Текст книги "Мне запретили тебя любить (СИ)"

Автор книги: Кира Владова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 16

Кирилл

Это шутка?!

Мия молчит и прячет взгляд, чуть ли ни носом уткнувшись в чашку с кофе. Сумасшествие какое-то! Я ей нравлюсь? И поэтому ей трудно изобразить, что мы вместе? Да если так, ей даже притворяться не надо!

– Ха. Ха. Ха, – произношу я медленно. – Очень смешно.

Мия вздрагивает, как будто я ее ударил. И горбится сильнее.

– Посмотри на меня, – требую я. – Подними голову.

Мия подчиняется, и я вижу, что на ее лице нет ни тени улыбки. Глаза набухли от слез, и губы дрожат. Похоже, она вот-вот расплачется.

Но я не могу поверить в искренность ее чувств. После Клео – не могу. И от этого становится так тошно, что хочется волком выть.

– Нравлюсь? – У меня садится голос. – Я тебе нравлюсь?

Мия кивает.

– Кирилл, я понимаю, что это ничего не значит, – говорит она. – Но если мы продолжим, будет только хуже.

– Кому? Тебе? Мне все равно, что ты чувствуешь.

Это жестоко. Знаю. Но иначе я сейчас не могу. Если Мия искренна, ей очень больно. Но если нет, больно будет мне. После того, что сделала Клео, доверять словам девушки – непозволительная роскошь. Мия умеет искусно притворяться, поэтому слезами она меня не разжалобит.

И все же кожу опаляет жаром, когда первые слезинки срываются с ресниц и текут по щекам.

Может, плюнуть на все и рассказать дяде правду? Спросить, что со мной происходит? Меня ведь клинит на этой девчонке. Умом понимаю, что лучше всего – оставить ее в покое. И поступаю вопреки здравому смыслу.

Что это? Инстинкты? Последствия энергетического истощения? Желание доказать, что Клео меня не сломала?

Вот только я понимаю и то, что если задам все эти вопросы, меня ждет кое-что похуже ссылки к дяде. Мне с трудом удалось убедить отца, что я не нуждаюсь в лечении. Хочу жить нормальной жизнью, а не медитировать в санатории-интернате для энергетических инвалидов!

Мия шмыгает носом и сердито вытирает слезы ладошками.

Что делать? Что же теперь делать…

– Если я тебе нравлюсь, веди себя естественно, – произношу я. – Все, что мне нужно – видимость того, что я занят. Пей кофе, он уже остыл. И, знаешь, что… Лучше бы ты меня ненавидела.

Мия

Я такая жалкая, что ненавижу себя. Зачем доверилась Кириллу? Зачем сказала, что чувствую? Почему мне показалось, что с ним можно договориться?

Дура. Дура. Дура.

Дура в кубе!

Успокаиваю себя тем, что это была последняя отчаянная попытка избежать расправы. Теперь из двух зол остается выбрать меньшее.

Или меня отлупит Акула – из-за Кирилла, или я стану изгоем из-за того, что обманывала одноклассников.

Акула, конечно, без башки, но не убьет же она меня? Будет больно и унизительно, но зато другие ее не поддержат. А травлю я не вынесу. Точно знаю, что не вынесу! Мне надо закончить школу. Это самое главное.

После кафе Кирилл вызывает такси. И не заходит через парадное крыльцо, а идет вместе со мной к черному ходу.

– Татьяна Петровна, я привез Мию на такси, – сообщает он, поздоровавшись с мамой. – Хочу, чтобы вы это знали, и не подумали ничего такого. Просто она мерзла на остановке, а нам все равно по пути.

– Да что я могу подумать, – машет рукой мама. – Спасибо, Кирилл. Мия…

– Спасибо. – Я почтительно склоняю голову.

Кирилл усмехается и уходит.

– Просто подвез? – Мама пристально на меня смотрит.

– Мам, я не хотела, – вздыхаю я. – Но не устраивать же скандал на улице! Это случайность.

– Ладно, раздевайся, мой руки. И сколько тебе говорить, надень теплую куртку! Пока не заболеешь…

Мама ворчит, на кухне тепло и вкусно пахнет выпечкой. И завтра не надо рано вставать, по субботам в школе нет уроков.

– Ой, мам… – Делаю вид, что вспоминаю о чем-то важном, но не очень приятном. – Завтра я задержусь после репетитора. Часика на три-четыре.

– Почему? Куда собралась? – хмурится мама.

– Катя пригласила прогуляться по магазинам, – вру я. – Ты же знаешь, мне неловко ей отказать. Нельзя терять такую подругу.

Мама в курсе, что отец у Тефтельки – мэр, и такое объяснение ее устраивает.

– Три часа по магазинам? – вздыхает мама. – Не многовато ли?

– Так ведь она потом в кафе пригласит.

– А уроки?

– Часть сегодня сделаю. Я все успею, не переживай.

Мои занятия – это все, что волнует маму.

«Мам, мне нравится один мальчик из нашего класса. – Да? А ты ему нравишься? – Не знаю. Кажется, нет. Что мне делать?»

Даже представить такое сложно. Кирилл прав, я – лгунья. Моя жизнь – сплошная ложь.

Кирилл

Удивительно, но на свидание Мия приходит. Был уверен, что она выдумает какой-нибудь предлог, чтобы соскочить.

– Ты бы хоть принарядилась, что ли, – ворчу я вместо того, чтобы сказать комплимент.

Мия и без косметики красивая, просто сейчас закутана, как маленький ребенок: шапка из толстой пряжи, шарф в три слоя вокруг шеи, длинная дутая куртка, варежки.

– Мама заставила тепло одеться, – отвечает она. – А наряжаться для тебя, Карецкий, будет та, кто пойдет на свидание с тобой добровольно. Попроси Акулу, она с радостью…

Затыкаю ее, целуя в щеку. Мия ожидаемо давится воздухом и забывает, о чем говорила.

– Ты… ты… – повторяет она, вытаращив глаза. – Можно без этого?!

– Нельзя, – спокойно отвечаю я. – Мы на свидании. Привыкай, бельчонок. Ты моя девушка. Кстати, здесь нас могут увидеть знакомые, поэтому наслаждайся тем, что я рядом. Ведь я тебе нравлюсь.

Я беру ее за руку и веду внутрь здания.

– Не хочу… не хочу так… – бормочет Мия едва слышно.

Но послушно идет следом и не вырывается.

– Камон, бельчонок, – говорю я. – Не ной. Фильм посмотришь, отдохнешь от зубрежки.

В фойе Мия разматывает шарф, снимает шапку. Волосы рассыпаются по плечам, а под курткой обнаруживается пушистый свитер с рисунком – белым котенком. Все же нарядилась.

– Какой попкорн любишь? – спрашиваю я. – Соленый или сладкий?

– Никакой, – отвечает она, оглядываясь по сторонам.

– Хватит вредничать. Скажи, а то куплю на свой вкус.

– Покупай, – соглашается она. – Я не люблю попкорн. Правда, меня даже от запаха подташнивает.

Это проблема? В кинотеатре традиционно пахнет попкорном. И в зале тоже. Ее же не вытошнит…

– Прости, я не знал. Может, уйдем? Если запах…

– Нет, терпимо. Не до такой степени. – Мия смотрит на меня удивленно. – Но спасибо, что предложил.

– А из напитков?

– Молочный коктейль, – выбирает Мия.

– Клубничный? – догадываюсь я.

– Да.

В зале Мия засыпает. Не сразу, конечно. Она все так же украдкой оглядывается по сторонам, пока не гаснет свет. Пьет коктейль через трубочку, смотрит на экран. В темноте я не пытаюсь взять ее за руку, вроде бы ни к чему. И знакомых морд в зале я не заметил. А где-то через полчаса, когда все хохочут над очередной шуткой, обнаруживаю, что Мия спит. Ее глаза закрыты, лицо расслаблено, а туловище медленно сползает вниз.

Все, что мне остается, поймать Мию и устроить ее голову на собственном плече. Мия не просыпается, и когда динамики не грохочут, я слышу ее дыхание.

Сводил девушку в кино.

Похоже, Мия сильно устала. Вчера ночью мне не спалось, дважды спускался на кухню, чтобы выпить воды, и видел полоску света под дверью их с матерью комнаты. Занималась Мия, что ли…

Мия… Мия… Мия…

Она спит, и я расслабляюсь. Фильм, может, и неплохой, но мне гораздо интереснее девушка, посапывающая на моем плече. Бессмысленно с этим бороться. Я невольно сравниваю Мию с Клео, и это неправильно. Они разные, я это чувствую.

Могу ли я доверять своим чувствам? Это вопрос, на который у меня нет ответа.

Бужу Мию, когда фильм заканчивается.

– А? Что? – бормочет она, сонно щурясь.

– С добрым утром, бельчонок, – хмыкаю я.

– Я все проспала?

Смущенная и сонная… И такая милая…

Интересно, если бы она была такой, как я, каким был бы ее тотем? Белка?

– Фильм так себе, – сообщаю я, чтобы ее утешить. – Ты ничего не потеряла. Зато выспалась. Прогуляемся? Тут рядом парк.

Мия неуверенно кивает.

– Только недолго, ладно?

Сегодня, и правда, прохладно. Но на свежем воздухе Мия оживает, ее щеки розовеют, и глаза блестят. Я держу ее за руку, мы идем по дорожкам парка и слушаем музыку, поделив гарнитуру. Трепаться о песнях приятнее, чем выяснять отношения.

Мы обошли пруд, постояли на мостике, полюбовались утками.

– Кир, мне пора возвращаться.

– Мия, ты когда-нибудь целовалась?

Она вспыхивает, и ее взгляд темнеет.

– Да. С тобой, – бурчит она, отворачиваясь.

Кажется, я опять все порчу. Но остановиться не могу. Сойду с ума, если не поцелую Мию… прямо сейчас. Мне даже дышать больно.

– Со мной ты не целовалась. Соприкосновение кожных покровов – не поцелуй. Хочешь… по-настоящему? – проговариваю я севшим голосом.

Мия стоит неподвижно и смотрит на меня завороженно.

Откажись. Прошу, скажи «нет». А лучше двинь коленом в пах, чтобы я очнулся. Ведь поцелую же… Правда, поцелую…

Губы Мии мягкие, сладкие. Они пахнут клубникой. Она отвечает на поцелуй – робко и неловко, невинно. Я отстраняюсь и…

– Кирилл?!

Мия бледнеет, да и мое сердце падает в пятки со скоростью света.

– Дядь Лёнь, привет, – говорю я, поворачиваясь.

И одновременно задвигаю Мию за спину.

Глава 17

Мия

С появлением Кирилла в моей жизни наступила черная полоса. У меня не так уж много табу: не расстраивать маму, не выделяться в школе, не влюбляться и не ходить на свидания, не разочаровывать Леонида Сергеевича.

Я нарушила их все.

Страшно представить, что теперь будет.

Кирилл ведет себя глупо, пытаясь меня спрятать. Леонид Сергеевич успел увидеть мое лицо. Даже если это не так, он не мог не узнать куртку. В нашем городке таких в продаже не было, он привез мне ее из другой страны, из командировки.

– Здравствуйте, Леонид Сергеевич, – бормочу я, выходя вперед.

Мне стыдно смотреть ему в глаза, и я держу голову опущенной. А он молчит, остановившись в паре шагов от мостика, где мы с Кириллом целовались.

У меня все еще кружится голова от этого поцелуя. И представить не могла, что он может быть таким… сладким. Свой первый поцелуй я никогда не забуду.

– Дядь Лёнь, а ты что здесь делаешь? – спрашивает Кирилл. – Тоже гуляешь?

– Гуляю, – сдержанно отвечает Леонид Сергеевич. – Я всегда хожу пешком через парк после работы.

– Сегодня суббота…

– Поэтому я возвращаюсь раньше, чем обычно.

Кирилл все еще делает вид, что ничего не произошло. Как будто мы не целовались, а шли домой после занятий.

– Значит, слов вы не понимаете. Кирилл, мне казалось, ты взрослее. Мия, ты меня разочаровала.

Я вскидываю голову, набираю в грудь воздуха, чтобы умолять о прощении, но Кирилл меня опережает.

– Я все объясню, – говорит он. – Это не то, о чем ты подумал. И Мия…

– Рот закрой, – велит ему Леонид Сергеевич, перебивая. – С тобой я позже поговорю. Иди домой. Мия, а ты – марш за мной. Я собирался рассказать кое-что после твоего совершеннолетия, но боюсь опоздать. Неделя погоды не сделает.

Через неделю мне исполнится восемнадцать. Неужели я должна узнать какую-то тайну? Может быть, что-то об отце?

– Я пойду с Мией, – заявляет Кирилл, беря меня за руку. – Не оставлю ее одну.

Леонид Сергеевич смотрит на него мрачно.

– А чего? – петушиться Кирилл. – Я виноват, а отчитывать ты будешь ее? Нет.

– Хорошо, – внезапно соглашается он. – Но с условием. Ни звука.

– Но дядя…

– Или так, или никак, – сердито говорит Леонид Сергеевич. – Мия, пойдем.

Кирилл бормочет что-то под нос, но все же идет следом за ним, ведя меня за руку. Я пытаюсь вырваться, но безуспешно. У Кирилла железная хватка.

За парком – здание института, где работает Леонид Сергеевич. Я и раньше тут бывала. Это не какой-то режимный объект, и мне выписывали пропуск, когда я приносила что-то из дома по просьбе Леонида Сергеевича или приходила к нему в лабораторию на экскурсию. Он проводит исследования в области оптической физики, и мне было интересно посмотреть на настоящие лазеры.

Я даже знала, что Леонид Сергеевич ходит через этот парк. Но забыла! Рядом с Кириллом у меня стабильно отключаются мозги.

В знакомом кабинете сегодня как-то неуютно. Леонид Сергеевич молча указывает Кириллу на стул, стоящий в углу, а меня усаживает на диванчик у стены, устраиваясь напротив в кресле. В институте сегодня пусто, и секретаря нет на месте. Нашему разговору определенно никто не помешает.

– Мия, поверить в то, что я сейчас скажу, будет сложно. – Леонид Сергеевич сверлит меня взглядом, и я боюсь пошевелиться, замерев, как кролик перед удавом. – И первое, что ты сделаешь, это подпишешь соглашение о неразглашении. Советую внимательно прочитать документ.

Передо мной словно из ниоткуда появляется папка с бумагами. Что-то падает в углу, где сидит Кирилл. Леонид Сергеевич бросает на него недовольный взгляд.

Соглашение о неразглашении конфиденциальной информации… Теперь понятно, почему Леонид Сергеевич ждал моего совершеннолетия. Дата на нем стоит… соответствующая. Сейчас я попросту не могу подписывать такое без согласия опекуна, то есть, матери.

– Это в твоих интересах, Мия, – говорит он, заметив, что я медлю. – Поверь, мне нет смысла тебя обманывать.

– Нет, я вам верю, – отвечаю я. – И подпишу. Просто не понимаю, зачем… Если за нарушение такие кары, не проще ли мне оставаться в неведении? Я… всего лишь школьница.

– Объясню, когда подпишешь, – вздыхает он. – Я хочу защитить тебя. Учитывая, как далеко вы с Кириллом зашли, я могу это сделать, лишь рассказав тебе правду.

Не удержавшись, бросаю взгляд на Кирилла. Он успевает кивнуть мне, как будто хочет сказать, что я могу ставить подпись без опаски.

Да ладно… Мне нечего терять.

Леонид Сергеевич забирает подписанное соглашение, удовлетворенно кивает… и молчит.

– Откровенно говоря, как ни начни, все плохо, – говорит он после паузы. – Мия, когда-то ты говорила мне, что физика для тебя сродни магии. Ты удивительно точна в своих наблюдениях. Физика описывает и объясняет любые явления природы. В том числе те, которые для обычных людей кажутся волшебством.

– Волшебство существует? – спрашиваю я, так как он опять замолкает.

– Существуют люди, обладающие способностями, которые обычным людям кажутся волшебством. Полагаю, ты захочешь убедиться в этом, а не поверить на слово. Постарайся не пугаться, он не причинит тебя вреда.

И прежде, чем я успеваю ответить, рядом с креслом Леонида Сергеевича появляется волк. Огромный черный волк с умными глазами.

Несмотря на предупреждение, я вжимаюсь в спинку дивана. И не то, что пошевелиться, дышать боюсь!

– Мия, это мой тотем, – доносится до меня голос Леонида Сергеевича, с трудом пробиваясь через гул в ушах. – Он часть меня, и он – порождение магических полей и силовых потоков…

– Дядя, ей страшно! – почти кричит Кирилл. – Перестань!

Волк исчезает, а Кирилл буквально падает рядом и одним движением сгребает меня в объятия.

– Мия, дыши. Дыши! Все хорошо. Не бойся, бельчонок.

Если честно, его поддержка совсем не лишняя. Оцепенение проходит, тепло приятными волнами разливается по телу. Вот только мы опять разозлили Леонида Сергеевича…

– Все в порядке, Кир, – шепчу я, пытаясь отстраниться. – Все в порядке.

Леонид Сергеевич молча наблюдает за нами. И так же молча указывает Кириллу на дверь.

Кирилл упрямо мотает головой.

– Я больше не помешаю. Прости. Но так тоже нельзя! Мия испугалась!

– Мия испугалась бы в любом случае, – медленно произносит Леонид Сергеевич. – Не так я планировал ее посвящение. И виноват в этом ты.

– Да, я. Но позволь мне остаться рядом с ней!

– Вот почему я просил тебя держаться от него подальше, – говорит Леонид Сергеевич, глядя на меня. – Кирилл такой же чародей, как и я. Но он молод и глуп. Он… попал в беду. И теперь ты для него – лакомая добыча.

– Д-добыча? – переспрашиваю я, клацая зубами.

– Мия, нет! – возражает Кирилл. – Я никогда…

– Кирилл! – шипит Леонид Сергеевич, стукнув кулаком по подлокотнику кресла.

– Я никогда не рассматривал этот вариант, – твердо произносит Кирилл, обращаясь к дяде. – Никогда! Почему ты не позволяешь мне все объяснить?!

– Потому что прежде, чем ты навешаешь Мие лапшу на уши… Так у вас говорят? Прежде Мия должна узнать, чем ты для нее опасен. Так что… Последнее предупреждение. Или заткнись, или выметайся. Я не шучу.

Кирилл крепче сжимает мою руку и затихает, не спуская с дяди ненавистного взгляда.

– Чем Кирилл опасен, Леонид Сергеевич? – спрашиваю я.

И, честное слово, я не уверена, что не сплю. Происходящее кажется чем-то сюрреалистичным. Тотемы? Чародеи? Магия? Не хватает, пожалуй, письма из школы для волшебников. Как это переварить? Как принять? А, может, достаточно ущипнуть себя – и проснуться?

– Как я говорил, Кирилл попал в беду, – отвечает Леонид Сергеевич. – Его магическое поле искажено, а источник силы опустошен. Проще говоря, сейчас он похож на калеку. Он восстановится – постепенно. Но есть и другой способ, быстрый. Секс с девственницей. Если он выпьет твою энергию в момент слияния, то быстро излечится. Мия, надо разжевывать, чего он хочет… на самом деле?

Это все объясняет. Если поверить в то, что сейчас услышала, то… все логично. Мажор, сосланный к дяде, нашел дурочку, которую можно использовать. Все так удачно сложилось! Мой страх разоблачения, его желание исцеления…

Кирилл отпускает мою руку и встает. Я вижу его профиль, и не могу не заметить, как крепко сжаты челюсти и как бледны губы.

Неужели все правда?

Сердце сжимается в груди, и сделать очередной вздох невыносимо больно.

Глава 18

Кирилл

Да что ж такое! Дядя мне и слова сказать не дает! И выходит, что я – последняя сволочь!

Но ведь это не так!

Не так?..

Взгляд случайно падает на Мию – посеревшую от ужаса, растерянную, ошеломленную. И я понимаю, что она поверила дяде. Я проиграл эту битву, не произнеся ни слова.

В наступившей тишине раздается телефонный звонок.

– Ответь, – говорит дядя.

Мия достает телефон из сумки.

– Да, мам… – говорит она едва слышно. – Нет еще. Где? Ну…

– Дай мне телефон, – просит дядя. И уверенно произносит: – Да, Татьяна. Добрый вечер. Да, это я. Мия со мной. Случайно встретил ее на улице, мы разговариваем. Не переживайте, мы вернемся домой вместе. Да. Нет, ужинать будем дома. Да, всего доброго.

Пока дядя разговаривает, я думаю о том, что он продолжает оберегать Мию, как родную дочь. Хотя нет… Была бы она родной, он бы ноги повыдергивал такому, как я. В смысле, со стороны все так и выглядит. Я – злодей, она – жертва. Я и вел себя с ней, как злодей. Шантажом заставил встречаться, оскорблял, издевался. Как будто действительно хотел использовать.

Я не говорил Мие о том, что чувствую. А когда она призналась в симпатии – высмеял. Почему же меня удивляет, что она поверила дяде? Это неприятно, факт. И вполне предсказуемо.

Я здесь определенно лишний.

– Кирилл? – негромко окликает меня дядя.

Поворачиваюсь к нему с порога.

– Что?

Разве не он хотел, чтобы я ушел?!

– Ты куда?

– Домой. Мать Мии не обрадуется, если мы вернемся вместе.

Мне хочется наорать на дядю, ударить кулаком о дверной косяк, устроить скандал. Но я сдерживаюсь. Эмоции ничего не изменят. Хорошо запомнилось, что сказал отец, когда я бесился перед ссылкой к дяде.

– Ты лучше поплачь. Слезы вымотают тебя быстрее. Но свое решение я изменил бы только в одном случае. Если бы убедился, что ты повзрослел. Пока же ты ведешь себя, как двухлетка. Отобрали игрушку – устроил рёв.

Это прозвучало жестко и обидно, но я усвоил урок. Хочу поговорить с дядей спокойно. Теперь можно узнать, что со мной происходит.

На Мию не смотрю, ухожу, не прощаясь. Мне кажется, что если опять увижу ее взгляд, полный отчаяния и страха, не выдержу. И она испугается еще сильнее.

Дома пусто и темно. Татьяна Петровна возится на кухне, готовит ужин. С удовольствием спустился бы в тепло, выпил чаю с медом. Но мне сейчас лучше не показываться ей на глаза.

По дороге домой была мысль напиться. Мне уже исполнилось восемнадцать, и купить пиво – не проблема. И дядя не запирает бар, а там есть и коньяк, и джин, и виски. Но… нет. После будет только хуже. Не хочу расплачиваться за временное умиротворение головной болью и тошнотой.

И почему они так долго?!

Дядя же не выгонит Мию с матерью из дома? Нет. Иначе он не рассказал бы ей о нас. Придумает какое-нибудь наказание за то, что она ослушалась? Не думаю, что суровое. Кажется, все, чего он хотел – разлучить нас.

Смешно… Мы же не вместе…

Я вспоминаю Мию, спящую на моем плече. Так спокойно и умиротворенно я не чувствовал себя очень давно. Целую вечность. Вспоминаю наш поцелуй. Губы Мии… ее дыхание… ее взгляд из-под полуопущенных ресниц – ошалелый, мягкий, обволакивающий…

Клео целовалась, как тигрица. Или как удав. Иногда у меня появлялось ощущение, что еще немного – и меня проглотят.

Это теперь я чувствую разницу. А тогда мне нравилась ее напористость. В том, что произошло, есть и моя вина. Клео тешила мое самолюбие, я был легкой добычей.

Мы познакомились на дне рождения Греты. Она дочка друзей нашей семьи. И моя подруга – с детства. Только подруга, хоть нас и сватали так часто, что это превратилось в мем. Одна из знакомых Греты привела с собой родственницу. Как я потом узнал, Клео поступила в институт и переехала в столицу откуда-то с севера. Она жила в общежитии, но тесно общалась с троюродными сестрами.

Да, Клео старше меня. Старше, мудрее, опытнее. Приручить меня было просто. Клео – красавица-блондинка, и глаза у нее голубые. Но не такие, как у Мии. У Мии они небесные, яркие, теплые, а у Клео – едва голубоватые, холодные, как лед.

Я знал, что Клео – ведьма. В прямом смысле этого слова. Мужчин с магическим даром называют чародеями, женщин – ведьмами, все просто. Но, ослепленный чувствами, не догадывался, что она – вампир. Есть среди нас такие… собиратели энергии.

Первое соитие и для мужчины, и для женщины – особенное. В момент наивысшего наслаждения энергии объединяются, а после распределяются равномерно. Поэтому первый раз случается обычно после свадьбы. Правда, говорят, что и брак не гарантирует безопасность. Энергетические вампиры забирают энергию у партнера, чтобы прокачать собственный уровень.

Клео убедила меня, что наши семьи никогда не согласятся на брак. И единственная возможность – это переспать, соединить наши энергии. Я поверил ей – и поплатился за глупость. Клео выпила меня досуха, заодно разорвав силовые контуры. Так что с энергетической точки зрения я действительно стал калекой.

Это временно. Контуры восстанавливаются, дыры зарастают, энергия накапливается. Процесс излечения продлится год, а то и два. О продолжении учебы в нашей школе не могло быть и речи. Отец отправил меня к дяде, чтобы я получил аттестат в обычной школе.

А Клео… Она сбежала в другую страну, с каким-то мужчиной.

Дядя прав, Мия для меня – великий соблазн. Она не из наших, ею можно воспользоваться. Забрать ее энергию, восстановиться – и вернуться домой.

А вдруг меня тянет к ней, потому что она – лекарство? Это паршиво…

– Ты чего сидишь в темноте?

Дядя щелкает выключателем, и я щурюсь от света, заливающего комнату.

– Да так… – отвечаю нехотя, поднимаясь с дивана. – Вы вернулись?

– Как видишь.

– С Мией все в порядке?

Его взгляд такой тяжелый, что я начинаю нервничать. Что-то случилось с моим бельчонком?!

Ха… С «моим»…

– Полагаю, нет, – наконец отвечает дядя. – Но она справится. Пойдем в кабинет, там нас никто не услышит.

Зачем? Поговорить? Да я и так уже все понял!

Однако послушно иду, готовясь к головомойке.

– Чего молчишь? – интересуется дядя, плотно закрыв дверь. – Я тебя внимательно слушаю.

– Мия не виновата, – бурчу я. – Не наказывай ее, пожалуйста. Я заставил ее пойти на свидание. Шантажом. И поцеловал против ее воли.

Дядя молчит, и это сильно напрягает. Как они с отцом похожи! Ну да, родные братья…

– Это все? Добавить нечего?

– Есть. Но сначала скажи, что будет с Мией.

– Ничего плохого с ней не случится, если ты об этом, – немного раздраженно говорит дядя. – Договорюсь о переводе в интернат, чтобы она спокойно закончила учебу. У меня большие планы на эту девочку. Вернее, на ее мозги.

– Не надо! – прошу я. – Не переводи! Я к ней больше не подойду, обещаю!

– Помнится, ты уже обещал. Уверен, что справишься?

Нет. Совершенно не уверен. Когда вижу Мию, перестаю себя контролировать. Когда не вижу – схожу с ума.

– Меня влечет к ней, – признаюсь я. Как в ледяную воду прыгаю. – Сильно влечет. Это из-за того, что я чувствую ее энергию? Но она не единственная девственница в школе! А тянет только к ней…

– Что-то такое я и подозревал, – вздыхает дядя. – Если ты почувствовал в ней свою истинную пару… Это плохо. Очень плохо, Кирилл.