Текст книги "Девочка, ты попала (СИ)"
Автор книги: Кейт Вэйл
Соавторы: Ники Сью
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
– Ладно, сейчас чего-нибудь придумаем, заточенная красавица.
Я жду ее колкой фразочки, но Ди почему-то молчит и это значит только одно – она реально в беде. Ну, то есть для кого-то ситуация, застрять в квартире у препода, это весело, а для Орловой – катастрофа.
Сбрасываю вызов и уже думаю, как бы выяснить, какой балкон из этих нужен мне, но замечаю бабушку. Она такая вся расфуфыренная, в красном платье и большой соломенной шляпе, выходит из нужного мне подъезда. В руках у неё дорожный чемодан, судя по всему, мадам собралась на курорт.
– Давайте, помогу, – я выдаю ей свою самую обаятельную улыбку, она срабатывает моментально. Бабушка тут же хлопает глазками, вся словно загорается, молодеет.
– Ой, не перевелись нынче джентльмены.
– Да полно нас, что вы! – восклицаю наигранно я, а сам беру чемодан. Он оказывается тяжёлым, будто там не шмотки, а чье-то тело. На минутку даже задумываюсь, не маньяк ли это под прикрытием, потом тихо усмехаюсь, сам с себя, ну и с бабули.
– Да нет, таких мало. Вот мой покойный муж… – дальше она заливает мне о своей прекрасной молодости, а я делаю вид, как мне интересно. Под конец, когда странная мадам хочет уйти, я запускаю свою удочку.
– Кстати, а вы не знаете… какое из этих окон ведёт в квартиру 22?
– А? – на лице её читается удивление, поэтому я спешу дополнить.
– Мой дядя, Герман здесь живёт. Хочу сделать ему сюрприз, но никак не пойму, куда выходят окна его квартиры.
– Герман ваш дядя? – бабуля расплывается в улыбке и даже нагло треплет меня по волосам. – Тогда понятно, в кого вы такой. Герман Алексеевич очень воспитанный молодой человек.
– Да, да, – киваю я. – Дядя сама душка. Так…
– Ах, конечно, – она разворачивается и показывает указательным пальцем, на котором три тонких кольца, в сторону нужного мне окна. – Вон оно. Он мой сосед, я под ним живу. Меня Агриппина Павловна зовут.
– Несказанно рад.
Агриппина Павловна ещё какое-то время рассказывает мне о прекрасном Полянском, хотя ощущение, что мы знакомы с разными людьми, затем мило прощается. Что ж, судьба благоволит на подвиги, не иначе: на первом этаже дома никого, на втором, где живёт Герман, открыта дверь на балконе, которая судя по всему, ведёт на кухню.
Я несколько раз оглядываюсь, хорошо еще, что подъезд не центровой, а угловой, иначе бы план мой провалился. Когда понимаю, что поблизости никого, а пункт-охраны занят изучением газели, я решаюсь на максимально авантюрный шаг – залезать на второй этаж.
Подхожу к балкону этой Агриппины, он от земли находится где-то в полутора метрах. Поэтому залезть внутрь, не составляет труда. А вот от него до второго уже высота больше – метра два с половиной навскидку. Но мне и здесь повезло: балконные поручни достаточно высокие, а по бокам расположены довольно толстые трубы. Я ухватываюсь за одну угловую трубу, залезаю на поручень. Человеку без физической подготовки не по силам пробраться на второй этаж, но в школьные годы я занимался паркуром, поэтому трюки типа этих для меня фигня.
Подпрыгиваю и сразу же хватаюсь за основание балкона второго этажа. Дальше проще – подтягиваюсь, перекидываю ногу и дело сделано. Отряхнувшись, я открываю дверь и в самом деле попадаю на кухню. В округе мрачно, свет не горит, словно в квартире никого. Неужели Орлова снова меня обвела вокруг пальца?
– Диана! – кричу, а сам мысленно ругаюсь. Тут точно никого, я просто дурак, раз притащился сюда.
– Орлова! – делаю последнюю попытку. Громко выдыхаю, достаю мобильный и собираюсь набрать ей. Пора уже высказать, как меня бесит эта девчонка и… придумать несносной заднице отменное наказание. Однако совершенно неожиданно до меня доносится женский тоненький голосок.
– Кирилл! Я тут!
– Тут? – уточняю и оглядываюсь.
– В туалете! Я в туалете, Кирилл! – жалобно так подвывает она. Провожу рукой вдоль подбородка, так и хочется рассмеяться. Здесь однозначно должна быть скрытая камера, уж больно нереалистично выглядит происходящая картина.
– Кирилл! – снова зовет Орлова.
– Иду, иду, – кричу в ответ и двигаюсь в сторону коридора, кажется, звук был оттуда. Ванную комнату нахожу сразу, дверь в нее единственная, которая закрыта – остальные открыты, мол, заходи барин, располагайся. У меня даже где-то подстегивает азарт, а не заняться ли сексом прямо здесь. Потом правда откидываю эту идею, Ди не Лерка или ей подобные, тут до обнаженки как пешком до Севера.
Останавливаюсь напротив туалетно-ванной комнаты и дергаю ручку, та, увы, не отзывается.
– Там что-то заклинило, – сообщает Диана.
– Да я уже понял. Сейчас… – возвращаюсь на кухню, беру там нож и иду к дверям. Замок сперва не поддается, когда я засовываю лезвие в проем, но подергав несколько раз, у меня все-таки получается его открыть.
Откладываю нож на тумбу, которая стоит рядом с вешалкой у входа, и наконец-то вызволяю принцессу из заточения, вернее открываю дверь. Диана от неожиданности падает в мои объятия, чудом успеваю ее поймать. Видимо она прислушивалась, пока я там пытался сломать замок.
Девчонка не сразу отталкивает меня, будто не понимает, что произошло, а когда приходит в себя, наконец-то дергается. Да только я уже не отпускаю, наоборот кладу по-хозяйски руки ей на талию и крепче прижимаю к себе. Она поднимает голову, мы встречаемся взглядами: ее такой скромный, немного растерянный, а как она сексуально губу прикусывает, у меня аж член наливается возбуждением. И мой взгляд: типично самодовольный, с нескрываемой усмешкой.
– Ну что? Не можешь без меня, Орлова?
– Что? – щебечет она.
– Чем расплачиваться будешь, а?
Глава 25 – Диана
Я несколько раз моргаю, пытаясь успокоиться. Сердце почему-то предательски екает, словно я героиня любовного романа. От взгляда Кирилла перехватывает дыхание, от того, как он смотрит на мои губы, внутри будто загораются звезды, даже те, которые никогда не должны были гореть. Я чувствую, как кровь становится горячее, и земля медленно уходит из-под ног.
– Кирилл, – шепчу, пытаясь оттолкнуть его. Происходящее между нами в корне неправильно. Мои покрытые щеки румянцем – полнейший беспредел. Так нельзя!
– Уже двадцать один год Кирилл, – он усмехается, будто успел прочитать меня, залезть в мою душу и увидеть насквозь.
– Прекрати, – вроде требую, а вроде и прошу я. Окончательно запуталась, что со мной происходит.
– Да ладно тебе, принцесса, – его голос такой мягкий, напоминает пушистый плед, в который хочется завернуться холодным осенним вечером, а взгляд, лукавый, хитрый, с долей интереса. Будто в очередной раз бросает вызов. – Разве я не заслужил награду?
– Спасибо, – шепчу в ответ и все-таки выбираюсь из объятий Беркутова.
Нам нужно соблюдать хоть какую-то дистанцию.
– Что это? – его взгляд тянется мне за спину, и я тут же вспоминаю про проклятый чемодан. Опускаюсь на корточки, открываю его и нахожу там конверт.
– Все из-за… в общем, моя подруга попала в беду, пришлось помочь.
– Она написала оду любви Полянскому, а потом увидела его голым и передумала? – Кир смеется, а мне стыдно и неудобно перед ним.
– Перечитала женских статей. Слушай, – прежде, чем он задаст еще вопрос, я дополняю. – Как мы выбираться будем?
– Через дверь, нет, ну если ты хочешь, – Беркутов разводит руками в стороны. – Я могу быть твоим Ромео, и мы спрыгнем с балкона.
– Нет, – категорично качаю головой я. Убираю дипломат на полку, интересно, почему Полянский ушёл без него. Хотя, наверное, это все Алинка… она умеет выбить все мысли. Точно! Мне же надо ей позвонить.
– Ладно, пошли. А то Герман ещё вернётся, вот приболдеет мужик.
Кирилл нажимает на кнопку, и электронный замок отщелкивает, выпуская нас в подъезд. Мы довольно стремительно спускаемся на первый этаж, и тут нам на пути встречается Полянский.
Я моментально напрягаюсь, сжимая лямку рюкзака, который все это время висел на плечах. Герман Алексеевич строго окидывает нас взглядом, словно подозревая в чем-то. От волнения ноги у меня одеревенели, даже шагу ступить не могу, а сердце так часто бьется, что кажется сейчас разорвется. Но тут чудом вмешивается Кирилл: он берет меня за руку, переплетая наши пальцы, и тянет уверенно за собой.
– Добрый день, Герман Алексеевич, – здоровается Беркутов, когда мы проходим мимо. Мне настолько неловко, что я готова провалиться под землю.
– Не знал, что вы здесь живёт, Беркутов.
– А мы недавно с Дианой тут квартиру сняли. Агриппина Павловна, – выдает Кир, да так, словно реально успел подружиться здесь со всем подъездом. – Подруга моей мачехи, посоветовала этот район.
Я только и успеваю переводить взгляд от одного к другому и поражаться складной лжи Беркутова.
– Понятно, – кивает Полянский. Неужели реально поверил?
– Ну мы пошли, всего доброго, – Кирилл крепче сжимает мою ладонь и ведёт за собой к выходу. Не представляю, как бы я справилась без него.
Уже позже, на улице, я звоню Алине. Оказывается, она поехала в универ, решила, что Полянский туда отправился. Думала перехватить Германа Алексеевича, но у неё как обычно ничего дельного не получилось. Я сообщаю подруге, что помощь больше не нужна, а на вопросы обещаю ответить завтра. К счастью, Малиновская не пытает меня, у нее видимо и без того нервы на пределе. Конверт мы похитили, честь спасли, о чем ещё можно переживать?
Сбросив вызов, я останавливаюсь на парковке и только сейчас понимаю, что Кирилл стоит рядом с мотоциклом.
– Ты… я думала…
– Боишься? – на его лице игривая улыбка, которая так и кричит – “слабо”?
– Не то что бы…
– Поехали, подвезу, – он подходит и не дожидаясь моего отрицательного ответа, а я в самом деле, хотела оказаться, одевает мне на голову шлем.
– Что ты…
– Так будет безопаснее, но в целом, я хорошо вожу. Обещаю, – Кирилл коварно улыбается, поправляя шлем на моей голове. – Тебе понравится.
Я пытаюсь найти тысячу отговорок, но в итоге почему-то иду за ним, залезаю на мотоцикл и думаю, за что бы ухватиться.
– Готова? – спрашивает Беркутов.
– А… держаться за что?
– Ну… – Кир резко дает по газам и я больше под действием самозащиты – обнимаю его, прижимаясь всем телом к мужской спине. От Кирилла исходит приятный аромат бергамота с нотками мандарина. Он такой свежий и напоминает лето, свободу, самого Беркутова.
Я понимаю, что должна паниковать, требовать немедленно, остановить байк, вот только не хочу. Ветер в лицо, на шлеме открыта маска, машины со всех сторон – от происходящего вокруг во мне бурлит адреналин. Словно это не я сейчас еду, а какая-то другая девушка, в жизни которой нет серых будней.
– Расправь руки, – зачем-то предлагает Беркутов.
– С ума сошел? – кричу ему в ответ, пока мы виляем между рядами автомобилей, объезжая пробку.
– Я думал, все девчонки хотят себя почувствовать героиней фильма “Три метра над уровнем неба”.
– Ты не похож на Ачи, – пытаюсь пошутить я. Хотя внешне может и есть какое-то сходство: рост, такие же широкие плечи, прокаченное тело и безумно обаятельная улыбка. Стоп, Диана! С каких пор у Беркутова появилась обаятельная улыбка?
– А ты на Баби, – отвечает Кир, замедляясь. – Но это не говорит, что мы не можем побыть сумасшедшим красавчиком и его подружкой.
Когда Кирилл останавливается на светофоре, я слегка щипаю его между лопаток, и он вздрагивает. Это так по-детски, знаю, но при этом не могу отказать себе в подобной шалости. А потом, в самом деле, отвожу одну руку в сторону, правда, от силы секунд на десять, уж больно страшно. Мы снова начинаем двигаться, не быстро и не медленно, в среднем темпе. Беркутов позволяет мне насладиться моментом, а я ловлю себя на мысли, что рядом с ним становлюсь другой. Той самой Дианой, которую описывала в личном дневнике класса с пятого. Той Дианой, которую закопал отец, а следом песка на горку подсыпал Денис. Удивительно, я и не думала, что она все еще живет в моем сердце. Кажется, впервые за долгие годы я чувствую и вижу все краски жизни.
До моего дома в итоге доезжаем минут за тридцать. Небо к тому времени успевает окраситься малиновыми всполохами, закат сегодня безумно красивый. Кирилл паркуется напротив моего подъезда, я слезаю первой и протягиваю ему шлем, а он смотрит на меня и почему-то улыбается. Не со зла, без подкола, наоборот искренне, дружелюбно.
– У меня волосы торчат в разные стороны, да? – я начинаю судорожно приглаживать пряди. Почему-то сразу вспоминаю, как Денис злиться, когда у меня на голове ходячий беспорядок. Он перфекционист до мозга костей, любит, чтобы все было идеально.
– Не надо, – вдруг останавливает Кирилл. – Так даже прикольно.
– Что? – моя рука повисла в воздухе, потому что услышать подобное поистине дико.
– Говорю, ты выглядишь забавно.
– А?
– Короче… – он слезает с мотоцикла, наклоняется и так заботливо, словно мы с ним целую вечность дружим, треплет меня по волосам. Я хлопаю ресницами и осознаю, что Кирилл стоит неприлично близко. И смотрит он с неподдельным интересом, словно видит во мне гораздо больше, чем просто девушку по имени Диана. Между нашими лицами от силы сантиметров десять, моих губ касается его теплое дыхание. Глаза у Кирилла вблизи кажутся другими, не знаю почему, я их разглядываю. Раньше они казались мне чисто карими, а теперь напоминают летнее небо, усыпанное звездами. От собственных мыслей мне становится неловко, и я спешу сделать шаг назад, чтобы создать хоть какое-то расстояние.
– Не парься. Девушки не должны быть вечно вылизаны с ног до ушей. Это же так скучно. – Добавляет Беркутов шутливым тоном.
Он явно ждет моего ответа, может даже какой-то дерзкой фразочки или ругательства, а мне и сказать нечего, будто все слова растеряла. Только чувствую, как к щекам льнет румянец, и как сердце предательски сжимается.
– Спасибо еще раз. И… пока, – спешно благодарю его, потому что происходящее итак в корне неправильно. Одно дело, если бы у меня не было парня, тогда да, можно расцвести и пасть к ногам Беркута. Но у меня есть Денис и по отношению к нему, я поступаю нечестно. Да, в последнее время у нас не ладится, однако это не повод подпускать к себе другого человека.
Я всучиваю шлем Киру в руки и убегаю к подъезду.
– Орлова! – прилетает мне в спину. Да только я не останавливаюсь, хотя понимаю, что вот так уходить тоже нехорошо. Человек рисковал ради меня, вон даже на второй этаж залез, не каждый бы на такое решился. И мне отчего-то становится страшно… страшно, что рядом с Кириллом сердце захочет большего, например, остаться.
Забежав в подъезд, я успеваю преодолеть несколько ступеней и даже дойти до своей квартиры, вот только неожиданно меня снова зовут…
– Орлова, – тон голоса у Кирилла совсем не строгий, насмешливый какой-то, словно передо мной пятнадцатилетний мальчишка. Он не злиться, я чувствую, хотя должен бы.
– Что ты тут… – шепчу, будто нас поймали за пакостью.
– Ужином угостишь?
– Кирилл… – ошарашено произношу его имя. А он уже обходит меня, открывает крышку на электронном замке и ждет.
– Код какой?
– Кирилл…
– Да ладно тебе, принцесса, неужели зажала пару сосисок? – весело подшучивает Беркутов. Я вспоминаю, что Денис уехал на несколько дней, да и совесть говорит – человека нужно отблагодарить по нормальному, а не одним словом. Поэтому мне ничего не остается, кроме как сказать код от замка.
Надеюсь, это не станет моей фатальной ошибкой.
Глава 26 – Диана
Кирилл ведет себя довольно нагло, словно мы с ним настолько близки, что можно запросто гулять по чужому дому. Он входит передо мной в коридор, затем в зал, совмещенный с кухней. Крутит головой, рассматривая интерьер, и молча идет к холодильнику. Я же неуверенно плетусь следом, пораженная поведением Беркутова. Внутри где-то даже завидую его раскрепощённости.
– Да у тебя тут мышь повесилась, – заявляет Кир, заглядывая в холодильник. Я подхожу к нему, завожу смущенно руки за спину и тихо отвечаю:
– Просто не было времени готовить.
– Зато продукты смотрю есть, – констатирует он.
– Может тебе заказать пиццу? – я почему-то ощущаю укор в свою сторону. Денис ненавидит, когда дома нет еды. Он сразу кривится, и смотрит так оскорбительно, что мне хочется отвернуться. Дэн не из богатой семьи, его мать домохозяйка, повернутая на готовке, уборке, и всяких домашних делах. Она приучила своего сына к тому, что он просыпается и на столе уже стоит тарелка с чем-то вкусным: блины, сырники, запеканка или какой-то салат.
Первое время, когда Денис только начал оставаться у меня, я честно пыталась соответствовать его ожиданиям: вставала раньше на часа два, делала прическу, легкий макияж и готовила. А однажды проспала, потому что валилась с ног после экзамена. Дэну это не понравилось и мы поругались. Тогда я сказала, что согласна готовить, но больше подрываться в пять утра не буду. Ему мой ультиматум не особо понравился, хотя по итогу он все-таки принял его.
– Зачем? Тут куча продуктов, – замечает Кир.
– Это не говорит о том, что я должна превратиться в золушку и… – начинаю заводиться, плечи моментально напрягаются. Понимаю, что веду себя возможно неправильно, да только ничего не могу с собой поделать. Почему все вокруг хотят что-то слепить из меня?..
– Я и сам могу попробовать, – всего одна фраза, а она будто выбивает весь воздух из легких. Поднимаю голову и не могу поверить своим ушам, глазам, да вообще происходящее не вяжется с образом бэдбоя и бабника. Тем временем Кирилл уже достает продукты, выкладывает их на кухонную столешницу, да с таким важным видом, словно он шеф-повар.
– Ты… будешь готовить?
– Не знаю, – весело отвечает он. – Но я попробую, говорю же. Так-с… для начала надо раздеться.
– Чего? – ошарашено шепчу я. Беркутов не обращает на меня внимания, он стягивает толстовку, кидает ее на стул, оставшись в одной белой майке. Я тайком поглядываю на его спортивные руки, он вообще весь такой прокаченный, но не сильно, в меру, как красавчики из пинтереста.
– Так-с, – с умным видом Кирилл берет разделочную доску и нож сантоку*. – Ты иди пока, отдохни. А я тут попробую не спалить кухню.
– Ну ладно… – шепчу и все-таки ухожу.
Пока переодеваюсь в домашний спортивный костюм, не могу отделаться от странного ощущения: с одной стороны мне легко, даже хочется улыбаться, с другой немного тревожно. Я же не совершаю ошибку…
С кухни до меня начинает доноситься песня, при том до боли знакомая. Я завязываю волосы в конский хвост и иду на звуки мелодии. Однако возле дивана останавливаюсь, в очередной раз, не в силах поверить своим глазам. Кирилл пританцовывает, двигая бедрами туда-сюда, под трек “Самая красивая” Воробьева. Он подкидывает болгарский перец, затем ловит его и тут же шинкует. Беркутов делает это настолько ловко, что пожалуй, многие повара бы позавидовали его навыку.
Я тихонько подхожу ближе, продолжая наблюдать что-то безумно забавное. А Кирилл еще и напевает:
– Самая красивая, глаза как небо синие, – он двигается плавно, будто всю жизнь занимался танцами. В ход идет картошка, кабачок, Кир мастерски расправляется с овощами, пока я сдерживаю смешок.
Он крутится вокруг своей оси и замечает меня. Мне хочется спрятаться, ощущаю себя пойманной за чем-то личным. Но Беркутов продолжает танцевать, словно дурашливый мальчишка, совсем не стесняясь меня. Тогда я, набравшись храбрости, подхожу столу и усаживаюсь на барный стул, сложив руки перед собой на коленях.
– Убегает от меня, не зная, что на свете нет красивее, чем она, – подпевает Кирилл, скидывая овощи в сковородку-вок.
Я же молча наблюдаю и улыбаюсь. Не могу ничего с собой поделать. Плохое настроение вмиг улетучилось, хотя, кажется, его и не было. Я даже качаю в такт ногой, борясь с желанием тоже потанцевать. Раньше мне нравилось отдаваться ритмам, становиться единым целым с мелодией, отпускать реальность. Раньше…
Кир откладывает нож и отключает музыку.
– Ты умеешь шинковать? – решаюсь завести разговор. На моей кухне реально готовит парень? Такое вообще возможно? Парни не из телека умеют готовить?
– Нет, – пожимает он плечами, двигая сковородку, да так, что там овощи сами переворачиваются в воздухе.
– Тогда что это?
– Соблазняю тебя, как такой вариант? – объявляет Кирилл мужественным тоном, будто передо мной не обычный парень, а самый настоящий Король или Рыцарь, я пока не определилась со званием. Потом, правда, он начинает смеяться, и его игривость ненароком передается мне.
– Ну… на троечку, – я и сама толком не понимаю, почему решаю подыграть. Читая романы о любви, мне много раз хотелось оказаться на месте главных героинь: побыть весёлой, сексуально-роковой красоткой, которая знает себе цену. Но рядом с Денисом я не могу ни шутить, ни тем более кидать такого рода намёки. У нас все по-другому.
– Может, мне надо было снять майку? – Кирилл поворачивается и играет бровями.
– Оставь этот прием для своих подружек.
– А какой прием нравится тебе? Постой, только не быстро, я должен записать, – он берет телефон, открывает там заметки и показывает мне экран. С моих губ срывается смешок, Кирилл тоже улыбается. И я опять невольно заостряю внимание на его улыбке, такой открытой и дружелюбной…
Прекрати, Диана. Не сохраняй этот кадр в своей памяти.
– Не знаю.
– Совсем не знаешь? – он наклоняет голову на бок.
– Совсем, – признаюсь я. – А ты?
– А что я? – Кирилл возвращается к готовке, он солит, перчит, затем мешает. Мне нравится наблюдать за тем, как Беркутов готовит. Но ещё больше нравится осознавать, что он готовит для нас двоих. Для меня никто кроме поваров не готовил, даже мать.
– Что должна сделать девушка, чтобы ты влюбился в нее? – рискую задать вопрос.
– Ничего, – сходу выдает Кир.
– Совсем? Почему?
– Потому что я не планирую влюбляться. Зачем такие сложности?
– Значит, – делаю вдох, мне почему-то хотелось услышать другое. – Ты вроде волка-одиночки?
– Я вроде льва, у которого бесчисленное количество львиц, – самоуверенно заявляет этот умник.
Он берет тарелки и раскладывает рагу, крутит их, рассматривает, потом салфеткой убирает всякие крапинки.
– Прошу, угощайся, принцесса.
Я беру вилку, но уже по запаху понимаю, будет вкусно. И хотя до этого у меня не было аппетита, сейчас желудок издает обратные звуки. Да и блюдо выглядит привлекательно: все ломтики аккуратно нарезаны, ничего не разваливается, и не пригорело. Едва сдерживаюсь, чтобы не сказать “вау”.
Кирилл садиться напротив, но не притрагивается к еде, только склоняется над тарелкой. Понимаю, он просто ждет, пока попробую я, оценю.
– Что ж, приятного, – сообщаю. Затем накалываю на вилку кабачок с картошкой и кладу в рот. Овощи тают, до того вкусно. Беркутов тайком поглядывает на меня, видимо думает, что это останется не замеченным.
– Вкусно очень, – с улыбкой отвечаю ему.
– Ты не подумай, – тут же отнекивается он и пробует сам. – Я не ждал твоей реакции, вообще первый раз готовлю. Просто… а вдруг несъедобно?
На короткое мгновение мы пересекаемся взглядами. Я ловлю себя на мысли, что в этой квартире еще ни разу не пахло так вкусно. И дело, кажется, вовсе не в еде.
– Не переживай, если что я умру первой.
– Да ладно, – к нему возвращается былой вид весельчака. – Я тебя откачаю. Скажу по секрету, я неплохо делаю искусственное дыхание.
– Поверю на слово, – чувствую, как щеки краснеют, и тут же ругаю себя: это глупо, неправильно. У меня есть… Денис. А у Кирилла целый фан-клуб поклонниц, брат говорил, после игр они поджидают их у входа с плакатами.
– Ты, наверное, каждой вот так готовишь? – слетает с моих губ. Я прикусываю язык, поражаясь тому, зачем вообще это говорю. ДЕНИС! Настойчиво напоминаю себе. У меня есть Денис!
– Нет. Я никому не готовлю, просто решил спасти от голода тебя и себя.
– Геройствуешь значит? – мы уплетаем ужин, не замечая, как быстро пустеют тарелки. Рагу получилось настолько отменным, что я готова попросить добавки.
– Доказываю тебе, что лучше меня нет никого. – Звучит так самоуверенно, что я не сдерживаю смешок.
– Кстати, – поднимаю голову и спрашиваю. Нам, оказывается, так легко общаться друг с другом, словно мы давние друзья.
– Спрашивай.
– Ты ходил на кулинарные курсы?
– Нет, – отмахивается он. – Я в детстве любил наблюдать за тем, как мама… – Кирилл вдруг замолкает, уголки его губ опускаются вниз. Он больше не улыбается, и взгляд становится таким одиноким, пустым. – Как мама готовит.
Беркутов поднимается из-за стола, берет пустую тарелку и ставит ее в раковину. Он стоит ко мне спиной, поэтому я не могу видеть выражение его лица, но уверена, Кирилл сказал что-то личное. И это что-то ранило его. Каждая мышца в его теле напрягается и Беркутов напоминает скалу. Неприступную. Обросшую сотней слоев. Но если надколоть один, то следом за ним посыпятся остальные и можно будет увидеть сердцевину.
– А моя мама не готовит, – признаюсь я. Подхожу к нему, тоже ставлю тарелку в раковину и включаю чайник. – Она вообще… – срывается у меня. – Будто забыла, что значит быть матерью.
Теперь и я мрачнею. Сказать по правде, мне жаль маму, но в то же время чертовски обидно, что она позволила отцу сделать из нас вот таких людей. Если обычные дети, когда их обижали, шли к мамам, то я либо рыдала в подушку в одиночестве, либо делилась с Матвеем.
– Зато она жива, – спустя несколько минут добавляет Кирилл. Я перевожу взгляд на него и вижу, что мы будто переступили черту: сделали шаг навстречу друг к другу. Беркутов явно хочет еще что-то сказать, но у меня начинает вибрировать мобильный. Он лежит на столе, поэтому Кир запросто видит там фото Дениса. Его губы изгибаются в кривой ухмылке, мне и самой, если честно, впервые не хочется поднимать трубку.
– Так любишь его? – неожиданно спрашивает Кирилл. Он смотрит на меня так пристально, будто касается моих плеч, рук, талии. Его взгляд совсем не отталкивающий и не пошлый, какой был в первые дни нашего знакомства. Наоборот, он будто согревает, обещает защищать, подарить надежду на прекрасное будущее. А может, это очередной плод моей фантазии… Ну где я и где Беркутов?
– Мне нужно ответить, – я отвожу взгляд первой, ощущая ком в горле.
– Да, отвечай. Ромео не может ждать, – недовольно хмыкает Кир.
– Ты… – мне кажется, воздуха стало меньше. Я начинаю задыхаться.
Кирилл делает шаг ко мне, наклоняется так близко, что я могу разглядеть маленькую родинку у него на виске. Его теплое дыхание щекочет кожу щек и мои губы. Мне так стыдно, что я не отталкиваю Кирилла сейчас, не требую немедленно уйти. И в тоже время, его внимание пробуждает разные чувства: я ощущаю себя живой.
– Ты мне нравишься, Ди, – обрушивает признание Кирилл. И говорит он это без какой-то неловкости или пафоса, с которым подкатывал ко мне в том же лифте. Его признание простое, легкое. Наверное, именно так Кирилл может вскружить голову любой девушке. Одной фразой забрать её сердце.
– Тебе… пора уже.
– Уверена? – не дает поблажки Беркутов. А я уже ни в чем не уверена. Сегодня он слишком много для меня сделал, пожалуй, столько за три года не сделал Денис.
– Ладно, – вдруг соглашается Кирилл. Телефон перестает звонить, а это значит, что потом Минаев устроит допрос, он не любит, когда я оставляю вызов непринятым.
– Угу, – киваю я.
Кир отходит, но прежде, чем уйти, берет мой мобильный и кликает что-то на экране. Его телефон издает короткий звонок. Видимо, теперь у нас есть номера друг друга.
– Проводишь хоть до дверей?
– Конечно, – киваю и тут же ухожу первой. Кирилл идет следом, правда в отличие от меня его шаг спокойный, мой же немного нервный. Мы останавливаемся у выхода, Беркутов намеренно долго надевает кроссовки, затем еще натягивает на себя толстовку. Я завожу руки за спину. Внутри меня ломает от противоречий: хочется скорее закончить наше общение, и наоборот попросить его никуда не уходить. Как же так? Как Кирилл умудрился пробить мою скорлупу и подвинуть Дениса?
Кир дергает ручку дверей, переступает порог, но резко поворачивается и вдруг… целует меня в щеку.
– Небольшая плата, принцесса.
Я размыкаю губы, меня будто накрывает волной летнего моря. А в следующий миг Кирилл покидает квартиру, оставив после себя в воздухе аромат обладенного парфюма и запретное чувство свободы.
Глава 27 – Агата
– На твоем месте я бы пошла в полицию и сразу написала на него заявление! – вспыхивает Лена и откидывает рыжую прядку вьющихся волос за спину. – Нет, я бы изначально сделала все, чтобы этот говнюк получил по заслугам!
Подруга все больше заводится: ее зеленые глаза полыхают гневом и если бы перед ней сейчас предстал Белов, то она бы уничтожила его одним взглядом.
Я приехала к ней час назад, так как находиться в съемной квартире просто невозможно. Можно было бы, конечно, попросить остаться Матвея, да только я не могу так. Он замечательный, но между нами пропасть, а следом угроза в виде моего проклятого бывшего. Слишком много “но” для одних отношений. Поэтому я любезно поблагодарила Орлова и попросила его подвезти меня к Ленке. К счастью, он не стал сопротивляться.
Дома у Лены как всегда шумно, а еще вкусно пахнет выпечкой. Она вечно готовит какие-то вкусняшки из рецептов в интернете. Как только я оказалась у нее, нежные ручки милых двойняшек обвились вокруг моих ног. Когда они только родились, Ленка вздыхала и частенько жаловалась мне, что ей безумно тяжело. Плюс бессонные ночи сводили с ума, казалось они никогда не закончатся. А теперь девчонкам уже по пять лет, они такие веселые и болтливые, что сложно представить, что когда-то было иначе.
Я целый час читаю сказки, играю в куклы и строю замок для принцессы, которую охранял дракон. Потом мы играем в салон красоты и девчонки мажут мне лицо какими-то детскими кремами с видом взрослых тетушек. В какой-то момент, я ловлю себя на мысли, что моего лица не сходит улыбка, в то время как в душе разрастается ком из несбывшихся надежд.
Закончив с играми, девчонки уходят к себе в комнату, а мы с Ленкой идем на кухню. И собственно отсюда начинается наш разговор.
– От этого ничего не изменится, – прислоняюсь затылком к стене и смотрю на приоткрытое окно, через которое залетает осенняя прохлада с запахом мокрого асфальта и листвы.
– Одинцова, я надеюсь, ты не собираешься давать ему деньги? – слова звучат как угроза, и я едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться от сурового вида подруги, но прекрасно понимаю ее беспокойство. – А то я знаю твою щедрую душу. Сейчас Белов сочинит очередную сказку в стиле братьев Андерсон, и ты тут же ему поверишь.
– Нет, я больше не собираюсь наступать на эти грабли. Хватит и того, что я уже сделала, – сжимаю в руках кружку с остывшим чаем и опустив взгляд, наблюдаю как маленькие чаинки кружатся и постепенно оседают на самое дно.
– Вот скажи мне, как ты так вляпалась? Ты, всегда такая прагматичная, правильная и скучная, – Ленка закатывает глаза, когда я собираюсь открыть рот и поспорить с ней. – Даже не спорь, по сравнению с тобой, даже у Золушки куда более интересная жизнь. Но сейчас не об этом. Почему ты обходишь правильных мужиков стороной?
