Текст книги "Учитель и ученик"
Автор книги: Клаудия Грэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
Аверросс заметил Маяк финиша и молча направил на него свой варактиль; зверь мгновенно отреагировал, ускоряясь изо всех сил, чтобы как можно быстрее добраться до конца. Варактилы любили скорость ради нее самой, и Айверроссу казалось, что они даже понимают разницу между победой и поражением. Его конь испустил боевой клич, когда пронесся мимо строя, резко затормозив так быстро, что его когти прорезали острые линии в суглинистой земле. Усмехнувшись, Аверросс сунул руку в корзину для снаряжения и схватил большую палку вяленого моллюска—Пиджальского “деликатеса”, который он терпеть не мог. Варактиль оценил эту дрянь еще больше, жуя с наслаждением.
Другие всадники достигли линии, выкрикивая свои поздравления и дружеские насмешки. Аверросс спрыгнул на землю, когда они повели своих варактилов обратно к Дворцовым конюшням. Он печально покачал головой сразу после приземления. Стоявший рядом с ним капитан Дерен, как всегда невозмутимый, спросил:”Есть проблемы?
“Просто удивляюсь, почему мои колени настолько грубые, что стареют вместе со всем остальным моим телом.”
“Вы могли бы получить синтетические заменители—”
– Ничего особенного. Ты же знаешь, что говорят о старости—это лучше альтернативы.– Айверросс постарался это запомнить. Форс знал, что видел слишком много людей, которые падали раньше времени. Если иногда, по утрам, он смотрел на себя в зеркало и задавался вопросом, кто же этот седеющий старикан ... ну, это было просто доказательством того, что он еще не умер. И он намеревался прожить свою оставшуюся жизнь на полную катушку.
Как только они добрались до конюшни, мальчики-слуги забрали у всадников поводья варактилов и отвели животных в пыльные ванны и на корм. После этого Дерен и несколько других солдат вернулись в свои казармы, но Аверросс повел большую группу в ближайшую кантину. Это было не совсем роскошно—грязная дыра, вырубленная в грязной скале, которая пахла совсем как бармен Вуки,—но это была одна из причин, почему Айверроссу нравилось это место. Когда он вошел, посетители радостно приветствовали его, а хозяйка—Селби, у которой были светлые волосы, дерзкая улыбка и большая грудь,—тепло улыбнулась ему, принимая его длинный плащ.
Ближайший к Аверроссу всадник наклонился вперед и пробормотал:”Тогда вы двое снова?
“Возможно.– Эверросс нечасто позволял себе женское общество. Когда люди узнавали об этом, они отвлекались. Поднимали шум. Это не часто стоило того. Однако... прошло уже довольно много времени, а Селби была прилично близка к его возрасту, и у нее было самое похабное чувство юмора из всех, кого он когда-либо встречал.
А почему бы и нет? он прикинул. С таким же успехом можно было бы проверить, не играет ли она. Он махнул рукой в сторону Селби, и она загорелась, когда начала двигаться к нему.
– Эй, – проворчал гигантский Чагриец, который явно был уже пьян. Его серовато-голубая рука сжала локоть Селби. “Я разговаривал с ней. Я уже кое-чего добился!”
“Ну и черт с тобой, – парировала Селби. “Убирайся. С тебя довольно.”
– Выгоняешь меня прямо сейчас? За этого?” Свободной рукой, он неопределенно махнул в направлении Эверроса. – Грязные сапоги, небритая физиономия, отсутствие манер-вот что тебе нравится? Поверь мне, я мог бы держать тебя в лучшем стиле.”
“Должно быть, ты здесь новичок.– Селби вырвалась на свободу. – Меня никто не держит. Я держу себя в руках.”
– Дай мне шанс, девочка. Чагрианин попытался притянуть Селби поближе, но она вырвалась из его пьяной хватки. Это только разозлило его еще больше. “Да кто ты такая, по-твоему? Отказываться от таких, как я, когда ты мусор! Ничего, кроме мусора!”
Было очевидно, что Селби совершенно безразлично, какими оскорблениями осыпает ее Чагрианец. Но это вовсе не означало, что Аверросс не должен вмешиваться.
Кроме того, ей бы это понравилось.
“Эй. Ты, – сказал он Чагрианину. – Убирайся, пока я тебя не вытащил.”
Грудь Чагрианина распухла. Если он не мог найти себе женщину, то, похоже, считал, что драка будет самым лучшим выходом. – Взять меня с собой, а? И как же ты думаешь это сделать?”
В мгновение ока рука Аверросса потянулась к поясу и схватила оружие. Его световой меч ожил, его голубое сияние осветило всю комнату. Чагрианин застыл, вся Кантина замолчала. Аверроэс ухмыльнулся. – Держу пари, я справлюсь.”
– Джедаи, – пробормотал Чагрианец. Он уже попятился к двери, опустив голову. “Я не знал—ты—ты не похож на джедая.”
– Хм, – сказал Аверросс. “Я всегда считал, что другие джедаи не похожи на меня.”
“Я доложу вам.– Огорчение потрясло его рога, настолько близко, насколько он мог быть сейчас угрожающим. – Джедай ты или нет, но ты отвечаешь перед законом. Власти еще услышат об этом!”
Селби уперла руки в бока и выглядела так, словно ей никогда еще не было так весело. – Добро пожаловать в Пиджал! Пока наша принцесса не вырастет, нами будет править регент.– Она величественно указала на Аверросса. – Познакомься с нашим лордом-регентом.”
Чагрианин попятился из кантины под смех и насмешки остальных. Снова заиграла музыка, и Аверроэс выключил свой световой меч, с улыбкой повернувшись к Селби.
Но именно в этот момент загорелся голоэкран за стойкой бара, его границы были красными.
Ухмылка исчезла с лица Аверросса еще до того, как изображение стало четче и стало видно склад за пределами столицы, тлеющий в последних стадиях пожара. Если принцесса Фэнри наблюдает за происходящим—а она, несомненно, наблюдает, – то это должно привести ее в ужас. Он должен был немедленно вернуться к ней. Неужели эти монстры вообще думают о людях, которым они причиняют боль?
Пока пожарные дроиды кружили вокруг, туша пламя, в верхней части голоэкрана появилась надпись: "подозреваемая оппозиционная активность".
– Халин Азукка” – пробормотал он. “Я отправлю ее в ад.”
Глава 3
– Давай, дверь!” Почему я не понял, что имел в виду Куай-Гон? Проблема была в охранниках, а не в управлении дверью, и если бы я был спокоен, то увидел бы это—хотя, конечно, он мог бы просто сказать именно то, что имел в виду, и тогда ... —
Я должен думать только о настоящем. Будущего не существует; прошлое перестало существовать. Только настоящее реально.
Оби-Ван заставил себя вернуться к управлению "Рейнхоком". По крайней мере, никто не мог критиковать его полет; там задачи были конкретными, предсказуемыми, известными. Взяв курс на Корускант, он рискнул спросить “ – Вы получили еще какие-нибудь сведения о Тюрибле, когда разговаривали?”
Куай-Гон покачал головой с печальной улыбкой на губах. “Едва. Этот человек почти ничего не раскрывает, хотя и намекает почти на все. Неплохой способ создать себе репутацию непостижимого человека.”
"Ты бы знал, что такое быть непостижимым", – подумал Оби-Ван. “Тактика Тюрибла не имела никакого логического смысла.”
“О, я в этом не сомневаюсь. Куай-Гон поднялся на ноги. В маленькой кабине "Рейнхока" его рост и широкие плечи создавали впечатление, что корабль едва вмещает его. – Проблема в том, что мы не можем судить о логике другого человека, пока не узнаем его конечную цель, а цель Тюрибля остается скрытой.”
– Учитель? Ты идешь в свою каюту?”
“Я хочу медитировать,-ответил Куай-Гон. “Не волнуйся, Оби-Ван. Я не оставлю тебя управлять кораблем все это время. Я знаю, как тебе это не нравится.”
Оби-Ван рассмеялся над сарказмом своего учителя. Как хорошо знал Куай-Гон, Оби-Ван любил летать. – Я верю, что смогу вынести это бремя.”
Тихое хихиканье Куай-Гона было его единственным прощанием, когда он вернулся в свою маленькую каюту, оставив Оби-Вана одного.
– Видишь? Он просто шутит с тобой. Он не стал бы шутить, если бы действительно был разочарован твоим выступлением на Тете.
И все же было так много разочарований. Так много недостатков. Это не могло быть ошибкой Куай-гона; он был Учителем, Мастером, а Оби-Ван-всего лишь учеником. Даже несмотря на то, что Куай-Гон Джинн мог быть противоречивым, таинственным, расплывчатым. Несмотря на то, что он иногда делал прямо противоположное тому, что советовали бы руководители храма. Если Куай-Гон был, скажем так, неортодоксален, то задача его падавана состояла в том, чтобы понять это и приспособиться к этому соответственно.
В теории. На самом деле, Оби-Ван все еще не мог предсказать, когда и как его учитель будет игнорировать правила. Он редко понимал почему. И по мере того, как он становился старше, он все больше и больше разочаровывался в изменчивой натуре Куай-Гона.
"Правила есть правила по какой-то причине",-подумал Оби-Ван, глядя на колеблющийся голубой свет гиперпространства. Они не произвольны. Правила джедаев существуют для того, чтобы направить нас к высшему благу и уменьшить неопределенность.
А еще лучше-правила можно было запомнить. Их можно было записать, изучить, удостовериться. Они были полной противоположностью архаическим мистическим писаниям, которые Куай-Гон, казалось, ценил больше, чем любые другие тексты ордена. Оби-Ван предпочитал уверенность, когда ее можно было получить.
Но самое неприятное заключалось в том, что методы Куай-Гона почти всегда срабатывали. Каким бы изменчивым безумием он ни управлял, оно управляло им хорошо.
А это означало, что в том, чтобы быть джедаем, было что-то важное, чего Оби-Ван еще не понимал.
—
Клянусь Силой, я просто великолепен.
Скромность не была добродетелью там, где вырос Пакс, и, возможно, именно поэтому он никогда ее не имел. По его мнению, скромность была скучна.
Очевидно, я не первый, кто изучает потенциал кристаллов Кайбера, рассуждал Пакс, готовясь вывести "Милосердие" из гиперпространства. Однако почти все подобные исследования будут проводиться джедаями. Любые результаты, которые могли бы создать еще больший спрос для Кайбер, не были бы обнародованы открыто. И все же обладание кристаллами не является незаконным ни в одном мире, о котором я когда-либо слышал.
Возможно, это было просто потому, что Пакс никогда особо не утруждал себя выяснением того, что было “законным” или “незаконным” в каждом отдельном мире, детали детали, бла-бла-бла. Это был отдел Рахары. Она была очень беспокойной, эта женщина. Но опять же, кто мог винить ее за это?
“Почти приехали?– Весело спросила Рахара, возвращаясь в кабину пилотов. Ее шелковистые черные волосы были зачесаны назад от лица, что было очень эстетично.
“Ты прекрасно знаешь, что мы почти на месте.”
Она откинулась на спинку стула, положив ноги на консоль-такую свободу Пакс никому бы не позволил. “А ты знаешь, что приятная беседа иногда начинается с того, что каждый подтверждает то, что он уже знает.”
“Меня воспитали в убеждении, что Прямота-это добродетель.”
Рахара вздохнула. – Тебя воспитали протокольные дроиды. Они не совсем специалисты по нормальному человеческому общению. Но ты мог бы научиться этому, если бы попрактиковался.”
– Пустая трата времени” – сказал Пакс.
Она поджала губы, но больше ничего не сказала. В целом Пакс почувствовал, что ему следует вздохнуть с облегчением.
Рахара нравилась ему больше, чем любая другая биологическая форма жизни, которую он знал. Когда он взял ее на работу несколько месяцев назад, то знал, что она идеально подходит для той работы, которую она делает, но не представлял, как легко с ней будет ладить. И как приятно было бы поговорить с ней или слышать ее смех. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что энергия между ними перешла от коллег к друзьям, а затем от друзей к чему-то большему. Однажды вечером, когда они распили бутылку вина, это казалось как будто все возможно...как будто все может выйти из-под контроля.
Поэтому Пакс воспользовалась этой возможностью, чтобы объяснить, что на самом деле человеческие эмоции недолговечны и подвержены ошибкам, и нет никакой основы для взаимодействия разумных людей. Рациональность-это единственное, что действительно имеет значение, не так ли?
Судя по реакции Рахары в тот вечер, она не была с ним согласна. Но они продолжали, как и прежде, хотя и с еще несколькими неловкими паузами. Пакс почувствовал, что он должен быть удовлетворен этим.
Конечно же, в конце концов, так оно и будет.
Он ухмыльнулся, положил руки на рычаги управления и сказал ей: "а теперь позвольте мне представить вам счастливо безвестный мир Пиджала.”
"Милосердие" выскользнул из гипердрайва на стандартном расстоянии сближения, открыв планету, на которой господствовали обильные голубые океаны, окруженные широкими зелеными и золотыми островами на экваторе и в тропиках. К его удивлению, древние генераторы планетарного щита вращались вокруг Пиджала, что означало, что несколько других кораблей также держались позади, ожидая разрешения на посадку. По мнению Пакса, такой древний планетарный щит, вероятно, был слишком слаб, чтобы удержать любой корабль крупнее шаттла тета-класса; вероятно, ожидание разрешения на посадку было простой формальностью.
Во всяком случае, Пакс не нужно было на сам Пиджал. Вместо этого он указал на темно-зеленую луну. – Взгляни на то, что я считаю единственным лучшим источником Кайбера во всей галактике.”
Рахара без всякого выражения смотрела на открывшуюся перед ними картину.
“Ты могла бы проявить некоторый энтузиазм, – предложил Пакс. – Или, по крайней мере, интерес.”
Она ничего не сказала, только поднялась на ноги. Она ни разу не взглянула на Пакса.
Неужели он нарушил какие-то неизвестные правила светского этикета? Воспитавшие его протокольные подразделения 3По научили его декламировать правила этикета для тысяч различных планет...но очень мало знали о том, как применять их на практике. Поведение разумных существ редко было четким, часто сложным и неизменно не имело ничего общего с моделированием. Пакс в основном отвечала на это полным игнорированием этикета. Но он также знал, что, когда он игнорирует правила, чувства Рахары могут быть задеты. Она была последним человеком в галактике, которого он хотел бы обидеть.
– Ах, конечно, я знаю, очень хорошо знаю, что никогда не смог бы проанализировать планетарные данные, если бы не твой предварительный анализ минералогических таблиц-блестящее вычисление для этих данных—”
“Ты не сказал, что здесь будут корабли Черка.– Голос Рахары был тусклым и ровным.
Как же он мог его не заметить? Пакс мысленно выругал себя, когда выбирал крейсер Леверидж корпорации "Черка", длинный и громоздкий, вероятно, способный вместить десять тысяч душ. Другие корабли "Черки" появились на экранах, показывая, что компания проделала значительную работу на Пиджале и его спутнике. “А я и не знал. Извини.”
“Конечно, ты не знал, – сказала она. Ее темные глаза смотрели на корабль так, словно он был врагом; в каком-то смысле так оно и было. “А ты и не проверял. Ты не можешь знать, пока не проверишь.”
Пакс не считал нужным проверять наличие корпорации "Черка" в каждой отдельно взятой системе, независимо от того, что Рахара пережила в юности. Однако эту тему можно было поднять в другое время, когда она не была бледной и дрожащей, а Черка не была представлена достаточно большим кораблем, чтобы увезти достаточно большой процент всего пояса астероидов в своем грузовом отсеке. – Если ты предпочитаешь, чтобы мы ушли, то в галактике есть и другие драгоценности.”
“Нет. Я не вижу, почему Черка должен был бы удержать меня от крупного счета. Рахара закатала рукава-жест, который обычно означал, что она укрепляет свою решимость. Искоса взглянув на него, она добавила: – Кроме того, если бы ты улетел, не проверив Кайбер, ты бы этого не выдержал.”
“Я приветствую Ваше мужество и сострадание к моей низменной натуре. Мы летим на Луну.”
Пакс направила "Милосердие" в ту сторону, делая вид, что не замечает, как Рахара пристально смотрит на корабль Черка, пока тот не исчез в далекой ночи.
Глава 4
– Странное поведение у хаттов. Мастер Йода почесал подбородок, крошечная когтистая рука погладила несколько белых бакенбардов. “И все же я чувствую, что это не так важно.”
“Я согласен. Мейс Винду откинулся на спинку стула. “Это мелкие преступники, которые пытаются казаться более могущественными, чем они есть на самом деле. Нападение на вас было опасным гамбитом, но это вписывается в их общую модель поведения.”
Куай-Гон не был полностью уверен, что он согласен, но он оставил это в покое. Если Хатты собираются создать еще больше проблем, то остальная галактика узнает об этом достаточно скоро. Кроме того, когда дело касалось Совета Джедаев, он знал, что должен сам выбирать свои битвы.
Он выбрал очень многих из них—хотя в последние годы их стало меньше, чем когда-то.
Как всегда, после выполнения задания Куай-Гона вызвали в кабинет Совета Джедаев для доклада. Наступила ночь-позднее, чем обычно собирались члены Совета, по крайней мере для обычных дел,—и темнота вокруг них была освещена циклоном корускантского движения и корабельными огнями. И все же здесь, в этой комнате, царило ощущение безмятежности. Куай-Гон наслаждался этим контрастом.
Мастер Биллаба наклонилась вперед, хмуро изучая свой датапад. “Меня беспокоит это недоразумение между тобой и твоим падаваном. Вы уже не в первый раз сообщаете о таких трудностях.”
Куай-Гон слегка наклонил голову. “Меня это тоже беспокоит. Оби-Ван силен в Силе, и ему не терпится исполнить свой долг. Неудача с моей стороны. Боюсь, что мы в корне не подходим друг другу. Я не смог приспособить свои методы обучения к его потребностям, несмотря на все мои усилия.”
Йода склонил голову набок. – Приспособиться он тоже должен. Сотрудничество познается не через индивидуальные усилия. Только вместе вы можете идти дальше.”
Согласиться на это предложение-хотя оно и было разумным-означало бы переложить часть вины на Оби-Вана, чего Куай-Гон предпочел бы не делать. Он просто молчал. У Совета Джедаев была привычка считать, что молчание равносильно согласию; Куай-Гон находил эту привычку полезной, время от времени.
Несмотря на это, он ожидал, что Совет в конце концов спросит его, хочет ли он, чтобы они передали обучение Оби-Вана другому Мастеру. Он знал еще до начала этой встречи, что они могут даже задать этот вопрос сегодня вечером, но все еще не был уверен, что скажет. Ожидание оказалось хуже, чем он ожидал, возможно, потому, что он не знал, что хотел ответить…
... или потому, что тишина в комнате длилась подозрительно долго.
Куай-Гон снова сосредоточил свое внимание на окружающих его Мастерах. Они обменялись взглядами, казалось, в предвкушении чего-то нового. – Он выпрямился. “У вас есть для нас еще задание?” Возможно, они намеревались проверить его и Оби-Вана еще раз, прежде чем будет принято какое-либо решение о переназначении.
“Да, у нас есть для вас еще одно задание.– Уши Йоды опустились-признак глубокого намерения. – Подумай хорошенько, ты должен это сделать.”
Мейс Винду выпрямился и сложил руки вместе в официальном жесте уважения. “Возможно, вы еще не слышали, что мастер Дапатиан намерен выйти из Совета, начиная со следующего месяца.”
Куай-Гон взглянул на Поли Дапатиана, Мастера с большой известностью...настолько, что Куай-Гон в последние годы не заметил, сколько ему лет. «Это наша потеря».
“Мы надеемся, что это также будет нашей выгодой, – ответил Мейс. – «Куай-Гон Джинн, мы предлагаем вам место в Совете джедаев».
Он не ослышался? Куай-Гон медленно обвел взглядом круг, изучая выражения лиц каждого члена Совета по очереди. Некоторые из них выглядели удивленными, другие-довольными. Некоторые из них, включая Йоду, выглядели скорее печальными. Но они были серьезны.
– Признаюсь—вы меня удивили”-наконец сказал Куай-Гон.
– Думаю, Да” – сухо ответил Мейс. – Несколько лет назад мы были бы очень удивлены, узнав, что когда-нибудь задумаемся об этом. Но с тех пор мы все изменились. Мы уже выросли. А это значит, что возможности тоже изменились.”
Куай-Гону потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Без всякого предупреждения наступил один из поворотных моментов в его жизни. Все, что он скажет и сделает в ближайшие дни, будет иметь огромное значение. “Вы часто спорили с моими методами, или, возможно, вы скажете, что я спорил с вашими.”
– Это правда, – сказал Йода.
Депа Биллаба бросила на Йоду взгляд, который Куай-Гон не мог понять. «Также верно, что Совету джедаев нужно больше перспектив».”
Действительно ли Совет имеет смысл? Куай-Гон надеялся, что никто из них не уловил этой мысли.
Мейс кивнул. – Да, Куай-Гон, мы часто ссорились. Даже "бодались" головами. Но вы всегда действовали с уважением к авторитету Cовета, не поступаясь своими внутренними убеждениями. Это показывает большой подарок для—”
– Дипломатии?-Спросил Куай-Гон.
– Я хотел сказать “равновесие", – ответил Мейс.”
Это была очень тонкая линия, по которой Куай-Гон часто спотыкался. Но с годами такие случаи становились все реже. Он уже достаточно хорошо научился обращаться с Советом. Теперь, похоже, совет был готов выслушать его в ответ.
Куай-Гон никогда не представлял себе, что будет заседать в самом Совете джедаев, по крайней мере с тех пор, как он был совсем маленьким. Дуку хихикнул однажды, в самом начале обучения Куай-гона, когда они говорили о Совете. “У тебя есть свой собственный разум, мой падаван” – сказал он. – Совет не всегда хорошо реагирует на это.– Учитывая, сколько раз Куай-Гон сталкивался с советом—с самых первых дней своего пребывания в качестве рыцаря-джедая до шести недель назад—он всегда полагал, что никогда не достигнет высот Ордена.
Но теперь это могло случиться. Произойдет. Он мог бы взвесить решения Совета и, возможно, создать некоторые изменения, которые он хотел бы видеть. Это была величайшая возможность в его жизни.
“Вы оказываете мне честь, – сказал Куай-Гон. “Я прошу некоторое время поразмыслить над этим, прежде чем соглашусь.” Конечно, он займет место в Совете. Но при этом он хотел более полно поразмыслить о том, как это изменит его самого, и о широте той важной роли, которую он возьмет на себя.
“Очень мудро, – сказала Депа. – Большинство из тех, кого попросили присоединиться к Совету, делали то же самое, включая меня. Если бы кто-то не знал ... ну, я бы подумал, что он, возможно, не знает, во что ввязывается.”
По комнате прокатился смех. В респираторной маске Поли Дапатиана бурлило веселье. Улыбка Депы Биллаба была заразительной, и Куай-Гон понял, что он улыбается ей в ответ. Хотя Совет никогда не относился к нему враждебно, это был первый раз, когда Куай-Гон почувствовал более глубокое товарищество—дружелюбие равных. Тет и Хатты уже казались проблемой, возникшей много лет назад. Будущее сияло так ярко, что грозило затмить настоящее.
Спокойно, сказал он себе. Даже приглашение в Совет Джедаев не должно заходить тебе в голову.
“Подумай хорошенько, ты должен это сделать, – сказал Йода, единственный член Совета, который оставался серьезным. “Вы не должны давать поспешных ответов.”
“Конечно,-сказал Куай-Гон. Разве он только что не дал понять, что намерен сделать именно это?
– В некотором смысле это приглашение пришло как раз вовремя, – сказал Мейс, прежде чем он успел подумать об этом. Это изменение потенциально может решить и другие проблемы.”
Только тогда до Куай-Гона дошло: если он займет место в Совете, то Оби-Вана переведут к другому Мастеру.
Джедаям в Совете не запрещалось обучать падавана-ученика; в свое время один из товарищей Куай-Гона по обучению стал падаваном мастера Дапатиана. Исключения делались и во времена кризиса, когда всем приходилось брать на себя дополнительные обязанности. Но такие исключения были редки. Работа в Совете требовала большого количества времени, концентрации и целеустремленности. Балансируя между этим обязательством и столь же священной задачей обучения падавана-ну, это была бы трудная ситуация, потенциально несправедливая как к Учителю, так и к ученику. Только те, кто долгое время служил в Совете и приспособился к его требованиям, задумывались о таком шаге.
“Я понимаю, что ты имеешь в виду,-сказал Куай-Гон. – Может быть, это и к лучшему. Но я должен подумать об этом.”
“Конечно, – тепло ответила Депа. Йода кивнул, сжимая свою палку Гимера и ничего не говоря.
Мейс Винду поднялся со стула и положил руку на плечо Куай-Гона. “Мы, конечно, сохраним это приглашение в тайне до тех пор, пока вы не решите присоединиться к нам. На данный момент единственный человек за пределами этой комнаты, который знает об этом, – сам канцлер Кай. Но если вам нужно обсудить это с падаваном Кеноби или другими друзьями, вы можете смело это сделать, если они пообещают быть осторожными.”
“Понятно.”
Куай-Гон вышел из зала Совета в Храм в странном состоянии духа. Он не мог назвать это оцепенением, потому что в некотором смысле все было как раз наоборот. Каждая деталь его окружения поражала его свежей живостью, будь то красочные узоры инкрустированного мрамора под ногами или алая отделка на одежде молодого рыцаря-джедая. Как будто приглашение присоединиться к Совету открыло ему новые глаза. Новый взгляд на мир,который он, без сомнения, будет изучать всю оставшуюся жизнь.
Совет, сказал он себе. Клянусь Силой, Совет.
Возможно, другой джедай поддался бы восторгу или даже искушению гордости. Куай-Гон Джинн был сделан из более прочного материала. Кроме того, он не мог заставить себя чувствовать себя полностью счастливым, когда думал об Оби-Ване.
Он уже начал думать, что они не подходят друг другу как учитель и ученик. Главная причина, по которой Куай-Гон не просил о переводе раньше, заключалась в том, что он знал, что Оби-Вану будет больно от этого, и он будет винить себя. Приглашение Совета позволит сделать этот перевод безличным, чисто практическим. Тогда Оби-Вана можно было бы перевести к учителю, который лучше послужит ему.
Почему же тогда эта мысль наполнила Куай-Гона таким глубоким чувством утраты?
—
На планете Пиджал был приятно теплый климат, который летом приводил к пышным зеленым холмам, виноградникам, способным производить первоклассные вина, и высоким стройным хвойным деревьям, слегка колыхавшимся на ветру. Это было чудесно. Все так говорили. У Ее Светлости, кронпринцессы Фанри, не было причин сомневаться в них.
Но она предпочла бы иметь возможность сравнивать сама.
“Говорят, Набу очень красива” – сказала она регенту Аверроссу. Она болтала ногами под своим троном; даже теперь, когда ей было почти четырнадцать,ее ноги не касались земли. Ее рыжие волосы были заправлены под шарф цвета слоновой кости, и лишь несколько распущенных локонов намекали на пламя под ним. – Тойдария не должна быть такой красивой, но мне интересно. И Алдераан Тоже. Считается, что это самая красивая планета среди миров Ядра. У Набу есть королева примерно моего возраста, а у Тойдарии-король всего на несколько лет старше—и на Альдераане есть наследная принцесса, не так ли? Бреха? Мы могли бы устроить что-то вроде саммита. Что-то вроде: "следующее поколение галактических лидеров.’ ”
– Восхитительно сказано, – сказала Меритт Кол, начальник сектора корпорации "Черка". Черка вела дела на Пиджале уже столько веков, что ее руководители неизбежно имели место при дворе. Кол носила титул легче, чем большинство других. "Как лозунг, броский, энергичный, вдохновляющий. Вы могли бы преуспеть на одной из рекламных планет Черки—если бы, конечно, отказались от трона.– Кол рассмеялась собственной шутке.
Фэнри выдавила из себя улыбку, но не более того. Как будто она когда-нибудь откажется от своего трона ради кого-то или чего-то, не говоря уже о том, чтобы придумать копию для Черки.
Лорд-регент не обратил на полковника никакого внимания, вместо этого он бросил взгляд на Фэнри. – Нет времени на отпуск, – сказал Аверросс. Он сидел не в одном из многочисленных изящных кресел, а в каменном изгибе под одним из высоких розовых окон тронного зала, постукивая тяжелым сапогом по резным завитушкам. Для Фэнри Аверросс всегда казался варактилом, которого держат в слишком маленьком для него вольере—неуютном, беспокойном, жаждущем побега. “И ты это прекрасно знаешь.”
“Я же не сказала, что в отпуск. Я сказала-саммит.”
“И вы не имели в виду никого из них, – парировал он. – Ну же, Фэнри. Почему ты вдруг решила, что тебе так хочется путешествовать?”
Фэнри подавила стон. Наличие джедая в качестве регента-даже неортодоксального джедая, даже того, кто, казалось, был настроен вести себя скорее как бродяга, чем как аристократ—означало постоянное стремление к самопознанию. Лично она чувствовала, что знает себя достаточно хорошо, спасибо большое, но она также знала, что эта линия вопросов не закончится, пока она не даст ответ.
– Договор, – сказала она. “Это так близко. Это большая ответственность.”
“Именно. Конечно, ты хочешь сбежать.– Он улыбнулся ей легко и понимающе, закуривая Чандриланскую сигару. “Но ты никогда не пряталась от драки, за все то время, что я тебя знаю, даже когда ты была еще совсем ребенком. Ты можете испугаться, но ты не убегаешь от страха.”
Она кивнула, снова оценивая человека, который управлял ее планетой—и ее жизнью—с тех пор, как ей исполнилось шесть лет. Должно быть, когда-то его лицо было красивым, размышляла Фэнри, пока он не стал старым, как скала. (Она подумала, что ему может быть даже пятьдесят. Хотя его некогда черные волосы теперь были пронизаны сединой, а морщины на щеках намекали на давний смех, он держался как человек гораздо моложе. Как тот воин, которым он когда-то был. Настоящий Аверроэс пережил то, чего она никогда не испытает и даже представить себе не могла.
Но даже он не мог понять всей полноты ответственности короны Пиджала.
Кол прочистила горло. “Если позволите, ваше Светлейшее Высочество—мне только что сообщили, что прибыла группа из главного офиса. Может, поприветствуем их?”
Фэнри не могла придумать ничего, что ей меньше всего хотелось бы сделать, чем пройти через судебные формальности с кем—нибудь из главного офиса корпорации "Черка" – хотя власть компании была почти так же велика, как власть Галактического Сената. Она кивнула Раэлю и позволила ему проводить себя в Большой зал Дворца. Подол ее шелкового платья шуршал по кафельному полу, пока они шли. Ее служанка Кэди хотела подстричь волосы покороче, но Фэнри настаивала, что в этом нет необходимости. О, когда же она наконец вырастет?
Как раз перед тем, как она и Раэль достигли гигантских дверей зала, они распахнулись, толкнувшись так сильно, что врезались в стену, несмотря на свой огромный вес. Охранник остановил то, что явно было бы отчаянным бегом, тяжело дыша и широко раскрыв глаза.
“Что же это такое?– Требовательно спросила Раэль. Его рука уже была на световом мече, готовая защитить ее. Фэнри удивилась, почему она не чувствует себя в большей безопасности.
– Луна, – сказал охранник. – Халин Азукка. Оппозиция. Снова. И на этот раз все гораздо хуже.”
