Текст книги "Холод"

Автор книги: Кирилл Кудряшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10. Союзники

Холодов сидел на спальном мешке, переводя взгляд с языков пламени небольшого костра на лицо Гели. Буран, разыгравшийся три часа назад, постепенно сходил на нет, и теперь с неба сыпались лишь одинокие снежинки, сверкающие и переливающиеся будто крохотные алмазы в серебристом сиянии луны. От легкого ветра его защищал широкий тент, натянутый между двумя вековыми соснами. «Дьяволы» соорудили эту импровизированную палатку, натянув брезент под углом, так что он защищал не только от ветра, но и от падающего снега… Да и заметить с вертолета костер, скрытый тентом, было бы не так просто.

Все это могло бы напоминать поход компании друзей на природу, или ночевку охотников, которых застал в лесу жестокий буран. Могло бы, если бы не автоматы с подствольными гранатометами, которые некоторые положили поодаль, а некоторые не расставались с ними даже во сне, обняв автомат словно лучшего друга. Да, собственно, почему «словно»?…

Серафим и Красный стояли в карауле. Сергей знал это, но не мог и предположить, где именно они находятся сейчас. Ребята периодически меняли расположение, обходя маленький лагерь по периметру, и даже хруст снега под ногами не выдавал их присутствия. Оставалось надеяться на то, что слух буранника не более чуток, чем слух спецназовца, и тварь, решившая полакомиться спящими бойцами будет изрешечена еще на подступах к лагерю.

Первую двухчасовую вахту отстоял сам Холодов в компании с Царапычем. Потом пришел черед Красного и Серафима, но Сергей так и не смог заснуть. Он сидел у огня, глядя то на него, то на Гелю, и гадая, что же сейчас происходит в ее голове. Говорит ли она со своим новым знакомым, или путешествует вместе с ним по райским кущам, порожденным воображением? Быть может именно сейчас буранник раскрывает ей тайны игры, в которую она оказалась вовлечена. Игры двух видов буранников между собой. Игры, которая на первый взгляд не касается людей…

Она шевельнулась, и улыбнувшись во сне протянула руки к огню. Должно быть, она совсем не чувствовала боли в раненной руке, и Сергей не знал, что было тому причиной. Мощная доза анальгетиков, которые вколол ей пехтура меньше часа назад, или что-то иное. Что происходило с ее организмом после укуса буранника? Остановила ли сыворотка превращение, или же просто оттянула его на неопределенный срок?

Должно быть какое-то неосторожное движение все же причинило ей боль, потому что Геля, улыбка, вдруг, сошла с ее лица, а глаза раскрылись, удивленно и испуганно оглядывая все вокруг. И лишь когда ее взгляд остановился на лице Сергея, в нем пропала тревога и беспокойство.

– Хорошо спала? – спросил Холодов, просто потому, что нужно было о чем-то спросить.

– Неплохо… – нерешительно ответила Геля. Ответила просто потому, что нужно было что-то ответить, – Где мы?

– В лесу. Море неподалеку. Будь сейчас лето, ты могла бы услышать шум его волн. Нет, наверное не шум, шелест. Волн тут, наверное и не бывает?

– Бывают… – Геля улыбнулась, вспоминая что-то, – Конечно, не такие, как у вас во Владивостоке.

– Да… – задумчиво ответил Сергей. Воспоминания тут же перенесли его во Владивосток, ставший родным за пятнадцать лет службы. Гораздо более родным, нежели Красноярск, в котором он родился и вырос. Вспомнился рокот прибоя и шум волн, накатывающих на металлические корпуса авианосцев и крейсеров. И зима там была не такой как здесь – более теплой, но и более пронизывающей от огромного количества влаги, витавшей в воздухе. От дыхания океана.

И вдруг он вспомнил еще кое-что. Что никогда за время их короткого знакомства с Гелей не говорил ей о том, где служил. «Не тревожь Порождающее…» – сказала она тогда, сразу же после боя с буранниками. Точнее – не она, а то, что жило в ней, но это было не важно. Важно было то, что это существо смогло прочесть его мысли, смогло предугадать что он собирался сделать и вовремя остановить его.

Вовремя ли? Быть может все же стоило закидать Обское море гранатами и перебить всех буранников до единого. И Возрожденных и Невозрожденных! Похоронить их под толстой коркой льда вместе с их играми и интригами?! Чтобы никто больше не смог залезть в его голову.

– Геля, – вмиг посерьезнев, сказал он, – Ты знаешь, где я родился?

– Конечно, – ответила она, и снисходительная улыбка заиграла на ее губах. Так улыбаются глупым детям, задающим глупы вопросы, – Ты родом из Красноярска. Милый город, хоть я никогда там и не была. Широкая река, почти такая же, как наша Обь, и широкий город… Они во многом похожи, не так ли?

– Так… А теперь объясни, откуда ты все это знаешь?!!

– Ты думаешь об этом, поэтому я могу читать твои мысли. Я не могу заглянуть глубоко, но то, что творится у тебя на первом слое сознания я вижу отчетливо.

– Раньше ты этого не умела… Зато умело то существо, что обитало в твоем мозгу. С кем я разговариваю сейчас?

– Со мной, – мягко ответила Геля, – С той девушкой, которой ты, как тебе казалось, спас жизнь на станции. На самом деле мне ничего не угрожало – если бы вы не подоспели – Павел сам отнес бы меня к дверям «Айсберга», да еще и постучал бы в дверь. Но он был уверен, что вы придете, и оказался прав.

– Павел? У этой твари есть имя?

– У всех Возрожденных есть имена, и для них они не просто слова или пустые звуки. Они помнят многое из прошлой жизни. Павел, например, хорошо помнит тебя.

– Павел?..

Сергей понял, о ком она говорит. Старлей Павел Котелков по прозвищу Челентано, прикомандированные к его подразделению во Владивостоке лет шесть назад. Молодой, веселый, разбитной. Его, вместе с Кирпичом, Броненосцем, Пехтурой и еще двумя бойцами Сергей и взял с собой сюда, в Бердск, когда пришел приказ о его направлении на «Айсберг». Челентано был последней жертвой… Тем, кто остался в живых после укуса буранника, отхватившего ему ногу под водой. Тем, кто превратился в буранника, с которым Сергей впервые попытался установить контакт.

«Мне приказано поговорить с тобой! Понять, способен ли ты на контакт. Ты можешь подать мне знак, что понимаешь меня?»

«Дай мне еще пару дней! Просто дай мне еще пару дней!»

Буранник ответил ему его же собственным голосом, прозвучавшим в его собственной голове, а еще, словно издеваясь, доказал свою разумность, весьма умело прорычав мотив «Союз нерушимый республик свободных»… Котелков превратился в Возрожденного! В буранника, владеющего телепатией, и все это время он был рядом, в сознании Гели. Давал ему советы через нее, периодически подчиняя себе ее тело. Вел его, подчиняя правилам своей игры.

– Он убил тогда двоих молодых парней… – сказал Сергей, чувствуя, как лицо заливается краской, а в душе вскипает ненависть. Эта тварь называла себя другом. Устами Гели говорила о том, что хочет помочь… Чушь! Плевать на оба вида буранников. Плевать на их игры! И те и другие были убийцами, любившими человеческое мясо. Хищными животными, подлежащими уничтожению.

– Он сожалеет, Холод. У него не было выбора – чтобы остаться в живых ему нужно было питаться. Если бы на его пути встал кто-то из твоей команды, он не смог бы убить его. Ты поступил бы точно так же…

– Я?! – воскликнул Сергей, сделав попытку подняться на ноги.

– Ты! – осадила его Геля, – И ты уже сделал это. На «Айсбеге» не осталось в живых никого. Да, их убили Невозрожденные, но в этом есть и твоя вина. Ты знал, что людям генерала нечего им противопоставить. Ты знал, что все они умрут, и где-то в глубине души даже рассчитывал на это. Ведь чем дольше Невозрожденные будут заняты ими, тем дальше успеешь уйти ты со своим отрядом и со мной.

– Я защищал своих людей. И тебя!

– Да, но ценой десятков жизней.

– Мы не удержали бы базу! Внутри у нас не было бы шансов.

– Но ты мог бы взять всех с собой. Вывести из здания всех, и тогда погибло бы куда меньше людей.

Сергей промолчал, понимая, что она права. Он не хотел признаваться в этом даже себе, но что толку спорить, если твой оппонент умеет читать мысли? Война подобна шахматам. Пожертвуй пешкой, чтобы спасти ферзя. Ферзем был он и его «дьяволы». Пешками – люди Матвеева. Сам не осознавая того, он пожертвовал ими.

– И Павел сделал также, – продолжала Геля, опять уловив его мысли, – Он должен был спастись чтобы сделать все, что сделал год спустя. Чтобы подарить мне второе рождение, чтобы спасти тебя от Невозрожденного. Ты прав, Холод, это шахматы, и партия началась еще год назад. С твоим появлением здесь. А сейчас – сними своих людей с караула и разбуди остальных. Нас больше не нужно охранять – это сделают Возрожденные. А для вас всех пришло время узнать правила этой партии. Узнать свою цель – то, что вы должны сделать.

Геля проснулась другой. Ее глаза теперь сверкали иначе, ее губы иначе складывались в улыбку. Все движения были немного иными – изменились на грани человеческого восприятия. И, наконец, она обрела способность читать мысли… А еще – научилась отдавать приказы, которых невозможно было ослушаться.

– Красный! Серафим! – крикнул Сергей в пустоту ночи, – Идите сюда. Вахта окончена. Все остальные – подъем!

– И пусть сложат оружие, – добавила Геля, – Я не хочу, чтобы они, сдуру, открыли огонь по моим друзьям.

– На это они не пойдут, – возразил Холодов.

– Пойдут. Если ты прикажешь.

И она была права… С недовольным ворчанием бойцы поднимались со своих мест и, откладывая в сторону оружие, подсаживались к костру. Поближе к Геле. И даже когда случайный порыв ветра донес до них запах тухлых яиц, достаточно было одного слова Сергея, чтобы все остались на своих местах и терпеливо ждали, когда шестеро огромных, почти сливающихся со снегом чудовищ вышли из темноты, чтобы кольцом улечься вокруг людей.

– Это друзья, – сказал Сергей, сам не веря в свои слова.

– Это союзники, – поправила его Геля, и он отчетливо ощутил разницу между этими двумя словами. Но имея могущественного врага, неплохо было бы заручиться поддержкой могущественных союзников. Таких, как Возрожденные.

Глава 11. Возрожденные

Геля проснулась другой. Она поняла это едва открыв глаза. Ей показалось, что переменился мир вокруг нее – по-другому падал снег, по-другому ветер обдувал ее лицо. Но она понимала, что изменился не мир – изменилась она.

«Превращение происходит во сне…» – шепнул ей Возрожденный, которого, как она теперь знала, звали Павел.

«Как и Возрождение?» – спросила она.

«Сон – это маленькая смерть. Смерть несет Возрождение.»

Она проснулась другой и чувствовала это. И Сергей почувствовал это, едва взглянув ее глаза – Геля поняла это, когда их взгляды встретились. Он боялся ее! Суровый, закаленный в боях «Морской дьявол» боялся ее!

И это было плохо, ибо он нужен был ей. Нужен был Возрожденным… Нужен был всем тем людям, что спали сейчас в Новосибирске и Бердске, не догадываясь, что между их городами, на просторах Обского моря, скоро должна решиться их судьба. Быть может и судьба человечества, ибо никто не знал что будет, если Невозрожденные одержат победу. Никто не мог предсказать их поведение.

Поэтому Геля как могла попыталась успокоить его, подготовить к тому, что шестеро Возрожденных, незримые и неслышимые в ночи, уже давно несут вахту вокруг их лагеря, оберегая их от посторонних глаз. Любых глаз, кому бы они не принадлежали.

А когда люди были готовы, когда они смирились с тем, что те, кого они считали злейшими врагами, вошли с ними в союз, когда она заставила Сергея ощутить вкус чужой крови на своих губах, напомнив ему об умерших – Геля начала свой рассказ.

– Вы думали, что это ваша операция, – заговорила она, обращаясь прежде всего к Сергею, а уж затем ко всем остальным, – И я понимаю вас. ФСБ считала, что они держат Обское море под колпаком наблюдения, и я могу понять и вашего Матвеева. Все вы ошибались! Операция перестала быть вашей практически с того момента, как вы прибыли сюда.

Это вы были под колпаком. Вы, вся ваша база и вообще все, что касалось «Холода», если оно находилось близко к морю. За вами наблюдали все это время, кроме, конечно же, теплого времени года. Это была операция Возрожденных, которых вы называли буранниками.

Они могут читать ваши мысли – не глубокие, а лишь те, что находятся на поверхности сознания. Но и этого хватает, так как вы всегда думаете о том, что волнует вас в данный момент. Возрожденные знали все, начиная от ваших имен и заканчивая количеством патронов в вашем оружии. Но они не играли с вами и не использовали вас. Поймите это и примите правила этой игры. Они – ваши союзники, и их враг – не человек, а Невозрожденные. Существа, внешне не отличимые от них, но на деле же – низшие. Невозрожденные… Этим все сказано.

Возрожденным много лет. Они жили в этом море почти с самого его создания – впрочем, они не помнят этого и не ведут счета прожитым дням. Это удел людей.

– Счастливые часов не наблюдают? – буркнул Кирпич, но Геля не удостоила его реплику вниманием.

– Они жили здесь, и были полноправными хозяевами этого водоема, пока не совершили всего одну ошибку. Предупреждая ваш вопрос, скажу сразу, да, они убивали людей. Да, они хищники, и для выживания, для того, чтобы сохранить и тело и разум им нужно человеческое мясо. Каждый Возрожденный за зиму убивал двух человек. Изредка – трех… Они никогда не брали больше, чем им было необходимо для выживания, питаясь в основном рыбой.

– Закон джунглей? – спросил Сергей, и в его голосе чувствовалось недоверие, – Не убивай больше, чем можешь съесть?

– Нет, – возразила она, – Не убивай больше, чем необходимо для выживания. Они не звери, Сергей! Они помнят, что когда-то были людьми.

– Что-то не верится в то, что такую махину, – Сергей кивнул на одного из их молчаливых стражей, – Можно накормить одной лишь рыбой.

– Они черпают силу из Порождающего… – ответила Геля и запнулась на этом слове, столь много значащем для любого Возрожденного, и увидев в глазах Сергея вопрос, тут же продолжила, – Не спрашивай, я не смогу тебе ответить, что это такое. Они и сами не знают этого, и я не знаю, хотя по образу мышления практически стала одной из них. Это заложено у них в подсознании с самого рождения – Порождающее, это то, из чего вышли Возрожденные, но как это произошло – они не знают. Порождающее толстым слоем покрывает дно моря, и если зарыться в него на все Зеленое Время… – Геля вновь осеклась, поняв, что только что перевела на язык людей то, что для Возрожденных было лишь образом, построенном на эмоциях, – На все лето, то Порождающее напитает их тело силой. Они знают и то, что зимой им нельзя приближаться к Порождающему, потому что оно несет смерть. Никто и никогда не проверял это, они просто знают об этом, и все…

Они не знают, что меняется зимой – Порождающее, или они сами, но думают, что на Белое Время что-то меняется в них самих. Порождающее неизменно…

Вот их образ жизни – бодрствовать зимой и впадать в глубокую спячку в Порождающем на лето. Так они жили долгие годы, пока однажды, год назад, не совершили ошибку. Всего одну, которой достаточно было, чтобы все пошло кувырком. Один из них не справился с человеком. Они считали, что такого не могло быть, что человек, будучи гораздо слабее физически, не в состоянии нанести Возрожденному ни малейшего вреда…

– Но мы же прикончили троих буранников, – возразил Серафим, – Этой ночью…

– Вы убили троих Невозрожденных, а это совсем другое дело. Они не прошли через Возрождение. Они не помнят своего прошлого, и, наконец, они не умеют читать мысли. Скажи, Денис, – и Геля улыбнулась, когда «дьявол» вздрогнул при упоминании своего настоящего имени. В самом деле, в магии имени что-то было… – Тебе не приходилось драться с противником, который читает твои мысли? Представь, что он может заблокироваться от твоего удара раньше, чем ты нанесешь этот удар, ибо он наперед знает каждый твой шаг, потому что ты думаешь о нем. Представь, что он уходит с линии огня раньше, чем ты прицелишься, потому что он знает, куда ты будешь стрелять.

У тебя не было бы ни малейшего шанса, даже будь этот противник человеком. А теперь добавь к этому сверхчеловеческую реакцию, вчетверо большую силу и ловкость и вдесятеро меньший болевой порог. Скажи, ты рискнул бы сойтись с таким врагом? К тому же, вспомните, в первой схватке с Невозрожденными вы не смогли победить. Чтобы убить это существо вам потребовались автоматы – более легкое оружие здесь не годилось. И как вы думаете, были ли шансы остаться в живых у случайного человека, не служившего в рядах спецназа и не вооруженного ничем кроме своих зубов и ногтей?

И Возрожденные думали также. Они помнили о том, что были людьми, но в их голосах мало что осталось от прошлой жизни. Знакомясь с вами им пришлось заново узнавать об огнестрельном оружии, о гранатах, о кораблях и всем прочем, что вам кажется таким простым и понятным. И то, когда дело будет сделано, и Невозрожденные проиграют эту игру, потребуется всего лишь одна зима, чтобы Возрожденные забыли все, что узнали о людях. Их память автоматически отсеивает все лишнее, как, впрочем, и ваша.

– Все началось с той девочки? – спросил Сергей, – С Маши?

– Да, – Геля кивнула, чувствуя, что ее рассказ захватывает его. Он хотел узнать о Возрожденных больше, начинал интересоваться ими, начинал хотя бы пытаться их понять, и это было хорошо, – Она смогла выжить, смогла отразить нападение Возрожденного.

– Но он успел укусить ее?

– Да.

– Как она спаслась?

– Чудом… Иначе это не назовешь. Чудом, или невероятным совпадением. Возрожденные боятся огня, но до встречи с Машей они не знали об этом. Вы чувствуете это запах? Запах тухлых яиц… Вы знаете, что это?

– Сероводород, – ответил Сергей не колеблясь.

– Да, вы называете его так. А что он напоминает вам еще?

– Запах пластида… – усмехнувшись ответил Пехтура, – Пластиковой взрывчатки.

– Она хорошо горит… – подвела итог Геля.

– Хорошо взрывается! – возразил Пехтура.

– Какой-то процесс жизнедеятельности организма Возрожденных вызывает то, что они буквально окутаны облаком сероводорода. А он горюч… И никто не мог предположить, что в кармане у Маши окажутся простые новогодние петарды, которые и воспламенят шерсть напавшего на нее Возрожденного.

– Но ты сказала, что они могут читать мысли? Неужели этот буранник не предугадал ее действий?

– Предугадал. Вот только он не помнил, что такое петарда. В то время, когда он был человеком, петард не было вовсе, поэтому когда он прочел в сознании Маши мысль о них, он не предал этой мысли значения. Она думала, что имеет дело с каким-то животным, и считала, что зверь должен бояться громких звуков. Быть может, имей она дело с волком или медведем – жизнь бы ей спас именно этот раскатистый хлопок. Но на нее напал Возрожденный, который не боялся ничего…

– Кроме огня?

– Кроме огня… только он и сам не знал об этом. Петарда попала на его шкуру, и Возрожденный вспыхнул ярким пламенем. Обожженный и почти потерявший сознание от боли и страха, он бросился в воду и смог выжить… Ну а девочка осталась в живых, отделавшись лишь незначительным укусом, через который в ее кровь попало то, что вы называли бета-ферментом.

Возрожденные считали, что она умрет от потери крови, заблудится в буране и замерзнет насмерть, поэтому даже не попытались ее преследовать. Она и умерла… Умерла как человек, но вместо нее пришел Невозрожденный.

Тогда Возрожденным пришлось осознать многое, о чем они не задумывались раньше. О Превращении им было известно также, как и о Порождающем – откуда-то из глубин памяти. Поэтому когда умирал один из них, а за все годы жизни Возрожденных это случалось всего два раза, они выбирали человека для того, чтобы превратить его в себе подобного. Они никогда не задумывались о технике превращения, просто зная, как оно должно произойти, и все. Но с появлением Невозрожденных все изменилось…

Им пришлось познать отличия этого нового вида от них самих, и понять свою ошибку. Чтобы Превращение прошло полностью, чтобы человек переродился, но не стал Невозрожденным, не забыл о том, кто он, и не опустился до уровня разумного животного, его Отец – Возрожденный, постоянно должен быть рядом. Вместе с бета-ферментом, проникающим в тело человека, Возрожденный должен был проникнуть в его разум, и вести его вперед, к свету, не позволяя свернуть во тьму.

А для этого нужна была боль… Сами не осознавая, зачем они делают это, превращая человека в себе подобного Возрожденные всегда наносили ему какое-нибудь страшное увечье, – Геля подняла перед собой свою изуродованную руку, лишенную кисти, – Боль и ощущение потери распахивает разум человека, и тогда Отец, Возрожденный может войти в него.

Превращение происходит в два этапа – сначала человек умирает. Умирает духовно, теряя все, что когда-то знал и помнил. Именно эту стадию они называют Превращением или Рождением. Человек умирает, но в место него рождается что-то новое. Тело меняется, обретая новую силу и новые возможности. Забывается и боль и ощущение потери, так как скорость регенерации у этого нового существа будет просто невероятной. Откушенная рука перестает болеть в первую же ночь, а еще через неделю вместо нее вырастает новая, только теперь уже не рука, а когтистая лапа.

И если Отец по-прежнему рядом с тем, кто проходит Превращение, то наступает второй этап. Возрождение. Это новый сон, новая маленькая смерть, во время которой Отец ведет свое дитя через тьму к Возрождению. Возвращает ему часть памяти и дает ему частичку своей, превращая существо, бывшее когда-то человеком, в сочетание человека и зверя. Так на свет появляется Возрожденный!

Но если Отец оставит его, если покинет его сознание раньше, чем дитя пройдет тьму – его разум так и останется в ней, застряв на середине пути. Не пройдя Возрождения.

– Маша отпугнула своего отца? – спросил Сергей, моментально уловив суть, – И он не смог провести ее?

– Да. Тот Возрожденный не нанес ей серьезной травмы, и она не познала ощущения потери. Он не смог бы войти в ее разум, даже если бы захотел. Только потеряв что-то человек распахивает свою душу для чего-то нового. Так слепой обретает тонкий слух, а глухой – удваивает свою физическую силу. Эти процессы близки к Возрождению…

Маша стала первым Невозрожденным. Ей досталась лишь генетическая память ее Отца – знания об этом мире, достаточные для выживания в нем. Знания дикого зверя.

Она знала о Порождающем, о том, что должна опасаться солнца – оба вида нуждаются в холоде, потому и охотятся только зимой, а летом прячутся от солнца на дне моря, в Порождающем, знала, что для выживания ей нужно человеческое мясо.

Но она не знала слишком много. Что люди опасны. Что сама она когда-то была человеком. Не знала, как проникнуть в чужой разум и как читать мысли… Она осталась зверем. В меру разумным, но все же зверем. И она стала охотится…

– Создавая других, подобных ей?

– Да. Она и другие созданные ей Невозрожденные не понимали, что должны прятаться от людей, держать свое существование в тайне. Не понимали, что большое число жертв среди людей на берегах Обского моря неминуемо повлечет за собой интерес людей к этой теме. Не понимали, что одним ударом вы, военные, можете уничтожить всю жизнь в Обском море…

– Возрожденные не могли их остановить? Поубивать их всех? Или просто поговорить с ними, убедить в необходимости скрываться и не убивать людей в таком количестве?

– Не могли… Невозрожденные боялись их, чувствуя в них силу. Чувствуя их прикосновения к своему разуму. А бояться – значит ненавидеть. Да, их можно было бы убить, и в самом начале силы Возрожденных хватило бы для того, чтобы убить тех двух – трех Невозрожденных, что жили вместе с ними в Обском море. Потом это, конечно же, стало проблемой – Невозрожденных стало слишком много…

– Но почему твои друзья не пресекли увеличение числа Невозрожденных в зародыше? – спросил Сергей, – Почему не убили то существо, что некогда было Машей, в самом начале, когда впервые встретили его на своей территории? Как я понимаю, сейчас между этими двумя видами буранников идет война?

– Это не совсем война… – Геля помрачнела. Как объяснить ему то, что естественно для Возрожденных, но непривычно для человека? – Друг с другом воюют лишь люди. Возрожденный никогда не обнажит клыки против другого Возрожденного. Это закон… Они не животные, Сергей, и не люди. Они выше и тех и других, сочетая в себе лучшее, что взяли от обоих видов. У них есть понятие чести, а убийство себе подобного претит им также как вам, скажем, претит детоубийство.

Детоубийство… – Геля на мгновение задумалась, а затем оживилась, нащупав нужную нить разговора, – Скажи, ты смог бы убить собственного сына?

– Смотря к чему ты это спрашиваешь?

– Допустим, твой сын предал тебя. Я не знаю… Выдал государственную тайну, или вообще записался добровольцем в армию противника. Придумай ситуацию сам, а я считаю ее из твоего сознания.

– У меня никогда не было сына… Но я попытаюсь себе это представить.

Геля сконцентрировалась, проникая в его разум. Сейчас, когда Холодов знал об этой ее способности, сделать это оказалось несколько труднее. Неосознанно и сам не желая этого, он блокировал свой мозг, пытаясь не пустить ее туда. Но секунду спустя телепатический барьер рухнул, и Геля увидела образ, который он нарисовал для себя.

– Пусть так… Пусть твой сын служил в горячей точке на Кавказе, подсел там на наркотики и стал продавать оружие из своей части, меняя его у боевиков на гашиш. Пусть так… Скажи, ты смог бы убить его?

– Нет. Наверное, нет…

– А если бы он самолично застрелил командира части? Нет, передал бы его боевикам?

– Возможно… Но к чему все это?!

– Невозрожденные – их дети! – Геля обвела рукой шестерых чудовищ, молчаливо взиравших на людей и, без сомнения, понимавших каждое их слово, – Неудачные дети, предавшие своих родителей. Но предавшие не по своей воле. Неразумные дети, совсем как в твоих мыслях, по глупости подсевшие на иглу. А если бы твой ребенок родился чудовищем? Ты бы убил его, или попытался сделать человеком? Ведь живут же семьи, в которых рождаются дети-дауны, и зачастую эти дауны вырастают более порядочными, нежели их сверстники, рожденные вполне нормальными, но не получившими должного воспитания.

Они пытались поговорить с Машей, пытались проникнуть в ее разум, пытались провести ее дорогой Возрождения. Не получилось… Она слишком боялась их, чувствуя в Возрожденных ту силу, что вызвала к жизни ее. Представьте, что к вам с небес спустился ангел-хранитель, который, вдруг, заявил, что вы живете неправильно и что надо жить совершенно по-другому. Согласитесь, у вас будет шок, но вы последуете его совету.

– Но мы – люди, а Маша – уже не человек, – сказал Сергей, и Геля удовлетворенно кивнула. Самую суть он ухватил.

– Они пытались говорить с ней, и с теми, кого она создала потом. Пытались убедить Невозрожденных охотится реже, и не создавать других таких же, как они. Приглашали примкнуть к ним и стать частью их семьи… Но Невозрожденные не прислушались к их доводам. Итогом стал молчаливый бойкот друг друга. Встречая Возрожденного под водой Невозрожденные тут же уплывали прочь, не желая даже встречаться с ними взглядом.

Следя за своими нерадивыми детьми Возрожденные не упускали из виду и людей, а в частности – вас, «Морских дьяволов», присланных сюда для того, чтобы захватить несколько «объектов». Как вы пытались войти с Возрожденными в контакт, так и они пытались войти в контакт с вами. Итогом этих попыток стало Превращение Павла в Возрожденного.

– Кто убил других двух моих ребят? – спросил Сергей.

– Одного – первый из Невозрожденных. Маша… Других тогда еще не было… Возможно, что именно вы стали катализатором, ускорившим их появление. Обнаружив, что кто-то стал вторгаться в ее владения, она решила создать свое потомство, чтобы большим числом дать отпор незваным гостям, то есть вам. А ее генетическая память, доставшаяся ей от ее Отца, подсказала, как создать свое дитя, используя человека.

Возрожденные пытались вступить с вами в контакт. Конкретно – с тобой, Сергей, поняв, что ты – командир и лидер. Во время очередной вашей вылазки под воду один из них пытался ранить кого-нибудь из твоих бойцов. Но так получилось, что в схватке один из них погиб… У Возрожденного не было выбора, иначе застрелили бы его. Тогда он откусил ногу Павлу, и позволил другим поднять его на поверхность. Дело было сделано – Павел потерял ногу, и эта потеря распахнула его душу для того, чтобы в нее мог проникнуть его Отец.

Он все время был рядом с базой, ища в ней тебя, а когда нашел – понял, что Возрожденные допустили ошибку, пытаясь войти в контакт с тобой. Ты собирался застрелить еще даже не прошедшего Возрождение Павла… Для тебя он был лишь чудовищем, даже когда его Отец, используя его тело, попытался поговорить с тобой, используя доступные ему знания. Он хотел доказать тебе разумность Павла…

– И доказал! – Сергей невесело усмехнулся, – Когда он попытался пробурчать гимн СССР, я подумал, что надо мной откровенно издеваются. Я еще долго жалел, что не пристрелил его тогда… Как он сбежал? Мы всей базой гадали, как можно так изогнуть себе шею, чтобы перегрызть ремни?

– За ним пришел Отец.

Сергей кивнул. Еще одна часть головоломки встала на свое место.

– После этого Возрожденные отказались от попыток поговорить с людьми, – продолжала Геля, – Они лишь присматривались к вам, изучали ваши возможности и способности. И, в то же время, пытались понять, что вам известно о них.

В то же время, в начале этой зимы, настоящей проблемой стали Невозрожденные. Их количество превысило десяток, и Возрожденные потеряли им счет. Они больше не могли отслеживать все их передвижения по морю и вне его, даже используя телепатию. И тогда было решено вновь попытаться поговорить с ними, но уже не чтобы примириться и жить вместе, сообща, а чтобы приструнить не в меру активных детей.

– Естественно, из этого ничего не получилось…

– Естественно… Возрожденные поставили им ультиматум. Велели убираться прочь из Обского моря, или научиться жить с ними, принять правила их жизни, их кодекс чести и их законы. В противном случае… В противном случае Возрожденные грозили уничтожить их, но это было чистой воды блефом. Они не смогли бы убить собственных детей, даже таких…

Естественно, ультиматум был отвергнут. С этого и началась война… Нет, не война, а взаимные угрозы и различные пакости. До драки дело так ни разу и не дошло – даже имея соотношение сил четверо против одного Невозрожденные боялись напасть. А стоило коснуться их разума, как они убегали прочь, боясь этой силы больше, чем силы клыков и когтей.

Они приняли по крайней мере одно правило из все – буранники не убивают буранника. Хотя не нарушили они его, пожалуй, не из чести, а из страха… А примерно неделю назад война была объявлена официально, и превратилась в игру. В шахматную партию…