Текст книги "Красная книга вещей"

Автор книги: Ким Буровик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Пояса нередко были семейной реликвией и передавались из рода в род.

Мода бургундцев (XV век) превратила пояса в подобие сумок и патронташей: к поясам пристегивали колокольчики и кошельки, а спустя 100 лет – еще и зеркала.

В XVII–XVIII веках в Европе интерес к поясам остывает. Но моды времен Директории и стиль ампир (конец XVIII – начало XIX веков) возродили их. А после Первой мировой войны пояс снова становится органическим элементом дамской одежды. У мужчин же он определяется, помимо всего прочего, спортивной направленностью образа жизни.

На Руси издревле считалось зазорным ходить без пояса. Снять с человека пояс значило обесчестить его. Про того, кто не сдержал себя, распустился, говорили (и говорят сейчас): распоясался. Повинуясь старинному обычаю, пояс непременно снимали, когда гадали.

Пояс дарили новорожденному. Подпоясывали покойника, провожая в последний путь. Девочек опоясывали сразу после крещения.

Из поколения в поколение деревенские девушки дарили своим возлюбленным пояса с вышитыми на них дорогими именами, наставлениями, молитвами, увещеваниями вроде: «За что, Ваня, осердился, мне не кланяешься…» На свадьбах невеста непременно одаривала гостей поясами своего изготовления. Дружку на свадьбе опоясывали полотенцем.

В деревнях Поволжья на поясах были вытканы слова, и по их числу пояса назывались однословками, двусловками, трисловками и четырехсловками. Женщины носили пояс высоко, под грудью; мужчины повязывали его ниже поясницы, многие из них предпочитали шелковые крученые опояски с кистями и бахромой (махрами). На будничном поясе непременно висел нож в ножнах, постоянный спутник деревенского хозяина.

РЕГАТА– галстук (см.) типа самовяза, у которого узел сформирован раз и навсегда при его фабричном изготовлении.

Честь изобретения регаты принадлежит неизвестному английскому яхтсмену.

Во время гонок парусных и гребных лодок (регаты) концы галстуков трепались на ветру и очень мешали. Упомянутый новатор соединил концы галстука и пришпилил их к рубашке; чтобы снимать галстук не развязывая, он разрезал его сзади: к одному из образовавшихся концов пришил пуговицу, а к другому – петлю.

Открытие находчивого спортсмена стало достоянием публики. Пошли усовершенствования: пуговицу заменили на пряжку, позволившую «настраивать» галстук на любую шею. Регаты приспособили к отложным воротникам. Узел снабдили клипсой, которой он крепился к запонке на воротнике. Представители среднего класса – чиновники, купцы, приказчики – полюбили регату за максимум удобств и минимум хлопот. По торжественным поводам не чурались регаты и рабочие. Господа высшего круга игнорировали регаты.

РИДИКЮЛЬ(франц. ridicule от лат. reticulum – сеточка; согласно Nouveau dictionnaire etymologique, во французский язык слово вошло в самом начале XIX века) – мягкая матерчатая дамская сумка, по форме напоминающая кисет, которую носили на шелковом шнуре. Правда, в наше время ридикюлями называют все большие дамские сумки, не только матерчатые.

В дамский обиход ридикюль вошел с конца XVIII века, когда мода на узкие платья по античному образцу не оставила места для карманов.

Предыстория ридикюля такова. При бургундском дворе XIV–XV веков и дамы и кавалеры на поясе носили кожаный мешочек для денег – омоньер (франц. aumoniere).

Тем не менее приоритет следует признать за маркизой де Помпадур, которая во времена Людовики XV обзавелась небольшой матерчатой сумочкой, что без промедления было замечено и взято на вооружение ее дамским окружением.

На картинке из «Московского телеграфа» за 1827 год (№ 5) молодая модница выставляет напоказ изящный ридикюль из ткани в клетку.

Неким аналогом ридикюля стал бюргерский двойной вязаный или плотно сплетенный мешочек для денег (Geldkatze). Немецкие крестьяне носили такие мешочки на поясе.

РУКАВИЦЫ, РУКАВКИ– одежда на руки. В старинных русских описях можно встретить рукавицы «кожаные, сафьяновые, суконные, камчатные (из шелковой двусторонней узорчатой ткани), атласные, зуфные (шерстяные), бархатные; с серебряными и золотыми узорами». Холодные рукавицы были оленьи, ровдушные (замшевые), лосиные и вязаные (из шелка или шерсти), теплые – с меховым исподом и опушкой.

В XVI–XVII веках были они простыми (с одним большим пальцем) и перещатыми (от слова «перст» – палец), те, что теперь мы называем перчатками.

Рукавицы, предназначенные для знати и богатых купцов, украшались золотым галуном, бахромой и «кружевцем». Запястья рукавиц, особенно женских, унизывались жемчугом и драгоценными камнями, вышивались волоченым золотом и «шелками». Запястья вязаных рукавиц были из «пряденого» золота.

П. Савваитов приводит описания из царских и княжеских инвентарей: «Рукавки бархатные червчатые, по них шиты шолки разных цветов, опушены огонками (то есть хвостами и обрезками, остававшимися у скорняка. – К. Б.); цена 5 руб.» Или: «Рукавки замшаные подложены горностаи, по запястьям шито золотом с шолки по червчатому отласу по узору низано жемчугом». И еще: «Возничьи рукавицы, сукно багрец червчат, по ним пупки собольи».

У славян рукавицы и варежки известны под многими именами: рукавки, верхоньки, кожанки, шубницы, дельницы, деленки, мохнатки, полки, вачучи. Были они вязаными, кожаными, матерчатыми.

В XVII веке «русские всех сословий рукавицы имели длинные кожаные, досягающие почти до локтей, в которые вложены, для зимы, валишки, или шерстяные валяные рукавицы, которые покороче кожаных».

Женщины северных губерний шили нарядные рукавицы из сукна или сафьяна, расшивали их золотой или серебряной нитью. Такие рукавицы надевали по большим праздникам, на Пасху; в них ходили звонить на колокольню.

С рукавицами связаны многие народные поверья.

В эстонской деревне, например, без рукавиц не обходилась церемония сватовства, и на свадьбе каждому вручали рукавицы. Невеста уносила свои рукавицы в клеть, чтобы они принесли богатый урожай. Пара больших валяных рукавиц охраняла сундук с приданым невесты от нечистого. На острове Сааремаа свадебный пивовар, когда варил пиво, надевал красные рукавицы, твердо веря, что без них хорошему пиву не бывать. Жених садился за свадебный стол в рукавицах.

Чтобы лучше росли волосы, в некоторых деревнях их стригли в рукавицах.

САЛФЕТКА(нем. Salvette) – полотенце (чаще всего квадратное), употребляемое для вытирания губ после еды или в качестве небольшой скатерти.

Салфетки древних римлян (mappae) были из махровой льняной ткани; ими обтирали руки и рот; их клали на стол для гостей. Нередко гости приносили салфетки с собой. За вином и шутками их забирали себе у зазевавшихся соседей.

В салфетках уносили с обеда кое-какие куски. Гай Петроний Арбитр (ум. в 66 году) – писатель, законодатель вкуса при дворе Нерона, описавший нравы римского общества, рассказал в «Сатириконе», как гости Тримальхиона – разбогатевшего вольноотпущенника, набирали полные салфетки фруктов. Бывало, в них уносили с собой и весь обед.

Уже тогда за едой салфетку повязывали вокруг шеи. У Тримальхиона гости получали салфетки с широкими пурпурными полосами и длинной бахромой.

СЕРЬГИ(слово предположительно тюркского происхождения) – женские и мужские украшения. Прикрепляются к мочкам ушей или на носу через отверстия в них или посредством зажимов. Как правило, изготовляются из благородных металлов.

Одно из наиболее древних украшений, оберег. О серьгах правительницы города-государства Ур, существовавшего с 5-го тысячелетия до III века до н. э., можно судить по изваянию ее головы в филадельфийском музее.

В Мессопотамии в честь астрального божества Иштар (2400–2200 до н. э.) серьги имели форму розеток или диска солнца.

Древние греки украшали серьги подвесками из женских, львиных и рысьих головок. Римские матроны были пристрастны к дискам, украшенным камнями.

В Древней Руси начали с проволочных колец, на которые нанизывались две-три бусины. Со временем серьги стали украшать привесками со стеклянными шариками и камнями. По числу привесок их называли одинцами (или одиночками), двойнями (или двойчатками) и тройнями.

Разнообразие серег было очень велико – от дутых бубенчиков и литых коточков до колтов (или колтков), унаследованных от византийских височных украшений.

Представительницы именитых сословий могли себе позволить носить в ушах запоны с крупными камнями в оправе в виде репья, усыпанного мелкими драгоценными камнями («искрами»). По фигурным привескам различали серьги – орлики, голубцы и проч.

Без серег не обходилось ни одно девичье приданое. А замужняя женщина не смела щеголять в серьгах и перстнях в отсутствие мужа.

Мужские серьги известны с 3-го тысячелетия до н. э., когда в Ассирии они символизировали жезл или копье покровителя Вавилона бога Мардука. Сохранились золотые подвески серег египетского фараона Рамсеса XII длиной 16 см.

Древние римляне серьгу в ухе мужчины считали признаком рабства. Зато во Франции король Генрих II Валуа (1519–1559) носил жемчужину в правом ухе.

Из сказания Льва Дьякона известно, что киевский князь Святослав Игоревич (ум. в 972 г.) имел в одном ухе золотую серьгу с двумя жемчужинами и рубином. Жемчужную серьгу в ухе носили опричники Ивана Грозного.

На рубеже XXI века образ мужчины с серьгой в ухе снова обретает реальность.

СКАТЕРТЬ(слово древнерусское, предположительно образовалось от «скать» – сучить нить и «терть» – тереть) – «кусок ткани особой выработки, которою покрывают стол» (Д. Н. Ушаков). Первое упоминание о скатертях на Руси встречается под 1150 годом в «Смоленской грамоте». Первые браные скатерти (с узором) появились в русском обиходе примерно в XII веке.

Европейская античность, по-видимому, не знала скатертей. Лишь на заре средневековья столы (см.) власть имущих обретают кожаные покровы.

Во Франции обеденный стол стали покрывать тканой скатертью во времена Людовика Святого (1214–1270). Поначалу это было полотнище длиной в 24 метра, а шириной – в два с половиной. Ткали скатерть из ниток двойного кручения; вся она покрывалась вышивкой и украшалась роскошной бахромой. Славился своими скатертями купеческий дом Грандье в Северной Нормандии.

Скатерть была вещью-символом, и когда среди рыцарей возникали непреодолимые разногласия, скатерть разрезали, что означало конец дружбе.

На Руси в богатых домах среди слуг держали скатертника, на ответственности которого была забота о столовом белье и приборах.

Перед тем, как расстелить скатерть, столы накрывали подскатертниками. По выражению Н. И. Костомарова, «это была вещь, необходимая для приличия». Скатерть же стелили лишь на время трапезы, застолья.

В будни стол покрывали полотняными или суконными подскатертниками и скатертями. Праздничные скатерти были из бархата, алтабаса (шелковой ткани с золотым и серебряным шитьем), камки (шелковой цветной узорчатой ткани) с вышитой золотом каймой.

В домах с невысоким достатком столы убирали грубо отделанным полотном, у богатых – браными (т. е. с тканым узором) и с бахромой длиной 6 и 12 аршин (соответственно около 4,3 и 8,5 м).

Было принято дарить скатерти – из шелковой с золотом кызылбашской ткани, а то и немецкие – полотняные и шелковые.

В Оружейной палате хранится шелковая скатерть – «по дымчатой земле на середке крути, а по краям корабли и люди и лошади, шелк бел; длина 6 аршин без двух вершков, ширина три аршина с вершком». Эту скатерть в 1622 году датский король Христиан IV прислал царю Михаилу Федоровичу «с Государевыми послы с боярином с князем Олексеем Михайловичем Львовым».

В Домострое (XVI века), в главе о том, «как ключнику приказать о столовом обиходу, о поварне и о хлебе», сказано, что «скатерти и фаты (салфетки, см. – К. Б.) всегда бы было чисто и готово на стол».

ТРУНИЦАЛ– растянутая канитель или шелковая нить, обвитая канителью. Предмет древнерусского ремесла, употреблялся при вышивании и низанье. «Вошвы по бархату по черному деланы труницалом». «У науруза (род шапки. – К. Б.) веревки труницалны».

ХОРОМНЫЙ НАРЯД– покрывала (скатерти, см.) на столы (см.) и лавки (см.), занавеси на окна, как называли их в России в допетровские времена.

ШАТИЙИ(франц. chantilly) – французские кружева из шелковых матовых нитей. Их производство началось в г. Шатийи (Chantilly, Франция) во второй половине XVIII века и продолжалось до конца XIX века. Особую известность приобрели черные шатийи, довольно грубые; на тюлевом поле из шестиугольных ячеек разбросаны цветы, ветки, амфоры и корзинки. Были предметом активного экспорта в Испанию.

ШЕВРОН(франц. chevron) – галунные или басонные нашивки на рукавах сверхсрочнослужащих рядовых русской армии (XIX – начало XX веков). Знак различия в армиях других государств. В нашей армии бытуют термины «Нарукавная нашивка» или «Нарукавный знак различия».

НЕ ТОЛЬКО ФАРФОР

Утварь, ее происхождение и история – хорошая иллюстрация родословной вещей.

Тут воедино слились традиции быта, технология и даже мировоззрение.

Мог ли древний китайский монах-аскет предположить, что фарфоровая чаша общения станет предметом тщеславных устремлений знатных европейских чревоугодников?

Древняя утварь – будь то братина, ендова, чаша, чарка или ложка и нож – воспроизводит мир отношений далеких и близких предков, делает понятнее их обычаи и пристрастия. Чаша идет по кругу, восстанавливая связь времен.

АЛЬБАРЕЛЛО(от итал. albarelli – деревце) – фаянсовый аптечный сосуд, получивший распространение в Европе с XV века. Первоначально служил для лекарств, приготовлявшихся из побегов бамбука, откуда и название.

Предполагают, что у альбарелло персидское происхождение.

Альбарелло отличаются простотой и изысканностью формы: высокий цилиндр со слегка стянутым туловом (чтобы удобно было держать сосуд рукой) на невысоком основании.

Обычно ни ручек, ни лепных украшений.

Многие европейские аптечные сосуды из фаянса до XVIII века имели форму альбарелло. Их расписывали цветами, травами, гербами, аллегорическими фигурами, располагавшимися вокруг ленты или картуша {25}25
  Картуш (франц. cartouche) – украшение в виде щита или полуразвернутого свитка, на котором изображены герб, эмблема, надпись.


[Закрыть]с названием лекарства.

Излюбленными красками для украшения сосудов были медно-зеленая, кобальтовая, синяя, лиловая, оранжевая.

Италия получила эти сосуды из рук испанских мавров, которые экспортировали свои изделия в больших количествах. Местные керамисты быстро освоили их производство, не изменив ни технологии, ни формы сосудов. А центром производства стал город Урбино.

Особенно ценились аптечные сосуды из аптеки Гвидобалдоса II Урбинского, которые весьма искусно изготовлял некий Оразио Фонтана.

Преуспели в изготовлении альбарелло и французы.

В Монпелье, например, университет которого прославился своей врачебной школой (где изучал медицину и знаменитый Рабле), в первой половине XVII века делали известную аптечную посуду в мастерской Даниэля Оливье.

Какие же снадобья доверяли альбарелло?

На одном из них – XVI века – видим надпись «Diamoschi», иными словами, в нем хранили драгоценный мускус, выделяемый из половой железы кабарги.

Мускус был завезен в Европу китайцами и арабами много веков назад и использовался как возбуждающее средство.

А надпись «Olmirtino» указывает на то, что в альбарелло держали масло из листьев мирта, получаемое путем перегонки.

Буквы SDABS на другом означают Sympus da Absintium. т. е. сироп из белой полыни, который часто применяли против спазм при заболеваниях желудка и кишечника.

АМАГИЛЬ, ОМАГИЛЬ– фляжка, которую в Древней Руси носили на перевязи. «Дорожный сосудец – золотой, серебряный, хрустальный, раковинный; фляжка, натруска для пороха» (П. Савваитов).

БАККАРА(Baccarat – город во Франции) – хрусталь, получаемый в окрестностях г. Баккара во Франции, где первую стеклоплавильную печь построили в 1773 году.

Во время Великой французской революции завод был разрушен и восстановлен лишь в 1819 году по инициативе бельгийского знатока стекольного производства д'Артикеза (d'Artiques).

Созданная им «Компания хрусталя из Баккара» (Compagnie des Cristalleries de Baccarat) прославилась хрустальными столовыми приборами и канделябрами, отличающимися массивными стенками, совершенством шлифовки и обильным дробным гранением.

Позднее здесь стали получать и тонкостенное стекло, декорированное золотом и гравировкой.

БАЛАКИРЬ(слово восточного происхождения) – кувшин, крынка, горлан – так их называли в нижегородской, оренбургской, казанской губерниях.

БОКАЛ(франц. bocal от итал. bocca – рот) – сосуд для питья, состоящий из чаши, ножки и основания. В качестве материалов используются стекло, металлы и их сплавы, керамика, раковины, рог и пр. Как преобладающий тип сосуда для вина появился в Европе в XVI веке. Известны многочисленные модификации: с крышками, составные, вставляющиеся друг в друга, «штрафные» (без ножки или основания, поставить его на стол можно, лишь выпив содержимое до дна), потешные и т. п.

Во времена Петра I говорили «покал» (от нем. Pokal).

БОЧКА– деревянный сосуд с двумя доньями и выпуклый посредине. Собирается из деревянных дощечек (клепки), стягиваемых обручами.

Античные предки хранили масло, вино и зерно в больших керамических сосудах – пифосах и амфорах. До сих пор археологи извлекают их из земных недр или поднимают с морского дна.

Первые следы деревянной бочки затерялись где-то в бронзовом веке в районе севернее Альп. Бондарное искусство только зарождалось. Клепку стягивали деревянными обручами, щели замазывали смолой или глиной.

Кичившиеся своим превосходством древние римляне бондарному делу научились у «варваров» галлов, которых поработили.

Древнеримский писатель, ученый Плиний Старший (24–79) писал в своей «Естественной истории», что за Альпами вино сливают в деревянные сосуды, чтобы потом его хранить в прохладе.

Другой авторитет, древнегреческий географ и историк Страбон (64/63 до н. э. – 23/24 н. э.), писал о деревянных бочках «больше дома».

В средние века бондарное дело монополизировали виноделы. Виртуозно освоив ремесло, они делали и карликовые настольные бочонки, и огромные емкости для княжеских и монастырских виноделен.

Днища бочек украшали искусной резьбой – гербами владельцев, изображениями святых, легкомысленными или назидательными аллегориями, даже портретами виноделов.

Со временем на днищах появляются символы, юбилейные даты и надписи; в них порой предметом насмешек становится скаредный винодел – над ним потешаются и односельчане, и сам Бахус.

Французы в конце XVIII века изображали на днищах фригийский колпак на весах правосудия. Так, одна из надписей 1802 года гласит: «В десятый год республики – 1802 – залито доброе вино».

В 1601 году в Аугсбурге обнаружили античный рельеф, изображающий подвал, заставленный бочками. А на одном из листов «Рукописи кайзера» (1405 г., Германия) изображена телега с бочками, в которых везут пыль для ослепления врагов; мыло, чтобы сделать скользкими трапы, настилы и палубы кораблей; горючие вещества; кал и песок, чтобы швырять во врагов, как наступающих, так и обороняющихся.

В Западной Европе в XVI–XVIII веках сооружались гигантские бочки.

В 1500 году для архиепископа фон Шпеера в Кенстенбурге (Германия) сделали бочку, вмещавшую сотни тысяч литров вина. В нее собирали десятину вина, взимаемую с крестьян. Этим вином архиепископ поощрял и награждал нужных людей, расплачивался с челядью, стражей.

Четверть века спустя восставшие крестьяне добрались до заветной бочки. Не прошло и года, и 18 тысяч из них за дерзкое пиршество во владениях архиепископа были перебиты ландскнехтами герцога Лотарингского.

Гигантскую бочку изготовили в Гейдельберге (может быть, из-за пристрастия студентов знаменитого университета не к одним только наукам). Она вмещала 455 тысяч литров, и власти увековечили ее выпуском памятной монеты.

Большой виртуоз по части оригинальных затей Август II Сильный (1671–1733, курфюрст саксонский и король польский, при котором и в замке которого не без его властного понуждения был изобретен первый европейский фарфор) повелел соорудить бочку на 250 тысяч литров вина – на «спине» этого колосса оборудовали танцевальную площадку, как изображено на гравюре того времени.

Наилучшим материалом для бочек всегда считали дуб. Для хранения вина, спирта, коньяка дубовой клепке нет равных. Коньяк вообще немыслим без дуба: он способствует старению коньячного спирта, формированию его особых вкусовых и ароматических свойств.

Для сыпучих продуктов – сахара, крупы, муки лучшими всегда считались липовые бочки. Коровье масло затаривали в кадки из ольхи; смолу и деготь – в сосновые бочки.

Обручи делали из ореха, дуба, ели или ивы. Железные обручи в старину были редкостью.

С XV века известны на Руси беременные (на 30 ведер) и полубеременные (на 15 ведер) бочки.

В документах XVI–XVII веков идет речь о бочках возовых и полувозовых (видимо, занимавших воз или полвоза); бочках-лежанках и бочках-стойках (хранившихся лежа и стоя).

Бочка была и вместилищем, и мерой. Вино, зерно, масло и проч. мерили так называемыми александрийскими, галанскими, смоленскими, можайскими и ростовскими бочками.

Хлебную меру в виде бочки, по верху окованной железом, называли оковом; оков XV века вмещал четверть воза зерна.

В середине XIX века в ходу были иные меры: мерная бочка, или сороковая, – на 40 ведер; олонецкая бочка хлеба – две четверти; рижская бочка: винная – 12 ⁵/ ₈ведра, пивная – 10 ведер; польская бочка – 8 ведер и (почти) 14 чарок; бочка пороху – 10 пудов (по В. И. Далю). В. И. Даль описывает бочку, как состоящую из ладов или клепок, двух дон. врезанных в упоры, и обручей.

В допетровской Руси бочки нередко называли кад (кадь).

Слово «кад» – древнееврейское, попало затем в греческий (кадион, кадос – кувшин, ведро), а со временем вошло во многие славянские языки. Эталон измерения сыпучих продуктов называли заорленной кадью.

Машинное производство бочек впервые было налажено в Англии в начале XIX века.

БРАТИНА– древнерусский сосуд в форме горшка (иногда с крышкой) для «питей» на братчинных пирах, из которого разливали по стаканам, чаркам, ковшам или пускали в круговую. Нередко братины вмещали полведра.

Братина связана с древним чином чаши, когда в монастырях или царских палатах после трапезы выпивали три чаши: во славу Бога, в честь Богородицы, за здоровье князя.

В Оружейной палате Московского Кремля хранятся три знаменитые братины XVII века. На одной из них вырезано; «Повелением великого государя в сию братину наливается Богородицына чаша»; на второй: «Повелением великого государя… в сию братину наливается святейшего патриарха чаша»; третья – для «царской чаши».

На братине русского патриарха Иосифа (1640–1652) было вырезано: «1652 год, сия братина поставлена на гроб Иосифа Патриарха» и «Истинная любовь уподобится сосуду злату ему же разбития не бывает аще и погнется то разумом исправиться».

ВЕДЖВУДА КЕРАМИКА– керамические изделия предприятия в Берслеме (Burslem) в Англии, основанного в 1759 году Джозайей Веджвудом (J. Wedgwood, 1730–1795), выдающимся керамистом и предпринимателем.

Ему удалось организовать производство керамики разнообразных типов, в том числе «фаянса цвета сливок», или королевского фаянса, как его еще принято называть.

В сотрудничестве со своим пайщиком Томасом Бентли он создал мануфактуру «Этрурия». Усовершенствовал технологию получения тонкого фаянса, облагородил каменную массу, сделав ее пригодной для высокохудожественных изделий – портретных бюстов, плакеток (декоративных пластин), медальонов, инталий.

Из красной каменной массы на мануфактуре Веджвуда изготовляли кувшины, кружки, чайные сервизы массового спроса.

На весь мир прославил Веджвуда так называемый яшмовый товар из каменной массы (близкого к фарфору керамического материала), в которую добавлялся сульфат бария. Изделия получались столь твердыми, что их можно было полировать, и вместе с тем они хорошо прокрашивались окислами металлов.

Из яшмовой массы в «Этрурии» изготавливали керамику семи цветов: темно– и светло-синюю (или лавандную), черного, серо-зеленого, оливково-зеленого, розовато-фиолетового и желтоватого цветов.

Наряду с ожерельями, брошами, серьгами в Берслеме (Burslem) делали изящные плакетки с античными рельефами для декорирования мебели.

В 1786–1790 годах Веджвуд изготовил из синей яшмовой массы копию знаменитой Портлендской вазы (оригинал древнеримского происхождения назван по имени последней владелицы – герцогини Портлендской; сейчас античная ваза в коллекции Британского музея в Лондоне).

ВЕКО– так в России называли до конца XIX века лохани, блюда, лукошки (для хлеба, теста, семян, ягод), лубяные коробки для фруктов, ящики и пр. Так же называли и место продажи мелочных товаров. «Сидеть на веках» значило торговать мелочами с лотка.

ВИЛКА– столовой прибор в виде ручки с зубьями. Ее прародительницу – двузубое серебряное изделие – в 1003 году увидела в Монте-Кассино за столом венецианского дожа Доменико Сильвио приехавшая погостить к нему византийская принцесса.

Принцессу вилка поразила: тогда в Византии, да и в лучших домах Европы единственным столовым прибором индивидуального пользования была собственная пятерня.

Семьсот лет понадобилось просвещенной Европе, чтобы вилка вошла во всеобщий обиход в качестве столового прибора.

Триста лет спустя после упомянутого обеда у Доменико Сильвио у супруги Людовика X (Франция, начало XIV века) была всего лишь одна вилка. В инвентаре Карла V Мудрого (конец XIV века) значится уже несколько серебряных вилок.

При этом не следует забывать, что пища европейцев в те далекие времена была преимущественно твердой и подавалась к столу нарезанной на куски, которые брали руками. Поэтому вилка в основном была предметом кухонным: ею, например, доставали куски мяса из общего котла. Столовая вилка все еще имела статус предмета роскоши, ее считали прихотью богатых и извращенных людей.

Общественное мнение бичевало тлетворное нововведение. Духовенство видело в нем воплощение дьявола и его нечистых каверз. В монастырях до XVIII века строго-настрого запрещалось пользоваться вилкой. Вилка при дворе французского короля Генриха III (1551–1589) укрепила молву о его распущенности; «истинные патриоты» считали ее недостойной могучего и храброго народа.

Король-Солнце Людовик XIV (1638–1715) долго не находил проку в вилке, но к концу своего правления все-таки признал ее полезной.

В XVI–XVII веках правила хорошего тона настоятельно рекомендовали не брать мясо всей рукой, а только тремя пальцами; не полагалось погружать руки в мясо и подносить его ко рту обеими руками.

Большим изыском считалось надевать к обеду перчатки: руки оставались чистыми, не надо было бояться горячих кусков.

Существует мнение, что всеобщему признанию вилки будто бы помогли жернова (см.) – огромные кружевные воротники, вошедшие в моду в последней четверти XVI века. Вилка понадобилась, чтобы за едой не пачкать дорогих воротников.

ВОРОНОК– в допетровской России небольшой кувшин для «питей». В «Розыскном деле о Федоре Шакловитом и его сообщниках» (1689, т. IV) читаем: «Воронок гладкой, кровля и поддон, ухват и накладка чеканные, вызолочены; в воронке золочено».

Воронком пользовались в царских палатах, на пирах в Столовой палате Московского Кремля.

ВОЩАНИЦА– небольшой сосуд из воска. Упоминание о нем впервые встречается в XIII веке.

ДУБЛЕТ(франц. doublette) – двойной стеклянный бокал, составленный из двух бокалов, обращенных друг к другу донышками таким образом, что один бокал становится подставкой для другого. Особой популярностью пользовался в Европе XVIII века.

ЕНДОВА(предположительно от лит. jandauja – шкаф для посуды) – древнерусский пузатый металлический или керамический сосуд. По другому определению – медная чаша с рожком для розлива пива, а то и плоская чаша с рыльцем.

«Яндова с носком серебрена бела, по венцу резаны травы золочены, весу пол 7 гривенки» (из Описи домашнему имуществу царя Ивана Васильевича… 1582–1583 гг.).

КУМГАН(крымско-татарское слово) – металлический или керамический кувшин восточного происхождения, сосуд для умывания, узкогорлый, с крышкой, удлиненным носиком и ручкой.

В России в XVI–XVII веках был кухонной и столовой посудой, использовался для хранения и «разносу питей». «Кулган на вино или на уксус, яндова, ковш» (Из Устава ратных, пушечных и других дел… в 1607 и 1621 годах. Ч. II. С. 214).

ЛОЖКИ ДЕРЕВЯННЫЕ– в дореволюционной России деревянные ложки были представлены обширным перечнем.

Простую русскую широкую ложку средней величины называли межеумком. По С. Максимову, ею «вся православная Русь выламывает из горшков крутую кашу и хлебает щи, не обжигая губ».

Бурлаки носили за ленточкой шляпы на лбу ложку-бутузку (бутуз – это толстяк, карапуз); ее же называли бурлацкой, бутыркой. По виду эта ложка близка была межеумку, но толще и грубее.

Изящная продолговатая, но тупоносая ложка называлась боской, т. е. красивой, а несколько более округлая ложка – полубоской.

Были в этом перечне серебрушка с заплечиками на черенке, как у серебряных ложек; загибка – с боками, суженными к лопасти; фигурная; сибирка.

По свидетельству С. Максимова, «если дешева иголка по силе и смыслу политико-экономического закона разделения труда, то здесь около деревянной посуды еще дробнее разделение это, когда ложка пойдет из рук в руки, пока не окажется „завитой“ (с фигурной ручкой), „заолифенной“ (белилами, сваренными на льняном масле) и подкрашенной цветным букетом, когда, одним словом, ее незазорно и исправнику подложить к яичнице-скородумке, на чугунной сковороде, с топленым коровьим маслом. Для господ и сами ложкари приготовляют особый сорт: „носатые“ (остроносые) и тонкие самой чистой отделки: „Едоку и ложкой владеть“» (Максимов С. В. Крылатые слова. М., 1955. С. 27–28).

Деревянные ложки были главным промыслом Семеновского уезда Нижегородской губернии. Они «обрубались из баклуши топориком, теслились теслою, острагивались ножом и резались кривым резаком, а черенок и коковка на нем точились пилкою, от руки… Белая, т. е. некрашеная, из первых рук идет 9–18 руб. асг. {26}26
  Асг. – сокращение слова «ассигнация».


[Закрыть]тысяча, осиновая и березовая; кленовая крашеная до 75 руб. ас. тыс.». (В. И. Даль).

Во второй половине XIX века здесь красили и лакировали до трех миллионов деревянных ложек в год.

Самыми распространенными материалами для деревянных ложек были береза и осина. Точили и резали их также из клена, самшита, пальмового дерева. Самшит, чтобы лучше резался, пропаривали в чугуне с водой в русской печи.

ЛОЖКИ ИЗ МЕТАЛЛА– первые серебряные ложки на Руси видели за столом князя Владимира в Киеве в X веке. Дружинники будто бы роптали, что им приходится есть деревянными ложками, и князь велел «изковать» для них ложки из серебра. В большом ходу и на Руси, и в Западной Европе были оловянные ложки.