Текст книги "Я. Хочу. Тебя. (СИ)"
Автор книги: Кира Шарм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
34 Глава 34
– Арман.
Я прихожу в себя. Кажется , снова потеряла сознание от этого запредельного безумия, что он каким-то чудом твоит с моим телом.
Дьявол. Он настоящий, истинный дьявол.
Разве человек способен вызывать такое безумие? Такое вытворять? Заставлять так реагировать, что забываешь обо всем на свете?
Но нужно возвращаться в реальность.
А она далеко не такая радужная. И забываться нельзя.
Кто он?
Тот, кто взял меня себе , потому что захотел.
И вряд ли его с самого начала интересовало мое мнение. А после… После выкупил меня у того гадкого урода-извращенца.
А ведь надо заметить. Как ни в чем не бывало. Будто совсем не удивился, что такие дикие вещи могут происходить.
И вообще.
Он же не ради меня туда пришел.
У него были какие-то дела с тем моральным уродом. Бандитом. Не удивлюсь, если даже и с убийцей.
Арман явно не просто боец. Нееет. Он что-то большее.
И не смотря на то, как я улетала под его ласками, нужно не забывать, что я совсем его не знаю.
Этот человек может быть кем угодно. Может быть жесток. Опасен. Расслабляться нельзя!
А он по-прежнему так и лежит рядом с прикрытыми глазами.
Обнимает меня, прижимая к себе с нежной лаской медведя. Держит в капкане своих огромных рук.
Все равно не удерживаюсь.
Любуюсь.
Этой дикой стихийной мужской красотой. Идеальными мужественными чертами. Чувственными губами. И хочется провести рукой по лицу. Внизу живота снова скапливается рой будоражащих мурашек, когда вспоминаю, что эти губы со мной делали.
А еще хочется ущипнуть себя.
Чтобы понять, что все это не сон.
Я и правда. В постели. С этим нереальным незнакомцем. От которого потеряла голову! И который стал моим первым мужчиной!
– Ммммм?
Не открывает глаз.
Только улыбается.
Так как-то… По– мальчишески. Что мне вдруг становится тепло. Где-то там. Внутри. В самом сердце.
И притягивает сильнее.
Так, что снова обволакивает своей дикой энергией. И снова хочется обо всем забыть. Не думать. Просто погрузиться в этот кайф и наслаждаться им.
Мне нравится.
Черт!
Вопреки всему здравому смыслу, мне нравится в нем все! Даже его дыхание, которое я готова слушать с замиранием сердца!
Кажется…
Кажется, я впервые по-настоящему влюбилась!
И чувствую, как губы сами собой расплываются в дурацкую улыбку!
Только вот…
Надо не забывать! Все не так просто!
– Как мы теперь будем?
Очень трудно задать правильный вопрос. И напоминать ему не хочется обо всем. Не хочу, чтобы снова начал злиться. Опалять своей яростью. Дым из ушей и ноздрей пускать.
Не хочу опять того Армана. Этого хочу. Вот такого… Но…
– А как будем, Ниииика?
Ухмыляется.
Трется щетиной о мои губы, заставляя рассмеяться. И тут же снова поплыть. Опьянеть от его прикосновений.
– Мы только начали. Впереди у нас до хрена работы, – забрасывает меня на свой живот. Сгребает в охапку. Ручищами своими нереальными и ногами обхватывает.
Только и могу, что дышать. Шевелиться невозможно. Нереально.
Но где-то в глубине души я даже и не против.
Черт! Мне и правда так хорошо в этом капкане!
– Вот когда тело твое привыкнет… Черт, Ника. Вот тогда мы с тобой по-настоящему оторвемся. Я тебя просто сожру. Покажу все грани кайфа. Так драть тебя буду, чтоо ты имя свое забудешь. И вопросы дурацкие тоже забудешь задавать. Только одно будешь помнить. Мое имя. Мое. Кричать его будешь снова и снова. Когда кончать будешь так сладко. Еще сильнее, чем сегодня. Сегодня так. Разминка.
– А потом?
Сердце сжимается. А после начинает биться часто-часто.
– А потом ты сорвешь голос и станешь совсем идеальной женщиной, – усмехается Арман, нежно поглаживая меня по спине. Разминая каждый позвонок. Превращая тело в расплавленную лаву.
– Будешь все время голая. Отдаваться мне на каждой поверхности дома. И молчать, потому что голоса не будет. Ну, чем не идеальные отношения, м?
– Арман!
Забываюсь.
Замахиваюсь кулаком. В шутку, конечно.
Перехватывает руку.
Трет о свою щетину.
А после прикусывает запястье. Прямо венку. Опять разнося по всей моей крови свой порочный яд.
– Мебель, конечно, мы здесь всю разломаем. Как знал. Что тебя встречу. Под наши идеальные отношения дом огромный отгрохал. Мебелью напихал. И не только этот. У меня вообще. Имущества много. Даже гостинницы есть. Когда все разнесем, туда можем отправиться. Выгоним всех на хрен. И будем там. Экспериментировать. Проверять на прочность. Скучно же все время на одном месте, да, ведьма моя зеленоглазая? А крушить, я так вижу, мы с тобой умеем. Я вчера крышу на хрен почти раздолбал, а ты сегодня кухню.
– Прости…
Черт! Ну как же все-таки неудобно. И стыдно!
– Чего? Я же говорю. Мы с тобой прям идеальные половинки. Скучно точно не будет.
– Но…
Ладно. Я же понимаю, что он шутит. А я настроена на вполне серьезный разговор.
– Какие могут быть «но», зеленоглазка? Ты вообще не забывай. Кто у нас тут мужик. А как мужик сказал, так и будет.
Смеется. Грозно хмурит брови, а сам щекочет меня.
По губам. По животу. Как кошку.
И черт. Я поддаюсь. Сама заливаюсь смехом и прикусываю его губы в ответ.
– Арман. Я серьезно. У меня же есть жизнь. Каникулы еще неделю в институте. Но есть и работа. Сегодня вон с утра на смену должна была пойти. Ладно. Тут отговорюсь еще. Но завтра обязательно нужно выйти! И…
– Нет.
Вот теперь его лицо становится по-настоящему жестким.
И руки сжимают меня совсем не ласково. Жестко. Заявляя свои права. Наглядно демонстрируя, что никуда отпускать меня никто не собирается
– Арман!
Кажется, только что я имела какие-то права. А сейчас будто снова возвращаемся с ним обратно. Где он решает, а я просто купленная вещь. И должна подчиняться.
Из расслабленного, пусть и медведя, но такого ласкового и нежного, он превращается в жестокую каменную глыбу.
А мне надо хотя бы попытаться. Вернуть его обратно. Того, что был пару минут назад. Хоть на капельку того!
– Я же человек, и у меня…
– Ты моя, Никкккка, – рывком переворачивает меня на спину. – Ты. Моя. Женщина. Я что? Такой идиот, что буду отпускать тебя куда-то? Куда? На хрен, к кому? К ублюдку своему захотела?
Рычит. А в глазах…
Боже. В глазах, кажется, проносится вихрем самая настоящая смерть. Для Костика уж точно.
Но разве я о нем? Да я вообще думать о нем забыла!
– Никаких больниц. И институтов. И дружков и подружками. Которые хрен знает во что тебя втягивают. Таскают в такие места поганые. Куда ты еще там с ними ходила и ходить собираешься? Опять в клубы бойцовские? На мужиков голых смотреть? Или еще похлеще? По барам и кабакам шататься? Чтобы на тебя там пялились?
– Но… Это же работа. Это же важно. Арман! У каждого есть своя жизнь.
– Я что? Уебок, который свою женщину обеспечить не способен? Ты на хрена этим позором мне уши, как дерьмом забиваешь? С каких это херов моя женщина деньги себе зарабатывать должна? Я нищий по-твоему? Или имбецил, который заработать не способен?
– ты не понимаешь…
– Все я понимаю, Нииика! Все. Понимаю. Ты моя. И ты сидишь дома. А если выходишь куда-то, то только со мной. Что тут непонятного? Простой расклад. Самый обыкновенный. И вообще. Выпускать тебя опасно для твоего же здоровья. В этом я за последние сутки прекрасно убедился.
– Но… Арман.
– Нет.
Продолжать бесполезно. Бессмысленно.
Вижу уже, как плотно и жестко сжимаются его губы. Как начинают хрустеть зубы и из ноздрей сейчас начнет вырываться не дым. Настоящий огонь.
Дракон чертов!
Непробиваемый!
– Если я от тебя дурею, Нииика, это еще не значит, что ты взгромоздишься сверху и будешь веревки вить. Ясно? Я сказал. Будет так, как должно. По-нормальному. Женщины не работают. Дома сидят. Мужчину своего ждут. С горячим ужином и мокрыми между ногами. Ну, с ужином, конечно, я погорячился. Но про остальное забудь. Поняла?!
Рычит. Даже вот так. Когда лицо каменное, а он просто чеканит слова, цедя их сквозь зубы. А все равно. Рычит. Как самый настоящий разъяренный зверь.
И внутри холодеет. Потому что что-то мне подсказывает, что я еще не видела Армана по-настоящему разъяренным!
– Поняла? Никккка! Я не слышу!
– Но…
– Никаааааа!
А вот теперь уже по-настоящему рычит.
И мне ничего не остается, как просто кивнуть.
Ладно. Мы еще вернемся к этому вопросу.
– Да!
Рявкает в трубку, наконец отрываясь от меня.
А я опять бесстыдно рассматриваю его, абсолютно голого.
Крепкие, как камень ягодицы. Огромные ноги. Спина с перекатывающимися мышцами.
Чеееееерт!
Ну нельзя быть таким! Ну просто нельзя!
От него же слюна прямо во рту собирается. Так, что захлебываться начинаю.
– Что, твою мать?
Хмурит брови, бросая на меня странные нечитаемые взгляды.
– Хорошо. Я понял. Отбой. Будет что-то еще, связывайся. Да. В любое время дня и ночи.
– Арман?
Мне не нравится. Совсем не нравится его хмурое лицо. Что-то явно важное.
Или я вопросов тоже не имею права задавать?
– Что случилось?
– Взорвали твою больничку, Ника, – бросает мрачно, сжимая кулаки. – Так что нет у тебя больше работы. Кроме меня. Не осталась бы со мной, решил бы, что это твоя работа. Судя по кухне, здесь у тебя талант.
Понимаю, что расслабить хочет. А у самой внутри все сжимается.
– Как? – задыхаюсь.
– Как это – взорвали? А как же больные? Роженицы? Те, кто на сохранении? И девочки? Весь персонал?
– Тихо, Ник. Тихо. Успокойся.
Тут же оказывается рядом.
Обнимает.
Стирает своим теплом крупную ледяную дрожь, что бьет меня градом.
– Всех успели вывезти. Жертв нет. Все живы. Но сама понимаешь. Никуда я тебя не отпущу! Тихо. Тихо, малькая.
Сама не замечаю, как из глаз брызгают слезы. А он… Он утирает их подушками пальцев. Продолжая прижимать к себе.
– Ну все. Тссссс. Успокойся. Нет жертв. Нет. Даже твой урод бывший, и тот цел. Все, Ника. Ты радоваться должна. Радоваться, что тебя там не оказалось!
35 Глава 35
Арман.
Говорю, а внутри все клокочет.
Дикой смесью. Адским коктейлем.
Блядь. Она правда. Правда могла быть там.
Не вру. Ей сейчас не вру, конечно. Хотя и соврал бы, не задумавшись.
Трупов и правда нет.
Но ожоги. Половину людей из больнички отправили в реанимацию.
И челюсти сжимаются. Я ведь знаю, чья это работа.
Не мое, конечно, дело. Ни разу не мое. А в чужие расклады я привык не лезть. Сами должны разгребать и разбираться.
Но, блядь, Асламовы краев не видят. Суки. Такой ценой наказать персонал решили за то, что дочку их откачали в больничке этой.
А не откачали бы? Что? Подыхать девчонке? Только за то, что не с тем, кого отец ей выбрал, связалась?
– Градов.
Прижимаю мою трепещущую под руками девочку рукой. Второй набираю этого.
Первый раз вижу, чтобы так искренне не за себя, за чужих переживали.
И внутри обрываются какие-то ниточки. Дергаются до боли.
Какая же она… Наивная. Глупая. Маленькая.
Такой доброй в этом мире нельзя. Это же самоубийство!
Но, блядь.
Я не хочу. Не хочу, чтобы этот жесткий мир ее ломал. Делал другой. Холодной. Ледяной. Черствой и расчетливой. Такой, как все. Чтоб только о себе думать, а на других наплевать.
Хочу, чтоб и осталась вот такой. Нетронутой. Как первый снег, нетронутой и чистой. Чтобы этот свет и добро в ней остались. Навсегда.
А ведь мир сломает.
Вот, как ломанулась спасать своего мудилу. И куда попала! А если бы я не пришел?
Первый раз в жизни судьбе благодарен. Обычно от меня самого все зависит. Так привык.
Но здесь, блядь, реально. Сама судьба. Сама богиня Победы, моя Ника вмешалась. Не будь этого расклада с Градовым и жадности Гудимова, который за молчание кусок себе отхватить решил, хрен бы я у него девочку свою нашел. А, может, и нашел бы. Но было бы уже на хрен, поздно.
Сломали бы ее там. Так бы сломали, что хрен бы собрал. Уничтожили бы.
– Ну что? Жива девчонка? И ее ребенок? Стоило оно того?
– Жива. И ребенок тоже, – слышу хриплый ответ.
А на заднем плане детский лепет. Смех женский и голосок. Детский и ее. Сплетаются.
И опять в сердце что-то дергает. Так странно. Так незнакомо и непривычно.
Это она. Лина его. Ангел, как он ее называет.
Только Ангелов на земле не бывает. Особенно женщин. Все они шлюхи. Все, только цена разная.
Так я раньше думал.
А теперь.
Прижимаю еще всхлипывающую Нику покрепче.
И понимаю.
Ни хера.
Есть они. Есть. Ангельские такие. До одури чистые.
И мне спрятать ее от всего мира хочется.
Себе прямо под кожу, под ребра затащить. Там держать. Чтоб ни одна падла. Ни одна грязь этого дерьма ее никогда в жизни больше не коснулась.
И, блядь…
Опять под ребрами рваный удар. Пока его Лина что-то там малышке лепечет.
Глажу разметавшиеся, перепутанные волосы и накрывает.
Ясно понимаю. Хочу. Хочу вот так же. Вот с ней.
Чтобы всегда рядом была. И чтобы светилась. И лепетала вот такие глупости. Нашим малышам. А я бы смотрел со стороны. И наверное, тупо бы молчал. Потому что своей слоновьей походкой могу всю эту магию разрушить. Молчал бы и не шевелился. Даже б не дышал, глядя на них.
– Спасли. Только вот…
Слышу, как выходит. Как дверь прикрывает.
Тоже. Ангела своего от дерьма бережет.
– Что, Градов?
– Нашли их. Медперсонал как-то усыпили. Охрану вырубили. И выкрали девчонку.
Твою мать.
А вот это уже совсем серьезно! Быстро. Сликом быстро и Градова вычислили и место его нашли.
– Гудимов в курсе, кто ее в больничку привез. Походу, и Асламов уже тоже. Ты это. Прячь своего Ангела вместе с малышней. Этот явно не успокоится. Мстить будет. Больницу здесь утром подорвал.
– Спасибо, брат. Уже собираю.
– Если надо, у меня место есть. Совсем тайное.
– Не надо. У меня своих хватает.
Отключается. Спешит. Спешит своих прятать.
А меня слово брат по мозгам режет. Под кожу вонзается. Кажется, впервые оно прозвучало. С тех пор, как Ромка из дому ушел.
И, блядь, понимаю.
Это надо исправлять. Кончать эту вражбу гребанную. Бессмысленную и нелепую.
Пусть разные у нас дороги и он наших позиций никогда не примет. И не надо.
Но братьями друг друга называть и иногда просто так. Семьями собираться. Виски пить. Шашлык жарить. И малышня наша чтоб между собой играла. Чтоб костяк этот сохранить. Сплотить, а не растерять, на хрен.
– Что-то еще случилось?
Ангельские глаза впиваются прямо мне в лицо.
Даже плакать забыла.
Напряглась.
Переживает.
– Потом расскажу, Ника, – целую в висок, зарываясь руками в густые волосы.
– Давай собираться. Пойдем куда-нибудь поесть.
Блядь. Никогда о такой хрене не думал.
Детьми вообще женщины и няньки должны заниматься, а для мужиков свои есть дела. Мужские.
У нас с братьями они есть. Общие.
А тупо время проводить на расслабоне и ни о чем, это удел слабаков. Всегда так считал. Планктона какого-нибудь офисного.
Но сейчас.
Блядь, как будто лед какой-то ломается внутри. И хрустит. И больно становится.
– Иди ко мне, – усаживаю малышу на колени.
Пытаюсь распутать своими клешнями волосы, но только сам запутываюсь.
Блядь. Ну правда. Чистый ангел.
И слезы ее.
Слезы ее соленые губами собираю, а у самого под ребрами больно.
Никогда. Никогда Ника, ты больше не будешь плакать! Или я не Арман Багиров!
Хотя ты, чертовка, точно опоила меня какой-то наркотической хренью! Такой крепкой, что аж на сентиментальность повело! Ведьма! Но моя! Моя ведьма!
И я тоже не кисло колдовать умею. Особенно с ее таким сладким телом.
Посмотрим еще, кто кого!
36 Глава 36
* * *
Ника
– Арман, ты с ума сошел?
Глаза распахиваются так, что им становится больно.
Сначала я думала, что все эти люди, которые вдруг толпой стали появляться в доме, какие-то гости. Ну, по делам, или, может, он их вызвал из-за испорченной кухни.
Но Арман вносит в спальню кучу пакетов.
Их так много, что даже его огромная исполинская фигура прячется за пестрыми упаковками.
Швыряет всю эту груду на постель, почти заваливая меня с головой.
– Разбирайся, мелкая. А я пока закажу нам столик. На сегодняшнюю дату у меня в распорядке не записана смерть от голода. И смерть от риска что-то приготовить тоже.
И я разбираюсь.
Распаковываю то, чем завалил всю спальню Арман и поражаюсь.
Это одежда.
Черт, да это просто горы одежды!
Она не то, чтобы не поместилась бы, скажем, в моей квартирке. Она даже бы в бутике не поместилась!
– Ты что? Заказал примерку на дом? Теперь существует такая услуга? Привезти весь товар торгового центра, чтобы выбрать один комплект?
Хотя…
Вот уж точно мимо! Потому что ни в одном торговом центре не купишь такой одежды!
Понимаю, разворачивая сверток за свертком.
Это только в элитных бутиках. На которые я раньше даже через витрину не смотрела!
Потому что зачем смотреть на футболки стоимостью больше моей годовой арендной платы вместе с коммуналкой? И еще отложить с этой цены что-то можно. На море, например!
– Какая на хрен примерка? – Арман фыркает, а я заливаюсь краской.
Потому что добираюсь до огромного пакета с нижним бельем.
А он лопает, и груда воздушных перстрых кружев рассыпается по постели.
А у него уже ноздри раздуваются, и дым сейчас из них повалит. Ну точно!
И такими дикими плотоядными глазами на меня смотрит, что я заливаюсь краской от кончиков ушей до кончиков пальцев ног!
И…
Ох, черт! Что этот дьявол со мной сделал? Превратил в нимфоманку!
Потому что аж воздух в легких скручивается в спираль и начинает дико лупить куда-то вниз живота!
А между ног начинается маленький потоп!
Особенно когда из его горла вырывается глухое рычание!
Ой, мамочки!
Кажется, меня сейчас сожрут вместо завтрака!
А я даже не буду против! Просто отдамся этому голодному зверю как добровольная добыча!
Это называется Стокгольмским синдромом?
– Кажется, ты говорил, что я буду ходить голой, – выдавливаю из себя глупую шутку.
Разрядить хотела, называется!
А вместо этого только усугубила!
Потому что рычание становится уже уж очень громким. А глаза его, почерневшие хуже, чем неочищенный от копоти адский котел, уже, кажется, подожгли все это кружево белья! И меня заодно! Аж кожа начинает пощипывать!
– Вообще-то, я просто хотел поесть. Перекусить в какой-нибудь забегаловке. Не знал твоего размера и что тебе нравится! Но сейчас вижу, что мне охренеть, как нравится , чтобы была упаковка. Так и представляю, как буду ее разворачивать. И срывать с тебя, чтобы добраться до самого сладкого…
Черт! Белье уже выпадает из рук, а Арман уже оказывается рядом.
Сминает своим огромным телом ворох одежды и белья.
И мои груди уже в плену его огромных рук.
Как в тисках.
А внутри спиралью закручивается дикое пламя. Особенно, когда он начинает сжимать и выкручивать тут же вздернувшиеся и закаменевшие соски.
И смотрит на меня так, как будто уже готов сорвать всю кожу. И долбиться внутрь на максимум!
– Давай без меня, а то не выйдем никуда, – хмуро бурчит, резко отрываясь от моего тела.
Дверь с грохотом захлопывается, и только теперь понимаю, что без Армана спальня становится необъятно огромной! Но когда он есть, то закрывает собой все пространство. Даже дышать, и то становится тесно. И воздух раскаляется от его жара до невозможности!
Ровно до той невозможности, от которой хочтся таки сбросить себя одежду. Потому что рядом с ним слишком жарко! А его глаза пропаляют не хуже самого палящего солнца!
Только качаю головой.
Здесь весь наш институт можно одеть!
А размеры!
Так и хочется смеяться, когда выуживаю трусики, которые не то, что будут слетать, а в которые я, наверное, на треть и даже больше завернуться бы смогла!
Он точно! Без разбора! Заказал все подряд!
Этот мужчина явно не любит полутонов!
У него же все на максимум!
Все, уж точно, – тело снова начинает бросать в жар, когда вспомню, как на максимум было в постели…
И даже не знаю, смеяться ли над этим или пора начинать его бояться, но уже по-другому!
Этот точно сожрет!
А у нас еще ночь впереди…
– Я готова, – высовываюсь из спальни, с трудом найдя в этой груде то, что мне подойдет.
Простенькие джинсы в обтяжку и такая же футболка.
Ну, по виду простенькие.
Но только надев, сразу понимаю, в чем смысл всемирно известных брендов и таких заоблачных цен, которые они дерут за свою одежду.
Сидит идеально. В тысячу раз лучше, чем если бы шили на меня в ателье!
И даже в такой одежде я выгляжу ну просто королевой, самой настоящей!
Решаю не заморачиваться с остальным.
Просто завязываю волосы в высокий тугой хвост.
Про косметику речь вообще не идет. Потому что ее просто нет. А просить Армана еще и об этом было бы слишком!
– Ну– ка, – он вмиг оказывается рядом.
Только что не было видно даже в коридоре.
Но буквально одна секудна, и вот уже нависает надо мной.
В зеркале рядом мы смотримся, как огромная скала и маленькая песчинка.
А я невольно залипаю, рассматривая наше отражение.
Мы странная пара. Да.
Но даже губу закусываю, потому что не засмотреться на Армана трудно! Да черт! Просто невозможно!
Огромные литые мускулы перекатываются под обтягивающей тканью простой белой футболки. Даже через джинсы видно, какие мощные у него ноги. И… Черт!
Я не могу не вспомнить, как они резко вбивались между моих бедер! Которые сейчас, на его фоне, выглядят, будто спички!
Он красив. При всей своей необъятной громоздкости, от которой воздуха в огромной комнате становится мало, им невозможно не залюбоваться!
И даже не просто. А раскрыв рот от восхищения.
Потому что люди такими не бывают. Греческие боги. Исполины. Титаны, держащие небо! Но только не те, кто ходит рядом с нами по обыкновенной земле!
И мне совсем не верится, что я провела ночь с этим мужчиной!
А еще, при всем восхищении, по коже все равно пробегает легкий мороз.
Потому что сейчас особенно ясно видно, как легко он может переломить обычного человека. Ну точно, как самую настоящую спичку!
И….
Вот что опять не так?
Почему его ноздри снова так угрожающе раздуваются???
– Это что?
Арман рычит, пронзая взглядом мое отражение в зеркале.
И внутри все холодеет. Но, черт!
Соски под кружевным бюстгалтером почему-то вмиг напрягаются! Становятся такими острыми, что начинают царапать ткань футболки! И это видно! Так явственно видно, что я снова заливаюсь краской!
– Что это, Никкккка?! Я тебя спрашиваю!
О, Господи. Он вообще способен когда-нибудь не рычать?
– Одежда? – пожимаю плечами, снова замечая, что не могу нормально говорить. Только лепетать под его пронизывающим взглядом. – Которую ты сам мне дал, чтобы мы…
– Чтобы мы что?
Разворачивает меня к себе одним рывком, обхватывая пальцами горло.
Черт! Нет, это не больно! Это…
Как-то так странно…
И почему мое дыхание начинает срываться, а ноги опять слабеют?
И кружится голова….
Воды. Мне нужно воды. А еще, конечно, это наверняка от того, что я давно не ела. Анемия. Вот точно! И, естественно, дикий стресс!
Я же его боюсь? Наверное, от этого такая и реакция! А как его не бояться, когда он вот так смотрит…
Как будто уже три раза меня раздел и сожрал!
– Чтобы мы сходили позавтракать…
Лепечу, а глаз от него оторвать не способна! Черт! Он таки владеет каким-то гипнозом!
– Ты собираешься поесть, или посмотреть, как я кадыки вырываю всем, кто будет на тебя таращится? Мечтая дрочить на ночь и еще не зная, что домой попадет только со сломанными руками?
– Но ты же сам ее выбрал… И … Все же закрыто!
Даже вырезов никаких нет! Футболка под горло и джинсы не короткие! Не понимаю, чего он все время так бесится!
– Я сказал. Нет. Ты со мной есть идешь, а не всяких мудаков соблазнять. Или тебе что? Кажется, что в моем саду реально не хватает удобрений? Хочешь. Чтоб я тут половину города свез?
– Арман…
И смеяться и плакать одновременно хочется!
Но становится совсем не до смеха, когда он одним рывком с треском разрывает на мне и джинсы и футболку, отшвыривая их куда-то в угол.
– Сам выберу, – рычит, хватая меня под мышку и бросая на кровать.
– Или не пойдем никуда, мммммм?
А взгляд уже скользит по моему телу.
И без того уже твердые соски сжимаются так под его огненным пламенем, что становится больно!
Рефлекторно сжимаю ноги, потому что там уже начинает пульсировать какой-то безумный жар.
Точно. Мне надо к психологу. Однозначно! Стокгольмский синдром ну просто налицо!
– Ладно. Пойдем. Я что? Зверь, что ли? Потом опять мне лужу наревешь, что я тебя, как в пещере закрыл, – бурчит, придерживая меня одной мощной лапищей за талию, а второй разбрасывая груду одежды.
– Вот. Посмотри. Ну можно же было сразу нормально одеться? А то вырядилась так, как будто тебе одного мужика мало! Прям всех собрать нужно! И чтоб хвостами виляли! От которых потом одни обрубки останутся!
– Армааааан!
В ужасе смотрю на свое отражение, когда он просто натянув на меня что-то, так же сгребает в охапку и ставит на ноги перед зеркалом. Как куклу, ей-Богу!
– Ты же не всерьез? Ты что? Правда думаешь, что вот в этом можно куда-то идти?
Это какой, интересно, размер? Пятидесятый? Или пятдесят четрвертый?
Мешковатое нечто, которое даже моя бабушка и то вряд ли согласилась бы надеть!
Зато точно закрывает!
От самого подбородка! Свисая бесформенным мешком куда-то ниже колен. А джинсы… Ну, если, конечно, подвязать поясам, то не спадут… Наверное… Но в одной только штанине я помещусь целиком и то, наверное, куча места еще останется! Да в такое он сам мог бы влезть!
– И хвост этот? – рычит, багровея.
– Это что? Это чтоб каждый член представлял себе, как твои волосы на кулак наматывает? Чтоб фантазию особо не гонять и всяким убогим так представлять себе тебя проще было?
– И что ты хочешь? Мне что? Одни мешки теперь носить? Или еще и подстричься наголо?
– Хм!
Как же он нагло скалится! А еще так плотоядно!
Он точно нормальный? Нет, кажется, самый настоящий извращенец!
– Хорошая у тебя фантазия, невинная Никкккка! Но я пока не по подобиям мальчиков… Хотя…
– Эй! Я пошутила, между прочим!
Начинаю пятиться назад.
Кто его знает? Еще точно так и захочет!
– Шутки иногда доводят до того, что кого-то закрывают в доме, – он снова совсем рядом. Обволакивает руками. Так, что его тело на мне везде.
Обжигает ухо, жадно дыша прямо в него. Прикусывает мочку.
А я пошатываюсь. Цепляюсь за него руками, удерживая равновесие!
Ну, кто сказал, что он не самая настоящая Синяя Борода?!
– Нет, Ниииииика, – шепчет прямо в ухо, толкаясь в него языком, а у меня уже мурашки по всему телу.
И жарко. Черт! Почему у него так жарко? Неужели нельзя было в таком дворце и раскошелиться на кондиционер?
– Мне нравятся твои волосы… И на них у меня много планов… И все такие… В общем, пока я тебе не скажу! В процессе с ними знакомиться будешь!
– Арман!
– Ну, вот как-то так.
Даже смотреть страшно на то гнездо, в которое он превращает мои волосы, напяливая сверху еще и кепку.
– Вот теперь можно и позавтракать!
