Текст книги "Бежать нельзя остаться"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Ну а какая разница, различать их как-то надо? Да, еще имена повторяются, поэтому у некоторых есть прозвища. Например, Старший Жан и просто Жан. Или Рыжий Клаус и Черный Клаус. Привыкнешь! В школе же запоминал всех…

– Положим, не всех… – Он встряхнул головой. – Хорошо, я постараюсь.

– Да не переживай, – сказала она. – Шанталь – люди незлобливые. Но вот сердить их не надо.

– Я уже понял…

На этот раз за столом оказалось столько народу, что, скажем, хогвартский факультетский стол мог отдыхать в сторонке. Слава всему сущему, детей, кажется, кормили отдельно, во всяком случае, Люциус их не увидел.

Его, как гостя, поместили на вполне почетном месте, недалеко от Грегуара Шанталя, а Катрин, вопреки обычаям, усадили рядом, во наставление, так сказать, и поддержку.

Ели тут обильно и вкусно, хоть и непривычно, пили немного и тоже непривычно. Малфой опасался перестараться с незнакомыми напитками, поэтому поднимал рюмку не чаще, чем это делала Катрин. И, несмотря на ее присутствие, ему было крайне неуютно. Складывалось впечатление, будто он попал в другой, параллельный мир: в его собственном существовало Министерство, Хогвартс, Визенгамот, интриги, светские сплетни, Волдеморт, а в этом – разговоры о видах на урожай, каких-то крайне специфических вещах, немного о финансовых делах (тут он хотя бы мог поддержать разговор), о договорах с магглами (здесь Люциус вытаращился на Ханса, самого утонченного из присутствующих, и долго не мог прийти в себя), о детях…

– Британская почта, господин Грегуар, – проскрипел Этьен. – Экстренный выпуск.

– Благодарю, голубчик, – рассеянно ответил тот, разворачивая номер «Ежедневного пророка». У Люциуса все внутри сжалось от неприятного предчувствия. – Угу… ага… ого! Катрин! Ну-ка, переведи на нормальный язык, я прочитать могу, а растолковать…

– Конечно, дедушка, – та поймала газету, пробежала глазами передовицу и покосилась на Малфоя. – Гм… Разрешите, я изложу кратко?

– Давай, внучка, не тяни.

– Итак, экстренный выпуск. Сегодня вечером, тридцать первого октября, состоялась беспрецедентная по своей жестокости акция. Двое авроров, Алиса и Фрэнк Лонгботтомы запытаны Круциатусом до полной потери личности. Виновная, Беллатрикс Лестрейндж и ее подельники уже в руках правосудия. Ребенок Лонгботтомов был у бабушки и не пострадал.

Люциус тихо застонал. Беллатрикс! Ну зачем ей понадобились Лонгботтомы?!

– Убиты Джеймс и Лили Поттеры, – продолжала Катрин. – Их ребенок остался жив. На месте преступления найдена палочка, принадлежавшая Люциусу Малфою, одному из ближайших приверженцев Волдеморта, отмеченная следами многочисленных пыточных и смертельных проклятий. Сам Волдеморт погиб, поверженный магией материнской любви: Лили Поттер защитила сына ценой своей жизни.

– Я же говорил… – выдохнул он.

– Господи, до чего же они все предсказуемы, – сказала бабушка Жанна. – От которого числа эта заметка, деточка? Сегодняшняя, верно?

– Да.

– Ну а Люциус тут уже третий день, – непринужденно перешла та на имя вместо фамилии. – Свидетелей уйма.

– Никто и слушать не станет… Я уверен, Белла уже в Азкабане…

– Люциус, ты поясняй, когда говоришь, а? – попросил Доминик. – Я половины слов не понимаю!

– Белла, Беллатрикс – сестра моей покойной жены, фанатично предана Лорду. Азкабан – тюрьма в Британии, охраняется дементорами. Дементоры – это…

– Это мы знаем, – заключила Жанна. – Грегуар?

– А что сразу Грегуар? – возмутился тот. – Сами маленькие, что ли? Пока все тихо, так и мы сидим тихо, как мыши под веником. Нас это вообще не касается. Мы в другой стране. Тем более, если этот их лорд помер, как пишут…

«Защитила ценой своей жизни, – подумал Люциус. – Как Нарцисса. Только на нас теперь объявлена охота, а они – национальные герои. Посмертно.»

Что-то громыхнуло.

– Попытка несанкционированного проникновения за охраняемый периметр успешно отражена, – равнодушно сообщил оповещатель. – Силы противника концентрируются.

– Авроры… – тихо сказал Малфой. – За Поттеров они в пекло полезут…

– Сдавайтесь, или будете уничтожены! – загремел усиленный Сонорусом голос. – Нам нужен только Малфой, его укрыватели отделаются условным наказанием!

– Катрин, пожалуйста, позаботься о Драко, – шепнул он ей. – Я не имею права об этом просить, но меня, скорее всего, убьют, а больше у нас никого нет, разве только Блэки, но и там осталось мало достойных доверия…

– Никто тебя не убьет, – ответила девушка. – Успокойся. Вспомни о Гриндевальде.

Пока Люциус пытался сообразить, причем тут Гриндевальд, авроры попытались вломиться во второй раз.

– Николас, организуй мне вещание, – попросил Грегуар, улыбаясь настолько гадко, что Люциус начал надеяться на лучшее. – У тебя лучше всех получается.

– Момент, дедушка… Готово!

– Эй, вы, там! – грянул голос старого Шанталя. – За попытку вторжения в частные владения гражданина другого государства вы у меня огребете такое служебное взыскание, какое вам и не снилось! Будете до конца жизни сортиры зубными щетками драить, отребье!

Он выдохнул и шепотом спросил супругу:

– Я все правильно запомнил?

– Да, дорогой, продолжай в том же духе.

– Вы укрываете беглого преступника! – надрывался аврор.

– Покажите ордер на арест, разрешение на экстрадицию, доказательство того, что он укрывается именно на моей территории, а потом, быть может, побеседуем! – выдал Грегуар. – И, кстати, по какому праву вы, британские авроры, находитесь в Швейцарии? Дорогая! Немедленно отправь сообщение гвардии, что это за беспредел?! Мирную ферму посреди ночи пытаются штурмовать какие-то иностранные отморозки! На основании голословного обвинения! Пошли вон, мерзавцы, пока я на вас мантикору не спустил!

– Гвардия уже в курсе, незаконная аппарация зарегистрирована, иски в британский аврорат будут поданы утром, – сообщила Жанна с большим удовольствием. – И, молодые люди, вы действительно находитесь на частной территории, так что извольте ее покинуть!

– У вас в поместье находится убийца, Люциус Малфой! – не сдавался начальник отряда. – Выдайте его, и мы уйдем с миром!

– У нас тут нет никакого Люциуса Малфоя. Наверно, вы перепутали его с Лучиано Малефлуа, женихом моей внучки, – ядовито ответил Грегуар. – Но я не буду предъявлять вам его для опознания, потому что, во-первых, много чести, а во-вторых, они с внучкой, скорее всего, заняты тем, чем обычно занимаются молодые люди… если только мы не перепугали их насмерть такими воплями.

Люциус уставился в тарелку. Выдавать себя за кого-то другого претило его самолюбию. С другой стороны, жить хотелось, и очень сильно. Хотя бы ради Драко.

Снаружи снова громыхнуло.

– А вот и гвардейцы пожаловали, – сказал Доминик.

– Угу, не прошло и получаса, – буркнула Жанна. – Гонять их некому! Совсем обленились…

– Все, теперь пусть между собой разбираются, – махнул рукой Грегуар. – Документов у англичан наверняка нет, так что как бы их самих не забрали! Люциус, что это ты так поник?

– Я осознал, что, скорее всего, до конца жизни останусь в этих стенах, – криво улыбнулся он, даже не обратив внимания на фамильярность. – В том случае, если вы меня не выставите. Стоит мне показать нос наружу, меня моментально сцапают.

– А-а-а… – Старик о чем-то пошептался с женой, потом спросил: – Как полное имя твоего сына?

– Драко Люциус, – недоуменно ответил тот.

– Ну вот… – Грегуар встал, с силой опустил ладонь на стол, и все шепотки и переговоры тут же стихли. – Я, Грегуар Шанталь, глава семьи Шанталь, принимаю Люциуса Абраксаса Малфоя и Драко Люциуса Малфоя под защиту рода! Да будет магия этого места мне свидетелем!

Дом, казалось, легонько содрогнулся, а Люциус вдруг понял: старик не сказал «защиту и покровительство». Он оставил в старинной формуле только защиту, а это значило, что Малфой, в сущности, свободен в своих действиях.

– Я навел справки, ты вроде бы хороший финансист, – сказал довольно молодой человек, Жак или Жан, – нам такой очень пригодится. Так что ничего не бойся, у семьи Шанталь большое влияние… во всех областях. Это, ты думаешь, вся семья за столом? Да тут и трети нет! Многие просто не в Большом доме живут.

Люциус представил и содрогнулся. Запомнить стольких он, конечно, мог, но… клан таких размеров внушал благоговейное почтение. Пусть они и не благородные, но… А собственно, что такое благородная кровь? Сколько должно пройти веков и сколько нужно иметь денег, чтобы ее признали таковой? Дурацкие мысли, но сейчас они были очень кстати!

– Благодарю вас, господин Шанталь, – спохватился он. – Я не могу выразить признательность, которую…

– Не можешь, так и не надо зря болтать, – оборвал тот. – Вот что я еще подумал… Защита защитой, но ты у нас всего лишь гость. И ты был прав – за пределами поместья с защитой будет куда как посложнее, так вот сграбастают за здорово живешь, еще придется потрудиться, чтоб тебя обратно выцарапать…

– К чему вы клоните?

– Будь ты членом семьи, тебя никто не посмел бы тронуть, – отрезал Грегуар.

– Я не сменю фамилию, если вы об этом, – помотал головой Люциус.

– Да нет же! – засмеялся тот. – Вон, гляди, за этим столом и Шанталь, и Смиты, и Шаллеры, и Джакометти, и еще бог знает кто… Но – это все родственники. Ясно?

– Н-не вполне…

– Ладно, растолкую, – ухмыльнулся Шанталь. – Раз уж ты наш вдвойне – считая старшую ветвь вашего семейства – несостоявшийся родственник, предлагаю исправить эту ошибку к обоюдной пользе.

– А?.. – опешил Люциус.

– Женись на Катрин, как собирался, и точка, – завершил свою мысль Грегуар. – Будешь считаться ближайшей родней, а за таких мы…

– Я… – Малфой взглянул на девушку, но та смотрела в другую сторону. – Я…

Деваться было некуда. Или сидеть взаперти и заниматься вон хоть цветоводством, или… Катрин ведь симпатичная, она ему нравилась, и если бы не отцовские амбиции, неизвестно, как бы все сложилось! Правда, тогда, возможно, возле кроватки Драко лежала бы не Нарцисса, а она, и Драко бы не было, а был кто-то другой… Что толку гадать?

А что до отцовских амбиций, то если бы он знал, что собой представляет семья Шанталь (хотя бы поверхностно), еще неизвестно, которой из девушек он бы отдал предпочтение!

– Я согласен, – сказал Люциус твердо, – если Катрин не возражает.

– Она не возражает, – ответил Грегуар таким тоном, что стало ясно: в этом доме никакие возражения от младшего поколения не принимаются. Мать Катрин – редкое исключение. – Верно, внучка?

– Совершенно верно, дедушка, – ответила она, не поднимая глаз.

Да что же такое, то его женили, не спросив согласия, теперь ее выдают замуж точно так же… А может быть, она уже присмотрела кого-то из кузенов?

– Но мой сын…

– Твой сын остается наследником рода Малфой. Что у вас там получится с Катрин, дело другое. А мальчику, когда подрастет, Доминик подарит мэнор и виллу или продаст за символическую сумму, по обстоятельствам видно будет. Ну и у тебя найдется, что ему передать. Кстати, Доминик, у нас договор купли-продажи от какого числа? Ага… Дивно, Люциус еще не был преступником, формально все остается в силе. А ты волновался!

Люциус в очередной раз онемел.

– Благодарю, – сказал он, обретя дар речи.

– Ну и прекрасно. Завтра мы вас и поженим, – заключил Шанталь.

– Как… завтра? – опешил Малфой.

– Нечего тянуть. Скоро налетят стервятники, – усмехнулся тот. – Младшие, прочь из-за стола, старшим нужно обсудить церемонию!..

Он догнал Катрин на лестнице.

– Послушай… – заговорил Люциус.

– Знаешь… – начала она, и оба умолкли.

– У тебя еще год траура по Нарциссе, – напомнила Катрин наконец. – Имей это в виду.

– Я что, настолько тебе неприятен? – нахмурился Люциус.

– Это был мой вопрос.

– В критических ситуациях срок траура можно и сократить. Если ты не против. Если я вообще устраиваю тебя в качестве мужа: беглец, убийца…

– Идиот, – заключила она.

– А?..

– Ты так и не понял, что я влюбилась в тебя еще тогда, в школе?

– Знаешь, ты могла бы хоть намекнуть, – Малфою было неловко, а этого он не любил. – Я бы сумел убедить отца… наверно…

– О нет. Я же урожденная Шанталь. Мы гордые.

– Ага, мы, Малфои, тоже.

– И тупые, обе семейки, – добавила Катрин. – Знаешь, Люциус, а мне и замуж-то не в чем выходить. У меня из нарядных платьев только то, бальное, но оно мне маловато уже, я же выросла.

– Вот оно и подойдет! – вдруг загорелся он. – Что мало, не беда, на кой иначе нам трансфигурация? Пойдем, примеришь!

– Жених не должен видеть невесту в свадебном платье до церемонии!

– Но я-то все равно уже видел, – логично заметил Люциус. – Идем. Только сперва я загляну к Драко, ладно?

Повисло неловкое молчание.

– Я буду хорошей мачехой, обещаю, – сказала Катрин. – Он у тебя такой… его нельзя не полюбить. Главное – не избаловать!

– Ну, я посмотрю, как это у тебя получится…

– А почему у меня-то? Отец – ты! А я так точно выйду злой мачехой!

– Господа! – шипение домовухи было слышно на полкоридора. – Нельзя ли потише? Только Софи убаюкает ребенка, вы снова начинаете кричать! Может, вам переселиться в другое крыло?

– Нет-нет, мы будем вести себя тихо, – заверила Катрин, переглянувшись с Люциусом и шепнула: – Мегера!

* * *

Свадебная церемония плохо отложилась у него в памяти. Да, собственно, никаких торжеств и не устраивали: их с Катрин отвели в самый центр поместья, к древнему кругу камней, старый Шанталь проделал несколько малопонятных непосвященным обрядов (хотя вот смешение крови в чаше с вином Люциусу о чем-то напомнило) и назвал их мужем и женой. Потом был праздничный ужин, на который явилась такая масса народу, что у Люциуса зарябило в глазах, и… да, собственно, и всё.

Комнаты у молодых были соседние, но раздельные. Для большинства – потому, что Малфой буквально на днях потерял первую жену и вынужден был соблюдать траур, формальный же акт женитьбы на другой никаких обычаев не нарушал. Для них самих… Нет, морально Люциус готов был исполнить супружеский долг, но чувствовал, что торопиться не стоит. Катрин – это не Нарцисса, которую с детства приучили, что нужно просто закрыть глаза и думать о родине, тут, простите, техническим актом не отделаешься. Да и спешить особенно было некуда. Катрин, кажется, тоже придерживалась того же мнения. Если на то пошло, они друг друга и не знали-то толком…

Она вместе с Жозефиной возилась в оранжереях или занималась с ребятней, он пытался разобраться в запутанных делах семейства Шанталь и хотя бы приблизительно понять, где что находится в поместье и кто кому кем приходится. На последнее он вскоре махнул рукой, отметив только, что Катрин тогда не ошиблась: Грегуар в самом деле собирал всех, в ком имелась хоть капля крови Шанталь. За общим столом оказывались и полукровки, и квартероны, и сквибы, и внебрачные дети, и даже магглы – в основном супруги и дети вышеперечисленных. Это тоже пришлось пережить, и, как ни странно, особенных душевных мук при этом Люциус не испытал. Правда, при случае спросил Грегуара, в чем причина такого… хм… гостеприимства.

– А нечего разбрасываться кровью, – сказал тот, по обыкновению дымя трубкой. – Вы вот сквибов за людей не считаете, а через поколение-другое у их потомков обычно проявляется яркий магический дар. Дед Катрин тоже был сквибом, мать – полноценной волшебницей… хоть и дурой, прости Господи, а она сама, пусть и полукровка, но с неплохими способностями. Ну а магглы… Про вырождение слышал что-нибудь, нет? Пойди в библиотеку, почитай про какую-нибудь королевскую династию, чем они обычно заканчивали. То урод, то ненормальный, то слабоумный… Уяснил?

– Уяснил, – усмехнулся Люциус. – Свежая кровь?

– Именно. И ведь неизвестно, может, у этих магглов в дальних предках тоже были волшебники. Теперь уж поди установи, за такое даже гоблины не возьмутся!

Библиотека в поместье была богатой (спасенные из Малфой-мэнора книги заняли тут подобающее место) и довольно специфической. За владение и даже ознакомление с некоторыми сочинениями в Британии хозяина ждал бы пожизненный срок в Азкабане, а тут ничего, любой приходил, искал, что ему требовалось, и шел восвояси. Разумеется, детей и подростков к особо опасным книгам не подпускали, но на взрослых запреты не распространялись.

Изучив окрестности (а поместье почти целиком занимало порядочных размеров долину, надежно защищенную горами), Малфой уяснил, что Шанталь вполне способны прожить на самообеспечении. Держали здесь и скот, и птицу, имелось приличных размеров озеро и рыбные пруды, огороды и фруктовые сады, и это не считая теплиц и оранжерей… Маленькое, отгородившееся от мира невидимыми стенами королевство, вот что такое это было! И осознавать себя отныне не владетельным лордом (а земельные угодья Малфоев были куда как меньше, прятаться в Британии сложно), а супругом одной из младших принцесс, чья очередь в числе наследников даже не сотая, было совсем не зазорно.

Любопытно изменился и его статус. Теперь он тоже был просто Люциусом, дядей Люциусом или «эй, парнем», если собеседник видел его впервые. Впрочем, на фоне темноволосых в основном Шанталей и их ближайших родственников Малфой выделялся в буквальном смысле слова как белая ворона, и спутать его с кем-либо было затруднительно.

– Как вы ухитряетесь прятаться от магглов? – спросил он как-то Доминика, с которым у него сложились приятельские отношения. – Такая территория…

– Мы и не прячемся, – пожал он плечами, заметил недоумение на лице собеседника и пояснил: – У нас нет такого разделения, как у вас. Просто где-то там в недрах правительства имеется отдел, отвечающий за взаимодействие с магами. Есть гвардия, ну, ты помнишь, это вроде вашего аврората, у них там свои какие-то подразделения, я не вникал особенно, лучше у бабушки Жанны спроси. Разумеется, боевики… о, напомни потом, расскажу о них! Ну и что-то вроде сыскной полиции, контрразведки и прочего. Но все это так тесно связано с маггловским правительством, что… – он махнул рукой. – Я в эти дебри не полезу, а то еще и тебя запутаю. А что до нашего поместья… Ну так что ж? Живем себе и живем, никому не мешаем, никого не трогаем, налоги платим… Что посторонний сюда вообще не забредет, дело другое. А с воздуха ничего необычного не заметишь – ну, сады, дома, и что? Везде так. Ну, это с высоты. Если, конечно, кто-то попробует пролететь пониже, то включится периметр. Этого человека просто в сторону отвернет, в другую долину.

– А что там с боевиками? – напомнил Люциус.

– В этой стране каждый мужчина в возрасте до пятидесяти лет обязан несколько раз в год проходить военные сборы, – пояснил Доминик. – Каску на голову, автомат за плечи – и бегом-бегом! Самая вооруженная страна в мире, кстати. Ну а маги, соответственно, проходят такие же сборы в гвардии. Обращал, может, внимание, время от времени приличная часть парней испаряется? Вот… Ты иностранец, тебя туда не загонят, только дополнительный налог сдерут, но мы на этом не разоримся… А вот боевку тебе все равно подтянуть нужно, не то тебя любой новобранец ухлопает!

Малфой даже оскорбился: он считал себя бойцом не из последних, его выделяли среди прочих…

– Ты не боевик, ты дуэлянт, – опустил его на землю Доминик. – Один на один, красивые жесты, все такое… А там принцип другой: бей первым и на поражение… Ну, Леон вернется, я попрошу его с тобой позаниматься.

– Спасибо, – усмехнулся Люциус. – Буду признателен…

И да – местная школа боя очень отличалась от британской. Леон Шанталь, хмурый неулыбчивый мужчина лет сорока на вид, разделал Малфоя под орех в первой же тренировочной схватке, а потом долго и нудно объяснял, какие тот допустил ошибки и сколько раз был убит. Так к «общему образованию» добавились еще и тренировки. С младшим поколением, разумеется. Со стороны, наверно, это выглядело забавно: вполне уже взрослый мужчина занимается вместе с подростками, но никто и не думал смеяться, и Люциус успокоился. В конце концов, такие боевые навыки лишними никогда не будут, а то вот встретишься нос к носу с Лордом в темном переулке…

Ну и, разумеется, главной отрадой Малфоя оставался сын. Драко заметно окреп с тех пор, как очутился в поместье, почти перестал капризничать и уже довольно бодро лопотал на трех языках разом. К Катрин, кстати, он очень привязался, и порой Люциус едва ли не ревновал мальчика к собственной жене, которая проводила с тем в разы больше времени, чем он сам. А куда было деваться, если Катрин давно уже прижилась здесь, а он с большим трудом врастал в новую реальность?

Он умел и любил учиться, но самым сложным было преодолеть ту самую разницу менталитетов, понять, как мыслят эти люди, вроде бы похожие на британских магов, но на самом деле совершенно другие. В поместье было совершенно в порядке вещей, если на обед вдруг приходил явившийся на выходные со сборов паренек-сквиб в камуфляжном костюме, разве что без автомата за спиной. Лица все время менялись: кто-то являлся, кто-то убывал по делам; первое время Люциус с отчаянием думал, что никогда не сумеет запомнить всю эту орду, но постепенно в памяти у него отложились и имена, и лица, и характеры, и род занятий новых родственников… Конечно, проще всего было выучить тех, кто проживал в поместье постоянно, но и с остальными он постепенно разобрался. Очень помогала Катрин, к которой можно было обратиться даже с самым дурацким вопросом: многое, очевидное для здешних обитателей или магглов, чистокровному магу казалось диким и совершенно непонятным.

Магическая Британия постепенно забывалась, как страшный сон. Предаваться воспоминаниям было некогда, а чем сожалеть о прошлом, лучше оседлать коня и прогнать его галопом по цветущему лугу! Вот за что Малфой искренне полюбил Шанталь: здесь можно было совершенно свободно ездить верхом хоть на лошади, хоть на гиппогрифе, не боясь поминутно нарушить границу: дальше гор все равно не ускачешь.

– Слушай, – сказал Доминик, поймав Люциуса на конюшне, где тот любовно кормил с руки морковкой вороную красавицу кобылу, – я тут в Англии побывал…

– Так, – напрягся Малфой. – И что?

– Что! В права владения вступал. Помнишь купчую-то? Мы же все это время бодались с вашим министерством! Договор-то мы через гоблинов пропихнули, там комар носа не подточит, но вот по части волокиты ваши… – Он покачал головой. – Но в итоге допустили меня к новой собственности…

– Все настолько плохо? – негромко спросил Люциус, оценив выражение лица Доминика.

– Ну как сказать… – пожал тот плечами.

– Скажи, как есть.

– Мэнор цел. Конечно, изгадили его порядочно, что твои домовики тогда не забрали, то вынесли, вплоть до ковров. Даже витражи побили, скоты, – скривился Доминик, – стены попортили, мебель оставшуюся… Ну ладно, обивку и прочее можно заменить, хотя влетит это в такую сумму… А вот от парка и сада, считай, ничего не осталось, все перерыто, как будто они там клад искали!

– А склеп? – спросил Малфой сквозь стиснутые зубы. Для себя он уже решил, что в мэнор не вернется. Не сможет видеть дом, в котором вырос, изуродованным чужими грязными руками. Даже если восстановить все, как было, это уже не то… Пусть впрямь остается Доминику, мало ли, на что сгодится. Или Драко, когда вырастет, переделает все по-своему, он же не помнит, как что выглядело!

– Склеп в порядке, – ответил тот. – Ты же помнишь, дедушка велел поставить защиту, а ее поди обойди. Твоих домовиков я забрал, одного только оставил.

– Почему? – удивился Люциус.

– Да он придурочный какой-то. Нам тут такие не нужны.

– Добби, что ли?

– Вроде. Я ему приказал какой-никакой порядок навести и свежие цветы к склепу носить. А остальные на дальней ферме пока что… – Доминик посмотрел на него с некоторым осуждением. – Им на люди показываться рано. Я, собственно, тебя зачем искал… Сходи, прикажи им, чтоб одежду себе нормальную сделали, а то меня они слушать не желают, рыдают, и все тут. Я понимаю, конечно, традиции – вещь суровая, но в наволочках здесь никто ходить не будет! Даже и с твоим гербом.

– Хорошо, схожу, – вздохнул Малфой. – К кому их потом отправить?

– Этьену передай, он найдет, к какому делу их пристроить.

– Договорились.

– А вилла, кстати, в порядке, – добавил тот. – Перерыто все, конечно, но вроде вещи целы. Ну, дураку ясно, что ты там ничего ценного не держал!

Доминик ушел. Люциус рассеянно погладил лошадь и отправился на другую конюшню. До дальней фермы быстрее было добираться на гиппогрифе.

Вечером ему отчаянно хотелось напиться. Останавливало только то, что в этом случае он неминуемо проспал бы завтрак, а за такое Грегуар по головке не погладит. Но… Стоило закрыть глаза, как снова вспоминалось одно и то же: кучка испуганных, дрожащих домовиков, которых он помнил с детства, плачущих от страха, а потом – от счастья, что хозяин жив, хозяин пришел за ними, что снова появился смысл в жизни, пусть не в родном мэноре, но им все равно, правда-правда, хозяин Люциус, все равно, и одежду они себе тоже сделают, если он прикажет…

Прежняя жизнь разлетелась на кусочки, как разбитый витраж. Вот, он подобрал один из этих кусочков – своих домовиков. Теперь придется встраивать его в новую огромную картину, на котором он – всего лишь одна из многих фигур с краю от центрального изображения.

Он встал, помедлил несколько секунд, потом решительно вышел из своей комнаты и впервые за несколько месяцев постучал в дверь соседней.

– Люциус, ты? – спросила Катрин. – Открыто.

Он вошел и надежно задвинул за собой засов.

* * *

– Знаешь что, Люциус, пора тебе перестать прохлаждаться и заняться делом, – сказал как-то утром Грегуар.

– С превеликим удовольствием, – ответил тот. Глаза у него разгорелись. Семейство Шанталь крутило такие финансовые аферы, что так и тянуло присоединиться – Малфой всегда был склонен к данному роду деятельности, и еще покойный отец говорил, что из него выйдет толк. – Один вопрос, дедушка…

– Да?

– Отец представлял меня людям из деловых кругов. Они неминуемо заинтересуются, почему я оказался в Швейцарии и делаю совсем не то, что, по идее, должен бы делать. Более того, я ведь объявлен в розыск, не так ли?

– А я тебе говорил, что влияния семейства Шанталь достаточно для того, чтобы не беспокоиться об этом, – крякнул Грегуар. – Разумеется, в Британии тебе делать нечего, да и во Францию соваться не стоит, но разве обязательно заниматься всем лично? У нас достаточно людей, а от тебя покамест требуется лишь твоя светлая голова. Во всех смыслах, хе-хе…

– Из Швейцарии тебя не выдадут, – добавил Льерт. – Этот вопрос мы уже прояснили, – он сделал выразительную паузу, по длине которой Люциус понял, в какую примерно сумму оценили местные власти его персону. – А личные встречи… ничего, кому понадобится, сам явится. А на самый крайний случай у тебя есть порт-ключ.

Да, это ему вручили сразу же после свадьбы: постоянный порт-ключ в поместье. В виде обручального кольца, шутники… Избавиться от него можно было только вместе с пальцем.

– Но одну проблему мы до сих пор не разрешили, – внезапно нахмурился Грегуар. – Твое клеймо.

– Метка, – машинально поправил Малфой.

– Клеймо, молодой человек, – фыркнул старик. – Хоть поинтересовался бы, что это такое и как работает, нет, тебе лишь бы верхом покрасоваться… В старину так рабов клеймили. Чтоб, значит, хозяина слушались и никуда не делись. Скотину рабочую, опять же…

Люциус почувствовал, что заливается краской. Он, светлокожий блондин, всегда краснел некрасивыми яркими пятнами, и одно только это заставило научиться держать себя в руках, но сейчас он был не готов к такому повороту.

Катрин успокаивающе сжала его ладонь под столом.

– Покажи-ка руку, – велел Грегуар.

Малфой закатал рукав и предъявил метку.

– Не пропала, – сказал он. – Потускнела только.

– Значит, хозяин жив, – кивнул старик. – В каком он виде, это вопрос другой, но где-то он еще обретается, может и вернуться, я о таком слыхал…

– Очень даже может, – подтвердила его супруга. – От клейма надо избавиться.

– Не выйдет. Если только вместе с рукой, – криво усмехнулся Люциус. – Ну… Переживу. Катрин, надеюсь, меня и такого не оставит…

– Молодые все такие торопыги, – буркнул Льерт, – нет бы дослушать сначала!

Малфой покаянно опустил голову.

– Способ-то есть, – сказал Грегуар, огладив ухоженную бороду. – Завтра как раз полгода, как тебя убийцей объявили, смекаешь, какой день будет?

Люциус кивнул. Уж это-то он помнил!

– Ну вот. Если решишься, попробуем. Нет – сидеть тебе всю жизнь в долине. То есть высунуться-то можешь, но по клейму тебя хозяин живо найдет, да и прочие опознают. Что скажешь?

– Согласен, – ответил Малфой.

– Даже не спросишь, на что идешь?

– Мне все равно.

Ради сына и семьи он готов был на что угодно.

– Ну ладно, – усмехнулся Грегуар. – Тогда иди спать. К завтраку можете не выходить, разрешаю. Сил тебе понадобится много… А теперь марш отсюда, старшим поговорить нужно!

– Что это он со мной вдруг снова на вы? – недоуменно спросил Люциус уже в супружеской постели.

– Вот дурень, это он про нас обоих, – засмеялась Катрин. – Так что не отлынивай… Слышала я про этот обряд, тебе не только выспаться нужно…

– Я жив-то останусь? – серьезно спросил он.

– По идее, да. Во всяком случае, мы все постараемся, чтобы с тобой ничего не случилось, – был ответ.

* * *

В тусклом свете свечей круг камней выглядел особенно зловеще.

– Сюда, – приказал Грегуар, указав на центральный камень. Люциус его помнил, здесь они приносили жертву старым богам во время свадьбы. Теперь, кажется, в роли жертвы выступал он сам. – Ложись.

Камень неприятно холодил спину.

– Держите его, – велел старик, и четверо крепких мужчин почти распяли Малфоя на этом древнем алтаре. – Учти, будет больно. И никаких зелий, увы, не полагается. Древняя магия на то и древняя…

– Дедушка, можно, я останусь? – тихо спросила Катрин, провожавшая их сюда.

– Нужно! Жена ты ему или кто? – нахмурился тот.

Люциус внезапно понял, что ни для кого в поместье не секрет, что они стали супругами не только формально. Может, магия подсказала, может домовики сообщили… Для него было неожиданностью узнать, что Катрин досталась ему девицей, но, в общем, для такого старого рода это нормально. С другой стороны, она была с Гриффиндора, а там девушки – оторви да выбрось. С третьей… Тьфу, не о том он думает!

– В зубы ему суньте что-нибудь, – распорядился Грегуар, – а то язык себе откусит. И всю долину перебудит.

Малфой беспрекословно пережил и толстый жгут во рту, из шарфа чьего-то, что ли, скрутили? А дальше?..

Никаких заклинаний читать никто не стал, ритуальных танцев плясать тоже.

– Начали, – тихо сказал Шанталь, и сразу пять палочек нацелились на то место, где виднелась метка. – Раз… два… три…

Боль была такой – куда там Круциатусу! Люциуса выгнуло дугой, четверо едва удерживали его на месте, и еще Катрин поддерживала голову, не давала выплюнуть проклятый кляп, иначе он точно искрошил бы себе зубы или правда язык откусил… В глазах было темно, в ушах шумело, и он больше всего желал просто потерять сознание. Не тут-то было.