Текст книги "Тень демона (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

– Иди, – ободряюще сказал он, указав на точное подобие музыкального автомата времен сорок пятого года, заполненное цветными пузырьками. Автомат не вписывался в интерьер, но все равно, казалось, ему место именно в этом углу.

Я встала, не обрадовавшись улыбке на лице Тритон, которая, вероятно, была вызвана тем, что я взглядом попросила совета у Ала. Обувь жала, и я скинула тесные туфли, оставила их под стулом и пошла по ковру, высоко подняв голову и не глядя на наблюдающих за мной демонов, у которых теперь появилась тема для обсуждения.

– Она мила, – услышала я слова Тритон, когда отошла. – Смотри, ей страшно.

– Нет, ей не страшно, – пожаловался Ал. – В этом-то и проблема.

– Мм-м. Если у нее когда-нибудь будет с тобой секс, я убью тебя.

– А ты думаешь, я не знаю? – пробормотал он.

– Так отдай ее мне сейчас, и покончим с этим. Тебе с ней не справиться, – уговаривала Тритон.

– Да, мы все видели, как «легко» тебе удалось справиться с Ку’Соксом.

Я больше не могла их слышать, зато у меня появилось много новых тем для размышления.

Я остановилась перед музыкальным автоматом, крутя в руках грязную монету и раздумывая. Я никогда раньше не держала в руках кусочек демонской копоти, которому придали форму. И я смогу заказать на него песню?

Все в зале наблюдали за мной. Я чувствовала, как они разглядывают мою юбку длиной по колено, обычные колготки, волосы, скрученные в неказистый пучок, и мои босые ноги – отдельное спасибо Алу за то, что одел на меня туфли очень маленького размера. Думаю, они подошли бы Кери. Стоя к ним ко всем спиной, я заставила себя нагнуться и прочитать заголовки песен. Ни один из них даже отдаленно не казался знакомым. Там не было Барри Манилоу или Роба Зомби. Названия, казалось, были подписаны и пронумерованы тем, кто очень поверхностно владел английским.

– Это что, клинопись? – вслух размышляла я, хотя никогда не видела прежде, чтобы ее использовали. Другие символы были понадерганы из французского, немецкого и латыни. Я бросила монету и услышала щелчок, хотя не успела нажать ни на одну кнопку.

Позади меня свет в зале стал менее ярким. Голоса стали громче, а из бара послышались недовольные возгласы, когда современная музыка сменилась древней мелодией, исполняемой на барабанах и флейтах. Я сморщила нос, подумав, что чей-то ужин пахнет как навоз, и, обернувшись, удивленно замерла. Ничего себе.

«Большинство фамилиаров не способны отработать всю смену». Теперь я поняла, что Ал говорил не о длине смены, а об изменениях реальности. Ресторан преобразился. На земляном полу лежали тростниковые циновки, столы были сделаны из грубого дерева и освещались горящими свечами и металлическими лампами, наполненными горящим маслом и висевшими в тени над нами. Мы оказались на улице, и легкий ветер шевельнул прядь волос, выпавшую из пучка на затылке. На улице была ночь, и за границей света от центрального очага я увидела столько звезд, сколько никогда раньше не видела. Они заполнили весь небосвод, мерцая вплоть до самого горизонта, – ведь здесь не было огней города, чтобы приглушить их сияние. Ветер, принесший запах соли, был теплым. Все вокруг выглядело чрезвычайно правдоподобно. Это напомнило мне об офисе на побережье, в котором Дали работал каждую пятницу. У меня под ногами были крупный песок и тростниковая циновка, а душный жаркий воздух пах лошадьми и влажной шерстью.

Клиенты, сидящие на грубо отесанных скамьях, один за другим стали изменяться, вспышки безвременья прокатывались по ним, оставляя их одетыми в свободные мантии и сандалии. В своем деловом костюме я казалась здесь совсем не к месту.

– О, да во имя слияния двух миров! – закричал Дали, одетый в новую черную мантию, вырвавшись из темно-бордовой палатки, которая когда-то была его кухней. – Кто, черт побери, поставил Месопотамию? Вы знаете, как трудно правильно приготовить ягненка? – закончил он, затормозив, когда увидел меня, стоящую перед музыкальным автоматом в колготках и фабричной ткани.

Смутившись, я посмотрела на Ала. Он тоже успел переодеться в сандалии, а из-под его золотой накидки были видны голые ноги. Величественная и уверенная, Тритон откинулась возле него на подушке с серебряным кубком в руках, который она подняла в мою честь. Ее волосы превратились в украшенные бисером косички, а глаза были подведены темной краской.

– Ал! – с красным лицом закричал Дали. – Она вписывается в обстановку, или вы уходите.

Ал усмехнулся и послал мне воздушный поцелуй. Я задрожала, когда ветер с силой ударил в меня, и обтягивающий серый костюм на мне сменился мантией, насыщенной золотым, фиолетовым и красными цветами. В ткань были вшиты небольшие зеленые камушки, и я почувствовала, как новый вес комфортно ложиться на плечи.

– Мило, – произнесла я, придерживая рукой головной убор, и наклонила голову, чтобы рассмотреть сандалии. Фу, оказалось, что мои волосы были смазаны маслом и приглажены к голове. У меня уйдет вечность, чтобы смыть все это. Но я вписалась в обстановку, и, нахмурившись, Дали отвернулся и ушел в свою палатку. Было слышно, как он кричит там на официантов.

Итак, я месопотамская принцесса. Пульс ускорился, пока я возвращалась к нашему столу под свист толпы и пару комплиментов оттуда, где раньше находился бар. Все, кто был там теперь, сидели на песке возле огромного костра под открытым небом. Вместо закуски официант начал разносить деревянные чаши и плоские тарелки от второго горящего костра, и, видимо, немногие заказали ягненка.

– Интересный выбор, – сказал Ал сухо, когда я обошла скамейки и подушки, на которых сидело высшее руководство, и опустилась на гладкий, обтесанный кусок дерева.

Тритон опустила на стол свой потускневший серебряный кубок.

– Мне больше нравится Месопотамия, – сказала она беспечно. – Намного легче отличить богатых от неимущих, – улыбаясь, она по-королевски махнула Брук, приказывая принести нам поднос с сыром и тонких пресных лепешек, – и подражателей.

– Не обязательно быть такой язвой, Тритон, – ответил Ал, затем кивнул на Брук, которая теперь была одета в лохмотья. – Видишь, я же говорил, она молодец. Требуется необычайно опытный фамилиар, чтобы создать резервный запас всех изменений, которые требуются, чтобы работать в этом месте. В напряженный день может происходить до трех изменений реальности в час.

– Три изменения? – переспросила я, начав понимать, почему он не волновался из-за отсутствия меню. Что принесут, то и будет на обед. – Значит, Брук должна сама изменять внешность? Это не происходит вместе с рестораном?

Ал пробормотал ответ, схватив кусок хлеба, когда Брук подала его на стол.

– Тритон, можешь припомнить, когда здесь последний раз была Месопотамия?

– Я даже не помню, когда последний раз я была здесь, – ответила Тритон, и я нервно улыбнулась, отнюдь не уверенная, шутит она или нет.

– Так все эти кнопки – это различные внешние виды ресторана? – спросила я, посмотрев на музыкальный автомат, теперь полностью неуместный, как британский телефон-автомат на палубе Титаника.

Ал слегка склонил голову и выпил стакан красного вина.

– Это воспоминания, – объяснил он, глядя на Тритона. – Кроме последнего, у нас не было нового уже тысячу лет.

Тритон нахмурилась и кинула в него виноградинкой.

– Я уже официально принесла свои извинения, – пробормотала она. – Во всем виноват Ку’Сокс.

– Ку’Сокс, – выдохнула я, схватив что-то похожее на крекер тысячелетней давности, и задумалась – а может, Ал создал эту реальность? Я не представляла, какое именно отношение имел Ку’Сокс к недостатку воспоминаний в «Дальянсе». Возможно, он сломал музыкальный автомат. Он, уж точно, сломал всю мою жизнь. Он и Трент. Глупый эльф.

«Можешь вызвать меня хоть сейчас, Айви».

– Держись подальше от Ку’Сокса, Рэйчел, – произнес Ал, наполняя мой пустой стакан из мягкого бурдюка.

Я сморщила нос. Я ни за что не буду пить то, что вылилось из мешка, покрытого мехом его прежнего владельца.

– Да без проблем, – ответила я. – Кроме того, последний раз, когда я его видела, он сбежал в другую реальность, и какие шансы, что он вообще решит вернуться сюда?

Тритон сделала глоток из своего серебряного кубка, пальцами играясь с пламенем свечи.

– Со временем все возвращаются домой, – сказала она, и пока я наблюдала за ней, ее глаза изменились. Она даже не шевельнулась, праздно возлежа на подушках, как богиня на пиршественном ложе, но взгляд ее черных глаз стал из вежливого ядовитым.

Ал тоже это заметил и сделал мне знак помалкивать.

– Ты хочешь убить его? – спросила меня Тритон. Спокойный тон являл собой полную противоположность скрытому гневу в ее глазах.

– Да! – Вырвалось у меня, и я замерла, увидев, как она поглаживает свой набедренный нож. – Мм…

– Значит, нас таких уже двое, – констатировала она, перебив меня. – Предоставь мне достаточно времени, Галли, и меня поддержит большинство.

– Никому не нравится этот генетически созданный отброс, – заметил Ал, пытаясь не смотреть на демоницу, но это было трудно. – Но мы не можем убить его. Так же, как не можем убить тебя, любимая, – сказал он Тритон, чокнувшись с ее бокалом. – Генетический материал есть генетический материал.

– Ал, – ответила Тритон, надув губки, пока я переваривала комментарий про генетический отброс. – Так вот что я для вас? Лишь генетический материал?

– Конечно, нет, любимая, – сказал он, заигрывая с ней. – Я еще хочу твою библиотеку.

Тритон хмуро наколола виноградинку на кончик ножа и съела ее.

– Я презираю этого ублюдка даже больше, чем ты, Рэйчел. Хотя все может измениться, когда он заберет у тебя то, что ты любишь. Ты должна быть умной, если хочешь одержать верх над ним. Ты умна, Рэйчел?

О, Боже. Она хочет проверить, насколько я умна. Я посмотрела на Ала, но он лишь поглядел на меня, пожав плечами. Облизнув губы, я произнесла:

– Даже один солнечный луч способен прорвать завесу облаков.

У Ала отвисла челюсть, а Тритон задумалась над моими словами, наконец-то перестав играть с ножом.

– Очень верно, – сказала она, снова откинувшись на подушки.

Ал закрыл рот, его зубы тихо стукнули. Взгляд у него стал сердитым. Казалось, то, что я нашла способ убедить Тритон, не идя на компромисс с собой, ему не понравилось. Склонившись над своим напитком, демон пробормотал:

– Дали идет к нам. Тритон, я клянусь, если из-за тебя меня сегодня выгонят отсюда, я больше никогда в жизни не продам тебе фамилиара.

– Ой, напугал, – ответила Тритон и изыскано протянула худую руку приближающемуся демону, видимо, предлагая поцеловать ее.

И, конечно же, облаченный в мантию, бывший экстравагантный госслужащий, а ныне владелец ресторана-палатки, Дали элегантно коснулся губами ее руки, сделав жест, чтобы принесли еще фруктов и сыра.

– Тебя все нравится? – спросил Дали, и лишь по малейшему замешательству можно было догадаться, что он отнюдь не рад ее появлению. У меня внутри все предостерегающе напряглось. Все сейчас смотрели на наш столик.

– Как всегда, Дали, – ответил Ал, и демон, нахмурившись, посмотрел на него.

– Я обращался к Тритон.

Тритон весело улыбнулась, отлично понимая, что ей здесь не рады, и наслаждаясь тем фактом, что им всем приходиться мириться с ее присутствием.

– Я честно могу сказать, что не помню лучшего вечера, Дали. Как любит говорить Алгалиарепт, все прекрасно, как и всегда.

Кратко улыбнувшись ей, Дали повернулся ко мне. Наигранность его любезности стала очевидна.

– И ты, Рэйчел? Тебе нравится Месопотамия?

– Э, мм, – запнулась я, мне не нравилось находиться в центре внимания. Дерьмо, все демоны теперь смотрели на нас, показывая пальцами. – Я могу честно признать, что у меня никогда не было подобного вечера.

Дали склонился к нам слишком близко, было видно, что он настроен очень агрессивно даже для демона. Если кто-нибудь вокруг еще не смотрел на нас, то теперь все точно смотрят. Почему он подошел?

Ал, казалось, тоже задумался об этом. Он поставил свой стакан на стол, многозначительно поглядев на Дали. Тритон тоже подняла голову, ожидая.

– Дело не во мне, конечно, а в других клиентах, – сказал Дали, и в его голосе звучало желание доставить нам неприятности. – Некоторые посетители ощущают, что гость вашей вечерники – не демон и поэтому должен ожидать снаружи.

– Рэйчел не демон! – драматически выкрикнул Ал, так что я дернулась. – Кто посмел?

– Я посмел! – воскликнул сильный голос, и я повернула голову к изодранному тенту, который теперь обозначал вход в ресторан.

Дерьмо, это Ку’Сокс.

Глава 25

Я в испуге замерла, а вокруг раздавались редкие возмущенные возгласы. Некоторые были направлены против меня, но большинство выражало недовольство присутствием здесь Ку’Сокса. Было видно, что немногие ему рады. Однако возмущенных демонов было меньше, чем я ожидала, если учесть, что это они заперли его в соседней реальности. Некоторые сидящие возле бывшего бара вообще радостно делали ставки. Барабаны замолчали, и их сменили громкие разговоры. Я была напугана, а вот Тритон натянуто улыбалась, и, подойдя, подняла мою скамью в воздух, столкнув меня с нее, и откинула в сторону.

В мерцающем масляном свете Дали демонстративно отошел назад и умиротворяющее поднял руки. Свободные рукава его одеяния упали до локтей.

– Успокойтесь, или я всех вас выгоню! – заорал он, и шум наполовину стих. – Я согласен, что вопрос об ее статусе должен быть улажен, – Дали ехидно улыбнулся Алу. – Разве не для этого ты здесь?

Тритон в знак поддержки подняла бокал, а Дали улыбнулся мне с наигранной доброжелательностью. Я прикрыла глаза, потому что, наконец, поняла, что происходит. Мое положение здесь неоднозначно, и этот вопрос нужно уладить прежде, чем собираться компанией друзей. Если я не демон, значит – фамилиар. А если я фамилиар, то я в глубоком дерьме.

А я ведь во всеуслышание заявляла, что я не демон.

Ку’Сокс шел к нам, расталкивая на пути верблюдов и тюки с тканью, пока не оказался возле нашего грубо отесанного стола. Его седые волосы были гладко зачесаны назад, на нем был мужской вариант моего облачения. Позвякивая украшениями, он с отвращением осмотрел меня с ног до головы, на лице не было и тени беспокойства, хотя я почти зажарила его в Маргаретвилле. Он начал произносить злобную речь, нацеленную на меня, и я заметила еле сдерживаемую ненависть Тритон и Ала. Сердце забилось быстрее. Ку’Сокс не мог сунуть меня подмышку и переместиться, пока не уверен, что это сойдет ему с рук, так что пока я была в безопасности. Вроде как. Демоны – слабаки, им привычнее избавляться от конкурентов с помощью бюрократии, а не физической силы. Они избивают лишь тех, кто не способен дать сдачи.

Трент хотел, чтобы я прокляла его.

«Почему я должна идти на такой риск?», – подумала я, когда Ку’Сокс начал подрывать авторитет Ала. Он напоминал о событиях, которые произошли тысячи лет назад, но все еще приводили Ала в ярость. Почему я должна проклясть Ку’Сокса оставаться в той же реальности, в которой находилась сейчас сама? Но потом я задумалась об этом всерьез, замерла и повернулась к Ку’Соксу. Если я передам проклятие ему – а Трент считал, что мне это по силам – то я не буду здесь заперта. Я все еще буду изгнана из своей реальности, но с этим-то проще разобраться. Так ведь, да?

Восстановление способности возвращаться в реальность, даже на короткое время, не было большим достижением, но после перспективы прожить всю жизнь в Безвременье и никогда больше не увидеть солнца, Айви и Дженкса, я уцепилась за этот план, как за спасательный круг. Моя нога дернулась, и Тритон перевела на меня пристальный взгляд своих черных глаз. Демоница кивком согласилась с невеселыми мыслями, которые, видимо, легко читались у меня по лицу. Все остальные внимательно слушали Ку’Сокса, который сейчас нес бред о чистоте и гибридах, загрязняющих генетический бассейн.

Переведя взгляд с Тритон на утоптанную землю, я слегка коснулась линии, радуясь, что волосы смазаны маслом и не могут выдать меня, развеваясь на невидимом ветру. В меня скользнула крохотная частичка безвременья, настолько малая, что ее никто не смог бы заметить, но я была уверена, что Тритон ощутила ее. Она покачивала босой ногой, переводя подведенные черной краской глаза с меня на Ку’Сокса, и ее гнев сменился едва заметным намеком на злорадную улыбку.

У меня затряслись колени, появилась странная дрожь. Что-то почти гудело в ушах, а может – в душе. Я медленно потянулась внутрь себя и с удивлением обнаружила, что могу почувствовать проклятье, наложенное на меня Трентом. Оно было со мной не долго, и чуждое, маслянистое ощущение следов эльфийской магии дало легко его найти, как почти незаметную боль. Еще странней было то, что проклятие ощущалось в моем ци как металлическая стружка, которая сама тянется к Ку’Соксу, как цветок к солнцу. Проклятье было создано для него, так же как фокус – для вервольфов. И оно хотело вернуться назад.

Черт побери, я и правда смогу сделать это.

Плечи напрягались, и я начала рыться в памяти, пытаясь припомнить слова, которые Трент использовал, чтобы вобрать коллективную энергию и наложить проклятье. Одна фраза, чтобы передать его, еще одна, чтобы разорвать связь и препятствовать его возвращению. Что-то о заслуженном наказании?

Тритон наблюдала за мной, пока Ку’Сокс пускал пыль в глаза и размахивал руками, пороча мою мать, отца и Ала одновременно. Я собрала из своего ци проклятие, все, до последней частички, и зажала в кулаке. Оно причиняло боль и пульсировало, как будто я удерживаю взрывающуюся бомбу.

«Si peccabas, poenam meres». Это фраза активации. Я так и знала. Я могу сделать это!

– Она не демон! – воскликнул Ку’Сокс в конце своей речи и развернулся в освещенном круге, блеснув фиолетовой одеждой. – И она должна быть уничтожена!

– Докажи! – крикнула я и выпустила проклятье. Оно сверкнуло в моей руке, как черное пламя, и прыгнуло на Ку’Сокса прямо через стол.

Тритон схватила блюдо с сыром, чтобы его не разбили. Бокалу Ала не повезло, и вино разлилось на деревянном столе, как кровь. Свеча резко вспыхнула. Отскочив, я задела висящую лампу и облила горящим маслом демонов, наблюдавших за этой сценой. Раздались встревоженные крики и звук отодвигаемых скамей. Внезапное напряжение в лей-линии окружило меня струйками, похожими на стекло.

Глаза Ку’Сокса расширились, и тут я прыгнула к нему, сжав руки на его шее, и мы вместе упали на землю.

«Si peccabas, poenam meres!», – в отчаянье подумала я, увидев путь к свободе в удивленном выражении на лице Ку’Сокса.

Восторг заполнил меня, когда я ощутила болезненное покалывание, и проклятье начало покидать меня. Все сработало, и я корчилась от боли, пока проклятье вливалось в Ку’Сокса, который кричал от ужаса.

– Снимите ее! – закричал Ку’Сокс, и кто-то, схватив за рубашку, оттащил меня в сторону. – Снимите ее с меня!

– Нет! – взвыла я. Я еще не закончила. Я не заперла его в нем!

«Facilis descensus Tartaros!», – отчаянно подумала я, и глаза расширились, когда я почувствовала, как проклятье растянулось между нами, словно резиновая лента. И с резким щелчком, от которого даже Тритон подскочила, оно оторвалось от Ку’Сокса, хотя хотело остаться с ним, и вновь вонзилось в меня. Я сделала что-то не так. Не сработало!

– Нет, нет, нет! – в ярости прокричала я, когда поднимавшийся дисбаланс просто исчез, а окружающие меня демоны рассмеялись, решив, что я просто пыталась выцарапать ему глаза. – Отпустите меня, идиоты!

Я все сделала неправильно! Я сделал что-то не так, или эти слова не сработали, но проклятье осталось у меня!

Рука Ала обхватила меня за талию, физически прижимая к себе, мои ноги едва касались тростниковой циновки, а я продолжала вырываться.

– Никаких драк в «Дальянсе», Рэйчел, – тихо проговорил он, и я оттолкнула его руку, как только ощутила, что снова стою на земле.

– Ты видел, что я могу! – крикнула я Ку’Соксу, радуясь, что избавилась от головного убора, который сейчас валялся на полу разбитый. – Если еще хоть раз прикоснешься ко мне, я тебя закопаю! – угрожающе закончила, голос от разочарования перешел в шипение.

Все вокруг смеялись, кроме Ала, нервно стоявшего возле меня, и Тритон, которая ощутила, что я собиралась сделать. Дали стоял в стороне, понимая, что что-то произошло, но не зная что. А Ку’Сокс замер, на лице у него застыла гримаса боли, и он понимал, как близка я была к тому, чтобы вернуть проклятье. Почему все не сработало?

Ку’Сокс медленно поднялся, отмахнувшись от помощи доброжелателей, и вновь стал напыщенным. Он посмел лишь мельком встретить мой взгляд, в его глазах осторожность мешалась с ненавистью. Но я-то видела, как он вопил, словно трусливая девчонка, и знала, что сейчас он был насмерть перепуган.

Он и должен бояться. Я его почти достала. Теперь вернуть проклятье будет намного трудней, ведь он будет настороже. Я упустила шанс избавиться от него легким путем.

– Ты посмел заявить, что во мне меньше демонского, чем в тебе? – воскликнула я, разъяренная, меня трясло от злости, ведь сейчас между нами был лишь воздух. – Это не я торговалась со слабаком эльфом! – крикнула я, указывая на него. – Ты освободился лишь благодаря эльфу! Тому эльфу, которого я освободила!

Насмешки и крики окружающих демонов стали громче, и Ку’Сокс нахмурился, когда его группа поддержки отступила. В отдалении послышалось тявканье лисы. Круг света стал шире, когда кто-то остановил дико раскачивающуюся лампу и легким рывком из линии вновь наполнил ее.

– Эльф? – Дали небрежно прислонился к столбу. – Ку’Сокс, ты обязан своей свободой выкинутому Рэйчел эльфу?

Я не этого добивалась, но была рада, что Ку’Сокс разозлился, его глаза сузились. Он склонился, чтобы отряхнуть одежду.

– Это тварь – ведьма, – он указал на меня. – Ничтожное существо, которое Алгалиарепт нарядил как демона, потому что спит и видит, как бы заполучить фамилиара.

– Спит и видит? – медленно переспросил Ал, опускаясь на скамью. Я осталась стоять в одиночестве. – Тебя слишком давно не было, ты, маленький гнойный прыщ. Я намного более искусный поставщик фамилиаров, чем ты когда-либо был, и я способен распознать талант, столкнувшись с ним. Рэйчел, может и рождена от ведьмы, но она настолько же демон, насколько ты – заноза в заднице с навыками общения, как у собаки. Все еще питаешься душами, Ку’Сокс? Это все равно, что питаться дерьмом.

– Ты ничего не знаешь! – закричал Ку’Сокс, покраснев, когда окружающие демоны рассмеялись. – Я сильнее вас всех! Я могу подчинить весь мир или разрушить его! Я могу проломить дыру в реальность и осушать этот мир, пока он не станет размером со шкаф, где вы будете толкаться, пока вас не поглотит забвение!

Разговоры смолкли, и Дали откашлялся во внезапно образовавшейся тишине. Ку’Сокс замолчал, края его одежды колыхались. Он ждал, посмеет ли кто-нибудь возразить. Он высоко поднял подбородок, в голубых с козлиным разрезом глазах светилась непокорность. У темных, освещенных свечами, красноватых лицах собравшихся демонов отражались ненависть и страх. И именно поэтому они и не убили его. Если бы они попытались и потерпели неудачу, он мог разрушить Безвременье и, весело смеясь, отправиться спасаться в солнечную реальность. Их сын-транжира был конченым психом.

– Ты не сильнее меня, – произнесла Тритон в повисшей тишине, и глаза Ку’Сокса сузились.

– Разве ты еще не сдохла, старая ведьма? – прошипел он.

Демоны начали перешептываться, и Дали, тихо ступая по циновке, вышел вперед. Он задумчиво посмотрел на меня, и теперь я знала почему. Она действительно та самая? Она ли это? Он думал, демон ли я? Могу ли я убить Ку’Сокса?

– Ублюдок из пробирки, – произнес Ал, со стуком поставив свой пустой бокал на стол. – Выродившаяся ДНК. Ошибка волшебника. Ты пристаешь к Рэйчел, потому что боишься, что она больше демон, чем ты.

– Она? – воскликнул Ку’Сокс, и Ал самодовольно ему улыбнулся. – Я – ваша возможность возродиться, и я требую уважения! Я! А не она! Она рождена ведьмой. Чахлой, ущербной ведьмой!

Тритон жеманно шевельнулась на своей подушке. Она единственная даже не поднялась в течении всего этого представления.

– Нет, бедный мальчик, ты – ошибка, которую мы любили слишком сильно, чтобы наказывать. Я все еще считаю, что ты вырос бы нормальным, если бы Дали не уронил тебя, когда ты был еще зародышем.

– Вы обманываете сами себя, – крикнул Ку’Сокс, нахмурившись. – Я – ваше возрождение.

– Ясно дело, – пробормотал Ал. – Бедный мальчик сейчас снова начнет бредить мировым господством.

Некоторые демоны, смеясь, стали рассаживаться за свои столики, и Ку’Сокс побагровел от злости.

– С тобой что-то не так, мой милый маленький мальчик, – продолжила Тритон, держа в руке серебряный кубок. Демоны расходились, и напряжение спадало. – Может, дело в голове. Даже демоны не едят души. Тебя волнует, что у тебя самого нет души?

– У меня есть душа, – угрюмо буркнул Ку’Сокс, а я задумалась.

– Конечно, есть. Иначе у тебя не было бы ауры, – сказала Тритон весело. – Присаживайся за наш столик.

«А это хорошая мысль», – подумала я, садясь между Тритон и Алом. Ку’Сокс остался стоять в одиночестве.

– Это, – сказал он, снова указывая на меня, – не демон. Мне нужны доказательства. Нам всем нужны, – он оглядел собравшихся демонов. Народу здесь оказалось больше, чем столов. Они, видимо, продолжали появляться, пока разворачивалось представление. Темноту Месопотамии заполняло тихое бормотание. – Недостаточно просто уметь активировать демонскую магию, чтобы называться демоном, – сказал Ку’Сокс. – Сделай что-нибудь демоническое.

Последняя фраза предназначалась мне, и мои руки, лежащие на коленях, сжались в кулаки.

– Например, вырвать тебе сердце? Подойди-ка поближе.

– Рэйчел… – прошептал Ал, склонившись над столом, и похлопал меня по плечу немного жестче обычного. Боже, казалось, будто я одна из двух новых детей, впервые пришедших на игровую площадку.

С подушек послышался голос Тритон.

– Пусть Рейчел создаст нам новое воспоминание.

Окружающие демоны выдохнули, звук разносился, наполняясь возбуждением. Я удивленно повернулась к ней. Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Будь разумна, Тритон, – попросил Ал, внезапно побледнев. – Ей всего несколько часов отроду. У меня не было времени чему-нибудь ее научить.

– Это неважно, – сказала Тритон, точно закинула виноградину в рот и съела ее. – Если она демон, она может сделать это.

Ал выглядел смертельно напуганным. Я заметила, как Дали энергично подошел к музыкальному автомату и, прижав к нему руки, что-то активировал. Автомат засветился черным светом.

– Блестящая идея, – пробормотал он. – Рэйчел, как ты хочешь назвать ее?

– Назвать? – я в недоумении посмотрела на него через стол. На лице Ала читалось беспокойство, на лице Ку’Сокса – удовлетворение. – Что назвать?

– Поделись с нами воспоминанием, – подсказала Тритон, тряхнув косичками. – Только у демона достаточно умственной стойкости, чтобы направить достаточное количество энергии и создать запас подобного размера. Такой, который все смогут использовать.

О. Мой. Бог. Я уставилась на поддельный ресторан – огонь, звезды, запахи.

– Вы хотите, чтобы я создала что-то вроде этого? – пискнула я. – Вы с ума сошли? Я не знаю, как это сделать!

– Она признает, что она не демон, – объявил Ку’Сокс.

На руке Ала, сжимавшей кубок, побелели костяшки. Он ссутулился, когда вокруг нас зашумели голоса.

– Неопытность еще не значит отсутствие способностей, – проворчал он, но демоны, желая испытать меня, уже переставляли столы, чтобы создать подобие открытого пространства.

Глаза Тритон сузились.

– Только демоница может создать свободно существующее воспоминание, и только демон может закрепить его в реальности. Мне кажется, это честный тест. Ал, можешь поставить на это все свои деньги. Или, точнее, поставить на свою студентку.

Я в отчаянии осмотрела ночной простор Месопотамии от края до края. Теперь я поняла, почему Тритон приносила публичные извинения – она убила всех, кто мог создать новое воспоминание, осталась только она. Я не смогу сделать это! Оно же необъятное!

– Конечно, сможешь, – сказала Тритон, наклонившись ко мне, как будто прочитав мои мысли. – Создать воспоминание легко. Все, что сейчас есть в той коробке, было создано моими сестрами, а они были далеко не так умны, как ты, – Тритон отсалютовала мне кубком. – Именно поэтому я и смогла их убить.

Сердце быстро стучало в груди, и пока я не упала в обморок, я села прямо.

– Мм, возможно, тогда мне и не стоит делать этого.

Ку’Сокс засмеялся, а Тритон налила мне в бокал вино.

– Я не поэтому убила их. Но именно поэтому Ку’Сокс обманом втянул меня в это. Чтобы создать воспоминание, которое можно сохранить и в котором можно жить, надо обладать способностью без опасности для себя удерживать в себе больше одной души. Демоны на это не способны. А демоницы могут. Все благодаря нашей дополнительной Х-хромосоме, которой у них нет.

Я прислушалась к сверчкам, которые превратились в пыль тысячи лет назад на континенте, на который я никогда не ступала.

– Мы в состоянии удержать вторую душу, поэтому мы и способны выносить ребенка, – догадалась я, и она кивнула в знак согласия.

– Ку’Сокс дурак, но он прав. Ты должна доказать свое происхождение, и сейчас лучшее для этого время. У меня нет на твой счет никаких сомнений. Согласен, Ал? – добавила она весело.

Ал выглядел больным.

– Но она пока очень глупа.

– Это не так! – воскликнула я, указав на себя.

– Вот видишь? Она глупа.

Тритон махнула рукой Дали, который все еще стоял возле музыкального автомата.

– Даже тупица может завести ребенка. Все что нужно – это выносливость и немного воображения. Рэйчел?

– Я не глупа! – повторила я.

– Заткнись, – зашипел Ал, пока Ку’Сокс радостно ел сыр. – Ты не знаешь, во что ввязываешься.

– Так научи меня, – прошипела я в ответ. – Благодаря тебе, я теперь не ведьма. С таким же успехом я могу быть демоном.

Сердце быстро колотилось. Боже, что я творю? Я знала лишь, что должна представить себе некое место, и понятия не имела, что делать дальше.

Ал уставился на меня, надежда умерла в его глазах.

– Я не могу обучить тебя этому.

– Я могу, – сказала Тритон, и я задышала быстрей.

Дерьмо на тосте.

– И я научу, – добавила она, и я с трудом сглотнула. – Я научу тебя, ты создашь воспоминание, а Ал закрепит его в реальности. У меня яиц для этого не хватает. Буквально.

Никто даже не шептался. Все смотрели на меня, столы были полны демонов в мантиях, и небольшая толпа стояла сзади, прислушиваясь. На это я не рассчитывала. В смысле, Алу я вроде как доверяю. По крайней мере, я верю, что нужна ему живая и более или менее здоровая. А Тритон? Казалась, она сейчас в здравом уме, именно это меня и беспокоило.

– Иди сюда, – подсказала она. – Ты ведь хочешь это сделать, да?