Текст книги "Девочка, ты попала (СИ)"
Автор книги: Кейт Вэйл
Соавторы: Ники Сью
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
– Господи! – пищу я, прикрыв ладонью рот.
Кирилл поворачивает голову и видит застывший страх на моем лице. Я смотрю на него в упор, не в силах поверить собственным глазам.
– Поздно, детка. – Отвечает с нескрываемой иронией Беркутов, издав тяжелый вздох. Удивительно, а ведь на нем ни царапины.
– Ты... зачем ты это сделал? – я оглядываюсь и замечаю, как два медбрата приближаются к нам. На парковке у здания университета паркуются полицейские машины – Тебя могут посадить.
– И что? – Кирилл проводит рукой по волосам, словно он всю жизнь был готов к такому исходу.
Я сглатываю, пытаясь дышать, успокоиться, но получается не очень. Сердце, словно пулемет дробит мое тело, нет, это не оно, это Кирилл постарался.
– Почему… Зачем? – только и могу выдавить из себя я, понимая, чем все обернулось. Из-за меня обернулось…
Его сумрачный взгляд, блуждающий по мне, оставляет на коже ожоги, настолько внимательно он смотрит, бескомпромиссно. Кирилл поднимается, переступает через неподвижное обмякшее тело и останавливается ровно напротив меня.
– Разве ты не знаешь, принцесса, – он касается испачканными в крови пальцами моей скулы. Проводит нежно ими вдоль линии подбородка, отчего у меня перехватывает дыхание.
– Ты чертов псих! – срываются на крик я. – Зачем, Кирилл? Скажи, зачем?
Он не успевает ответить, перед нами появляются полицейские, хватают Беркутова под руки и тащат к своей машине.
Глава 57 – Кирилл
– Фамилия, имя и отчество, – ленивый взгляд следователя направлен на меня. Мужик на вид лет сорока пяти, сжимает между толстых пальцев шариковую ручку, явно желая скорее отделаться от очередного преступника. Он поправляет воротник свитера, зевает и выжидающе смотрит.
Я вздыхаю и озвучиваю свои данные, а сам прокручиваю в голове события двухчасовой давности.
Пара только-только закончилась, Матвей поймал меня у лифтов и попросил отойти к подоконникам.
– Слушай, – он потер переносицу. – С Денисом похоже не выйдет по-хорошему.
– По какому еще “хорошему”? – я моментально напрягся, в плечах стало покалывать от сковывающего напряжения.
– Я планировал его посадить за решетку, а следователь сказал, что бытовуха подразумевает под собой просто штраф. Денис оплатил его и теперь будет спокойно гулять.
Вместо ответа, я сжал так сильно челюсть, что зубы заскрипели. Использовать руку-закона слишком маленькая плата за увечья, которые нанес этот урод моей Ди. Да, я был бы не против, если бы он отсидел хотя бы полгода, таких на зоне не любят. Но и пускать на самотек не буду.
– Слушай, – Мот щелкнул пальцами у меня перед носом. – Я найду его, вопрос времени. И выбью из него всю дурь сам. Ди – моя сестра. И я никому не позволю с ней так обращаться.
Поднимаю на него глаза и задаюсь вопросом, зачем Орлов мне это говорит? Он реально думает, что я спокойно отсижусь в сторонке? У Дианы на щеке шрам, на ее теле огромные синяки, и все это не так страшно, как рана на сердце – страх, которые не вылечивается медикаментами.
– У меня пара по китайскому, – сухо говорю ему, желая закончить разговор.
– Не лезь в это, Кир, – он хватает меня за локоть и строго смотрит, словно старший брат.
– Посмотрим, – отмахиваюсь и скидываю руку Орлова.
А дальше происходит то, что называется встреча судьбы: на первом этаже, не доходя до магазинчика, я замечаю эту мразь. Он стоит возле подружки Ди, о чем-то расспрашивает ее. По лицу Алины вижу, отвечает она с неохотой, то и дело, цокая или закатывая глаза. Под конец их разговора слышу ее громкое фырканье и фразу:
– Ой, что-то не нравится, звони ей сам. Ариведерчи!
Звук каблучков разлетается эхом по коридору, вместе с уходящей девушкой. Денис тоже не задерживается, направляется к выходу. Мне бы сдержаться, но нет, я иду следом, сжимая кулаки и предвкушая расплату.
Мы покидаем здание университета, между нами расстояние в метров пять, не больше. Придурок не оглядывается, будто считает себя бессмертным. И это еще больше бесит, настолько, что вены мои становятся, словно оголенные проводы. На парковке Денис вытаскивает из кармана брелок из машины, в этот момент, я хватаю его за плечо, поворачиваю на себя и со всей дури проезжаю по роже.
– Сука! – орет он, падая на землю от моего удара. – Да ты хоть знаешь!..
– Рот закрой, дерьмо не разговаривает, – мой голос на удивление спокойный, сдержанный и холодный. Хотя внутри я уже полыхаю, и огонь этот достигает сердца. Он затмевает мой разум, и дьявол внутри выходит наружу.
Я бью ногой по лицу уроду. Раз. Два. Три. Бью в живот. Хватаю за грудки, подняв на ноги. Денис пытается сопротивляться, он даже пробует замахнуться, но попытки тщетны – все мимо. В какой-то момент я основательно теряю связь с реальностью. В глазах застыло бездыханное тело Ди, ее губы с кровоподтеками… Она ни жива, ни мертва, где-то на границе сознания. Я зову ее, кричу имя, трясу, но Ди не отвечает. Она вот-вот покинет меня, и я больше никогда не услышу ее голос, задорный смех… не увижу нежную улыбку.
Наверное, поэтому мой кулак сжимается сильнее, и бьет жестче.
– Твою мать! – голос Матвея врывается в мир, где кроме меня и злости никого нет. Орлов каким-то чудом оттаскивает меня, откинув к большому дубу, который растет у основания бордюра.
Дэн еще видит нас, он что-то говорит, и именно за его слова, Мот решает продолжить мою месть. Правда, уже через три удары, урод падает на асфальт и больше не двигается. Если мы его грохнули, не страшно. Я готов сесть, главное, чтобы Ди больше не боялась оставаться одна.
Монстры должны быть уничтожены.
– Жив, – дверь в кабинет к следователю открывается, я перевожу взгляд на молодого мальчишку в форме. Он суетливо засовывает телефон в карман форменных брюк, и тяжело дышит. Бежал видимо.
– Давай сначала, Корюшкин, – рявкает следователь.
– Говорю, что с больницы… – Корюшкин заглатывает воздух и снова начинает говорить. – В общем, там сотрясение мозга…
– Жив? – перебивает мужик.
– Жив, – выдает вердикт мальчишка.
– Хорошо, а теперь закрой дверь с другой стороны, – требует следователь и возвращается ко мне. Мы разговариваем еще минут сорок, если не больше. Я отвечаю на его вопросы, притопывая ногой под столом. Надеюсь, Матвей позаботиться о Диане и отвезет ее обратно в больницу. Не понимаю, как она оказалась в универе.
– Значит, вины вы полностью признаете? – уточняет следак.
– Да, это я его, надеюсь, покалечил, – с усмешкой отвечаю, облизнув губы. Мой взгляд цепляется за костяшки пальцев. Кровь засохла как в школьные годы…
– Там был еще парнишка, – прищуривается следователь, помечая что-то в своем рапорте.
– Он оттаскивал меня, не больше, – выгораживаю я Матвея. Ему не нужны проблемы, тем более, не он же все это начал. Хватит и одного виноватого.
– Так… – задумчиво тянет мужик.
Дверь кабинета опять распахивается, только теперь на пороге не Корюшкин, а мой старик. Весь взъерошенный: галстук свисает, глаза навыкате, бровь едва не дергается. Он хлопает дверью и не говоря ни слова, хватает меня под локоть.
– Ну-ка выйди, – шипит отец.
– Мужчина! – следак подскакивает, бьет ладонями по столешнице, отчего его кружка с чаем переливается, и бумаги с моими показаниями можно теперь выкидывать. – Сука, – ругается мужик, отряхиваясь.
– Выйди, кому сказал, – напирает старик на меня.
– Куда выйти? Вы кто такой? – орет следователь, раздражение так и искрит из него. Он обходит стол, но ситуации помочь не успевает: отец уже тянет меня к двери. Я бы мог сопротивляться, да только ни сил, ни желания нет. Хочу узнать как там Диана, остальное меня не волнует.
– Сейчас поговорим, – цедит старик.
– Вы в своем уме?
– Давай-ка, – в типичной манере говорит отец. – Сядь в свое кресло и разберись с бумагами. Если не хочешь проблем с погонами.
– Чего?
Остаток разговора я решаю не слушать. Старик у меня строгих нравов, да и высокомерия ему не занимать. Уверен, он уже позвонил кому надо и приехал сообщить об этом лично, заодно прописать мне очередную дозу нотаций.
Закрыв дверь, подхожу к окну. Смотрю, как капли дождя отбивают по подоконнику, небо заволокло тучами, ощущение, словно дождь будет лить вечно. Где-то вдали сверкает яркая вспышка молнии. Я делаю глубокий вдох, откинув голову назад…
Жаль, что Дэн не сдох…
Глава 58 – Матвей
Запрыгиваю в машину и даю по газам, чтобы успеть в отделение полиции, пока Беркутов не взял всю вину на себя. Пролетаю на сумасшедшей скорости по городу, игнорируя все знаки.
Твою мать…
Несколько дней я искал этого ублюдка, но он как сквозь землю провалился. Я убежден, что в этом ему помог отец, чтобы не выносить сор из избы как говорится и сохранить имидж престижной и благополучной семьи. Но мне настолько плевать на эту самую семью, единственное, что имеет значение – Диана. Перед глазами все еще стоит ее сломленный и испуганный образ. Как она вжималась в больничную кровать и вздрагивала от малейшего движения, будто Дэн снова мог выпрыгнуть из-за двери и причинить ей боль.
Но он больше никогда к ней не прикоснется.
Я чудом успел к Киру на помощь, пока он не совершил непоправимое и не поплатился за этой своей судьбой. У меня к нему море вопросов, но больше всего я хочу сказать, как ошибался в нем. Именно он спас Диану. Он был рядом и дарил ей улыбку, тепло, надежду. И я костьми лягу, но не допущу, чтобы Кир сел и расплачивался за поступки Дэна.
Резко торможу перед отделением полиции и, выскочив из машины, едва успеваю дернуть дверную ручку, как передо мной вырастает Беркутов. Он похож на привидение: безликую тень себя прежнего.
– Отпустили? – спрашиваю я.
Кирилл как-то отрешенно кивает головой. Обхватываю его за плечо, и мы оба садимся на ближайшую лавочку. Кир опирается локтями в колени и, опустив голову, обхватывает ее руками. Его плечи так напряжены, будто на них лежит весь груз этого мира и как бы странного это не звучало, но я хочу ослабить его ношу.
– Отец приехал, – усмехнувшись, он поворачивается ко мне, в глазах его столько боли. – Как она?
– Нормально. Я отвез Диану домой. Побуду с ней пару дней, чтобы она пришла в себя.
– Но…
– Послушай, – кладу ладонь на его плечо и сжимаю его, как обычно делаю на тренировках, когда выступаю в роли капитана, но сейчас я для Беркута друг. – Дай ей немного времени. Она придет в себя и вы сможете поговорить или чем вы там обычно занимаетесь, – я пытаюсь шутить, чтобы разрядить обстановку и он испускает хриплый смешок. – Но сейчас ей надо немного отдохнуть. Спасибо тебе, Кир. Если бы не ты, то с Ди могло бы произойти непоправимое.
– То есть можно не бояться, что ты оторвешь мне яйца?
– Идиот. Я, конечно, не понимаю, как вы двое вдруг оказались вместе, но если она счастлива с тобой, то я буду только рад.
Кирилл едва заметно кивает и его тело расслабляется, будто ему стало легче, что больше не надо скрываться. Мы еще некоторое время сидим на лавочке, а затем выходит отец Беркута и молча указывает на огромный внедорожник. Удивительно, но Кир не сопротивляется и молча уезжает с ним. Я и забыл, насколько у Кирилла влиятельный отец.
Господи, он примчался сюда по первому зову, а наш пальцем не пошевелил, чтобы помочь своей дочери. Сжимаю ладонь в кулак, пытаясь совладать с обжигающим грудь гневом.
К черту его!
По пути в квартиру Ди, я заезжаю в магазин и покупаю любимые сладости сестры. Когда она была маленькая и грустила, я часто подбадривал ее такими мелочами. Оказавшись перед входной дверью Ди, ввожу код и пытаюсь открыть, но она не поддается с первого раза.
– Диана? – с опаской спрашиваю я.
– Матвей, – едва слышный шепот долетает до моих ушей, а следом дверь все же приоткрывается, я вижу перед собой сестру. Ее глаза опухли от слез, а тело сотрясает мелкая дрожь.
Бросив пакеты в коридоре, я обхватываю ее за плечи и притягиваю к себе. С Дианы губ слетает всхлип, который перерастает в настоящий плач. Она вжимается в меня так сильно, я могу исчезнуть и она вновь останется одна среди этого кошмара.
Но этого больше никогда не повторится.
Минут через пять, Ди немного успокаивается. Она закидывает меня вопросами про Кирилла, от волнения заламывая пальцы. Беркутов ей не отвечает, хотя оно и понятно, он там сейчас с отцом выясняет отношения. Я рассказываю Ди, что с ее благоверным все нормально, и только после этого она вдыхает.
Мы идем в гостиную, устроившись на мягком диване. Журнальный столик завален разными вкусностями, правда сестра к ним даже не притрагивается. Она ждет, когда я запущу один из ее любимых фильмов Гая Ричи и устраивается у меня под боком. Поцеловав ее в макушку, прислоняюсь к ней щекой.
– Кирилл злится на меня? – осипшим голосом интересуется она, кажется мыслями Ди все же с ним, а не со мной.
– Нет. С чего ему злиться?
– Я так испугалась за него. Не знаю, что на меня нашло. Я кричала на него, хотя должна была на Дениса. Кирилл спас меня, он… – ее голос надламывается и следом раздается всхлип.
– Эй, посмотри на меня, Ди, – обхватываю ее за подбородок, чтобы приподнять голову. Вытираю с щек слезы и мягко улыбаюсь, чтобы успокоить сестру. – Ты не можешь контролировать каждую свою эмоцию, тем более после произошедшего. Кир все понимает.
– Я так боюсь его потерять, – с ее губ слетает судорожный вздох. – Никогда себя так не чувствовала, как рядом с ним. Кирилл будто подарил мне крылья и я не боюсь летать. Глупо звучит, но впервые я почувствовала себя нужной, любимой. Это так странно, когда ты кому-то небезразличен. Когда есть тот, кто готов на все, лишь бы защитить и согреть в темную ночь.
– Знаю, – шепчу я.
На губах сестры появляется легкая тень улыбки, она позёмному возвращается в строй.
– Агата? – ловит момент Ди.
Я киваю. Кто же еще может заставить меня забыть обо всем мире, если не Одинцова Агата Сергеевна. Женщина, перевернувшая всю мою жизнь. Я пообещал, что приеду к ней завтра, как только Ди немного успокоится, но уже скучаю. Она моя зависимость.
– Знаешь, мы с тобой как два конструктора, которым не хватало одной маленькой детали, чтобы стать единым целым. Перестать хромать и спотыкаться на полушаге. Оказывается то, что так необходимо, находится прямо перед глазами, просто порой надо сбросить очки, – Диана обхватывает мою руку и мягко сжимает ее. – Я так боялась стать похожей на нашу мать, что сама не заметила. как превратилась в нее. Раз за разом я пряталась все глубже и так боялась проявить себя настоящую. А он пользовался этим…
– Ты не виновата в этом, – уверенно заявляю я.
– Разве? Я ведь могла…
– Могла, но случилось так, как случилось. Не кори себя за это. Мы никогда не узнаем, как могло бы быть, если бы раньше поступили иначе. Может ты бы не встретила Кира, а я бы продолжал тонуть рядом с Крис. Плевать на то, как было, главное, что есть сейчас.
Мы некоторое время молчим, а потом Ди снова устраивается под моим боком. Краем глаза я замечаю, как она вытаскивает телефон и что-то печатает, но отвожу взгляд, уважая личную жизнь сестры. А потом Диана тянется к столику и, схватив пачку с любимым мармеладом, с наслаждением закидывает парочку в рот. Мои губы растягиваются в довольной улыбке, я как и детстве, чтобы подразнить ее, выхватываю несколько себе.
Мы громко смеемся и шутливо препираемся, и я понимаю, что сейчас последняя деталь конструктора встала на место.
Глава 59 – Матвей
На следующее утро, я уезжаю от сестры, только убедившись, что с ней все в порядке. Да она и сама хотела побыстрее от меня избавиться, чтобы встретиться с Беркутовым. Едва проснулась, как постоянно смотрела в телефон, будто Кир может выпрыгнуть оттуда. А когда я пошутил, что могу остаться, Диана так на меня посмотрела, словно я предложил ей слетать на луну и обратно. Наверняка мысленно, она уже сама спустила меня с лестницы и запихнула в машину.
Поэтому чтобы дать так сказать влюбленным свободу, я поспешил удалиться. Правда перед этим, заглядываю в кофейню и беру несколько горячих круассанов и кофе на вынос. Агата сказала, что допоздна просидела в университете, работая над каким-то проектом, свалившемся на нее как снег на голову. Уверен, что она еще спит, поэтому надеюсь разбудить ее жарким поцелуем, а уже потом вкусным завтраком.
До квартала, где живет Агата, добираюсь быстро, на часах еще нет и восьми, когда я переступаю порог ее квартиры. В нос ударяет приятный аромат геля для душа, который разлетелся по всему коридору. Агата встречает меня в белой майке, которая доходит ей до середины бедра, и при малейшем движении она задирается обнажая шелковую молочную кожу. Волосы собраны в пучок, на лице ни грамма макияжа. Она такая домашняя мне нравится даже больше, рядом с ней витает ощущение уюта. Словно ты возвращаешься домой, после длительной командировки.
Я трясу перед ней пакетом с выпечкой и протягиваю подставку с кофе. В ответ она дарит мне теплую улыбку, забирает наш завтрак, ставя его на полку у входа. Мы смотрим друг на друга всего несколько секунд, затем я скидываю обувь и тут же заключаю ее в кольцо своих рук.
Прижимаю к себе так близко, словно если отпущу, моя жизнь полетит в тартарары.
– Матвей! – шепчет она, уткнувшись носом мне в плечо. – Задушишь же, – она шлепает меня по плечу, но я лишь крепче обнимаю ее. Склонив голову набок, она смотрит на меня игривым взглядом. – Что с вами такое, Орлов? Неужели так соскучились?
А я ведь и правда рядом с ней как дурной: все забываю. Хочу только обнимать, целовать и слушать как она называет мое имя. Чаще. Громче. Резче или же нежнее. Без разницы.
Чуть отдаляюсь от Агаты, кладу ладонь на ее щеку, всматриваясь в лицо, которое кажется успело сроднится с моим сердцем. Агата привстает на носочки, поднимает голову нежно целует меня в губы. Один маленький поцелуй пробуждает во мне желание на что-то большее. Руки скользят по ее бедрам, отчего девичья кожа покрывается мурашками.
– Я скучал, – шепчу, придвинувшись ближе.
Нежно играю с ее ушком, покусываю, обвожу языком и снова покусываю. С губ Агаты срывается томный стон, а пальцы впиваются в мои плечи. Я чертовски сильно хочу ее.
– Я тоже, но у меня скоро начнется пара, – с придыханием произносит она, а сама льнет ко мне грудью. Понимаю, что времени в обрез, однако ничего не могу с собой поделать.
Покрываю ее шею жаркими поцелуями и возможно, оставляю следы, потому что мне просто сносит голову. Хочется взять ее прямо здесь: грубо, неистово. Чтобы искры летели от каждого нашего прикосновения. Чтобы она громко выкрикивала мое имя, в то время как сердце будет биться прямо напротив моего.
Другой рукой вновь пробираюсь под футболку, скольжу вверх по талии и когда достигаю груди, то не сдерживаю стон, потому что Агата без белья и ее налитая грудь идеально оказывается в моей ладони. Дрожащими руками она пытается расстегнуть мои джинсы и когда пуговица поддается, Агата утыкается лицом мне в грудь, потому что я легонько играю с ее соском и покручиваю его. Она капитулирует и полностью отдается в мою власть. Ее тело сотрясает дрожь, рваное дыхание обжигает мою кожу, а сердце так гулко стучит, что я отчетливо чувствую каждый стук.
– Матвей, я… – всхлипнув, она откидывает голову и я припадаю к ее шее, когда она обмякает в моих объятьях.
Клянусь, каждое прикосновение словно наркотик.
Когда Агата приходит в себя и мы сталкиваемся взглядами, я замечаю как в ее зеленых глазах плещется голод.
– Проголодались, Агата Сергеевна? – довольно ухмыльнувшись, обвожу ее губы языком.
Ничего не ответив, она берет меня за руку, тянет за собой в кухню и около стула останавливает. Взглядом показывает, чтобы я снял штаны, что ж, всегда готов. Боксеры она стягивает с меня сама, затем усаживает на стул, а сама садиться сверху. Мой член вибрирует под ней, ожидая, когда мы станем единым целым.
– Думаешь только ты может сводить меня с ума, Орлов? – шепчет она мне на ухо и качнув бедрами, заставляет разум помутниться. – Один из нас точно проиграет.
– Разве ты не опаздываешь? – напоминаю ей про пары.
– Придется получить очередной выговор, мне не привыкать.
Она накаляется и накрывает мои губы поцелуем. Жарким, до одури страстным и волнующим. Зубы к зубам, языки к языкам. Мы словно кружимся в вихре, который несет нас куда-то в бесконечную пропасть. Я не сдерживаюсь и разрываю ниточку ее трусиков, чтобы больше нам ничего не могло помешать. Приподнимаю Агату под бедра, насаживая на себя, и в этот момент, она издает такой протяжный стон, словно никогда прежде не получала большего удовольствия. Это так возбуждает, что я и сам почти на пределе. Наши движения становятся хаотичными, животными. Я принимаю правила ее игры и это до того, сводит с ума, что адреналин с дикой скоростью выбрасывается в кровь.
Когда я нахожусь уже на грани, в кармане джинсов начинает вибрировать телефон, но я не обращаю внимания, сейчас он меня волнует в последнюю очередь. Но мобильный звонит снова и снова. В конце концов, Агата отстраняется от меня и опускает затуманенный взгляд на мои губы.
– Ответь, – с придыханием говорит она.
– Плевать, – я вновь тянусь к ней, не в силах отвести взгляда от раскрасневшихся припухлых алых губы. Это выглядит настолько возбуждающе, чтобы я понимаю, сейчас кончу, а мы ведь даже без резинки. Приходится прерывать акт, как бы мне того не хотелось.
Ухожу в ванну, а после возвращаюсь и вытаскиваю телефон из брюк, которые валяются на полу. Неожиданно на меня как ведро холодной воды обрушивается ужас. А что если опять с Дианой что-то произошло и это звонили из-за нее.
Дьявол.
Но на удивление на экране высвечивается незнакомый номер.
– Алло? – отвечаю в трубку.
– Матвей Дмитриевич? Это старший следователь Копенкин, я звоню вам насчет аварии произошедшей несколько дней назад.
– А в чем проблема? Я не справился с управлением и влетел в отбойник.
Агата заметно напрягается.
– Не совсем так. Необходимо, чтобы вы в ближайшее время приехали в отделение и я вам все расскажу.
– Я не понимаю.
– Имя Новиков Артем, вам о чем-нибудь говорит?
Только я хочу сказать, что понятия не имею о чем идет речь, как вижу испуганный взгляд Агаты, зря поставил телефон на громкую связь. Она прикладывает ладонь к губам и в глазах, которые еще минутой ранее сгорали от блаженства, теперь скапливаются слезы.
– Я скоро буду, – не дожидаясь пока Копенкин ответит, сбрасываю вызов.
Агата уходит в спальню, и уже через пару минут появляется в дверном проеме, спешно застегивая пуговицы рубашки.
– Я поеду с тобой и дам против него показания, – она суетливо заправляет за ухо прядь волос.
– Ты ни в чем не виновата.
Агата предупреждала меня, что этот засранец может пойти на крайние меры и рассказала об их последнем разговоре. Но я не придал этому значения, так как все мысли на протяжении этих дней были заняты сестрой.
Теперь же, настало время поплатиться за все, что он совершил.
– Знаю, – тихо признается она. – Но мне противна сама мысль, что он мог причинить тебе вред, а точнее сделал это.
Она подходит ко мне, ласково касается небольшого шрама над бровью, полученного из-за аварии.
– Разе мужчину не украшают шрамы? – пытаюсь шутить я.
– Матвей, – вздыхает она.
– Зато теперь ты будешь в безопасности.
– Мы будем, – поправляет она.
Что ж… кажется, пришло время расплачиваться по счетам.
Глава 60 – Диана
Кирилл присылает сообщение, что подъедет ко мне через час. Поэтому я спешу в ванную и начинаю приводить себя в порядок. Правда, как только оказываюсь обнаженной, стоя у зеркала, к глазам подбираются слезы. Синяки до сих пор не прошли, их так много, что хочется разбить зеркало. А уж шрам на щеке, который кажется таким жутким, особенно раздражает.
Делаю пару вдохов и захожу в душевую кабинку. Подставляю лицо под тропические струи душа, пытаюсь перестать думать о плохом. Но меня отвлекают посторонние звуки. Есть ощущение, что там за дверью кто-то крадется и оно настолько живое, яркое и отчетливое, что я спешно выключаю душ и какое-то время прислушиваюсь.
В итоге не выдерживаю, надеваю халат и включаю на телефоне камеры, мать попросила главу охраны их поставить. В квартире никого нет, на улице у входа стоит машина, где сидят два телохранителя. Я понимаю, что вероятно, это мое воображение дает сбой. Оно играет, заставляя меня чувствовать загнанной мышью в клетке.
Неужели страх никогда не пройдет?
На телефоне загорается экран, приходит сообщение от Кирилла, что он на улице. Я открываю приложение с камерами и вижу его, сидящего на детской площадке. На сердце тут же становиться тепло, навязчивые мысли отступают.
Бегу в комнату, одеваю кофту с рукавами, пытаясь скрыть синяки, и джинсы. Волосы завязываю в тугой хвост, и выхожу в подъезд. Где-то щелкает дверь, неожиданный звук заставляет меня вздрогнуть и вжать голову в плечи. Проклятье… я уже сама себя ненавижу, что ищу в каждом шорохе Дениса.
Делаю несколько глубоких вдохов и только после заставляю себя спуститься на первый этаж. На улице оказывается довольно солнечно, но я натягиваю на ладони рукава от кофты, ощущая, как по телу проходит морозный холодок. Кирилл заприметив меня машет рукой и поднимается с лавки. Его губы растягиваются в улыбке, а под черную футболку проникает ветер, заставляя ее раздуваться, словно шарик.
– Привет, – здоровается он первым, подходя ближе.
Я молча смотрю на него, поджимая губы. Если бы с ним что-то случилось, если бы его не выпустили из тюрьмы, не пережила бы. Моя жизнь итак сплошное разочарование, в ней только Кирилл смог создать что-то хорошее, он будто снял мои очки и показал, как красиво бывает небо после дождя. К глазам подступают слезы, приходится несколько раз моргнуть, чтобы не расплакаться.
– Ну не злись, Ди, – вздыхает Кирилл, протягивая руку. И прежде, чем он дотрагивается до моей ладони, я встаю на носочки и обхватываю его вокруг шеи. Утыкаюсь носом в плечо, вдыхая давно знакомый аромат бергамота с мандарином. Он буквально пропитывает меня, возвращает хорошее настроение.
– Больше так никогда не делай, – шепчу ему на ухо, прижимаясь настолько сильно, словно если отпущу, задохнусь.
– Не могу обещать, – устало отвечает Кирилл.
Он берет мое лицо в свои ладони, какое-то время просто заглядывает в мои глаза, будто пытается там увидеть что-то, о чем я и сама не догадываюсь. Затем просто наклоняется и коротко, безумно нежно целует мои губы. В груди простреливает от нашей близости и в то же время, я словно медленно сгораю, зажигаемая чужим пламенем. Это поцелуй утешения, благодарности и надежды, что впереди только хорошее, а вместе мы обязательно справимся.
– Я скучала, – шепчу ему в губы, когда он перестает меня целовать.
– Я тоже, – мягко говорит Кир.
Беркутов берет меня за руку, переплетая наши пальцы, и тянет за собой в сторону дороги. Я не спрашиваю, куда мы идем, просто следую за ним, ощущая себя в безопасности. Рядом с ним мне ничего не страшно.
– Насчет Дэна не волнуйся, – спешно сообщает Кирилл, останавливаясь у дороги. Мы ждем пока загорится зеленый и только после переходим перекресток в потоке толпы.
– Я волнуюсь не за него, а за тебя. Как… все прошло? – за это время, что Кир отсутствовал, мы ни разу не созвонились. Вернее, я звонила ему, но Беркутов сбрасывался. Он писал мне сообщения, что пока занят, и в итоге вместо звонка – пришел лично.
Кирилл сворачивает на набережную и замедляет шаг. Мимо нас проезжает парень на велосипеде с желтым рюкзаком с доставкой еды, группа студентов громко обсуждают какой-то экзамен. Мир никто не ставит на паузу, когда у кого-то вдруг происходит катастрофа в жизни.
– Кирилл, – мы ровняемся, и я крепче сжимаю его руку.
– Все хорошо, отец откупил, – сухо отзывается Беркутов так, словно стыдится правды.
– Слава богу, – выдыхаю облегченно я.
– А хочешь сладкую вату? – спрашивает вдруг Кирилл, показывая на голубой вагончик в паре метров от нас.
– Хочу! – соглашаюсь неожиданно я.
И мы идем туда, смотрим, как сахарная пудра превращается в воздушное облако из детства. Я с нетерпением переминаюсь с ноги на ногу, а потом замечаю маленькую девочку, которая ругается с мамой. Она убегает и садится на лавку, по щекам ее идут слезы. Мое настроение тут же меняется, потому что в этой девочке я вижу себя.
– Что с тобой? – спрашивает Кир, заметив, как потухли мои глаза.
– Мой отец… – я качаю головой, не желая вспоминать, как в детстве он ударил меня, как запретил заниматься танцами и отобрал мечту. – Знаешь, а я ведь как-то гуляла с мамой, поругалась с ней и вот так же сидела на лавке, утирая слезы.
– Не удивлен, – Кирилл расплачивается и дает мне облако на палочке. Я отрываю кусочек, закидывая его в рот. Приятная сладость ласкает мои вкусовые рецепторы, словно возвращая в детстве, не особо радостное…
– А мне как-то мальчик подарил вот такое же облако сладкой ваты, – вспоминаю я случай, рассматривая вату.
– В парке? – интересуется он, с любопытством разглядывая меня.
– Угу. Знаешь, он мне предложил вату и сказал, что сладкое заставляет улыбаться.
– Серьезно? – на губах Кирилла появляется усмешка, а уже через пару секунд он начинает смеяться в голос.
– Эй! – обижаюсь я, ущипнув его за бок. Уже даже думаю, может зря рассказала, хотя вроде ничего такого странного или глупого в этом рассказе нет. Мне было лет девять или десять, я уже не помню точную цифру. Дети в этом возрасте готовы принимать подобное за чистую монету, особенно от других детей.
– Не смей смеяться! Тот мальчик был хорошим! – бурчу я, и кладу большой кусок ваты в рот.
– Еще скажи, что он тебе понравился, – сквозь смех уточняет Беркутов.
– А если и да, – поглядываю боковым зрением на него. – Он был милый и улыбка была у него красивая.
Кирилл неожиданно перестает улыбаться, его лицо приобретает серьезность.
– Ди, – он кладет поверх моей руки свою, сжимая нашими пальцами палочку с ватой. Глаза в глаза, мой взгляд полон непонимания, его серьезности. – Больше никогда не плачь, иначе я тебя поцелую.
У меня перехватывает дыхание, я размыкаю губы, не в силах поверить, что…
– Только не говори, что это…
– Удивительно, правда? – Беркутов наклоняется ко мне, его лоб касается моего, воздух вокруг нас пропитывается чем-то сладким, ветер перестает быть прохладным, сквозь тучи пробиваются яркие лучи солнца.
– Так это был ты? Мальчик со сладкой ватой?
– А ты та девочка в испачканных кроссах?
– Кирилл, – сглотнув, я произношу его имя, вкладывая в него всю себя, и безумно надеясь, что теперь в нашем мире не будет грозы и дождя. Только теплота, только ясность.
– Я буду бороться за нас, Ди. Обещаю, я выиграю.
Я пропускаю его слова мимо ушей, потому что уже в следующую секунду мои губы сходят с ума от поцелуя. Мой дом – Кирилл. Моя душа – Кирилл. Он – мой эпицентр. Только теперь я понимаю, что без него все не так. Без его губ я перестану дышать.
