения. – Эти люди воруют, чтобы заработать себе на жизнь. И мы согласились, чтобы им это сошло с рук! И ... и ты смеешься надо мной.”
“Я смеюсь над моральным абсолютизмом. Ты просто случайно показываешь его в данный момент.”
Оби-Ван остался невозмутимым. “Мы заключили сделку с хаттами, потому что должны были это сделать, если хотели выбраться с Тета живыми. Но вот это? Мы не можем найти лучшего способа замаскировать наши движения? Наверняка есть что—то более тайное, чем кричащий воровской корабль-простите, корабль похитителей драгоценностей.”
“Без сомнения, есть,-сказал Куай-Гон, откидываясь на спинку стула, когда гравитационное притяжение Луны отпустило их с легкой дрожью. Буксир "Пиджала"вскоре должен был принять их. – Но мне было любопытно узнать о них. Они пошли на большой риск, разоблачая себя, чтобы помочь спасти людей на борту Корабля душ.”
Это было похоже на наблюдение за Оби-Ваном, когда его охватило осознание. «Они больше, чем просто воры. Я должен был помнить об этом.
“Я думаю, что в данный момент ты немного устал от меня,-мягко сказал Куай-Гон. “В сложившихся обстоятельствах никто не может винить тебя. Пакс и Рахара никогда не были теми, из-за кого ты по-настоящему бы расстраивался.”
Оби-Ван не признавал этого вслух, но его настроение уже улучшилось. – Поэтому мы их и исследовали. Но это вовсе не означало, что мы должны были сотрудничать с ними. Это тоже из-за твоего любопытства?”
“Частично. Отчасти потому, что это действительно отличное прикрытие для нас, чтобы двигаться вокруг Луны, не подвергаясь воздействию. И отчасти потому, что я хотел дать им шанс стать...лучше. Больше духа. Это говорит о том, что они имеют его в себе.”
– Люди – это нечто большее, чем их худший поступок,-продекламировал Оби-Ван. Это было то, что Куай-Гон говорил ему много раз, и в конце концов, казалось, он понял это. “По крайней мере, большинство людей. И они также больше, чем самое худшее, что когда-либо с ними делали.”
Темный шрам на левой руке Рахары Вика мелькнул в голове Куай-Гона. “Мы оба должны помнить об этом, когда будем иметь дело с Раэлем Аверроссом.”
Оби-Ван не отрывал взгляда от пульта управления крейсера, несмотря на то, что ему практически нечего было делать, пока они не приблизились к Пиджалу. “У вас еще есть сомнения насчет него?”
"Да,-хотел сказать Куай-Гон—но не смог “ – несмотря на все случившееся, Раэль остается рыцарем-джедаем. Человек, преданный своему долгу. Вы не могли не заметить его преданности принцессе.”
“Я этого не делал,-тихо сказал Оби-Ван. “Но, возможно, нам следует оценивать джедаев по другим критериям, нежели их преданность молодым людям, которых они защищают.”
Удар пронзил Куай-Гона, тем более болезненный для элемента неожиданности. Не то чтобы Оби-Ван никогда раньше не пытался сказать что-то обидное, просто он никогда не попадал в цель так точно. Но хуже всего было то, что Куай-Гон не был уверен, что Оби-Ван действительно хотел причинить ему боль. Он просто имел в виду то, что сказал. Вот что действительно задело.
“Ты слишком предан идеалам, а не реальности, Оби-Ван”-сказал Куай-Гон, ненавидя ответную резкость в своем голосе, но не в силах сопротивляться ей. “До такой степени, что ты готов пожертвовать своими принципами.”
–Я думал, что члены Совета Джедаев должны представлять идеал, – спокойно ответил Оби-Ван.”
– Совет постоянно имеет дело с самыми грязными аспектами реальности.– Этот разговор зашел слишком далеко. – Оби-Ван, почему бы тебе не проверить намывные заслонки? Показания на них немного странные.– Они были всего лишь на долю пункта от оптимального радиуса действия, но это был первый отвлекающий маневр, который он смог придумать.
Редко он бывал таким прозрачным. Оби-Ван оказал ему любезность, не злорадствуя, и вместо этого пошел проверить явно полностью исправные аллювиальные заслонки. Однако он остановился у арки кабины пилотов и сказал: "Я думаю, что это еще один довод в пользу старых пророчеств.”
“Что ты имеешь в виду?”
“Я просто помню—разве не было одного, который говорил о Кайбере, который не является кайбером? Оби-Ван нахмурился. – Во всяком случае, что-то в этом роде.”
“Ты совершенно прав.– Любопытство Куай-Гона взяло верх над любыми неловкими чувствами. “Я посмотрю, что там написано.”
Когда Оби-Ван приступил к работе, Куай-Гон сделал то же самое, используя свой датапад для поиска переведенных текстов, которые он изучал. Вот оно: когда Кайбер, который не является кайбером, воссияет, время пророчества будет близко.
Это всего лишь метафора, подумал он, как всегда. Даже древние мистики, вероятно, никогда не хотели, чтобы это воспринималось буквально. Это не значит, что некое “время пророчеств” должно было наступить и сделать все их символические предсказания реальными.
Так считал Куай-Гон, по крайней мере с тех пор, как ему исполнилось тринадцать лет. Так он сказал бы любому, кто спросил бы его, и сказал бы Оби-Вану, если бы его падаван снова поднял эту тему.
И все же он не мог отрицать того жуткого возбуждения, которое охватило его.
Оранжевое свечение кристаллов кохлена. Кайбер, который не является кайбером.
Время пророчества будет уже близко.
Глава 14
Куай-Гон стоит в пещере. Оранжевые кристаллы сверкают вокруг него, отражая источник света, который он не может видеть.
Затем кристаллы темнеют, становясь красными—как будто от огня Ситхов.
Он слышит чей-то крик. Нет, несколько криков. Он больше не может видеть кристаллы, потому что пещера стала белой. Получилась великолепная,с позолоченными стенами и стеклянным потолком, который смотрит в небо. Под его ногами-полуночно-голубые плитки.
А впереди он видит бесцветное изображение пылающего светового меча, наложенного на лицо принцессы Фэнри.
“Небесный хранитель!– кто-то кричит. Куай-Гон ищет того, кто заговорил—ищет все, что он узнает или поймет—но тщетно.
Другой голос кричит в ужасе, когда световой меч опускается вниз. Где-то очень далеко он слышит, как кто-то очень спокойно говорит: "даже джедаи могут пасть”—
—
Куай-Гон резко проснулся. Используя традиционные упражнения, он замедлил сердцебиение и дыхание, восстанавливая спокойствие над своей физической формой. Большинство снов быстро исчезали после пробуждения, но этот только становился более ярким.
У него не было никаких причин видеть сны о ситхах. Нет причин бояться, что кто-то со световым мечом вмешается в церемонию заключения договора, и, конечно же, клинок Раэля всегда будет защищать Фэнри. Нет причин думать, что Орден Джедаев когда-нибудь падет.
И все же этот сон потряс его до такой степени, какой мало кто когда-либо испытывал. Это было ... более чем реально.
Он был уверен.
Древние мистики искали видения будущего. В свою очередь, их посещали сны, подобные этому, сны, которые они превращали в загадочные “предсказания”, которые на самом деле не были ничем подобным. Вот во что всегда верила Раэль. То, что определил Дуку. То, что Куай-Гон говорил себе уже четверть века.
Но сейчас, сидя на этой широкой кровати, он не мог поверить в такую удобную, рациональную интерпретацию. Вместо этого он почувствовал, что увидел нечто такое, что действительно могло произойти.
Но что именно?
—
Аверросс лежал в своей постели, уставившись в богато украшенный потолок. Все остальное в его комнате со временем стало более удобным—обычные старые стулья, его вещи в разумных кучах и тому подобное,—но с потолком он ничего не мог поделать. Это всегда напоминало ему, что он находится во дворце.
Он должен был попросить бутылку чего-нибудь хорошего, чтобы поставить ее в его комнату, может быть, Кореллианского эля или Портвейна в Шторм. Но сейчас он не мог просить об этом, как бы ему ни хотелось убрать стакан или два. Ну, в любом случае, это не было похоже на то, что у него не было хорошей ночи—
– Раэль?” голос Квай-Гона донесся из дверного проема. – Могу я поговорить с тобой?”
– Куай-Гон? Аверроэс вскочил с кровати и схватил свой халат. “Сейчас выйду!”
Но для тех, кто жил в Храме Джедаев—общем пространстве—уединение было скорее концепцией, чем реальностью. Аверросс вспомнил, что и для него тоже когда-то было так же. Поэтому он не мог сердиться, когда Куай-Гон вошел прямо в комнату.
Просто смутился.
–А, – сказал Куай-Гон, глядя на женщину в постели Аверросса. – Простите мое вторжение.”
– Селби сейчас уходит, – пообещал Аверросс. Это оказалось правдой—она уже натянула нижнее белье, несмотря на его уговоры. Но это все равно заставило его сердито посмотреть на Селби, которая, возможно, предпочла бы более теплое знакомство.
"Она знает, почему это так неловко", – напомнил он себе, накидывая на нее плащ и провожая до двери. Она скоро с этим справится.
Если Селби не справится с этим-что ж, для них обоих это не более чем вопрос удобства. Там будут другие для нее, другие для него.
Как только Селби вышла с высоко поднятой головой, у Аверросса больше не было повода избегать зрительного контакта с Куай-Гоном. Лицо мужчины было непроницаемо, как всегда, но в тот момент, когда дверь захлопнулась за Селби, Куай-Гон сказал:”Ты совсем забыл себя?
Аверросс рассмеялся. “О, пожалуйста. Как будто ты этого не делал—”
“Это не из-за того, что случилось в моем прошлом, – сказал Куай-Гон.
“О, нет? Значит, все дело в лицемерии.”
“Есть разница, – настаивал Куай-Гон, как всегда праведный, – между тем, чтобы влюбиться и просто позволить себе делать то, что тебе нравится.”
“Да, это так.– Черт побери, но Аверроссу очень хотелось, чтобы сейчас у него был этот эль. – Влюбиться-вот что запрещает Кодекс Джедаев. Трахаться? Не так уж много, если это случилось, как у нас с Селби. Это не компрометирует мои эмоции, не разделяет мою преданность, ничего подобного. Я мог бы нарушить букву закона, но не дух. На Фелусии ты разбил дух этого закона на дюжину осколков.”
Куай-Гон напрягся. Эти слова глубоко ранили—или воспоминания ранили. Последнее, решил Аверросс. Он не жалел, что оттолкнул пустые нравоучения Куай-Гона, но это не было похоже на то, что он хотел причинить своему другу боль. Так что вместо того, чтобы вспоминать старые истории или называть давно не произносимые имена, Аверросс двинулся дальше. “Я так понимаю, ты ворвался сюда не для того, чтобы попытаться поймать местную трактирщицу в моей постели.”
“Местная трактирщица”-пробормотал Куай-Гон.Серьезно? Но он уже двигался дальше. “Я пришел поговорить о ... о своем сне.”
Куай-Гон мрачно посмотрел на него. “Это был не просто кошмар, Раэль. Это было тревожно,но более того, он было живым. Поразительно, но это так. И это, кажется, было во время коронации принцессы Фэнри.”
“Ладно, продолжай.– Аверроэс надеялся, что эту историю стоит послушать. Ни один шанс не стоил того, чтобы потерять еще несколько минут с Селби, но он должен был взять свое удовольствие там, где он его нашел.
– Последовательность событий не совсем ясна. Но это было так сильно-так срочно—”
– Подожди, подожди, подожди. Ты собираешься сказать мне, что превратился в пророка?”
Куай-Гон застонал. “Это звучит нелепо, когда ты так говоришь.”
“Звучит нелепо, потому что так оно и есть, – сказал Аверросс, прежде чем снова глубоко затянуться сигарой.
“Но ты же изучал пророчества. Ты знаешь, что мистики действительно видели вещи, что Сила действительно действовала через них.”
“Да, но это не то же самое, чтобы на самом деле изучать будущее. Видение-это далеко не настоящее пророчество. И эти парни всю свою жизнь искали только видения. Ты всерьез думаешь, что узнал бы о будущем больше, чем они?– Аверроэс вздохнул.
Куай-Гон оставался беспокойным, встревоженным. Должно быть, это был адский сон, подумал Аверросс.
Более мягко он добавил: – возьми себя в руки, парень. Ты, наверное, просто беспокоишься о своей миссии.”
Аверрос полностью верил, что накопление забот и тревог затуманивает дух. Вот почему он действовал в соответствии со своими побуждениями—немедленно, без вреда для себя, прежде чем они могли глубоко погрузиться и сгнить. Очень жаль, что Куай-Гон не делал того же самого.
– Миссия, конечно, вызывает беспокойство, но на самом деле меня больше беспокоит Оби-Ван.”
– Да? Аверроэс отодвинул в сторону грязную одежду и сел в кресло у камина. “А в чем дело?”
– Он не одобряет моих методов. Он всегда так делал, но теперь стало еще хуже.– Куай-Гон провел рукой по своим длинным волосам и признался: – он узнал о моем приглашении на Совет от кого-то другого. Понятно, что он был ранен. Но теперь он стал еще более жестким. Меньше понимания.”
– Сила играет с нами шутки, не так ли? Аверрос покачал головой. – История повторяется. Ты был ребенком, который хотел все делать по правилам, пока не попал к Учителю, который думал сам за себя. Похоже, Оби-Ван идет по той же дороге.”
“Я никогда не был таким честным, как Оби-Ван. По крайней мере, я так не думаю. Куай-Гон наклонился вперед, положив руки на колени. Свет камина освещал его длинные волосы, открывая первые проблески седины. Это заставило Аверроса обернуться, думая о том, что маленький Куай-Гон стал седым. И сколько же ему тогда лет?
“А что именно происходит?– Спросила Раэль. “Я так понимаю, что у тебя нет договоренности с местной трактирщицей, если только Селби не умеет управлять временем лучше, чем я думал.”
Мрачный взгляд Куай-Гона означал, что это вовсе не смешно. Аверросс не согласился, но все равно.
– Детали на самом деле не имеют большого значения,-сказал Куай-Гон. “Я думал, как заставить его расслабиться. Чтобы больше думать самому.”
“И при этом устроил мне ад за то, что я не переступил черту? Аверрос покачал головой. “Слушай. Это”—он указал на свою неубранную постель, – не имеет значения. Не совсем. То, что я лорд-регент, не оставляет мне много времени для отдыха. Так же как и забота о Фэнри-попытка помочь ей стать лидером, как это сделала бы Ним—”
Аверрос остановился. Он поклялся себе, что не будет говорить о Ним с Куай-Гоном. С кем угодно, правда. Он много раз говорил о ней с Фэнри, но в тот момент Аверросс проводил с ней больше времени, чем с любым другим живым существом, кроме своего старого учителя Дуку.
И все же в Куай-гоне всегда было что-то такое, даже когда он был еще совсем ребенком, что заставляло людей говорить правду.
– Ты думаешь, что если ты добьешься успеха с Фэнри, то это компенсирует то, что случилось с Ним.”
– Ничто этого не компенсирует.– Голос Аверросса уже стал хриплым. – Ничто и никогда не сможет, ничто и никогда не сможет. Но, по крайней мере, это не заставит меня чувствовать себя ядом для любого, кто окажется рядом.”
Это заставило Куай-Гона поморщиться. “Я чувствовал себя так, как будто была ... не ядом для Оби—Вана, но совершенно неспособным помочь ему.”
“Я этого не вижу. Вы двое не были бы вместе так долго, если бы это было не так.”
“Я уже подумывал о том, чтобы прекратить наше партнерство,-признался Куай-Гон. – Только приглашение на Совет удержало меня от того, чтобы сделать такой шаг напрямую.”
– Ну и что? Теперь у вас обоих есть безопасный выход. Без обид.”
“Немного поздновато для этого.– Куай-Гон не стал вдаваться в подробности, и это было облегчением для Аверросса. Это было тяжело-слушать человека, притворяющегося, что он так беспокоится о Падаване, который был явно умным и способным, готовым к светлому будущему, независимо от того, что Куай-Гон сделал неправильно или правильно.
Ему все время приходилось сдерживать свои слова, по крайней мере Оби-Ван выйдет живым. Ним просто не повезло.
Потому что у нее был я Учителем.
– Послушай” – сказал Аверросс, отбрасывая мрачные мысли. “То, что делает твой Падаван, совершенно нормально. Подростки идут одним из двух путей—они либо бунтари до мозга костей, либо даже строже своих старших. Так что Оби-Ван-последний. Через некоторое время он расслабится. – А знаешь что? Если его новый Учитель будет более строгим, чем ты, держу пари, он немедленно ослабнет, просто чтобы быть противным Учителю ”
Квай-Гон выглядел задумчивым. “Интересно.”
– О'кей, я уже дал полуночный совет, а теперь возвращаюсь в постель. Аверрос поднялся на ноги, что побудило Куай-Гона сделать то же самое. – Хотя вернуться в постель будет гораздо менее весело, чем я планировал, поскольку Селби ушла рано.”
Эта шутка не вызвала смеха у Куай-Гона, только кривую улыбку. Может быть, он все-таки стал немного педантом. Как был бы разочарован Дуку, если бы они когда-нибудь поговорили об этом.
Прошло много времени с тех пор, как Раэль Аверросс чувствовал необходимость оправдываться перед кем-либо на Пиджале, но когда он провожал Куай—Гона к двери, он поймал себя на том, что говорит: “Ты знаешь, всегда было несколько джедаев—давай будем честными, больше, чем несколько-которые видели безбрачие как идеал, а не правило.”
“Я начинаю верить, что мы все должны сами толковать этот кодекс,-сказал Куай-Гон, – иначе он перестанет быть живым договором и превратится в тюремную камеру.– Это звучало мило и все такое, но было очень далеко от того, чтобы позволить Аверросу сорваться с крючка.
“Поспи немного” – проворчал Аверросс, – и если тебе снова приснятся плохие сны, не смотри их.—
”Пронзительный крик разорвал полуночную тишину, и он узнал этот голос.
Фэнри.
—
Когда Куай-Гон впервые услышал крики, он подумал: "Это уже сбывается. Это сбывается прямо сейчас.
Затем долг взял верх, пропихнув его через дверь комнаты. Раэль убежал с первым же криком, даже не оглянувшись на Куай-Гона.
Он был так же горд и огорчен, увидев, что Оби-Ван также опередил его в коридоре; к тому времени, когда они достигли порога королевской комнаты, Куай-Гон догнал их. И вот они вместе увидели, как принцесса Фэнри появилась в дверях, тяжело дыша, ее крошечное тельце дрожало так жалко, что казалось, она вот-вот упадет. Ее ночной колпак был сбит набок, открывая несколько ярко-рыжих завитков волос.
– Фэнри?– Раэль положил руки на плечи принцессы. Куай-Гон видел, что вся беззаботность прошлой ночи была забыта. Ужас Этого человека перед своим подопечным был вполне реален. – Фэнри, что случилось?”
– Сработала сигнализация—я повернулась к окну и увидела там кого-то ... – Фэнри резко повернулась лицом к Кэди, молодой служанке, которая, казалось, была главной королевской служанкой, несмотря на то, что принадлежала Черке. “Ты что-нибудь видела?”
“Нет, Ваше Светлейшее Высочество. Кэди наклонила голову так, что ее длинные темно-каштановые волосы рассыпались по плечам. Оно скрывало выражение ее лица, но не широко раскрытые настороженные глаза. “Но я нашла это на подоконнике.”
Кэди подняла маленькое устройство, серебристое и остроконечное. Куай-Гон не сразу понял это, пока Раэль не втянула воздух так резко, что ему стало больно.
“Дротик-слайсер,-пробормотал Куай-Гон. Оби-Ван мгновенно взглянул на Раэля—бестактный жест, однако вполне понятный,—но Раэль уже не замечал этого. Мужчина так побледнел, что, казалось, вот-вот упадет.
Дротики-слайсеры использовались редко. У законопослушных людей не было возможности применить их, потому что дротики были запрещены почти во всех цивилизованных мирах; преступники редко беспокоились, потому что результаты были настолько непредсказуемы. Когда использовались дротики-слайсеры, это обычно было актом преднамеренной жестокости. Куай-Гон не сомневался, что так оно и было.
“Что они хотели сделать?– Воскликнула Фэнри, отпрянув от клинка, Раэль сразу же забрал его у девушки. – Заставить меня сойти с ума прямо перед церемонией?”
“Они могли целиться в меня, Ваше Светлейшее Высочество” – тихо сказала Кэди. – Надеясь, что я убью тебя. При одной только мысли об этом Фэнри прикрыла рот рукой.
Но Куай-Гон знал, что намеревался сделать неизвестный нападавший: причинить вред настоящему Аверроэсу. Напугать его. Чтобы дать ему понять, что принцесса Фэнри в опасности и что он не может защитить ее так же, как защищал Ним много лет назад.
И наверняка Раэль тоже это знал.
