Текст книги "Я. Хочу. Тебя. (СИ)"
Автор книги: Кира Шарм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Вот только приедет ли Арман? Захочет ли меня спасти? Уверена, Гудимов назовет такую цену, что у него не то, что дым из ушей, из черепной коробки полезет!
– Але, Багиров?
Урод так и продолжает сверлить меня взглядом.
Его лицо так близко, что я вся выпачкана его мерзким дыханием.
– Да, представь себе. Соскучился. Я же говорил. Давно меня тянет объединиться партнерством с империей Багировых. Ну, или хоть с одним отдельным твоим бизнесом на худой конец. Как думаешь? Стоит твоя зеленоглазая красота твоей алмазной добычи? Ее глазки сверкают чисто как алмазы, Арман Каримович. Очень заплаканные алмазы. Мне вот интересно. Может, заставить ее покричать? М, как думаешь? Давай дорогой. Конечно, давай встретимся. Затем и звоню. Очень увидеться хочется! Э, нееееет. Не так прямо сразу. Ночью давай. Часов через пять. В лесочке за пятым километром. О, не переживай. Ты увидишь место. Не промахнешься. Как почему не сейчас? Предвкушение, говорят, лучше самой награды, а, Арман Каримович? Я пока документы подготовлю все, с красотой твоей пообщаюсь, чтобы понять, чего стоит, а у тебя будет время подумать. Подумать, что она стоит для тебя.
– О, не переживай, дорогой. Я же говорил. Я радушный хозяин. И угощаю гостей всегда самыми отборными блюдами. До нашей встречи девчонку не тронут. Если вести себя будешь тихо. И на встречу, конечно, жду тебя одного. И не дергайся. Идиоту ясно, что девчонка твоя в заветном месте. Не найдешь. Мой дом можешь даже не переворачивать. И буду тебе очень благодарен, если он останется целым и не испорченным. Новый дом строить, знаешь ли, муторно и накладно. И мое время и нервы, естественно, будут включены в цену. В твою цену, Арман Каримович. Которую тебе платить. А дом я свой люблю, так что…. Дорого обойтись может!
– Ну что, киса?
Мерзкие потные руки обхватывают мой подбородок.
– Сейчас узнаем, какая у тебя судьба и чьей шлюхой ты будешь. Общей или Багирова.
42 Глава 42
Арман.
– Ушла! Твою мать, она таки ушла!
Я диким зверем облетаю по кругу весь дом. Вот уже третий раз.
Заглядываю в самые дикие места. Даже в баню. Даже под лавки.
Ну а что?
Вдруг попарится решила, а ей плохо стало? Сознание могла потерять! Загонял я свою девочку! Замучил!
Но ни хера!
Я даже пыль под кроватями собой повытирал. В шкафы позаглядывал. В подвале и на чердаке каждый уголок проверил!
И дикое рычание вырывается прямо из груди, когда понимаю, что ее и след простыл. Такое, что стены дома трясутся! Но разве это поможет?
Блядь.
На хрена ей те подружки гребанные сдались? На хрена вообще поехал? А если ехал, то наручниками надо было к постели приковать. С каких херов это я такой добрый? Взял и оставил на свободе! Дал возможность перемещаться! Даже на сигнализацию дом не поставил. И охрану отпустил. Не хотел, чтобы на мою принцессу пялились. И чтоб крики ее слушали, а после надрачивали на ее нежное тело!
А надо было. Замуровать. Ток по всему периметру пустить! Чтобы не выбралась!
Но я что? Думал разве, что ей такое в голову придет?
Ору, и тоска наваливается невыносимая.
Под ребрами что-то ноет. И дергает. Так, блядь, как будто оборваться хочет!
Я что? Не заметил, как старость незаметно настигла? Пиздец. Проблемы со здоровьем начались! Охренеть! А еще над Бадридом ржал. Что он каждый год полное плановое обследование проходит и мне его вечно навязывает. Что в старики сам себя записал! Нормальному мужику эти блядские обследования ни к чему! Он здоров. А если сдохнет, то точно не от болезней! Багировы никогда не были развалинами, трясущимися над своим здоровьем!
Но дергает и рвет все сильнее. Аж дышать трудно.
Сбежала.
А мне казалось… Блядь, какой на хрен казалось? Уверен был, что ей со мной хорошо! Что она, как я….
Что же это, на хрен, получается?
Я ей больно сделал? Ей плохо со мной было? Обидел чем-то?
Или она с перепугу мне отдалась, потому что думала, что нету выбора? Что и так возьму?
– Бляяяяядь!
Ору, как раненый смертельно зверь, херача кулаком в стену.
Дом трещит, камень сыплется, а у меня внутри все трещит и в крошку превращается еще сильнее!
Доблоеб я. Мудак. Зверюга дурная.
Рычал на девочку свою. Пугал, что не выпущу.
Вот она и испугалась! Нежная она. Трепетная. А я увалень грубый. Пережал.
Но что? Разве я мог ее отпустить? Как?
Да она на такой гарпун мне все внутренности глазищами своими зацепила, что я уже с ней как на веревочке. На канате стальном. Где она, там и я быть должен! Как мог отпустить? Или отдать каким-нибудь уродам типа женишка ее, что прямо в моем саду ее чуть не изнасиловал? Или Гудимову, конченюге старой извращенной?
– Что тебя напугало, девочка?
Может, мой напор в сексе? Не выдержала и от него сбежала?
Но, блядь, так не притворяются! Она же кончала. Так сладко кончала, что меня самого первый раз в жизни женский кайф до такой трясучки доводит!
Женщина должна кончить. Секс удовольствие для обоих.
Но никогда я кайфа такого не чувствовал , ни с одной другой!
Прям в сердце, внутри, в мозгах и по венам ее оргазмы у меня разливались. Там оглушали взрывами. От этого кайф ловил такой, что всполохи перед глазами. От того, что ей, ведьме моей, хорошо. От этого спермой выстреливал и тут же снова член подпрыгивал в боевую готовность. Он того, как ей хорошо. Как ее глаза закатываются. И как орет, голос срывая от кайфа. Как царапает, раздирает мне плечи своими коготочками!
Блядь, что не так? Где я ошибся? Перегнул?
Искать? Вернуть?
Падаю на пол, судорожно теребя волосы.
А если я для нее такой же гребаный насильник? Просто оказался чуть лучше блядского Гудимова? И при первой же возможности пташка упорхнула? Решила сбежать, даже ведь зная, что я найду. Что землю переверну и из-под земли достану?
Блядь!
Ору, лупя со всей дури кулаками по паркету.
Никогда себя еще насильником не чувствовал!
Но ведь могла поговорить… Сказать…
Ни хера! Ведь так сладко спала на моем плече! Так же, блядь, сладко, что я и без секса перетерпеть вполне мог бы! За одно ее сопение душу всем чертям готов был десять раз продать! За нежные руки, что мне плечи обвивали!
Отпустить?
Ведь иначе не сбежала бы! Дать пташке свободу?
Подыхать ведь без нее буду!
Но насильником быть не хочу!
Запер бы ее на все замки! Своей бы делал снова и снова! Блядь, на руках бы носил и любой ее каприз исполнял бы, лишь бы она счастлива была! Лишь бы улыбалась и глаза ее светились!
Но если она меня ненавидит? После всего! Даже после всего, что было? Знать и видеть не хочет?
Значит, должен ее отпустить.
Блядь.
Уже с мясом что-то отрывается. Выкручивает. Выламывает так, что в судорогах готов забиться. На этом гребанном полу.
Закрыться как в склепе в этой спальне и как чертов гребанный наркоман завернуться в простыни. И нюхать ее запах.
Блядь. Я же без нее сдохну. В дикого зверя превращусь и просто подохну вот так, судорожно воя и стиснув руки в кулаки.
Но и иначе нельзя!
Хотела бы со мной быть, хрен бы сбежала!
– Твою мать!
Поднимаюсь. И снова ору диким зверем. Меряю комнату лихорадочными шагами.
Что делать? Чтооооооооо????!!!
Или попробовать поговорить?
Далеко не упорхнула. Найду. Везде найду!
Просто встретиться. На нейтральной территории. В кабаке где-нибудь.
Нет.
Я же, блядь, не смогу.
Смотреть на нее. Голос ее журчащий самым сладким ручейком слушать. На губы ее смотреть. И после этого отпустить.
Не смогу!
– Никкккка! Ведьма ты, каких не делают! Что со мной сотворила? Во что превратила? Лучше бы никогда и не появилась на моем пути!
– Але, Багиров?
Срываюсь на звонок телефона.
Дергаюсь, а сердце уноситься куда-то вниз. Камнет падает.
Но нет. Не она. Долбоеб старый. Извращенец. На хрен он мне нужен? На хрен мне все нужны, тем более сейчас???
Даже почти не слышу, что он там молотит.
Все как в дурмане. Глаза пелена застилает.
Только начинаю разбирать, когда звучит ее имя.
И, блядь, сжимаю челюсти. Скулы трещат, так сжимаю.
Блядь, Гудимов.
Что ты мне там лопочешь?
Думаешь, запугиваешь? Долбоеб.
Да я тебя сейчас расцеловать готов!
Раком потом, конечно нагнуть и у самого себя отсосать заставить. А после яйца вместе с башкой и оторвать.
Но расцеловать сначала, дико хохоча.
Не сбежала. Нет! Моя!
А это главное!
43 Глава 43
– Хоть волос с головы упадет. Хоть один синяк увижу. Или на что-то пожалуется… Ты труп, Гудимов. Только не думай, что легкий труп. Ни хера. Пули на тебя пожалею. Зажму. Я тебе каждое сухожилие руками через жопу выдерну.
– Марат, – набираю номер старого друга.
Братья это зашибись, как хорошо. Твоя кровь. Мясо. До костей сплетенное. Но иногда и их не во все посвящать нужно. Должны быть люди вне семьи. Те, что как твое второе я, а ты его. Что вопросов не зададут. И о традициях с правилами по ушам проезжаться не будут.
Марат Асманов именно такой. Единственный. Но самый настоящий. Только ему сейчас могу доверить! Самое ценное. Свой самый ценный алмаз!
– Да, друг. Я в Мухосранске. И мне край нужна твоя помощь. Срочно.
– Что нужно?
Хмыкаю, улыбаясь в трубку.
Все как всегда. Мы не задаем дурных вопросов типа почему и зачем.
– Чтобы дом Гудимова на воздух в ближайшее время взлетел. И еще пробить всю недвижимость, какая ему принадлежит в этих краях. А после все прочесать. Я с одной стороны, ты с другой.
– Что ищем?
– Девушку. Пленницу.
– Блядь, Арман. Ты что? Не знаешь Гудимова? У него этих пленниц до хера!
– Это нетронутая пленница. Моя. Ее вытащить нужно. А под шумок и остальных можем отпустить.
– Хм. Твоя. И как я ее по-твоему, узнать должен? Ты бы фоточку скинул.
– Нет фото. Узнаешь и так, если первым найдешь. Сказал же. Моя.
– Охренеть! Неужели непробиваемый Багиров, и…
– Времени нет, – ворчу. Зря перехвалил.
– Узнаешь. Смесь ангела и ведьмы с зелеными изумрудами вместо глаза. Такую на улице увидишь и споткнешься сразу. Девушку ищем и забираем. И минируем все . Хорошо так. На совесть. Но дом Гудимова должен на воздух взлететь первым.
Да. И прямо сейчас.
Ники моей там точно нет, даже проверять нет смысла. Не такой Гудимов умник, чтобы спрятать то, что я буду искать на видном месте. Хотя лично я именно так бы и поступил.
Но не этот. Этот прятать в каком-нибудь тайном и невзрачном месте станет.
Всего полчаса, а даже до меня доносится грохот взрыва.
Марат как сам дьявол. Всегда способен устроить невозможное.
И тут же звоню Гудимову. Его ор, как будто яйца собаке прижали мне бальзамом прям на душу.
– Чего ты психуешь, м? Дома лишился? Ну, так ты не бомж, на помойке спать не придется. Да по хрен мне твои предупреждения, Гудимов. Наоборот. Это я тебя предупредил. Тронешь хоть пальцем, все на воздух взлетит. Пятен засохшей крови от тебя не оставлю. Надеюсь, пояснил доходчиво. Давай. Пылинки там с моей женщины сдувай. И пусть она только будет чем-то недовольна!
Ухмыляюсь.
Слышу по голосу, как яйца у него звенят с перепугу.
А как он думал?
Я тоже, бывает, приветы иногда передаю. Особенно, когда кто-то позарился на мое!
– Давид, – набираю младшего брата.
– Пробей мне все, что принадлежит Гудимову. Счета, бизнес, все до последней крошки. Все это через пять часов нужно официально переписать на меня. Так, чтоб и документы уже подоспели.
Давид мастер проворачивать такие сделки. Даже не сомневаюсь. К моменту нашей встречи у Гудимова останется одна голая задница. Прикрытая, без вопросов, некислым войском. Но и на это у меня найдется достойный ответ!
– Марат. Мне еще человек с тачкой нужен. Пусть через пять часов поведет меня, но так, чтоб незаметно. Да. Стрелка у меня. Давно в лесочке переговоров не вели, а? Верю. Самому приятно размяться. А то закисли уже на хрен в кабинетах!
Война!
Война это почти так же круто, как драка с Ромкой!
Аж ноздри от предвкушения трепещут! Жаль, что целых пять часов впереди!
Я как гончая на охоте! Уже чую след! Уже взял запах крови! До трясучки хочется начать уже!
Война это тебе не Ника сбежала! Это кайф в чистом виде!
А тому, кто кайфа от нее не ловит, а ввязывается ради власти или бабла, в ней ни хера не победить!
Но Никой рисковать не буду! Затем человек Марата мне и нужен. Ее увезти сначала нужно. А потом разминаться от души!
– Нет, Марат. Одного человека мне вполне хватит! Я что? Слабак или трус, чтобы с аримией по лесам бродить?
Ника
Гудимов с силой швыряет меня на пол.
Нет.
Это даже не пол.
А бетон. Твердый бетон в каком-то затхлом подвале.
Часов у меня нет.
Даже не представляю, сколько времени прошло, пока меня везли!
Я еще в городе? Без сознания меня не то, что за город вывезти могли или в другую область! Могли даже перелет устроить!
А я…
Я ничего не помню!
Больно ударяюсь копчиком. Так, что все печет. Размалывает на части.
Но то, как он смотрит…
Это хуже! Это в тысячи. Миллионы раз хуже!
Грязно. Похотливо. Омерзительно!
Как будто уже содрал с меня всю одежду и поимел со всех сторон.
Остановится?
Чеееерт!
Сжимаю кулаки, а самой плакать хочется. Нет. Не просто плакать, а зареветь в голос! Как маленькой! Но это не поможет!
– Пиздец, какая ты сладкая, – хрипит этот урод, шумно сглатывая.
Кадык ходит ходуном, а глаза мутнеют. Как у наркомана.
– Как для меня вырядилась. В каких позах он тебя трахал. Мммммм? Знаешь. Я уже даже согласен на то, что Багиров не согласится. Смотрю на тебя и понимаю. К ебеням хочется послать все бабло. И алмазную добычу. И шахты на хрен с заводами. Ты, как наркотик. Член стоит так, что все расчеты летят в черям. Одного хочется. Трахать. Трахать пока не захлебнешься. Наркоманом рядом с тобой себя чувствую!
Хватает меня за горло.
А у меня глаза чуть не лопают.
Жадно подтаскивает в себе, заставляя проехаться попой по бетону.
Дышит. Так тяжело дышит, что у меня мутнеет в мозгах.
А у самого глаза наливаются кровью.
– Даже хочу сейчас , чтоб Багиров на хрен меня послал. Первый раз в жизни готов от реального бабла отказаться! Не рассмотрел я тогда тебя, пташка. Не распробовал! А ты реальный алмаз посреди всего навоза вокруг! Реааальный… Блядь! Да сколько того бабла мне в жизни надо? Я свое заработал уже.
И шарит. Шарит безумным взглядом по моему декольте полуразовранному.
Как будто и правда наркоман. А я его последняя в жизни доза!
Мамочки!
Все внутри сжимается в ледяной комок.
У него ведь и правда денег столько, что хоть лопатами греби!
Он же сейчас в таком диком накале. Что плюнет на все на свете!
Господииии!
И зачем только я так нарядилась!
Красной сексуальной тряпкой хотела перед Арманом помахать!
Дура! Какая же, Господи. Я была дура!
Прав был Арман.
Да. Он тиран. Деспот. Самый настоящий!
И эта его идея одеть меня, как чечуло, казалась самой дикой! Несусветной! Почти насилием!
Но только выходит, Арман был прав!
Это я, дурочка, что одежды красивой в жизни не видела, понять не смогла!
А он прав на тысячу процентов!
Нельзя провоцировать диких зверей!
Лучше уж одеться, как самое распоследнее чучело. И чтобы они нос от меня воротили, чем такое….
– Блядь. Ты пахнешь, как ангел. Ангел, которого хочется опустить на самое дно порока!
У него даже глаза закатываются.
И у меня тоже.
Кажется, сейчас так и хлопнусь в обморок!
Пять часов!
Пять часов до того, как Арман в ним встретится! И уж очень надеюсь, что он его не пожалеет!
Хотя…
Этот урод со своей жадностью уж точно выставит самые дикие условия!
Пойдет ли Арман на них?
Если да, то это с его стороны будет самым диким. Самым нереальным безрассудством!
Разве что он реагирует на меня так же…
Как этот урод.
Так наркомански хочет. Что забывает обо всем на свете и готов швырнуться даже заводом, как в первый раз. А, может, чем-то и большим!
А если так, то этого я не хочу! Не хочу и для Армана быть, как доза для наркомана! Неееет! Я ведь поверла… Что он по-настоящему меня любит!
Ведь это самое главное, что нужно для жизни!
Чувства! Любовь!
А свое сердце я отдала Арману безвозвратно!
« Приди. Найди меня. Спаси!»
Отчаянно молюсь, а глаза застилает пелена слез.
Пять часов продержаться! Кааааак! Когда этот урод дышит на мои губы и пожирает мою грудь глазами!
Да я и пяти минут не продержусь!
– Сладкая. Дико сладкая, – он прижимает меня к себе так крепко. Что я сквозь ткань платья чувствую его мерзкий отросток, вставший колом.
– Нет! К херам бабло! Сколько его в жизни надо? Себе тебя заберу. Оставлю. Такой, как ты, у меня еще не было. Все шлюхи прожженные. А от тебя… От тебя чистотой пахнет… пахнет так, что глаза на лоб от стояка лезут!
– Арман тебя прикончит, – шиплю, но вырваться из крепкой хватки не удается!
Этот слизняк уже наклоняется надо мной! Захватывает своими мерзкими губами мои!
И я кусаю.
Со всей силы впиваюсь зубами.
Чувствую тошноту от вкуса его мерзкой крови.
– Сука!
Отшвыривает. Замахивается рукой, чтобы ударить.
А я понимаю. Все. Конец. Ясно понимаю!
Он же меня размажет! Уничтожит! Убьет!
Но лучше бы сразу, а так ведь еще и наиздевается!
Отползаю. Как далеко могу. До самой противоположной стены.
Но меня спасается не это. А звук его мерзкого телефона.
– Чтооооооооо!
Орет урод невменяемым голосом.
– Кааааак?????? Как это мой дом взлетел на воздух????? А вы, мать вашу, где были? Вы же охрана, самая лучшая! Каааааак?!!! Как могли не заметить. Что кто-то проник внутрь? Дом на воздух пустить, это вам не мимо пройти, мать вашу! Это подготовиться надо! Взрывчатку заложить! Блядь, я вам за что такие деньги плачу?
Орет от злости! Орет! Так страшно! Хуже зверя!
А мне еще Арман страшным казался!
О, нет!
Он…
Самый добрый! Самый нежный! Самый ласковый! А я была дура!
И… И он взорвал дом этого насильника и извращенца!
И правильно! Потому что злость должна проявляться не в том, чтоб орать! А в поступках!
Он швыряет телефон о стену.
Багровеет, а я вжимаюсь в стену.
– Твою мать, стерва!
Уже нависает на меня, а глаза так и полыхают дикой. Смертельной яростью!
Нет! Он не изнасилует! Он меня сейчас просто прикончит!
– У меня много врагов! Но если это сделал твой кобелек… Из-за тебя… Моя месть будет страшной! Хотел по-хорошему договориться! Но теперь все будет по-другому!
Телефон не убился. Он все-таки звенит!
И это явно спасает меня от неминуемой расправыв!
– Я тоже бывает, соскучусь. И приветы хочу передать, – слышу из трубки голос любимого. А противная морда Гудимова просто чернеет.
– Это так. Предупреждение. Чтоб девочку мою ты не тронул. Хоть синяк на ней будет, каждый час по объкту буду взрывать! Ну что ты, Гудимов. Молчишь? А, дорогой? В ахуе? Имей в виду. Это просто дружеское предупреждение. Как гостя, что уважил желание хозяина. Тронешь ее хоть пальцем, уже по-серьезному поговорим!
Я чуть не падаю в обморок. От счастья!
Кто бы знал. Что для счастья мне будет так важно просто услышать его голос! Просто знать, что он обо мне думает!
Урод таки разбивает телефон о стену.
Но ко мне больше не прилижается.
Только в глазах читаю такую ненависть, от которой становится страшно.
– Имей в виду. Ты очень дорого обойдешься этому дикарю!
Он лупит ногой по бетону прямо рядом с моим лицом.
Но тут же выходит. Так громко захлопнув за собой металлическую дверь, что у меня внутри все переворачивается.
Но я остаюсь одна.
И только сейчас начинаю дышать полной грудью.
Могу выдохнуть!
И в тоже время сердце сжимается в ледяных тисках страха.
Дорогой ценой я Арману обойдусь? Что он имел в виду? Он же не навредит моему любимому?
Страшно до ужаса.
У Гудимова целая армия, я ее видела! А Арман здесь совсем один!
Это его город! И те несколько охранников, что были в парке, ничто против людей Гудимоваа!
А что если его убьют? Покалечат?
Боюсь. Я за него боюсь больше, чем за себя. Только сейчас это понимаю!
Не хочу, да что там, я бы все отдала, лишь бы ему не навредили!
И даже уже не молюсь о том, чтобы он меня спас! А только о том, чтобы остался целым! И живым! Живым. О. Господи! Ведь этот Гудимов, он страшный человек! И не простит! Ничего, ни даже пылинки их его дома-музея он не простит Арману!
– Какой же ты дурак, – шепчу, и слезы наворачиваются на глаза.
Дикий. Бешенный. Поступающий безумно. Ненормально. На эмоциях.
Во всем. С самой нашей первой встречи!
Но…
Только таким я его и люблю! Другого бы не смогла, а он проник мне внутрь. Под кожу. В самое сердце! Именно таким!
Пусть даже рычащим и пускающим пар из ноздрей!
Как самый настоящий дракон!
Но такой…
Единственный в мире дракон. Которо охочется обхватить руками. Обнять и прижаться. Напоить своей лаской. И заставить урчать. Как самый настоящий сытый тигр!!!
– Пусть он ничего тебе не сделает! Пусть ты окажешься сильнее, а судьба тебе поможет!
Шепчу сквозь пелену слез.
Зато меня никто не трогает.
И вопреки всему здравому смыслу я улыбаюсь.
Только он. Мой любимый. Мой отчаянный. Такой сумасшедший и безбашенный. Мог вот таким образом меня спасти! Заставить Гудимова, что возомнил себя хозяином жизни, подыхать от бешенства!
