Текст книги "Девочка, ты попала (СИ)"
Автор книги: Кейт Вэйл
Соавторы: Ники Сью
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
– Мне всегда очень нравилось как ты злишься, Агатик, – на его губах расцветает кривая улыбка, от которой мне становится тошно.
– Мне пора. У меня нет времени на тебя.
Наспех собираю документы и запихиваю их в машину, совершенно не заботясь, что они все грязные и могут испачкать салон. Грязь – меньшее из бед, а вот бывший муж с горой вранья и личной выгоды – подобны цунами.
– Агата, – зовёт меня Артём, когда я открываю машину. – Нам нужно поговорить.
– Ошибаешься. Мы чужие друг другу люди и я тебе ничего не должна.
Хлопнув дверью, завожу машину и уезжаю как можно быстрее, пока очередная волна его вранья не накрыла меня и не утащила вслед за собой.
Глава 17 – Матвей
– Орлов, зайди ко мне, как приведешь себя в порядок! – прилетает в спину приказ тренера. – Анисимов, еще пять кругов вокруг поля.
– Что, почему? – жалобно стонет Леха, переставая поливать себя водой из бутылки. – Дмитрий Иваныч, у меня планы на сегодняшний вечер.
Дмитрий Иванович останавливается около выхода со стадиона и скривив губы, засовывает папку с планом тренировки под мышку. Анисимов сразу напрягается, так как прекрасно знает, что мужчина не любит возражений.
– Ты видел свой удар? Как ты собрался обыграть соперника в следующий раз, если задыхаешься после маломальской тяжелой тренировки? Хочешь вернуться на скамью запасных? – тренер испепеляет его взглядом, а затем направляется к выходу, на ходу бросив:– Марков, помоги ему отработать удар по воротам.
Леха раздосадовано запрокидывает голову и тяжело вздыхает.
– Я рад, что Иваныч что-то видит во мне, но клянусь, без Беркутова он словно с ума сошел, – друг переводит на меня усталый взгляд и взъерошивает влажные волосы. – Мот, вы бы урегулировали свои проблемы. Весь клуб на ушах из-за вас стоит.
– Отстранение – только его заслуга, а наша личная неприязнь тут совершенно не причём, – застегиваю сумку и закидываю себе на плечо. – Ты бы сосредоточился на своем ударе.
Анисимов плотно сжимает губы и отворачивается.
– Парни, напоминаю, перед матчем никаких вечеринок, – обвожу команду взглядом и они встречают мои слова с недовольством. От меня как от капитана многое зависит и я больше не хочу проигрывать. До следующего матча осталось всего ничего и воздержание от алкоголя и развлечений – самое меньшее из ограничений. Мы уже и так оплошали из-за Беркута.
Покидаю поле под ворчание товарищей и направляюсь в кабинет Иваныча. Сегодня он и правда был чертовски зол и гонял нас по полю как каких-то новичков. Он разжевал нам каждый пункт плана так, будто мы впервые вышли на поле и до этого никогда не видели футбольный мяч. Иваныч не стеснялся в выражениях, когда Анисимов пропустил пас и распластался на газоне, словно долбаная балерина, заставив нас еще раз отыграть всю схему. Мое тело изнывает от напряжения и усталости. И все же я не совсем понимаю, что тренер хочет от меня, учитывая, что мы отыграли все возможные варианты нападения.
– Можно? – стучу по хлипкой двери в тренерскую.
– Садись, – Иваныч указывает на стул напротив себя.
Устроившись, упираюсь локтями в колени и сцепляю пальцы в замок. Все стены увенчаны кубками, грамотами, медалями за долгие годы тренерства. В воздухе витает аромат мяты и свежезаваренного кофе. А у дверцы полуоткрытого шкафа замечаю дорожную сумку, набитую его вещами. Наверняка жена опять выгнала за то, что он проводит больше времени на поле, нежели с семьей.
– Со следующей тренировки возвращается Беркутов, – ставит он меня перед фактом.
– Ясно, – смысла спорить нет. Да и не хочу.
Возможно, я упрям и несправедлив на его счет, но надо отдать должное физической подготовке Кирилла, острому уму и амбициозности. Беркутов не боится рисковать во время игры и пусть, ему порой тяжело находится в команде и подчиняться правилам, однако он все равно хороший нападающий.
– Решите свои разногласия вне поля и научитесь слышать друг друга. Ты капитан, – последнее звучит как-то странно, будто он укоряет меня.
– Я знаю. Но вы сами решили его отстранить.
Несмотря на то, что Беркут думает, будто это я поспособствовал его отстранению, мне плевать. Может это подстегнет его наконец-то воспользоваться шансом и показать свой потенциал на всю мощь.
– Для Кирилла – это должно послужить уроком, как и для тебя.
– Я могу идти?
– Матвей, сейчас для вас всех важный этап в карьере. Вы в том возрасте, когда можете стать звездами. И хотя я не очень-то жажду отдавать своих топовых игроков, чисто по-человечески, желаю каждому успеха, – он кладет руки на стол и сцепляет пальцы в замок. – Ты сам все прекрасно понимаешь и не нуждаешься в дополнительных лекциях, но от следующих игр будет многое зависеть.
Я молча киваю. Нам прямо не говорят, конечно, хотя слух давно идет, что на следующую игру приедет представитель одного немецкого клуба. Это отличный шанс вырваться на другой уровень, и я не могу его упустить.
Тренер указывает рукой, что можно уходить, и я покидаю его кабинет. В душевой становлюсь под горячую воду, оперившись ладонями в стену. Парни постепенно уходят, похлопывая меня по плечу, прекрасно понимая, что на мне лежит огромная ответственность, правда некоторые все еще недовольны ограничениями и бросают холодные взгляды.
Плевать. Мы выйдем победителями из следующей игры. Иного просто не дано.
Одевшись, и собрав форму в сумку, я покидаю стадион. Уже сидя в машине, достаю телефон и замечаю несколько пропущенных от отца, а следом от мамы. Усмехнувшись себе под нос, качаю головой. Наверняка она звонит, чтобы в очередной раз прочитать нотацию в стиле “прояви уважение к отцу”. Я уже говорил, что в нашей семье нет такого понятия как уважение. Есть только тотальный контроль и беспрекословное подчинение главе семьи и его воли. Мама давно превратилась тенью, склонив покорно голову: одежда, макияж, обустройство дома и даже элементарный выезд за пределы особняка. Все это исключительно с позволения папы.
Кинув телефон на пассажирское сидение, завожу двигатель и выезжаю с парковки. Я давно вырос из детских обид и желания быть услышанным, однако слова многолетней давности отца заселили глубоко в сердце. Они не дают покоя и заставляет каждый день зубами грызть землю, чтобы доказать чего я стою.
Провожу пальцем по сенсорной панели, и выбираю в быстром наборе сестру. Ди единственная с кем я могу быть честен, и кто поймет с полуслова.
– Дорогой братец, ты уже соскучился по мне? – ее веселый голос доносится из динамика, и я улыбаюсь.
– Бывает иначе? – притормаживаю на красный свет светофора. – Не хочешь где-нибудь посидеть?
– В каком смысле? А семейный ужин? – настороженно спрашивает она. – Матвей, только не говори, что не пойдешь.
С губ слетает усталый вздох, хотя откровенно говоря, охота выругаться. Вот зачем звонила мать. Еженедельная традиция, на которой каждого из нас распнут, укажут на недостатки и где мы все равно должны оставаться одним целым. Великой семьей Орловых. Я бы пропустил его не задумываясь, но Ди никогда так не поступит и я не могу оставить ее одну.
– Конечно, я буду, что за вопросы. Ты где? Давай я тебя заберу.
– Я в университете. Буквально полчаса и освобожусь, надо закончить несколько дел.
– Хорошо. Я подожду тебя у входа.
Сестра сбрасывает вызов, а я трогаюсь с места и поворачиваю в нужную сторону. До универа добираюсь быстро и без пробок. Дождь прекратился, хотя уверен, это временно. Я приоткрываю окно, наблюдая за студентами, гуляющими около кафетерия через дорогу. Экран телефона загорается, когда приходит сообщение в мессенджере от Олега, моего лучшего друга, взявшего академку, чтобы пожить год на Бали и почувствовать вкус жизни.
Увидев фотографию, не сдерживаюсь и громко смеюсь. Краснов с ума сошел. Он всю жизнь гордился своей прической и вечно сравнивал себя с Бредом Питтом, теперь же от волос не осталось и следа. Оседлав байк, друг рассекает по пустынной дороге, а позади него сидит блондинка, обхватив за плечи. Почему-то я даже не удивлен. Олег всегда был баловнем судьбы и вольным парнем. Он с легкостью может все бросить и укатить на другой конец планеты, закончить карьеру музыканта и взять академку, так как не уверен, что маркетинг – это то, что ему на самом деле нужно.
Только собираюсь ему ответить, как слышу знакомый женский голос и резко оборачиваюсь.
– Молодые люди, вы бы отошли от машины, – Агата сверлит взглядом парней, облокотившихся на капот ее “Киа”.
– Приносим свои извинения, – один из них вскидывает руки в знак капитуляции, но на его губах растягивается наглая ухмылка и он остается стоять на месте.
– Может вам помочь? – второй придурок подходит к ней и наглым образом пытается взять из ее рук пакет, судя по всему набитый документами и Агата резко дергается. – Жаль я бросил универ, в мое время преподаватели не были такими сексапильными.
– Попрошу убрать руки и отойти от моего автомобиля, иначе мне придется вызвать охрану.
***
Откидываю телефон в сторону, выхожу из машины и направляюсь к придуркам, решившим испытать везение судьбы.
– Какие-то проблемы? – цежу сквозь зубы.
Агата оборачивается на мой голос, и я вижу облегчение в ее зеленых глазах, когда оказываюсь рядом. Загораживаю ее собой и парни поочередно переглядываются, а потом видимо тот, что главный, отталкивается от капота и засунув руки в карманы потрепанных джинсов, сплевывает мне под ноги.
– У тебя возможно, – криво усмехается он. Его сальные рыжие волосы падают на глаза, и он дергает головой.
Индивид закусывает зубочистку, торчащую изо рта, и осматривает меня с головы до ног, а потом бросает взгляд за мое плечо, видимо заметив машину. Кто это такие и что, черт возьми, они забыли рядом с Агатой? Никогда не замечал, чтобы около нашего универа крутились подобные типы.
– Мажорик, шел бы ты дальше, – он стряхивает невидимую соринку с моего плеча.
Усмехнувшись, опускаю взгляд на его руку, резко скинув ее.
– Ты бы поосторожнее с движениями, – улыбаюсь я и нависаю над ним, становясь ближе. От него исходит убийственный аромат перегара, в сочетании с дешевыми сигаретами, и судя по его мутному взгляду, чувак все еще находится под воздействием алкоголя или чего еще. – Забирай своих утырков и проваливай, пока можешь, – угрожающе тихо произношу я.
– Матвей, – шепотом зовет меня Агата и кладет ладонь на спину. – Не нужно.
К нам подходят дружки главаря, и я понимаю, что нахожусь в меньшинстве. Но если они думают, что испугают меня этим, то глубоко заблуждаются.
– Ты я смотрю тут самый умный?
– Ну допустим, – он шмыгает носом и вытирает его краем грязного рукава толстовки.
– Тогда сложи два и два. Видишь вон там камеры? Ты уже итак засветился, хочешь больше проблем валяй. Но советую прежде подумать.
Они переглядываются между собой и видимо понимают, что я прав, а показать свою слабину не хотят.
– Еще увидимся, мажорик, – цедит рыжеволосый сквозь зубы, кивком показывая своим приспешникам, что они уходят. Толкнув меня плечом, он проходит мимо Агаты и облизывает губу, задерживаясь взглядом на ее фигуре.
Его сальный взгляд раздражает настолько, что ломит зубы. Я едва сдерживаюсь, чтобы не схватить за шкирку придурка и не навалять ему. Останавливают только камеры и перепуганная Агата, вряд ли она обрадуется такому исходу. А через пять минут, когда парни окончательно скрываются за углом, я слышу облегченный вздох Агаты.
– Спасибо тебе. Второй раз ты появляешься вовремя, – она заправляется прядь волос за ухо, нервно кусая губу. – Не думала, что такое возможно.
– Ты как?
– Нормально, – как-то отстраненно отвечает она. Мне так хочется ее коснуться. Взять за руку, переплести пальцы и притянуть к себе. Но мы стоим посреди чертовой университетской парковки и уже достаточно привлекли внимание студентов. А Агата четко дала понять, что не хочет проблем на работе.
– Я жду сестру, но еще есть время. Может, пойдем выпьем кофе?
– Матвей, я не могу, – Агата отворачивается и открывает машину. Она укладывает свои вещи на заднее сиденье, затем все с таким же отрешенным видом, поворачивается ко мне. – Спасибо за помощь, но, пожалуйста, давай закроем эту тему. Между нами ничего не может быть.
– Почему? – Агата в этот момент кажется такой сломленной и одинокой.
– Ты не готов к такому, – на ее губах появляется горькая улыбка, а глаза становятся грустными.
Ловлю ее за руку, в попытке остановить и достучаться.
– Агата, подожди, – шепчу я. Она замирает всего на мгновение, чтобы бросить быстрый взгляд полный сожалений.
– Увидимся на лекциях, Орлов, – отстранившись, она садится в машину и быстро уезжает, то ли от того, что между нами действительно все кончено, то ли из-за боязни поддаться своей слабости и быть со мной.
На лицо падает первая капля дождя, я вытираю ее тыльной стороной ладони и задаюсь вопросом: как поступить? Вряд ли проблема исключительно в том, что Агата – мой препод. Мы можем скрывать наши отношения, в современном мире такое не новость. И почему в который раз, она говорит, что я не готов? К чему не готов? Сплошные вопросы и ни одного ответа. Порой мне хочется быть как Краснов. На все забить и наслаждаться жизнью, не боясь последствий.
– Матвей, – Ди подбегает ко мне и встав на носочки, целует в щеку. – Ты чего под дождем?! Промокнешь ведь, – укоряет сестра, шлепнув меня по плечу.
Я целую ее в макушку, слегка приобняв. В этот раз она не брыкается со словами, что уже выросла из подобных нежностей.
– Диана? – настороженно зову я. Обхватываю ее подбородок пальцами и приподнимаю голову. На губах сестры довольно необычная улыбка, да и во взгляде ее сквозит… пустота что ли. Будто Ди настолько запуталась в себе, что не знает, что как должна реагировать. – У тебя все в порядке?
– Да, просто немного устала, – сестра обхватывает мою руку в свою, и тянет в сторону машины. – Поехали, мама уже несколько раз звонила, просила не опаздывать.
Мы садимся в мой джип, и Диана рассказывает о постановке, которую они репетируют со студсоветом. Каждый раз, когда экран ее телефона загорается, она вздрагивает, а затем одергивает себя, будто вспоминая, что я тоже здесь.
– Что Денис соскучился? – кивком показываю я на мобильный.
– А? – мелкая вздрагивает, и тут же тянется положить телефон в сумку. – Да, он… был занят на неделе.
– Понятно. Он тебя не обижает?
– Не говори ерунды, – я пропускаю почему-то мимо ушей интонацию сестры. Она тоже звучит странно, как и ее улыбка, которую я видел на парковке.
– Хорошо, – говорю больше сам себе. Мыслями я не здесь, а с Агатой. Наверное, поэтому остаток пути мы проводим в тишине, разве что музыка по радио разбавляет наше молчание.
Когда въезжаем в элитный коттеджный поселок, где живут родители, Ди все больше напрягается и становится до боли похожей на нашу мать. Безликой, тихой… тенью. Но я опять пропускаю этот момент, пытаясь как-то собрать пазлы своей личной жизни.
Глава 18 – Диана
Денис своим поступком выбил у меня, считай почву из-под ног. Я настолько погрузилась в свои мысли, переживания, что даже забыла подготовиться к тесту по китайскому. Он хоть у нас не основной, однако, я не привыкла получать плохие результаты.
Когда заканчивается пара, Алина ловит меня под локоть и тащит к окну. У нее тоже уйма вопросов, ведь отличницы не могут просто так получить замечание. А я даже не знаю, как и объяснить свое поведение. К счастью, подруга долго не пытает меня, она замечает среди студентов Беркутова и тихо вздыхает.
– Ну какой красавчик, – подначивает Алина. Я выгибаю бровь, ведь он ей никогда не нравился, откуда такие перемены. А потом вспоминаю, как позорно сбежала из библиотеки и начинаю спешно засовывать большой учебник по китайскому в рюкзак.
– Ты чего? – непонимающе смотрит подруга. А мне и на это ей ответить нечего.
– Слушай, я есть хочу, – пытаюсь съехать с темы и придумать причину, чтобы уйти отсюда. Кажется мне, что Беркутов вряд ли пройдёт молча мимо.
– Ну ты чего, Орлова? Мы же договорились, что с понедельника на диете. Только йогурт, только хардхор! – она вытаскивает зеленую бутылочку “Активиа” с ягодным вкусом, намекая, что это и будет её обед. Блин…
– Я утром не завтракала, пошли, а… – жалобно прошу, при этом не сводя глаз с коридора. Беркутов с кем-то обменивается фразами, а мой брат то и дело оглядывается, словно чего-то ждёт.
– Я тогда не сдержусь… а мне во как надо минус пять кг!
Взгляд Кирилла бродит по коридору и вдруг замирает на мне. Беркутов и сам останавливается, в его глазах так и читается: “попалась? Теперь тебе хана”.
– Тогда встретимся после, – киваю я Алине. Двери лифта открываются и несмотря на толпу внутри, я успеваю протиснуться внутрь.
На первом этаже меня вылавливает президент студсовета. Я до сих пор не понимаю, какая нечистая меня туда занесла. Хотя нет… это был Денис, он очень хотел, чтобы я почувствовала истинный вкус студенческой жизни. Правда, от оргкомитета больше головной боли, чем удовольствия.
Президент Аня у нас, в отличие от меня, девушка бойкая, активная и при этом очень талантливая. Она и поёт, и танцует, и стихи пишет, и на трех языках говорит. Парни от неё без ума, Аня в десяточку по всем показателям. Я на фоне неё чувствую себя безликой тенью и, пожалуй, по этой причине состоять в студсовете не хочу.
– У нас через неделю неожиданный концерт, – заявляет брюнетка. Она откидывает волнистую прядь, которая упала ей на лицо. – Устраиваем для китайской группы студентов, которые приехали по обмену на короткий срок. Вот!
– Что это? – Аня всучила мне папки, слишком много папок, которые едва не валяться у меня из рук.
– Тут сценарий, надо отредактировать и распределить роли. В пятницу на собрании буду ждать результатов.
– Но… – я в шоке смотрю на эти чертовы папки, понимая, что могу не успеть.
– Ты справишься, я в тебя верю, Диночка.
– Я Диана, а не Дина, – поправляю уже, наверное, в сотый раз. Аня не извиняется, собственно, она никогда это не делает. Чмокнув меня зачем-то в щеку, президент удаляется, восвояси.
Обхватив идиотские папки, я без особого настроения иду в столовую, которую недавно открыли напротив университета. Туда вход свободный, да и готовят там всяко лучше нашего кафетерия. Пока иду, думаю, как бы мне отказаться от участия в дурацком оргкомитете… так надоело все… Можно подумать мне не хватает проблем и обязанностей.
Когда захожу в помещение пропитанное запахами еды, мир будто переворачивается с ног на голову. Я забываю обо всем, стоит только нам с Кириллом встретиться взглядами. Его насмешливый, мой вероятно, усталый. Беркутов вытаскивает телефон и что-то пишет в нем, а я чудом удерживаю проклятые папки во влажных пальцах. Мой мобильный отзывается вибрацией, тянусь к нему и вижу на экране иконку из соцсети: входящее сообщение от Кирилла.
“Плохих девочек принято наказывать, слыхала о таком?”
Я снова не читаю, но сердце обмануть не получается: оно по неведомой мне причине взволнованно сжимается. Заставляет вспомнить смущающие кадры, как Кирилл лежал на моих коленях, как я бесцеремонно перебирала пальцами пряди его волос. Как расслабилось его лицо, и он казался таким беззаботным. Не было привычной хмурой складочки между бровей, на губах отсутствовала привычная усмешка, отчего мне захотелось коснуться их. В тот момент мне показалось, что я вижу его настоящего, без той маски, которую он ежедневно носит. Всё это жутко неправильно…
“У меня есть Денис”, – напоминаю себе, и тут же ощущаю во рту какую-то горечь. Вот что действительно ощущается неправильно. Человек, к которому я должна испытывать что-то тёплое и трепетное, в последнее время вызывает во мне только страх.
Следующий день проходит относительно спокойно. Если не считать предстоящего ужина с родителями и очередную ссору с Денисом. Ему не понравился вырез на моей кофточке, и уходя, Минаев настоятельно рекомендовал мне переодеться. Я сперва думала об этом, но потом решила, что это какой-то бред! Вырез как вырез, Дэн просто видимо встал не с той ноги.
Однако когда вечером по пути в родительский дом, жених присылает мою фотографию с бесконечным количеством вопросов, какого черта, я не сменила одежду, мне окончательно становится не по себе.
“Ди, я жду ответов. Почему ты не переоделась?”
“Может у тебя в универе появился поклонник?”
“Ты так изменилась”
“Я думал, у нас все серьезно. Мне неприятно твое поведение”.
Я ничего не отвечаю, лишь молча то и дело включаю экран телефона и отключаю. Сам факт, что у него откуда-то взялась фотография со мной, вызывает противные мурашки. Он что следит? Или отправил кого-то следить? Господи, а что будет после свадьбы, если сейчас происходит уже за гранью выходящего?
– Что Денис соскучился? – голос брата вырывает из тягостных мыслей. Я убираю телефон и думаю, что мне срочно нужно с кем-то поделиться, попросить совет. Одна я это просто не вывезу.
Открываю рот и планирую рассказать Матвею обо всем, но не решаюсь. Нам итак предстоит встреча не из приятных, лучше после поговорим. Не стоит портить брату настроение своими проблемами.
И ведь насчет тягостных посиделок я не преувеличиваю. Дом нас встречает натянутой атмосферой. В роскошном особняке на три этажа, который больше напоминает обитель каких-нибудь герцогов, отец любит викторианскую эпоху, поселилась тишина. Мы идем с Матвеем вдоль пустых коридоров, где все настолько помпезно и дорого, что страшно вздохнуть.
Например, вазы, купленные на аукционах папой, которые стоят на подставках вдоль стен или картины в золотистых рамках. Одна из них могла бы послужить хорошим капиталом для бедствующей семьи. Я никогда не понимала тягу отца к таким вещам, но нас не спрашивают об этом.
У входа в обедню, для общих сборов у нас есть специальная комната с большим дубовым столом и такими же массивными, жутко неудобными и тяжелыми стульями, брат берет меня за руку. Мы обмениваюсь теплыми улыбками, и переступаем порог. Отец сидит в центре стола и читает на планшете новости, с видом серьезного политика, мама разглядывает новые бокалы, которые ей привезли подружки из Италии. Сама она редко выезжает, да и подружками тех дам, откровенно говоря, назвать сложно. Просто в высшем обществе принято с кем-то поддерживать контакты, дарить друг друга так называемые презенты. Мама пытается соответствовать ожиданиями, как и я собственно.
– Ма, – Матвей подходит к родительнице первый и целует ее в щеку. Она треплет его по волосам и задерживает на секунду усталый, но любящий взгляд.
– Хорошо выглядишь, сынок.
– Ты тоже, мам.
– Слышал, вы проиграли матч, – папа в типичной манере не здоровается, сразу переходит к дело. Я берусь за спинку стула, пытаюсь отодвинуть, а он со всей своей тяжестью как обычно не особо поддается. Как же я ненавижу эту мебель.
– Так получилось, – понуро склонив голову, отвечает Матвей. Затем помогает мне со стулом и садится сам рядом. К нам подходит прислуга, наливает всем сок, кроме мамы, она пьет вино.
– Как может “получится”? – кривит губами отец. Он щелкает пальцами и молодая девушка, их имена я перестала запоминать, уж больно часто они меняются, подбегает к хозяину дома. Она наклоняется, получает указания и тут же начинает накладывать мясо всем на тарелки. Свинину… Я не люблю свинину, а отец обожает. У мамы больная поджелудочная, ей запретили, есть свинину, при этом она есть, потому что муж так хочет. Мы должны поддерживать главу семьи, даже в таких нюансах.
– Это игра, пап, – спустя минуту говорит Матвей. – Ее невозможно рассчитать.
– Поэтому я и говорю, что футбол – пустая трата времени.
– Для тебя, не для меня, – не унимается брат. Я вижу, как он сжимает вилку, и как на его скулах начинают ходить желваки.
– В нашей семье нет ничего для тебя или для меня, – поправляет папа. Он с удовольствием кладет в рот кусок мяса, есть его с наслаждением, тогда как мама давиться. Мне искренне жаль ее, я не помню, когда она последний раз смеялась, наслаждалась чем-то.
– Футбол – это мое будущее, – Матвей отодвигает тарелку и тянется к салату.
– Попробуй сперва мясо, – настаивает отец.
– У нас диета, не положено есть свинину.
– Попробуй, у меня новый повар.
– Свинина очень жирная, пап, – сопротивляется Мот, и я понимаю, вот-вот вспыхнет конфликт.
– Матвей, твое хобби…
– Это не хобби, пап, – брат выпрямляет спину и смотрит на отца взглядом: “перестань лезть в мою жизнь”.
– Пап, мясо вкус… – хочу попытаться сгладить углы, не хочется лишний раз наблюдать за скандалом.
– Ешь молча, Диана, – дается мне ответ, который напоминает пощечину. Кажется, будто кто-то взял вилку, и запихали в рот до самой глотки кусок отвратительно мяса. Меня подташнивает, в целом, мясо и правда, не очень вкусное или его вкус испортился от давящей атмосферы. Я тянусь к сумочке, чтобы тайком взять таблетку от тошноты. Такое происходит не первый раз, врач сказал, что это побочка стресса. Так странно, мой дом – это место, вызывающее отвращение. Разве должно быть не наоборот?
Закинув таблетку в рот, запиваю ее соком и перевожу взгляд на мать. Она снова наливает вино, ей будто ничего не интересно. Где-то внутри мелькает: “ну очнись же, мам. Скажи хоть что-нибудь, заступись за нас”.
– Я наелся! – Матвей поднимается из-за стола, кажется, я пропустила часть разговора.
– Сядь, – рычит отец. Я ерзаю на стуле, смотря, как брат с неохотой садиться. – Фирма не будет ждать вечно.
– Я не буду работать на фирме, на каком языке тебе еще сказать?
– Ты не будешь играть в футбол. Детство прекратится, как ты закончишь институт.
Матвей ничего не говорит, он делает глоток сока. В его глазах после каждого такого общения словно гаснут звезды. Брат всю жизнь посвятил футболу, он мечтает играть за европейский клуб, вырваться из-под гнета родительского крыла. Если бы я только могла поддержать его… пойти против семьи. Если бы… Какое невероятное сочетание букв, крайне недостижимое для меня.
Остаток ужина проходит монологом папы. Он рассуждает о политике, своих деловых партнерах, будто говорит сам с собой. Я давлюсь свининой, мама допивает бутылку вина, а брат, он отрешенно ковыряется вилкой в полупустой тарелке.
После меня все-таки накрывает рвота, чудом успеваю закрыться в своей бывшей комнате. Нет, сегодня однозначно не лучший день для откровенных разговоров. Расскажу Моту позже о Денисе или же… не буду говорить. Брату и без меня тяжело, зачем создавать ему еще больше переживаний?..
Глава 19 – Матвей
– Матвей, привет, – Кристина привстает на носочки и оставляет на моей щеке поцелуй.
Она так внезапно появляется передо мной, что я едва не врезаюсь в нее. Крис улыбается и заправляет прядь светлых волос за ухо. Ее голубые глаза озорно, но в тоже время с лукавством поглядывают на меня, и я едва сдерживаюсь, чтобы не простонать от раздражения. Последние несколько дней она стала очень навязчивой, хотя мне казалось, что мы уже все прояснили. К тому же, Леха Анисимов хвастался в раздевалке, что пригласил ее на свидание и Крис была не против.
Самое забавное в этой ситуации то, что Кристина всегда считала футболистов – плохой партией, а тут опять в одни и те же ворота.
– Привет, Крис, – делаю шаг в сторону, увеличивая между нами дистанцию, и сжимаю лямки рюкзака в пальцах.
Мельком бросаю взгляд за спину бывшей девушки и наблюдаю за тем, как Агата торопливо собирает свои вещи в сумку. Я ловлю каждое ее движение и пытаюсь понять настроение. Вчера после встречи с теми гопниками, она поспешно уехала. Сегодня же, когда она появилась на парах, то была еще более отрешенной и растерянной. Когда Вика Коломойцева задала вопрос, Агата даже не сразу поняла, что от нее хотят. Ее взгляд то и дело тянулся к телефону: усталый, словно девушка не может больше идти против целого мира в одиночку.
– Матвей, ты меня слышишь? – Крис машет перед моим лицом руками, и когда я обращаю на нее внимание, закусывает губу.
– Да, прости, задумался. Ты что-то хотела?
– Боже, как ты ходишь на ее лекции? – девушка закатывает глаза, когда замечает мой взгляд устремленный на Агату. – Она как с катушек слетела. Мы с Олей на пять минут опоздали, так Одинцова нам чуть публичную порку не устроила. А когда Ольховская начала отшучиваться, то и вовсе выгнала с лекции.
– Просто Агата… Сергеевна требовательна, вот и все. Так в чем дело? – блин, я так привык называть Агату просто Агатой, что зачастую делаю это при всех.
– Помнишь, ты говорил, что мы можем как-нибудь встретиться. Вот я и подумала…
– Крис, я не могу, прости.
– Почему? – ее плечи поникают, и она обхватывает себя руками.
– Надо посмотреть несколько матчей противников. Сама понимаешь, скоро важная игра и…
– Понятно, значит опять футбол, – раздраженно произносит девушка.
Не понимаю ее недовольства. Мы расстались, каждый теперь живет своей жизнью. От неожиданно нахлынувшего раздражения я нервно цокаю, что мне крайне несвойственно. Кристина чего-то хочет, черт знает чего. Отец требует бросить футбол, чтобы заняться семейным бизнесом. Вчерашний ужин прошел просто отвратительно. Мать давилась проклятым мясом, несмотря на то, что ненавидит его. Диана молчала и подчинялась каждому его слову, а потом и вовсе унеслась к себе в комнату. В этом мире хоть кому-то интересно, чего хочу я?..
Теперь еще и Крис со своими внезапно возникшими претензиями.
– Прости, – она вдруг робко улыбается. – Я помню, что между нами все кончено, но думала, что мы хотя бы как друзья можем проводить время вместе.
– Пригласи Анисимова. Думаю, он с радостью составит тебе компанию.
Только сказав это, я понимаю, какую совершил ошибку. Глаза Крис загораются надеждой, а я складываю два и два. Она специально пошла с ним на свидание, а Леха настолько глуп, что поверил во взаимную симпатию. Кристина всегда была умелым манипулятором.
– Я пошла с ним только от скуки, – она подходит ближе, кладет ладонь на мою грудь, а я борюсь с желанием резко оттолкнуть от себя девушку. Прикосновения бывшей кажутся чем-то противоестественным. Тем временем Крис льнет ко мне, ее голос становится ласковым и обволакивающим: – Матвей, давай попробуем еще раз. Я понимаю, что для тебя карьера на первом месте и постараюсь к этому привыкнуть. Просто я не могу без тебя.
Тяжело вздохнув, обхватываю ее ладонь и аккуратно сжимаю пальцы. Меньше всего я ожидал такого поворота.
– Ты не должна к чему-то привыкать. И мы оба знаем, что ты не сможешь смириться с тем, что я всегда выбираю футбол. Пойми, Крис, мы слишком разные, – я пытаюсь говорить спокойно и убедительно, хотя вся эта ситуация выводит из себя.
– У тебя кто-то есть?
– Это не имеет никакого значения. Я не тот, кто тебе нужен.
– Мы были вместе несколько лет и тебя все устраивало. Или я недостаточно хороша для тебя? В этом все дело?
– Господи, – раздраженно простонав, запрокидываю голову, чтобы перевести дыхание. – Сейчас не самое лучшее место и время для этого разговора.
