Текст книги "Мне запретили тебя любить (СИ)"

Автор книги: Кира Владова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Мне запретили тебя любить

Глава 1

Мия

– Мия! Ты белье развесила, Мия?! Куда провалилась? Вот же поросенок! Небось, опять в телефоне носом?!

Мама кричит с заднего крыльца, и я поспешно прячу телефон в карман куртки. К счастью, мама не может видеть, что так и есть, я залипла в чате. Площадку за домом, где натянуты веревки, скрывают густые высокие кусты.

– Да вешаю, вешаю! – отзываюсь я, выуживая из таза простыню.

– Поторопись! Яблоки сами себя не почистят.

В гробу я видела эти яблоки. Ненавижу период заготовок. Мама солит огурцы, маринует помидоры, закрывает банки с перцами, баклажанами и кабачками и варит варенье, как заведенная. Сейчас на очереди яблоки, два мешка. И чистить их, конечно же, мне!

Прыгаю, пытаясь схватить высоко натянутую веревку. Ее переместили выше, что ли? Не могла же я усохнуть! Обычно получается достать с первого раза. Перевожу дыхание перед очередным прыжком – и веревка услужливо ползет вниз.

Да что за…

– Вешать будешь? Или так постоим?

Так и есть, веревка сама опуститься не могла. Ее придерживает рукой какой-то незнакомый парень. Высокий, широкоплечий, в спортивном костюме. Взгляд насмешливый, снисходительный. Обветренные губы, нос с небольшой горбинкой. И кучерявая челка до густых бровей.

– Ты кто? – спрашиваю, хмурясь. – Это частная собственность. Как ты сюда попал?

– Через забор? – предполагает он, явно зубоскаля. – Не переживай, поросенок. Я не вор.

Как он меня назвал?!

– Поросенок ты эдакий! – опять кричит мама. – Я ж сейчас подойду и всыплю! И телефон твой выброшу!

– Уже почти все! – вру я в ответ. – Скоро приду!

Парень подмигивает, продолжая удерживать веревку. Ладно, с ним я разберусь позже. Быстро цепляю простыню на прищепки, вешаю рядом еще одну и подпираю отяжелевшую веревку палкой с рогаткой на конце.

– Продолжим, поросенок?

Он опускает для меня другую веревку.

– Я не поросенок, – шиплю сквозь зубы, шумно хлопая наволочкой.

– К тебе так обратились, а ты отозвалась, – парирует парень.

Издевается, гад!

– А ты кто? Лучше уходи, пока тебя хозяин не застукал.

– Его дома нет, – сообщает мне парень, не моргнув глазом.

– Ты следишь за этим домом? Я полицию вызову!

– Вызывай, поросенок. – Он все так же невозмутим, и это кажется мне подозрительным. – Будет весело.

– Я же сказала, не называй меня поросенком!

А вот я определенно потеряла контроль. Терпеть не могу таких заносчивых типов! И никто не имеет права использовать мое домашнее прозвище, кроме мамы!

– Брось, это мило, – продолжает издеваться парень. – Ты видела маленьких поросят? Они такие же розовые…

Договорить он не успевает, потому что я пытаюсь ударить его ногой по голени. Беспроигрышный прием, заставляющий заткнуться любого. Однако парень успевает увернуться, а я теряю равновесие и падаю на задницу.

– Упс! Не ушиблась? – смеется он. – Ты чего агришься?

Может, я и перегнула палку. И в другое время предпочла бы посмеяться вместе с ним, чтобы сгладить неловкость. Однако сейчас мне не до веселья. В руках у меня пододеяльник, и я только что вытерла им землю.

Мама меня убьет. Да мне и самой стыдно. Из-за меня работы у нее прибавилось. На глаза невольно наворачиваются слезы.

– Ты чего? – хмурится парень. – Больно? Рил?

Он протягивает руку, чтобы помочь подняться, но я отталкиваю ее.

– Отвали! Из-за тебя я белье испачкала!

– Из-за меня? Да ты первая…

Видимо, что-то в моем взгляде заставляет его заткнуться.

– Мия! – опять кричит мама. – Ты издеваешься, что ли? Сколько можно ждать?

Вскакиваю на ноги, комкая испачканный пододеяльник. Судя по шаркающим шагам, у мамы лопнуло терпение, и она идет сюда.

– Она тебя бьет? – шепотом интересуется парень.

– Да свали ты уже! – прошу я. – И без тебя сейчас огребу!

– Дай сюда!

Он выхватывает из моих рук пододеяльник, и из-за кустов появляется мама с веником наперевес. Им она традиционно лупит меня по ногам, когда я вывожу ее из себя. Это не больно, потому что дома я чаще всего хожу в штанах, но жутко унизительно.

– Мам, я все объясню, – лепечу я.

Обычно не пасую перед маминым веником, но сейчас я в отчаянии. Мне не хочется, чтобы это произошло при свидетеле! Пусть я его не знаю, но…

– А, Кирилл… – Мама останавливается, заметив парня. – Что ты тут делаешь?

Она его знает?!

– Татьяна Петровна, простите меня, пожалуйста, – говорит Кирилл вежливо. – Я тут мяч кидал неподалеку, не рассчитал, и он вот… попал…

Он смертник, что ли?

– Мам, послушай…

– Я могу сам постирать, – перебивает меня Кирилл.

– Ой, да не надо, – машет рукой мама, забыв обо мне. – Ничего страшного.

Э-э… Рили?!

– Мия, ты закончила? Марш за мной! И таз не забудь!

При Леониде Сергеевиче, нашем хозяине, мама ведет себя тише. И когда я занимаюсь, не дергает просьбами о помощи. Но сейчас Леонида Сергеевича нет дома, и уроки мне учить не надо, поэтому я чуть не огребла по полной программе.

– Мам, а кто это? – спрашиваю я на кухне.

– Так вы не познакомились, что ли? – удивляется она.

– Не успели.

– А-а… Так это племянник Леонида Сергеевича, Кирилл. Он теперь тут живет. Переехал, когда ты на сборах была.

Я наехала на племянника хозяина? Кринж!

Хотя… Он же прикрыл меня с пододеяльником? А мог бы сдать и отомстить. Навряд ли он пожалуется дяде на мое поведение.

– Мия, послушай-ка меня внимательно, – говорит мама. – Ты это глупое выражение с лица убери. Не вздумай влюбляться в этого парня.

– Изи, – бурчу я, изображая возмущение.

Мама не любит, когда я общаюсь на сленге или, как она говорит, «на албанском», но сейчас пропускает это мимо ушей.

– Да, да… Не строй из себя невинного поросенка. И близко не смей к нему подходить, поняла?

– Да, мам, – соглашаюсь я. – Не собираюсь я ни в кого влюбляться. Мне к экзаменам готовиться надо.

– Ну, ну… – ворчит мама и садится рядом со мной чистить яблоки.

Глава 2

Мия

В голове тысяча и один вопрос о новом жильце дома, но предпочитаю помалкивать. Мама ясно дала понять, что проявления интереса к Кириллу не потерпит. Не объяснять же ей, что это простое любопытство! Отчего-то такие бумеры, как моя мама, уверены, что между парнем и девушкой могут быть только романтические отношения. А я всего-то хочу узнать, что он за чел.

Зачем? Не знаю. Пригодится!

У Леонида Сергеевича есть младший брат, и живет он не в нашем крутом, но провинциальном городке, а в столице. Если Кирилл – племянник, значит, он его сын? И тогда возникает другой вопрос. Что этот столичный упырок здесь забыл? В гости к дядюшке приехал? Никогда такого не было, и вот опять!

Кирилл примерно моего возраста. То есть, он или школу заканчивает, или в институт недавно поступил. А сейчас начало учебного года, между прочим. Как ни крути, причина для внезапной перемены местожительства есть.

Вляпался в какую-то историю? Да наверняка! Он и ведет себя так нагло, потому что мажор. Зуб даю, родаки отправили его восвояси, чтобы глаза не мозолил.

Ай!

Задумавшись, я случайно полоснула ножом по пальцу. Ножи в этом доме острые, и порез получился глубоким. Кровь тут же закапала на яблочные очистки.

– Да что с тобой сегодня? – всплескивает руками мама. – Сиди, я аптечку принесу!

– Все в порядке, – спешу я ее успокоить. – Всего лишь царапина.

Мама, как обычно, меня не слушает. Промывает порез, заливает его йодом, лепит пластырь. И вручает резиновую перчатку.

Вздохнув, натягиваю ее и опять берусь за нож.

– Мия, не обижайся, – говорит мама внезапно тихим голосом. – С завтрашнего дня у тебя школа, будешь заниматься, сколько надо. А варенье зимой ты ложками ешь. Для тебя и стараемся.

Да? Я думала, для Леонида Сергеевича! И яблоки, и сахар на его деньги куплены. Он главный заказчик. Хотя, справедливости ради, в еде он нас с мамой не ограничивает, и плату за это не берет.

– Мам, я все сделаю, – говорю вслух, – просто устала. И настроение паршивое.

Из поездки я вернулась утром. Наши баскетболисты в конце августа ездили на сборы в лагерь на берегу моря, захватили и начало сентября. Я присоединилась к ним вместе с девчонками в последнюю неделю. Ребята участвовали в товарищеских матчах, и организаторы пригласили команду чирлидинга, чтобы мы «выступили и зажгли».

Я предвкушала поездку к морю, отдых на пляже и путешествие по интересным местам, но реальность оказалась сурова. Девчонки за лето расслабились, разленились и забыли все, что можно забыть, поэтому пришлось тренироваться и репетировать с утра и до вечера, чтобы достойно выступить. А по ночам, вместо того, чтобы спать, я отлавливала тех, кто пытался тайком улизнуть из лагеря, чтобы потусить с местными.

И нет! Мне больше всех не надо! Просто девчонки пили пиво, ели пиццу и чипсы, а наутро едва могли встать с кровати на тренировку. А я – капитан команды. Кто-то должен быть ответственным.

Настроение паршивое еще и потому, что наши ребята проиграли все матчи. У них сменился состав, и команда то ли так и не успела сыграться, то ли игроки собрались слабее тех, что закончили школу.

Домой я вернулась сонная, уставшая и злая. А мама, как назло, затеяла генеральную уборку, стирку и вот… два мешка яблок. Времени нет, чтобы школьные новости узнать. Девчонки в чате флудили что-то о новеньком в классе, о жутком расписании и допах чуть ли не каждый день.

– Зря ты осталась в команде, – сказала мама. – Может, уйдешь? Больше времени на занятия будет.

– Мам, мы уже об этом говорили. Я справляюсь с нагрузкой. Чирлидинг – плюс в резюме. Тем более, я капитан! Учебе это не мешает.

– Ладно, не заводись, – проворчала мама. – Знаю, что ты стараешься. Мия, используй свой шанс, не пусти его псу под хвост.

– Все в порядке, мам…

Мой шанс – это Леонид Сергеевич. Он устроил меня в элитную школу, где учатся мажоры. Он платит за мое обучение и репетиторов, поддерживает стипендией, чтобы я не тратила время на подработки, и время от времени дарит что-нибудь в знак поощрения. Телефон – его подарок, ноутбук – тоже.

Одно время я даже думала, что я – его дочь. Но когда заикнулась об этом маме, получила от нее подзатыльник.

– Отца твоего он знал, – сказала она, прооравшись. – И чем-то обязан ему был, похоже. Потому и меня на работу взял, с животом. И тебе помогает.

Как-то я набралась наглости и поинтересовалась у Леонида Сергеевича, почему он так ко мне добр. И получила странный ответ.

– Я не добр, Мия, а корыстен. У тебя способности к физике. Окончишь институт – пойдешь работать в мою лабораторию. Мне нужны твои мозги, и я вкладываю деньги в будущие проекты.

Объяснение показалось мне надуманным, чувствовалась в нем какая-то недосказанность. Однако физика мне нравилась, и научно-исследовательская работа под руководством Леонида Сергеевича казалась счастливым билетом в светлое будущее. Так что я больше не зацикливаюсь на странностях нашего хозяина. И спокойно пользуюсь тем, что он дает.

В конце концов, у Леонида Сергеевича одно требование – учиться на «отлично».

Было одно. До сегодняшнего вечера.

Вернувшись домой и отужинав с племянником, Леонид Сергеевич вызвал меня в свой кабинет.

– Мия, это твой последний год в школе?

Он и сам прекрасно это знает.

– Да, Леонид Сергеевич, – отвечаю я вежливо.

– Планы не изменились? Хочешь и дальше изучать физику?

– Да, хочу.

– Куда планируешь поступать?

Называю три института, куда реально могу попасть, набрав хорошие баллы на экзаменах.

– Университет почему не рассматриваешь?

– Физико-технический? Чтобы туда поступить, одних баллов недостаточно.

Я тактично молчу о том, что берут туда только элиту. Лучших из лучших, и не только по учебе. А я, хоть и пользуюсь определенными привилегиями, все же остаюсь дочерью служанки.

– Я дам необходимые рекомендации и оплачу обучение, – говорит Леонид Сергеевич небрежно, как будто мы беседуем о погоде, а не о моем будущем.

У меня перехватывает дыхание. Я и о том, что имею, мечтать не смела. А универ – это вообще за гранью. Я смогу там учиться?! Вау!

– Спасибо, Леонид Сергеевич! Это… потрясающе.

– Как понимаешь, при определенных условиях, – добавляет Леонид Сергеевич. – Ты оканчиваешь школу с золотой медалью. В течение этого года сдаешь экзамен на сертификат по знанию языка. Это чтобы в будущем не было проблем со стажировкой за границей. И игнорируешь моего племянника.

– Что? – переспрашиваю я, несколько опешив от последнего пункта.

– Все перечислить? – усмехается Леонид Сергеевич.

– Нет, про племянника, пожалуйста. Я не должна с ним разговаривать? Без проблем!

– Вы уже познакомились?

Да, если это можно назвать знакомством.

– Столкнулись во дворе, – отвечаю я уклончиво.

– У Кирилла проблемы в семье, и он пока поживет у меня. Разговаривать вы, безусловно, можете. Я хочу, чтобы ты в него не влюблялась.

– Что? – повторяю я, как дурочка.

Впрочем, дурочкой я себя и чувствую.

– Я запрещаю тебе его любить, – говорит Леонид Сергеевич. – Так понятнее?

– А… Конечно. Я знаю, что он мне не пара.

Не объяснять же ему, что Кирилл никогда мне не понравится просто потому, что он – мажор. Я давным-давно запретила себе заглядываться на таких парней.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – удовлетворенно кивает Леонид Сергеевич. – Можешь идти. Условия ты услышала, выбор за тобой.

Да какой еще выбор?! Между Кириллом и учебой в лучшем универе страны? С перспективой стажироваться за границей? Ха! Тут и думать не о чем!

Выхожу из кабинета, направляюсь к лестнице, но кто-то хватает меня поперек туловища, одновременно зажимая рукой рот. И тащит куда-то в темноту.

Глава 3

Мия

Испуг быстро сменяется злостью. Даже гадать не пришлось, кто такой смелый! В доме появился лишь один новый жилец.

Кирилл, ты труп!

Я сильная, однако вырваться из железной хватки не могу. И, как ни стараюсь, лягнуть наглеца по колену не получается. Вспыхнувший свет слепит глаза.

– Эй, поросеночек! – шипит Кирилл мне на ухо. – Если пообещаешь не визжать, отпущу.

Пытаюсь кивнуть в знак согласия. Визжать не буду. Упырок не знает, что это бесполезно, в доме толстые стены. Зачем визжать? Я его молча прибью!

Хватка немного слабеет, я выворачиваюсь и пытаюсь стукнуть Кирилла обеими руками в грудь. А он опять ускользает! И я лечу рыбкой… прямо на кровать. Матрас пружинит, но я гашу рикошет и, развернувшись, вскакиваю на ноги и сжимаю кулаки.

– Неплохо, – кивает Кирилл, отойдя на безопасное расстояние. – Еще потанцуем? Кажется, до тебя еще не дошло, что достать меня невозможно.

Я легко вспыхиваю, но быстро успокаиваюсь. Просто напоминаю себе что-нибудь реалистичное, и это гасит эмоции. Вот сейчас, например, достаточно представить, как рассердится Леонид Сергеевич, если покалечить его племянника.

– Ты что себе позволяешь? – спрашиваю я, досчитав про себя до пяти. – Не боишься, что дяде пожалуюсь?

– Так и знал, что ты дятел, – цедит Кирилл сквозь зубы.

– Чего?!

Может быть, Леонид Сергеевич намекал, что у его племянника крыша протекает, когда запрещал влюбляться? Он же полный неадекват!

– Давай, рассказывай, что ты там дяде наплела.

У-у-у… Похоже, у кого-то рыльце в пушку?

– Я первая задала вопрос. – Скрестив на груди руки, падаю в кресло. Кирилл затащил меня в свою комнату. Правильно, куда ж еще? – Что ты себе позволяешь? Почему так со мной обращаешься? Если хотел поговорить, мог бы просто сказать.

– И ты пришла бы сюда добровольно? – скептически интересуется он.

– Нет. И нечего усмехаться, я тебе честно ответила. Предпочла бы нейтральную территорию.

– Например, кабинет дяди?

– А у тебя ко мне что-то личное?

– Теперь моя очередь спрашивать. Что. Ты. Там. Делала.

Именно так, чеканя каждое слово.

Занимательная у нас получается беседа. Жаль, времени нет ею насладиться. Пора заканчивать этот цирк.

– Разговаривала, – произношу я, как можно мягче. – О том, что тебя не касается. Хорошо, что мы встретились. Хотела поблагодарить тебя за помощь. Спасибо, это так благородно с твоей стороны. Если у тебя все, я пойду. Мне завтра рано вставать.

Этот прием я использую давно. Если хочу щелкнуть собеседника по носу, то перехожу на литературный слог, становлюсь вежливой и милой. Это прекрасно работает против тех, кто агрится. Обезоруживает. И Кирилл – не исключение. В его взгляде мелькает растерянность, и я покидаю комнату, воспользовавшись замешательством ее владельца.

Встаю я действительно рано, но не для того, чтобы подать Леониду Сергеевичу завтрак. Занятия в школе начинаются в девять утра, а я обычно прихожу к семи. Самостоятельно тренироваться в спортзале мне разрешил директор, за особые заслуги.

Дело в том, что я – кандидат в мастера спорта по акробатике. В спортивную школу я ходила до того, как попала в элитную. Мои способности быстро оценили, соблазнив чирлидингом. Далеко не в каждой школьной команде есть флайер, способный выполнять сложные трюки. А я могу и держать равновесие на одной ноге, закинув другую за голову, и переворачиваться в воздухе при броске.

Эти тренировки нужны мне самой. Я не фанат долгого сна, и занятия – обычная пробежка и растяжка – хорошо заряжают энергией на целый день. После успеваю принять душ и выпить кофе со свежей булочкой. Еду приношу с собой, потому что школьная столовая в такой ранний час еще закрыта. Заспанных одноклассников встречаю в привычном для всех образе. Здесь никто не догадывается, что я не их круга.

Нет, директор знает, кто моя мать. И учителя, наверное, тоже. Но мне кажется, Леонид Сергеевич запретил им болтать об этом. На родительские собрания он ходит сам. Мы не договаривались, что я буду изображать богатую девочку. Однако он не мешает мне поддерживать эту иллюзию.

Я с первого дня знала – если заикнусь о своем реальном финансовом положении, стану объектом для травли. В нашем классе есть двое таких бедолаг. Их обучение оплачивает благотворительный фонд. Они умны, ведь прошли жесткий отбор, чтобы участвовать в социальной программе. Но для мажоров они – мусор.

Так что я с самого начала изображала дочь богатых родителей, благо некому уличить меня во лжи. Леонид Сергеевич живет в пригороде, в элитном поселке для сотрудников института физики. И никого из старшеклассников здесь и близко нет.

Мне повезло…

Вернее, мне везло до сегодняшнего дня!

За полчаса до начала занятий я спустилась из оранжереи – есть у нас здесь зеленый уголок под стеклянной крышей – к кабинету физики. Отец привозит Полли, одну из моих подруг, ровно к половине девятого. Чуть позже к нам присоединилась и Тефтелька, она же Катя. И мы сплетничали бы до начала урока, если бы в кабинете не появился… Кирилл.

– Белка, вот он! – шепчет Тефтелька, пихая меня локтем. – Новенький.

Поднимаю взгляд, и сердце улетает в пятки.

Какая же я дура! Новенький… Могла бы и догадаться, в какую школу Леонид Сергеевич пристроит племянника!

Кирилл скользит взглядом по классу, здоровается с ребятами, кидает сумку на стул за последней партой. А я все еще не могу пошевелиться, и чувствую, как кровь в жилах превращается в лед.

Глава 4

Мия

– Как он тебе? – интересуется Полли.

– Ничего особенного, – выдыхаю я, отводя взгляд от Кирилла.

– Не скажи-и-и… – задумчиво тянет Тефтелька. – Он такой… краш.

– Тебе он тоже нравится? – спрашиваю у Полли, пытаясь изобразить на лице безразличие.

Видимо, получается плохо, потому что она мне не верит.

– Камон, Белка! – смеется Полли. – Он всем нравится, и ты не исключение. Ты дышать перестала, когда его увидела!

Белка – это прозвище, от фамилии. Беленькая я. Мия Беленькая.

– Да пофиг, – отмахиваюсь я. – Вы ж знаете, мне родаки голову оторвут, если я на парней засматриваться буду.

По легенде у меня строгие родители. Они запрещают мне встречаться с парнями и посещать вечеринки.

Сзади что-то происходит. Парни то роняют кого-то, то взрываются хохотом. Мы с девчонками сидим впереди, и я не поворачиваюсь, чтобы не выдать себя. Боюсь встретиться с Кириллом взглядом. Кажется, пока меня не заметили. Но что будет, когда новенький опозорит меня перед всем классом?

«Привет, поросенок!» – так и звучит в ушах.

А-а-а! Пытаюсь удариться лбом о парту, но Тефтелька успевает подставить руку.

– Ты чего? – удивляется она.

К счастью, на глаза попадается Кит, капитан баскетболистов.

– Сборы вспомнила, – цежу я сквозь зубы, кивая на него. – Так кринжово парни еще никогда не играли.

– Так это потому, что команда новая, – мудро замечает Полли. – А вы как выступили?

– Меня не уронили, – шучу я, – так что неплохо.

– Отдохнула как? – интересуется Тефтелька. – Купалась? Как-то ты не загорела совсем.

– Издеваешься?! – возмущаюсь я. – С утра до ночи репетировали.

– Поль, привет! – звучит рядом знакомый голос.

– Привет, Кай, – широко улыбается подруга, задрав голову.

Внутри опять все обрывается. Кай? Кирилл! Краем глаза замечаю, что Тефтелька облизывается на него, как кошка на сметану.

– Я у тебя ручку брал, забыл вернуть, – тем временем говорит Кирилл. – Вот, возвращаю.

И действительно отдает Полли ручку.

– А, ерунда, я и забыла, – отвечает Полли, светясь от счастья.

Поправляю волосы, чтобы закрыть ими лицо. Может, пронесет?

– Ой, познакомься! – спохватывается Полли. – Белка со сборов вернулась.

– Белка? – переспрашивает Кирилл.

Сердце колотится, как бешеное. Во рту пересохло, и язык прилип к нёбу.

«Разве она белка? Она поросенок!» – стучит в ушах.

И все же делаю над собой усилие и разворачиваюсь к Кириллу.

– Мия, – говорю я, сдувая со лба челку. – Мия Беленькая. Белка – только для друзей.

Смотреть на него так страшно, что меня чуть ли ни потряхивает. И еще страшнее наблюдать, как губы расплываются в ехидной усмешке.

– Кай. – Кирилл внезапно протягивает мне руку. – Вообще, Кирилл, но я не люблю это имя. Кай – мои инициалы. Кирилл Александрович Карецкий.

Не ответить на рукопожатие как-то странно. Я вкладываю свою кисть в его, и он наклоняется, чтобы поцеловать тыльную сторону ладони.

Позёр! Вот же…

– У-у-у! О-о-о! – радостно гогочет класс.

Вернее, мужская его половина. Девушки, наоборот, хранят гробовое молчание. Еще бы! Если Тефтелька права, и одноклассницы на него глаз положили, то я сейчас в зоне риска и без разоблачения.

– Заканчиваем веселье! Все по местам!

В классе появляется учитель физики Евгений Федорович, он же Мандарин. Говорят, до того, как облысеть, он был рыжим, и получил прозвище из-за схожести цвета волос с оранжевым фруктом.

– Всё убрали, достали сборник задач и листочки. Чего тебе, Королева? Листочка нет? Я тебе дам, радость моя. Открыли задачку 587. Быстренько решаем, у вас десять минут.

Спорить с Мандарином бесполезно, взывать к состраданию – тем более.

«Не предупреждал о самостоятельной? Ну и что? Это ничего не изменило бы. Мозги в голове или есть, или нет».

Задача из прошлогоднего материала, и я справляюсь с ней довольно быстро, хоть и перенервничала из-за Кирилла. Физика всегда меня успокаивает.

Мандарин ходит по рядам, заглядывая в листочки, и комментирует:

– Хорошо, Паша. Только ты знак перепутал. Где? Сам ищи. Софа, душа моя, не забивай свою прекрасную головку формулами, не надо. Домохозяйкам физика ни к чему. Утюг тебе муж починит.

Троллить Мандарин умеет филигранно, его многие не любят. Я терплю, потому что он хорошо знает предмет. Но и мне порой достается.

– Беленькая, твоя фамилия точно Беленькая? А не Тупенькая? Калькулятор тебе купить? Как можно было решить все задачи на олимпиаде, но запутаться в вычислениях?! Ты ж мое «горе от ума»!

Ровно через десять минут Мандарин собирает листочки и начинает читать лекцию по новой теме. Временно я забываю о Кирилле-Кае, погружаясь в волшебный мир физики.

Физика – та же магия. Серьезно. Я могу объяснить, откуда берется электричество, но для большинства людей это сродни волшебству. Да потому что никто не видит, что там бежит по проводам! А магнитные поля? А ядерные реакции? Когда люди не могли понять природные явления, что изучает физика, они считали их магией.

Урок подходит к концу, Мандарин диктует домашку. Как обычно, это список из десяти задач, не меньше.

– Беленькая, задержись ненадолго, – просит он сразу после звонка.

– Что такое, Евгений Федорович? – спрашиваю я, когда класс пустеет.

– Мия, у тебя репетитор по физике?

Неудобный вопрос. Я уже знаю, что учителя не любят репетиторов, и не спешу признаваться.

– Чего краснеешь, как институтка? – фыркает Мандарин. – Если ходишь к репетитору, от дополнительных занятий тебя освобожу. Но не просто так. Будешь участвовать в олимпиаде. В трех. Две – институтские, внутренние, для абитуриентов.

– Евгений Федорович!

– Беленькая, совесть имей. Допы по средам после восьмого урока. Или ты больше не капитан?

Это удар ниже пояса! По средам у нас тренировки. Но я не собиралась участвовать в олимпиадах в этом году! Еще в прошлом поняла, что выиграть честно практически невозможно. Реальнее потратить время на подготовку к экзамену и сдать его на сто баллов.

– Я не выиграю олимпиаду, Евгений Федорович.

– Главное – не победа, главное – участие. Так мы договорились?

– Да, – вздыхаю я.

Да черт с ним, схожу. Это меньшее из зол.

– Евгений Федорович, а что такое «институтка»?

Порой он ставит меня в тупик этими древними словечками.

– Это, Беленькая, воспитанница женского института, – вздыхает Мандарин. – Когда-то барышень, вроде тебя, в закрытых школах держали, вдали от соблазнов. И учили «чему-нибудь и как-нибудь». В свет они выходили глупенькими и нервными.

– Понятно, – киваю я.

Обидное сравнение.

Девчонки меня не дождались. Предательницы! Наверняка, за Кириллом побежали. Нашли себе нового краша.

Проходя мимо «колонного зала» – так мы называем рекреацию, где в окружении колонн стоит рояль, – я попадаю в знакомый захват. Только глаза на этот раз мне не закрывают. Зато надежно фиксируют шею, прижав к колонне.

– Карецкий, тебе жить надоело? – хриплю я, безуспешно пытаясь вырваться.

К сожалению, здесь обычно никого нет. Похоже, Кирилл успел изучить школьные закоулки.

– Не дергайся, поросенок. Так ты у нас дочка богатых родителей? Ловко придумано!

– Тебе какое дело?

– Ты лгунья, поросенок. Останешься после уроков.

– Не много на себя берешь?

– Попробуй, возрази! – шипит он на ухо, до боли сжимая запястье. – И все узнают твой грязный секрет!

– Чего ты хочешь? – выдыхаю я, сглатывая злость.

– Будешь моей девушкой.

– Но твой дядя…

– Запретил подходить ко мне? – усмехается он. – И чего ты боишься больше? Его гнева или моей мести?

– Почему я?!

Уже не пытаюсь вырваться, осознавая, что вляпалась.

– Кто-то должен заняться твоим воспитанием, поросенок…