Текст книги "Сила Необычных (СИ)"

Автор книги: Кирилл Довыдовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Вы кто такие?! – голос донесся с ресторанной стороны зала. Сайта с Коулом стояли на самом пороге, разглядеть было мудрено, но ей показалось…

– Коул, ну что ты такой робкий?! – воскликнула она полным волнения голосом и кинулась ему на шею. Маг попятился, чтобы сохранить равновесие.

– Вы кто такие?! – прозвучало требовательней и с близкого расстояния.

Оторвав от парня одну руку, Сайта в порыве страсти запустила вторую себе в волосы, заодно закрывая их с Коулом лица.

– Выходи на улицу, – шепнула она, чуть отодвинув от него лицо, а после на всякий случай еще и хихикнула. Получилось не то чтобы смущенно, но впечатление должно было создаться правильное.

Толкнув спиной дверь, Коул вынес ее на улицу. Наружу за ними никто не вышел.

– То есть ты понял, да? – сразу сказала она, отлепляясь от парня. – Мы такая страстная парочка, каких много сейчас. Свидания под луной, цветочки, плюшевые медвежата – полный набор, в общем. Идем мы по улице, держимся за ручки, и вдруг… мне безумно захотелось… ну, ты понимаешь… Мы ныряем за первую попавшуюся дверь… страстный поцелуй… ты срываешь с меня одежду… я думаю, о Создатель, какие же у него сильные руки… и тут… Хлоп! – Сайта с силой ударила одной ладонью о другую. – Нас прерывают на самом интересном месте. Смущенные и пристыженные, мы выбегаем на улицу. Как тебе?

– Что как? – вид Коула был встрепанным.

– Легенда как?

– А… легенда… ну да…

– Хотя меня больше интересует, что именно там делал Укол. Второй человек: он шел на полшага позади того, что кричал на нас, не заметил?

– Укол? – Коул встряхнул головой. – Ты уверена?

– Конечно. Зачем иначе это представление? Чтобы он не узнал, что мы его видели. Какая еще может быть причина?

Сайта посмотрела на него прямо.

– Да… – ответил Коул после паузы. Глядя на нее и как будто одновременно и желая, и не имея возможности отвернуться. – Никакая…

– Вот и я говорю.

Глава 6
Торговцы счастьем

12 день 7–го месяца 4326 года Таромский совет. Комисса

В архиве Ордена содержались подробные характеристики почти на все крупные города Таромского совета. Количество жителей, статьи доходов и расходов, общие число магов и рабов, описание арены, имена распорядителя и мэра. И это если город не интересовал Сайту. В ином случае Кан посылал на место Клифа или Лема для сбора уже подробной информации.

– «Комисса – один из главных переходных торговых пунктов в центральном Тароме, – бегло читала Ильса, успевая не глядя создавать из воздуха все новые и новые огненные шарики. Плишка, сидевший напротив, протыкая заклятья огромным пальцем, каждый раз громогласно хохотал – ему было щекотно. – Скот, магические амулеты, специи, рабы… При населении города всего в пятьдесят тысяч человек двое из трех крупнейших работорговцев Тарома – Клим Корсувец и Притиан Солт – большую часть года проживают в Комиссе». Про Своблуга ничего нет…

Окошко в дверце экипажа открылось.

– Девочки, переодевайтесь, – произнес Лем негромко. Они с Джастисом всю дорогу скакали верхом. – Возница говорит, что скоро Комисса.

Санея попросила Плишку закрыть глаза и, встав к Ильсе спиной, быстро сняла юбку, блузку, вязаные носочки и туфли. Их заменили грубые штаны из мешковины, грязная рубашка, тяжелые мужские сапоги и старая, порванная в нескольких местах куртка. В итоге из своего на ней остались только амулеты. Обернулась посмотреть, как дела у Ильсы, и успела увидеть округлый краешек ее груди. Тут же смущенно отвернулась.

– Адрес Своблуга у нас есть, – сказал Лем, когда счастливый возница их высадил. Плишка благодаря Минглону уже лучше ориентировался в пространстве, но пока не мог запомнить, что двери не всегда открываются вовнутрь. – Нужно будет прикинуть его расписание.

– Сайта… – Санея помедлила: все–таки у Лема в подобных вещах было больше опыта. – Сайта сказала, чтобы перед Своблугом мы встретились еще с одним человеком. Он…

– Она с тобой говорила? Значит, встретимся.

Первый обед в Комиссе оказался на редкость коротким. Официантки все еще носили с кухни то, что они заказали для Плишки, когда Джастис впервые в новом городе принялся спасать девушку. Поломал несколько столов и пару окон, когда выбрасывал на улицу чересчур настойчивых, на его взгляд, любителей женского общества, но в итоге это оказалось на руку: не отрывая от парня влюбленного взгляда, Саманта – так звали девушку – согласилась выступить в роли проводника.

– Саманта, а ты что–нибудь слышала про Своблуга? – спросила Санея, когда они проходили мимо крупного здания со стенами, сложенными из желтого кирпича. Воздух раздирало из–за громоподобного скрежета – работал консервный завод.

– Своблуга… Шетиана Своблуга?! Конечно слышала! Про него все слышали!

– А почему? – стало потише, и Санея перестала кричать. – Потому что он кандидат в губернаторы?

– И это тоже, но в первую–то очередь… Постойте–ка, а почему вы про него спрашиваете?

В Саманте проступило что–то от Кравена. Вряд ли она вдруг научилась силой взгляда доводить мозг замыслившего против тебя недоброе до температуры кипения, но смотреть стала настороженно.

– А что такое? – искренне удивился Лем. Так искренне, что его уже нельзя было ни в чем заподозрить.

– Ничего… Значит, вы не знаете, – Саманта зашагала дальше. – Его ведь пообещали убить. Сразу после утверждения списков. И одно покушение было.

– А ты откуда знаешь? – спросила Ильса удивленно.

– Про покушение?

– Покушение ладно… Что его пообещали убить – откуда знаешь?

– Это все в Комиссе знают, – ответила Саманта. – За его голову награду объявили. У нас чуть ли не на каждой стене объявление висело. Ну, и кто читать умеет, быстро остальным порассказали. Говорят, ради этого даже из других городов приезжают, чтобы попытаться… Сволочи. Всегда так – стоит хорошему человеку появиться, сразу всем кажется, что он им дорогу переходит.

Дальше шли молча. Им пришлось прижаться к краю улицы, чтобы пропустить вереницу фургонов с окнами, наглухо забранными стальными прутьями.

– «Красная роза». Вот этот дом, – Саманта указала на угол двухэтажного здания. Стена его, становясь то кирпичной, то каменной, тянулась вдоль всей улицы. – Точнее вы место не знаете? Его перестраивали кучу раз, там одних трактиров штук шесть или семь.

– Спасибо большое, Саманта, – поблагодарила Санея. – Дальше мы сами сообразим. Лем, ты…

– Я провожу ее, – кивнул парень. – Не теряйте времени.

Саманта с явной неохотой отцепилась от Джастиса, к которому липла всю дорогу от трактира, но, взглянув на Лема, спустя секунду раздумий как будто даже приободрилась. Вскоре они ушли. Ильса проводила их взглядом.

– С чего начнем? – спросила она после паузы.

– Выберем трактир.

Ближе всего к ним были «Радость» и «Контрольное четвертование». Сайта, конечно, выбрала бы второе… Рядом, едва не задев Ильсу, пробежала пара мальчишек. Оба улыбались так счастливо, как способен, наверное, только ребенок… и еще тысячерукий рукоед, научившийся наконец отращивать новые конечности.

Они тоже направились в «Радость».

– Получается, Своблуг неплохой человек, – сказал Джастис. – Простые люди хорошо к нему относятся. И покушение еще…

– Точно, – кивнула Санея. – Кто–нибудь мог такое придумать? Развесить по городу листовки, организовать на себя покушение, а потом с героическим выражением на лице: «Я все равно пойду на выборы! Чего бы мне это ни стоило!»

– Санея, разве можно так говорить? – Джастис посмотрел на нее с удивлением и укором. – Хорошие люди тоже бывают.

– Нет, я знаю, что бывают! – заверила она, немного смутившись. – Я же не говорю, что это хорошо… И вообще не говорю, что Своблуг все это подстроил. Просто это могло бы прийти в голову… кому–нибудь.

– Это действительно немного странно, – сказала Ильса. – Хорошо, листовки развесили. В них же не написано имя нанимателя. Какой смысл пробовать, если не знаешь, с кого в случае удачи требовать плату?

Санея кивнула, соглашаясь. Джастис промолчал. Им принесли еду. Серьезного вида мужик, работавший официантом, расставил тарелки. Джастис, до этого молча оглядывавший зал, вдруг встал.

– Что–то не так? – официант хмуро посмотрел на него.

Джастис не ответил. Он быстро зашагал к выходу, приоткрыл дверь и стал за чем–то наблюдать.

– Извините его, – сказала Санея. – Он из дома ушел.

– Конечно. Что–нибудь еще? – мужик задержался взглядом на Плишке, уже расправившемся с половиной окорока. Он теперь умел аккуратно отделять мясо от кости, чтобы последнее можно было оставить на вкусненькое.

– Нет. Спасибо.

Видимо, наконец высмотрев то, что хотел, Джастис вышел наружу.

– Хороший парень Джастис, – сказала Ильса.

– Да, – Санея подлила себе молока. К выходкам Джастиса в Ордене относились как к нападениям армий злобно–хохочущих небесных лягушек. Время от времени случается. – Отличный.

– Как его зовут? – подруга перестала смотреть на дверь. – Того, с кем мы должны встретиться?

– Нимец.

– И он как–то связан со Своблугом?

– Ну, видимо… – ответила Санея неуверенно. – Сайта сказала, что через Нимеца нам проще будет составить впечатление о Своблуге.

– Они партнеры?

– Да не говорила она! Если бы все было ясно, нам бы не пришлось ехать, правильно? В общем, я думаю, Лем знает, как это делается. Он ведь много раз так ездил. Ну а кроме того можно, – она осторожно посмотрела на Ильсу. – Я имею в виду…

– Что?

– Ну… – Санея сделала вид, что разглядывает потолок. – Ты могла бы поговорить с ним…

– Санея, если ты…

– А что? Ты же сама говорила, что он…

– Я, между прочим, с тобой как с подругой делилась, – заметила Ильса неприветливо. – И ты, как честный человек, должна все, что было тебе доверено, унести с собой в могилу!

– То есть ты так и будешь сидеть, пока его кто–нибудь не уведет?

– Да!

– Молодец…

– Хорошо! – Ильса поставила на стол стакан так, что из него вылилась половина. – Давай я поговорю с ним, а ты с Клифом…

– Это совсем другое дело, – заверила Санея поспешно. – Клиф меня почти на два года старше, и… и вообще мы с ним друзья! Я иногда интересуюсь, как у него дела, но это просто…

Санее пришлось замолчать, потому что Ильса уже не слушала, а глядя на нее тихо хихикала в кулачок.

– Знаешь, ты довольно глупая.

Ильса засмеялась еще радостней. Санея показала ей язык. Джастис вернулся спустя пару минут, таща за собой нечто трепыхающееся и грязное. Следом, глядя себе под ноги, плелся разобиженный на жизнь мальчишка. Точь–в–точь Динка после прошлого медосмотра, когда выяснилось, что в Ордене нет ни одного человека, которому требовалась бы срочная и смертельно–опасная для жизни пациента операция. Сайта его утешала, говорила, что рано или поздно кто–нибудь окажется на пороге смерти.

– Кто?

Не поднимая взгляда, малец указал пальцем на того официанта, что их обслуживал. Теперь он протирал посуду за стойкой.

– Ты продал ребенку призму грусти? – спросил Джастис, нисколько не понизив голоса.

В возникшей тишине стук поставленного на стол стакана прозвучал наподобие громового раската.

– Это очень серьезное обвинение, – произнес бармен.

– Он сказал, что получает товар у тебя. Призмы радости, удовольствия, смеха, грусти, предвкушения.

– Пусть повторит при всех, – пожал плечами хозяин «Радости». – Думаю, посетители должны знать, кто на самом деле их обслуживает. Некоторые приходят в «Радость» каждый день на протяжении многих лет. Пусть знают.

– Да, было бы интересно узнать, откуда у вас такие сведения, – поднялся со стула грузный мужчина с крупным лицом. На груди у него красовался немного потрепанный знак: меч и оплетающая его цепь. В Сенате это означало бы, что он имеет прямое отношение к полицейскому комитету.

– Ты стражник? – спросил Джастис.

– Сержант Форин, – он улыбнулся насмешливо. – К вашим услугам.

– Вот два свидетеля, вот преступник, вот доказательство, – парень бросил стражнику стальной цилиндрик.

– Да, полный набор, – Форин спрятал призму в карман.

Из–за столов встало еще несколько человек. Посетители вдруг засобирались куда–то. За полминуты трактир опустел наполовину.

– Эй, ребята! – Ильса хлопнула в ладоши, и пламя в камине, а также все до одной свечи потухли в одну секунду. Еще один хлопок – в воздухе возник огненный шар размером с Плишкину голову. Все взгляды остановились на девушке. Не Коул, конечно, но и этой своей ученицей Кравен мог бы гордиться. – Не так быстро!

Потянувшийся к карману собутыльник Форина с криком отдернул руку, а после стал судорожно скидывать с себя дымящуюся куртку.

– У кого еще лишние амулеты? – спросила Ильса. – Может, не будем дергаться?

– Да–да, мы ничего против честной торговли не имеем, – Санея подошла к подруге. – Собственно, если уж речь зашла о торговле… Мы ищем одного человека. Господина Нимеца. Нам его рекомендовали как весьма умелого специалиста. Вы не подскажете?

Санея была рада, что Джастис не стал говорить: «У нас не может быть никаких дел с подобным отребьем!» – хотя наверняка подумал. И зря. Сайта ведь не сказала, чем конкретно занимается Нимец. Вдруг он добрый? Карманы его полны сухарей, ладони покрыты трудовыми мозолями, а уголки губ то и дело приподнимаются в понимающей улыбке. Может ведь быть такое? Ну а призмы – просто прикрытие.

– Где нам его найти?

– Я могу проводить, – сказал бармен. Он бросил взгляд на Плишку. – Кого–нибудь одного. Обычная предосторожность.

– О! Не беспокойтесь, мы все понимаем. Я пойду.

Ни Ильса, ни Джастис не посмотрели на нее. Сайта была бы ими довольна, а вот Санея предпочла бы, чтобы они хоть немного за нее испугались. Ну да ладно…

Хозяин «Радости» шел, не оглядываясь на Санею. Мимо «Контрольного четвертования» и «Веселой отрыжки» к одной из дверей, над которой не было вывески.

– Одна не боишься?

– А есть чего бояться?

Отвечать он не стал. Они шли по темному коридору. Санея в уме перебирала имеющиеся у нее амулеты. Список казался внушительным, что успокаивало. Сайта бы, конечно, над ней посмеялась, но девушке все казалось, что кто–то за ними следит. Может, даже сама Сайта. Сидит где–нибудь в темном уголочке и тихо хихикает в свой эстетически идеальный кулачок, наблюдая, записывая в блокнот: «Причина потери тотального контроля над ситуацией заключается прежде всего в том…» Санее даже хотелось бы, чтобы это была правда, но что невозможно, то невозможно. Если бы у подруги не было столько дел в Сенате, она бы отправилась с ними с самого начала.

В какой–то момент трактирщик опять вывел ее на улицу. Санея оторопела, увидев что–то вроде внутреннего дворика, в центре которого располагался двухэтажный особняк, обнесенный высоким решетчатым забором. На фоне старых неуклюжих построек дом выглядел инородным телом.

– Его ведь легко окружить, – заметила Санея. – А если стража?

– Нам сюда.

Он собственноручно отпер калитку. Они подошли к дверям. Он постучался.

– Кто? – голос отозвался спустя две или три секунды.

– Бастиан.

Открыли сразу же. Дом оказался полон народу. Все мужчины, и большинство крепко сбитые, от тридцати до сорока лет, в темных одеждах. Официант–бармен, или, как он себя назвал, Бастиан, минуя переполненную гостиную и лестницу на второй этаж, прошел вперед, ни с кем не здороваясь, да и его никто не приветствовал. Санею тоже не окликали, хотя где–нибудь на улице она успела бы услышать что–нибудь вроде: «Куда собралась, крошка?» – или: «Обалденная попка!» Она пыталась анализировать свое состояние, и пока выходило, что вроде бы она и не нервничает. У нее мощные амулеты, Плишка и Ильса с Джастисом знают, где она находится…

Бастиан отпер ключом дверь в конце коридора, пропустил Санею вперед, зашел следом и принялся зажигать фонари. Санея ожидала увидеть кабинет, но комната оказалась чем–то вроде кладовки. Несколько стульев, коробки, одну из стен закрывало огромное красного дерева бюро.

– Какое дело у тебя к Нимецу? – спросил Бастиан, прислонившись спиной к двери.

– Вы можете говорить от его имени?

Он не ответил. Санея знала такую манеру общения: чем меньше скажешь, тем меньше о тебе узнают.

– Своблуг нас все сильнее прижимает, – сказал Бастиан спустя, наверное, целую минуту. Взгляд его выражал сомнение, упорную работу мысли. – Потому мы и переезжаем. В Нельс, в Коптур – куда–нибудь, где будет спокойней.

– Нимец – это вы? – спросила Санея.

– Если у тебя был сигнальный амулет, то он перестал работать через минуту после того, как мы вышли из «Радости», – сказал он. И достал из кармана ярко светящуюся зеленым призму – «глушилку». Кравен на одном из уроков рассказывал о таких.

Санея на какой–то миг оторопела. На самом деле подобную возможность она допускала, но все же надеялась, что везти будет чуть больше…

– Вы не там ищете подвох, – сказала она. – Если бы я была связана со стражей… Я имею в виду настоящую стражу, а не вашего друга Форина… Так вот, если бы я была связана со стражей, вас бы взяли еще в трактире.

– До сих пор же этого не случилось? – пожал плечами Бастиан.

– До сих пор у вас была поддержка в правлении, – быстро парировала Санея.

Отчего Нимец, торговавший запрещенными во всем Таромском совете призмами радости, мог чувствовать себя настолько спокойно, что ему даже не требовалась скрывать знакомство с такими людьми, как Форин? Разумеется, у него не могло не быть связей с властями. Но в то же время он боялся Своблуга – еще одного представителя правящей верхушки, а значит, боялся и потерять имеющуюся защиту.

– Переезд – мудрое решение, – добавила девушка, немного подождав, чтобы у мужчины было время оценить логику. – Если вы успеете, конечно.

Бастиан смотрел на нее. Санея поняла, что полностью завладела его вниманием.

– Господин Григ предлагает вам сотрудничество, – сказала она.

– Джир Григ?

Он не мог не знать этого имени.

– Да.

– И я должен поверить на слово?

– Нет, – Санея покачала головой. И замолчала.

За последний год она провела для Ордена достаточно переговоров, чтобы научиться интуитивно чувствовать момент, когда сомнений в голове собеседника становится слишком много, чтобы принять решение, не получив дополнительных сведений. Поверить он ей не мог, так же как приказать выпытать из нее правду. Ничего он не мог.

– И…

За дверью вдруг загомонили. Бастиан, замолчав, прислушался… и тут весь дом тряхнуло.

– Эй, какого… вы здесь устраиваете?! – крикнула Санея, отскочив к дальней стене и выставив перед собой амулет.

Не обратив на нее внимания, мужчина выбежаал из комнаты. Санея нащупала в кармане кусочек обгорелой деревяшки. Если соскрести немного гари, он должен был начать теплеть, передавать голос и едва заметно тянуть в сторону другого амулета, с которым был соединен… Амулет не отозвался.

Дом тряхнуло еще раз. Теперь можно было различить звуки боя: хлопки срабатывающих боевых амулетов, треск пламени, крики и топот. И вряд ли причина была в Джастисе с Ильсой. Плишка, конечно, мог устроить переполох, но без цели шуметь не стал бы, а если хотел до нее добраться, то его давно было бы слышно: «Плишка ищет Санею! Плишка станет крушить и топтать ногами, пока не найдет! У Плишки большие ноги! Большие!!!»

Дверь вдруг открылась. Бастиан вбежал внутрь. Вставил ключ в замок, дважды повернул и, резко дернув, сломал. Ринулся к стене и стал разбрасывать в стороны коробки. Через минуту, напрягшись, он поднял дверцу люка.

– Ты пойдешь со мной, – сказал он твердо.

– Конечно, – Санея схватила фонарь. – Там глубоко?

Ход был земляным. Она спустилась по лестнице, прошла несколько метров, а обернувшись, увидела, как Бастиан вставляет в пазы засов.

– За мной, – сказал он, забрав у нее фонарь.

– А как же ваши люди? – спросила Санея. Впрочем, не надеясь, что ей ответят.

Звуки схватки вскоре затихли позади.

– И где мы выйдем? – спросила она.

– В городе.

Санея перебирала в уме возможные варианты. Как же это некстати! Только она нащупала подход, как из состояния «все спокойно, но ничего не понятно» Бастиан перешел к гораздо менее приемлемому: «унести ноги, а остальное не суть важно». Так и до обрубания концов можно додуматься…

Он вдруг резко остановился.

– Выходим? – спросила она.

– Тихо.

Санея прислушалась…

– Не двигайся, Нимец, – раздался голос.

Им преграждало путь несколько человек. С магическими светильниками, зажегшимися, едва Бастиан с Санеей приблизились, с оружием в руках. Очевидно, Нимеца ждали. Санея отступила от него на пару шагов.

– Не двигаться! – рявкнули на нее. На крик она внимания не обратила – в Ордене было такое упражнение: при свете свечи начинять бочонок кимской пылью, пока Боедан громко и на одной ноте орет тебе в ухо, – а вот арбалет в руках мужчины с таким же, как у Форина, знаком на груди заставил замереть. Стражник готов был выстрелить.

– Меня выпустят через неделю, – сказал Бастиан.

– Значит, и беспокоиться не о чем, верно? – спросил его крепкий мужчина, стоявший впереди остальных и без полицейской нашивки на груди. Движения его выглядели резкими, будто энергия распирала его. Правая рука лежала на поясе, к которому было прикреплено несколько амулетов. – Разоружайся. И подружке своей скажи.

Бастиан бросил на нее взгляд.

– Терпение у меня не железное!

– Я через неделю выйду, Своблуг, – сказал Бастиан Нимец. – А ты, может, к тому времени будешь мертв?

– И Создатель придумает мне новое приключение, – невозмутимо ответил Своблуг. – Во всем свои плюсы.

Санея стала снимать с себя амулеты.

– Пока сиди, думай.

Петли скрипнули у нее за спиной, ключ в замке повернулся. Санея прищурилась, привыкая к полумраку. Свет в камеру проникал сквозь зарешеченное окошко в двери и через отдушину под потолком, в данный момент ничего не освещавшую по причине наступления ночи. Пасмурной и безлунной.

– Кто тут у нас?

Внутри были только женщины. Санею это немного успокоило, хотя не сказать, чтобы совсем. Сигнальный амулет работал всего несколько минут, пока ее везли в полицейское отделение, а вот едва ее завели внутрь, опять превратился в бесполезный кусок дерева. Раньше она надеялась, что Плишка, на кого амулет и был настроен, может находиться неподалеку, но теперь поняла, что вряд ли ее найдут скоро. Полицейский экипаж двигался быстро, а амулет определял только направление… и в какой–то момент он перестал работать.

– Ну, чего замерла, подстилка?! Здороваться тебя не учили?

Говорила женщина. Грязная, нечесаная, с выпирающим вперед подбородком. Настолько толстая, что казалось, собственные груди рано или поздно ее задушат. В Ордене таких не было даже близко. Санея не была уверена, что с ней справится. И куда бить? В висок? В шею? Не факт, что она хоть что–то почувствует. Может, по глазам? И ведь еще неизвестно, кто и насколько старательно станет помогать этому чудищу. Кроме толстухи по лавкам у стен сидело еще шесть или семь женщин. Некоторые откровенно пришибленные, другие – напротив, смотрели на нее не без интереса. Санея решила, что кроме тетки против нее будут, по крайней мере, двое.

– Извините, пожалуйста… – прошептала она судорожно, но так, чтобы ее слова все же можно было разобрать. – Я не знаю, что делать…

Несколько женщин засмеялись.

– Ничего, крошка, – заверила толстуха, показав желтые зубы. – Для того и старшие… Для того и тетушка Глада… Научим… ты уж поверь, крошка… Подойди, я на тебя полюбуюсь… Полюбуется тобой Глада…

После каждой фразы она долго, с натугой, словно это была тяжелая работа, выдыхала воздух. Складки на горле слипались и разлипались.

Санея сделала несколько шагов.

– Ой, какая сладенькая!.. Так бы и съела!.. Теперь нас трое будет… Вмести с Лесси–то?.. Трое выходит…

И она чуть повела правой рукой. То, что Санея сначала приняла за часть тела самой Глады, на самом деле оказалось тесно прижатой к толстухе девочкой. Худенькой, с красными от слез глазами, на вид лет тринадцати – младше Санеи на год.

– Убери зад, тварь! – рявкнула Глада, столкнув со скамейки тетку, сидевшую левее. Потом посмотрела на Санею. – А ты садись… садись, крошка…

Толстуха погладила жирными пальцами отполированную поверхность. Санея смущенно и обворожительно улыбнулась – Глада зарделась, глядя в ответ, – подошла еще чуть ближе, поставила одну ногу на скамейку и… спружинив, вложила в движение коленом всю силу.

– СУКА! УРОЮ!!!

Глада, рванувшись, попыталась схватить ее – Санея отпрыгнула назад. Лицо у толстухи было разбито: сломана скула, сломан нос, может быть, и челюсть тоже, но девушка понимала, что нужного результата не достигла. Поскользнувшись в момент удара, вместо того чтобы попасть точно в висок, Санея ударила немного наискось. Стоит тетке чуть оклематься…

Разогнавшись с пары шагов, Санея прыгнула двумя ногами вперед, метя в объемное пузо глухо верещавшей Глады. Попала. Но толку – чуть. Только ушиблась, приземляясь. После Санее удалось увернуться еще от двух попыток захвата, походя свалив с ног тетку поменьше. Последнее было почти привычно: в Ордене она спарринговала то с Тони, то с Улной, и оба парня были заметно больше, но Глада…

Проскользнув под очередным захватом, Санея, оттолкнувшись от лавки, запрыгнула толстухе на плечи, обвила жирную шею ногами и кинула себя вниз. После такого шея толстухи просто обязана была сломаться… Не сломалась. Тетка упала на пол, придавив собой Санею, и пока девушка пыталась схватить ртом хоть немного воздуха, успела все же поставить колено ей на спину.

– ЧТО, ТВАРЬ?! НРАВИТСЯ?! НРАВИТСЯ?!!

Жить ей оставалось несколько секунд. Дольше этого веса не выдержать…

– Я тебя так оттрахаю, что все твои прошлые хахали со своими стручками тебе калеками покажутся! Я тебя так отдергаю…

Толстуха схватила ее за волосы с такой силой, словно хотела оторвать вместе с головой. Санею бы приподняло над землей, если бы эта свиноматка в человечьем обличье не была сверху. Руками она двигать не могла, а то, что дрыгала ногами, Гладе, похоже, нисколько не мешало.

– Ты, тварь, у меня станешь очень смирной, – Глада уже не кричала. – Я тебе, щелка, обещаю…

Санея чувствовала, что силы ее покидают. Она перестала дергаться, но чтобы восстановиться, необходим был воздух, а его не было. Наверное, для мастера келото такая ситуация не могла бы стать безвыходной. Клиф точно справился бы. И Лем. Минглон ведь все это ей объяснял: «Оставь мысли, сосредоточься на своем теле, на связках, на мышцах, на энергии, заставляющей все это жить и двигаться. Не сомневайся в том, что делаешь. И не застывай на одном месте. Ты должна чувствовать и ощущать частью себя не только то пространство, которое занимает твое тело, но все то, до чего ты можешь дотянуться за короткий промежуток. Сумеешь ощутить все на метр, на два, на десять метров от тебя своим – твоим оно и станет. Как не требуется тебе никакого времени, чтобы шевельнуть пальцем, так и не понадобится его, чтобы достигнуть крайней точки того, чем ты владеешь. Ты сможешь сделать это мгновенно».

Санея закрыла глаза, перестала пытаться вдохнуть. На самом деле ей уже случалось чувствовать во время тренировок нечто похожее на то, о чем рассказывал Минглон. И почти всегда это было после того, как она хорошенько поест. Особенно если сладкого – шоколада или безе… А Минглон говорил, что это неплохо для начала, но в дальнейшем…

Санея попробовала потянуть мышцы.

– Ты меня запомнишь, сучка. Вон Лесси тебе расскажет, какая я бываю ласковая…

Внезапно раздался звук, будто крохотному лесному зверьку прищемили хвостик. Санея краем глаза заметила движение, услышала стук каблучков, а спустя секунду Глада заверещала:

– Отпусти!

Хватка ослабла едва–едва, но Санея поняла: «Сейчас – или никогда». И вдруг поверила, что сможет. Одним плавным сильным движением она оттолкнулась бедрами и, оторвав ноги от пола, прогнулась до хруста в позвоночнике. Глада все еще давила ей на плечи, но Санея сумела достать толстухе до затылка. Силы удара хватило, чтобы опрокинуть ее на живот. Лесси, вцепившаяся тетке в волосы, тоже упала, но это было уже все равно. Вскочив, Санея с размаху ударила Гладу по лицу. После двумя ногами прыгнула на одно колено, а затем и на другое. Затем перебросила через спину еще какую–то идиотку, бросившуюся на нее…

– Кто еще хочет?! – закричала она истошно, опять пиная Гладу.

Желающих не нашлось. Санея подняла на ноги Лесси – девчонка тут же вцепилась в нее мертвой хваткой.

– Все будет хорошо, – шепнула Санея успокаивающе, усаживая ее на ближнюю к выходу лавку. Место освободилось, едва они подошли. – Все будет хорошо…

Санея дышала как после кросса с Боеданом, хотя с момента, как ее сунули к заключенным, прошло не больше пары минут. И что странно, никто из охранников не пришел выяснить причину шума. А если здесь бунт? Побег? Сайте бы, к примеру, и меньшего времени хватило, чтобы доказать: каждый стражник – суть темный сон Создателя, а значит, должен быть подвергнут немедленной казни через съедание собственных кишок. Нужны полицейскому отделению такие проблемы? Или все это намеренно? Подождать, пока ее здесь… обработают, а потом вести на допрос?

Санея вдруг почувствовала злость. Ушибленная скула саднила – видимо, ударилась, когда падала, – заставляя раздражаться еще больше. Хорошо, из нее хотят что–то вытянуть, а Лесси тут при чем? Неужели нельзя таких, как она, держать отдельно от мерзких существ вроде Глады? Что бы эта Лесси ни сделала. Да и что она могла? Попыталась что–то украсть? С голоду и не на такое пойдешь. Вон они с Сайтой…

– Все будет хорошо, – повторила Санея, приобняв девочку.

Дверь вдруг открылась. Давешний стражник оглядел камеру с удивлением. Глада только–только начала шевелиться – света стало больше, и теперь хорошо было видно ее окровавленное лицо.

– Что здесь случилось?

Никто не ответил.

– Лайта Иниан? – спросил он тогда. Санея поняла, что он ее не видит. «Лайта Иниан» – имя, которым она представилась. Санея поднялась на ноги – Лесси вцепилась в ее штанину.

– Это я.

Стражник хмуро оглядел ее.

– Выходи.

Она бросила взгляд на девочку. В ее глазах плескалась паника.

– Она пойдет с нами, – сказала Санея тоном, не терпящим возражений.

– Что? – стражник оторопел. – Ты вообще понимаешь, где находишься?

– Гм…

Санея примолкла. Ей вдруг стало ясно, что охранник оттого с ней и разговаривает, что слишком удивлен увиденным. На самом деле он должен был вытащить ее из камеры и отвести, куда положено.

– Это моя младшая сестра, – сказала Санея, чтобы смягчить ранее сказанное.

– Это не мои проблемы, – ответил тюремщик, чуть успокоившись. – Выходи.

Она прикусила губу. В данный момент Лесси ничто не угрожало – Глада вяло ворочалась на полу, остальные опасности не представляли, а Санею после допроса вернут в камеру…

– Все будет хорошо, – заверила Санея. Сняла куртку и надела ее на девочку. Самая набитая дура поняла бы, что это означает: «Кто ее тронет – будет иметь дело со мной». Девушка уйдет, а предмет одежды самим своим видом будет напоминать…

И еще… Как это Сайта делает?