Текст книги "Сила Необычных (СИ)"

Автор книги: Кирилл Довыдовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– У тебя еще хватает наглости! Ты не видишь, сколько ему лет?!

– У меня покупают и помоложе, – равнодушно ответил мужчина.

– Сволочь… Какая же ты сволочь…

– Шел бы ты отсюда, молодой человек, – нарочно не обращая внимания на сжатые Лепкины кулаки, сказал тот. – Пока ходится. Не надо…

Чего именно не следует делать, Лепка предпочел не узнавать. Удар у него получился не приведи Создатель какой правильный, зато от души. Торговец, свернувшись клубочком, упал на мостовую. Лепка замахнулся, чтобы ударить еще, но в последний момент сдержался и просто сплюнул в сторону.

– Просили же тебя уйти, – раздался вдруг голос.

Лепка обернулся.

– Без обид, парень.

Лока ждал до последнего. Не хотелось ошибиться. Мало ли чем вообще торгуют! На пепельницах в виде человеческого черепа тоже небось прибыль делают, и наверняка кого–то это смущает. А уж про то, что для всего должно быть свое место и время, это и вовсе пустая болтовня. Главное – работает схема или не работает. Готовы люди посреди ночи в одном из злачных районов покупать наборы для бигуди или не готовы… С места Лока сдвинулся, когда между Лепкой и двумя наглухо закутанными в плащи фигурами, отделившимися от одной из теней, осталось меньше пяти метров.

– Без обид…

В руке говорившего появился нож – ровно в тот же момент Лока положил ладонь ему на запястье. Оно дернулось, пытаясь высвободиться, но после первой же неудачной попытки расслабилось, не сопротивляясь. Лока не стал проверять, есть ли у противника второй нож и насколько хорошо он владеет левой рукой, а просто толкнул его на другого незнакомца. Оба упали. Второй, который до этого Локу увидеть не мог, тут же вскочил, выхватывая оружие, но первый его удержал.

– Ты кто?

– Вы с этим заодно? – Лока кивнул на лежавшего в пыли торговца.

Двое молча переглянулись.

– Тебе чего надо?

Лока принял ответ за утвердительный.

– Что вы здесь продаете?

– Призмы радости они продают! – крикнул Лепка.

– Что продают? – не понял Лока.

Незнакомец, тот, у которого он перехватил нож, бросил на него странный взгляд, потом что–то тихо сказал напарнику. Тот после небольшой паузы кивнул, а затем оба стали пятиться, пока не исчезли из виду. Лока вопросительно повернулся к Лепке. Тот смотрел вслед мужчинам с неприкрытой неприязнью.

– Для чего эти призмы радости?

– А ты вот у него спроси, – Лепка кивнул на Ноку, все время державшегося на расстоянии, но так и не решившегося убежать. – Зачем ему призма.

– Лепка, честное слово, это не для меня… Я просто должен был передать…

Слова эти явно предназначались Лепке, но, говоря их, парень не отрывал взгляда от Локи. И смотрел он на него, словно увидел что–то совершенно невероятное.

– Значит, просто передаешь, – произнес Лепка, по какой–то причине вдруг успокоившись. – Хорошо. Кстати, знаешь, как Локе удалось так незаметно подобраться? Он шаман. Да. Самый настоящий. Из Великого леса. Он даже не знает, что такое призмы радости, но я ему сейчас объясню. Призмы радости, Лока, это такие амулеты. Причем магии в них совсем немного, и какого–то настоящего волшебства они сделать не могут, зато могут кое–что другое. Человек, использующий призму радости, ощущает небывалый подъем, прилив сил, ощущение, что ему по силам свернуть горы… в первые разы. А еще призмы вызывают привыкание. После третьей или четвертой тебе от нее уже не так хорошо. Странное щекотание в голове, светлые воспоминания приходят по–прежнему, но делать уже ничего не хочется. Мысли постепенно становятся проще, грубее. И ты уже ни на чем не можешь сосредоточиться, кроме желания еще хотя бы раз вспомнить что–то приятное.

Лепка смотрел прямо на Ноку.

– Хотя бы одно светлое воспоминание.

– Я же не для себя…

Вид у Ноки был жалкий.

– О, это тебя извиняет, правда, Лока? И Карг тебя понял бы.

У Локи внутри что–то оборвалось.

– Карг? – повторил он.

– Так его отца звали.

Лока перевел взгляд на Ноку. Лепка продолжал что–то втолковывать ему, но теперь слова проходили мимо ушей. Парень в данный момент был совершенно беззащитен. Лепке Лока тоже все объяснить сумеет. Даже если сейчас от него угрозы не исходит, в будущем…

Лока подступил на шаг. Всего одно движение…

– Лепка, я… я клянусь Создателем, я больше близко не подойду…

– Что мне теперь…

– Ты уверен, что Карг твой отец? – перебил Лока.

– Конечно… – глаза у Ноки были на мокром месте. – А кто же еще…

– А твоя мать?

– При чем тут…

– Кто она? – Лока сделал еще шаг. Лепка оказался у него за спиной.

– Я не знаю. Она давно умерла…

Лока молча смотрел на него.

– Понятно, – произнес он секунд десять спустя.

– Лока, все в порядке? – спросил Лепка.

– Да, – Лока резко повернулся к нему.

– Тогда мы проводим Ноку?

– Обязательно.

Глава 3
Продажа

15 день 1–го месяца 4326 года Таромский совет. Сенат – Не занят?

Голос был странным. Слова он различил, но прозвучали они невнятно, будто говоривший в точности знал, какая буква за какой следует, но вслух их произносил впервые. К Локе второй раз за несколько дней подкрались беззвучно, неощутимо, но если с Кортагом это был скорее забавный случай, то сейчас…

– Немного, – ответил он.

Северен стоял в центре квадрата, метрах в пяти от него. По ночам тренироваться не разрешалось – Лока нередко пользовался этим, чтобы побыть на воздухе в одиночестве. Выходило, что либо у Северена были какие–то привилегии, либо его тоже охраняли по–особому.

– Не могу понять, как это делается, – сказал Лока, кивнув на манекен для отработки ударов. Вместо меча он держал в руке тоненький деревянный прут. У него под ногами валялись обломки еще от десятка таких же. – Учитель много раз показывал, но у меня никогда не получалось. Если предмет твердый, энергию через него можно передать. На самом деле и через воду, и через воздух тоже можно, но это сложнее, через твердые вещи проще, но если они недостаточно твердые… С настоящим мечом еще получается, а вот с этим… Постоянно лопается посредине.

– Я видел: ты многих тренируешь, – произнес Северен все тем же голосом. – Не потратишь на меня пару минут?

Мужчина смотрел на него немигающим взглядом. Нельзя было понять, о чем он думает. Возможно, Сайта смогла бы, но не он.

– Конечно.

Лока поднял с земли меч, с которым отрабатывал движения. Северен отыскал в ящике для оружия почти такой же: из обожженного дерева, но чуть тяжелее на вид. Он сбросил плащ, завязал волосы, чтобы они не падали на глаза. В отличие от Цорка, Северена можно было принять за таромца, но проведшего жизнь вдалеке от родины – под палящим солнцем и жалящими ветрами. Лицо его было смуглым, почти черным, шея, грудь и плечи – того же цвета. В отличие от рук. Начиная от запястий и заканчивая кончиками пальцев они выглядели странно бледными, как будто даже прозрачными. Они, конечно, могли быть просто выпачканы в чем–то белом, но Лока не мог отделаться от ощущения, что видит рукоять меча оппонента прямо сквозь пальцы.

Они встали друг напротив друга.

– Ты нападаешь сразу, верно? – спросил Северен. – Стараешься нанести первый удар как можно раньше. И им же победить.

Он махнул мечом. Лезвие не достало до Локи метра два.

– А если противников много, то первым атакуешь самого опасного.

Северен прошелся по кругу.

– Ты очень сильный боец, – произнес он. – И очень необычный. Я даже думаю, если бы захотел, ты легко сумел бы сбежать. Ни «узы», ни клеймо тебе не помешали бы. Я прав?

Он остановился. Кончик его меча, до этого смотревший прямо на Локу, чуть опустился… Северен произнес какую–то фразу, но Лока ее не услышал. Он следил за движениями рук, ног, туловища. Видеть Северена на арене Локе не приходилось, но на его памяти это был первый человек после Сахайи, который мог просто перестать делиться с миром информацией о себе. Полностью закрыться. Лока так по–настоящему и не освоил этого умения. Прежде всего – не смог его принять. Мир и связь с ним были слишком важны для него. Сама мысль казалась ему кощунственной. Северен, как и Сахайя, закрываться умел. Возможно, дело было в том, что Лока ни в малейшей степени не мог ощутить стоящего перед ним человека, а потому и не ждал ничего хорошего, но ему вдруг стало ясно, что Северен на него нападет. И не для тренировки, а по–настоящему, чтобы убить. Ощущение не было чем–то рациональным, но казалось настолько явным… То, что оружие они в руках держали тренировочное, мало значило: убить можно и голыми руками. И если он хочет именно этого…

Северен опустил меч.

– Ты сдержался. Это признак разума.

Лока промолчал. Ощущение неизбежности драки пропало без следа.

– Я прошу у тебя прощенья.

– За что? – решил спросить Лока.

– За то, что принял тебя за другого, – ответил Северен. Если у него и было желание тренироваться, оно явно пропало. Он вернул меч в ящик для оружия, поднял с земли плащ. И развернулся, чтобы уйти.

– А ведь ты тоже мог бы сбежать, – сказал ему вослед Лока.

Северен замер. Медленно повернулся.

– Нет, – произнес он. – Я не могу.

– Почему?

Лока уже уверился, что ответа не получит, когда Северен не заученно, как выговаривал большиство аанских слов, а мягко, певуче, почти не разжимая губ, произнес:

– Хелас.

– Что это значит? – спросил Лока после паузы.

– Принятое обещание. Для скехта жизнь без хелас не имеет смысла. Когда–то мы были такими же свободными, как и вы, дрекови. Надеюсь, когда–нибудь снова станем. Только я этого уже не увижу.

– Почему?

– Некоторые преступления невозможно искупить.

В темноте его лицо казалось высеченным из камня. Он говорил серьезно.

– Что ты сделал? – спросил Лока.

– Я? Ничего. Хелас не имеет ничего общего с тем, что сделал или не сделал ты. Хелас – это обещание, данное своему народу. Внутреннее правило, означающее, что ты себе не принадлежишь. И я исполнял его до тех пор, пока от меня был толк, – он сжал в ладонях плащ, и лунное мерцание просветило его пальцы насквозь. – Теперь я здесь. И продолжаю исполнять…

– Будучи рабом? – поразился Лока. – У Мерзта?

Лока и сам был в том же положении, но он родной деревне ничем помочь не мог.

– Дориан Мерзт – мой хозяин, – произнес Северен холодно.

Лока посмотрел на него с удивлением.

– То есть, если бы я сказал, что планирую сбежать, ты бы…

Северен не ответил. Молча развернувшись, он ушел.

Крики Лока услышал еще в коридоре. В доме, где тренируются гладиаторы – зачастую против своей воли, – дело это обычное, так что особого внимания он не обратил. Шагу не прибавил и на тренировочный квадрат, освещенный утренним солнцем, вышел минуты через две. И только тогда понял: что–то не так. Обычно в это время поле заполнено гладиаторами, спаррингующими один на один или разбитыми на группы для отработки взаимодействий. В этот раз большинство прижималось к стенам с самыми разными выражениями на лицах, разглядывая тех, кто стоял в центре: вооруженных до зубов надсмотрщиков и Гайю.

– Ну, кто следующий?!

– Не дури, девчонка! – рявкнул на нее охранник. – Хуже будет!

– Кому, мне?! – она злорадно расхохоталась. – Давай!

С криком Гайя дернулась вперед – пространства вокруг нее в ту же секунду стало больше. Лока заметил, что меч у нее в руках не тренировочный, а самый настоящий. Один из надсмотрщиков чуть в стороне зажимал рассеченное плечо.

– Почему амулеты не действуют?!

О причине Лока догадывался, но сказать точно, сколько это продлится, не мог. Звук срабатывания оглушающего амулета раздавался опять и опять, и после каждого Гайя морщилась, словно от удара невидимым бичом. Оттого, судя по всему, охранники и не прекращали попыток.

Гайя вдруг упала на одно колено. Надсмотрщик тут же ринулся к ней… и заработал колотую рану в бедро.

– Стоять на месте! Используйте амулеты! Сейчас она вырубится!

Лока двинулся вперед… его схватили за руку.

– Лучше не лезь.

Лока недоуменно обернулся.

– Лучше не лезь, – повторил Хаг. – Это то и дело случается. Потому лучше ни к кому и не привязываться…

– Что случается?

– Мерзт ее продал. Ее в любом случае заберут. Сделать мы ничего не сможем…

Лока перевел взгляд на Гайю. Сил у нее явно оставалось немного. Еще два–три заклинания… Лока качнулся вперед.

– Лока, не нужно…

Хаг положил руку ему на грудь. Лока, уже не глядя на него, отмахнулся – гладиатор отлетел в сторону. Странно, он совсем не хотел ударить так сильно, но ничего, потом можно будет извиниться…

Больше его задержать не пытались. Нескольких человек он обошел, потом наткнулся взглядом на Номена, стоявшего чуть в стороне от круга надсмотрщиков, следившего за тем, чтобы не вмешивались остальные гладиаторы, затем увидел Кериха с оглушающим амулетом в руках, а после ему на глаза попалась Гайя. Девушка стояла на одном колене, не падая только потому, что опиралась мечом о землю. Будто ощутив что–то, она подняла голову. Несколько секунд Гайя, судя по всему, пыталась понять – его ли она видит, затем ее лицо выпрямилось. Во взгляде ее было написано такое страдание, будто все, о чем она мечтала, о чем еще надеялась в этой жизни, внезапно стало невозможно. И дело, конечно, было не в том, что заклятия доставляли ей боль, а в чем–то… чем–то…

Больше он не думал. Оттянув за шиворот одного из охранников, молча прошел внутрь круга. Увидев, что кто–то пытается пройти, двое или трое надсмотрщиков кинулись наперерез, преграждая путь, но Локе они не слишком помешали. Оглушающие амулеты направили уже на него.

– Да что за…

Гневный окрик оборвался – его узнали. Кто–то из охранников все же ударил его заклятьем, но явно по неосторожности. Как будто обжегшись, он тут же выронил призму.

– Достаточно, – произнес Лока холодно.

– Лока… – выдохнула Гайя, выпустив меч из рук. – Лока, когда они сказали, что…

Цепляясь за него, она поднялась и уткнулась ему в плечо. Она прошептала что–то еще, но слишком тихо, чтобы можно было разобрать.

– Не беспокойся.

Охранники вокруг них застыли в нерешительности: судя по всему, они просто не представляли, каким образом можно разрешить ситуацию. Очевидно, ни нападать, ни использовать против него амулеты никто из них не собирался. Гладиаторы наблюдали за происходящим, забыв о тренировке. Большинство молчало. Хаг, с которым Лока обошелся так невежливо, уже поднялся на ноги… и как бы невзначай стал заходить за спину одному из охранников. В какой–то момент он переглянулся с Илдом – крепко сбитым гладиатором со шрамом на подбородке, – и тот также выбрал надсмотрщика. Лока искал взглядом Цорка – необычное занятие, как правило, его видно издалека, – и спустя минуту появился и он. Во взгляде – не следа удивления, а в нескольких шагах позади – запыхавшийся Лепка.

Лока отвернулся от них и вновь посмотрел на надсмотрщиков: шесть, девять, одиннадцать… всего шестнадцать человек. Хорошо вооруженных и неплохо обученных. Еще примерно столько же на территории крепости плюс два или три мага, включая Собираена. И если учесть, что выхода у них нет, а сделать это все равно рано или поздно пришлось бы…

– Что здесь происходит?

На балкончике, нависавшем над полем, появилось несколько человек: Мерзт, Собираен, Мавет и еще двое, которых Лока раньше не видел. Чуть позади остальных маячил Северен.

– Так что же? – повторил Дориан, опершись руками о парапет. Он смотрел прямо на Локу, и вид у него отчего–то был чрезвычайно довольный. – Цорк, с какой стати перерыв в тренировке?

– Сейчас все будет в порядке, – как всегда громогласно прогудел в ответ гладиатор. Лицо его оставалось невозмутимо.

– Ты уж наведи порядок, – с улыбкой произнес Мерзт. – Я всегда говорил…

– Она останется здесь, – сказал Лока громко.

В полной тишине Дориан посмотрел на него и, все так же улыбаясь, как будто не замечая повисшего в воздухе напряжения, спокойно ответил:

– Конечно. Ничего не имею против.

Лока не двигался.

– Керих, – тут же позвал Мерзт. – Не трогайте девочку. Она остается на прежних условиях. Сделку я расторгну.

– Слушаюсь, – ответил охранник.

– Что ж, вот и замечательно. Цорк, думаю, самое время возобновить занятия. Ну а нам пора. Пора!

Они ушли. Еще спустя минуту разошлись по своим местам надсмотрщики. Гайя почти без чувств все еще обнимала его за шею. Лока думал о том, что впервые за все время не он удивил Мерзта, а Мерзт сумел удивить его.

Глава 4
Магистры

15 день 1–го месяца 4326 года Таромский совет. Сенат

– Магистр, вы уверены, что обойдетесь без экипажа?

– Уверен, – ответил Кубица, чуть щурясь от яркого утреннего солнца. – Я хотел бы осмотреть город.

– Вас отвезут куда скажете.

– Нет, мы прогуляемся.

Маг повернулся к капитану спиной. То, что тавлийцы настолько услужливы, порою начинало надоедать. Этот конкретный капитан, судя по внешности, скорее был из Каранута или Термилиона, но большой роли это не играло: переходя на службу в тавлийские компании, наемники быстро перенимали привычки местных дельцов.

Они сошли с пирса и зашагали вдоль пристани. Кубица с таким вниманием вглядывался в портовую суету, словно в беспорядочном хороводе грузчиков и пассажиров, спорах таможенников крылось какое–то священное знание.

– Сколько лет вы не покидали острова? – спросил Энтори спустя какое–то время.

– Почти сорок лет, – покачав головой, будто он сам не мог поверить в реальность этой цифры, ответил Кубица. – Да, почти сорок. Хотя можно сказать, что пятьдесят шесть. Сорок лет назад я уезжал всего на несколько недель и даже не сходил на сушу. Помнится, в той экспедиции мы участвовали почти всей академией… Не припоминаете?

– Учитывая, что мне тогда было три года, боюсь, некоторые подробности я упустил.

– Ах, да… Прошу прощенья, магистр. Порой забываешь… Казалось бы, если изменений немного, каждое должно бросаться в глаза, но на деле ты просто перестаешь их воспринимать.

– Ничего страшного.

– Ну да… ну да… Как насчет того, чтобы позавтракать?

Блуждая взглядом, магистр в конце концов остановился на одной из маячивших на уровне второго этажа вывесок. На самом деле имелись трактиры и ближе, но Кубице, судя по всему, требовался тот, до которого они не сразу доберутся, а только после того как пройдут какое–то расстояние.

– Должно быть, хорошее место.

– «Ветер перемен»? – уточнил Энтори. – Сдается мне, это портовый кабак…

– Думаешь? – удивился Кубица. – Да нет же. Я уверен, нас прекрасно накормят.

Магистр уверенно зашагал к выбранной цели.

– Боюсь, вы забываете, насколько отстала эта страна, – заметил Энтори, пристраиваясь к частоте шага спутника.

– Отстала? Это, конечно, правда, но отчего бы в трактире не найтись паре порций хорошего завтрака? Неразвитость не должна мешать получать от жизни простые радости. Кроме того, я сомневаюсь что хоть кто–то из этих замечательных людей, – говоря это, Кубица скользил взглядом по группке побирающихся на обочине увечных, – действительно понимает свою отсталость. Ничто не мешает им быть счастливыми.

Магистр притормозил, обратив внимание на кучку борющихся за место в очереди людей. В конце нее под охраной пары закованных в броню стражников взмыленный лоточник успевал продавать, но не отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы: «Это на нижний ярус?!», «В ложи еще билеты остались?!», «А Скрад?!! Скрад точно будет участвовать?!! В скольких боях?!!».

– Вот. Об этом я и говорю. Чем–то интересоваться, ставить перед собой ориентиры и достигать их можно в условиях любого социального слоя и даже любого общества. Было бы желание. За редким исключением суть жизни везде одинаковая.

– Тут вы, может быть, и правы, – с сомнением ответил Энтори. – Но в том, что касается трактира…

– О, не стоит беспокоиться по пустякам. Уверен, нам повезет.

Войдя в «Ветер…», Кубица тут же уселся за свободный столик – один из немногих. Поутру портовое заведение оказалось заполнено страдающими от похмелья матросами.

– Хозяин?! – позвал он.

Никто не откликнулся.

– Гм… Официант?!

– Слышь, дядя, может, ты голос убавишь, пока у тебя голова не поломалась?

На ругань Кубица ответил вежливой улыбкой. Матрос отвернулся, а магистр, наверное, целую минуту с любопытством его разглядывал, явно ожидая, что тот скажет что–то еще.

К ним подошел трактирщик.

– Чего надо?

– Прежде всего – вытрите, пожалуйста, стол, – с готовностью ответил Кубица.

– Чего сделать? – изумился хозяин «Ветра…».

– Вытереть стол, – повторил магистр. – На нем крошки, и, кажется, кто–то разлил пиво?

– Да неужели?

– Я абсолютно в этом уверен.

Трактирщик с недовольством оглядел Кубицу и, видимо, ни к какому конкретному выводу на его счет так и не придя, спросил:

– Деньги есть?

– Деньги? Нет, денег у меня нет, но я всегда могу отплатить своим искусством. Это намного лучше.

– Неужели? И чем торгуешь?

– Торгую? – не понял магистр.

Имевший больше опыта общения с простым людом Энтори понял, что трактирщик принял Кубицу за какого–то странствующего продавца посуды или кого–то в этом роде. Он молча положил на стол золотую монету.

– Принеси еды.

– У меня сдачи не будет.

– Еды принеси. Только хорошей.

– Принесу.

Трактирщик отошел, а спустя минуту отослал куда–то кухонного мальчишку, снабдив его подробными указаниями и вручив в руки пустую корзинку. Энтори мысленно усмехнулся.

– Знаете, магистр, – заговорил он, – когда я просил академию отправить в Сенат умелого анатома, я и надеяться не смел, что выбор падет на вас. Особенно учитывая, что вы не любите покидать остров.

– И вам, Энтори, хотелось бы узнать, чем обусловлено данное решение, – понимающе улыбнулся Кубица.

– Сказать по правде, я пытался понять причину, но… не преуспел в этом.

– Не расстраивайтесь, Энтори, – добродушно махнул рукой Кубица. – До недавнего времени и не было никаких причин.

– Вы имеете в виду этого гладиатора?

– Раба? О, нет–нет, что вы… Ваша находка, безусловно, заслуживает внимания, но академию в целом она интересует лишь косвенно. В свете, так сказать, общего понимания данных территорий. Ключевую роль здесь играет событие, происшедшее несколько ранее… Существуют некие знамения, которые… неоднозначно, но все же достаточно явно свидетельствуют о том, что спокойствие в мире продлится недолго. Причем под отсутствием спокойствия я подразумеваю, что Голубой остров не сможет существовать так, как он существовал последние несколько сотен лет. Пожалуй, ни один из наступавших за это время кризисов, я имею в виду ситуации глобального масштаба, ни одна из них не обещала стать настолько… резонансной.

– Даже война со Свирепым? – удивился Энтори.

– Серв в свое время мог вылиться в большие неприятности, но в итоге с ним удалось справиться вовремя, сейчас же… Безусловно, точно мы знать не можем, но… – Кубица пожал плечами. – Потому я и решил покинуть остров. Возможно, у академии появятся свои интересы в данном регионе.

– За пределами острова? Это необычно.

– Веяния времени.

Больше Энтори ни о чем не спросил. Если Кубица взялся говорить намеками, глупо надеяться вытянуть из него что–то сверх того, а вот самому есть о чем поразмышлять. К примеру, о тех «знамениях». Что бы это могло быть? Неужели грядет война? Такая, в которой даже острову придется принять одну из сторон. Одну из сторон… А ведь это, возможно, ключевой вопрос на данный момент. Какие это стороны? Кто собирается начать…

– Вы не местные? – раздался вдруг голос у него над головой.

У стола стоял крупный, с бычьей шеей моряк. Судя по одежде, старой и местами разорванной, но сохранившей еще несколько нефункциональных деталей, был это не простой матрос, а старшина или даже боцман. Несколько дюжих парней с соседних столиков тоже смотрели на них.

– Совершенно верно, – откликнулся Кубица. – Мы – гости сего дивного края.

– Не местные, – протянул моряк. – Тогда деньги на стол. И быстро. Ждать я не люблю.

– Но у меня нет…

– И того, что денег у вас нет, говорить тоже не надо, – перебил Кубицу верзила. – Я видел на этом столе золотую монету и подозреваю, что она далеко не последняя. Так что? – пара массивных ладоней легла на стол. – Решим все мирно?

– А ели нет, вы намерены меня ударить? – уточнил магистр.

– Пожалуй, – ответил моряк и впечатал правый кулак в скулу Кубице. Тот слетел со стула, несколько раз перекувырнулся и распластался на полу, уткнувшись лицом в грязные доски.

Энтори задумчиво откинулся на спинку стула. Что ж, очевидно, он был прав, подумав, что позавтракать в «Ветре…» не удастся.

– Может быть, у тебя тоже денег нет? – теперь моряк смотрел на него.

– Спроси у него, – Энтори кивнул в сторону лежавшего на полу Кубицы.

– Сомневаюсь, что он в ближайшее время вообще сможет разговаривать, – мрачно улыбнувшись, произнес моряк. Матросы, обступившие их стол, дружно загоготали.

– Кажется, он поднимается.

Все тут же обернулись, и действительно, казалось, надолго лишившийся чувств мужчина зашевелился. Нащупав руками ножку стола, цепляясь за нее, он кое–как поднялся на ноги. Лицо его оказалось разбито: левый глаз заплыл, нос, судя по всему, был сломан, щека разорвана, во рту не хватало нескольких зубов. Что уж говорить, удар прожженному морскому рубаке удался на славу. Постояв какое–то время неподвижно, мужчина поднял руку к голове, ощупал лицо, залезая пальцами в сами раны, взялся за нос и, несколько раз качнув его из стороны в сторону, с громким хрустом поставил на место, после чего один за другим вырвал три сильнее остальных шатавшихся зуба.

Даже закаленные в кабацких потасовках матросы восприняли представление без энтузиазма. Блевать никто не стал, но поморщился каждый.

– Слушай…

Моряк не договорил, потому что в этот момент лицо пострадавшего исчезло во вспышке голубого света, а спустя секунду вернулось абсолютно неповрежденным.

– Маг… Бежим!!!

Матросы бросились к выходу, но поздно. Дверной проем залило ярко–красным пламенем, еще секунда – и огнем занялись ставни на окнах, лестница и оба ведущих из зала коридора.

За дальнейшим Энтори предпочел наблюдать со стороны, с расстояния пары сотен метров. Со стен «Ветра…» огонь вскоре перекинулся на соседние здания. Языки пламени принимали формы животных. Огненные птицы взлетали над пожаром, поднимались на десяток метров и падали, рассыпаясь множеством щелкающих челюстями и клешнями сыплющих искрами крыс и крабов. Только когда пожароборческая команда, потеряв сгоревшими и наглотавшимися дыма с полдюжины человек, отступила, позволив стихии распространяться так, как ей заблагорассудится, пламя наконец стало сходить на нет.

– Я бы обзавелся хорошим костюмом, – раздался голос в паре шагов от Энтори. – В таком месте, где перед тем как сшить, специально снимают мерки. В Сенате найдется такое?

– Найдется, – ответил Энтори, посмотрев на Кубицу.

– Тогда идем.

– Рад, очень рад, – зайдя в кабинет, маг энергично приветствовал сначала Дориана, затем Собираена, сопроводив пожатие уважительным: «Коллега!», – а после и Мавета. – О! У вас и стол накрыт! Чудесно, чудесно! Сказать по правде, мы не так давно завтракали, но от угощения, конечно, не откажемся. Сперва только обсудим дела, а уже после… Как вы на это смотрите?

Мерзт помедлил, не ожидавший того, что разговор придется вести с другим магом, но Энтори вполне очевидно отдавал первенство спутнику. Кивнув, Дориан сосредоточился взглядом на старшем магистре, хотя… В том, что касалось возраста, сказать что–то определенное было сложно. Внешне оба магистра выглядели на тридцать – тридцать пять лет, – Энтори чуть выше и тоньше, второй – самую малость ниже и плотнее. По глазам новенького можно было прочесть разве что желание пошалить. Об «опыте прожитых лет», «затаившейся в глубине мудрости» или «стальном блеске» речи не шло.

– Присаживайтесь, магистр…

– Кубица, к вашим услугам.

– Магистр Кубица.

– Для меня это огромная честь, магистр! – воскликнул тут же Собираен. При звуке имени зрачки его возбужденно расширились. – Я столько слышал о вас!

– О, не стоит, не стоит, – отмахнулся Кубица, устроившись в кресле, – я лишь скромный ученый… Собственно, раз уж речь зашла о науке… Магистр Энтори подробно описал мне возникшую с вашим гладиатором ситуацию и обнаружившуюся в связи с нею проблему.

Договорив, он замолчал. Мерзт кивнул в ответ. Возникла пауза. Кубица, не отворачивая головы, спокойно смотрел на него. Дориан хмурился. Он с самого начала, с момента, когда Собираен поведал «о поразительной удаче, свалившийся на их головы», не ожидал от этой истории ничего хорошего. Теперь же…

– Что вы решили? – спросил Мерзт спустя, наверное, целую минуту.

– Мы вам поможем, – легко ответил Кубица.

– И каким образом?

– Разве это имеет значение? – старший магистр в удивлении приподнял брови. – Главное, что мы это сделаем. Ваша проблема разрешится.

– И все–таки…

– Господин Мерзт, я не думаю, что вы должны…

– Сейчас я говорю, Собираен, – резко оборвал мага Дориан. – И кое–что должен не я, а ты. Например, помнить, на кого работаешь и кому обязан рангом.

– Я заслужил ранг!

– Сдав на него с третьей попытки? Удивительное достижение.

Не нужно было поднимать глаз, чтобы понять, с каким выражением на лице смотрит на него колдун. Впрочем, эмоции Собираена уже мало волновали Мерзта.

– Итак, магистр? Нас прервали, но все же хотел бы понять: конкретно – как вы планируете сдержать его и чего хотите взамен.

– Вот это правильный подход! – воскликнул Кубица. Происшедшая перепалка подействовала на него как будто даже воодушевляюще. – Охотно вам отвечу. Какое–то время мы будем наблюдать за вашим рабом, после чего проведем над ним хирургическую операцию, после которой, в зависимости от вашего желания, вы сможете ограничивать его возможности. В качестве платы послужит сама возможность провести операцию. По–настоящему трудные вызовы случаются нечасто, и мы в академии умеем их ценить. Как видите, все предельно просто.

– Понимаю, – кивнул Дориан. – Когда вы это сделаете?

– Когда будем готовы, – ответил магистр. – Теперь пообедаем?