Текст книги "Я. Хочу. Тебя. (СИ)"

Автор книги: Кира Шарм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

27 Глава 27

* * *

   – Арман Каримович! Дорогой! Ну что ж ты так? К делам сразу?

   Старый пижон реально живет, будто в музее.

   Колонн понастроил. Статуи разные по всей гостиной понатыкал. Ваз всяких фигуристых…

   Еще и в костюм белоснежный вырядился.

   О! Вазы… Хм… Да!

   Может, это и есть первый шаг к больным извращениям?

   Бадрид, брат наш старший, вон тоже вазы любить вдруг начал.

   А после с катушек слетел.

   Напрочь.

   До такого дошел, что даже Роман по сравнению с ним так. В бирюльки поиграл только! Всех поразил. Убил на хрен.

   Вот и этот. Тоже с вазами. Старый больной на всю голову извращенец!

   Вышвырну на хрен, когда домой вернусь. Вместе с вениками. К чертям собачьим!

   Может, и девчонку тоже?

   На хрен. Туда же. Плюнуть и растереть.

   Пока еще не крышанулся.

   А то вон… Уже как больной себя вел…

   – Мы же деловые люди, Ринат Гуримович, – развожу руками, усаживаясь ровно напротив за стол. – Ради того и встретились сегодня. Не чаи гонять. Правки юристы мои внесли. Все, как утром тебе сказал. Уступок не жди. И так, мне кажется, слишком щедро тебе отвечаю. За не большую, в принципе, услугу. Но я услуги ценю. И помню. И ты тоже помни. Багировы всегда отвечают. На добро. На зло. На все. Сторицей. И память у нас такая, что ни хрена не вытравишь. Так что решай. Или подписываешь, или я ухожу.

   – Ну что ты так? Сразу-то, а? Зачем чаи? Зачем обижаешь? Ринат Гудимов еще из ума не выжил и не превратился в драного жлоба, чтобы гостя дорогого водой и травой прнимать! Обижаешь, Арман! Нехорошо, не давал я тебе повод! А за услугу? Ну причем здесь услуга? Я же говорил. И повторю. От чистого сердца. Просто предупредил. А сотрудничество наше еще тебе самому выгодным увидится! Сам захочешь дела дальше вместе вести! Партнерство, оно всегда силы укрепляет! И предложение я щедрое твое ценю. Какие же дела, где хорошей беседы нет, а, дорогой? Где двое мужчин по-мужски за столом посидеть немогут? Вечер в приятной компании с умным человеком всегда во благо провести! Партнерство закрепить святое дело! Барашка нового уже зажарили! Слышишь аромат? Прямо с пылу, с жару! А напитки у меня какие для дорогого гостя! Не чай, не чай. Уж ты поверь! Самая экзотика! Вчера только доставили! Я и названий пока не запомнил всех! Но говорят, нектар Богов! Вот и проверим! Не нектаром окажется, будет у меня этот винодел со вскрытым черепом висеть над кухней. Чтоб повара получше старались!

   Черт.

   Традиции. Да. Традиции.

   Для таких, как Ринат, это святое. Хоть на самом деле ни хрена в нем святого нет.

    А надо уважить. Реально, оскорбление иначе будет до самых кишок. За такое тоже войну объявить могут. На раз.

   Хватит нам на традиции срать и ими подтираться. Уже и так два братца постарались так, что мама не горюй!

   Репутация у семьи Багировых, всю жизнь кристально чистая, и без того такую трещину дала, что не отмыться.

   А ведь я всегда самым разболдаем в семье и  был. Бадрид всегда меня приучить к этим этикетам и традициям пытался. Даже Давид, хоть и меньший, а и тот иногда шипел на меня, делая сташные глаза. И что? Кто бы подумал! Что мне придется одному эти традиции и лицо перед остальными и держать!

   – Ладно, Ринат. Давай твой нектар. Но в меру. Времени у меня не так много. Дел еще по горло. Да и в городе я задерживаться не планировал.

   Уж да. Еще утром должен был улететь. А вместо этого теряю даром время.

   Уже сегодня по-любому, конечно, не полечу. А все равно дергаюсь. С какого перепугу?

   Реально, что ли, жду, что зеленоглазка еще прискачет?

   Бред уже совсем. Да и с каких пор вообще баба важнее, чем дела? Женский пол совсем другое место в этой жизни занимает. Для расслабления после дел. Но не вместо!

   – Немногословный ты, Арман Каримович, – Ринат осушает очередной кубок этого нектара.

   Кубок, блядь! Реально! Таки даже из золота! Еще и с камнями, что булыжники, у самого верха!

   – Или невкусно? Или хозяин плохо развлекает?

   – Ну что ты, Ринат. Все потрясающе. Напиток и правда для Богов, не иначе. А барашка такого я с детства и не пробовал. Во рту тает. И партнерство наше, надеюсь, выйдет к пользе. Все замечательно. Просто я вообще не говорлив. Послушать больше люблю.

   – Знаю. Знаю. Не развлек я тебя, – даже глаза прикрывает. Чуть не урчит, как сытый кот.

  Бля.

   Знаю я его развлечения.

   Надо как-то сдержаться. Не блевануть и на хер не послать. А то к чертям всю красивую традицию испорчу! А я ведь так старался! Прежний старший брат мной бы даже наверное, гордился!

   Хотя нет. Дураком бы скорее обозвал. За то, что с самого начала не в свое дело ввязался. А теперь партнера на хрен нового терпеть должен с его прибабахами дурными.

   – Вот.

  Я таки угадал.

   Гудимов тычет пальцем мне за спину.

   Разворачиваясь, вижу девку.

   Ее выносят двое, лежащую на простынях.

   В такую же простынь и укутана.

   Ни хрена эта тряпка не скрывает.

   Формы да.

   Идеал.

   Крутые бедра и грудь такая, что головы почти не видно.

   Может, и трахнул ее после какого-нибудь ужина.

   Но как подумаю, сколько это тело на троих пилили…

   – Настоящее развлечение для мужчин, да, Арман?

   – Прости Ринат. Не по этим я делам. Я своим не делюсь. А общее и скопом не трахаю.

   – ты просто не пробовал. Или дешевок видел, которых без дозы вообще трахать противно. А когда умело… Это не трах. Это целое искусство. Распробуешь, остановиться не сможешь. Эй!

   Извращенец щелкает двумя пальцами, а я залпом опрокидываю в себя полный кубок.

   Бля. Даже смотреть на это не хочу.

   Ни на девку, ни уж тем более, как вытащит сейчас свой вялый страрый член. Я ж потом спать не буду, если это увижу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

    И тут же давлюсь нектаром, когда вижу ее. Зеленоглазку.

   Даже глаза протираю. Может, старый лис наркоты какой-то подсыпал и у меня глюки?

   Но нет. Это она. Таки она!

   Идет к нему, виляя бедрами. В каком-то совершенном непотребстве! Полуголая, а жалкие клочки кожи на бедрах и на груди не прикрывают. Наоборот! Только все подчеркивают!

   Не замечаю, как кубок сминаю в кулаке.

   Всмятку. Вторую руку под столом держу. Иначе разнесу в щепки все здесь на хрен!

   А она идет.

   Будто и не узнала.

   В глаза еще смотрит так…. Растерянно и нагло!

   И плетку на вытянутых руках несет.

   Ах жеж твою мать!

– Эту хочу, – рычу сквозь сдавленные зубы.

   Еще сильнее сжимаю кулаки.

   Сам не понимаю, как сдерживаюсь.

   Всю волю прилагаю для того, чтобы не ухватить сейчас со всей дури зеленоглазку за этот блядский хвост. Намотать его на руку. Нагнуть прямо здесь, швырнуть на стол.

   И не отхлестать этой самой поганой плеткой нагло выпирающие из-под шорт круглые ягодицы!

   Сжимаю челюсти и кулаки до хруста.

   А зверь внутри уже мечется.

   Все вокруг разнести хочет.

   И в первую очередь блядского хозяина!

   – Эту?

   Вскидывает бровь.

   Окидывает мою зеленоглазку таким похотливым взглядом, как будто уже трахает. Во всех позах. Во все щели. Прямо, блядь, при мне! Да он в конец охренел! На МОЕ так смотреть!

   А может, он ее уже и трахал?

   Блядь.

   Эти мысли надо от себя гнать. Засунуть вот именно сейчас подальше. А то реально. Прямо здесь и сейчас. Я, как истинный варвар, которым меня все и считают, оставлю на хрен от гостеприимного дома вместе с его хозяином одни запчасти!

   – Эта еще не готова. Для гостей. Для себя пока держу. Зеленая совсем. Эта пока нас обслужит. А девчонка пусть рядышкком постоит. Посмотрит. Пусть поучится. Чтоб знала, что ночью должна делать. А то совсем дикая пока еще. Необъезженная кобылка. Но так же даже и интересней, да, Арман? Свеженькое мясо. Молоденькое. Неопытное. Оно завсегда лучше жесткого и старого, пусть даже и умелого!

    – Эту.

   Блядь, что он несет вообще?

   Какая на хрен ему ночь?

   Эта ночь моя! Как и эта девка! И если кто-то и будет ее учить чему-то, так только я!

   – Эту, Ринат. И не с тобой. Себе хочу.

   – В каком смысле себе?

   Он наконец перестает мять грудь голой девки. Возвращается к столу. Усаживается напротив.

   – В каком еще? Забераю я ее. Себе. Насовсем.

   – Эээээ, дорогой. Так дело не пойдет. Ты мой гость. Пробуй. Угощайся. Лучшее для тебя выложил и приготовил. Но это… Это уже как-то…

   – Ринат. Тебе нужен партнер или нет? Хочешь наш договор скрепить? Так давай. Скрепи его этой девкой. Или тебе бабы интереснее, чем бизнес?

   – Хм….

   Задирает голову. Бородку свою трет.

   Зря. Я же ее сейчас под корень вырву.

   Я за свое не прошу. Не спрашиваю. Беру. Или Гудимов мало про меня слышал?

   – Знаешь, Арман. Бабла у меня до хера. Уже давно. Как и баб. И всего, что можно представить. Власти. Слуг. Мне новый виток в бизнесе зачем нужен? Как и девки вот эти? Скучно мне, понимаешь? Просто тупо скучно! А так… Азарт какой-никакой. Адреналин! Ты молодой еще. Ты еще всего не нажрался. Не почувствовал, что это такое. Когда всего избыток. Жрать – не пережрать. И тошнит уже. Доживешь до моих годов… Если, конечно, доживешь. Поймешь тогда сам.

   – И что? Ты предложил, я ответил. Эту хочу. Или показать, как я взбодрить умею? Я умею, Гудимов. Обещаю. Скучно точно тебе не будет.

   – Хм… А что? Знаешь, Арман. Хорошая игра бывает не хуже девки! Давай сыграем. Все по-честному. Я махлевать не привык! Я ставлю девку, а ты мне пять своих магазинов. И ювелирный завод. Тот, который к нашим краям поближе. Заметь. Не самый большой завод прошу.

   – И?

   – Выиграешь, девка твоя. Навечно. Делай, что хочешь. Хоть убей. Но магазины и завод ко мне переходят. Проиграешь, – все мне остается. И девка и ставка твоя. Ну как?

   – Интересный ты игрок, Гудимов. И правила у тебя охренеть, какие интересные. Первый раз такие вижу.

   – Учись, пока я жив. Говорю же. Молод ты еще, – скалится.

   – Так как? Дело твое. Я предложил. Тебе соглашаться или нет.

   Охренеть расклад! А пулю в лоб Гудимов случайно не хочет вкупе с девкой и моим имуществом, если я проиграю? А то набор какой-то неполный получается. Некомплект, на хер!

28 Глава 28

   Но девка бьет по всем рецепторам. Лупит. Колошматит.

   На хер мне сейчас новый враг не нужен.

   А все равно.

   Не замечаю, как одним прыжком стол перемахиваю.

   Один взгляд на девчонку, и уже глотка Гудимова зажата в моем кулаке.

   – Ты не беспредель, Ринат. Совсем охренел? Или на мальчишку, думаешь, попал?

   – Так я тебя ж не заставляю! Сам девку захотел!

   Хрипит.

   Головешкой своей, зажатой в моих пальцах, как тушка в зубах у бультерьера, дернуть пытается.

   Вижу, куда и кому дергает. В секунду на меня стволов двадцать направляются. Весь зал заполняется охраной.

   Не кисло.

   Мне своих тоже надо бы так вышкалить.

   Хотя я не настолько обсыраюсь от приема единственного гостя, чтобы за моим ужином целый полк из-за колонн следил.

   – Ты меня знаешь, Гудимов. Я ж бешеный.

   Достаю и свою пушку, прикладывая к его голове быстрее, чем щелкают предохранители у его охраны.

   – Мне насрать, если заведусь. Прострелю тебя бОшку. И твоим мальчонкам-зайчонкам в меня еще попасть надо. Это только кажется, что я как большой шкаф с грохотом шмякаюсь о землю. Я ж между каплями дождя, если надо, пройти сумею.

   – Арман. Ты в мой дом гостем вошел. Гостю хозяину угрожать самый страшный грех! Из-за чего? Из-за девчонки? Да. Много про тебя слышал. Но не знал, что Арман Багиров беспредельщик.

   – Не из-за девчонки, – ухмыляюсь. Из-за адреналина. Ты ж его хочешь? За ним гонишься? Так на. Хочешь, покрепче на позвонки тебе надавлю? Устроим русскую рулетку. Проверим. Хруснут  или нет? Останешься инвалидом или повезет, м?

   – Ты совсем на всю голову больной, Арман. Я же всего лишь сыграть тебе предложил.

   – Сыграем, – сжимаю чуть сильнее. Вижу. Глаза у Гудимова лопнуть уже готовы.

   – Сыграем, но по нормальным правилам. Ты-то тоже не бепредель! Я завод ставлю, ты девчонку. Выиграю я, – хер с ним. Забирай завод.  Но в довренное управление, не в собственность. На пять лет. Ты выиграешь, – тот же расклад. По заводу. Но девчонку мне даешь шанс выкупить. Ну? Играем?

   – Согласен. Ты, блядь, умеешь делать предложения, от которых трудно отказаться.

   – Давай без лирики, – отпускаю его горло, усаживаясь на свое место. Блядь, расклад, конечно, самый дурацкий. Но здесь я и так не в своем праве. Так что других вариантов даже с сжатыми позвонками предложить было бы реальным беспределом. В доме, куда тебя позвали как гостя, не забирают то, что принадлежит хозяину. – Во что играть будем?

   – В покер. Один расклад.  Одна ставка.

   – Охренеть. Я думал, ты повыебистее что-то выберешь.

   – Я же говорю. Адреналин. Пусть будет игра, в которой все решает Фортуна.

   Фортуна, на хрен. Фортуна!

   Можно подумать, Гудимов и правда думает, что есть шанс на то, что я выйду из этого дома без своего!

      – Только смотри, Ринат. По чесноку игра должна быть. А то хрен тебя знает, какие у тебя там карты!

   – Обижаешь, Арман Каримович. Я еще твоего отца знал. Когда я вел что-то не по-честному?

   Почти рычу, загребая выпавшие мне карты.

   У него, как у фокусника, колода прямо из рукава или воздуха появляется.

   Но вопрос не в том.

   А в том, что зеленоглазка моя стоит рядом с ним. Он ее второй рукой за бедра прихватывает. Прямо по мраморному полу к себе скользить заставляет.

   И грудь ее на таком уровне оказывается, что старый урод прямо в ложбинку туда ей и дышит.

   Охренеть.

   Руки так и тянутся его метелки ему оторвать. И кое-что пониже.

   А она, блядь, дрожит.

   От его рук? Его касаний?

   Или боится того, что будет после того, как я ее заберу?

   Правильно боится.

   Я каждый чужой отпечаток с ее кожи с мясом вырывать буду! Еще узнает, что такое дрожать по-настоящему!

   – Роял флэш, – скидываю на стол открытые карты.

   Так и рябят в глазах красными подобиями попы зеленоглазки.

   Ниииииикааааа. Победа. Куда там какой-то Фортуне?

   Победа всегда на моей стороне! Кто бы сомневался! С этой дамой мы так давно нашли общий язык, что мне кажется, я иногда чувствую на своем члене ее губы!

   – Пошли, беглянка, – даже не смотрю, что там у Рината. Смысла уже нет.

   Мрачно поднимаюсь, с грохотом отодвигая стул.

   – Руки от моего убери.

   Дергаю на себя.

   Так и хочется прямо здесь хвост на кулак намотать.

   Но не в этом же гадюшнике!

   Пелена красная накрывает глаза, как подумаю, что, может, и она вот так тут на мраморе валялась, как эта девка!

   Молча забрасываю себе на плечо.

   Чувствую, и правда дрожит. Сильно. Аж рука, которой под ягодицы придерживаю, вибрировать начинает.

   – Бывай, Гудимов.  Документы тебе на почту пришлю.

   Переступаю по пути все так же развалившуюсся девку с раздвинутыми ногами и шагаю на выход, рассекая охрану. Так и стоят, охреневшие. В меня стволами тычут. Как дети, ей-богу!

   – И… Что теперь будет?

   Зеленоглазка испуганно жмется к дверце машины, когда ее забрасываю на сидение.

   – А что будет?

Спокойно, Арман. Спокойно.

 Целая ночь впереди. Можно доехать. И шлюховские тряпки потом с нее сорвать!

   – Ничего такого, что ты в доме у Гудимова не пробовала!

   Рычу, скрипя зубами.

   Сам себя кинул.

   Кокретный кусок бизнеса на ринатовскую шалаву променял!

   Это же дно.

   Ниже его шлюх падать просто некуда!

   У меня что? В « Энигме» девок мало? И вообще бесплатно! Хоть жопой жуй!

   – Давай, – рычу, заталкивая ее в дом. Отшвыриваю по дороге блядские веники. Топчу ногами.

   – Сбрасывай с себя это дерьмо!

   Сам поражаюсь своей выдержке, но таки доехал! Даже не прикоснулся! Зато весь рот уже забит ее запахом! Так, что слюна течет и член разве что по лбу меня не лупит!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

   И затрахать до смерти и одновременно убить ее хочется.

   Никогда меня не цепляло! А тут! В первый раз и кто? Дешевка обыкновенная!

   Сам срываю с нее эту мерзость. Рву на куски, пока она топчется с ноги на ногу.

   Охренеть.

   Шлюха.

   А тело такое, что прям светится.

   И ведет так, как будто все ноздри себе порошком забил!

   – Сама до спальни дойдешь или донести?

   Хмыкаю, глядя на то, как смешно и нелепо она пытается грудь и гладкий лобок прикрыть своими тонкими ручонками.

   Дрожит вся. Трясется. Глазища такие большими стали, что остального за ними не видно.

   – С… саммма, – лепечет, даже не понимая, что до спальни мне сейчас добраться просто пиздец, как трудно. Почти нереально!

– Сама, – хриплю, нависая над ней.

   Блядь, ни секунды больше сдержаться не смогу! Так еще в жизни ни одна девчонка меня не мариновала!

   Сама, конечно. Сама дойдет.

   Но сначала ее сладкий ротик чуть облегчит мне яйца.

   Разряжусь в горло по-быстрому, а после уже и к нормальной программе перейдем. К долгой. К той ночи, которую мне девчонка должна!

   Хрен она за эту ночь хотя бы глаза закроет на минутку!

   Вздергиваю пальцами подбородок, заставляя глазища эти ко мне поднять.

   Так и чувствую упругие губы на своем члене.

   На них, полураспахнутые, и смотрю.

   И калейдоскопом мелькают картинки всех поз, в которых провертеть ее только за эту ночь успею! Камасутра отдыхает на хрен!

   Много всего перепробовал. Ни  разу, правда, не было, чтобы с одной всю ночь. Скучно. Девок менять хочется. С одной сзади хорошо, лицом в подушку вбивать, другую на себя сверху насаживать так, чтобы кости на бедрах трещали.

   Но с зеленоглазкой с одной хочется. Всего. И даже такого, что и не пробовал.

   Мозг сам подбрасыват такие картинки, от которых один из горла хрип и рвется.

   Нет.

   Нужна быстрая разрядка! Прямо сейчас! Срочно!

   Иначе я девочку реально порву! Вобьюсь со всего размаху.

   Скольжу пальцами по упругим губам. Смотрю, как глаза ее расширяются. Зрачки совсем огромными делаются, будто под наркотой девчонка.

   Блядь.

   Меня самого будто током пробибает.

   Ни один ствол, на меня наведенный, так не впечатлял, как глазищи эти.

   Трясет так, что реально сейчас стены у нас дрожать начнут.

   Сам будто под наркотой. Под гигантской дозой.

   Не замечаю, как рывком дергаю на себя.

   Не вниз, как требует чуть не дымящийся член. Вверх.

   Вгрызаюсь в ее сочные губы всем ртом.

   Пью. Вдыхаю. Пожираю.

   Уже так делаю своей.

   И перед глазами все расплывается.

   Пить ее хочется. Выпивать. Досуха. До капли.

   Вкусная. Блядь, какая же она вкусная.

   Пробует пискнуть, но только вбиваю язык сильнее. Глубже. Почти до самого горла.

   Пиздец.

   Никогда кайфа не получал девку вылизывать.

   И тем более, такую. Не для поцелуев рот у той, что у Рината побывала, создан. Все равно, что унитаз языком вышкребать.

   А остановиться не могу. В струну натянутую превращаюсь.

   Сожрать ее хочется. Каждый удар языка, и будто сам себе под грудь лупашу.

   Вкус ее, такой одуренный, по вискам лупит. Мозги вырывает. По венам разгоняется вместе с кровью так, что дурею.

   Ничего не вижу. Не помню. Не замечаю.

   Даже то, как шкребет ноготками по груди, таким сладким кажется. А каждый ее стон взрывается во рту. Под кожу уплывает.

   Одуреть, маленькая.

   Сроду крыша у меня так не съезжала.

   Прихожу в себя, когда чувствую, как что-то будто трещит. И малышка под руками вся извиваться начинает.

   – Прости. Слишком сильно сжал, – выдыхаю, опуская свою сладкую добычу ногами на пол.

   Опираюсь на стену руками, захватывая ее в капкан.

   Хотя. Она и так в капкане. Уже точно не выпорхнет! Никогда…

   Дышит так часто. Рвано. Щеки красные.

   Одуреть.

   И глаза эти.

   Огромные.

   Моя дурь.

   Мой коллапс.

   Да и я не лучше.

   Дышу так, словно до Парижа и обратно бегом на скорость смотался! Реальная наркота, а не девчонка! Сердце ребра проламывает, выскочить наружу пытается! Что? Тоже хочет на глазищи эти поближе посмотреть? Будто за крючок, за леску какую-то они его к себе дергают. На себя тянут. Как и ладони мои на ее сочную грудь!

   Ни хера сама не дойдет. Ноги наверняка подгибаются. Если уж даже меня, привычного мужика, так одуренно ведет!

   Да и хрен оторвусь я уже.

   Только чуть отпустил, а внутри все уже реветь начинает. Будто ледяным ветром ошпарило без ее одуряющей горячей коже на моей груди!

   – Пошли, маленькая.

   Подхватыываю на руки.

   К себе прижимаю.

   Блядь, только бы аккуратнее с ней. Чтобы и правда ребра не раздробить. Ее же вжимать в себя со всей дурью хочется!

   Только силу могу не рассчитать!

   Что ж это, на хрен, такое?

   Завел себе. Девчонку. С которой только и делать, что сдерживаться!

   – Даже не думай!

   Отрицательно мотаю головой, когда пытается выдернуть ноги, которыми обвиваю себе бедра.

   Да. Хреновый вариант. Я знаю.

   Потому что она абсолютно голая.

   Вся на моей груди распластанная.

   И каждый шаг грозит тем, что член разорвет на хрен штаны и вобьется прямо в ее промежность! И так уже дергается. Горит. Кровь такими мощными толчками гоняет, что прямо в мозг набатом лупит. Кувалдой.

   Но, блядь, я на миллиметр уже отодвинуть ее не могу!

   Чувствую, как головка о ее складочки трется.

   С каждым движением упираюсь все сильнее.

   И кайф ловлю запредельный от того, как она дрожит. Как ее глазки все шире и шире становятся.

   Распахиваются для меня. Да, детка. Я большой.

   Но и ты сейчас распахнешься. Вся. Полностью.

   И примешь меня на максимум!

   Сладкие твои всхлипы, девочка! Ох, сладкие!

   Хватит. Посопротивлялась уже. Повыпендривалась. Побегала.

   Теперь послушная.

   Голову мне на грудь опускает. Обеими руками плечи обволакивает. И дрожит. Блядь, так дрожит, что во мне мотор гудеть до глухоты начинает!

   – Эй. Я не понял?

   Что это за на хрен мокрота на моей груди?

   Облизать по дороге язычком решила?

   Не похоже…

   – Эй. Зеленоглазка. Ты что?

   Вздергиваю подбородок. На себя смотреть заставляю.

   А зеленоглазка моя… Все, на хрен, слезами обливается!

   – Ты что, девочка?

       Всхлипывает, одновременно цепляясь за мои плечи руками. И лицо спрятать на груди пытается…

   – Эй. Он что? Он тебя обидел?!

   Блядь.

   Надо еще разобраться, как она к Гудимову попала!

   Сразу же ярость закипает внутри.

   Почему, если Ника его шлюхой оказалась, шаталась в клубе? Глазки мне строила? И по парку моему разгуливала с тем недоразумением?

   Сомневаюсь я, что Гудимов такую свободу своим забавам сексуальным дает!

   Мотает головой, продолжая обливать меня слезами.

   – Ника!

   Уже нависаю.

   Доправляю до спальни, бросая на постель.

   – Или ты меня? Боишься?

   Блядь, судя по всему, так и есть!

   Дрожит вся. Жмется к изголовью постели

   – Не трясись.

   Блядь. Такого еще не бывало! В моей постели? И реветь? Охренеть, ночка! Все с ней, с зеленоглазкой этой, не так!

   – Успокойся, – накрываю одеялом. Заворачиваю так, что одни глаза торчать и остаются.

   Всхлипывает. Но хоть Ниагарский поток остановился. И то хорошо.

   – Я же не зверь, – бурчу, прижимая ее к себе сильнее. – Дичь с тобой никакую творить не собираюсь. Есть хочешь? Или выпить чего-нибудь?

   Снова мотает головой, но я таки поднимаюсь. Принесу ей поесть. И чего-нибудь покрепче. Не терплю пьяных женщин. Но тут, видно, по-другому не обойтись!

   – Давай, – буквально вливаю в нее стакан мартини, слушая, как стучит зубами по стеклу стакана. – И ешь давай. А после мне расскажешь все, что у тебя там в голове происходит!

   Блядь.

   Не женские исповеди я собирался этой ночью слушать! Точно нет!

   Но я ж и правда. Не зверюга какая-то бешеная. Чтобы драть ревущую девчонку! На хрен оно мне надо!

   – Ника.

   Мое терпение уже далеко на исходе. Никогда еще не приходилось так сдерживаться! Это не говоря уже о том, что никогда еще так не срывало башню!

   И так сегодня чуть лишнюю войну из-за нее не начал!

   Внутри все кипит!

   Но я вздыхаю.

   Сквозь сжатые зубы. Выпуская воздух со свистом.

   Несколько раз сжимаю и разжимаю кулаки, чтобы чуть охладиться.

   – Давай, девочка.

   Блядь.

   Первый раз в жизни чуть не с ложечки кормить кого-то приходится!

   Нет, ну с Давидом бывало. Да.

   Брат младший. Несмышленый. Умел по молодости с бурлящей кровью в драку влезть. Против толпы.

   Его не только из ложечки. Его и через трубочку кормить приходилось со сломанной челюстью! И еще от старшего нашего братца прятать! Это да. Тогда тоже дурака ушлепать хотелось. Со всей дури. Так добавить, чтоб на всю жизнь неповадно стало нарываться!

   Но чтобы женщину… В собственной постели… И с гудящими яйцами!

   Да, Арман. Ты дожился. До ручки.

   – Давай. Ешь. И запивай. Да фигня это, ешь давай, – очень стараюсь не зарычать, когда она с ужасом округляет глаза и пытается отползти, вжимаясь прямо в дерево кровати.

   И только из-за того, что мартини разлилось на простыню!

   Блядь!

   Да кто ж это так зашугал девчонку?!

   – Ника. Это мелочи. Ерунда. Мы эту простынь выкинем, ну? Подумаешь! Ты сейчас все съешь, а потом мне все расскажешь. Кто обидел?

   – Ладно. Давай так. Я лучше сейчас выйду. Только ты не сбегай. Даже не думай. Приходи в себя. С остальным разберемся.

   Блядь. Это мне не нравится! Вот совсем!

   Поначалу даже решил, что под дурью девчонка!

   А нет. Перешуганная. Затравленная какая-то. До жути.

   Даже те, кого наказать привозили в « Энигму» и то выглядели лучше.

   Ярость внутри вскипает. Клокочет, как только выхожу из спальни, аккуратно прикрывая за собой дверь.

   Какой это смертик мне такую ночь испортил?

   – Ника?

   Добрых полчаса меряю шагами коридор под спальней. Время ей даю. Словно добычу свою стерегу. Делами заняться, спуститься вниз как-то не выходит.

   Рядом бы остался. Но мое присутствие ее явно пугает.

   Офигеть.

   Девчонка затихла и просто отрубилась.

   Так и лежит, скрученная в гусеницу, на моей постели.

   Ну, хоть доела и расслабилась. Или и вправду под хренью какой-то была?

   Хрен знает. А рука не поднимается вытряхнуть ее из простынного кокона.

   – Ладно, – вздыхаю, аккуратно убирая с лица разметавшиеся волосы.

   Так и укладываюсь рядом, прижимая к себе сладко дышащий сверток.

   В жизни такого не было. Чтобы с девчонкой просто спать собрался!

   Может и правда? Отпустить на все четыре стороны? Вышвырнуть на фиг из дому эту проблемную?

   Вызвать нормальную девку и наконец-то расслабиться?

   Ну нет!

   Завод мне кто отрабатывать будет?

   Девочка вляпалась по самое не могу!

   Ну, не с Гудимова же мне теперь отработку спрашивать? Боюсь, минет в его исполнении нанесет мне, кроме незабываемых впечатлений, глубокую моральную травму! Которую и бочкой вискаря потом не выйдет залить!

   А может, какой-то урод так испугал ее в сексе?

   Черт разберет.

   Хотя… У Гудимова скромницы точно не появляются! И бедрами виляла, и с плеткой той поганой выходила явно не под дулом пистолета!

   Блядь.

   Ну не у самого же Гудимова спрашивать, как она к нему попала и что он с ней делал в своих извращенческих хоромах!

   Ладно.

   Все равно сейчас ни хрена не прикину. Не вычислю.

   Завтра пусть все и расскажет, а то я таких вариантов сейчас тут наскирдую!

   Проглатываю одним махом стакан виски. Просто опрокидываю в глотку. И еще одни. И еще.

   Мне тоже надо как-то настроиться. На то, чтобы спать с одуренно желанным телом и ни разу его не тронуть!

   – Иди сюда, – прижимаю девчонку сильнее, слыша, как легонько всхлипывает во сне.

   Шумно втягиваю запах волос.

   Ароматная. Пьянящая. Терпкая и сладкая одновременно.

   Уносит.

   Уносит не по-детски и вовсе не от алкоголя!

   И вот как я должен пережить эту ночь, м?

   Походу, долг зеленоглазки передо мной за это вырос. Раз эдак в двести. Или триста?

   Особенно когда она, прижатая к моей груди, ножками елозить начинает. Прямо по раздутым от спермы яйцам. И губками причмокивать во сне… Твою ж мать!

   Так моего терпения еще никто не проверял!