Текст книги "Сердце подскажет (СИ)"

Автор книги: Кира Верго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Глава 3

Орголиус

Он оставил её одну, так и не решившись показаться. Ожидания от пробуждения пленницы были оправданы. Она излучала столько энергии, что Орголиус был не в силах долго находиться в её обществе. Заполучив светоча в своё распоряжение, он не ожидал, что её эмоции так захлестнут его. Покажись ей на глаза, неизвестно, что могло произойти. Она всё также сильна, даже без даров Мирового Змея и короля огненных гномов.

В тронном зале он заметил, что из клетки на него пристально глядят зелёные глаза. Гелиодор молчал, но его эмоции парили в пространстве.

– Говори, – сказал Орголиус.

– Что ты с ней сделал? – не скрывая злости, прошипел кот.

– С ней всё в порядке.

– Если ты обидишь её, то… – зашипел кот Гелиодор.

– Ты всё ещё жив лишь благодаря ей! – воскликнул Орголиус.

– Ты хоть в курсе, что она живая, в отличие от тебя? Она человек, тёмный ты кусок материи. Ей необходимы пища и тепло. В таких условиях, – кот многозначительно окинул взглядом зал, – ей будет плохо!

– Закрой пасть, более тебе слова не давали! – разозлился Орголиус.

– О, вы только посмотрите. Ты снова чувствуешь? – с интересом отметил Гелиодор.

– Молчи! – воскликнул Орголиус и щёлкнул пальцами, что кот лишился голоса.

Гелиодор зацепил его своими словами. Орголиус, поглощённый собой, чуть не забыл, что человек в его условиях быстро зачахнет. Кот его жутко раздражал, но был прав.

Отправившись обратно в выделенную светочу обитель, он нашёл девушку спящей. Она лежала на огромной кровати, поджав колени к груди, скомкав в руках шёлковое покрывало. Явно замёрзла. Но, ему был неведом холод, и понять эти ощущения ему было сложно. Решив усилить жар пламени в камине, стал наблюдать за светочем. И сам того не желая, уловил волны её сна. Он слушал их, поглощённый без остатка. В них было столько жизни, как вдруг она начала просыпаться, и это его спугнуло.

Взбудораженный порцией эмоций, он принялся за дело. Нужно подготовить замок для его новой жительницы. Такую работу он не собирался никому доверять, зная, что все и каждый могут его предать. Заботиться о безопасности придётся самому. Секретные ловушки, предотвращающие побег, должны быть известны только ему.

В какой-то момент, он поймал себя на том, что в его сознании играет музыка. О, как давно он был лишён такого дара! Внутри всё заликовало. Это радость? Он не помнил, что это такое, но ощущение было необычное. Теперь он не будет наблюдателем, он полноправный обладатель чувств!

Увлечённый работой и внутренней музыкой, он не заметил появления Сирин.

– Мой повелитель! – воскликнула она и прекрасная мелодия оборвалась.

Орголиус раздражённо обернулся к склонившейся птице-деве, что нарушила его покой.

– Как ты смеешь?! – грозным рокотом разлетелся его голос по каменному залу.

– Молю, выслушай меня, мой тёмный владыка! – взмолилась она.

– Говори! – раздражённо махнув рукой, потребовал он.

– Сегодня я увидела твою смерть, повелитель. Духи показали мне это. Нам больше нельзя откладывать на потом убийство светоча. На весах судьбы ваши жизни наравне. Нужно действовать. Сейчас же, пока она не добралась до…

– Твои духи опоздали, – мрачно сказал Орголиус.

– Что это значит? – вопрошала Сирин, непонимающе хлопая ресницами.

Она поднялась на ноги, ожидая ответа, но Орголиус не спешил удовлетворить её желание. Он молча повернулся к своей незаконченной работе, чтобы оценить ущерб обрыва магической паутины.

– Что? Это же! Ах ты, гад! – бросилась в сторону Гелиодора Сирин, разглядев кота в клетке, но тут же была остановлена жестом руки Орголиуса.

– Я тебе не разрешал, – безэмоционально произнёс он, встретив яркое возмущение в глазах Сирин.

– Почему он здесь? Как? – вопрошала она.

– Убирайся и найди мне пару жирных кроликов, – игнорируя вопросы птице-девы, сказал Орголиус.

– Но, зачем?

– Я не ясно выразился? – вскипел он, и пепел раскинулся от этой вспышки по залу. Это был не хороший знак. Пепел обладал способностью иссушать души, в лучшем случае, лишать энергии.

– Слушаюсь, мой повелитель, – проглотив обиду, прошептала Сирин, не поднимая глаз.

Её терзали смутные сомнения, но разве смеет она перечить своему владыке? Молча выпорхнув из замка, отправилась на задание. Ничего более унизительного ей ещё не приходилось делать, но требование будет исполнено.

А кот тем временем ещё пристальнее изучал Орголиуса. События, наблюдаемые им, были совершенно неординарными. Тёмный созвал слуг и поручил им достать угощения и напитки, а затем задержал несколько мастеров с требованием создать уютную атмосферу в одной из комнат замка. Те пытались скрыть своё изумление, но это вышло слабо. Никто не понимал, что происходит и для чего это требуется, но выполняли приказы беспрекословно. Кот же, прищурив глаза, смотрел глубже. Он наблюдал странные метаморфозы, происходившие с Орголиусом. Он искал подвох, опасаясь за жизнь Аделины. Что-то было не так, но с другой стороны, было неясно, зачем ему притворяться.

Действие эмоций завершалось, и Орголиус вновь ощущал пустоту внутри себя. Ему не терпелось вновь ощутить яркий прилив, но требовалось время на подготовку. Сидя на своём троне в ожидании, он цокал металлическим наконечником перчатки по холодному подлокотнику. Перед ним кружился пентеракт, полный живых искр. Их тюрьма, из которой нет выхода. Гелиодора это зрелище приводило в ужас и отвращение. Он понял, что ошибся, посчитав, что Орголиус изменился. Надежда растаяла, и состояние настороженности колючей проволокой окутало его сознание.

– Всё готово, повелитель! – отчитались вернувшиеся мастера, что с трепещущим видом ожидали ответа.

Пентеракт наводил ужас на каждое живое существо. Никто не хотел оказаться в этой тюрьме.

Тёмный молча исчез, чтобы оценить работу. Осмотрев новые покои для пленницы, остался доволен. Всё соответствовало его пожеланиям, которые он мысленно внушил мастерам. Осталось добавить несколько штрихов для безопасности и можно приглашать светоча в уютную обитель. Самому же это место было чуждо, но для человека было подходящим, как ему казалось. Он прекрасно знал, как живут в городе Мира, и какие потребности у живых существ. С людьми представление было сложнее, но, тем не менее, он остался доволен.

Решив отправиться к светочу, отчего-то остановился. Впервые, ему стало не по себе. Скоро вернётся Сирин и нельзя, чтобы она знала о присутствии светоча. Пока…

С другой стороны, какая разница, будет она знать или нет. Это уже не её дело. Пророчества… они менялись тысячу раз. Он сам себе пророчество. Всё перевернулось вверх дном. Феникс тоже толковал ему о пророчестве, и что? Никто ему не указ.

Решив вернуться в тронный зал, дождался там Сирин. Молча забрал принесенную добычу и приказал не тревожить его.

Птице-дева в отчаянии смотрела ему вслед, а после, встретилась с хитрыми глазами кота. Ох, как же он её злил. Она не забыла его нападок в коридоре миров. Подвернётся случай, и ему несдобровать. Сирин послала Гелиодору мысль о сдираемой шкуре, а тот в ответ беззвучно оскалился и зашипел.

– Я сказал не беспокоить. Убирайся прочь, пока я не призову тебя! – грозно молвил Орголиус, и Сирин пришлось удалиться.

Щёлкнув перчаткой, клетка с котом поднялась в воздух. Тёмный пристально посмотрел на него.

– Ты дорог светочу. Поэтому я оставил тебя в живых. Но имей в виду, если ты решишь мне мешать, вы больше никогда не увидитесь. Ясно?

Кот выдержал его взгляд, не желая соглашаться, но всё же моргнул в ответ. Выбор не велик. Увидеть светоча и находиться рядом, его главная задача.

Орголиус вновь щёлкнул перчаткой и кот оказался в новом зале, скрытом от чужих глаз, в особенности от Сирин. Теперь осталось самое важное, что больше всего волновало тёмного. Нужно вернуться к светочу и сопроводить в новые покои. Сделать это лично или просто перенести её сквозь пространство? Не слишком ли он добр, устраивая такой приём пленнице? Он остановился, задумавшись над происходящим.

***

Светоч

Вздрогнув, резко очнулась. Мне снился яркий сон, но всё время ощущалось чужое присутствие. Пока я не стала искать наблюдателя, что в конце встретилась с ярко-зелеными глазами. Меня буквально вышвырнуло из сонного царства.

Присев на кровати, смутно оглядела зал вновь. Всё также темно, разве что теплее стало, а может быть, я уже привыкла. Неважно. Сколько он собирается меня тут держать?

Глубоко вздохнув, по залу разлетелся громкий визг моего живота. Голодный желудок вопил, точно монстр. Ужасно. Сжав руками ребра, втянула живот, пытаясь утихомирить урчание. Не время думать о еде.

Как вдруг, в этой тьме, не считая камина, возникла полоска света. Она расширялась, расстилаясь по темному камню пола, и вела к стене. Сердце подпрыгнуло не понятно от чего, то ли от страха, то ли от радости, что я наконец-то выйду из этого мрака. Но, в тот же миг, на этом светлом пути образовался силуэт Орголиуса. Он направлялся ко мне.

Гордо выпрямив спину, я смотрела прямо, чтобы не думал, что я его боюсь или устала. Пусть не мнит себе власть надо мной. Я верну своих друзей и сбегу отсюда. Нужно только продержаться. Не сдаваться.

Орголиус подошёл ко мне и молча протянул руку в пригласительном жесте. Глядя на его когтистую перчатку, не возникло желания прикасаться и даже передёрнуло. Он это заметил, а я заметила, как вспыхнули его глаза под капюшоном. Рука его опустилась.

– Почему ты носишь перчатки? – решила начать диалог первой, не дожидаясь непонятно чего.

– Хороший вопрос. Обсудим его за ужином, – ответил он и жестом пригласил меня на выход.

Я не ожидала, что он так ответит, и просто машинально поднялась и зашагала вперёд по световой дорожке. Оказавшись в ярко-освещённом коридоре, прищурила глаза. Орголиус щёлкнул перчаткой, и свет стал мягче. Это были светящиеся сферы, что парили в воздухе. Они двигались за нами и перед нами, пока мы шли к месту назначения.

Ужин с Орголиусом… серьёзно?

Он вновь щёлкнул перчаткой, и в стене вырисовались высокие каменные двери, что распахнувшись, приглашали войти внутрь.

Мы оказались в широком зале с овальным столом по центру, на котором стояли различные угощения. По бокам стояли два стула с высокими спинками. И много свечей вокруг. Они были на столе и на стенах.

И к моему стыду, в этой тишине, от аппетитных запахов блюд мой живот издал громкий рёв. Капюшон Орголиуса обернулся в мою сторону, а я сделала равнодушный вид.

– Уютно? – какого-то чёрта спросил он, словно это был не вопрос, а насмешка.

– Более чем, – ответила я, пытаясь держаться от голодного обморока при виде еды. Это какой-то позор. Есть в плену последнее дело.

Он сопроводил меня до моего места за столом, а затем и сам сел напротив, внимательно наблюдая за реакцией. А я что? Так же молча смотрела на него через стол, игнорируя еду.

– Почему ты не ешь? – раздался его вопрос в тишине.

– Не хочу.

– Еда не отравлена, если ты думаешь.

– Я сыта твоим гостеприимством по горло, – горько выпалила я.

– Сезар! – рявкнул Орголиус и на его призыв выбежал прислужник, совсем как человек, только с маленькими рожками на голове.

– Да, господин! – с ужасом в больших глазах молвил тот.

– Ты плохо выполнил свою работу. Гостье не нравится угощение, – холодно сказал Орголиус, что вид у прислужника стал такой, словно его ждёт смерть.

– Господин, прошу вас, – взмолился тот, но Орголиус поднял руку и чуть не щёлкнул перчаткой.

– Стой! – выпалила я, и его рука замерла в воздухе.

– Гостья передумала? – изумлённо спросил Орголиус.

– Сезар, положи мне в тарелку порцию вон той штуки, – я указала на что-то напоминавшее печеную картошку, что дымилась на широком блюде.

Прислужник благодарно схватил тарелку и мигом исполнил мою просьбу, с надеждой глядя на меня. Не стесняясь, я наколола на вилку еду и положила в рот, под пристальным вниманием двоих.

– М-м-м, вкусно. Ты молодец, Сезар! – похвалила я, накалывая ещё и ещё, пока тарелка не опустела. Прислужник едва не светился от гордости.

Орголиус пристально наблюдал за мной. Взяв в руки кубок, кивнула Сезару, попросив чего-нибудь налить, чтобы утолить жажду, и тот мигом метнулся, и наполнил его ароматной жидкостью. Сделав пару глотков, мне совсем похорошело. Тепло, сытно, тихо. Я точно в плену?

– А ты почему не ешь? Ведь говорил, что поужинаем, а ем одна я, – сказала Орголиусу, и тот как-то нерешительно прикоснулся перчаткой к вилке.

Странное дело. Глаза прислужника округлились, но он изо всех сил старался не смотреть. Орголиус жестом руки перенес себе в тарелку несколько кусочков волшебной картошки и, наколов на вилку, поднёс к губам, что едва были видны из-под капюшона под освещением свечей.

Пару мгновений я и Сезар ждали реакции. Это было так странно.

– Вкусно, – сказал Орголиус и отложил вилку в сторону, и велел Сезару удалиться.

– Кто ты? – спросила я, когда мы остались одни.

– Я не знаю, – легко ответил он.

– Тогда зачем воюешь с городом Мира? Почему убиваешь?

Видимо зря я задала этот вопрос. Он вспыхнул пеплом, и погасли все свечи в зале. Мне стало страшно.

– Ужин окончен, – прогремел его голос, точно раскат грома.

Я сидела как вкопанная на стуле, не зная, как быть дальше.

Внезапно, сбоку от меня, раздался знакомый голос.

– Госпожа, идёмте за мной, – сказал Сезар, держа в руке маленькую сферу света, словно светильник.

Я лишь кивнула головой в знак согласия, и молча поднявшись из-за стола, пошла за ним.

Глава 4

Низкорослый мужчина вывел меня из зала, и мы пошли по мрачному коридору в молчании. Он старался не смотреть на меня, но я заметила, что это ему даётся с трудом. Его большие глаза то и дело поворачивались в мою сторону, когда я делала вид, что не замечаю этого.

– Сюда, госпожа, – промолвил он, вставляя массивный ключ в крепкую дверь. Руки его дрожали, а взгляд беспокойно бегал.

– Куда мы идём? – остановившись, спросила его, и он, толкнув тяжёлую дверь, внимательно на меня посмотрел.

– В ваши покои, госпожа.

– Но, мне показалось, что они в другом месте. Ты меня ведёшь куда-то не туда.

– О, госпожа! – громким шепотом сказал он, – Повелитель обустроил для вас особенное место. Пойдёмте, вам понравится, – благоговейно добавил он.

– Для меня… сам что ли?

Глаза Сезара всё также беспокойно вращались в глазницах, он то и дело поворачивался ко мне, когда мы поднимались по винтовой лестнице в новую башню.

– Ну и высоко же он меня решил поселить, – пыхтя, наверное, на тысяча первой ступеньке, возмутилась я.

– Поверьте, вы будете рады, когда мы доберёмся. Ещё немного, – подбадривал меня Сезар.

– Ты слишком добр, как для прислужника тёмного владыки Мрачных земель, – остановившись на отдых, подметила я, и сложно было не заметить, как Сезар просиял, но ничего не ответил. Лишь глаза выдавали его отношение.

Наконец-то поднявшись на вершину башни, мы упёрлись в широкую дверь из красного дерева, напоминавшей по форме кленовый лист. На ней висели золотые кольца вместо ручек.

– Открывайте, госпожа. Мне дверь не подвластна, – сказал прислужник.

Я взялась за ручки-кольца и потянула на себя, как вдруг, раздался щелчок и дверь, словно калейдоскоп разделилась на несколько частей, а затем собралась обратно, щёлкнула ещё несколько раз и распахнулась, приглашая войти внутрь. Изнутри доносилось теплое свечение, что было уже неплохим знаком.

– Прошу, госпожа, проходите, – кланялся в пригласительном жесте Сезар, и я вошла внутрь.

Надо же, а он был прав, что я буду рада. Здесь всё отличалось от мест, которые мне уже удалось увидеть в замке Орголиуса. Было такое ощущение, что эту комнату сюда просто вырезали и вставили из города Мира. Она была очень похожа на ту, в которой я уже жила. Как он узнал? Зачем старался?

– Вам нравится, госпожа? – глядя на меня огромными глазами, спросил Сезар, сложив ладони, словно в мольбе.

Окинув взглядом спальню с человеческой, хоть и большой кроватью, уютным диванчиком, коврами и даже несколькими картинами, одобрительно кивнула в ответ. Это было гораздо лучше, чем тот мрачный зал. Больше всего удивило то, что комната была выполнена в светлых тонах молочного цвета с прожилками золотого и кофейного оттенка, точнее её стены и потолок, пол был таким же тёмным, как и во всём замке.

– Если вам что-то понадобится, потрясите эту сферу, и я возникну перед вами, – он передал мне стеклянный шар, не касаясь рук.

– Я могу его поставить куда-нибудь?

– Конечно, госпожа, – спохватился Сезар, и достал откуда-то круглую подставку с выемкой, которую поставил на столик.

– Ну, и что дальше? – я развела руками, глядя на прислужника, что как-то странно себя вёл.

– А теперь я удаляюсь, а вы, госпожа, набирайтесь сил, – склонившись, ответил он, – и, покорно благодарю вас, что спасли мне жизнь…

– Пожалуйста, – ответила я, глядя на туман, что от него остался, когда он рассеялся в воздухе.

Я осталась одна. Сытая, усталая и в плену, но зато хоть в человеческих условиях. Меня тут же передёрнуло от этой мысли, что я отчего-то рада. Чему радоваться? Я должна страдать, кричать и плакать, но… мной руководил интерес. Что собственно происходит? Только сейчас я начала анализировать всё случившееся. Тёмный был каким-то странным, и его прислужник тоже. Я, честно, ожидала худшего.

Подозрительно это всё.

Хотя, если подумать, то Орголиусу нужно моё согласие на поиски Кристаллов Вселенной, вот он, наверное, и пытается меня задобрить. Ничего у него не выйдет. Пусть старается сколько угодно, я ни за что ему не буду помогать.

Присев на мягкий диванчик с изящными подлокотниками, впала в задумчивость. Внутренний анализ событий всё же довёл меня до слёз. Осознание всего прошло дрожью по телу, и я дала себе волю, отпуская эмоции, что ели меня изнутри. Наплакавшись, я начала засыпать, как вдруг почувствовала, что кто-то гладит меня по волосам.

В первую секунду была мысль, что это Октябрь. А в следующую, меня как током ударило, и я резко вскочила с дивана, поправляя свои волосы и оглядываясь. Никого не было. Сердце колотилось в груди.

Зато, тщательно присмотревшись, я заметила, что в комнате есть ещё две двери. Как я сразу их не увидела? В комнате было мягкое освещение от волшебных полусфер, что источали из себя огоньки, точно свечи. Они парили в пространстве, не занимая места на столе или полках.

Я направилась к правой двери, что буквально сливалась с золотистым узором стены. Осторожно толкнув дверь вперёд, заглянула внутрь и честно говоря, обрадовалась. Это была ванная комната, с тёмным полом, по которому шли золотые узоры, сплетаясь в окружность вокруг белоснежной ванны. При мысли о тёплой воде у меня заныли мышцы. Хотелось, да, чего таить… но, как-то неправильно что ли, хотеть удобств этих. Он же на это рассчитывал, что я приду сюда, увижу всё его тёмное благородство по отношению ко мне и стану сговорчивее. Нет уж.

Захлопнув дверь, стояла в раздумьях. Загляну-ка я в другую дверь. Отворив её, обнаружила странное дело. Это была библиотека. Книги стояли на красивых деревянных причудливо вырезанных полках, а мягкое бархатное кресло буквально приглашало к чтению. Какой заботливый узурпатор. Хитёр.

Прогулявшись пальцами по старинным корешкам книг, меня привлекла чёрная обложка с золотым тиснением. Она была самой большой на полке, и обещала рассказать что-то интересное. Присев в кресло, положила книгу на колени и провела рукой по центральному изображению золотого цветка, окружённого мелкими деталями в виде переплетений. Под моими пальцами узор ожил, и цветок раскрылся, испуская лёгкое свечение. Я замерла в ожидании, немного подняв руки от книги. Но, дальше ничего не происходило. Дотронувшись вновь, лепестки изображения шевельнулись.

Интересно.

Закусив губу, решилась открыть книгу. Меня не отпускало ощущение, что я совершаю преступление, и сейчас сюда явится Орголиус, чтобы погасить мой интерес. Но, вместо этого, моим глазам открылась восхитительная картина: внутри книги происходило волшебство. Неизвестные мне буквы, начинали сливаться на страницах в изображения, показывая события без слов.

Первым, перед глазами предстало древо ослепительной красоты. Оно переливалось золотисто-радужным светом, в котором хотелось греться и любить. Именно такое ощущение на меня нахлынуло в первые мгновения созерцания. Затем, в картине начались изменения. К древу прибавился яркий, огненный образ мужчины, что ухаживал за ним, насыщая его своим огнём. Он делился своей стихией с такой любовью, что меня захлестнул град эмоций, а в груди отозвался кристалл. Он стал нагреваться.

– Неужели это Феникс и Древо Жизни? – тихо прошептала я, проведя пальцем по рисунку, и он замер.

В груди стало ещё теплее. Значит, ответ – да.

Перевернув страницу, буквы вновь начали сплетаться в картину. Они вновь явили мне древо, что сияло любовью, как вдруг, под его основанием, начались странные изменения. Радужные лучи, что источало древо, начали сливаться в полупрозрачную сферу, обдавая её потусторонним серебристым свечением, состоящих из миллионов нежных искр. Оно возникало неопределенно откуда, но точно не от древа. Сфера ярко вспыхнула, оставив после себя вибрирующий сгусток материи. Он переливался неоновым светом, дрожал, будто чего-то боялся. Прозрачный и нежный, он лежал в ожидании.

На картинке возник образ Феникса. Огненный мужчина, увидев сгусток материи, взял его в руки. Он открывал его, словно нераспустившийся бутон розы, что я даже заволновалась, понимая, что это как-то неправильно. Феникс прижал сгусток к своей огненной груди и ласково покачал в руках. Он не мог наглядеться на него, а затем поднял на уровне лица и вдохнул в него огонь.

Картинка начала меняться, показывая, как яркая частица в районе груди Феникса начала делиться надвое. Одна осталась с ним, а вторая, словно яркая искра, поселилась в сгустке. И тот обрёл облик младенца. Красивого и яркого малыша.

Моё сердце быстро забилось. Это же легенда об Орголиусе… это он так родился.

Перевернув страницу дальше, буквы сплелись уже в не такой яркий узор. Он выглядел тусклее. Это было то же древо, под ним стояли Феникс и Орголиус, только уже подросший, лет десяти на вид по человеческим меркам. Лиц их было не видно, только образы и яркие глаза, которые были понятны без слов. Их эмоции стремительно менялись.

Мальчик держался за Фениксом, когда возникли другие фигуры возле древа. Они источали чёрную обиду из своих сердец и глаза Феникса становились печальными. Он вновь делился своими искрами, чтобы стереть тьму, что возникала в них. Получив порцию света, пришедшие исчезали.

Листая дальше, я увидела, что мальчик стоит под древом один. Он печален. Подбирает опадающие листья, прикладывает их к груди и пытается вернуть их на место, но ничего не выходит. Затем возникает Феникс и помогает ему, он буквально лечит древо, восстанавливая его, и учит мальчика. Видно, что он любит его всем сердцем, которое сияет ярче огненного образа.

Картинка застывает, и я в нетерпении листаю дальше.

Под древом стоит парень, сверкая серебристым свечением. Он что-то держит в руках и вкладывает в центр древа. Оно ярко сверкает, переливается радужным светом.

– Не может быть… неужели это кристалл? – шепчу я сама себе, и в груди отзывается теплом.

Парень работает с материей, словно утепляет древо к зиме. Он старается и заботится о нём. Появляется Феникс и одобрительно хлопает его по плечу. Затем возникают новые фигуры, они вновь с темной обидой в сердцах и глазах. Они, вопрошая, тянут к Фениксу свои руки, словно в мольбе. Он даёт им свой свет, всё больше делясь искрами, но им мало. Их всё больше. Они слишком жадно поглощают его, что он не успевает затмить тьму в их сердцах.

Картинка резко сменяется, показывая, что всё это прерывает парень, сверкающий серебристым светом. Он встаёт впереди Феникса, словно защищает его. И в следующий миг, он берет свою искру и начинает делить её, на десятки, затем на сотни частей и отдавать их страждущим. Феникс внезапно останавливает его, но частицы уже не вернуть. Чужие сердца их впитали.

Парень начинает тускнеть. Его свечение меркнет, и Феникс, прижимая его к груди, пытается вдохнуть огонь, но всё тщетно… он сидит рядом с ним, не отпуская из рук. Приходящие страждущие с темнотой в сердцах, требуют новой порции света, но Феникс молчит. Он не помогает им, он горюет. Листья с древа медленно осыпаются.

От такого зрелища у меня защипало в носу. Несправедливо. Эта история не похожа на ту, что мне рассказали Великие матери. Гелиодор говорил мне столько раз про то, что им всегда было мало, и кажется, я теперь поняла, что он имел в виду.

Аккуратно перевернув страницу, мне явилась новая картина, где всё также сидя под деревом, и держа умирающее тело, Феникс решает изменить ход событий. Он достает кристалл из древа и вдыхает из него силу, после чего выдыхает энергию в померкшее тело Орголиуса. Материя его облика начинает немного становиться ярче, но всё ещё слабой. Феникс смотрит на кристалл, держа его двумя руками, как святыню и в его глазах стоит сложный выбор. Он смотрит на древо, а затем на Орголиуса, и выбор решается в пользу последнего. Феникс вкладывает кристалл в его грудь.

– Не может быть… – дотронувшись до своей груди, в которой теплился кристалл, прошептала я.

Следующая страница показала картину, от которой у меня захватило дух. Склонившийся над умирающим телом Феникс, в ожидании смотрел на Орголиуса, в груди которого нарастало свечение. Оно разлеталось по телу, словно заполняя его. Парень открыл глаза и встал. Но, он был другим, абсолютно белым, словно призрак. Зато древо перестало опадать. Оно тоже светилось белым светом, а затем явило нити, что связывали кристалл Орголиуса с другими кристаллами в стволе древа.

Дрожа от волнения, я перелистнула страницу. Орголиус стоял как страж возле древа в тот момент, когда к нему явились за очередной порцией света новые фигуры с темными пятнами в сердцах. Но произошло странное дело, вместо того, чтобы дать его, он впитал его из них. Видно было, что это произошло непреднамеренно. Он пытался всё исправить, но любые попытки только ухудшали положение. В этот момент появился Феникс, он всё увидел и тоже пытался вернуть к жизни пострадавших. Но, на их беду, возле древа возникало всё больше и больше новых фигур, они затмили картину пятнами. Они источали гнев, что окрашивал бурой краской картину.

Орголиус стоял, схватившись руками за голову, его глаза светились болью и сожалением, но… его никто не желал понять, кроме Феникса. Но он сейчас пытался спасти пострадавших и утихомирить пришедших, а на заднем плане, происходило страшное. Кристалл в груди Орголиуса ярко вспыхнул и треснул, разлетевшись на сотни осколков. Толпа бросилась их собирать, но обжигалась. Фигуры, корчась от боли, отскакивали от осколков.

На следующей странице, картинка показала печальное зрелище: парень, слабо мерцая, бежал сквозь толпу, что пыталась заградить ему путь. Он пытался спрятаться, от него веяло горем. Но фигуры на картинке, не давали ему прохода, окружая его в кольцо. И когда они приблизились к нему чтобы схватить, их тела бездыханно падали на землю и рассыпались в прах. В груди Орголиуса светился маленький осколок кристалла, что впитывал в себя их искры, лишая жизни. Но фигуры не отступали, когда он пытался вырваться, они напирали на него всё больше и больше. И праха на земле становилось всё больше. Глаза Орголиуса стали тёмными. А затем возник Феникс, что обняв его огненными крыльями, исчез в яркой вспышке, оставив фигуры жителей в одиночестве.

– Как же так? – стирая слёзы, не могла поверить я.

Следующая страница показывала потемневшее древо. Оно безжизненно стояло в когда-то ярком саду.

Дальше страницы были пустые, до самого конца книги.

Мне потребовалось время, чтобы переварить увиденное. Правда ли это? Или это уловка Орголиуса?