Текст книги "Новая жизнь Смертопряда. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Кирилл Смородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Я в ответ лишь усмехнулся, подумав, что для полного счастья не хватает только полуголых стюардесс, для которых не существует ни одной услуги, которую они не могли бы оказать.

Григорий тем временем умело вывел самолет на взлетную полосу. Затем мы разогнались и оторвались от серой асфальтовой ленты.

Итак, половина пути пройдена. И это стоило нам жизни одного бойца и крайне важного прибора. Хреновые дела, если судить объективно, и, чую, дальше будет только тяжелее. Интуиция так и твердила, что ублюдки, затеявшие адский армагеддон, еще дадут нам просраться.

Нахмурившись, перевел взгляд на физрука и Яну. Женщина полулежала с закрытыми глазами, медленно, но верно погружаясь в сон, а мой блистательноголовый соратник пялился в иллюминатор и привычно морщил лоб. Оба выглядели очень изнуренными, но если учесть, сколько всего мы натворили и пережили за последние часы – ничего удивительного. Главное, чтобы их хватило для испытаний, которые ждали нас впереди. Одного члена команды я уже потерял. И этого оказалось более чем достаточно.

– Слишком много смертей вокруг меня… – прошептал я, поудобнее устраиваясь в кресле и прикрывая глаза.

Впереди еще безумно долгий путь, и передышку надо использовать, чтобы максимально восстановить силы.

Глава 22

Телепортация сама по себе была неприятным процессом, а уж с использованием адской магии…

Онежскому казалось, что его погрузили в котел с кипящей серой. Во всяком случае запах вокруг был соответствующий. А еще боль. Такая, словно аристократа и впрямь разъедало. Где-то рядом, испытывая все то же самое, глухо рычал Крылов.

– Терпите… – прошипел Ленский. – Уже скоро.

Тут он не соврал. Перемещение заняло от силы секунд десять, хоть те и показались Андрею гораздо более долгим сроком.

– Твою-то мать… – выдохнул он, когда боль отступила, а под ногами вновь возникла опора.

– Андрей? – послышался голос Крылова. – Ты в порядке?

– Пойдет. Сам как?

– Так же.

Темнота перед глазами стала рассеиваться, и вскоре Онежский обнаружил, что он, министр и Ленский действительно переместились в тайгу. Сейчас они стояли почти по пояс в снегу среди высоченных елей. Дул ветер, шел снег, а вокруг было настолько тихо, что аристократу на несколько мгновений показалось, что он оглох.

А еще здесь чувствовалась разрушительная сила Преисподней, от которой уже вовсю ломило кости, мутило и трясло.

– Здесь что, неподалеку Столп? – спросил он, хмуро поворачиваясь к обгоревшему старику.

– Нет. Это все из-за призывателей, – тот сразу понял, в чем дело. – Их много, каждый накопил в себе уже достаточно адской магии. Вдобавок – устройство, которое вам предстоит уничтожить. Оно тоже излучает силу. Но не бойтесь: запредельной ее концентрации не будет. Вы должны выдержать, хотя от неприятных ощущений избавиться не получится.

– Понятно, – мрачно процедил Крылов. – Ну что… Николай. Давай, веди нас к этой вашей ферме.

Ленский кивнул и первым двинулся вперед. Снег под его ногами чернел и таял, благодаря чему идти следом было несложно. Весь путь занял не больше пяти минут, и когда деревья расступились, Онежский и Крылов замерли, изумленно глядя вперед.

– Ого… – выдохнул аристократ, не сводя глаз с открывшегося вида.

– Основательно вы тут обустроились, – Крылов нахмурился.

Впереди был свободный от леса участок размером с два-три футбольных поля. Центр его занимала серая коробка трехэтажного здания, тщетно пытавшаяся укрыться за высоким бетонным забором с колючей проволокой. Справа и слева, вплотную к забору, стояли четыре здоровенных ракетовоза. Только вместо смертоносных снарядов у них было нечто вроде огромных черных сталактитов, острые концы которых смотрели в хмурое предвечернее небо. И здание, и забор, и транспорт окутывало хорошо знакомое бордовое сияние.

– Налюбовались? – слегка недовольно спросил Ленский. – Тогда может пойдем уже? Время поджимает.

– Да, идем, – ответил министр.

– Сперва вам нужно стать невидимыми, – добавил старик и, как только Онежский и Крылов растворились в сумерках, произнес: – Отлично. А теперь немного полетаем.

С этими словами он схватил обоих магов, расправил крылья, и спустя мгновение все трое оказались в нескольких метрах над землей.

– Учти, – грозно прорычал Крылов. – Если вздумаешь дурить, я тебя уничтожу. И никакая адская магия не спасет.

Ленский не ответил. Набрав высоту, он устремился к плоской крыше фермы, и вскоре Андрей различил на ней светящуюся красным пентаграмму. На фоне черного рубероида она выделялась очень отчетливо.

– Приехали, – объявил Ленский, приземляясь возле пентаграммы.

– То есть войти как нормальные люди, через двери, мы не могли? – сурово осведомился министр.

– Двери только для призывателей. И то они выходят куда-либо крайне редко. Ну, и чтобы доставлять им новые жертвы.

Онежский в ответ задумчиво покивал. Приземлились на краю крыши, а потому весь тюремный двор был как на ладони. И аристократу увиденное внизу очень не понравилось.

Во-первых, там дежурили бойцы в полной экипировке и с весьма внушительными пушками – такого оружия Андрею прежде не доводилось встречать. Во-вторых, справа и слева от ворот уродливыми изваяниями застыли две адских твари. Довольно большие: каждая состояла из полутора десятков грешников, и это минимум. Ну и семеро демонов, левитирующих на уровне второго этажа, также оптимизма не добавляли.

«Если это западня, то хрена с два мы из нее выберемся», – мысленно заявил Онежский Крылову.

«Знаю. Но у нас есть… аргумент», – ответил тот.

Да, «аргумент» у двоих старых друзей был. И очень серьезный. Беда лишь в том…

– Нам сюда, – Ленский тем временем направился к пентаграмме. – Вставайте на символы, похожие на вопросительные знаки.

– Ага, а потом всю эту начерченную хрень охватит адское пламя, и мы превратимся в таких же обгорелых образин… – саркастично произнес Онежский.

– Не превратитесь. Это дверь, и только она может открыть путь в нужное нам место.

Происходящее все больше напоминало замануху. Андрей не знал, что делать. Слушаться это крылатое существо, бывшее раньше человеком? А если оно ведет его и Крылова к гибели? Или послать Ленского куда подальше и действовать самостоятельно? Такой вариант Онежскому нравился куда больше, но вот беда: они ничерта не знал об этом месте. Вдобавок они с Крыловым были тут вдвоем – против, возможно, сотен врагов, на часть из которых их магия действовала очень плохо.

«Патовая ситуация», – Петр, похоже, думал о том же самом.

– Вы долго будете терять время? – вновь напомнил о себе Ленский. – Конец света может случиться очень скоро.

– Хорошо, – вздохнул министр. – Идем через эту твою дверь.

«Если что – будь готов. К аргументу», – сказал он Онежскому, и тот шутливо отдал честь.

Затем они встали, куда указал Ленский. Сам он разместился по центру причудливой геометрической фигуры.

– Сейчас снова будет больно, – предупредил он и… не соврал.

Боль была такой же дикой, как и во время телепортации. Ослепленный Онежский слышал, как рядом рычит министр. Сам он терпел молча, лишь сжимал челюсти так, что зубы могли вот-вот захрустеть и начать крошиться. К счастью, продлилось это недолго.

– Твою мать, – выдохнул Крылов, как только перемещение закончилось.

– Неприятно, согласен, – послышался голос Ленского. – И тем не менее, все прошло благополучно. Мы именно там, куда и должны были перенестись.

«Там» оказалось мрачным коридором с тяжелыми железными дверьми по обеим сторонам. Каждая была оснащена окошком, чаще всего открытым, и изнутри камер то и дело доносились истошные, полные боли крики, стоны, мольбы… Онежский понял, что это и есть святая святых фермы, и невольно передернул плечами.

– Здесь призыватели и набирают силу, – сказал Ленский, вновь ссулутившись. – Мерзкое местечко. Если простой человек окажется здесь, то пути на свободу для него уже не будет.

– Какие же вы мрази, – прорычал Крылов. Седеющие волосы на его голове встали дыбом. – За одно это вас всех следует казнить.

«Спокойнее, – мысленно сказал Онежский. – Бережем силы. Чую, скоро они нам понадобятся все без остатка».

Неожиданно одна дверь открылась. В коридор вышел крупный человек в темно-синей спецодежде с мокрыми пятнами крови. Красные капли были и на щетинистой гнусно ухмыляющейся харе, и на руках.

– Слабак оказался, – прогудел он, обращаясь к Ленскому и тыльной стороной ладони размазал по лбу кровь. – И десяти часов не выдержал. А я только во вкус вошел. Есть еще кто-нибудь, поздоровее?

– Думаю, найдется, – ответил старик, и Онежский понял, что тот побаивается призывателя. Хотя… не исключено, что мандраж вызван и присутствием в коридоре двоих невидимых магов, которым путь сюда попросту заказан. – Обратись к Артемию, поставками мяса занимается он.

– Поставками мяса? – с плохо скрываемым гневом переспросил Крылов, как только призыватель прошел по коридору и скрылся за углом. – Так вы похищения людей называете?

– Не я это придумал, Петр Андреевич, – ответил Ленский. – А здесь… – он обвел покрытой ожогами рукой коридор, – приходится играть по определенным правилам. И использовать соответствующую терминологию.

Онежский вдруг понял, что хочет не просто порушить планы аристократов-заговорщиков, но и сровнять это место с землей. Уничтожить его. Стереть. Вырезать будто злокачественную опухоль. Здесь творится настоящее безумие, и от мысли, что именно эта трехэтажная бетонная коробка может стать истоком апокалипсиса, хотелось действовать немедленно.

– Вот что… игрок… – произнес Андрей, обращаясь к старику. – Давай уже, веди нас к этому вашему устройству. Чем быстрее мы с ним покончим, тем лучше.

Тот кивнул и первым двинулся по коридору. В ту же сторону, куда минутой ранее направился призыватель.

Проходя мимо камер, в которых кричали похищенные несчастные, слушая звуки ударов, лязг металла, какие-то хлопки и жужжание, Онежский не мог отделаться от мысли, что попал в какой-то крайне жестокий фильм ужасов. А он никогда не любил этот жанр.

Коридор повернул влево и вскоре закончился дверью. Та вывела к лестнице вниз.

– Нам нужно на подземные уровни, – сказал Ленский, поворачивая к Крылову и Онежскому обожженную морду. – Как вы себя чувствуете?

– Дерьмово, – не стал скрывать министр. – Но, думаю, дотянем.

Старик удовлетворенно кивнул, и все трое стали спускаться. Этаж за этажом. Вниз.

«Как будто в ад спускаемся, не находишь?» – мысленно обратился Онежский к Крылову.

«В каком-то смысле так оно и есть», – ответил тот, и Андрей помрачнел еще больше, признавая правоту друга.

– Почти пришли, – объявил Ленский, когда позади осталось с десяток лестничных пролетов.

– Основательно вы эту дрянь запрятали, – сказал Онежский, гадая, что представляет собой устройство, которое ему и Крылову предстоит уничтожить.

– Ну, вполне логично, – старик пожал плечами и попытался улыбнуться. Учитывая, во что он превратился, вышло… мерзко. – К тому же под землей связь с Преисподней гораздо лучше.

Вновь коридор. На этот раз, к счастью, без камер, и единственными звуками были шаги Ленского, Онежского и Крылова. Самочувствие по мере приближения к цели ухудшалось. Андрея лихорадило, шатало из стороны в сторону, и казалось, что еще чуть-чуть – и его вывернет наизнанку. От всего этого ощущение, что он и Крылов добровольно отправились в ловушку, лишь крепло.

За очередным поворотом оказалась массивная гермодверь.

– Вот мы и на месте, – сказал Ленский, вытягивая руку, отчего запорный механизм, напоминающий штурвал, стал вращаться. – Сейчас вы увидите, до чего додумались наши безумцы и выходцы из Преисподней. Думаю, впечатлитесь.

– Ты нас сюда не на экскурсию привел, – осадил его министр.

Говорил он тоном, прекрасно знакомым Онежскому: Петр был готов вступить в бой.

«Штурвал» наконец перестал вращаться, дверь грохотнула, вздрогнула и стала открываться.

– Прошу, – произнес старик, сделав приглашающий жест, и первым прошел за дверь.

Оказавшееся за ней помещение представляло собой внушительных размеров зал, ярко освещенный несколькими прожекторами. Железные стены сплошь изрисованы причудливыми символами, которые чуть заметно светились бордовым. Потолка почти не видно за нагромождением металлоконструкций – и на каждой, подобно уродливым бескрылым птицам, сидели тощие рогатые демоны.

– Твою мать… – пятясь, прорычал Крылов.

– Не бойтесь, они не обратят на вас внимание, – сказал Ленский. – Они заняты.

– Чем, интересно?

– Поддерживают жизнь в нашем устройстве. Для этого они погружены в транс.

– А где само устройство? – спросил Онежский, напряженно оглядывая пустое пространство зала.

– Вон там, – худая обожженная рука указала вперед – на пару сомкнутых полукруглых створок на полу. Довольно больших, металлических и покрытых бесформенными пластами пульсирующей плоти. – В колодце. Сейчас вы все увидите.

– Погоди… – голос Крылова был глухим от сильнейшего напряжения.

– Что? – если Ленский и хотел скрыть раздражение, то у него ничего не получилось. – Сейчас каждая секунда промедления может стать фатальной. Если остальные…

– Вот об этом я и хотел спросить, – перебил министр. – Что насчет остальных? Где они?

– А вы попробуйте отгадать, – Ленский снова мерзко улыбнулся. – Пытаются остановить Дьякова. Но пока что парень успешно им противостоит. Если вам интересно, то его стараниями уже убиты Юкито и Прохоров. Что будет даль…

Неожиданно старик прервался на полуслове, отшатнулся и закатил глаза. А затем захрипел и стал кашлять кровью.

«Что происходит?» – спросил министр Онежского.

«Прости, но я понимаю не больше твоего», – ответил тот.

Ленский к этому времени успокоился, вытер рот и вновь подошел к Петру и Андрею.

– Прошу прощения, – сказал он. – Просто… Преисподняя сделала нас своего рода братьями, и мы чувствуем друг друга.

– Судя по всему, довольно неприятный… бонус, – мрачно усмехнулся Онежский.

– Пожалуй, – согласился старик. – Но зато теперь мне известно, что погиб Тибрис. И опять-таки не без участия вашего дорогого Дьякова. Тот уничтожил Столп в Бенони. А учитывая кое-какие обстоятельства его местонахождения… – он усмехнулся, – думаю, Илье пришлось основательно поскрипеть мозгами и приложить немало усилий, чтобы справиться с задачей.

«Минус три Столпа, – обратился Андрей к министру. – Нормально парень идет».

«Главное, чтобы он смог дойти до конца», – ответил тот.

– Как бы там ни было, сейчас здесь нет никого, кто мог бы нам помешать, – сказал Ленский. – Но это ненадолго. Скоро они вернутся, чтобы привести устройство в действие и погубить всю планету. Поэтому давайте поторопимся.

С этими словами он направился к полукруглым створкам. Остановился в паре метров от них, и те вздрогнули, а затем с металлическим лязгом начали разъезжаться.

Мысленно выругавшись, Онежский поднял глаза к сидящим наверху тварям. Те, к счастью, сохраняли неподвижность. Похоже, и впрямь в трансе. Главное, чтобы им не приспичило очухаться в самый неподходящий момент.

– Идите сюда, – позвал Ленский, как только створки прекратили движение, открыв что-то наподобие темного колодца. – Вот оно, взгляните.

Преодолев расстояние до «колодца», Онежский заглянул внутрь и сглотнул. Увиденное внушало отвращение, но вместе с тем и впечатляло.

В стены колодца было вплавлено не меньше двух сотен черных камней, светящихся бордовым, вперемежку с которыми причудливые символы переплетались и образовывали сплошной узор. Тоже излучающий сияние. И под всем этим темнела груда плоти, огромная, бугристая и с пастью, полной острых зубов.

– Этот монстр – и есть ваше… устройство? – процедил Крылов.

– Не просто монстр. Перед вами гибрид, созданный при помощи земных технологий, небольшого количества нашей магии и силы Преисподней. Ну и не без участия жертв призывателей.

– Что ты имеешь в виду?

– Сейчас вы видите перед собой сотни слепленных воедино трупов. Призыватели каждый день мучают десятки несчастных, всегда до смерти, и их нужно… утилизировать. Причем желательно с максимальной пользой.

– Ненормальные, – прорычал Крылов. – Ублюдки. Психи.

– Дорогой Петр Андреевич, – Ленский растянул запекшиеся губы в очередном уродливом подобии улыбки. – Ты имеешь дело с Преисподней. Так что ничему не удивляйся.

– Это понятно, – сказал Онежский. – Но зачем вашему… гибриду… пасть и зубы?

– Чтобы кушать. Мы называем его пожирателем. Он создан для того, чтобы славно попировать. И использовать силу поглощенных им призывателей, чтобы погубить планету. Видели те махины снаружи? Которые с огромными черными «сосульками» вместо ракет.

– Видели, – ответил Андрей.

– Это не просто «сосульки». Это накопители адской магии, связанные с ним, – Ленский кивнул на заполнившего колодец монстра. – Как только он поглотит последнего из присутствующих здесь призывателей, концентрация силы в «сосульках» станет критической. Они взорвутся, и тогда наш мир уже будет не спасти. Так что давайте-ка займемся делом. Вам нужно уничтожить пожирателя. Сам я сделать этого не могу, поскольку утратил возможность использовать обычную человеческую магию, для которой он уязвим. Но вот вы… Главное – ударить чем-нибудь очень мощным.

– Не думаю, что это следует делать, – послышался позади жуткий дребезжащий голос.

Глава 23

Пара секунд – и говоривший, также остававшийся невидимым благодаря заклинанию, появился.

Жуткий тип. Болезненно худой, с серой кожей, под которой темнело множество пятен, почти лысый. Вдобавок очень нехорошая усмешка, которая вкупе с горящими красными глазами смотрелась особенно жутко.

– Может, и вы уже покажетесь? – произнес он, слегка поворачивая голову влево-вправо, словно таким образом пытался отыскать незваных гостей. – А то нехорошо как-то получается: вы меня видите, я вас нет. Да и негоже гостям прятаться.

«Не вздумай», – услышал Онежский мысленную команду от Крылова. Впрочем, он и сам не собирался становиться видимым.

– Не хотите? – мужчина склонил голову набок. – Ну, дело ваше. Все равно это мало что меняет.

Ленский при всем этом просто стоял и трясся. На покрытом ожогами лице читался страх, и Андрей понимал: тому виной появившийся из ниоткуда тип. Весьма опасный противник. А еще Онежский не мог отделаться от ощущения, что узкое скуластое лицо, заросшее щетиной, ему смутно знакомо.

– Кто это? – тихо обратился он к старику.

– О, звук появился, – красноглазый мигом обернулся в его сторону, и Онежский на всякий случай переместился.

– Это Семен, – ответил тем временем Ленский. – Самый первый призыватель. И самый сильный. Он способен не только вытягивать тварей из Преисподней, но и использовать адскую магию. Можно сказать, что Семен отчасти демон.

– Есть такое, – Семен ухмыльнулся, раскинул руки и поднялся в воздух. – Интересная штука эта ваша магия…

– Но я не понимаю… – произнес Ленский, обращаясь к призывателю. – Почему ты здесь? Согласно плану…

– Планы поменялись, когда один малолетний выродок начал безобразничать, – перебил Семен. – Ты должен был отвечать за подготовку пожирателя, но… Знаешь, Николай, к тебе изначально было мало доверия. Поэтому Елизар и приказал мне приглядывать за тобой. И, черт побери, не ошибся. Ты, сука старая, предал нас при первой же возможности.

Сука старая… Именно это словосочетание и помогло Онежскому вспомнить.

Перед ним стоял Семен Громов. Маньяк, четверть века назад отправивший на тот свет немало пожилых людей. Как признавался сам отморозок, он ненавидел стариков, считал их обузой для мира. И каждую свою жертву называл именно так – сука старая.

Его упрятали в одну из самых надежных тюрем, но вскоре возникли Столпы и однажды в учреждении случилось ЧП: прямо внутри периметра возникла жуткая и опасная тварь. Ее не брали пули, а магов рядом не оказалось, поскольку в тюрьме содержались мерзавцы без способностей.

Однако теперь Онежский понимал: кое-кто со способностями там все-таки был. Только и сами способности заметно отличались от обычных магических. Они-то и помогли Семену призвать выходца из Преисподней, чтобы тот забрал немало народу, как сидельцев, так и охрану, устроил страшнейший хаос, благодаря чему Громов и сбежал. Разумеется, его искали, но тщетно. Псих основательно залег на дно. И, как стало понятно пару минут назад, обзавелся влиятельными покровителями, которые и были всему виной.

– Предал? – переспросил тем временем Крылов. – А ты не думал, что Николай спас вам жизни? Тебе и твоим собратьям-призывателям.

– Хм… Интересно, каким образом? – услышав министра, Громов развернулся, но никого не увидел и зло оскалился.

– Вижу, ты знаешь о пожирателе. Но известно ли тебе о том, для чего…

– А-а-а, все ясно, – перебил Семен. – Сейчас ты будешь убеждать меня в том, что ту зубастую бандуру надо уничтожить, иначе я вместе с братьями и сестрами скоро попаду в ее утробу, где и сгину. Так вот что я тебе скажу: ничего подобного.

– Уверен? – спросил Онежский, вновь перемещаясь – ближе к «колодцу». Попутно он раздумывал над тем, какое заклинание может должным образом поразить запрятанную там махину. – Тебе это просто пообещали? Или доказательства какие-нибудь предоставили?

– Если ты, невидимый кретин, до сих пор не понял, объясню: я – самый первый, кому удалось призвать адскую тварь. Преисподняя давно стала моей стихией, а я – ее частью. Более того, мои заслуги перед ней так велики, что когда она захватит весь мир, я буду в числе тех, кто станет управлять новым порядком.

– Ух ты, интересно, – Онежский усмехнулся и приблизился к «колодцу» еще на пару шагов. – А братья и сестры твои… Они тоже будут управлять? Если тебе напели в уши именно это, то, боюсь, у меня хреновые новости.

– Да плевал я на остальных! – неожиданно рявкнул Громов, сверкнув красными глазами. – Никакие они мне не братья и сестры, это так, чтобы придурки чувствовали себя членами большой и могущественной семьи. А на деле – сплошная лирика. И я с удовольствием буду смотреть, как эти говнюки отправляются на съедение. Думаю, – он ухмыльнулся, – зрелище будет классным.

«Что делать будем?» – мысленно обратился к Онежскому министр.

«Помнишь, как наш командир в Афгане голема-колосса нагнул? Думаю, надо так же».

«Кровавой детонацией? А ты помнишь, как ему потом захорошело?»

«Помню, конечно. Но раз он перетерпел и выкарабкался, то и мы сможем. К тому же, откат от детонации не сразу наступает, вполне успеем очухаться от травм хотя бы немного и свалить», – однако в благополучный исход Онежский верил слабо. Интуиция настойчиво твердила аристократу, что это задание – последнее.

«В принципе, может получиться, – ответил Крылов. – Тем более командир наш один все провернул, а нас здесь двое».

– Чего замолчали-то? – вновь подал голос Семен. – И хватит уже прятаться. Очень невежливо получается…

Последнюю фразу он произносил, атакуя силой Преисподней.

Онежского и Крылова накрыла волна боли, от которой потемнело в глазах, а мозг едва не вскипел.

– Так-то лучше, – сказал призыватель и спустя мгновение добавил: – Ба, да вы же из этих… Суки старые… Тем приятнее будет вас убить.

Все еще оглушенный болью, Онежский посмотрел на Крылова. Выглядел тот словно после контузии. Но главное – пока Громов трепал языком, министр вслед за аристократом переместился к пожирателю.

– Давай, Петя… – прохрипел Андрей, готовясь атаковать зубастую тварь. – Бьем.

– На счет три, – заставил себя ответить министр. – Один, два…

Три…

С вытянутых рук магов сорвались четыре кроваво-красные молнии. Мгновение – и они пронзили склизкую тушу с зубастой пастью посередине. Разрывая плоть и проникая все глубже.

Онежский едва не задохнулся от боли. Да, он прекрасно понимал, что за эту атаку придется заплатить немалую цену, но… Когда каждый орган получает по десять-пятнадцать разрывов, это, как выразился бы Илья, «натуральный пиздец».

– Готов? Тогда взрываем! – вместе со словами Крылов выталкивал изо рта кровь.

Онежского хватило лишь на то, чтобы кивнуть, и одновременно с министром он вложил остатки сил в решающий удар.

Детонация сработала. Огромная зубастая тварь попросту взорвалась, отчего из колодца к потолку устремился мощный фонтан из плоти, крови и обломков костей. В нос шибанул мерзкий запах железа, мерзкое чавканье взорвавшегося мяса казалось оглушительным, но сквозь него Онежский все же услышал хриплый рев Громова.

Потом был настоящий кроваво-мясной душ, превративший аристократа в нечто мокрое и наверняка жуткое. Впрочем, хрен с ним. Сейчас Онежский хотел одного – забыться, чтобы не чувствовать дикой боли, терзавшей его нутро. Но забываться нельзя: повсюду еще множество врагов, для которых Андрей как на блюдечке.

– Как самочувствие? – спросил он Крылова, лежащего рядом, хрипящего и с ног до головы покрытого тем, что раньше было тушей пожирателя.

– Бывало и лучше, – выдавил тот и сплюнул кровью.

– Зато с главной задачей справились.

– Это да, но… Было бы неплохо еще и свалить отсюда.

Тут Онежский не мог не согласиться. Слушая, как Громов проклинает его и министра, он запустил процесс регенерации и немного притупил боль. Затем перевернулся на спину и обнаружил, что ситуация стала в разы хуже.

Рогатые твари, замершие на балках под потолком, вышли из транса. Пока что они лишь приходили в себя: встряхивали головами, двигали конечностями, скалились и шипели. Но Андрей не сомневался, что очень скоро демоны станут полноценными участниками битвы.

– Вы чертовы ублюдки! Суки старые! Мрази! – продолжал надрываться Семен. Он снова оторвался от пола, а красный огонь в глазах стал ярче. – Сейчас вы, твари, за все ответите!..

Выставив руки, ублюдок затрясся, явно готовясь атаковать. Черт его знает, какой именно удар Громов собирался нанести, но тут свой ход сделал стоявший позади него Ленский.

Он трансформировал собственную руку во что-то, похожее на копье, и пронзил Громова. Выгнувшись и харкнув кровью, тот опустил голову и ошеломленно уставился на острие, торчавшее из груди. Приземлился на пол, едва не упал и стал медленно оборачиваться.

– Ах ты, крыса… – прохрипел Семен, глядя на Ленского, который, казалось, пребывал в ужасе от содеянного. – Только и можешь, что со спины… Предатель…

Голос его стал булькающим. Онежский счел, что это хороший знак и скоро одним противником станет меньше, но…

– Сейчас… – Громов вновь вытянул руку, и пол рядом с ним засветился бордовым.

Поняв, что произойдет дальше, аристократ обмер. Да, ему с каждой секундой становилось легче, однако пока что он был совершенно не в том состоянии, чтобы сражаться с призванной тварью. Тем более Громов наверняка вытянет из Преисподней что-нибудь огромное и сильное.

– Этого еще не хватало… – прохрипел Крылов. Каким-то чудом министр заставил себя подняться и вскинуть автомат. Вспомнив, что там еще оставалось немного патронов, Онежский улыбнулся. – Вляпались по самое не могу.

«Не могу» он договаривал, уже стреляя.

Единственный выпущенный патрон попал в цель – разворотил Громову голову. Охнувший позади призывателя старик стряхнул тело с «копья» и попятился. А Онежский, не моргая, смотрел на пятно бордового света и ждал, когда оно исчезнет.

Не исчезло. Возможно, Крылов опоздал с выстрелом всего на пару мгновений, но они стали решающими. Семен успел призвать тварь, и та действительно оказалась чем-то невероятным.

Монстр занял собой большую часть далеко не маленького зала. Верхняя часть этого безумия, слепленного из искалеченных тел, доставала до балок, на которых по-прежнему сидели демоны. Глядя на гиганта, они злорадно скалились и шипели. Понимали, что против такого создания у людей нет никаких шансов.

Тем не менее Крылов не собирался сдаваться. Выругавшись сквозь зубы, он сделал несколько выстрелов. Заряженные особенной силой Илья пули попали в тварь, та вздрогнула и заревела-завыла-завизжала так, что все вокруг содрогнулось. Затем, мерзко чавкая, потеряла часть себя. Беда лишь в том, что часть эта была слишком мала.

– Похоже, приплыли, – прокомментировал Онежский, тщетно пытаясь сообразить, что можно сделать.

Биться с таким врагом без Ильи не вариант. Сбежать тоже не получится: безобразная исполинская туша загородила выход. Можно, конечно, попытаться обмануть тварь, все же из-за размеров она наверняка неповоротливая, но беда в том, что сейчас и Онежский, и Крылов были не в том состоянии, чтобы показывать чудеса ловкости и маневренности. Плюс не стоило списывать со счетов демонов. Пока они лишь наблюдали, но в любой момент могли атаковать. Дерьмовое положение…

– Ну что… – даже по этой паре слов было понятно, что Крылов произнесет дальше. – Думаю, пришла пора для последнего аргумента.

– Согласен, – с колотящимся сердцем кивнул аристократ.

Медленно, осторожно, чтобы не спровоцировать бездействующую пока что тварь, Петр и Андрей стали сближаться. Синхронно приподняли левые руки, где у обоих была татуировка в виде кинжала с чуть изогнутым лезвием.

– Больновато… – стараясь спрятать напряжение за усмешкой, произнес Онежский, когда тату засветилось золотым.

– Ничего, – с каменным выражением лица, глядя на гору изуродованной плоти, ответил Крылов. – Мы знали, на что шли. И хорошо, что у нас есть это средство.

Тут аристократ не мог не согласиться.

Татуировки светились все ярче, и вскоре кожа вокруг них начала плавиться. Закапала на пол кровь, послышался хруст костей. А спустя секунду-другую на месте татуировки возникли настоящие кинжалы, раза в полтора больше «нарисованных».

– Сработало, – сказал Онежский, беря оружие целой рукой.

Министр сделал то же самое, после чего старые друзья повернулись друг к другу лицом и расстегнули бронекостюмы. Твари, сидящие на балках, зашипели громче, словно почуяли неладное. Следовало торопиться, пока они не порушили все планы. Однако последний шаг был невероятно сложен.

– Это ведь убийство, – аристократ задумчиво глядел на кинжал, уже направленный в грудь лучшего друга. – А в каком-то смысле и самоубийство. После такого в рай не попадают. Значит, придется стать частью вот такой вот хрени, – он кивнул на замершую тварь. – Признаться честно, подобное обстоятельство малость демотивирует.

Уродливая громадина находилась совсем рядом. Ей было бы достаточно сделать всего один удар безобразной конечностью, чтобы разом покончить и с Онежским, и с Крыловым. Но та продолжала бездействовать. Почему? Возможно, всему виной гибель призвавшего ее маньяка. Он не успел дать чудовищу приказ. Что же, если все действительно так, то это просто фантастическое везение.

– О рае нам с тобой следовало думать четыре с лишним десятка лет назад, – ответил Крылов. – А сейчас… Одним убитым больше, одним меньше – вряд ли это сыграет хоть какую-то роль.

Тут Онежский не мог не согласиться. И наконец сделал то, что было необходимо: вонзил родившийся из татуировки кинжал прямо в сердце лучшего друга. А в следующее мгновение содрогнулся от ответного удара.