Текст книги "Мне запретили тебя любить (СИ)"

Автор книги: Кира Владова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 34

Кирилл

Из-за того, что бельчонок в больнице, меня триггерит не по-детски. Но еще сильнее – из-за собственного бессилия.

Меня обложили со всех сторон! Дурацкая простуда, запрет Капы покидать дом, озлобленные родственники – все против наших с Мией отношений. Я знал, что будет непросто, но не предполагал, что трудности обрушатся сразу, лавиной, превращая мои обещания в пустой звук.

Я едва дождался возвращения дяди из больницы, но услышал лишь короткую версию произошедшего. А еще: «Мия спит, ей нельзя звонить, нельзя писать. Завтра врачи оценят степень сотрясения и решат, выписывать ее или лечить в больнице».

Кабздец! Приплыли…

А утром тот же дядя буквально за шиворот поймал меня у крыльца.

– Кирилл, ты совсем сбрендил? Забыл, что ты под домашним арестом?

Да, млять! Забыл!

– К ней все равно не пустят, – добавил дядя. – Не усугубляй. Я постараюсь получить разрешение, и тогда возьму тебя с собой вечером.

Отсидеться в комнате не удалось. Мама любого достанет, если задастся целью. Но, к счастью, после обеда они с Гретой отправились по магазинам, «чтобы развеяться». А я сгрыз ногти на обеих руках, пока дядя не обрадовал по телефону: «Будь готов, через десять минут за тобой заеду».

Татьяна Петровна сказала, что позвонить Мие можно, но я не хотел общаться по телефону. Только глядя в глаза и держа за руку.

– Кирилл, ты думал о том, что будет дальше? – спрашивает дядя по дороге в больницу.

– Я не предсказываю будущее, – бурчу я в ответ.

– Хорошо, спрошу иначе. – Он предпочитает не реагировать на мой сарказм. – Что ты собираешься делать? Насколько я понял, родители планируют увезти тебя в столицу.

– Я им вещь, что ли! Чемодан?!

– Тебе не кажется, что я не должен это выслушивать?

– Прости, дядь Лёнь. – Мне потребовалось время, чтобы успокоиться. – Не должен. Ты разрешишь мне остаться?

Он бросает на меня быстрый взгляд.

– Я хочу остаться здесь. Но не смогу, если ты против. Полагаю, банковскую карту у меня отберут. И вообще… поставят перед жестким выбором. Я могу рассчитывать на твою помощь?

Это мой единственный шанс. Даже если найду работу, быстро накопить на жилье не получится. И школу надо заканчивать. Навряд ли Мие будет комфортно с мужем-разнорабочим.

– Я буду учиться, найду работу, – добавляю я, так как дядя молчит. – Мне уже восемнадцать, я не обязан подчиняться родителям.

– Можешь, Кирилл, – наконец говорит дядя. – Это будет стоить мне хороших отношений с братом, но ты можешь рассчитывать на мою помощь. Собственно, это я и хотел узнать. Как ты поступишь… с чувствами Мии.

– Я люблю Мию. Знаю, вы не верите, что это серьезно. А я не знаю, как доказать…

– Не надо доказывать, – перебивает дядя. – Я тебя услышал, ты меня тоже. Не повторяй моих ошибок.

Так это правда! Грета не соврала, у дяди была истинная, от которой он отказался. Я ничего не спрашиваю лишь потому, что мы уже приехали.

– Посиди здесь, мне надо поговорить с Мией без свидетелей, – просит дядя. – Это недолго.

– Мне можно отойти от машины? Это близко, за углом… – мнусь я.

Не знаю, какое разрешение от Капы получил дядя. Может, мне нельзя находиться на улице без сопровождающего.

– Хочешь что-то купить? – спрашивает дядя.

Догадливый…

– Да, для Мии.

– Хорошо, иди.

Кондитерскую я заприметил, когда мы ехали мимо нее. И эклеры там, конечно же, продаются.

Но это ерунда, маленький подарок, знак внимания. Эклеры не помогут Мие забыть о том, что произошло. И я опять скриплю зубами от бессилия, пока она всхлипывает в моих объятиях.

Не отталкивает – уже чудо. Что хорошего от меня она видела? Ни-че-го. И у меня язык не поворачивается сказать ей, что все будет хорошо.

– Сильно испугалась?

– Не помню…

– А чего плачешь? Что-то болит?

– Нет. Просто…

– Просто не надо. Лады, бельчонок? Я ж переживаю.

– Я… Я… – Судорожный всхлип. – Я боюсь…

– Они больше не посмеют.

– Боюсь, что ты… Кай, не смей! Пообещай, что не тронешь их! Пожалуйста! Если тебя… тебя… Я не переживу-у-у…

А-а-а… Если меня посадят, вот о чем она пытается сказать. Боится, что я продолжу мстить ее обидчицам.

– Бельчонок, я идиот, но не сумасшедший. Если б это парни были, морду набил бы, уж извини. Но девчонок не трону, не кипишуй.

Хоть руки и чешутся.

– Я уйду из команды.

– И я уйду, – соглашаюсь я с ее решением. – Из баскетбола. Да у меня и не получится продолжить играть.

– Уедешь? – спрашивает Мия, помолчав. – Кай, не уезжай… хотя бы до моего дня рождения. Пожалуйста.

– Не получится, потому что времени не будет, – отвечаю я. – Работать пойду. Никуда я не уеду, бельчонок. Все, заканчивай потоп. Лучше сладкого поешь, полегчает.

Целую ее в щеку, соленую от слез, и вручаю коробку с пирожными.

– А как же… невеста? – грустно интересуется Мия, теребя ленту, которой перевязана коробка.

– Нет никакой невесты. Это желание мамы, не мое.

– Кай…

– Мы поговорим, если хочешь. Не здесь, дома. У меня мало времени, тебе пора отдыхать. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через такое. Но ничего не изменилось, Мия. Я все так же тебя люблю.

Она вспыхивает и смущенно опускает взгляд. Растрепанная и заплаканная, она выглядит все так же мило, и хочется затискать ее всю, зацеловать… и никуда не уходить.

– Дядя сказал, завтра тебя выпишут?

– Да, наверное.

– Увидимся завтра, Мия.

Я целую ее на прощание – не в губы, все же боюсь заразить, хоть мне и лучше. И ухожу, сжимая кулаки. Это выше моих сил! Оставить Мию одну… сейчас… Но иначе никак, увы.

Обещать можно, что угодно. Для меня это хороший урок. Обстоятельства могут быть сильнее, а у меня недостаточно сил и возможностей, чтобы противостоять им. Смириться и принять поражение, подчиниться – временно, чтобы после вновь бросить вызов, и победить. Или воспользоваться помощью и отказаться от старой жизни, от поддержки родителей – ради той, которую люблю. Не знаю, правильный ли путь я выбрал, но уверен, что пожалею лишь в одном случае, если откажусь от Мии, выбрав комфорт и уверенность в завтрашнем дне.

Без родителей я ничто. Но это пока! Я смогу стать сильным и надежным. Лучшим для моей девочки. Бороться нужно не с родителями. Они убеждены, что правы! Они лучше знают, как сделать меня счастливым. Бороться нужно с собой. Это я должен измениться – ради Мии, ради нашего будущего.

– Что-то ты совсем скис, – говорит дядя, когда мы подъезжаем к дому. – Поссорился с Мией?

– А? Нет… Задумался.

– О чем, если не секрет?

– О будущем, – отвечаю я, вздыхая. – Дядь Лёнь, не подскажете, как убедить маму уехать домой?

Глава 35

Мия

Кай умеет ухаживать, этого у него не отнять. Или это я такая… непритязательная? Мне хватило коробки с пирожными, чтобы успокоиться.

Эклеры такие вкусные, что я чуть язык не проглатываю вместе с ними. Ручная работа, между прочим. Их всего пять – и все с разными начинками. Больше всего мне понравился эклер с клубнично-ванильным кремом, украшенный половинками ягод.

У подарка лишь один недостаток – он быстро исчез.

Доедая последнее пирожное, представляю, как мне придется попотеть на тренировках, чтобы не набрать вес… и тут же вспоминаю, что никаких тренировок больше не будет. То есть, они будут, но уже без меня.

Есть в этой истории кое-что странное. Тефтелька обычно не преувеличивает, и если она сказала, что девчонки уронили меня из-за того, что я – ведьма, так оно и есть. Однако я никогда не замечала у Озеровой или Воронковой склонности к суевериям. Возможно, я ошибаюсь, и все же мы проводили достаточно времени вместе – на сборах, на тренировках, на играх.

Или слово «ведьма» зацепило меня из-за того, что я знаю правду о магах? Мужчин они называют чародеями, а женщин – ведьмами…

А что, если кто-то натравил на меня девчонок в ответ на месть Кирилла? Кто-то, кто знает, кто он. Например… Полли?

Ой, нет. Бред. Жаль, спросить не могу, потому что давала подписку о неразглашении, но уверена, что это не она.

В больницу меня привезли со школьной сумкой, а там, в кармашке, лежит визитка, оставленная капитаном Соловьевым, с номером его телефона. Он дал мне ее на всякий случай.

«Может, вспомнишь что-то важное. Или понадобится помощь».

– Здравствуйте, Роман Михайлович, – начинаю я бодро, едва он отвечает. – Прошу прощения, что поздно… Вы можете меня выслушать?

– Добрый вечер, Мия. Не поздно, нормально. Конечно. Говори.

Я рассказываю ему о том, что случилось на тренировке. Но, главное, о том, что меня назвали ведьмой.

– Может, это ерунда. Глупости…

– Нет, Мия. Ты правильно сделала, что позвонила. Я проверю, кто пустил такой слух. Выздоравливай.

– Роман Михайлович…

Я не собиралась спрашивать. Но упустить такой шанс не смогла.

– Что-то еще?

– Да… Кирилл… Как его… дела?

Глупый вопрос. Но капитан Соловьев отлично понимает, что я хочу узнать.

– Я не имею права об этом говорить. Однако, в виде исключения… Ты, похоже, его истинная, так?

– Наверное, – выдыхаю я.

– Не переживай, Мия. Твой кот отделается штрафом, предупреждением, и запретом на использование магии в течение года.

Мой… кто? Кот?

Я вдруг понимаю, что никогда не видела тотем Кирилла. И попросить показать – не вариант. В течение ближайшего года, ага…

– Спасибо. Я никому ничего не скажу, Роман Михайлович. Даже Кириллу.

Не потому что хочу, чтобы он мучился. Просто… зачем подставлять хорошего чело… чародея. Впрочем, чародеи тоже люди, только с необычными способностями.

А я…

Я устала думать о том, что будет. Родители Кирилла, его невеста, проблемы в школе… Я сойду с ума, если буду бояться будущего. В одном Кирилл точно прав! Я не сделала ничего плохого.

Назавтра меня – счастье! – выписывают. И Леонид Сергеевич отвозит меня домой в обеденный перерыв. Я немного переживаю из-за гостей в доме, однако их уже нет. Меня встречает мама.

– Эти цацы уехали сегодня утром! – делится она новостями, разбирая мои вещи.

Мне не позволила. Будь ее воля – заставила бы лежать. Но врач сказал, что можно вести обычный образ жизни, только без фанатизма.

– И Кирилл? – спрашиваю я, даже не пытаясь делать вид, что мне все равно. – Он… тоже?

– Нет, конечно. Наверху твой Кирилл, – морщится мама. – Мия… Может, все-таки уедем? Пока не поздно.

– Не буду убегать, – отвечаю я. – Через пару дней мне исполнится восемнадцать. Прости, мам, но если ты решишь уехать, я останусь здесь.

– Его увезут, доча, – вздыхает мама. – Вам только кажется, что вы взрослые.

– Здесь, с Леонидом Сергеевичем, – говорю я. – Не с Кириллом. С ним… не знаю, как все сложится… Не хочу загадывать. Но я хочу заниматься физикой, хочу работать с Леонидом Сергеевичем.

– А если Кирилл не захочет здесь жить? – Мама смотрит на меня внимательно. – Он же… сама знаешь, кто. У них свои… университеты.

– Подумаю об этом, когда время придет. Не хочу беспокоиться о том, что еще не случилось.

Мама опять вздыхает – тяжело, шумно. И уходит на кухню.

А я с удовольствием плещусь в душе, смываю с себя больничный запах, и думаю о том, чем займусь в ближайшее время. К сожалению, прогуливать школу… себе дороже. Пропущенное придется изучать самостоятельно. Предстоящие каникулы – ерунда. И не замечу, как закончатся.

Да уж лучше думать об учебе, чем о Кае! Так хотелось, чтобы он меня встретил… Думала, он не сможет из-за матери и «невесты», но их нет, а он даже не вышел из комнаты.

– А чего гости так быстро уехали? – спрашиваю я маму чуть позже, наевшись ее супа с грибами. – Александр Сергеевич вернулся?

– Не вернулся, – отвечает Кай, появляясь на кухне. – Поступило предложение, от которого мама не смогла отказаться. Грета сочла, что ей неприлично оставаться в доме, где живут двое мужчин.

– Как пафосно! – вырывается у меня. – Ой, прости.

– Не извиняйся, – говорит он. – Рад, что ты дома, Мия. Татьяна Петровна, накормите? Можно здесь, с вами?

Я смотрю на Кая, ведущего себя так естественно, как будто он всегда обедал с нами на кухне, и мне… грустно. Я-то ждала чего-то другого.

«Рад, что ты дома, Мия».

И всё?!

Может, он из-за мамы… Не будет же он обнимать меня при ней…

Ой, ладно! Он ведь не спешил меня увидеть.

Я понимаю, что не права. Может, Кай был занят. Или спал, например. И он не обязан вести себя, как пылкий влюбленный. Но ничего не могу с собой поделать! Мне так хочется… его внимания…

– Мам, спасибо. Я пойду, хорошо? Полежу. Что-то голова разболелась.

Это ложь, и я сама себе противна. Но я тоже так умею! Не обращать внимания…

Кай смотрит исподлобья, плотно сжав губы. Замечаю, что он так крепко сжал ложку, что пальцы побелели.

– Иди, – соглашается мама.

Он не останавливает меня. Молчит! Я кусаю губы, чтобы не разреветься от обиды.

Кажется, я стала слишком плаксивой. Надеюсь, это не из-за любви.

– Мия, я отойду в магазин, – говорит мама чуть позже, заглянув в комнату. – Хочешь чего-нибудь вкусненького?

– Нет, мам, спасибо.

Ныряю головой под подушку. Ладно, сегодня я могу притвориться больной. А что делать потом?

Кто-то трогает меня за плечо. Гладит по спине.

– Мама…

Я сажусь на кровати – и вижу Кая.

– Привет, бельчонок, – улыбается он. – Не обижайся, ок? Я не хотел мешать, ведь мама тоже тебя ждала. Да и стремно как-то… при ней…

– А в моей комнате, когда ее нет, не стремно? – фыркаю я. – Ты просто не скучал так, как я.

– Пойдем. – Кай протягивает мне руку. – Пойдем ко мне. Покажу, как я тебя ждал.

Глава 36

Кирилл

Если бы Мия знала, как тяжело было оставаться в комнате, когда она вернулась! Но я не жалуюсь, не хочу ее грузить своими страданиями. Не хочу рассказывать ей о непростом разговоре с ее мамой. И о том, как дядя поругался с моими родителями – тоже.

Мие и так досталось. Из-за меня – этого я не забываю.

– Я не в восторге от вашей с Мией связи, – сказала Татьяна Петровна. – Но в этом есть и моя вина. Я хотела уберечь мою девочку от чародеев, но не смогла отказаться от помощи твоего дяди. Потому вы и встретились.

– И что во мне такого… плохого? – оскорбился я.

Мог бы и промолчать, да настроение в тот момент паршивым было, так и тянуло с кем-нибудь поцапаться.

– В тебе – ничего, – спокойно ответила Татьяна Петровна. – Это Мия тебе не подходит. Ты должен это понимать, потому что знаешь своих родителей.

– Ради Мии я готов от них отказаться…

Мне нелегко в этом признаться, произнести вслух. Я все еще верил, что мама и папа примут мой выбор.

– Вы все так говорите. Потом начинаются трудности, и… – Она махнула рукой, недоговорив. – Посмотрим, на что ты способен, Кирилл. Об одном прошу. Не спеши сделать шаг, после которого пути назад не будет. Ради Мии.

Вообще-то, я уже решил, что не трону Мию до свадьбы. У нас будет настоящая брачная ночь, традиционная для чародея и ведьмы. И пусть Мия – обычный человек, я разделю с ней свою силу. Ведьмой она от этого не станет, но будет считаться одной из нас, а наши дети не будут полукровками. Это мне дядя рассказал, я такими нюансами раньше не интересовался. То есть, часть моей силы, подаренная жене, переходит от нее к нашим детям.

– Я не буду спешить, Татьяна Петровна. Но после окончания школы мы с Мией поженимся.

– И как жить будете? На дядином содержании?

– После окончания школы, по завещанию прадеда, я получу кое-какое наследство. У нас будет свое жилье. Я буду учиться и работать. Мы справимся.

– Посмотрим, Кирилл. Посмотрим…

Татьяна Петровна тоже не верит в нашу любовь. Но с ней хотя бы можно поговорить. Мать же слышать ничего не желает! Я как будто общаюсь со стеной.

– Свадьбу сыграем осенью следующего года. Грета, детка, надо заранее выбрать платье. О, сколько всего надо подготовить!

– Мама, я не женюсь на Грете.

– Ах, не говори глупости! Скоро ты перебесишься, вернешься домой…

– Мне уже восемнадцать. Я не буду жить по твоей указке.

– Сейчас ты расстроен, Кирилл, я понимаю. Ничего, это пройдет.

И всё в таком духе! Да и Грету как будто подменили. Она смотрит на меня чуть ли ни с жалостью и увлеченно листает свадебные каталоги, обмениваясь впечатлениями с мамой.

Спасибо дяде, он нашел способ выставить обеих из дома. Мама вдруг получила приглашение на мероприятие, куда тщетно пыталась попасть, и спешно уехала, прихватив с собой Грету. Правда, отец обо всем догадался, и они с дядей поругались – по телефону. Я слышал отголоски скандала.

Плевать. Главное, с Мией все хорошо. Она дома, и никто не будет ее доставать. Я чуть с ума не сошел, дожидаясь, когда можно будет спуститься. Это же ее мама поставила такие условия. Но зато потом она ушла…

Веду Мию за руку наверх, боюсь хоть на мгновение отпустить, и все время оглядываюсь. Ничего особенного я не сделал, но в своей комнате я хотя бы могу поцеловать Мию без опасения, что нас застукают.

– Ого! – произносит Мия, останавливаясь на пороге. – И это все… мне?

Я хотел украсить ее комнату к возвращению из больницы. Но вот беда, у Мии нет своей комнаты. А «устраивать беспорядок» там, где она живет с мамой, мне запретили. Поэтому воздушные шарики и цветы я отволок к себе, вместе с надувной надписью «С возвращением!» и сердечками на палочках.

– Как-то… так, – смущенно говорю я. – Нравится?

Я ей еще и мягкую игрушку вручил – котенка.

– Такой милый! – радуется Мия. – А почему не бельчонок?

– Потому что он будет тебя охранять, когда меня нет рядом, – объясняю я. – А ты белку хотела?

– Не-а… – Мия смотрит на меня влюбленными глазами. – Я кошек люблю.

– Кошек? – уточняю я, сощурившись.

– Ну… одного кота…

Мы целуемся до возвращения мамы Мии: то задыхаясь от нехватки воздуха, то медленно пробуя друг друга на вкус. И оба пугаемся, услышав шум на первом этаже.

– Ой, она уже вернулась? – Мия делает круглые глаза.

– Может, забыла что-то? – предполагаю я.

Но нет, прошел почти час, как мы поднялись в мою комнату.

Впрочем, Татьяна Петровна Мию не ищет. И дядя, заглянув ко мне, тоже не возражает против присутствия Мии.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он у нее.

– Спасибо, хорошо, – отвечает она, улыбнувшись.

– А ты? – Он поворачивается ко мне.

– Тоже, – киваю я.

Ужинаем мы все вместе. Татьяна Петровна протестовала, но дядя сказал ей, что это глупо. Если мы принимаем в семью Мию, то неприлично относится как-то иначе к ее матери. Но она все же смущалась, да и Мия тоже.

– Кирилл, завтра приедет твой отец, – сказал дядя после ужина. – И приговор по твоему делу вынесут тоже завтра.

– Ну и хорошо! – вырывается у меня. – Устал ждать.

– Надо приготовить постельное белье! – Татьяна Петровна сразу срывается с места.

– Не надо, – останавливает ее дядя. – Брат остановится в гостинице.

Мия смотрит на меня испуганно и виновато одновременно. Опять считает, что это из-за нее!

– Так будет лучше для всех, – спокойно продолжает дядя. – Кирилл, помоги Мие убрать со стола. Будет справедливо, если вы разделите не только привилегии, но и обязанности.

– С удовольствием, – отзываюсь я. – Мия, сиди, сам все сделаю.

Он думает, что испугает меня черной работой? Да щаз-з…

А после моя правильная и трудолюбивая белка настаивает, чтобы мы занялись учебой. В чем-то она права, «хвостов» много накопилось. Не хочется тратить на них все каникулы. Надо и отдохнуть!

Обязательно сходим с Мией в парк. И еще в тир, если она захочет. В кино. В зоопарк! Надо бы посмотреть, что тут еще есть интересного. А если свозить ее… куда-нибудь? Туда, где можно покормить животных, например. Или на дегустацию сладостей.

Мия помогает мне разобраться с новой темой по физике, я ей – с грамматикой по англу. Никогда еще задачки не были такими занимательными! Но довольно рано Татьяна Петровна гонит Мию в постель.

– Лучше отдохни пару дней, потом наверстаешь, – говорит она. – Да и ты, Кирилл, ложился бы. Тебе тоже надо набираться сил. Хочешь, принесу тебе молока с медом?

Это было так давно! Молоко с медом, перед сном, мне приносила няня, еще до школы.

– Хочу, – выдыхаю я. – Спасибо.

Я переживаю из-за встречи с отцом, но он ведет себя вежливо, хоть и холодно.

Приговор мне зачитывают в конторе Капы: запрет на использование магии в течение года и штраф, который можно заменить общественными работами. А еще мне запрещено покидать город, пока я не выплачу или не отработаю штраф.

Легко отделался. Хоть и придется носить браслет слежения на лодыжке, все же это лучше тюремного заключения.

– Значит, так… – говорит отец после заседания. – Лечение я оплатил, для пострадавших это проведут, как выплату страховки. А вот со штрафом будешь разбираться сам, если ты такой самостоятельный.

– Отработаю, – кротко отвечаю я.

– Трудностей захотелось? – хмыкает отец. – Хорошо. Хлебай полной ложкой. Только учти, все твои страдания впустую. Твоя девушка оказалась умнее, она предпочла деньги.

– Это неправда, – возражаю я.

– Спроси сам, за сколько она тебя продала, – предлагает он. – Кстати, потом мне передашь. Отправлю ей чек.

Я ему не верю. Это всего лишь злобный выпад в сторону Мии.

Но отчего-то эта капля яда портит мне настроение…