Текст книги "Учитель и ученик"
Автор книги: Клаудия Грэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
Глава 27
НИКАКОГО ОТВЕТА ПОЛУЧЕНО НЕ БЫЛО
Услышав эти слова на экране, Куай-Гон вздохнул. Граф Дуку оказался загадкой с тех пор, как внезапно покинул Орден, и Куай-Гон с тех пор воздерживался от общения с ним, главным образом для того, чтобы дать своему бывшему Учителю немного времени и уединения. Но сейчас он нуждался в совете своего старого учителя больше, чем когда-либо. У Дуку были свои собственные трудные отношения с пророчествами, он верил в них, затем отбрасывал их в сторону, а затем снова возвращался к ним, пока Куай-Гон был его Падаваном. Конечно, он поймет, почему Куай-Гон так твердо верил в это видение. Может быть, он даже поможет найти слова, которые убедят остальных прислушаться.
Но от Серенно он получил только молчание.
Дверь в спальню звякнула, сигнализируя о появлении посетителя. Он взял себя в руки. “Войдите.”
Когда Оби-Ван вошел, Куай-Гон облегченно вздохнул. Несмотря на то, что он был волевым человеком, который, не дрогнув, сражался с полевыми командирами и криминальными авторитетами, он предпочел отложить еще один раунд с Раэлем Аверроссом. История, которая привела к тому, что Куай-Гон получил эту миссию, теперь делала ее еще более опасной.
Он спросил: "королевская свита уже успокоилась?”
“Даже близко нет.– Оби-Ван прошел мимо Куай-Гона дальше в спальню, чем когда-либо прежде. Он поднял гладкий, опаловый камешек, который Куай-Гон взял вчера в пещере. “Ты всегда собираешь обрывки информации, где бы мы ни были.”
“Мне нравится вспоминать.”
“Тебе нравится вспоминать, как ты чуть не погиб в провале и оказался зажатым между двумя бандитами с бластерами в руках?”
– Память-это, в конце концов, все, чем мы действительно обладаем.– Куай-Гон сел на один из резных стульев с высокими спинками в комнате; он подозревал, что это займет некоторое время. “Ты здесь не для того, чтобы обсуждать мою привычку брать сувениры.”
“Ты прав, – сказал Оби-Ван. “Я здесь для того, чтобы спросить тебя, что ты, черт возьми, делаешь.”
– Прислушиваюсь к Силе. Внимая видению, которое она послала мне.”
Лицо Оби-Вана потемнело. – Прости меня, Куай-Гон, но мне кажется...ужасно удобно, что это видение полностью совпадает с вашим мнением о Договоре об управлении. Ты уверен, что видишь не только то, что хочешь видеть?”
Он ничего не понимал. Может быть, никто из тех, у кого не было видения будущего, не мог понять, насколько оно было сильным, убедительным и правдивым. – Мое видение может совпадать с моим мнением, но ни одно из них не повлияло на другое. Мои возражения вполне реальны. Так и то что видение посылается через Силу.”
“Но—мы говорили об этом на Корусканте. Оби-Ван прошелся вдоль стены окон, которые выходили на прибрежные утесы. “Ты сами сказал, что мистические видения будущего не следует воспринимать буквально. Что они были всего лишь интерпретациями своих нынешних обстоятельств, проецируемыми на будущее. Разве не этим ты здесь занимаешься?”
Куай-Гон чувствовал себя так, словно произнес эти слова полжизни назад. – Оби-Ван, я был неправ. Истинное видение будущего – это нечто большее, чем просто сон или плод воображения. Это одновременное восприятие двух точек во времени-за пределами всего, с чем мой разум или твой сталкивались ранее. Поэтому неудивительно, что я не понимал этого раньше, а ты не понимаешь сейчас.”
“Значит, теперь ты веришь, что "рожденная во тьме родит тьму"?– Спросил Оби-Ван. “Что избранный придет и восстановит равновесие в Силе? Неужели теперь ты будешь воспринимать каждое из этих туманных мистических пророчеств буквально?”
Куай-Гону потребовалось некоторое время, чтобы признаться в этом, но не Оби-Вану, а самому себе. “Да. Я думаю, что должен это сделать. Теперь, когда я стою там, где стояли пророки, я должен слушать их со смирением, а не с осуждением. Когда я был моложе, я был способен на это. Я только надеюсь, что смогу найти в себе силы снова поверить.”
Некоторые джедаи уже начали бы прислушиваться к этому разговору, но только не Оби-Ван Кеноби. Мышление его ученика оставалось таким же строгим, как и прежде. – Желание видеть будущее, предсказывать его и соответственно изменять свое поведение—это тот вид контроля, который нам не предназначен, Куай-Гон. Ты тянешься к Силе, которой другие не могут обладать. Этот путь может привести к тьме.”
“Я не собираюсь переходить на темную сторону,-отрезал Куай-Гон. “Не каждое несогласие с ортодоксией джедаев превращает тебя в Повелителя Ситхов в одночасье.”
“Я вовсе не это имел в виду.– Оби-Ван вздохнул. “Если ты не хочешь слушать меня о видениях, то хотя бы выслушай о нашей миссии. Наш мандат на Пиджал исходит непосредственно от самого канцлера Кая, и она была очень ясна. Мы здесь, чтобы защитить принцессу Фэнри и засвидетельствовать договор, так чтобы гиперпространственный коридор был бы открыт. Если нам придется настаивать на том, чтобы договор был изменен и стал справедливым, то именно это мы и сделаем. Но ты не можете отказаться подписаться от имени Республики. У тебя нет полномочий делать такой выбор.”
Его ученик не ошибся. Но когда факты сталкивались с идеалами, Куай-Гон предпочитал их менять.
“Возможно, у меня есть полномочия подписать договор, который обрекает людей на рабство, – сказал он. “Но это не значит, что я имею на это право.”
“Значит, ты поворачиваешься спиной к Аверроссу и Фэнри, вместо того чтобы попытаться убедить их?-Сказал Оби-Ван. “Мы все еще можем преуспеть в этой миссии и сделать то, что справедливо для народа Пиджала. Однако если ты упорно цитируешь мистицизм и отказываешься идти на компромисс—”
“Я буду настаивать,-ответил Куай-Гон. – Раэль Аверросс не в состоянии прислушаться к голосу разума. Его преданность делу защиты Фэнри превратилась в настоящую манию. Мы с ним ничего не добьемся. Фэнри-это ребенок, который должен смотреть на Раэля как на своего отца. Если он не сдвинется с места, то и она вряд ли сдвинется. Это не предмет для переговоров, Оби-Ван. Это дело принципа, и мы должны твердо стоять на своем.”
Оби-Ван вздернул подбородок. “Да. Это дело принципа. Принцип заключается в том, что мы, как джедаи, не должны выходить за рамки своего мандата, что мы должны работать в рамках этого мандата, чтобы делать то, что правильно.”
Это был уже второй раз за последние полдня, когда Куай-Гону читали лекцию о границах полномочий джедаев. Его слегка мучила совесть; для джедаев было важно не становиться высокомерными, не навязывать свои желания и ценности всем окружающим.
Но сейчас ситуация была совсем другой. Это должно было быть так, потому что единственное, что Куай-Гон знал абсолютно точно, было то, что его видение было реальным. – В данном случае, мой Падаван, мы не можем одновременно работать в рамках нашего мандата и делать то, что правильно. Я выбрал последнее.”
Оби-Ван направился к двери, явно опередив его. “В самом начале моего ученичества я не мог понять тебя, – сказал он. – К сожалению, это так же верно и сейчас, в самом конце.”
Только вчера они работали вместе, как никогда раньше. Как Куай-Гону удалось приблизиться к Оби-Вану в то же самое время, когда он двигался дальше?
Как раз перед тем, как Оби-Ван покинул комнату, Куай-Гон сказал: “однажды ты спросил меня об основных каденциях светового меча. Вот почему я держал тебя там, вместо того чтобы обучать более совершенным формам боя.”
Оби-Ван неохотно повернулся к нему лицом. – Наверное, ты думал, что я не готов к большему. Точно так же я не готов поверить во все это мистическое—”
“Это не совсем так.”
После долгой паузы Оби-Ван успокоился до такой степени, что стал прислушиваться. “Тогда почему, Куай-Гон?”
– Потому что многие Падаваны—и полноправные Рыцари-Джедаи, если уж на то пошло—забывают, что самая основная техника-это самая важная техника. Самая чистая. Наиболее вероятно, что она защитит тебя в битве и станет основой всех будущих знаний,-сказал Куай-Гон. "Большинство учеников хотят броситься вперед к стилям борьбы, которые являются более яркими или более эзотерическими. Большинство учителей позволяют им это, потому что в конце концов мы все должны найти свою предпочтительную форму. Но я хотел, чтобы ты основывался на своей технике. Я хотел, чтобы ты понял основные ритмы так хорошо, чтобы они стали инстинктом, чтобы ты были почти неприкасаем. Прежде всего, я хотел дать тебе подготовку, необходимую для достижения всего, что ты намереваешься сделать позже.”
Оби-Ван молчал так долго, что Куай-Гон задумался, не слишком ли он зол, чтобы действительно услышать то, что он сказал. Но в конце концов его Падаван кивнул. – Спасибо тебе, Куай-Гон. Я это очень ценю. Но—”
“Но что именно?”
“Можно было и так сказать” – ответил Оби-Ван И ушел.
—
Комок в горле Оби-Вана не исчезнет еще несколько минут, независимо от того, сколько раз он сглотнул, или как сильно он пытался переключить свои мысли на другие вещи.
"Он все это время пытался мне помочь", – подумал он. Куай-Гон заботился обо мне больше, чем я думал. Он и сейчас так думает.
Знание этого успокаивало что-то глубоко в душе Оби-Вана, боль и неуверенность, которые жили в нем в течение многих лет. Он задавался вопросом, насколько сильно его ученичество будет выглядеть по-другому, когда он вновь проанализирует свои воспоминания с этой новой точки зрения.
Но все это никак не приближало к решению проблем на Пиджале.
На ум пришло только одно решение. Это было серьезным нарушением протокола-за пределами надлежащих границ любого Падавана. Оби-Ван отверг его только по этой причине, но когда все остальные идеи потерпели неудачу, эта пришла к нему снова. На этот раз он не мог от нее избавиться.
Есть правила для того, что могут делать Падаваны и что могут делать Учителя, сказал он себе. Если я это сделаю, то нарушу почти все эти правила.
Однако после нескольких часов размышлений Оби-Ван понял, что у него нет выбора.
Пришло время переступить через голову Куай-Гона.
Он вернулся в дворцовую библиотеку, которая все еще была совершенно пуста, и активировал один из терминалов связи. Когда его экран засветился, искусственный голос произнес: "назовите местоположение и личность получателя.”
“Корускант, Храм Джедаев. Оби-Ван глубоко вздохнул. – Послание адресовано Совету Джедаев.”
Глава 28
Это было не так, как если бы Оби-Ван никогда раньше не говорил с Советом Джедаев. Но он никогда не делал этого в одиночку, без Куай-Гона рядом с ним—и никогда не имел ничего, что могло бы так сильно шокировать Совет.
“Куай-Гон и раньше выходил из себя, – сказала Саэси Тийн, – но он никогда так сильно не отклонялся от своего мандата и не занимался такими серьезными делами.”
Поли Дапатиан покачал головой, недоверие было заметно даже сквозь голограмму. – Конечно, договор должен быть каким-то образом изменен, чтобы защитить народ Пиджала. Но срыв всего дипломатического процесса опасен, особенно когда многочисленные вооруженные силы угрожают верховенству права на Пиджале и его Луне.”
Почти весь Совет был выстроен, через голографию, в круг вокруг Оби-Вана. Он знал, что полная проекция лучше всего подходит для встречи такой серьезности—но ему казалось, что он находится в самом зале Совета. Лишь редкое мерцание освещало окружавшую его Дворцовую библиотеку.
Он собрал все свое мужество. “Я бы сказал, что чрезмерное влияние Черки на эту планету, и на Аверросса в частности, уже угрожает верховенству закона. Но я боюсь, что крайняя позиция моего учителя делает перемены менее вероятными, а не более. Между ними нет места для переговоров.”
Члены совета обменялись встревоженными взглядами. – Мы не можем позволить этому продолжаться, – сказал Ит Коф. И Джинн, и Аверросс должны быть немедленно отозваны.”
Оби-Вану не нравилось говорить это, но он должен был сказать: "Аверросс был фактическим правителем этой планеты почти десять лет. Он и кронпринцесса, похоже, неразлучны. Если он покинет планету как раз перед церемонией, общественное настроение может стать уродливым—возможно, победив новообращенных как к оппозиции, так и к мерзавцам, кем бы они ни были. Я также подозреваю, что любой вакуум власти будет быстро заполнен Черкой. Они здесь обосновались.”
“Ну и бардак, – сказал Коф с явным раздражением. “Боюсь, Мастер Йода, что всем нам следовало бы прислушаться к вам. Приглашение Куай-Гона Джинна в Совет—”
“Уже сделано, – сказал Йода. – Отменено, этого не будет.”
Йода голосовал против моего Учителя? Оби-Ван почувствовал отторжение так же резко, как если бы он был единственным, кого нашли желающим, а не Куай-Гон. Пропасть между ними каким-то образом заставила Оби-Вана ценить своего Учителя больше, а не меньше. Казалось, ему пришлось отойти еще дальше, прежде чем он смог ясно разглядеть этого человека.
Но вид Куай-Гона явно не помог Оби-Вану достучаться до него.
“Так вы все уверены, что Куай-Гон ошибается, веря в свое видение?– Йода выпрямился во весь рост. “Вы уверены, что Сила не разговаривает с ним?”
Последовавшее за этим молчание длилось, казалось, очень долго. – Будущее всегда находится в движении, – с сомнением произнесла Депа Биллаба. Мы не можем полностью верить в такие видения.”
“Нет, не можем. Куай-Гон ошибается в этом. И все же это тоже ошибка-говорить, что такие видения не могут иметь смысла.– Йода повернулся, чтобы посмотреть в глаза каждому члену Совета по очереди, затем, наконец, Оби-Вану. “Какие есть доказательства того, что сон Куай-Гона может быть правдой?”
– Во сне Куай-Гон представил себе всю Небесную Чашу—зал для коронации и подписания договора—в мельчайших деталях. Когда он сам увидел Чашу, она была во всех смыслах идентична его видению.”
Поли Дапатиан склонил голову набок, явно впечатленный; он был не единственным членом совета, который так отреагировал. Но другие оставались скептиками. – Джинн вполне мог видеть голограмму или картинку давным-давно, – настаивал Коф. – Это место может выглядеть так же, как и его сон, но это не имеет никакого отношения к тому, будут ли события разворачиваться так, как он говорит, и это довольно разрозненная версия событий.”
– Кроме того, – добавила Саэси Тиин, – стремление узнать будущее-это путь к темной стороне.”
Оби-Ван сказал то же самое, но в устах Тийна это прозвучало еще резче.
Йода хмыкнул. – Стремясь узнать, да. Но искать это видение Куай-Гон не стал. Пришло к нему непрошеное, так оно и было. Такие видения могут быть ложными—но не тьма сама по себе.”
– Можно ли сказать, что все, что ведет к такому искушению управлять будущим, свободно от тьмы?– Сказал Тиин.
Дапатиан глубокомысленно кивнул. “Мы не можем оценить тактические последствия этих видений, не рассмотрев также и этические последствия.”
Неужели они действительно собираются тратить время на обсуждение теоретической этики вместо того, чтобы заниматься текущим кризисом? Эта мысль потрясла Оби-Вана—такой критики совета он ожидал от своего учителя, но никогда по-настоящему не сталкивался с самим собой. Возможно, Куай-Гон был прав насчет склонности Совета спорить, а не руководить…
"Не будь ребенком",-сказал себе Оби-Ван. Они-члены Совета. Конечно, они учитывают все аспекты каждой ситуации. И в любое другое время он мог бы найти эту дискуссию интересной. Однако сейчас это отвлекало его от важных вопросов, на которые он должен был ответить совету. – Мастера, пожалуйста—я должен вернуться на Луну вместе с Куай-Гоном сегодня попозже, чтобы проследить за действиями Черки и, надеюсь, найти и опознать этих негодяев.– Вызов от его учителя появился на датападе Оби-Вана, когда он информировал Совет; с тех пор чувство вины тяжело давило на него. “И что же ты собираешься делать?”
“Вопрос не в этом” – сказал Йода. – Реши, что мы будем делать с тобой, юный Падаван.”
—
После долгого, почти безмолвного путешествия с Оби-Ваном к месту встречи, Куай-Гон был рад увидеть приземлившийся неподалеку «Милосердие». Даже поведение Пакса Марифера было бы желанным избавлением от неловкости, возникшей между ним и его учеником.
“Итак, – крикнул Пакс из Корабельного люка, – вы готовы сегодня снова подвергнуть опасности наши жизни?”
“С нетерпением жду этого,-ответил Куай-Гон.
Пакс приподнял бровь, но просто жестом пригласил их садиться.
“Хорошо, – сказала Рахара Вик, когда они снова оказались в космосе, – мы получили координаты, которые вы послали, но мы еще не провели разведку. После того взрыва вчера, мы хотели, чтобы некоторые джедаи были с нами, прежде чем мы приблизимся к людям, которые потенциально вооружены.”
“Понятный.– Куай-Гон наклонился еще глубже в кабину "Милосердия", чтобы изучить ее показания. “Мы направляемся к шахте Черка—не одной из их крупных,но она близко к районам, на которые раньше нападали негодяи. Так что все, что там делает Черка, похоже, представляет интерес для людей, которых мы пытаемся найти.”
Пакс скрестил руки на груди и прислонился к стене. “Почему ты только сейчас обратил на это свое внимание?”
Тут заговорил Оби-Ван: – Потому что раньше было трудно обнаружить осмысленные паттерны. Но мы уже выяснили, какие действия были делом рук оппозиции, а какие-рук негодяев. Как только мы прошли через запись с этим знанием, паттерны стали более ясными. Это место очень важно для мерзавцев. Это делает его важным для нас.”
– Хорошо сказано, Падаван.– Куай-Гон искренне хотел похвалить его. Почему это заставило Оби-Вана вздрогнуть?
Вскоре они уже спускались в атмосферу Луны. Закопченная дымка на горизонте сигнализировала о появлении объекта "Черка". По сигналу Куай-Гона Рахара опустила Милосердие на землю. Найти место для посадки оказалось непросто на этой более каменистой и неровной местности,но ей удалось посадить корабль на самой границе досягаемости сканера. На таком расстоянии только специально нацеленное сканирование могло бы многое уловить. Пакс и Рахара могли бы следить за джедаями, когда они разведывали территорию Черки, но Черка вряд ли обнаружила бы Милосердие.
Куай-Гон и Оби-Ван пошли пешком, держа в руках световые мечи и бластеры. Любой, кто сегодня наденет один из этих необычных щитов, будет гораздо менее защищен, чем раньше. Они двигались как можно тише, отводя в сторону ветви и медленно отпуская их, ставя ноги на траву или мягкие листья вместо сухих. Молчание между ними не было неловким, но необходимым, и они снова были объединены общей целью.
–Мы достаточно хорошо справимся с этой миссией, – заметил Куай-Гон. Ему пришло в голову, что его приглашение в Совет может не пережить неповиновения мандату миссии на Пиджале; если да,то останется ли Оби-Ван его Падаваном? Все остальное время, проведенное ими на Пиджале, даст ответ на этот вопрос.
Запах дыма свидетельствовал о том, что они приближаются. И Оби-Ван, И Куай-Гон закутались в плащи и натянули капюшоны, как бы маскируясь. Оби-Ван, державший сканер, жестом показал Куай-Гону, чтобы тот посмотрел поближе. – Руды, которые они добывают, не кажутся особенно редкими или драгоценными.”
“Нет”-согласился Куай-Гон, перепроверяя данные минералогии. – Черка добывает здесь не потому, что это необходимо. Просто потому, что это возможно. Это интересно, хотя– – он указал на необычные всплески на графиках из области вблизи одного из краев комплекса объектов Черка.
“Кайбер...нет, конечно, это кохлен кристаллы. Оби-Ван задумчиво постучал пальцем по краю сканера. “Если Черка действительно ищет кристаллы кохлена—”
Куай-Гон закончил свою мысль. “Может быть, они все-таки стоят за этими мерзавцами. Возможно, именно так они собирают кристаллы для питания этих таинственных щитов.”
“Мы даже не знаем, что щиты используют кохлен” – сказал Оби-Ван, противореча не Куай-Гону, а своим собственным мыслям.
Кивнув, Куай-Гон ответил, – И мы не совсем уверены, что наши световые мечи неэффективны против этих тварей. Одно сражение не может быть абсолютным доказательством.”
“Мы должны убедиться в этом, хотя я не думаю, что это будет весело узнать.– Улыбка осветила лицо Оби-Вана, всего на мгновение.
“Давай посмотрим, сможем ли мы выяснить, что они делают с кристаллами кохлена. Куай-Гон жестом пригласил Оби-Вана следовать за ним.
Вместе они продолжали двигаться, пока не оказались почти у самого периметра комплекса. Лишь короткие голубоватые искры света высвечивали электронное ограждение, обозначавшее границу. Хорошо, подумал Куай-Гон. Таким образом, мы можем видеть все.
На первый взгляд это сооружение ничем не отличалось от бесчисленных других горных работ, которые Куай-Гон видел на протяжении многих лет. Дроиды-просеиватели бездумно перебирали сырье, отделяя руду от шлака, который подбирали грузчики-дроиды, грохочущие по земле, забирая руду для первичной переработки. Порабощенные люди тоже присутствовали в своих серых комбинезонах, выполняя техническое обслуживание дроидов. Другие, вероятно, находились внутри, выполняя более сложные задачи, для выполнения которых простые рабочие дроиды не были запрограммированы. Это был скучный, изнурительный труд—еще один пример тяжелой работы, которую они были вынуждены выполнять по всей галактике.
"Этому должен быть какой-то конец", – подумал Куай-Гон. Йода прав—джедаи не могут взять на себя ответственность за прекращение рабства по всей галактике, не взяв на себя больше власти, чем мы когда-либо имели. Но так или иначе, это должно измениться.
Их сканер мигал быстрее, когда они тихо двигались между деревьями, приближаясь к месту с кристаллами кохлена. – Здесь, Учитель”-прошептал Оби-Ван. “Он уже должен был появиться в поле зрения.”
Стала видна новая часть комплекса. Джедаи остановились и уставились на него в течение нескольких мгновений, которые потребовались, чтобы поверить в это, пока ASP-7 не загремел к неровному участку, огромный металлический контейнер балансировал на его руках. АСП-7 опустошил контейнер, хорошенько встряхнул его один раз, а затем начал нести обратно, чтобы снова наполнить.
– Мусор, – недоверчиво произнес Оби-Ван. – Черка выбрасывает кристаллы кохлена в мусор?”
Куай-Гон, возможно, тоже не поверил бы в это, если бы не заметил несколько красноречивых оранжевых отблесков среди обломков. – Очевидно, они добывают другие минералы, которые мы обнаружили, а кристаллы кохлена-это просто ... обломки. Ну, это говорит нам об одном из двух.”
“Мы знаем, что Черка не стоит за этими мерзавцами,-сказал Оби-Ван. – Если бы это было так, им понадобились бы кристаллы кохлена.”
“Это, или кристаллы кохлена вообще не используются в защитной оболочке людей в черном. Куай-Гон выпрямился. “В любом случае, я сомневаюсь, что мы сможем узнать больше, обыскав этот объект. В операции Черки нет ничего особенного, и мы даже близко не подходим к этим мерзавцам.”
Электрический свист бластерного выстрела заставил их вздрогнуть. Джедаи оба посмотрели вверх как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из шахтерских дроидов взорвался.
Завыла сигнализация. На углу каждого объекта мигали красные огоньки. Рабочие дроиды бросили свои задачи, развернувшись, чтобы обеспечить как можно более скудную защиту. Куай-Гон окинул взглядом горизонт и увидел три небольших десантных корабля, парящих прямо над линией деревьев, приближаясь к поселку. Десантные машины спускались вниз—заходили на посадку прямо за оградой.
Он знал, кто это будет, еще до того, как появился первый солдат, и наверняка Оби-Ван тоже знал. Но когда эта фигура выскочила наружу с бластером в руке, Куай-Гон все еще должен был сказать: Они уже здесь.”
