Текст книги "Я. Хочу. Тебя. (СИ)"
Автор книги: Кира Шарм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
47 Глава 47
* * *
– Не переживай. Царапина.
Усаживаюсь за руль, крепко прижимая к себе Нику.
– И не спорь, – тут же накрываю пальцами ее открывшиеся для спора пухлые губки. – Я в этом разбираюсь. А что кровищи много, так это пустяки. Ничего не задето.
– Арман! Тебе надо в больницу! Срочно!
Да. Про тихую и молчаливую Ромка точно сказал. Это не про нас! Ну, кто указывает мужчине, что ему делать, а? И откуда только взялась такая?
– Я врач! Я лучше знаю!
Упрямо бормочет и даже нагло отбивается обеими руками , когда обнимаю ее. Притягиваю к себе.
– Ну, врач ты пока еще не до конца, – хмыкаю.
Сметаю ее сопротивление своим напором. Вжимаю в свою грудь.
Даже на губы не набрасываюсь, как голодная зверюга.
Ни хера.
Сломала она во мне что-то, эта девчонка. Мелкая пигалица с огромными глазищами!
Прости прижимаю.
Слушаю, как колотятся, будто одно, наши сердца.
Так дико.
Рваными, жадными ударами.
Будто, как и я, возмущаются, что между ними расстояние. И куча всякой хрени типа мяса и ребер.
А им в одно слиться хочется!
Так и меня до ужаса бесит такая куча одежды между нами!
Но и даже сквозь нее я чую жар ее нежного тела.
– Перестань, Никккка! Не дури. По ком ты там анатомию с физиологией учила? По скелетам? А я здоровый мужик. Ни хрена мне не станется. Думаешь что? Это первая пуля, которуя я поймал? Главное, что тебя не задело, – шепчу, прижимаясь лбом к ее лбу.
Чувствуя. Как по нему стекают крупные исходящие паром капли пота.
Стискиваю зубы по хруста.
Блядь.
А ведь она могла пострадать! Даже представить страшно, что было бы, не окажись я рядом!
– А вот ты… Вот ты пережила сегодня, моя хорошая. Натерпелась…
Глажу по волосам, и глаз от ее отовать не могу.
А внутри, прямо в сердце судорожно все дергает.
Внутренности ошпаривает от понимания, как ей тяжело все это пережить пришлось.
– Расскажи, малыш, – глажу ее по спине. Всю бы обхватил. Почему у человека всего две руки? Мне для нее все десять нужно, не меньше!
– Расскажи, как все было. Станет легче. Всегда лучше выговориться. Кстати, можешь похерачить по мне. Со всей дури. Кулаками. Отдаю тебе себя в добровольную грушу.
– Тебя?
Смешно так глаза округляет.
И не понимает, маленькая.
Что еще сильнее в них тону. С каждым разом. Все глубже и глубже. Совсем пропадаю и ненормальным окончательно становлюсь. Самым сумасшедшим на свете!
– Я виноват перед тобой. Ника. Не сумел защитить. Самым последним уродом себя чуствую.
– Но ты… ты же меня спас!
И снова эти глазищи. Еще больше становятся. А я уже не тону. Я подыхаю. Реально. Как есть. Со всеми, на хрен, потрохами!
– Он же в меня стрелял. Я видела. Успела заметить, куда он дуло направил. А ты дважды меня спас. От него. И телом свои закрыл.
Ага. Спаситель хренов.
Оставил одну в доме и без охраны.
Блядь, просто никого и никогда охранять мне не было надобности!
Себя, как-нибудь, сам охраню! Не видел еще, чтоб кто-то сунулся в любое из моих логов, когда я там!
Охрана у меня обычно, когда дом пустует и то долго.
Я вообще мало терплю чужих людей на своей территории. Никогда Бадрида не понимал, у которого в доме и целый штат слуг и войско охранников. Хотя, второе еще понятно. Он империей рулит. В любой момент люди могут понадобиться. Под рукой должны быть. Чтоб не собирать долго. Это логично.
Но в остальном…
Ты же как на витрине постоянно!
Меня напрягает и раздражает любое чужое присутствие.
Даже женщин с которыми спал, редко до утра оставлял. А уж утром сразу выпинывал вон. До ванны максимум позволял дойти – и тут же на хрен, за порог.
К кухне, на которую почему-то все они пытались назойливо проникнуть, не подпускал никогда и категорически.
Откуда у них у всех такие одинаковые повадки?
Вроде кухня это такой способ пометить мужика. Отхватить себе территорию на ему принадлежащей.
Только с Никой все иначе.
Все. Абсолютно. Иначе.
С самого первого взгляда. И дальше. С каждой секундой дальше!
– Вот только не надо! – хриплю, а внутри у самого все переворачивается в фарш, когда эти глазища вдруг начинают плавать в выступающих капельках влаги.
– Блядь, Никкка. Не надо. Лучше матери меня, но не плачь.
– За что? Ты столько раз меня спасал!
Блядь. Сжимаю челюсть так. Что сейчас вылетит.
– Этого мне не надо, Никккка!
Рычу, а кулаки сами по себе сжимаются до хруста.
– Со мной. Из благодарности. Оставаться не надо!
Рычу! Рычу. А сам башкой биться о лобовуху готов!
Блядь, ну какого хрена?!
Я же отпустить ее уже не могу! Но чтобы она осталась из-за того, что какую-то благодарность дурацкую чувствует ко мне!
Знаю я эту бабью дурь.
Они из чувства жалости или благодарности с мужиком оставаться хоть на всю жизнь готовы.
А сколько мудаков таким пользуются и спецом разводят глупых баб на сентиментальность?
Только это не мужики. Так, придатки с отростками!
А мне эта ее благодарность, как серпом по яйцам!
– Ниииииикккккккккааааа!
Дергаю на себя.
Закидываю на самые бедра.
– Прекращай давай! Ни хера я не сделал такого, что не было бы нормально. Кроме того, что без охраны тебя оставил. Тут да. Тут мудак и прощелкал, признаю! Больше не допущу такой херни. Свиту тебе найму на случай. Если меня рядом не будет. Но в ближайшее время как-то не очень могу представить себе такого случая!
– Никкккка!
Блядь. Ну вот что ты с ней будешь делать?
Она же сердце мне рвет. На хрен. С потрохами!
Я бы, блядь, лучше бы обратно в лесок вернулся. К Гудимову и его не сдавшимся людям! Кто бы мог подумать, что такие верные у него остались! Или не поверили, что я его реально с голым задом оставил?
Один бы, блядь. Вернулся. Там, в драке, легче и понятнее! А с ней…
С ней то жар то холод. Полное безумие! И изнутри так выворачивает, так ломит!
– Не плачь, слышишь?
Неуклюже стираю подушками пальцев с ее глаз слезинки.
– Только не плачь. Маленькая! Хотя… Если тебя правда надо выплакаться…
Блядь. Я на говно изойду! Но если ей и правда надо?
Они же по-другому совсем устроены, эти странные создания.
Не поймешь, от чего радоваться могут.
А после того, что натерпелась, может, и правда, ей так лучше? Все с водой из себя вымыть?
С ними никогда не угадаешь.
Только вот раньше угадывать всю эту хрень я даже и не пытался! А теперь хочу! Хочу ключик к ней найти! Ну хоть самый простенький!
– Ты поедешь? В больницу?
Всхлипывает, обхватив меня своими крошечными ручонками.
– Ну вот нет, Никкккка! Никаких больниц! Я тебе что? Инвалид? Домой мы едем. Домой. На хрен из этого поганого города! В нем всего-то и было хорошего, что ты. Так что все хорошее я из него забрал! И не спорь! Барахло твое ценное из квартиры в багажнике. Все спаковал. А дома. Так и быть. Если так хочешь. Отдамся тебе на растерзание как почти доктору!
Осторожно подхватываю руками, укладывая на сидение.
Она прижалась ко мне. Затихла. И только после заметил, что малышка уже спит.
Сильно ее измотало, конечно.
Но вообще… Она таки маленький, но стойкий оловянный солдатик! Ни истерик тебе, ни еще какой-нибудь хрени!
Моя. Моя женщина! Моя с первого взгляда и навечно! И точка!
Мирно спит на сидении, свернувшись в клубок, а я почти не дышу, чтоб не разбудить. Чтоб сон ее, такой сладкий, не потревожить!
Охренеть!
Кажется, это я ее. Кто успел на меня накидуть поводок!
А я и рад.
Еду и улыбаюсь, как идиот.
Бочки виски и то было бы мало для такого эффекта!
Бережно выношу из машины, чтобы занести в самолет.
Частный, естественно.
И без того привык так перемещаться. Ну, а с Никой о другом и речи быть не может!
Не удерживаюсь.
Прижимаю к себе слишком крепко, хоть и боюсь разбудить.
Жадно, как голодный зверь втягиваю ее запах.
И от него ведет. И все нервы напрягаются в оголенный нерв. Сразу будто в стойку становлюсь. Полной готовности. Как на ринге. Или нет. Даже круче.
Хочется рычать даже когда мой пилот бросает на мою Нику мимолетный взгляд.
Такого в жизни со мной не было! Представить даже не мог!
Провожу по полуоткрытым во сне сочным губам подушечками пальцев.
Блядь, даже на ногтях проносится вспышками ток! Мощными разрядами!
Бережно вношу по трапу. Укладываю на диван, прикрывая легким одеялом.
В салоне тепло, но я слышал, что после стресса, бывает, знобит. А я не хочу, чтобы моя девочка испытывала хоть самое маленькое неудобство!
Трусь уже отросшей щетиной о ее нежную щеку.
Не могу сдерживаться. Касаюсь ее губ своими и тут же заставляю себя оторваться. Одергиваю. Иначе не остановлюсь.
Она вся такая. Сладкий, терпкий, дико, до одури, до безумия будоражащий нектар! Пить и не оторваться! И не напиться никогда! Всей жизни будет мало!
А внутри, за ребрами колотится дикая смесь.
Радости какой-то запредельной. Нежности, что аж щемит. Переворачивает снова и снова все внутри. И дикого желания впечатать в себя. На максимум.
Что ты со мной сделала? Что вытворила,ведьма? Самая настоящая ведьма! Надо проверить. Нет ли так у нее хвостика!
Глажу по щеке руками и так хорошо становится. Так уютно. Будто в настоящий свой дом попал. Которого и не искал. Даже не думал, что он у меня есть!
– Тссссс…. Спи, маленькая. Спи. Все хорошо. Я рядом, – шепчу, когда дергается слегка во сне.
Подхватываю на руки и сам не замечаю, как быстро пролетело время полета.
Даже водителю не доверю везти драгоценную ношу. Сам сажусь за руль, бережно уложив свою девочку на заднее сидение.
Даже не гоню. Еду плавно и осторожно, как восьмидесятилетняя бабушка. В жизни так не ездил. Даже когда учился. Даже после трех раз, когда машину на хрен из-за моей лихой езды занесло с дороги к ебеням!
Даааааааа…. И что-то мне подсказывает, что многое теперь измениться и будет по-другому! И, блядь, мне даже не жалко!
48 Глава48
* * *
– Армаааан!
Потягивается на постели.
Удивленно хлопает припухшими со сна глазами.
– Боже! Мы где? Мы что? У тебя дома? Сколько я проспала?
А я все время так и лежал рядом. Прижимая к себе.
О сне даже речь не шла и не идет.
Лежал и охреневал.
Прошлая ночь и эта.
Теперь, когда почувствовал, что значит потерять, все по-другому стало.
Обхватываю руками, а сам дышу еле слышно.
Тепло ее тела по мозгам ударяет как наркота. Нет. По-другому. По-светлому как-то. Совсем, на хрен, иначе!
Тогда уже башню от нее снесло, но теперь…
Лежу и понимаю. Что мог бы вот так. Без нее. И постель, и сама жизнь показалась бы ледяным склепом.
Теперь по-настоящему начинаю ценить свое сокровище. Самое настоящее. Которое жизнь подарила. Подбросила.
Я ведь, блядь, неживым без нее бы остался. И ни хрена ничем уже жизнь было бы не вернуть. Туда. Внутрь. Под самые ребра.
– Какая разница, – хрипло шепчу, зарываясь руками в ее волосы.
– Сейчас время измеряется совсем по-другому. В зависимости от того, вместе мы или нет.
– Ты такой романтик?
Округляет еще больше сонные глаза и улыбается. Губы закусывает.
И сразу светло в комнате становится. Хоть шторы все задернул.
– Нет, Никккккка, – дергаю на себя уже крепче. Уверенней. По-настоящему впечатываю в свое тело.
– Я ни разу не романтик!
Шепчу, а руки уже не могут остановиться.
Скользят по ее спине. Переходят на грудь, жадно сжимая.
И все слова на хрен вышибает из груди как ударом под дых.
– Ни разу. Ни одним своим местом. Просто. Ты… Ты как часть меня. Хочу быть рядом всегда. Все время. Чуть не сдох, когда тебя потерял. И больше не потеряю. Слышишь, Ника! Никогда больше!
– Ты с ума сошел! Арман!
Чувствую, как уже плавится под моими руками.
Вижу, как глаза ее зеленющие заволакивает дымкой. И одновременно они наполняются диким блеском. Ослепляют. Заставляют плюнуть на все и с рычанием вонзиться в ее губы. Впиться в ее рот. Врываться языком снова и снова, тараня и разбивая ее сопротивление.
Но все же отталкивает меня. Впивается кулачками-камушками в грудь.
И я не могу не отстраниться. Не дать ей пространства.
Потому что она глубже. Она уже давно под грудью.
Блядь. Это самое трудное. Отрываться и давать свободу вместо того, чтобы притягивать к себе снова и снова!
Но и на это я готов пойти ради нее!
Блядь, сто раз уже отступаю с ней от себя, привычного! А все равно не коробит. Не злит. Не вызывает непринятия!
– Ну что? Что, маленькая?
– Ты ранен!
Выпаливает, а глаза опять становятся мокрыми.
– Я же сказал. Херня.
Пытаюсь вернуть обратно.
Но вертлявая упрямица не сдается!
– Покажи бок! Очень сомневаюсь, что ты заезжал в больницу или вызвал врача!
– Никккккка! Ты с ума меня сведешь!
Глаза сами закатываются.
– Я тебе что? Сопляк, который не понимает, что важно, а что нет? Вот можешь мне поверить! Если бы было серьезно, я бы первым делом врача бы позвал! Я что? Собираюсь валяться в постели и гнить от заражения крови или еще какой-нибудь херни? Мозги у меня пока еще есть, хоть ты мне их почти и отбила!
– Ты обещал. А слово надо держать!
Я? Обещал? Хм… Ни хрена такого не помню!
Хотя, когда у нее глаза на мокром месте, я хоть черта лысого ей пообещать готов, лишь бы успокоилась!
– Что обещал, маленькая? Что выпускать тебя из постели не буду? Так я не отказываюсь! Вот я, вот ты и вот постель!
– Арман! Какой же ты не-воз-мож-ный!
Она произносит это по слогам и хмурит лоб. Сразу становится серьезной. Типа взрослой.
– Настоящий хмурый врач, – бормочу, подымая вверх руки.
– Ладно, Никкка. Я сдаюсь. Отдаюсь в твои нежные ручонки. Можешь смотреть и даже штопать, если тебе так хочется. Или припекать. Весь в твоем распоряжении.
– Правда?
Недоверчиво щурится. Но боевой вид не теряет. Даже наоборот. Выглядит, как нахохлившийся петух перед боем!
– Что? Не думала, что так просто сдамся?
Хмыкаю, ловя ее руки.
Подношу ко рту и втягиваю палец губами, чуть прикусывая.
– Не хочу терять время на пустые споры с тобой, Никкккка. Есть более интересные вещи, которыми надо бы заняться. Наверстать. Так что, раз уж тебе так приспичило, лови момент. Я в полном твоем распоряжении!
– Где у тебя аптечка?
Деловито поднимается.
Даже не сразу замечает, что на ней нет одежды.
Зато я замечаю.
Член дергается, как ненормальный. Чуть не лупит прямо в лоб.
– Накинь что-то, Никкккка, – хриплю, указывая ей в сторону ванной. – А то у меня сейчас совсем другая травма будет. Горааааздо важнее той идиотской царапины!
Блядь.
Она краснеет!
Реально краснеет! После всего, что между нами было!
И от этого кровь еще сильнее приливает у меня совсем к другому месту!
Пиздец.
Если она штопать решит, это же час, не меньше! Еще же и руки мыть будет. И стерилизовать инструменты!
Блядь! И как мне на стену за это время не полезть?
Ложусь на живот, мысленно прикидывая, как буду вытребовать с нее компенсацию. Хрипло стону, когда Ника возвращается. Проводит пальцами по моей спине.
Блядь. Одно прикосновение! Я же специально даже не смотрю на нее!
А меня уже срывает. Дергает так, что и цепи, будь я прикован, не удержали бы! Наброситься. Поднять под себя. И…
Так. Лучше об этом не думать! Потому что слово, которое ей дал. Крепче цепей должно быть! Раз уж вырвалось…
– Ты мне не доверяешь?
Грустно спрашивает.
– Чего? Это ты вдруг о чем?
– Ну… Ты вряд ли считаешь всерьез меня доктором. Ну, хоть еще и не закончила образование. Думаешь, наверное, я ничего не умею и не понимаю… Поэтому не хочешь, чтобы я работала и продолжала учиться? Да? Вон, как дернулся, а я же только осматриваю тебя. Думаешь, навредить смогу, да? Совсем в меня не веришь. Это так обидно!
– Глупая!
Ну все. Кто-то конкретно нарвался!
Разворачиваюсь и сгребаю в охапку. Поднимаю под себя, переворачивая.
– Если бы знала, что я хочу с тобой сделать…
Шепчу, накрывая ее губы. Выпивая каждый глоток ее воздуха.
– То не задавала бы таких вопросов. Я от твоих рук дергаюсь. Как от тока, Никкккка!
– Ооооооооо, – она только округляет глаза и прикусывает нижнюю губу. Чууствует. Чувствует, что впивается ей между ног! Наконец-то начинает доходить!
– И я сказал уже. Работать ты не будешь. Я что? Не могу свою женщину обеспечить? Не говори мне весь этот позор! Все, Никккка! Хочешь шить, шей. Иначе… Иначе я прямо сейчас начну показывать тебе самый лучший способ излечиться от всех ран и огнестрелов!
49 Глава 49
* * *
Ника.
– Арман…
Семь дней!
Прошло ровно семь дней, а мы почти не вылезаем из постели!
Почти не выходим из дома!
И если бы не телефон, я бы, наверное, совсем потеряла счет времени!
Ночь слилась с днем.
И чувство такое, будто ничего. Совсем ничего в мире нет. Кроме нас двоих.
Дни безумной страсти.
Когда весь воздух вокруг, кажется, полыхает разрядами тока! Вспышками и искрами! Когда его глаза темнеют до черноты, глядя на меня, а у меня от одного взгляда начинает гореть кожа и во всех внутренностях порхают миллиарды сумасшедших бабочек!
Его страстные прикосновения. Сумасшедшие ласки. И хриплый голос, который шепчет самые непристойные и самые запредельные признания.
И его нежность. Такая нереальная от этого брутального зверя. Нежность, от которой кружится голова.
Я совсем потеряла голову . Растворилась в нашей любви.
Мы просто не способны оторваться друг от друга. Не можем насытится. Каждый раз мало. Всего мало. Просто лежать рядом, выписывая узоры пальцами на коже. Просто смотреть в глаза, почти задыхаясь в его медвежьих объятиях.
Иногда Арман уходит. Запирается в своем кабинете. И пусть его не бывает каких-то несколько часов, а мне сразу становится одиноко. И как-то холодно.
Мы будто сошли с ума.
А еще… Еще мне совсем не верится в это счастье! Каждый раз хочется себя ущипнуть! Потому что так не бывает! И страх холодком проносится по венам. Кажется, что я сейчас проснусь и все исчезнет!
– Что, малыш?
Он притягивает меня к себе еще ближе.
Кожа плавится от жара его тела.
И я сама плавлюсь, когда он смотрит на меня вот ТАК.
Как будто я сокровище. С неподдельной нежностью. Какой просто нереально даже представить в таком мужчине, как он!
Подхватывает на руки и усаживает прямо себе на грудь.
А я распластываюсь на его огромном теле, чувствуя, как подо мной перекатываются мощные мышцы.
Обнимает за шею, зарываясь руками в волосы.
И нежными поцелуями покрывает все лицо!
И я не могу удержаться!
Обхватываю его мощную шею.
Трусь, как кошка, щекой о его щетину.
И все слова вылетают из головы.
Хочется только одного. Быть. Быть с ним рядом. И чтобы это никогда не заканчивалось! Но…
– Так не может продолжаться, Арман!
Выдыхаю прямо в его губы.
– Понимаешь? Просто не может!
– Почему?
В один миг он переворачивает меня на спину.
Оказывается сверху.
Прижимает тяжестью и жаром своего тела, опираясь на локти по обеим сторонам от моей головы.
А в глазах у него уже шторм. Ураган, полный безумной страсти. И я перестаю дышать… Задыхаюсь. От потребности чувствовать его губы на себе. Везде!
Он и так уже пометил ими каждую клеточку моего тела! Не осталось ни сантиметра, где бы он не побывал! И у моей кожи уже, кажется, ломка по его поцелуям! По его жадным и властным губам, которые доводят меня до полного безумия!
– Ну мы же не вылезаем из постели! Это ненормально! И неправильно! У людей должны быть отношения! И… И жизнь, в конце концов!
– Я не понял!
Рычит. Обхватывает шею крепче.
Прикусывает мою губу, жадно втягивая.
А глаза уже полыхают яростью. Кажется, я сейчас задымлюсь от его взгляда!
– Я что? Держу тебя в черном теле? Или мало люблю! Так ты скажи! Чего тебе не хватает? Ммммммм?
– Мы почти не разговариваем. Я так ничего о тебе и не знаю, Арман!
– Не знаешь? Малыш. Я ни с кем никогда не был таким открытым, как с тобой! Ты знаешь меня больше, чем все остальные! Даже чем мои братья!
– Вот об этом я и говорю! Я понятия не имею о твоей жизни! Чем ты живешь? Чем занимаешься? Даже о своих братьях, о семье, ты ничего мне не рассказал! Совсем ничего!
– Зачем тебе все это, мммммм? Я люблю тебя. Это самое важное. Все остальное так. Факты и обстоятельства!
– Ну как ты не понимаешь? Это ведь важно. Отношения, если они настоящие, не могут строится без всего этого!
– Ладно.
Арман вздыхает. Откидывается сбоку на постель. Прижимает меня к себе огромной лапищей, укладывая себе на плечо.
– Что ты хочешь знать?
– Ну, для начала хотя бы о твоей семье. И о том, чем ты занимаешься!
– Не овец пасу, это точно! – хмыкает. – И не цветы выращиваю.
– Арман!
Так и хочется стукнуть!
Всегда он все переводит в шутку! Всегда отмахивается!
– Не понимаю. Зачем тебе все это нужно.
Хмурится.
– Тебе что? Меня мало?
– Когда человек для тебя важен, ты с ним делишься всем. Обо всем говоришь. Это правильно и так естественно! Не говорят только если я для тебя ничего не значу! А я, выходит, для тебя просто постельная игрушка! И когда ты наиграешься, то….
– Никкккккка!
Рычит. И глаза наливаются кровью.
– За такой базар я бы любому уже губы отрезал! А тебя, вижу, придется наказать по-другому!
Сжимает мою попку так, что, кажется, останутся отметины.
– Так наказать, чтоб ты опять голос сорвала и глупостей мне таких больше не говорила!
– Ну вот! Ты опять только о сексе! А я хочу знать больше! Все о тебе знать хочу, понимаешь? Хочу, чтобы ты впустил меня в свою жизнь!
– Ладно.
Вздыхает, отпуская мою попу.
– Но от наказания ты все равно не отвертишься. Ты внутри, Никккка. Ты так глубоко внутри, как я даже представить себе не мог, что может быть так. Ты. Единственная. У меня в сердце. Это главное. И это не изменится. Никогда. Запомни. Я хочу, чтобы ты это помнила. Всегда. Что бы не случилось.
И мне опять не верится! Не верится, что это он говорит мне!
Но его чувства неподдельны! Я это знаю. Я это чувствую!
– Я тоже тебя люблю, Арман, – шепчу, целуя его плечо.
– Люблю больше жизни. Но… Пойми. Для меня это важно!
– Ладно. Только перестань так на меня смотреть. Иначе я свой рассказ до конца не доведу!
Ох, эти хриплые нотки в его голосе! С ума схожу. Точно. Совсем уже сошла! Но надо держаться, иначе все так и останется! А мне и правда нужно больше!
– Что ты хочешь знать? У меня есть два брата. Бадрид, старший. И Давид, младший.Еще наш прадед начал выстраивать серьезную империю. Дед развивал. Отец вывел ее на всемирный уровень. Это серьезный бизнес. Алмазы. Строительство. Тачки. Банки. Разные предприятия. Кроме того, каждый из нас занимается своим, отдельным бизнесом. Но все вместе мы , естественно, поддерживаем нашу империю.
– То есть… Ты не бандит?
Сердце сжимается. Замирает.
Да. Я готова любить его любого. Чем бы он не занимался! Но из того, что я видела, мне ничего другого даже думать не оставалось!
– А ты что? Хотела бы мужика с жизнью поопаснее? Экстрима хочешь, ммммм?
Рычит. Опять рычит. И дым из ушей сейчас повалит! И рука, что обнимает мою спину напрягается, превращаясь в сталь!
– Никого я не хотела бы, – смеюсь, проводя по его небритой щеке рукой.
– Только тебя. Я же люблю тебя, Арман! Но из того. Что я видела. Какой еще вывод можно было сделать? Да и дом оцеплен целой армией! Выйти невозможно!
– Это для безопасности. Никкккка! Я уже один раз тебя просрал! Больше такой ошибки не допущу! Я должен знать, что тебя будут охранять, если меня не будет дома!
– Но столько людей? Это не перебор?
– Нет, – хмыкает, опять притягивая меня к себе.
– Не перебор. Когда речь идет о тебе, всего и всегда будет мало!
Оххххх…
Вообще-то, это реальный перебор. Но в этом весь Арман! И никуда не денешься!
У него все по максимуму! И даже больше!
И я даже не надеюсь, что когда-нибудь смогу это изменить!
– А почему Гудимов говорил, что Бадрид умер и ты теперь управляешь вашей империей?
– Не умер, – лицо Армана мрачнеет.
– Там просто несчастный случай был. И брата не нашли. Так только. Обрывки одежды и какие-то ошметки ногтей и кожи.
Сжимает челюсти до хруста.
Наверное, я зря задала этот вопрос. Вижу, что даже говорить ему об этом больно!
– Но он жив. Я точно знаю! Даже не сомневаюсь! Мы прочесываем все. И рано или поздно мы его найдем! Потому что Багировы так по-идиотски не умирают!
– Несчастный случай? А что с ним случилось?
– Дом взлетел на воздух. Прямо во время его свадьбы, – мрачно чеканит, а глаза становятся ледяными.
– О, Боже!
Прикрываю рот ладонью!
Как же это ужасно!
Обнимаю Армана обеими руками!
Мне больно. Мне больно от его боли! Но разве слова здесь помогут? Помогут ее унять?
– Кто же такое мог сделать?
Точно нелюдь какой-то. Явно же не случайно дом взорвали! И надо же… Чтобы в такой счастливый момент! Ничего человеческого в таких зверях нет!
– Мы ищем. Ищем с братом. И Бадрида и тех, кто это сделал! Ищем и поверь. Не простим.
– Но ты сказал, что ваш бизнес легальный, – выдыхаю уже почти с ужасом.
Как мне после этого быть спокойной? Да я с ума буду сходить каждый раз, когда Арман куда-то уйдет!
– Легальный, детка. Конечно, легальный. Но это большой бизнес. И серьезные деньги. А там, где такое завязано, всегда найдутся шакалы. Которые захотят откусить себе кусень! Но тебе, Никккка, переживать совсем не о чем! Не нашелся еще такой шакал. Которого мы с братьями не сумели бы раздавить! С Бадридом просто косяк вышел. Затянули мы время. Он херней занимался, когда первые звоночки раздались. Тогда. Тогда, сразу, к ногтю прижимать надо было! А мы с братом не могли сами! Империей управляет Бадрид. У нас руки были связаны!
– То есть, он просто на все плюнул и пустил все на самотек? Как так вышло?
– Я же говорю. Херней занимался . Из-за бабы с катушек слетел. Ни хера, кроме нее, не видел. Вообще с ней в доме закрылся. И наплевал на все дела!
Опять его кулаки сжимаются. И челюсти аж хрустят! Сразу видно. Он готов разорвать ту несчастную, которую его брат полюбил!
– А ты тогда чем занимаешься? Со мной? Тоже в доме закрылся!
Прячу улыбку на его плече.
– Это другое, – бурчит, опять впечатывая меня в себя огромной ручищей.
– И чем это другое?
Вот же он непробиваемый! Все мерит разными мерками! А себя сам будто со стороны и не видит!
– Потому что ты– это ты, Никккка! Что тут непонятного? А то девка левая вообще была! И я бизнес и войну бы не прощелкал!
– Почему левая? Если он на ней женился?
– Потому. И женился он не на ней.
– А Роман? Ты сказал, у тебя два брата. Но он же и ты, как две капли воды! Он твой брат? Близнец? Почему тогда у него другая фамилия?
Слишком это для меня сейчас сложно. Слишком много подробностей. Не вникнуть. Надо все узнавать постепенно.
– Близнец, да. Но он решил, что наша семья и традиции ему не подходят. В двенадцать лет свалил из дома. И фамилию себе другую взял. Откололся.
– Но он все равно тебе брат!
Вот теперь я пониимаю, почему они так разговаривали!
Видно же, как Арман любит братьев! И этого тоже наверняка любит! Привязанность близнецов вообще, как неразрывная связь! Злится на него. Что ушел. Вот так и разговаривает!
Вмешиваться я, конечно, не должна в их дела. Но надо попытаться их как-то помирить!
– Не совсем. Раз ушел , то какой он мне брат после этого? Так. Прохожий.
Ясно.
Только качаю головой.
Легко точно не будет!
Особенно, если тот Градов такой же упрямец, как Арман!
Но я вижу, как для него это важно…
А еще…
Еще я знаю, что за его грубой оболочкой прячется очень большое сердце. Которое умеет любить!
И точно знаю, что ему больно от этой вражды!
А, значит, мне понадобиться время! Врямя и целый океан терпения!
Но я справлюсь! Ведь для любимого это так важно!
– Но дело не только в этом, да? У вас еще какая-то есть причина для вражды? И почему он говорил, что я недостойна? Это же не просто так, да?
– Никкка, не слишком ли много вопросов для одного раза, мммм?
– Это последний. Арман! Пойми. Мне важно разобраться! Понять, чем ты живешь! Это же не простое любопытство! Мне не все равно, понимаешь?
– Ладно, – опять вздыхает. – Вот же ты ведьма. И так пробралась под самые ребра. И еще глубже хочешь. Понимаешь. У моей семьи свои традиции. Много традиций. И они для нас нерушимы. Это святое. Даже мысли о том, чтобы переступить через них, нет. Потому Ромка и ушел. Срать он хотел на наши правила и традиции. В этом все дело! Но для нас это наша личная честь. Нерушимое слово, например. Это святое. Никто не переступит.
– И?
– Была договоренность на брак. Романа и некой Мириам Вольской. Очень достойная семья. Общие интересы в бизнесе. Ну, и договор, опять же. А Градов на все плюнул. Влюбился он, видишь ли. В простую девку. Прямо с улицы. Насрал на честь семьи и данное слово. Решил отказаться от брака и невесты.
– И что?
– Ну….Я попытался направить его на путь истинный.
Ого! Представляю себе! КАК он мог его направлять!
– Не словами убедить пытался, я так понимаю?
Это точно. Вряд ли Арман приехал и начал вести со своим близнецом братские задушевные разговоры! Наверняка начал давить! И ничего даже слушать не собирался!
У него же в жизни есть только два мнения! Его и неправильное! Даже не сомневаюсь, что он решил всерьез надавить на брата! Может, потому они так яростно дрались тогда на ринге? Явно это был не показательный бой! Чувствовалось что-то в нем личное! С самого начала чувствовалось!
– Не словами. Я что? Похож на болтуна? Я вообще мало говорю, если ты не заметила. Слова мало что стоят в этой жизни, Ника. Да ничего почти не стоят.
– И что ты сделал?
Вот теперь мне становится страшно.
Арман такого мог натворить, что шансов на примирение может и не остаться!
– Ну… Я немножко выкрал его девчонку. Попытался вправить мозги. Но ни хрена не вышло.
– Немножко? Серьезно? Это как?
Ой, мамочки!
Такого брат ему может до конца жизни не простить!
– Ты разрушил его отношения? Что ты с ней сделал?
Не поверю! Не хочу даже думать, что Арман мог с девушкой поступить, как Гудимов со мной!
