Текст книги "Та, которой могло не быть (СИ)"
Автор книги: Кира Леви
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
Глава 23. Практический урок
«Мне бы двадцать пять часов в сутках!» – как часто я так думала на Земле и как заблуждалась – даже двадцати восьми часов мало!
После обеда, во время которого, кстати, за столом нас было только двое – магистр и я, все маги отправились в затопленное рыбацкое селение, которое располагалось в бухте и считалось замковой территорией, а милорд повёл меня в подвал. Крутые ступени уходили всё ниже, лестница углублялась в недра скалы.
Спуск был долгим. Мне приходилось придерживать подол длинного платья и смотреть под ноги, чтобы не свернуть себе шею. Прощаться с жизнью больше не хотелось. Наоборот, во мне проснулась жажда знаний. Я предвкушала встречу с учителями. Но первый урок со мной провёл сам верховный маг.
Милорд остановился у грубо вырубленного в скале хода, прикрытого окованной крепкой дверью. На уровне глаз находился барельеф с женской головой со множеством тонких косичек, отлитый из бронзы и позеленевший от сырости подземелья. Веки на зеленоватом, в тёмных пятнах, лице открылись, и на нас посмотрели абсолютно живые человеческие глаза. Только цвет радужки был тёплым, янтарным. От неожиданности я вздрогнула и отступила назад.
– Припёрся, – раздался недружелюбный скрипучий голос. Бронзовые губы при этом приоткрылись, образовав щель. – И кого в этот раз с собой притащил? А ну, посторонись, дай посмотреть.
Магистр немного сместился в сторону, но при этом крепко обнял сзади за плечи. Я чувствовала его спокойствие и поддержку. Говорящая бронзовая голова была диковинкой, но не настолько, чтобы я её боялась.
– Фюльгья, это моя...
– Дочь, – завершила за него голова. – Вернулась, наконец-то.
– Добрый день. – подумав добавила на всякий случай, – леди.
Женщина скрипуче рассмеялась.
– Я дух-хранитель этих мест, дочь хозяина. Я знаю каждый камень, каждый росток, находящийся на территории. Знаю каждого из рода, которому служу. Я всё вижу, всё помню.
– Ты помнишь день, когда исчезла Мира? – тихо спросил магистр.
– Не знаю никакой Миры, – ворчливо заявил дух. – Есть Мирайя. Не крути носом, дочь хозяина. Своё имя тебе пожертвовала та, что дала жизнь.
– Так вы знаете, что произошло двадцать семь лет назад? – сердце часто застучало. Неужели сейчас откроется тайна?
– Знаю.
Дух сказал и замолчал. Магистр крепче прижал меня к себе, не менее напряжённо ожидая продолжения.
– И? – я подтолкнула к продолжению.
– Ты исчезла! – торжественно ответил дух-хранитель и блеснул своими янтарными глазами.
Мы с магистром оба разочарованно выдохнули.
– Фюльгья, я привёл Мирайю познакомиться с тобой и позаниматься у источника. Как глава рода, приказываю принять Мирайю под защиту, – неожиданно резко после мягкой просьбы отдал приказ маг.
– Как скажешь, хозяин.
– Дай указательный палец, – магистр стал сбоку и направил за локоть мою руку с выставленным пальцем в рот хранителя. Губы резко разошлись в стороны. Страшная пасть ощерилась множеством тонких зубов и меня больно цапнули за палец, пуская кровь. Всё произошло молниеносно, я только сдавленно ойкнула, как зубы втянулись и хранитель подёрнулся рябью. Голова выступила из плоскости двери и медленно стала отрываться от поверхности, при этом появлялись плечи, грудь, руки, пока существо полностью не отделилось. Бронзовый налёт стал осыпаться крошкой, открывая молочно-белую кожу, прикрытую зелёной хламидой. Босые ноги стояли на каменном полу. Дух забавно пошевелил пальцами стопы, со скрипом потянулся, как сухое дерево. Косицы на голове неожиданно зашевелились, как змейки, и закрутились в низкий узел причёски.
– Путь открыт, – дверь на петлях тихо отворилась.
Магистр подтолкнул меня мимо хранителя, который с интересом рассматривал свои семь пальцев на руке с острыми длинными когтями.
– Так и должно быть? – шепнула магистру, мотнув головой в сторону хранителя.
– Ну, малышка, с тобой всё не так, как обычно. Магия жизни в тебе оказалась чересчур живой, – магистр весело хмыкнул и, уверенно взяв меня за руку, повёл в просторную светлую пещеру к источнику.
Точнее, это был каменный колодец. Очень глубокий, с низкими бортиками, сложенными из грубо отёсанных камней, не скреплённых между собой каким-либо раствором. На дне плескался зеленоватый свет. Он и давал освещение в пещере.
– На Зоураке есть несколько мест, где Стихии находятся в первозданной форме. Старинные замки, такие, как наш, королевский дворец и ещё десяток замков первых семей королевства строились именно на таких источниках. Самый большой – в Храме Стихий. На самом деле, в каждой провинции есть такой Храм, куда приходят все желающие.
– А почему не все люди имеют магические способности?
– Хороший вопрос. Считается, что Стихии выбирают наиболее достойных.
– Но вы так не считаете?
– В этом есть доля правды, – магистр потыкал концом трости в нагромождение из камней, лежащее в стороне. – Но бесспорным остается факт, что у двух магов, как правило, рождаются магически одарённые дети. Если соблюдено правило первой ночи.
– А бывает и нет?
Очень редко, но бывает.
– А для чего вам трости? Вы без них не можете управлять Стихиями?
– Почему же? Можем. Дети начинают познавать Стихии, не используя никакие предметы. Но для точности и концентрации потока, чтобы точнее приложить силу Стихии, удобнее пользоваться тростью. Кстати, раньше пользовались посохами, но трость легче и удобнее.
– У меня тоже будет трость?
– Да. Когда мы поедем в Рочестер, то закажем её мастеру. Важно, чтобы трость удобно ложилась в руку, была лёгкой. Ты сама поймёшь, подходит она тебе или нет. Мне нравится, что ты задаешь много вопросов, – магистр одобрительно кивнул. – Ну, а сейчас перейдём к самому главному. Этот зал невозможно разрушить магически. Какой бы чудовищной силой не обладал маг, источник нейтрализует остаточный заряд. Именно здесь в первое время будут проходить наши практические занятия. Итак, начнём с простого. Прислушайся к себе, ощути внутри себя Стихии. Ты чувствуешь магию?
***
Занятие с магистром по ощущениям пролетело достаточно быстро. Хотя вернулись мы наверх ближе к ужину.
Каждая Стихия, как оказалось, чувствовалась мною по-своему. Мне приходилось вызывать у себя ту или иную эмоцию, чтобы вычленить одну из Стихий.
Магистр объяснил, что со временем это закрепится, как рефлекс. Кроме использования нативных Стихий, магами используются комбинации из звуков, жестов, знаков, которые применяют в сложных ситуациях, ритуалах. Этому учатся долго – всю жизнь.
Был ещё один вопрос о продолжительности жизни магов, который не давал мне покоя. Ответ поверг меня в шок. Маги живут настолько долго, насколько у них сохраняется интерес к жизни. Этот интерес должен быть действительно сильным, иначе наступает увядание, и Стихии покидают мага.
Слова магистра так и звучали в голове:
– Истинных долгожителей на самом деле не так много. Со временем всё надоедает. Меня подогревает интерес к магии. Чем дольше я её изучаю, тем больше хочется. А ещё я связан с Райердом. Он тоже не может пресытиться жизнью. Его страсть – это люди. Ты познакомишься с ним во время твоего представления. Брат вернётся из Вестеросса. Он уехал в составе посольской миссии.
До следующего занятия у меня было свободное время. Я хотела прогуляться по саду, но магистр предостерёг меня от выхода из замка. Одежды для прогулки у меня пока не было, а на улице было холодно и ветренно. Он предложил посмотреть замковую оранжерею. Китти была приставлена ко мне в качестве сопровождающей. Заблудиться в переходах и коридорах огромного замка было легко, поэтому я не рисковала. Да и компания живой души оказалась приятной. Служанка полно отвечала на мои вопросы о не магах. Чем больше я узнавала, тем печальнее выглядела картина.
Для не магов маги были живым воплощением Стихий. Их уважали, боялись, им служили. Строй был практически кастовым. Родившись в семье рыбака, рыбаком и станешь, землепашца – землепашцем. Миграции не магов по стране практически не было. Где родился, там и умрёшь. Продолжительность жизни была несколько больше – в среднем до ста двадцати лет. Образование – обязательно начальная школа, а дальше учили «ремёслам» согласно профилю. Браки магов с не магами были под строжайшим запретом.
Когда я об этом спросила, то у Китти было такое выражение лица, как будто бы мир перевернулся.
В оранжерее было тепло и красиво. Дивные ярко-коралловые цветы благоухали приятным ароматом, не приторным, свежим, немножко древесным. Садовник, завидя меня, прекратил все работы и шустро удалился. Так что узнать название растений оказалось не у кого. Служанка не знала.
Неспешная прогулка завершилась, когда Китти ответила на очередной мой вопрос.
– Скажи-ка, а леди Стентон уже вернулась в замок?
– Уже давно, – охотно кивнула девушка. – Она в замковом лазарете.
Я остановилась на мгновение, как вкопанная. Кошмар! Как я могла не спросить раньше о пострадавших людях в деревне?
– Веди! – подхватив подол платья, я помчалась широким шагом к выходу из оранжереи. Китти семенила за мной, сосредоточенно пыхтя и направляя то налево, то направо.
К зданию лазарета пришлось добежать по открытой площадке на заднем дворе. Серое каменное здание было увито тёмно-зеленым плющом. Почти во всех окнах горел свет.
Я забежала в тихое тёплое помещение, подрагивая от пронизывающего ветра, и словно натолкнулась на плотную завесу, преодолев которую, услышала множество голосов, детский плач, женское слёзное подвывание. Двери, выходящие в коридор, были открыты. Я быстро шла коридором и заглядывала в местные переполненные палаты. Прошла мимо одной мужской, следующей женской. Замковые слуги оказывали помощь пострадавшим. Я торопливо спросила, где найти леди Стэнтон, у первой попавшейся служанки. И рванула в ту сторону, куда указала женщина.
Пробежав мимо очередной двери, вернулась и заглянула ещё раз. На кровати, разметавшись, лежал маленький ребёнок, девочка лет четырёх. Рядом завывала, раскачиваясь из стороны в сторону, безутешная мать.
– Почему не оказывают помощь? – прошла вглубь комнаты. – Ребёнка осмотрели уже? Сколько дней она болеет?
Женщина вытерла рукавом распухший нос и с размаху бухнулась на колени, вцепившись в подол моего платья.
– Леди, спасите Верею! Стихиями молю! Она одна осталась у меня из всей семьи! Муж с сыном погибли в шторм. Девочка занемогла уже неделю как назад.
Я осторожно отцепила руки женщины от подола платья и приказала Китти немедленно найти леди Стэнтон. Девушка скрылась, а я присела на стул у постели больной. На прикроватной тумбочке обнаружился деревянный стетоскоп. Померять температуру было нечем, но и так я с уверенностью могла сказать, что она высокая. Я приподняла ребёнка, чтобы расстегнуть ряд пуговичек на спине, как в комнату вошла Алоиза.
– Леди Мира! Драгоценная моя, что вы делаете?
– Хочу осмотреть девочку.
– Она не жилец, – печально вздохнула графиня.
– У неё воспаление легких, – через стетоскоп слышалось характерное дыхание. – Это излечимо, если у вас есть... Как у вас лечат подобные заболевания? Можно поговорить с целителем? Китти, принеси таз с водой и полотенца, бегом!
Я же забыла, что не на Земле!
– Так целитель и сказал, что. – леди развела руки в сторону. – Он не будет тратить на неё ресурсы. Пополнение зелий прибудет из столичного госпиталя только завтра.
– Что за ерунда! – в сердцах воскликнула, сжимая в руке горячую слабую детскую ладошку. Я с искренним сожалением смотрела на девочку. Глупость какая, что за неё какой-то целитель решает, жить ей или нет. Тёплая мягкая волна колыхнулась внутри, Стихия жизни отозвалась на мой призыв. Магия полилась из меня, охватывая девчушку в тонкий зеленоватый кокон, который втянулся вовнутрь детского тельца. Девочка выгнулась в болезненную дугу, мышцы судорожно сократились, расслабились, и ребёнок, открыв блестящие глазки, которые тут же наполнились слезками и закапали с длинных ресничек, сказал:
– Мама, хочу на ручки!
Мать бросилась к ребёнку, но остановилась на полпути и, снова вцепившись в подол моего платья, стала горячо благодарить. Я лишь отмахнулась, чувствуя чудовищную слабость.
Графиня вовремя подхватила меня под руку, когда меня повело, стоило мне встать со стула.
– Зря, – тихо хмыкнула она. – Пожалеешь.
– Никогда!
Глава 24. Не навреди
Леди Стэнтон накинула плед мне на плечи и уверенно повела прочь. Я попыталась мяукнуть, что нужно ещё посмотреть «не жильцов», но у тётушки оказалась железная хватка, и сил, в отличие от меня, у неё было полно.
– Немедленно к Рейвену! Магические скачки Стихий внутри тебя небезопасны! Ты зачем поделилась Стихией жизни? Глупый самоуверенный ребёнок! Чему только брат тебя сегодня учил?
– Учил, как правильно обращаться к Стихиям, чувствовать каждую в отдельности, – голос был слабым, расстроенным. В душе скребло плохое предчувствие. Последняя фраза Алоизы засела в мыслях. Я чувствовала, как она злилась, переживая обо мне, нервничала и торопилась.
Стоило зайти в дом, как леди стукнула тростью о порог, призывая духа-хранителя. Древнее существо соткалось из воздуха и шагнуло к нам. Движения его были плавными, взгляд янтарных глаз озорным.
– Малышка Алоиза снова дома.
Материализация духа стала для леди Стэнтон сюрпризом. Она вытаращила на него глаза и, запинаясь, спросила:
– Фюльгья, но как?
– Это я, – повиснув на локте женщины, призналась. – Магистр сказал, что моя Стихия жизни очень сильная.
Женщина быстро отошла от удивления и приказала духу перенести нас к магистру. Что значит «перенести»? Я представила, что леди хочет, чтобы меня взяли на руки и отнесли мою немощную тушку, но всё оказалось гораздо интересней.
Хранитель развоплотился зеленоватой дымкой с янтарными искрами и охватил наши тела. Перед глазами мелькнула смазанная картина. Ощущения были, как во время спуска на скоростном лифте. Хорошо, что я давно не ела, иначе не была бы уверена за сохранность содержимого желудка: осталось бы оно на месте?
Для хранителя не было преград. Ни стены, ни потолок, ни двери в лабораторию магистра Мелфи, посещения которой, к слову, находились под строжайшим запретом для посторонних, ничто не остановило духа.
– Рейвен! Леди Мира...– сходу выпалила Алоиза.
– Мирайя, – недовольно фыркнул дух.
Леди сбилась и недовольно посмотрела на духа, который бесцеремонно принялся инспектировать стеклянные флакончики в шкафу. Магистр на это вопиющее безобразие посмотрел хмуро. При этом он успел подойти к нам и подхватить меня за руку, проводя перед лицом рукой, словно оценивая моё состояние.
Маг был одет в чёрную накидку – халат, которая защищала повседневную одежду, как в химической лаборатории.
– Третья полка, четвертый справа фиал, – быстро подсказал магистр любопытному духу, который открыл какое-то зелье и уже вливал в себя, покряхтывая от удовольствия. От этого зелья его косички-змеи зашевелились и встали в стойку атакующей змеи, открыв на концах маленькие зубастые пасти.
Тем временем искомый флакон с легким хлопком и зеленоватой дымкой из воздуха материализовался в руке верховного мага. Доля секунды и магистр уверенно влил мне в рот часть содержимого с уже знакомым вкусом. Этим зельем меня отпаивали после прошлого выброса Стихий.
Эффект оказался мгновенным. Я ощутила, как силы перестали меня покидать. Словно закрыли кран, из которого убегала струйка воды. Магистр легко подхватил меня на руки, усадил в единственное кресло и отошёл чуть в сторону, открывая мне обзор на помещение лаборатории. Это был каменный мешок, разделённый посередине широкой аркой. Мы были в первой части, больше напоминавшей кабинет. Вдоль стен стояли шкафы с различными флаконами, банками с цветами, травами, сушёными ящерицами, ярко-алыми с синим контуром на бочках лягушками, какой-то булькающей жидкостью грязно-серого цвета и многим другим, чему я даже названия не могла подобрать. Во второй части лаборатории, за аркой, свет сейчас был приглушён, но угадывался силуэт большого каменного стола, на котором стояли колбы и перегонный куб.
– Алоиза, – грозно сведя брови, магистр посмотрел на виноватое выражение лица сестры, которая отводила взгляд, – почему не остановила?
– Она такая же упёртая, как и ты, и скорая на действия, как Мирайя, – фыркнула женщина.
– Отчаянный ребёнок. Решила вылечить умирающего не мага. Только увидев последствия своих необдуманных действий, девочка запомнит правила.
– Это был маленький ребенок! – я возмутилась. – Как можно было не оказать помощь! Если бы ситуация повторилась, я бы снова так сделала! – руки сжались в кулаки на коленях. – Неужели вам плевать на жизнь человека? Любая жизнь бесценна! А эта только началась.
Магистр неспешно снял халат, извлёк свою уменьшенную трость из внутреннего кармана пиджака. Сверился с часами, достав из кармана массивные круглые часы на цепочке.
– Это лучше один раз увидеть, Мирайя, – магистр был спокоен и невозмутим. – Фюльгья.
Дух выпил очередной флакончик с зельем и на его бледной коже проступили фиолетовые пятна в ярко-жёлтую крапинку.
– Гадость, – он высунул язык, как собака, и припрятал пару флакончиков в большой карман на животе, который открылся на его хламиде, как рот.
– Нечего тянуть в рот всё подряд, – ворчливо заметила Алоиза.
Перед глазами быстро заклубился зеленоватый свет, снова смазывая картинку и перемещая нас в лазарет. Появились мы в коридоре возле двери в палату с больным ребёнком. Оттуда вновь слышались крики и подвывания. Всклокоченный мужчина в белом халате с завязками на спине, выскочил и чуть не столкнулся с милордом.
– Магистр, – он низко поклонился и с облегчением вздохнул. – Как я рад, что вы здесь. Это вопиюще!
– Что случилось? – я тихо спросила милорда Мелфи, переводя взгляд, видимо, с целителя на него. Руки мелко подрагивали. Ощущение неприятностей чётко угнездилось внутри.
Магистр не ответил, а быстро первым вошёл в комнату, кивнув целителю, и коротко приказав увести мать девочки... Я зашла следом, выглянув из-за широкой спины мужчины.
– Что вы наделали! – женщина выглядела безумной, сопротивляясь в руках целителя, пока тот не надавил ей на шее на несколько точек.
Стоило им выйти. и я наконец-то посмотрела на кровать, на которой недавно оказывала помощь ребёнку. Сейчас на ней лежала другая девочка. Она была похожа на прежнюю малышку, только старше – лет десяти. Маленькое синее платьице, разрезанное, валялось на полу. Ребёнок метался в бреду.
– А где? – мой голос сорвался. До меня стало доходить, что это я активировала стремительный рост ребёнка, щедро поделившись Стихией жизни. Моя самонадеянность стоила жизни ребёнку. Как я могла забыть: первое правило для оказания помощи – не навреди!
Магистр уже водил тростью над ребёнком, выписывая сложные фигуры и вливал зелье за зельем, которые ему подавал дух-хранитель, доставая из своего бездонного кармана, помогая разжимать с силой сцепленные зубы малышки. Она постепенно успокаивалась, утихала и через некоторое время забылась глубоким сном.
Я стояла, прислонившись к плечу леди Стэнтон, ни жива, ни мертва. Тётушка спокойно комментировала всё, что происходило, словно решался не вопрос жизни и смерти девочки, а было объяснение урока. Урока, результатом которого могла стать смерть.
– Никогда нельзя напрямую воздействовать силой Стихии жизни на не магов. К ним применяются только настойки и зелья, специально напитанные и подготовленные. Только твой отец научился дозировать вещества так, что это не влечёт за собой последствий. А ты ещё и нить не оборвала.
– Почему вы сразу не сказали мне про нить? – голос дрожал, внутри всё подрагивало от напряжения.
– Я тебя сразу отвела к Рейвену. Только он мог остановить рост ребёнка. Правда, – она тяжело вздохнула, – процесс необратимый. При этом сознание у неё осталось четырёхлетней, а вот тело, сама видишь. Я говорила, что пожалеешь.
Тем временем магистр завершил все свои действия.
– Пойдёмте. Здесь нам больше делать нечего. Алоиза, распорядись о компенсации матери.
От стыда я готова была провалиться сквозь землю. Почему я так необдуманно поступила? Почувствовала себя всесильной? Умнее всех? Как я могла применять совершенно не изученный мною метод? Всё потому, что на принце сработало.
– Скажите, а если бы она была магически одарённой? Также было бы?
– Нет, – магистр сделал тростью несколько пассов и, выйдя из здания под холодный пронизывающий ветер, мы оказались под магической защитой. Мы пересекали площадь к замку неспешным шагом. – Магия жизни поступит ровно в том объёме, который нужен для исцеления, а излишек рассеется. Хотя в твоём случае ни в чём нельзя быть уверенным. Завтра продолжим наши занятия с этого. А сейчас неплохо бы поужинать. Все уже в сборе.
К ужину было принято переодеваться, и леди Стэнтон, уверенно подхватив меня под руку, повела в мои покои.
Стоило мне остаться одной, как на меня накрыло тихой истерикой. Нет, я не рыдала в кулак, а, присев на стул возле трюмо, дышала часто рваными короткими вдохами.
Мысленно я успокаивала себя тем, что в итоге ребёнок жив, хотя и перенёс страшные мучения. Ведь шанса ей не оставляли. А что будет дальше? Стоило об этом поговорить с магистром при следующем нашем занятии.
В дверь не постучали – поскреблись. Противно до ужаса. Звук вывел меня из себя. Я резко подлетела к двери, забыв, что достаточно просто сказать, чтобы вошли. Но открыть дверь не успела. Передо мной возник дух-хранитель собственной персоной.
– На.
Он протянул мне прозрачный пузырек с настойкой.
Я с сомнением посмотрела на флакончик. Как-то без совета с магистром пить ничего не хотелось. Поведение духа было несколько эксцентричным. Настораживало. Хотя, кто его знает, как они должны себя вести?
– Что это?
– Это тебя успокоит.
– Навсегда упокоит? – хмыкнула и взяла пузырек. Всё-таки существо проявляло заботу. Возьму, но пить же не обязательно.
– Ты смешная. Я служу вашему роду много тысячелетий. Пока живы Мелфи, жив и я. Чем больше вас, тем я сильней. Хозяин рад твоему возвращению.
– Ладно. Как принимать это чудо-средство? – я занервничала, время поджимало. Можно было отказаться от ужина, сославшись на головную боль, но это было бы проявлением трусости.
– Три капли на стакан воды, – стакан с водой тут же материализовался в когтистой руке.
Пока я отмеряла зелье и возвращала флакон, то обратила внимание, что дух всё так же ходит босым.
– У тебя нет обуви?
– Я не чувствую мир так, как ты. И я должен соприкасаться с ним полностью, чтобы ощущать энергию нашей родовой земли.
– А платьюшко не мешает? – поинтересовалась, рассматривая балахон до колен цвета молодой майской травы. Сейчас на нём по краю горловины лодочкой появились золотистые знаки.
Дух оживился, задорно поблескивая глазками, и убрал платье в тот самый момент, когда я махнула за себя стакан с успокоительным.
– А я хозяину говорю, что так лучше. А он: «Неприлично!»
От увиденного я поперхнулась и прыснула жидкостью назад, брызгая на хранителя. Естественно, до него не долетело ни капли. Все испарилось на подлёте.
Передо мной стояло обнажённое тело мужского телосложения с прокачанными кубиками пресса, красивыми грудными мышцами, но без первичных половых признаков. Кожа была покрыта мелкими перламутровыми чешуйками, очень плотными, и такого же молочного цвета, как открытые до этого участки. А ещё это непосредственное существо, красуясь, повернулось ко мне спиной, поигрывая мышцами спины, как бодибилдер.
– Правда, красиво?
– О, да! – эстетически – однозначно. – И такую красоту нужно обязательно прятать.
– Как скажешь, маленькая хозяйка.
К счастью, платье вернулось на своё место в ту же минуту.
Я только выдохнула, как в двери опять постучали.
На этот раз это была Китти. За мгновение до открытия двери дух благополучно исчез, забрав с собой флакон с зельем.
При помощи горничной мои сборы завершились молниеносно. На этот раз я была в зелёном платье с градиентом цвета от тёмного к светлому. Хоть оно и было абсолютно закрытым, но верхняя часть кокетки и рукава были из полупрозрачного переливающегося газа, целомудренно прикрывавшего обнажённые плечи.
Я уже готова была идти в столовую, как в дверь снова постучали. На пороге остановился магистр, ожидая приглашения в комнату. В руках он держал чёрную прямоугольную коробку-футляр для драгоценностей.
– Цвет нашего рода – зелёный, камень – изумруд, металл – белое золото. Я принес тебе подарок, Мирайя.
Мужчина открыл крышку футляра. На бархатной подложке лежал полный комплект изящных украшений.
Магистр достал тонкий венец и подошёл ко мне. Я с восхищением смотрела на тонкую работу ювелиров. В этот раз роскошности было в меру, не так, как с украшениями с рубинами.
– Позволишь? Отец дарит первые украшения дочери на пробуждение силы.
Он улыбнулся немножко грустно. Я только кивнула. Магистр водрузил венец на мою голову. Пока он это делал, то я заметила на его пальце перстень в тон моим украшениям. Верховный маг застегнул лёгкое ожерелье. Подал служанке серьги, чтобы она помогла, и последним дал мне перстень с крупным камнем. Внутри камня очень красиво подрагивал свет.
В зеркале отражалась не я, а молодая аристократка, утончённая и строгая. Я тихонько выдохнула через зубы.
Такая, как она, ни за что не сдалась бы. Другой мир? Да пожалуйста! А если учесть, что и мир оказался своим, то неужели я настолько слаба, чтобы не побороться и не доказать самой себе, что смогу? У меня впереди столько интересных дел!
– Ты очень красива, малышка. И похожа на свою мать.
Я обернулась лицом к магистру.
– Вы любили её?
– Она была мне интересна. Мирайя была очень талантливым магом и не боялась экспериментов. Её теории порой были абсолютно сумасбродны, но как-то так получалось, что со временем они подтверждались. Идём.
Мы шли коридорами замка, ведя неспешную беседу. Я поинтересовалась, что стало с его первой женой.
– Сесилия погибла во время попытки дворцового переворота, как и твой дед, герцог Феликс Виленийский, как и родители принцев. Только благодаря тому, что удалось спасти наследных принцев, не прервалась правящая ветвь. Аластер был тогда совсем маленьким, в нём только вот-вот должны были проснуться Стихии. В то время я опрометчиво оставил его в столичной резиденции, и сына выкрали мятежники, пытаясь меня шантажировать его жизнью, чтобы я стал послушной марионеткой в их руках. Но законы магии так не действуют. Я давал клятву о служении роду Демийских, и её соблюдение в приоритете. Исполнение клятвы превыше всего – жены, детей, – магистр вздохнул. – Аластера выкрали не маги, которые постоянно находились рядом с ребёнком: няня, воспитатель и водитель. Его удалось спасти в последний момент. Точнее, он спас себя сам, когда подслушал спор мужчин о том, как лучше его убить, чтобы труп дольше сохранился. Проснувшаяся сила испепелила всё вокруг себя на сто длин. Обойдёмся без деталей, но с тех пор Аластер недолюбливает не магов. И испытывает неприязнь к принцу Калебу. Сесилия погибла, защищая принца. Аластер винит Калеба в её смерти. Хотя на тот момент Калеб был таким же ребенком, как Аластер, только с уже проснувшейся силой. В королевской семье она откликается быстрее.
Мы остановились перед входом в столовую, осталось сделать несколько шагов до двери. Рассказ магистра многое прояснял в поведении Аластера, даже в чём-то оправдывая его передо мной.
– А зачем он вызывал мага для дуэли? Зачем ему нужна сила? Он же сам по себе силён.
– Он зациклился на своём желании победить принца Калеба в магическом поединке.
– То есть для достижения своей цели он не остановится ни перед чем? – я поёжилась, в холодном коридоре гулял сквозняк, и магистр это заметил, согрел меня магически.
– У Аластера есть свой кодекс чести. Он не обижает детей и стариков.
– Но бросить заклятием в спину женщине его кодекс чести позволяет, – хмыкнула, вспоминая тот удар мне в спину.
– Не магу позволяет. Ненависть Аластера не ослабла за столько лет.
