Текст книги "Та, которой могло не быть (СИ)"

Автор книги: Кира Леви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Глава 44. Откровение

– Аластер. – я набралась храбрости и прямо спросила: – Ты был любовником Мирайи?

Мужчина отшатнулся от меня. Нервно прикусил нижнюю губу, его взгляд заскользил по моему лицу. Отвечать на такой провокационный вопрос Аластер не спешил. Но чем дольше он молчал, тем сумрачней становилась я. Наконец-то маг решился. Это было заметно по выпрямившейся спине, вскинутому подбородку и острому взгляду. Тростью он стукнул о каменный пол, словно ставя точку во внутреннем споре с самим собой.

– Я не был любовником Мирайи в том понимании, которое ты имеешь ввиду. У нас не было физической близости. Но да, мы полюбили друг друга.

Чтобы разобраться в прошлом, такого ответа мне было катастрофически мало. Ничто из того, что я узнала, не указывало на романтические чувства Мирайи к Аластеру. В её воспоминаниях, оставленных в портрете, фигурировал только супруг, и то, как она добивалась его внимания. Их брак продлился семь лет, прежде чем родилась я.

И ещё – меня снова сбил с толку возраст зоуракцев. Ведь если вспомнить рассказ магистра и герцогини Виленийской, то Мирайя родилась в ночь попытки переворота. На то время принцам и брату было по пять лет. Отцу уже тогда перевалило за пятьсот.

И Аластер, и Калеб старше меня на шестьдесят два года. Неудивительно, что они до последнего видели во мне ребёнка. Моё же взросление на Земле проходило по её законам, более стремительно, в сжатые сроки, именно поэтому по психологическому возрасту я отличаюсь от местных жителей. Стихии это распознали.

– Ведь это случилось не сразу? – в голове никак не укладывалась эта ситуация. – И вообще, как вы к этому пришли?

– Не сразу, – Аластер отступил и жестом предложил следовать за ним. Он вернулся к тому месту, где я его нашла. – Присядь, – кивнул он на скамью. – Пожалуй, ты имеешь право это знать.

Сам же мужчина прошёлся несколько раз туда-сюда вдоль скамьи и остановился напротив меня, облокотившись плечом на стену и разглядывая урну с прахом Мирайи. Неожиданно он погладил бок малахитовой урны. Это выглядело, как ласка. Меня передёрнуло от нервного озноба. Я обхватила себя руками, стараясь унять дрожь. Внутри нарастала тревога. Непонятно почему.

– Аластер, – тихо позвала задумавшегося мужчину.

– Я увидел её впервые здесь, в замке. Мне было пятьдесят пять. К тому времени я уже был совершеннолетним магом, и отец отправил меня в Академию для изучения несколько дополнительных курсов по прикладной магии. Это был мой первый вылет из гнезда. Впервые я ощутил вкус свободы и не спешил возвращаться домой. Столичная жизнь оказалась гораздо интереснее провинциальной.

Тогда для нашего отца имело значение только саморазвитие, как мага. Но для дальнейшего роста магических способностей был нужен мощный источник. Моя мать была такой для него. Но, к сожалению, погибла слишком рано. Отец любил её. Нашему роду везло, во всех поколениях брачные союзы были не только выгодными, но и со взаимными чувствами. У меня даже теория на этот счёт есть: чем сильнее чувства в браке, тем мощнее магический потенциал у последующего поколения.

Да, о чём это я? Отец... Он пятьдесят лет не рассматривал возможность повторного брака, пока на балу дебютанток дядя не увидел Мирайю. Он и убедил отца, что юная маркиза Мирайя Виленийская – прекрасная партия. Магесса с очень сильным потенциалом, умна, скромна и из семьи потомственных Стражей. Отличный племенной материал.

Аластер снова замолчал. А я ухватилась за услышанное, восполняя в собственных умозаключениях белые пятна всей этой истории. Так вот в чём причина того, что магистр не узнал Мирайю на второй день бала. С ней на балу знакомился близнец! Райерд Мелфи, а не отец. Если братья не хотят, чтобы их различали, то ни за что не догадаешься, кто из них кто.

– Аластер, что было дальше? – мне пришлось поторопить рассказчика. Время неумолимо летело вперёд. Я догадалась, что меня тревожит. Это были чувства Калеба. Он искал меня.

– А дальше я приехал на каникулы в наш замок и познакомился с молодой женой отца. Для меня это стало ударом. Я никогда не встречал такое чудное создание. Ко всему прочему, она была удивительно умной и магически одарённой. Её Стихии. Я чувствовал их. Но она в силу своего возраста видела во мне скорее брата. Такая неискушённая, целеустремленная, но страшно одинокая. Отец не мог дать ей того, что Мирайя хотела видеть в браке. Ты знаешь, что маги по-настоящему любят лишь единожды? В повторном браке может быть привязанность, уважение, но не страсть.

Я же просто был рядом. Смотрел со стороны, как она то расцветает от малой порции внимания отца, то, наоборот, гаснет, стоит ему позабыть о ней, увлёкшись очередным экспериментом или делом на службе у короля.

Прошло несколько лет, когда наступил переломный момент в их отношениях. Мирайя делилась со мной многим. Непонятно, почему она решила, что в их паре всё наладилось. Видеть свою любимую, сияющую от счастья, – прекрасно, но очень больно, если знаешь, что причина в другом мужчине. Я не выдержал и уехал. Вернулся, когда она забеременела тобой. Для нашей семьи это было событием! Ещё одна Мелфи в нашем роду!

Но когда я вернулся, то увидел совсем другую Мирайю. Из солнечного человечка, деятельного, увлекающегося, с миллионом идей, которые непременно тут же нужно было проверить или применить на практике, она превратилась в свою тень. То отец, то дядя часто уезжали в то время. Ты же учишься на целителя и наверняка знаешь, что близнецы могут заменять друг друга во время беременности жены одного из них. Поэтому проблем с беременностью не было. Ты крепла, как положено, не доставляя хлопот.

Но вот эмоциональное состояние Мирайи желало лучшего. К тому времени она осознала, что отец никогда её не полюбит. Я не выдержал её тоски и отчаяния. Мы нередко оставались наедине, прогуливались окрестностями, и однажды я признался ей в своих чувствах. Мирайя не оттолкнула меня, не испугалась моего признания. Она сказала то, что перевернуло мой мир окончательно: «Я уже не надеялась при жизни услышать подобные прекрасные слова. Как жаль, что время нельзя повернуть вспять. Скольких бы ошибок можно было избежать, если бы я выбрала другого Мелфи.»

С момента того разговора она позволила мне любить себя, не таясь перед ней.

Аластер окончательно замолчал. А я вглядывалась в его профиль и видела мужчину, идущего рядом с Мирайей по замковому парку. Молодые люди держались за руки и болтали о всякой ерунде. Большая ива в дальней части парка склонила ветви к самой земле, и Аластер потянул женщину под её полог, скрывая пару от посторонних глаз. Несдержанно и резко он прижал её к толстому шершавому стволу и поцеловал голодно и нетерпеливо. Мирайя ответила ему, позволяя себе раствориться в чувствах того, кто мог унять мятежное сердце. Молодые любовники прижимались всё ближе, крепче становились объятия... Но несдерживаемая страсть схлынула, стоило обоим почувствовать существенный толчок. Это впервые толкнулся ребёнок, отрезвляя молодых людей. Радость и сожаление – вот что испытывали оба, ощущая мои движения под своими руками.

Рассказ брата оказался для меня слишком тяжёлым. За канвой слов я видела чувства молодых людей. Мне приоткрылось понимание поступка Мирайи. Её смерть была не только спасением меня, она решила так завершить свой жизненный путь, осознав, что обречена быть с любимым рядом, но не вместе. На Зоураке не существует разводов.

– Мирайя! – этот голос я узнаю из множества. Калеб звал меня, приближаясь к нам по коридорам мавзолея.

Я быстро утёрла слёзы и переглянулась с братом. На его лице застыл вопрос: расскажу ли я Калебу. Я отрицательно покачала головой. Аластер не был тем, кто желал отнять мою силу. То, что он влюбился в мою мать, – не преступление. Уж я-то знаю, насколько порой чувства неподвластны голосу разума.

– Калеб, мы здесь, – ответила супругу и, поднявшись со скамьи, пошла ему навстречу.

К этому времени он сам нашёл нас. Окинул беглым взглядом помещение и увидел, возле чьей урны мы стоим.

Мужчины молча поприветствовали друг друга.

– Мы сбились с ног, разыскивая вас, – с укором сказал мой муж, заложив руки за спину.

– Прости, – я подошла поближе и потянулась к нему. Калеб обнял, и я прижалась лбом к его плечу. Это успокаивало. – Мы заговорились. Аластер рассказывал о том, какой была Мирайя.

– Но мы уже собирались возвращаться, – подал голос Аластер и направился к выходу. Мы с супругом последовали за ним.

У входа в склеп обнаружилась совершенно замёрзшая Китти. Девушка не решилась войти внутрь, но и не ушла, дожидаясь меня. Из благодарности за такую преданность я попросила Калеба согреть её магией. Сама не решалась. Китти не маг, а я не была полностью уверена в своих знаниях. К практике на не магах меня ещё не допускали.

– Достаточно просушить и согреть её одежду, – прокомментировал мою просьбу Аластер, который шёл позади нас. – Так ты не повлияешь на жизненные процессы не мага.

– Можешь попробовать, – согласился Калеб и встал у меня за спиной, страхуя от неожиданностей.

Маленькая трость тут же оказалась у меня в руке и развернулась в полноценную. В этот раз я решила использовать заклинание, а не чистые Стихии. Заклинания заучивались наизусть достаточно легко. Они были составлены так, что рифмовались, и звучали как короткие двустишия или четверостишия.

Стоило мне произнести заклинание сушки, как с кончика трости сорвалась зелёная дымка и тонкой плёнкой окутала одежду служанки. От ткани стал подниматься белёсый дымок. Уловив момент, когда одежда просохла, я резко оборвала магическую нить, подпитывающую магическое действие.

Китти раскраснелась и уже не выглядела синей сосулькой. Меня она благодарила несколько раз, пока уже не стала раздражать, и я пресекла это.

Глава 45. Роль Хранителя

Семейный ужин проходил в главном зале, там, где я впервые села за один стол с новой семьёй. Тогда я ощущала некую чужеродность обществу, собравшемуся за ужином, и неловкость, прислушиваясь к разговорам на непонятные для меня темы. Сейчас же я стала частью этого мира и с лёгкостью могла поддержать любую из тем. И каждый из магов, сидящих за столом, играл какую-то роль в моей жизни и имел значение.

Пока мы с Аластером отсутствовали, в замок приехала тётушка Алоиза со своим супругом. С её появлением атмосфера в замке менялась, становилась более лёгкой и домашней. Порой этой деятельной женщины было слишком много, но мне это нравилось.

Ужинали мы неспешно. Все присутствующие за столом собрались здесь ради одного из Мелфи – Аластера. Но ни у кого не было постного, трагического лица, в том числе и у виновника этих сборов. Наоборот, мужчины подшучивали, размышляя над тем, насколько служба поможет закалить характер наследника. Я даже поперхнулась, когда сообразила, что мне это застолье напоминает проводы в армию на Земле. Никто не воспринимал указ короля, как наказание. Как приключение, как возможность проявить себя, как новый жизненный опыт – именно так. Если вспомнить, сколько живут маги, то действительно, любое отклонение от привычного течения жизни будет восприниматься, как приключение. Когда я увидела всё это собственными глазами, моё сердце успокоилось. Я перестала корить себя за то, что не вмешалась в процесс определения наказания и не обратилась к монарху с прошением о помиловании.

После ужина мы с Калебом не остались со всеми. Супруг уже переговорил с моим отцом и получил разрешение на посещение родового источника, чтобы там провести ритуал, благодаря которому магия рода Демийских будет восприниматься, как дружественная.

Графиня Алоиза, услышав это, тут же стала вспоминать, как она со своим супругом проводила такой ритуал. Одна из её фраз меня насторожила:

– Мирайя, ты только не переживай, всё закончится благополучно.

Я уже открыла рот, чтобы спросить, как вообще всё происходит, но мой муж уже потянул меня за руку к выходу.

– Калеб, – догоняя своего стремительно шагающего супруга, я принялась его расспрашивать, – как проходит ритуал?

– Увидишь, – коротко ответил он и сверкнул на меня огнём своих глаз.

Маг был совершенно спокоен. Я же от неизвестности и недоговорённости нервничала.

На подступах к источнику перед нами материализовался Фюльгья.

– Маленькая Мирайя, что за хвост ты за собой тащишь? – Хранитель заступил вход.

Я оглянулась, не понимая, что он имеет ввиду, и озадаченно посмотрела на Калеба. Вроде бы никакого хвоста у меня не было. Супруг, иронично выгнув бровь, молчал.

– Это он тебя имеет ввиду? – до меня дошло, как до жирафа. Только дух-хранитель мог позволить себе так обозвать герцога Демийского.

Калеб улыбнулся уголками губ, а по связи донеслось бурное веселье. Его хорошее настроение передалось и мне.

– Фюльгья, ты сейчас непочтительно говоришь о моём супруге, дарованном мне Стихиями. Присмотрись получше. Видишь, какие сильные Стихии достались нашему роду? Ты примешь мою половинку под свою защиту?

Человеческий образ Хранителя истаял, одновременно с этим порывом ветра открылась дверь к источнику. Войдя в пещеру, первым мы увидели Хранителя в его истинном облике. Змей обвил колодец со Стихиями и довольно жмурился, впитывая в себя их силу.

– Маленькая Мирайя, дочь Хозяина, зачем тебе такая половина? – шипяще вопрошал змей. – Мы можем забрать его Стихии себе. А его съесть, – из пасти выскочил трепещущий раздвоенный язык и устремился к нам, ощупывая пространство рядом с Калебом. – Огонь в его жилах придаст пикантный вкус его мясцу.

У меня челюсть отвисла от подобного предложения. А от возмущения я выступила вперёд, прикрывая собой супруга.

– Ты с ума сошёл? Как можно съесть самого себя? Он и я – мы одно целое!

Руки супруга обняли меня за талию и прижали к твёрдому мужскому телу.

– Под защитой, – зашипел змей, приближая свою прямоугольную морду к Калебу и рассматривая его одним глазом. Хранитель задвигал телом, расплетая кольца и отодвигаясь от источника. – Насколько ты силён, маг? Твой Хранитель точно слабее меня.

– Хорошо похваляться силой, если знаешь, что никто не может ответить. Аписа сейчас здесь нет. Но есть я. Хочешь испытать меня?

– Нет! – несдержанно вскрикнула, вмешиваясь в разговор.

– Хочу, – змей сделал неуловимое движение, и я оказалась в другом конце пещеры под магическим куполом, выбраться из которого не могла.

Калеб встретился со мной глазами. По связи мне передалась уверенность.

– Всё будет хорошо! – губами сказал он и сделал выпад с сторону Хранителя.

Магическая дуэль была бы очень зрелищной, если бы не моё беспокойство о супруге. Я вздрагивала всякий раз, когда Хранитель нападал на Калеба. Обмен ударами был таким быстрым, что у меня начинало рябить в глазах. Пульсары то взрывались в воздухе, то разбивались о стены пещеры, не оставляя на её сводах сильных разрушений. Порода тут же восстанавливалась.

Маг и Хранитель не стояли на месте, перемещались по пещере. Через некоторое время по траектории движения я поняла, что мой супруг старается приблизиться ко мне, а Фюльгья его отсекает.

Я тоже не могла просто так стоять на месте и смотреть на бой. Со всеми своими знаниями и способностями пыталась преодолеть магическую преграду, но всё, на что меня хватило, так это то, что от моих ударов Стихиями по поверхности купола шла радужная рябь, которая на несколько секунд закрывала от меня моего супруга.

Бешеный темп затянувшейся схватки сказывался на усталости человека. Хранитель, тем более у источника, не испытывал недостатка в магии.

Видя, как выкладывается мой супруг, сосредоточенно глядя на довольно-ехидную морду Хранителя, который попутно успевал выкрикивать какую-нибудь обидную дразнилку, я постаралась успокоиться и прекратила попусту тратить свои силы. Сосредоточилась на своём супруге. Не сразу, но я поняла, как отпустить и направить свои Стихии ему в помощь. Как только у меня это получилось, поединок закончился. Хранитель с громким хлопком исчез, пропустив ощутимый удар, и появился уже в человеческом облике. Хитро улыбаясь, он смотрел на то, как Калеб разбивает магический купол надо мной и заключает меня в крепкие объятия. Дыхание мужчины сбилось, голос от напряжения стал хриплым.

– Моё сокровище, всё, успокойся. Всё позади, – успокаивал он меня. Я сама не поняла, что плачу от переизбытка чувств и цепляюсь за пиджак супруга, сжимая ткань в кулаки.

– Зачем? – выкрикнула в сторону Хранителя.

– Глупый ребёнок, – фыркнул он и отвернулся, задрав кверху нос, но недовольно ответил.

– Затем, чтобы ты почувствовала свои новые силы и испробовала появившиеся возможности. Добро пожаловать в замок Мелфи, сын рода Демийских, – дух повернулся лицом к Калебу и ощерил пасть, полную множества острых зубов.

Герцог, не раздумывая, протянул духу руку и тот укусил его за запястье. И совсем не так осторожно, как кусали духи меня. Каплей крови не обошлись. Дух с причмокиваниями выпил три глотка и, довольно сверкая глазами, икнул, выпуская из пасти дымок.

– Вкусно, – подмигнул он, – если что, приходи.

– Если понадобится – обязательно, – улыбнулся супруг и, прижав меня к себе, погладил по волосам. Сердце его уже билось размеренно и спокойно. Удовлетворённость от поединка чувствовалась и без всякой связи.

Несколько минут мы так и стояли, обнявшись, а потом Калеб отстранил меня и достал из кармана гримуар Мирайи.

– Ты готова? Или отложим на завтра? – он внимательно всматривался в моё лицо. Впечатлений и эмоций на сегодня было с переизбытком, но откладывать ещё на день открытие дневника Мирайи не хотелось.

– Готова.

Мы подошли ближе к источнику. Любопытный Хранитель следовал за нами по пятам.

– Открой его, – посоветовал супруг и снял с шейного платка булавку. Он ловко проткнул булавкой мой палец и, сдавив, стал им водить по обложке гримуара, вычерчивая рунический символ открытия.

Стоило символу замкнуться, как алая кровь на гримуаре вспыхнула огненным светом. Затем она почернела и сразу же впиталась в обложку. Одновременно с этим тетрадь в руках увеличилась в объёме, преобразовываясь в увесистую книгу. По обложке зазмеился цветочно-ягодный орнамент, а в центре появился графический оттиск Фюльгьи с зелёными изумрудами вместо глаз на фоне знака Виленийских – птички с золотым объёмным ключиком в клюве. Гримуар оказался с замком.

– Откроем? – робко спросила, поднимая глаза на Калеба. Внутри всё замирало от ожидания. Всего шаг отделял меня от открытия тайны.

– Обязательно. Только давай не здесь. Расположимся с удобством в библиотеке. Я чувствую твою усталость.

– Фюльгья, переместишь нас в библиотеку? – спросила духа, который с удовольствием рассматривал своё изображение на обложке гримуара. Когтистый палец потрогал изумруд, изображавший глаз.

– Это я дал Мирайе камень. Маленькая Хозяйка была очень почтительной. Она всегда угощала меня вкусной рыбой, – Хранитель с удовольствием облизался раздвоенным языком. – И я выполнил её просьбу.

Мы с Калебом недоумённо переглянулись.

– Какую? – спросил муж и взял в руки тяжёлый том.

– Я переставил слова в запрещённом заклинании, которое разыскивал в библиотеке младший Мелфи, когда пришло время вернуть дочь Хозяина домой.

Калеб сразу всё понял, в отличие от меня.

– Ты хочешь сказать, что Мирайя дала тебе заклинание призыва сильного мага? И указала, в какое время это сделать?

– Да. Она и младшему Хозяину указала время, когда лучше всего призвать мага, чтобы сразиться с ним. Он так хотел сразиться с вами, сын из рода Демийских, но не был уверен в своих силах. А зря, – Фюльгья от гордо выпяченной груди надулся. – Хозяин Аластер

– очень сильный маг.

– В библиотеку, – выдохнула я, чувствуя, что у меня кружится голова от обилия последних событий и новостей.

Хранитель исчез, окутывая нас зелёной дымкой и перемещая в библиотеку. Но перемещаясь, он словно дёрнулся в другую сторону, и мы оказались в гостиной, где собрались все мои родственники и присутствовал незнакомый мужчина в форме Стража.

Стоило нам твёрдо встать на ноги, как мой супруг резко двинулся навстречу этому мужчине.

– Лорд Фарди, что произошло?

Мужчина протянул сложенное послание с печатью короля Варта Демийского. Королевская лилия разломилась под уверенной рукой моего супруга и осыпалась крошкой, исчезающей в голубоватом сиянии на лету.

Герцог Демийский бегло пробежал по строчкам короткого послания. Обернулся к присутствующим, но, прежде чем сделать объявление, нашёл взглядом мои глаза, словно заранее успокаивая.

По связи неслась тревога от опасности, смешанная с решимостью к действию.

– Армия Вестеросса напала на приграничье в районе запечатанных пещер Тысячи голосов. Это война, господа.