Текст книги "Новая жизнь Смертопряда. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Кирилл Смородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

На пару мгновений Линде стало не по себе. А перед мысленным взором возник Илья.

– Да, – подтвердила собеседница. – Ты будешь вынуждена встать на тот же путь, что и твой избранник. Но не только ради вашего малыша, но и ради него самого. Илье грозит смертельная опасность.

– Ему всегда грозит смертельная опасность…

– Верно. Но сейчас все гораздо серьезнее, чем обычно. Илья может получить удар в спину, такой, от которого уже не оправится.

– Наш малыш как-то в этом замешан? – Линда вспомнила те несколько мгновений, когда видела нечто, извлеченное из ее чрева, и женщину замутило. – Его кололи… неспроста?

– Да. Он нужен тем, кто хочет избавиться от Ильи, и послужит для этой цели в качестве главного инструмента. Именно поэтому ребенка надо забрать.

Забрать… Это жуткое существо, которое должно было стать прекрасным младенцем. Ангелом… Дурнота усилилась, особенно когда Линда поняла, что даже не представляет, каким образом будет забирать своего искалеченного сына. А уж что с ним делать дальше…

– Понимаю, это непросто и страшно. Но ты должна быть смелой. Ради себя, ради Ильи, ради вашего ребенка… И это лишь малая часть того, что поставлено на карту.

– Почему? – возбуждение вновь утихало, вытесняемое чувством беспомощности. В самом деле, как Линде противостоять тем, кто с легкостью похитил ее средь бела дня на оживленной столичной дороге? – Почему я? Я ведь даже не маг…

– Ты станешь им. На время. Я помогу, – гостья приблизилась. Всего на шаг, но даже этого Линде хватило, чтобы снова ее захотеть. – Дам нужную силу. Но решимость тебе придется искать в собственном сердце. И я прошу: отыщи ее, отдайся ей и сделай все необходимое.

– Для чего ты мне помогаешь? Какой твой интерес?

Еще шаг. Линда невольно сомкнула ноги.

– От жизни Ильи зависит очень многое. У него есть миссия, и если он ее не выполнит, то всему этому миру придет конец.

– Ты говоришь об апокалипсисе?

– Да. Многие погибнут, планета будет изувечена. А мой супруг останется в плену навсегда.

– Твой супруг? Навсегда? Кто он?

– О, этого тебе лучше не знать. Скажу лишь, что он очень могущественен. Как и Илья он стал жертвой заговора и… – гостья замолчала и развела руками. – Итак, дорогая. Ты согласна сделать все, о чем я говорила?

– Д-да.

– Готова ли ты принять силу, которую я хочу даровать тебе?

– Готова…

– Умница, – на прекрасном лице, которое не портил даже зеленоватый оттенок кожи, вновь появилась полуулыбка. – Я ни капли в тебе не сомневалась.

– Но я боюсь, что не справлюсь. Я ведь не маг и понятия не имею, как обращаться с силой.

– Не волнуйся. Здесь все так же, как и на любовном ложе. В нужный момент ты поймешь, что нужно делать.

Господи, ну зачем она заговорила об этом? Любовное ложе… Линда живо представила широкую, накрытую шелком кровать, себя… и ее. Целующихся, ласкающих друг друга, стонущих и счастливых.

– Это будет очень больно? – спросила Линда, желая отвлечься. Иначе она попросту сойдет с ума от желания.

– Больно? – удивилась гостья. – Что именно?

– Ну… принятие силы.

– Ах, ты об этом. Нет. Это будет совсем не больно. Даже наоборот. Я прекрасно вижу все, что ты чувствуешь.

Она подошла к кровати вплотную и взяла Линду за руку. Женщина часто задышала, не сводя с незнакомки глаз.

– Существует много способов передачи силы, – прошептала та, наклоняясь над Линдой, заставляя ее трепетать. – И я выбрала такой, который подарит тебе только радость.

В следующую секунду она оказалась сверху. Откинула одеяло, приникла губами к губам Линды. Та, не в силах поверить, что это происходит наяву, ответила на поцелуй, готовая ко всему, к любому безумству.

Глава 8

Я дочитал черновик интервью, написанного Леной, и вернул ей листы. Та, кусая от волнения губу, ждала моего вердикта. Ни дать, ни взять – прилежная ученица перед строгим экзаменатором.

– Ну как? – спросила староста, когда пауза, по ее мнению, слишком затянулась. – Не понравилось, да? Плохо написано?

– Почему сразу плохо-то? – удивился я. – Откуда такой пессимизм? Нормально все. Хорошо даже. Только вот много всяких-разных сантиментов.

– Например? – Лена насторожилась.

– Допустим, вот здесь, – я ткнул пальцев во вторую страницу интервью. – Про мои глаза, которые искрятся призраками прошлого. Это уже перебор. Во-первых, плагиат, во-вторых, у нас тут все-таки интервью, а не мелодрама… Ну а в-третьих, какие призраки прошлого, если я никогда не знал ни Мирона, ни Анастасию Дьяковых? У меня нет о них воспоминаний, моя мать – Алиса. Всегда была ею и навсегда останется.

– Хорошо, я уберу, – задумчиво ответила Светлова. – И в принципе по тексту пробегусь, почищу такие моменты.

– Уж будь добра, – кивнул я. – Подобными фразочками только бабушек до слез доводить, а у нас тут все-таки сенсация.

– Но в общем и целом тебе как?

– Говорю же, хорошо. Очень понравилось, как ты по Чернову и всей их компании проехалась. Вот умеешь, когда хочешь. В меру цинично, с небольшим наездом, но при этом деликатно.

– Ну, как ты говорил, так я и воспроизводила, – Лена пожала плечиками. – Только мат убирала.

– Решила уже, в какую редакцию нашу бомбу подложишь?

– Пока думаю. Есть три варианта. Думаю, всем и разошлю, а там уже как получится.

– Вот и правильно. Увидишь, их главреды еще махач устроят за возможность опубликовать твое творчество, – я ободряюще подмигнул, и Лена улыбнулась.

Вместе с ней мы соскользнули с подоконника и двинулись на лекцию, болтая о светлом будущем Светловой, пардон за каламбур, в грязном мире столичной журналистики. Настроение было превосходным, особенно у Лены, но ровно до тех пор, пока мы не зашли в аудиторию и не увидели народное творчество наших одногруппников-дегенератов.

Карикатура занимала почти все пространство довольно-таки широкой доски и изображала старосту. Нелепая прическа, платье дикой расцветки, настолько короткое, что из-под подола виднелось то, что должно быть надежно спрятано, тупая улыбочка и косоглазие – все это было изображено мелками. Рядом с «произведением искусства» толпились ухмыляющиеся одногруппнички из числа аристократов. Кто-то просто зубоскалил, другие фотографировали и тут же отправляли в соцсети, наверняка с едкими комментариями.

Я спиной почувствовал, как Лена окаменела. Обернувшись, увидел ее бледное лицо и дрожащий подбородок. Наполненные отчаянием глаза не отрывались от карикатуры. Еще чуть-чуть – и будет истерика. То, чего эти хитрожопые гондоны и добиваются.

Сотрясать воздух, спрашивая, кто это сделал, я не стал. Просто отыскал взглядом Матвейку, кивнул ему. И спустя несколько секунд над головой «художника» возникло алое иллюзорное облачко.

Автором «портрета» оказался типчик из свиты Елдаковского. Звали его вроде бы Дмитрий, а фамилию я уж тем более не запомнил. Сейчас этот рыжий чмошник, очень похожий на отожравшегося крысенка, вместе с остальной своей стаей сидел за партой и наслаждался произведенным эффектом.

Ну, покайфовал – и будет.

Захватить невысокую аристократическую тушку телекинезом труда не составило. Димасик, понятное дело, сначала растерялся, затем начал орать и трепыхаться. Особенно когда я приблизил его к доске.

– Ну что, ушлепок? – я заставил уродца зависнуть прямо передо мной. – Решил талантами блеснуть?

– Ты чего несешь, Дьяков?! – взвизгнул тот. – А ну, поставь меня на пол!

– Не так быстро. Сначала наведем порядок…

С этими словами я, по-прежнему используя телекинез, стал возить аристократом по доске, будто тряпкой. Повезло еще, что эти мудаки не додумались зачаровать карикатуру, и сейчас та благополучно стиралась, раскрашивая дорогой темно-синий костюмчик козла во все цвета радуги.

– Э? Чего происходит? Слышь ты, урод…

О, дружки Димасика во главе с Елдаковским пришли в себя. Повскакивали с мест и кинулись ко мне.

Впрочем, хрен они добегут. Невидимая защитная стена не просто остановила их, но и слегка оттолкнула. А визжащий и мотыляющийся во все стороны рыжий крысеныш продолжал избавлять доску от плодов своего «творчества».

Что удивительно, большинству остальных одногруппников это понравилось даже больше, чем карикатура. Я видел, с каким интересом они следили за происходящим, кто-то усмехался и снимал на телефон. Даже пара одобрительных возгласов была.

– Елена Андреевна… – а вот холодный голос госпожи Елизаветы Соколовской не узнать было невозможно. Сама аристократка сидела подобно статуе и следила за происходящим с самым мрачным видом. – Вы собираетесь выполнять обязанности старосты? Такое безобразие нужно прекращать немедленно.

Внутри «Елены Андреевны» происходила самая настоящая борьба. С одной стороны, она понимала, что обязана тормознуть меня. Все же студенты академии не предназначены для стирания с доски всякой хрени. Но с другой... Я видел, что какая-то ее часть кайфует, наблюдая за действом.

К счастью, к этому моменту на доске мало что осталось. Можно было заканчивать. Но напоследок…

Перед тем, как посадить Димасика на задницу прямо на полу, я сделал еще одну гадость. Надавил бедняге на мочевой пузырь так, что аристократик очень обильно обоссался. Это, разумеется, тоже заметили все, и я подлил масла в огонь:

– Мля, дорогой, ну как же так? – я добавил в голос притворного сожаления. – Что ж ты не сказал, что высоты боишься? Мы бы тогда что-нибудь другое придумали…

Промычав что-то нечленораздельное, козел вскочил. Еще раз посмотрел на темное пятно промеж своих промежностей и рванул прочь из аудитории.

– Ну вот, как-то так, – пробормотал я, задумчиво разглядывая пестрые меловые разводы, оставшиеся на доске. – Честно говоря, абстракционизм мне всегда нравился гораздо больше.

– Ты чего творишь, козел? – защитная стена пропала, и Елдаковский приблизился ко мне. – Знаешь, что мы с тобой за такое сделаем?

– Боюсь даже представить. Но уточню сразу: я буду сопротивляться. И поэтому еще неизвестно, кто, кому и что сделает. Смекаешь?

Парнишка смекал – я по глазам видел. Он прекрасно понимал, что я сильнее, а благополучие собственной жопы было для него ох как дорого.

Поэтому я спокойно прошел мимо, но дойти до парты, за которой Матвейка едва не подпрыгивал от восторга, мне не дали.

– Илья Миронович… – голос Соколовской стал еще холоднее. – Вы отдаете себе отчет в том, что только что сделали? Нападение на другого студента с использованием магии… Вы переходите все границы.

– Вот как? – я обернулся к аристократке с гаденькой улыбочкой. – Мне вот другое интересно… Когда этот крысеныш тут художничал, ты, Елизавета Батьковна, тоже возмущенно голосила? Или вместе со всеми смотрела и зубоскалила?

Красотка вспыхнула, но удержала себя в руках.

– Я попрошу вас придерживаться этикета, – процедила она. Да уж, вряд ли с ней кто-нибудь когда-нибудь так фамильярничал. – Хотя бы в стенах академии. Понимаю, вам это сложно…

– Да в жопу твой этикет, девочка, – я приблизился, навис над ней и обжег по-настоящему холодным взглядом. – Если нутро гнилое, то вонь никаким этикетом не перебьешь. Лучше об этом подумай.

Ответить ей было нечего, поэтому я наконец-таки добрался до парты и плюхнулся рядом с Матвейкой.

– Ну ты, блин, даешь, – тот смотрел на меня ошарашенно и качал головой. – Псих натуральный.

– Ты даже не представляешь насколько, – я усмехнулся и состроил кровожадную физиономию. – Но это все диета из новорожденных щенят. На какие-то биохимические процессы в башке влияет, вот фляга и свистит.

Несколько секунд заморышу понадобилось, чтобы понять: это опять мой упоротый юмор. Ну да ничего, полгодика соседства за одной партой – и парень начнет мгновенно раздуплять, что к чему. Главное, чтобы у меня получилось подарить миру и эти полгодика, и еще долгие-предолгие тысячелетия. Дело за малым – разобраться со Столпами Преисподней.

– Ты очень рискуешь, Илья, – продолжал гнуть свою серьезную линию Матвейка. – Даже если ты сильнее этой компании… Они все равно найдут способ испоганить тебе жизнь. Знаешь, какие у них связи? Пара-тройка таких случаев, они настучат кому надо – и тебя отчислят из академии.

– Ну и хрен с ней, – я пожал плечами.

– Хрен? Но ведь ты говорил, что если не окончишь ее, то не получишь статус аристократа.

– Было дело. Но с тех пор кое-что изменилось.

– Что?

Я в ответ лишь сделал загадочное лицо. Не говорить же ему, что я выполняю суперсекретную работенку для самого главы Министерства магических отношений. Так что статус аристократа – лишь вопрос времени.

***

– Давненько я тебя таким довольным не видела, – Алиса в очередной раз внимательно оглядела меня. – Надеюсь, ничего не случилось?

– Мам… – я сделал вид, что страшно возмутился. – Вот что это такое вообще?.. Задумчивый – значит, случилось что-то. Хмурый – проблемы еще серьезнее. Довольный – вообще армагеддон на дворе.

Хотя про последнее я, конечно, зря.

– Ну извини, – женщина пожала плечами. – Но сам понимаешь, за последний год твой образ жизни изменился настолько, что просто голова кругом. И я не знаю, чего от тебя ожидать.

– Понимаю. Прости… мам. На самом деле сейчас и впрямь есть кое-какие трудности, но уже очень скоро я с ними справлюсь. И тогда заживем мы с тобой… Припеваючи.

Алиса в ответ слегка улыбнулась и стала разливать по тарелкам суп. Безделье последнего месяца страшно ей надоело, и несколько дней назад женщина попросила у Онежского разрешения поработать на кухне. Готовить она любила всегда, собственно, поэтому и открыла кондитерскую. И здесь тоже очень скоро развела весьма и весьма бурную деятельность. Новые блюда, старые и всем знакомые, но также с кучей новшеств. В общем, и повар аристократа, и все, кто находился в доме Онежского, включая меня, по достоинству оценили старания красавицы.

– Вкуснотища, – с набитым ртом пробубнил я. Прожевав и проглотив, продолжил: – Короче, я решил… Скоро мы откроем свой собственный ресторан, и ты там будешь шеф-поваром. Равных заведению во всей столице не найдется.

– Ну прям… – Алиса махнула рукой, но было видно, что ей приятно. – Ресторан… В него еще до открытия столько денег нужно будет вложить, что страшно становится.

– Деньги не проблема, – я пожал плечами, вспоминая внушительные циферки в контракте, который не так давно заключил с Министерством магических отношений. – Главное – таланты надо реализовывать. И мечты должны сбываться, – кинул на Алису многозначительный взгляд. Благодаря памяти Ильи мне было известно, что женщина больше всего на свете хочет открыть свое заведение.

– Мечты… У нас с тобой была кондитерская. Но сейчас, когда люди Андрея Ильича забрали меня сюда, ее пришлось… законсервировать, – на последнем слове ее голос дрогнул. – И при этом уже начинает расти долг за аренду, сотрудники ушли после того, как я с ними рассчиталась. В общем, – она покачала головой, еще больше погрустнев, – реанимировать ее будет трудно.

– Ничего… мам, разберемся, – говорить, что Алиса вряд ли когда-нибудь вернется в нашу провинциальную жопу, я не стал. Нечего волновать ее лишний раз.

В ответ та лишь покивала, поставила передо мной второе – внушительных размеров тарелку с жарким, и уселась рядом. Внимательно оглядев женщину, понял, что она обеспокоена.

– Случилось что-то? – спросил я, чувствуя легкий укол тревоги.

– Да ерунда, – отмахнулась Алиса. Затем грустно усмехнулась. – Учитывая все происходящее, беспокоиться из-за каких-то ночных кошмаров… Глупости.

– Что за ночные кошмары? – тревога кольнула сильнее.

Алиса болезненно сморщилась и сглотнула.

– Не знаю, Илья. Вроде бы просто страшные сны, но… какие-то слишком уж отвратительные. Безумные, я бы сказала. И, что самое странное, регулярные.

– Извини, но хотелось бы больше подробностей. Кошмары разные? Или один и тот же снится?

– Разные, но всегда об одном, – женщина откинулась на спинку стула, задумчиво уставилась в никуда. – Место – наподобие нашего города, только разрушенное. Дома с выбитыми окнами, брошенные машины, вокруг пусто. И все это залито красным светом. А на небе тучи. Жуткие такие, знаешь, как кровавые сгустки.

Чем больше говорила Алиса, тем сильнее мне становилось не по себе.

– И как? Это все? Просто страшное пустое место?

Пожалуйста, ответь, что все именно так…

Но женщина покачала головой.

– Если бы. В кошмарах, когда я оказываюсь в этом городе, то сначала всегда стою. Но потом начинаю идти, вроде как не по своей воле. И как только это происходит, через несколько шагов я взлетаю и вижу много страшного.

– Например? – мне не хотелось заставлять Алису вспоминать, но это было необходимо.

– Вот тут и начинаются различия. Иногда я вижу каких-то чудовищ. Совершенно невообразимых. Они будто бы собраны из людей, но мертвых и уродливых. Как в какой-нибудь компьютерной игре, но… – она покачала головой и тихо договорила: – еще хуже. Они ревут, воют, стонут. Мечутся из стороны в сторону или бросаются друг на друга и бьются насмерть.

В ответ я задумчиво покивал, прекрасно понимая, о чем Алиса говорит. Знаем мы этих тварей. Десятка три уже точно уничтожили.

– Бывает, что вместо этих чудовищ появляются другие. Тоже страшные, но… Более нормальные что ли… Серые, зубастые, с рогами. Похожи на демонов.

Ох, милая, знала бы ты, насколько права…

– Но самый худший вариант – когда вместе с этими демонами появляются люди. И те, и другие находятся в воздухе, секунд десять ничего не происходит, но потом люди начинают меняться. Что-то калечит их и собирает воедино. В тех чудовищ, о которых я уже говорила.

– Понятно, – ответил я, загнав панику поглубже. Пусть Алиса видит, что я спокоен, что рассказанное никак меня не встревожило. Пускай даже это нихрена не так. – И давно у тебя эти сны?

– Около трех месяцев, – на мгновение задумавшись, ответила женщина. – Поначалу редко, потом все чаще. А за последние две недели практически каждую ночь.

Пиздец…

Перед мысленным взором появился отморозок с серыми белками глаз. Он ухмылялся, глядя на другого субъекта – страшно истощенного, полубезумного, насквозь пропитанного отравляющей силой Преисподней. Выглядел второй точь-в-точь как Станислав, но мое подсознание твердило: это Алиса.

Красивая, добрая, чистая. Она никогда не примет ад.

– Илья? – голос Алисы вывел меня из задумчивости. – Что-то не так? На тебе лица нет.

– Я в порядке, – я заставил себя улыбнуться.

– Это из-за моих кошмаров ты так встревожился? Они что-то значат?

– Нет, просто… Ты когда про зубастых демонов заговорила, я одного из преподов в академии вспомнил. Под описание совершенно точно попадает. И завтра он нам лабораторную по изготовлению простейших эликсиров устраивает, а я об этом как-то запамятовал. Так что побегу-ка готовиться, а то, если провалю, он меня своими острыми зубищами пережует.

– Может быть доешь хотя бы? – Алиса взглядом указала на тарелку с жарким. – Учиться на голодный желудок не очень хорошо.

Аппетит отшибло напрочь, но я кивнул и заставил себя освободить тарелку от еды.

– Вкуснотища, – улыбнувшись как можно шире, я выскользнул из-за стола.

Все, сука. Хватит тянуть с главным – уничтожением Столпов. Пора действовать. И насрать на кучу смертельных рисков и Крылова, который со своей чиновничьей свитой, толпой вояк и всяких экспертов продумывает долгосрочную стратегию. Я был на нескольких таких собраниях и прекрасно понимал: рожать министр будет еще долго. Так что…

В последнее время я только и делал, что защищался. Достаточно. Заебало. Пришла пора хреначить в ответ. Жестко, как и подобает Смертопряду.

Глава 9

До кабинета Онежского я практически добежал. Остановился у дверей, хотел постучать, но тут они открылись сами, явив аристократа моему взору. И судя по выражению бородатой физиономии, тот знатно от чего-то охреневал.

– Илья… – пробормотал он, замерев на месте. – Это ты… А я за тобой.

– Что-то случилось? – я напрягся.

– Случилось, Илья, случилось. Да такое, что я до сих пор поверить не могу.

Та-ак… Походу, сейчас моим нервишкам устроят очередную проверку на прочность.

– Что там опять? – процедил я.

Онежский отступил, пропуская меня в кабинет.

– Идем, Илья. Лучше сам взгляни, а обсудим потом.

Он усадил меня за свой широкий рабочий стол с компьютером, сам встал чуть позади.

– Большое везение, что ко мне попала эта видеозапись, – сказал Онежский, щелкая мышкой по иконке. На экране развернулось поставленное на паузу изображение. – Смотри и наслаждайся.

Аристократ запустил видео.

Коридор со множеством дверей. Трое охранников, без остановки стреляющих в кого-то. Маг, стоящий чуть позади них.

– Это где? – спросил я.

– В том самом заведении, где держат твоего сына. Точнее держали. Смотри дальше, сейчас она появится.

Когда я понял, что аристократ имел в виду Линду, то охренел не меньше него.

Женщина, в одной больничной ночнушке, босая, с развевающимися непонятно от чего волосами, уверенно шла навстречу стрелкам и магу. От их атак ей не было ни холодно, ни жарко. А остановившись метрах в пяти от противников…

– Охуеть… – прокомментировал я, наблюдая за тем, как у мага сама собой взрывается голова, а у стрелков отлетают руки и ноги.

– Вот и у меня такие же впечатления, – ответил Онежский. – Но смотри дальше.

Линда переходила из коридора в коридор. С этажа на этаж. Раз за разом ее пытались остановить, но тщетно. Неведомая сила превращала всех, кто мог навредить женщине, в фарш. Враги теряли конечности и головы, сминались будто бы в огромном невидимом кулаке, отлетали прочь, пробивая своими тушками стены. Там, где проходила Линда, оставались лужи крови, искалеченные куски человечины и разбросанные внутренности.

– Опасная у тебя любовница, – тихо произнес Онежский. – Ты бы с ней поаккуратнее.

– Не совсем уместная шутка, – я продолжал следить за кровавым шоу. – Но старания я оценил.

Вот и тот этаж, где держали нашего сына. Линда шла к цели настолько уверенно, словно заранее знала, куда именно ей нужно. Двери позади нее срывались с петель, грохая о потолок, по стенам ползли трещины, редкие окна взрывались. Представляю, как в тот момент в здании орала сигнализация и какая паника там творилась.

Покончив с очередной группой врагов, Линда наконец зашла в то самое помещение. Приблизилась к столу с уродливым тельцем, несколько секунд просто на него смотрела. Затем подняла голову и…

Видео было без звука, но я готов был поклясться, что она выла. Отчаянно, по-звериному.

А потом Линда взяла сына и просто выпрыгнула в окно. На этом «кинокартина» и закончилась.

Несколько секунд я тупо пялился в экран, потом перевел взгляд на Онежского.

– И что ты думаешь по этому поводу? – спросил я.

– Это я у тебя хотел спросить. Ты знаешь Линду куда дольше. Каким образом не-маг мог устроить такое?

– Хер его знает. Единственное, чем Линда и магия были связаны – это зелье, которое она готовила.

– Что за зелье?

– О-о, волшебная вещь. Оно-то и делало Линду такой, что в ее присутствии у всех половозрелых мужиков в штанах дымиться начинало. Наверняка даже у импотентов.

– И откуда у нее рецепт этого зелья?

– Понятия не имею. Когда мы встречались, нам было малость не до разговоров.

Онежский задумчиво покивал. Взглянув на него, понял, что аристократ припас еще кое-что… такое же сенсационное.

– Давай, выкладывай, – потребовал я. – Не время для эффектных пауз.

– Хорошо, Илья, извини, – тот усмехнулся. – Но кажется, я знаю, как именно Линда получила такую невероятную силу. Есть еще одна видеозапись. Из палаты в моей клинике. Смотри.

Несколько секунд Онежскому понадобилось, чтобы найти нужный файл.

– А это еще кто? – я, не отрываясь, смотрел на женщину, просто-напросто возникшую возле кровати Линды. Высокая, стройная, длинноволосая. И с какими-то странными штуками на лбу, которые при внимательном рассмотрении оказались маленькими рожками. – Какого хрена она там делает?

– Понятия не имею. Гляди дальше.

Видеозапись вновь велась без звука, поэтому я так и не узнал, о чем говорили Линда и незнакомка. Минут пять ничего не происходило, но потом…

– Твою-то мать… – пробормотал я, наблюдая за развернувшейся в палате эротикой. Линда снизу, рогатая на ней. Целовала в губы, грудь и другие, более интимные места. А затем они поменялись. – Слушай, Андрей, будь другом… Выйди, а? Мне передернуть надо.

– Прекрасно тебя понимаю, Илья. Картина и впрямь… возбуждающая. Но давай-ка перегоним кровь обратно к мозгу. Лично мне все понятно. Невероятную мощь Линда получила от этой… гм… незнакомки. Та наделила ее во время… Ну, ты сам все видишь.

– Да. Вопрос лишь в том, что это за дамочка. Крайне одаренный маг с уникальными способностями?

– Возможно. Но мне кажется, что она – нечто большее.

Я в ответ кивнул. Интуиция твердила мне то же самое, что только что озвучил Онежский. Рогатая красотка – не человек. И судя по всему, они с Линдой уже встречались. Возможно, именно от нее женщина получила тот рецептик. А теперь…

– Интересно, надолго ли с Линдой эта сила? – я задумчиво прищурился. – Сомнительно, что навсегда.

– Я тоже так думаю. Обычно такие эффекты кратковременны и служат для того, чтобы помочь носителю достичь определенной цели. В нашем случае это похищение ребенка.

– Значит, очень скоро Линда вернется в прежнее беззащитное состояние. И останется одна, босая и полуголая, с сыном на руках. Хреновые дела, не находишь?

– Нахожу. Ее надо найти как можно скорее.

Кивнув, я мысленно позвал Астру. Минута-другая – и попугаиха влетела в кабинет.

– Привет, моя хорошая, – я улыбнулся, когда пернатая прелесть опустилась мне на плечо.

– Здор-рово, белобр-рысый. Чего надо опять?

– Ты не поверишь, но все то же самое, – я вкратце изложил Астре суть задания. – Но будь осторожна. Не исключено, что Линда все еще опасна.

– Р-разбер-ремся, – ответила та и улетела.

Несколько секунд мы с Онежским молчали, каждый во власти своих дум. Потом аристократ произнес:

– По крайней мере, сейчас можно не бояться, что твои враги используют ребенка, чтобы навредить тебе. Уже плюс.

– Да уж, – я мрачно усмехнулся и понял, что настала пора и мне кое-что рассказать.

Аристократ слушал внимательно и не перебивал. Только мрачнел.

– Я так понимаю, – сказал он, как только я закончил, – ты решил действовать самостоятельно. И в самое ближайшее время. Верно?

– Да.

– Что ж… Я бы поступил точно так же. Но все-таки прошу: дай себе хотя бы неделю на подготовку. Сам ведь понимаешь, потом обратного пути не будет.

– Дней пять, не больше. И мне понадобится твоя помощь. Как минимум в двух моментах.

– Излагай, – кивнул Онежский.

Я изложил. Аристократ помрачнел еще больше.

– Понимаю, будет трудно. Особенно со вторым, – произнес я. – Но иначе мне придется гонять по Столпам, отбиваясь от толпы врагов, причем неслабых. Сам понимаешь, какие у меня шансы на успех.

– Я-то понимаю. Но вот Крылов…

– Да блядь… – я гневно посмотрел на Онежского. – Заставь его вспомнить годы службы. Вы же вместе огонь и воду прошли. Смело в бой бросались, рисковали, и тогда вам было не до всяких там долгосрочных стратегий. За счет хаоса и импровизации вывозили, верно?

– Верно. Однако с тех пор…

– Да-да, годы прошли, многое изменилось, бла-бла-бла. Это все отмазы.

– Я сделаю все, что в моих силах, Илья. Но перед этим кое о чем попрошу.

– Что такое?

– Закончи с Ириной. Ты ее единственный шанс. Осталось ведь немного, верно?

Верно. Я почти восстановил энергоканалы супруги Онежского, но полторы недели назад процедуры пришлось остановить из-за пневмонии. Организм Ирины был настолько ослаблен, что даже маги не сразу справились с болячкой. Но все же одолели ее, и теперь я мог возобновлять свое «лечение».

– Да, Андрей, я сделаю это. Как раз успеваю. Еще два-три сеанса, и она снова станет магом.

Впрочем, результат был виден уже сейчас. Я восстановил большую часть энергоканалов Ирины, женщина чувствовала, что по ее телу вновь заструилась магия, и шла на поправку стремительными темпами. Начала набирать вес, кожа приобрела более естественный оттенок, стали отрастать волосы. Ну а главное – она пришла в себя. Первые две недели лечения у нее еще были приступы, но с каждым днем все меньше, легче и короче. А теперь… И я, и Онежский, и остальные искренне надеялись, что кошмар остался в прошлом навсегда.

Ирина прекрасно понимала, что именно я с ней делаю, и мужественно терпела боль. А под конец сеанса всегда благодарно улыбалась и провожала меня парой теплых и ласковых слов.

– Вот и отлично, – сказал Онежский. – Тогда, быть может, один проведем сейчас?

Услышанное от Алисы конкретно так выбило меня из колеи. В голове буйствовал ураган из обрывков мыслей, от которых не было никакого толку, и ювелирная работа могла помочь привести мозги в порядок. Так что я кивнул и встал из-за стола.

***

Линда стучала зубами от страха. Пальцы намертво вцепились в руль угнанной машины, глаза не моргая смотрели на дорогу, а перед мысленным взором то и дело возникала устроенная недавно бойня.

Это было безумие. Сама по себе женщина ни за что бы не решилась на подобное, даже зная, что все получится. Но та сила, которой наделила ее ночная гостья… Именно она вела Линду, не позволяла ей поддаться ужасу, защищала и уничтожала врагов. А еще – доставляла наслаждение. Такое, какого женщина не испытывала ни разу в жизни, даже с Ильей, которого считала лидером среди своих любовников.

Но теперь Илья переместился на второе место, уступив место зеленокожей красавице с маленькими изящными рожками. То, что она делала с Линдой, было невероятным. Каждое прикосновение, каждый поцелуй вызывали оргазм. И к концу их общения женщина впервые в жизни была по-настоящему сыта. Пропотевшая, уставшая, со сверкающими глазами, она смотрела на ту, которая подарила ей такое наслаждение, как на богиню. Впрочем, в каком-то смысле незнакомка ею и являлась.

Когда та исчезла, Линда еще около часа лежала и просто приходила в себя, раз за разом переживая их связь. Ей требовалось унять сердцебиение, успокоить кипящую кровь и перебороть желание опустить руку между ног, чтобы продолжить. Однако возбуждение постепенно сходило на нет, уступая место стремлению действовать, трансформируясь в решимость и злость.

С кровати Линда встала уже горящей от гнева фурией. Оделась, открыла окно и, наплевав на то, что ее палата располагалась на третьем этаже, прыгнула вниз. А потом пошла к цели, не обращая внимания на холодный осенний воздух, проникающий под больничную ночнушку. Женщина понятия не имела, куда ей нужно. Она просто шла, на сто процентов уверенная, что босые ноги несут ее именно к цели. К сыну.

И к бойне. Назвать дальнейшее как-то иначе у Линды не поворачивался язык. Она подошла к этому сверкающему в ночи зданию, хотела миновать КПП, но на пути возник амбал-охранник. Который и стал первой жертвой.

Линде не пришлось даже ничего делать. Она лишь захотела, чтобы стоящего на пути человека не стало, и сила, которой ее напитала незнакомка, исполнила желание женщины. Здоровяка словно бы что-то смяло в огромном невидимом кулаке. С хрустом, хрипом, брызнувшей во все стороны кровью.